Русалка черного озера

Ханс все сидит и сидит возле окошка, как та барышня. Не хватает платка и кавалера. Принца на белом кабриолете с букетом роз и дорогущим вином, что они будут попивать по дороге в особняк его мечты. Мечты наивного мальчишки или подростка женского пола. Ханс пока не определился. — «Скучно, но я не хочу расчехлять сумки. Не дай боже забуду что-то. Мне не фигню купили, а игрушки из Германии! Спасибо моему элементарному английскому, что я сумел это понять. Я подозреваю импорт и дорогущий. Конечно я уверен, что родители купят мне еще много, но это какая память! Первые игрушки в этом мире. Если когда-то у меня будут внуки, я обязательно расскажу им про это в шуточной манере. Как их дед прожил две жизни. Не дай боже сдадут куда-то с подозрениями на что-то. Никогда не интересовался с чем меня могут сдать и почему. Пусть и была родственница, что работала доме престарелых. Та еще алкашка, что на праздники спаивала бабушку. До такого состояния, что она когда-то упала и вывернула руку. А меня лет в двенадцать заставили месяц за ней ухаживать.» — В голове пронеся тот месяц. Именно тогда он понял бабушку и ее методы манипуляций. И увидела ее с другой стороны. Образ святой женщины, что всегда говорит, что это принес зайчик, разрушился. И вместо этой иконы передней была старуха, что ничего не добилась и умеет только угрожать и пиздить детей, что не подходят под ее советские стандарты. Дальше Ханс просто пытался не думать о той старой противной женщине. Просто вспомнить еще то время, когда ее скандалы с дедом воспринимались как фон, что звучит во время игр с подружками. Когда он не знал, что ее дедушка был ужасным мужем и отцом, но чудесным дедушкой, что искренне поддерживал его и делал все ради его улыбки. Но никогда он не забудет рассказы матери о том, как он сажал ее на толстую цепь. Воспоминания бабушки про измены и пьянство деда. Как она помогала еще одной его дочери. Как дите бегало к ним в дом, когда ее мама была пьяная настолько, что хотела ее убить. — "Я понял, почему я такой ебанат. У меня таких вся семья.» — Ханс усмехнулся. Раньше он догадывался, а теперь уверен в своей тории. Или гипотезе. Весь тот урок он просто проспал и проговорил с подругой.

***

Так прошло несколько часов. На часах уже было два часа дня. А машинки с родителя все не было и принца не было. Хансу обидно. Про него конечно уже забывали. Как минимум прошлые родители. Это было постоянно. Они сумели потерять его на кладбище! Но вот почему-то с этими намного обидней. Тогда не было некого чувства предательства, а сейчас оно есть и самое странное, что оно ощущается. Последний раз в пошлой жизни он испытывал это в лет десять. Резко Ханса сзади обхватили чьи-то тонкие ручки. Ханс сразу понял кто это. — Мама! — Поскольку Ханс не был уж очень сильно схвачен, он повернулся к женщине. Она светилась ярче солнца, что сегодня было еще ярче чем всегда. — «Как я не заметил их машины? Может есть еще она парковка? Думаю, да.» — Сыночек! — Все, тиски захлопнулись. А Ханс заметил отца, что сейчас также улыбался и собирал сумки. Он также светился, но все же женщина была ярче и походила на солнце, когда ее менее эмоциональный муж на луну. Также светит, но не ярко. — Как ты тут без нас? — Ханс уже хотел ответить, как его поцеловали в лоб. Не прошло и секунды как мальчик сломался. Красное лицо с носа до ух, глюк в глазах и прострация в голове. Женщина усмехнулась и взяла сына на руки. А мужчина направился в кабинет врача. Где-то на втором повороте мальчик наконец понял, где он и что он. — «Погодите! Это что за реакция организма. Я так на родную мать не реагировала. Хотя она меня даже не целовала…так.»

Напоминаем, вы недавно синхронизировались с телом и сознанием мальчика. Сам процесс прошел, но тело еще адаптируется. Именно поэтому иногда вам будут не свойственны те или иные реакции. Мысли не будут поддаваться влиянию синхронизации.

Это нужно для вашей безопасности. Ибо есть возможность, что ваша семья заметит отличия и поведет к психиатру. Это вполне возможно, если смотреть на уровень опеки новой семьи.

— «Приехали блядь, я не я на все сто процентов! А хотя, что плохого… Не нужно думать, что и как сделать. Сиди и кайфуй на деньги родителей. А там и кавалеры богатые и вообще буду содержанкой. Так и родители опекают. Пусть это и не очень хорошо... Но я тот еще маленький бунтарь. Хе-хе.» — Пока Ханс думал, они уже были в кабинете. Женщина посадила его на диван, что стоял возле стены. Недолго думая, он оглядел кабинет. Огромные старые шкафы, что дотягивались почти до потолка, куча папочек, обшарпанный стол, старый стул, что точно скрипит, обои в местах, где их было видно, выглядели как старая тряпка еще со времен молодости тетки Ханса с прошлой жизни. А это было достаточно давно для того, чтоб тряпка стала бесформенным нечто серого цвета. И вообще кабинет выглядел как подсобка уборщиц в школе. Да там лучше. Хоть плакаты с котами из журнала, что принесла одна из уборщиц в годах десятых, а тут явный недостаток финансирования и фантазии. Почти ничего не выдавало в этой комнатушке кабинет врача. Единственные признаки, что помогали понять какой это кабинет — это шкафы с документами, на которых, если присмотреться, можно было разглядеть всякие медицинские названия и чьи-то имена с датами рождения и конечно самого врача, что прибежал несколько секунд назад и отдышался. Только он зашел, отец положил сумки возле жены. — Добрый день. Простите за опоздание. — Вот он обитатель этой каморки. Белый, немного помятый халат, белая, немного запачканная желтыми пятнами на груди рубашка и черные, явно старые брюки. Присмотревшись к ним, Ханс заметил, что на брюках были маленькие, еле видные дырки. Пусть и большинство были неаккуратно зашиты. Это было менее видно. — Вы на выписку? — Мужчина кивнул, а женщина села возле сына и обняла его. А Ханс обнял ее в ответ. Это он уже сделал сам. Без всякой мишуры в виде синхронизаций и другого. Простое желание сделать маме приятно. — Значит… — Доктор подошел к одному из шкафов и начал перебирать папки. Остановился он на тоненькой папке и достал оттуда одну ненастную бумажку. Несколько шагов, и он возле стола и протягивает ручку мужчине. — Одна подпись, и вы свободны. Все оплатите на выходе. — Сказал врач и подошел к диванчику. Мать и ребенок не обращали внимания. Им было хорошо и комфортно, а врач временная помеха, что скоро уйдёт. — Ханс у тебя что-то болит? — Мальчик отрицательно закивал головой. — Ладно. Ну тогда… — Я все. Еще что-то нужно подписать? — Отец уже закончил с подписью и стоял в ожидании указаний врача. — Нет. Если все, тогда пока, Ханс. — Все попрощались и вышли из кабинета. На сей раз мальчика просто вели за руку. — «Скоро я буду дома. А там сюрприз! Мне кажется все мои ночные молитвы из прошлой жизни не прошли зря!» — В прошлой жизни Ханса были моменты, когда она перед сном молила бога, чтоб тот решил все финансовые проблемы или дал ей возможность переродится дочкой депутата. Ну боженька ее услышал. Конечно не точно, но пункт про много денег он выполнил. И на этом спасибо.

Всегда пожалуйста. Система и разработчик всегда готовы вам помочь.

- «Молчать, чайник! Конечно, тебе и твоему создателю спасибо. Но я больше благодарен той машинке, что размазала меня, но не полностью, по дороге.» - Мальчик улыбнулся. А мама спросила, что случилось. Ханс отшутился, и они продолжили идти. Дальше была оплата услуг больницы, что прошла очень быстро. Но сумма, потраченная на содержание мальчишки, удивила Ханса. Особенно то, что отец оплатил все это чеком. Он думал, что карточки уже популярны. Но, видно, они только зарождаются или не стали так популярны, как в прошлой жизни. Даже у нее была карточка. — «Несколько миллионов на тушку…. И у него даже мышца на лице не дрогнула. Мужчина каменный. Он лучший отец. А тот… я его даже отцом не могу назвать. Сначала ему все равно на меня, а потом укатал работать и лишь в мои двенадцать понял, что я не могу признать в нем отца. Для меня он был только кошельком для выплаты кредитов, что он набрал и вовремя не сказал матери. А тут моя мечта. Обеспечивает, любит меня и маму. Я уверен, он будет участвовать в моей жизни. А это пока главное требование, что я хочу видеть в отцовской фигуре в моей жизни…» — Думал мальчишка уже в машине. — «А если подумать, машина отца и есть мой белый кабриолет. Только я принц и не в башне. А через несколько лет на выданье. Сколько-то ждать осталось? Лет десять? Я уверен они пройдут быстро.» — Все эти размышления посетили его голову, когда машина уже была на ходу. В окне мелькали кафешки, магазины, огромные офисы и куча людей, сливающихся в одну массу, ибо машина ехала быстрее, чем все эти люди. Но иногда среди этой массы можно было увидеть очень интересных личностей. Мужчина в костюме, что выглядел как светофор. Салатовый пиджак, желтая рубашка, фиолетовый галстук и красные брюки. И все это было только фоном для узора, что почти везде был разным. Золотые завитушки на пиджаке, черные узоры на рубашке, похожие на черные кружева, и на брюках маленькие пятна разных цветов, а именно бирюзовый, фиолетовый, желтый и еще очень много цветов. А некоторые даже были похожи на квадраты и треугольники. Через несколько улиц была группа гяру. Первая, предположительно главарь группы, была одета в леопардовый топ с очень глубоким вырезом, короткие джинсовые шорты с огромным черным ремнем, на котором посередине было большое розовое сердце, а на ногах высокие каблуки, на которых девушка очень умело шла. Вторая была обмазана очень плохим автозагаром коричневого цвета и блондинкой. Высокий хвост с розовой резиночкой. Одета в школьную форму. Расстёгнутая по четвертую пуговицу белая рубашка, из-под которой выглядывал розовый топ или лифчик со всякими рюшами. В районе левой груди маленький, но яркий рисунок красного цвета, похожий на сердце с грубыми швами по бокам. А на бедрах была завязана розовая курточка. Короткая клетчатая юбка и белые гетры. А на ногах была обычная обувь старшей школы. На плече стандартная синяя школьная сумка. На удивление без всяких финтифлюшек. Третья была также загорелой, но вместо блондинистых локонов уже был ярко-розовый. Сама прическа была огромна, и на самих волосах была куча маленьких и больших заколочек разных цветов без всяких оттенков и других примесей. Макияжа было ещё больше. Вместо аккуратного, но яркого макияжа были огромные круги ядовито салатового цвета с большими явно накладными ресницами черного цвета и большие красные губы. Свитер розового цвета с миллионом маленьких ярких пятен, в котором было очень много больших дырок и сам он был будто разодранным собаками, что напали на эту девушку где-то в подворотне, когда та курила или занималась чем-то другим. Сквозь некоторые даже было видно что-то похожее на лифчик черного цвета, а ободранные края давали разглядеть ее плоский загорелый живот с пирсингом. Коротенькая юбочка, из-под которыой точно выглядывали тигровые трусики (увидев их, Ханс покраснел), белые чулки. А на ногах высокие салатовые туфли. И еще несколько молодых людей, что были одеты похоже. Пусть большинство людей смотрели на них косо, им было все равно. Люди шептались, а они гордо шли вперед, обсуждая следующую сходку или вечеринку в караоке. А те, кто шли одни, просто гордо шагали и подмигивали школьницам, что восхищенно смотрели на них и смущенно отводили взгляд, если это была девушка. А когда «особенные» шли дальше, школьницы начинали бурно обсуждать как стать похожими и настолько крутыми как они. — «Почему все это выглядит как Япония двухтысячных с ее разнообразными уличными стилями? Сейчас вроде девяностые. Там рассвет уличных, байкерских и женских банд. А некоторые банды даже соединяют все эти характеристики. А тут такие ходят. Конечно Япония страна около толерантная, но это в наше время. А тут жестокие девяностые ,«потерянное десятилетие», крах Японии. Криминал разросся во всю. Якудза забирали районы Токио в свою власть. Да что Токио! Большинство людей выживали с помощью криминала. Подделка документов, коррупция, убийства на заказ и подкупленные полицейские. Безработица очень быстро росла. Потом, конечно, она снизилась, но сейчас цветет и пахнет. И при этом, мои родители могут оплатить мое содержание, стоящее несколько миллионов… Я подозреваю, что мой отец как-то замешан в коррупции. Или влиятельный человек. Нужно будет потом узнать подробней у мамы.» — Ханс все также сидит возле окна. Родители про что-то говорят, но ему не интересно. В маленькой головке уже был план предполагаемого решения проблемы с якудза или мафией, что изредка фигурировала в разговоре с сестрой. Как он будет зарабатывать миллионы йен, что отец возможно задолжал. Еще с прошлой жизни Ханс был паникером. На любую ситуацию у него в голове было по несколько решений. От самых невероятных до настолько логичных, что некоторые взрослые удивлялись. Но вот голова включалась только на моментах, когда адреналин настолько бил по мозгам, что все страхи и сомнения шли нахуй. В такие моменты он был суперчеловеком. Его ничего не беспокоило. Основной задачей было выжить и остаться целым. А сколько вариантов будущего он продумывал в момент паники. И все это провело к тому, что в последние года жизни в таком состоянии он стал боятся будущего. Он стал жить одним днем. Вместо того, чтоб повести к психологу, над ним просто смеялись и говорили, что скоро пройдет. Умер, не прошло, а зависимость наверняка осталась…

***

Дальше все прошло быстро. Приезд, подарки, эйфория от подарков и общие объятия. Также был плач матери, Ханс даже удивился в мыслях насколько она эмоциональная или как у нее убиты нервы. Сейчас они сидели на кухне. Попивали чай, а некто маленький вишневый сок, и ели торт, что был куплен специально для Ханса. Шоколадный торт с минимум крема. Мальчишку еще тогда тошнило от большого количества крема или чего-то похожего. Ханс даже удивился насколько мальчишка был похож на «Владу». Она также ненавидела крема и что-то похожее. Его просто тошнило после такого. - Сынок тебе уже шесть. Хочешь в школу? – Сбросил отец. Сейчас он сидел, попивая горячий черный чай без сахара. Он даже не брал торт, что так настойчиво совала ему жена. Даже сын несколько раз предлагал печенье или конфету, что успела стать его фаворитом среди всего разнообразия. Но мужчина отказывался и говорил, что не хочет. В мыслях Ханс уже рассуждал как его папа похож на того их прошлой жизни. Тот обычно также отказывался от всего, что ему предлагали. А может это просто фишка всех отцов? Ханс не знает и знать не хочет, ибо его все устраивает. Ему и маме больше вкусного попадёт. - Да! Я очень хочу в школу! - Сказал Ханс и взял конфету сразу съел ее. - «Вру и не краснею. Желания учиться нет вообще. Я уже наслышан про Японскую систему образования. Но! Знания нужны и самый лучший способ спасти свою жопку от кавалеров это стать самостоятельным мужчиной со спортивной машиной, чтоб быстро свалить и показывать им всякое в окно и, конечно, не забудем про крутые очки для стиля. А для этого нужны деньги, для них знания, навыки и умение договариваться, а все это дает школа.» - Ханс взял еще одну конфету, но на этот раз вафельную и съел ее. – «Идет вторая жизнь, а я в школе не доучился… Я надеюсь, что не умру еще один раз, не доучившись. Это будет уже какой-то анекдот.»

Система не обещает, разработчик тоже. Единственное, что мы можем обещать, это нашу постоянную поддержку.

- «Спасибо хоть на этом. Я уж думал, что при любой проблеме меня выставят и пошлют куда подальше.» - Ханс отпил немного сока. И съел печенье, взятое ранее. Вкусное с начинкой печенье, что немного крошилось. Последнее расстроило Ханса. Он никогда не любил такое, хотя таким было почти все печенье с начинкой, что он ел. - Хорошо. Любимая, что думаешь? – Мужчина отпил из чашки. Обычная чашка с маленькими сердечками и признанием в любви на английском. Ханс уверен, что ее подарила мама так еще и давно. Ибо где-то на чашке были сколы и царапины, что немного стирали краску. - Я не против. Но теперь вопрос: куда пойдет Ханс? – Она на секунду задумалась, отпив немного чая. – У нас есть выбор между обычной и элитной школой. - Думаю элитная школа будет лучше. А ты что думаешь Ханс? – Спросил мужчина, глядя на сына, что спокойно ел второй кусок торта, что ему дала мама. - Не знаю. Но больше хочу в обычную! – «Там мозги меньше ебать будут. Вот первый и последний плюс в школе. А дальше мрак, содомия и куча домашнего задания на выходные. Не забываем об обязательном кружке, чтоб не дай боже я успел все сделать и отдохнуть. Аж противно на душе стало.» - Недолго думая, Ханс опять съел еще одну конфету. - Хорошо. Тогда завтра в обед заеду за вами, и мы поедем в лучшие школы города. – Наконец чашка была пуста. Мужчина аккуратно поставил ее на стол и взял конфету. Самую противную. Ханс взял ее только один раз, ибо тогда он ее пробовал. Она оказалась максимально противной. Шоколад на вкус как резина, начинка из дешевой карамели. Даже вспоминать гадостно. А мужчина с явным удовольствием ел ее и даже взял еще одну. - Ох, уже поздно! Сынок, тебе пора спать. – Сказала женщина, смотря на свои часы. - А сколько сейчас? – «Мы ведь только недавно сели.» - Ханс посмотрел в окно. Там было темно и уже были звезды. – «Вау… а мы ведь сели недавно. Час-два назад, да и летом не так быстро. Пусть сейчас и конец лета.» - Скоро девять вечера. Так что сейчас в ванну и спать. – Сказала женщина, отбирая у мальчика полупустой стакан с соком. - Ладно. – Сказал мальчишка и, надув щеки, ушел из комнаты, пытаясь найти ванную комнату по памяти. Десять минут, и он уже вымытый и переодетый лежит в кровати и читает недавно подаренную книгу из коллекционного издания. - «Мужик, ну куда ты… У нас еще герой не появился, чтоб спасти твою жопу…» - Пара абзацев и кузнец в коме. Беременная женщина теперь должна идти на работать на их местного барона, а он не жалеет даже детей. Так еще и их семь детей теперь голодают и ходят по деревне в поисках еды. – «Книга 3+, а ситуация далеко не детская. Страшно представить, что будет дальше…» Так прошло около часа. Потом мальчишка утомился и решил все-таки лечь спать. Он положил книжку на тумбочку и, только положив голову на подушку, он вырубился. Сегодня было слишком много событий для маленького мальчика.

***

Только Ханс вышел, как женщина подсела к мужу. Веселая и домашняя атмосфера сразу пропала, на ее место пришли страх и тревожность. Два закадычных друга. Если приходит один, то обязательно придёт второй. Немного позже, но придёт. - Любимый, скажи, как там на работе? – Спросила она и обняла его. - Они не сдаются. У нас есть почти все, но эти гады постоянно уничтожают важную улику. Мы уже потравили всех крыс, но информация все сливается. – Мужчина зол. Он уже год не может разобраться с одной подставной организацией, что явно как-то связана с криминалом. А дело, что они завели на эту организацию до сих пор не может дойти до суда. – А у тебя как с магазином? - Недавно обнаружилось, что одна из важных бумаг была потеряна после переезда. И бывший секретарь донесла в полицию. Говорят, чтоб через два месяца он был. А он делается около четырех. Я не знаю, что делать. – Слезы сами полились из ее глаз, моча рубашку ее мужа. - Любимая, не нужно плакать. – Мужчина утер ее слезы и обнял ее. Он знает, что магазин слишком ценен для нее. Это последнее, что осталось от ее отца. Странного, но очень юморного мужчину, что сильно любил оружие, но еще сильнее он любил свою дочь и жену. Пусть она уже и не была маленькой девочкой. Ради нее он и пошел добровольцем на фронт. Он хотел защитить ее и свою жену. Он пропал, его так и не нашли… Единственное, что осталось – это магазинчик оружия, что сначала вела жена этого старого весельчака, а потом его дочь. Он помнит тот момент, когда они убирались в магазине и он случайно нашел старое, написанное им письмо, специально для дочери за несколько часов до того, как он ушел, не попрощавшись. Ему больно вспоминать, как она тогда рыдала. Это не просто слезы, что она обычно льет. Это накопившееся эмоции за годы страха, неизвестности и переживаний. А с последней строчкой про гадалку и предсказанную смерть ее отцу... Письмо добило ее. Она без перерыва рыдала еще несколько часов. А ее муж просто давал ей выговорится и иногда что-то говорил пытаясь как-то подержать. - У тебя есть я и Ханс. Я уверен, все будет хорошо. Если, что я попрошу на работе помочь. – Мужчина улыбнулся. - Нет-нет-нет! Если заметит начальство? Тогда мы потеряем слишком большую часть бюджета и не сможем обеспечить ему будущее! - Женщина отодвинулась и посмотрела на мужа. Она волновалась за мужа и Ханса. Именно эти два человека дали ей возможность идти дальше и принимать все удары жизни. Именно муж не дал ей умереть тем темным вечером в парке. Муж поддержал ее, когда она была убита горем через кому сына. А Ханс своим появлением в их семье помог ей стать еще счастливее и дал цель. Обеспечить ему отличное и беззаботное будущее. Она до сих пор помнит момент, когда увидела его в одном из Датских детдомов. Как он тогда и сейчас слишком походил на ее мужа. На лице появляется улыбка, когда она вспоминает, как они с мужем бегали за всеми нужными бумажками для усыновления и созванивались, чтобы проверить какие документы они взяли. И слезы счастья, когда Ханса наконец отдали им. Как он спрашивал, как ему их называть. – Я боюсь, что с тобой что-то случиться. Ты знаешь, я готова жить с тобой хоть в бараках, но я очень не хочу, чтобы наш сын жил так. - Любимая, не бойся. Даже если с нами что-то случится, наш сын в хороших руках. Фукудзава обещал мне… - Мужчина хотел договорить, как его перебила женщина. - Не нужно про такое говорить. Даже не хочу про такое думать. Я до последнего не брошу Ханса. Надеюсь и ты. – Она сделала паузу и посмотрела на мужа. – Фукудзава очень хороший и умный человек. Я знаю… Он уже имеет опыт в воспитание подростков и детей. Он нам помогает, но я не хочу бросать Ханса. Я хочу жить с ним, помогать ему и увидеть его взросление. Я очень хочу увидеть, как наш маленький, еще не понявший мир сын станет взрослым… Я не знаю, каким он вырастет, но я хочу увидеть его в будущем живым и счастливым. А понимание, что у нас есть запасной вариант меня пугает. Особенно возможность его исполнения. Я рада, что Ханс попадет в надежную семью. Знаю, что Рампо тоже примет его как младшего брата и будет заботится о нем наровне с Фукудзавой. Но не хочу рассматривать вариант где мы не сможем воспитать и вырастить нашего сына. - Я знаю. Надеюсь, что он никогда не понадобится. Я тоже не хочу думать о том, что мы не сможем воспитать Ханса. – Сказал мужчина и посмотрел на жену. Она почти плакала. Он уже давно привык к постоянным слезам. В начале их общего пути его это пугало. Но после той ночи возле моста и их разговора о прошлом и будущем они стали ближе. – Пойдем в кровать? - Хорошо. Только ты первый, а я уберу со стола. – Сказала женщина и встала сразу, забрав две чашки. Конечно, не забыв вытереть слезы. - Отлично. – Мужчина встал и направился в ванную комнату. По дороге в ванную он решил посмотреть рамочки с фото. Первой была та, где он только познакомил любимую с мамой. Милое фото где сзади стоит высокий мужчина лет двадцати, что глупо улыбается. На нем была обычная рубашка, на которой было огромное красное пятно и черные брюки также были немного красными. Спереди была старая женщина лет явно за семьдесят. Она немного прикрывала те пятна. Мужчина и сейчас помнит, как она его ругала. А как его после ругала будущая жена. Как маленького ребенка, постоянно приговаривая как ей было стыдно, а он в ответ только улыбался. Но вернемся к приятной с виду женщине в розовом халате в маленькое пятнышко, хотя в реалии это был узор в маленькие цветы. Это насколько помнит уже повзрослевший мужчина. Возле его мамы стояла девушка. Розовый свитер, обтягивающие джинсы и белые кроссовки. Смотря на нее, он вспоминает, как она еще не накрашенная бегала по всему дому в поисках свитера или только что потерянного карандаша для губ. Он тогда выслушивал ее постоянные жалобы на возможность вещей теряться и искал тот карандаш, что, оказывается, был за зеркалом. Вторая рамочка уже была из более позднего времени. Там были он и на тот момент его девушка. Она была одета в легкое летнее платье белого цвета, а на ножках были молочные туфли. На нем были голубая теннисная футболка и джинсы. Смотря на это фото, мужчина вспоминает их наилучшее свидание. Прогулка по парку, спонтанно купленное мороженное и чудесный вечер в кафе. Они просидели там до самого закрытия, а потом застали открытие, когда возвращались домой после ночной прогулки. Измученные, с болевшими ногами, но счастливые. На лице невольно появляется улыбка, когда он вспоминает, насколько им тогда было хорошо и насколько тогда его жена была красивая. Звезды, пустой парк и она, под светом фонаря выглядевшая как кицуне. Что-то мифическое и слишком красивое для этого мира. Волосы и платье немного колышутся в такт теплому летнему ветру, легкая поза, говорящая о комфорте во время разговора и ноги, немного болтающиеся в такт ветру. Что-то внутри кричало про опасность, но его охмуренный мозг просто затыкал это и продолжал восхищаться девушкой, что была по неземному красива. Ему в некой мере стыдно вспоминать каким он был на ее фоне. Он не был уродом, скорее гоблином, позарившимся на принцессу. И в конце счастливо женившимся на ней. Еще немного поразмышляв, он решил, что когда у него будет время, не занятое работой или семьей, он напишет маленькую сказку для сына. Про их знакомство и отношения. Но про мост и ту роковую ночь они с женой будут молчать всю свою жизнь. Последней рамочкой, что он взял в руки, была та, где была вся семья в сборе. На фоне их съёмного дома, нанятого на время разбирательства с документами в Дании, стоит счастливая пара с ребенком. Мужчина держит уже их сына, что очень похож на него, пусть он и не является родным отцом мальчика. Женщина, у которой немного опухшие глаза после слез счастья, растрёпанная прическа, которую она не успела переделать. И их сын. Мальчик улыбается, пусть и не полностью понимает, что его усыновили, а не увезли на очередную прогулку под контролем воспитательницы, фотографирующей их сейчас. Мальчик не понимает, что покинет родину через две недели и проведет всю свою оставшуюся жизнь в Японии. Еще немного полюбовавшись на фото, мужчина ушел. Душа хотела танцевать, а организм протестовал и говорил идти в ванную, а потом в кровать, дожидаться Любимой и уснуть с ней в обнимку. Недолго думая, мужчина выбрал второй вариант.

***

Десять минут, и кухня уже была в первозданном виде. Вся посуда была перемыта, столовые приборы аккуратно лежали на своих местах. Протертый стол, на котором она не забыла поставить подаренный еще утром букет в вазу из хрусталя, подаренную ее мужем несколько лет назад. Смотря на букет, она немного жалела, что сразу не поставила его, а отложила до приезда сына. Так он был бы еще красивей и не повяли б розы. Вместо явно высушенных временем роз бордового цвета были бы бутоны, поражавшие своей красотой и утонченностью. Хотя даже так, смотря на них, она смущается. Спустя столько лет отношений она ведет себя как та девочка двадцати лет, на каждый букет реагирующая как на первый. Сейчас ее реакция не такая бурная, но все-равно слишком эмоциональна. Оглядев комнату еще раз, женщина была довольна. После каждой уборки она гордилась собой. Пусть она и не так часто наводила порядок, ибо это больше делали уборщицы, приходившие раз в два дня на обычную и раз в неделю. Но причины не хвалить себя женщина не видит. Еще немного постояв и убрав пару лепестков, она решила все-таки пойти и помыться. Она вышла из кухни, не забыв выключить свет. Когда она шла по коридору, то заглянула в комнату сына. Он лежал и читал недавно подаренную книгу. Она улыбнулась и тихо пошла дальше. Смотря на сына, она до сих пор удивляется как у биологической матери Ханса родилась почти копия ее мужа. Внешностью они почти не отличаются. Нередко бывали случаи, когда люди подходили и спрашивали, сколько лет разницы между братьями, имея ввиду ее мужа и Ханса. А она в шутливой форме отвечала, что это отец и сын. На это люди просто извинялись и уходили. Но и увлечение тоже у них было общее. Как ее муж и его мама рассказывали, он в детстве был тем еще читакой. Хотя это было понятно еще на их первой встрече, когда он рассказывал ей книжные анекдоты. Больше всего ей понравился анекдот про русских писателей. Как один выходил из кабака с прелестной дамой и та попросила его на ходу придумать стих, тот и придумал. Про пьяное тело что лежало возле них, а тем телом оказался один из знакомых первому писателю писатель. Наверное, этим анекдотом он и покорил ее.

***

В темной, большой и дорого обставленной комнате сидел мальчик лет одиннадцати. Он сидел за письменным столом и осматривал недавно пойманную крысу. Мышиное пищало и пыталось укусить его при каждом удобном случае. Но даже так она напоминала ему друга, несколько часов назад уехавшего домой. Немного своим ужасным поведением, но больше расцветкой. - Скажи, крыса. Почему ты похожа на него? – Обратился мальчик к напуганному животному. Его бесят постоянные писки и попытки укусить. Он взял рядом лежавшие плоскогубцы и надавил на морду крысы. Она открыла рот, и он сразу вырвал ей несколько верхних зудов. Конечно, немного оторвав ей десна. Бедное животное начало биться и кусаться. Не очень много крови вытекало изо рта. Мальчишке было все равно, ему слишком понравился вид крысы. А сама мысль про то, что это может быть он заставляла его член приподниматся. Но мальчишку не интересовали столь низменные желания. В его руках то, что намного интересней. – Твои глазки фиолетовые и сама ты черная… Может ты и есть он? – Недолго думая, мальчишка взял молоток из ящика стола и положил крысу на стол, придерживая ее незанятой рукой. Молоток нависал ровно над головой мышиного. Подождав несколько секунд, он опустил молоток еще ниже. Так, что молоток уже был в миллиметрах. А мальчик наблюдал. Он ждал, когда случайно пойманная крыса станет его другом, что будет смотреть на него как на монстра и ненавидеть его за причинённые неисправимые травмы. Как в книгах, когда-то читаемых ему Федором. Подождав минуту, он решил убить ее. - Ты бесполезна. – Сказал мальчик и опустил молоток. Он услышал предсмертный писк и хруст черепа крысы. Он поднял молоток и увидел туловище, где вместо головы была лужа крови, маленькие и еле видные кусочки черепа и один уцелевший глаз, что случайно выскользнул из-под молотка. Мальчик еще немного посмотрел на него и аккуратно взял его. Еще несколько секунд разглядывания фиолетового глаза, и он положил его к себе в рот. Немного поиграв этим во рту и прочувствовав все изъяны глаза, он глотнул это. Сегодня не было желания раскусывать. – Твой глаз похож на конфету. Такой же круглый и немного сладкий. – Сказал мальчик и хихикнул. Это не первый раз, когда он ест часть своей жертвы. Каждый раз кровь была разной. Сладкая, более металлическая, соленая и еще много вкусов. Но большинство из них он просто не знает, как описать. В книгах, что читает ему Федя, не было слов, походящих для описания настолько яркой палитры вкусов одной жидкости в телах разных животных. Дальше он взял канцелярский нож и положил уже остывающий труп крысы на спину. – Ой, забыл. – Сказал он и встал с места. Он подошел к большому шкафу и открыл его, сразу начиная искать одну очень нужную коробку. – Вот она! – Сказал он и взял непримечательную серую коробку. Мальчик подошел к столу и положил коробку. Он посмотрел на крысу. В его глазках горела заинтересованность и жажда крови. Он открыл коробку. В ней оказалась его маленькая операционная. Все укрыто пакетом для того, чтобы коробка не протекала, и кто-то из неверных горничных нашел. По бокам была натянута нитка, чтобы держать жертву. Мальчишка взял труп и положил его в коробку, не забыв закрепить крысу. Мальчишка опять хихикнул и приступил к любимому делу. - Господин Николай. Вас зовет госпожа. – В комнату без стука вошла одна из служанок, что обычно рассказывала про его будни родителям. Только услышав ее, он повернулся, не забыв накрыть коробку исписанными бумагами, отданные ему сегодня Федей. С причины, что ему в поездку домой не нужен такой мусор. Ему хватит и подаренной Николаем книги про религию. Посмотрев на нее впервые, Федя назвал ее дешевкой, но принял. А особо внимательный Николай понял, что Федю она заинтересовала. Пусть сам Николай даже не удосужился прочитать описание. Просто увидел в аннотации книги упоминания слова религия. - Хорошо, передайте ей, что я скоро буду. – Сказал он. Служанка ушла. Только увидев, что она точно ушла, он достал из кармана ключ от своего ящика. Только он имел право пользоваться им и вообще знать про него. Мальчишка открыл ящик и положил туда коробку. Осмотрев комнату, он закрыл ящичек и запер его. Только вынув ключ, он начал проверять. Несколько раз он попытался открыть его. Ничего не вышло. Несколько секунд и на столе было чисто. Пришлось пожертвовать кусочком штор, которым он вытер лужу крови, но он знает, что для его семьи новые шторы из шелка ничего не стоят. Большей потерей будут новые синяки на теле. А поскольку матушка бьет куда попало, она по большей части попадает по заметных местах. Плечи, руки и самое больное – шея. Даже вспоминать мальчику было больно. Он вышел из комнаты. Былое возбуждение не полностью прошло, пусть и частично затмевалось наплывшим страхом и ожиданием боли. Его ждет еще один разговор про его поведение и новые шрамы. Хотя последнее его даже веселит. Шрамы немного поболели, ты их обработай, и все прошло. А синяки должны сами зажить без всяких мазей, помогающих ранам «исчезнуть» через неделю.

****

Обычный день в кафе. Сотни клиентов в обед, что только выпивают напиток и уходят и несколько десятков таких, что задерживаются на несколько часов за работой на ноутбуках. Одним из таких клиентов была Йосико. Она уже около трех часов сидит возле окна и пытается продумать систему еще лучше. - Йосико, как дела? – Девушка подпрыгнула. Не понятно, чего она испугалась: Акане или его неожиданного появления? - Акане! Не пугай меня! – Сказала Йосико, злостно смотря на довольного Акане. Она уверена, что он это планировал. – Что хотел? - Я думал, ты слишком глупая, чтобы понять зачем ты мне понадобилась. Хочу спросить, не слышала ли ты слухов о крысе? – Акане улыбнулся, а Йосико вспомнила о том, как некоторые работники вчера во время обеда перешептывались о том, что начальство напряглось и стало еще лучше контролировать архив с документами. - Тебе я не скажу. Как минимум бесплатно. - Я так и знал. – Акане положил на стол черную карточку. – Там, где-то сто миллионов. Хватит? – Йосано забрала карточку и положила в карман. Пусть мимика ее лица говорила, что она шокирована, но внутри она ликовала. Ей удалось обмануть самого лиса! - Компания стала лучше охранять архив, ибо оттуда исчезли важные документы. Это все, что я знаю. – На лице Акане было еле видное разочарование. – Все, уходи. - сказала Йосико нахально улыбаясь. Вот она, ее месть этому уроду, уничтожившему не один миллион ее нервных клеток. - Тогда… - Не успел он договорить, как ему позвонили. Он тут же ответил и, не попрощавшись, ушел. Йосико возмутило такое поведение, но она не успела. Телефон завибрировал и на экране засветилось напоменание "РАБОТАЙ!!!". Увидев его, Йосико удивилась как она из прошлого умудрилась подгадать время. Йосико еще немного обдумала, что ей делать с этими деньгами и, так не прийдя к решению, села дальше работать. Все-таки ей платят за выполнение обязательств, а не подколы над Акане. Пусть ей это и больше нравится. - Мне вчера Сакура-чан сказала, что ей одна знакомая из отдела кадров рассказывала про очень большую текучку среди людей, что как-то связаны с тем архивом. - Только услышав это, Йосико напряглась. Ведь и она связана с тем архивом. Там контракт на ее молчание, что она не так давно подписала. Йосико хотела еще хоть немного подслушать, но у нее не вышло. Девушки ушли и сели слишком далеко. - После работы пойду к Таноши. - Прошептала она и сразу начала строить последующий план судьбы девченки. Про Таоши и то, как его найти, она подумает потом. В баре, где она обычно выпивает.