Дань...

—Даня, смотри какую палку нашёл! — Мальчик обращается к своему другу, с восхищением показывая эту самую палку. Она была большой и без сучьев. Идеальное оружие в бою с крапивой. — Эй, ты где такую отыскал? — Завидно. У Данилы в руках маленькая веточка, которой только в песочнице ковыряться. Но вот незадача… Песочницы как таковой и нет. — Я тоже такую хочу. Руслан смотрит на друга, а потом на палку. Снова на друга и снова на палку. Пару секунд раздумий и резким движением он протягивает её Кашину. — Держи! — Улыбается так широко и ярко, что солнце меркнет на его фоне. Молочный зуб выпал и потому фраза «улыбка во все тридцать два» ему не подходила. Но на это все равно. — Но… А ты? — Рыжий мальчик смотрит удивленно и ждет ответа. С ним не часто делятся, да и он сам этого не просил. — А мы сейчас мне еще круче палку найдем. — Теперь оба мальчика улыбаются и смеются. Давать себя в обиду Тушенцов не привык. Мама его научила, что нужно уметь постоять за себя. Мальчик подходит близко к своему другу, они стоят так секунд пятнадцать, а потом рука Руслана касается плеча, и он произносит громкое «Ты водишь!» и убегает от рыжего прочь, параллельно поглядывая назад. Там Кашин стоит и не понимает что происходит. Но секунда проходит, до него доходит и он бежит за другом, крепко держа в руке палку.

***

Пятнадцать — Дань! — Зов друга во время урока слышно слева. Тушенцов развалился на парте и совсем не слушал объяснение решения. — Ну да-а-ань. — Протягивает шёпотом, ведь учительница по химии была очень строгой по отношению к разговорам на уроке. — Ну что? — Данила увлеченно решал задачу, с интересом раздумывая над вариантами ответа. Сейчас болтать не особо хотелось. — У меня в ларьке за углом появилась знакомая кассирша. — Завлечь Кашина удалось с легкостью. В их возрасте подобное часто случалось с ребятами. Подростки курили и пили купленное в ларьке, где продают и без паспорта. — Мы же зайдем? Тяжёлый вздох и улыбка. Данила правой рукой треплет каштановые волосы и смотрит с лаской. — Конечно зайдем. А теперь посиди тихо, пожалуйста. — Руслан кивает и молчит, как и сказал ему друг. Просьбу следует выполнить.

***

Cigarettes out the window — TV Girl — Дань… — Совсем тихо слышно со спины. Руслан кладет руку на плечо рыжего и немного потряхивает. Ему до ужаса страшно. Кажется, что он тут один. Один единственный в мире, и больше здесь никого нет. Страшно. Безумно страшно. Кашин все же просыпается и смотрит на друга. Глаза второго блестят от слёз, а взгляд напуганный. Выглядит ужасно больно для сердца Данилы. Парень садится на кровати, совсем рядом с другом. — Опять кошмары? — Получает утвердительный кивок. Руслан почти не моргает и смотрит внимательно в глаза напротив. Ищет в них опору. Тушенцова заключают в крепкие и тёплые объятия, которые всегда помогали как в первый раз.

My girl Liddy used to always smoke

— Пойдем покурим, — предлагает кареглазый дрожащим голосом. Он очень надеется на согласие, потому что сейчас только этого и хотелось. Стоять на балконе рядом с Кашиным и наблюдать за ночным городом.

Cigarettes when she couldn't sleep

Получает тихое «давай» в ответ и очень радуется. Вместе поднимаются с кровати и идут на балкон. Там их ждут пепельница, зажигалка Руслана и Данина пачка синего винстона. Ждут проезжающие мимо машины, долгий разговор и ветер, обдувающий их лица.

***

But I could still smell it on her raggedy tee

— Дань. — Снова ночь и они снова на балконе. Снова кошмар и снова заплаканные глаза. Руслану в одной красной футболке холодно, но виду он не подаёт, ведь тогда Кашин отдаст свою кофту и сам останется в тонкой футболке. Парень поворачивается в сторону Дани и не понимает: почему нечто такое прекрасное терпит его? Почему Данила, со стороны кажущийся весьма эгоистичным и грубым, готов не спать ночами ради шатена? — Я могу тебя поцеловать? Молчание. Позже краткий смешок и улыбка на веснушчатом лице. Поворачивает голову в сторону старшего и говорит: — Ну давай. Только зубы почисть потом.

And I could taste it on her lips when we kiss

Зеленый флаг. Парень подходит ближе и кладёт руки на щёки, что обсыпаны веснушками. Кашин всё ещё улыбается, значит можно расслабиться. Целует бережно и осторожно, как бы опять спрашивая разрешения. Отвечают более смело. По телу разливается тепло, а по спине бегают мурашки. Холодные руки Данилы держутся за чужие, что лежат на его щеках. И всё становится на свои места. И кошмары все в прошлом, и недосыпы, и все проблемы в мире ничтожны. Всё же приходится отстраниться и глотнуть воздуха. — Не буду. — Улыбается и утыкается лицом в плечо. Уютно и приятно.

***

— Дань... — Тихий и сиплый голос обращается к парню. Но Руслана не слышно за бурным рассказом какой-то ситуации, что произошла вчера. Терпение лопается, — Дань! Возможно получилось слишком громко по сравнению с тем, как задумывалось изначально. Рыжий замирает, испугавшись чужого выкрика. Оба этого не ожидали. Усталость превышает отметку "чертовски заебало" и прокладывает верный путь к солнцу. — Даня, тебя становится слишком много. — Выдох тяжелый срывается с губ. Тушенцов, согнувшись, опирается предплечиями о перила балкончика. Парни в тот день были на важных съемках. И в те полчаса, что было отведено им на перекур, Кашин не отлипал от кареглазого и рассказывал что-то наверняка интересное. И Руслан точно удивился бы происходящему в рассказе Данилы, если бы он слушал. — Ты, блять, везде. Меня уже напрягает твоя вездесущность. У меня голова за этот перекур болеть начала больше в три раза. Под конец фразы поворачивает голову в его сторону, видит виноватый и не понимающий взгляд. Словно щенка пристыдили за испорченную обувь. Выпрямляется и обнимает рыжего. — Я не хотел обидеть. Прости, но с тобой я скоро сойду с ума. — Низкий голос его поражает до тошноты. Звучит как нож в спину, больно проникающий прямо в лёгкое. Потому в миг становится невозможно дышать, а темнота заполоняет взгляд. Что он сделал?

***

Poor little Liddy used to always quit

— Ты же говорил, что бросаешь. Опять напиздел? — Морозная ночь встречает Руслана, а затем и Данилу за его спиной. Скрестив руки на груди, второй был максимально недоволен.

But she never really quits

— Дань, я по-другому не могу. — Поворачивает корпус боком, а взглядом все же останавливается на любимых изумрудных глазах. — Не можешь что? Не курить или не врать? Мне вот кажется, что можешь и не хочешь. Ладно пиздеж твой я схаваю, но я с легкостью могу тебе напомнить твой букет болезней. Русь, хочешь к нему ещё и рак лёгких добавить?

She'd just say she did

— Замолчи. — Уебок ты. Руслан остаётся один на балконе. Хлопок входной двери. Руслан остаётся один в квартире. Силуэт Кашина видно из окна. Он быстро уходит прочь от дома, в котором жил его любимый человек. Руслан остаётся один.

***

Poor little Liddy, she wishes it was dark

Пустоту в виде темноты он преследует уже несколько лет подряд. Считает, что не готов к ней и забивает болт, так и не поняв, что пустота внутри него. Все время избегал света, потому выбрал теневую сторону. Потому почти всегда носит солнцезащитные очки и потому в квартире почти никогда не включалось освещение. Только настольные лампы и светодиодные ленты давали ориентироваться в пространстве.

But it's never really dark in LA

Поменялся Руслан. Поменялась улица. Фонарей и машин всё больше, первые всё ярче, а вторые всё громче. Это не то, чего он хотел.

The light from the billboard always shines.

Свет, такой яркий и неприятный взору, режет глаза Тушенцову. Ему неприятно, но он продолжает тут стоять, вспоминая былые ночи. Как стоял тут с любимым человеком. Как объятия его согревали в трудную минуту. И как они выбрасывали сигареты в пепельницу, отправляясь наконец-то спать.

But it changed twelve times since you went away

— Дань.. — шёпот идет в сторону улиц. Сигарета летит с балкона, а стеклянное сердце разбивается об кафельный пол.