Холодной осенью я вспоминаю о тебе...

Спустя года, я всё равно возвращаюсь к нему... Вновь и вновь.  Воспоминания становятся свежее с каждым разом, и чувствую, будто в один миг они и вовсе возродятся. Воскреснут из стремительно размывающегося прошлого. Восстанут из мною же сколоченных гробов. Раздался неуверенный стук - ты все же побоялась звонить в звонок - и я поспешил открыть тебе дверь. Ты встретила меня своей странной, таинственной улыбкой, и мое сердце тут же забилось быстрее. Я чувствовал, как за спиной раскрылись те самые крылья, что ты так часто описывала мне. И пусть я никогда не смогу прочитать эту улыбку глубже, чем простую насмешку... Я смирился, ведь я так никогда не смог прочитать и тебя. Ты была одета очень просто и даже в необычно для тебя светлых тонах, но я не придал этому никакого значения. Мне резко захотелось тебя обнять. Забыть о твоей нелюбви к "телесным контактам", забыть о всех негласных правилах нашего общения, забыть о твоем возможном презрении... Забыть о всех моих паранойях, догадках и спросить тебя напрямую. Я уступил тебе путь. Предложил взять твою куртку, хотя и знал, что ты откажешь мне вновь. Спросил не голодна ли ты, зная, что ты лишь отшутишься в ответ. И вот мы сели на диван в полной тишине. Мне было ужасно неловко, а ты все улыбалась... И так мы сидели вместе, молча смотря на черный экран телевизора. И я все думал: "О чем же всё-таки думаешь ты?", а ты... Наверняка, лишь смеялась в ответ. Я предложил сыграть. Ты удивилась: знала, как сильно я не любил карты, но согласилась все равно. Прошла одна партия, вторая... Я заварил чай. Быстро становилось темно. Мы говорили. Много. Глупо. Совершенно ни о чем. Ты смеялась. Много. Часто. А я старался не шутить. Ведь мои шутки так часто ранили тебя. И я даже не знал почему. Ведь я... И вдруг ты замолчала, оставила уже пустую кружку, посмотрела на балкон. Я замолчал, пытаясь разгадать, что же я сказал не так. Но ты быстро поднялась, тихо подошла к легкой стеклянной двери и распахнула ее. Холодный воздух тут же ворвался в квартиру, развивая твои длинные волосы, твою светлую лёгкую кофточку, твое слабое здоровье. И я, не думая, последовал за тобой. А ведь в большом городе не может быть темной ночи: сотни фонарей, окон, машин - будто маленькое шумное ночное небо. А мы, люди, тоже своеобразные звёздочки: новые, старые, холодные, горячие, одиночные, двойные, тройные...  Как жаль, что ты больше не любила звёзды. Они очень шли тебе. Ты оказалась у самого края, прижалась к перилам, все высматривая что-то в темно-сером пустом небе, - я больше не мог сдерживать свое волнение. Я назвал твое имя. Я тихо спросил тебя... - Я больше не хочу быть лицемером, - резко отрезала ты, вновь улыбаясь мне в насмешку. И больше я ничего не знал, не понимал, и, увы, это уже никогда не измениться. Что же я сказал в ответ? Что-то про холод? Что стоит вернутся внутрь? Ты вновь затихла. Я подошёл к тебе ближе. Ты оперлась на перила руками, собираясь запрокинуть на них левую ногу. И я почувствовал, как рушится мир. - Подожди! - это все, что я смог выдавить из себя в тот момент. Ты усмехнулась: - Ты правда думаешь, что я убью себя? Я молчал. Ты смеялась. Вновь. - Нет. Увы, я не настолько... Эгоист. Мои ноги ослабли от волнения, но я сделал последний неуверенный шаг, поравнявшись с тобой. - Я... Лишь лицемер. Я хотел сказать тебе что-то, поддержать тебя, успокоить, положить руку на плечо, обнять, но... Я не мог. Никогда не мог. Поэтому ли ты ненавидела меня? Ты задрожала, улыбнулась и вытянула мне свою побелевшую от холода руку, - я лишь удивленно посмотрел на тебя. - Ну же! Ты же не хочешь, чтобы я упала? Я взялся за единственную ниточку надежды, крепко, сжавши ее. Твой холод резко проник иглами, как и твои безумные слова. Ты оперлась на меня и взобралась на перила -и я и не думал тебя отпускать. Вновь установилась тишина. Лишь машины. Отдаленные голоса. И ветер. Холодный, осенний ветер. Ты все смотрела вдаль. А я на тебя. Хоть ты так и не любила этого. И так мы стояли на балконе 14 этажа, не думая о завтрашнем дне, пусть не понимая друг-друга, но доверяя. А затем ты посмотрела вниз. Твоя улыбка растаяла. Твой взгляд опустел. Ноги ослабли, и я почувствовал, как ты закачалась. И я тут же сжал твою руки ещё сильнее. Ты грустно, мягко улыбнулась: - Пойдем внутрь, - спокойно произнесла ты, спрыгивая с перил обратно на балкон, спокойно ступая по нему практически босыми ногами. И я последовал за тобой. Все ещё крепко сжимая твою руку. Тот вечер... Иногда я вспоминаю о нем. Иногда я думаю: почему ты не прыгнула тогда со мной? И эта мысль почему-то придает мне сил.