Северус Снейп и 5 стадий принятия

Эйфория растянулась на три дня. Северус не выходил на связь и всячески делал вид что болеет, пока к нему всё-таки не наведался профессор Дамблдор. Северус оторвал голову от софы, на которой лежал уже несколько дней с бутылкой огневиски. — Северус, мой мальчик, — поздоровался в своей обычной манере директор, — захотел тебя проведать, а то от тебя ни весточки. Студенты волнуются… — Расскажите более правдивую истории, — выпрямившись произнёс зельевар, — небось празднуют все уж какой день. — Пошел уже четвёртый. Альбус недовольно осмотрел валяющиеся на полу пустые бутылки из-под спиртных напитков, цокнул языком, а потом уселся напротив камина на низенькое кресло. — Северус, что произошло? Я слишком тебя нагрузил внеурочной работой? Ты только скажи. Мужчина на миг прозрел, задумался, словно начал размышлять над тем, а не выбить ли у директора для себя еще один выходной или попросить снизить учебную нагрузку за свои сто галеонов. — Никто не жалуется на несправедливые оценки или на излишнюю строгость. А самое удивительное, что не прилетают письма от родителей гриффиндорцев и пуффендуйцев с просьбой посодействовать «помилованию» своих детей. «Говори честно, иначе ты никогда в жизни не избавишься от гласа совести в своем мозгу» — голос так громко раздался в мозгу, что прервал все остальные мысли. Северус схватился за голову, упираясь локтями в колени. Чёрт. Чёрт. Чёрт. — Что ты хочешь? — тихо спросил зельевар, молясь, чтобы профессор Дамблдор не услышал его бормотание. Ответ был тих, но предельно понятен. Северус внутренне сжался, как-будто услышал что-то противное и неприемлемое. — Я пересмотрел свои взгляды на преподавание, сэр, — откашлявшись, но все же немного хриплым голосом произнёс зельевар, — впредь я… «Буду справедливо оценивать знания студентов» — подсказывал голос. — Буду справедливо оценивать знания студентов, — вторил Снейп. «Не буду назначать несправедливые наказания» — снова подсказка. — Не буду назначать несправедливые наказания, — Северус был готов провалиться сквозь землю еще ниже, чем располагались подземелья. — Это похвально, — казалось, что Альбус даже не был шокирован такому изменению в стиле преподавания и имиджа самого строгого преподавателя. Его глаза странно поблескивали. Он был спокоен, словно сейчас ожидал услышать ещё какие-то откровения из уст Снейпа. — Это всё? — уточнил Альбус, — Вы готовы завтра вернуться к преподаванию? — Да, сэр. Альбус хихикнул, в своей обычной манере подмигнул мужчине и встал, поплотнее запахнувшись в цветастое одеяние. — У тебя тут холодно, — он махнул рукой на тлеющий камин, — как бы это была не депрессия, а грипп. — Уверяю, профессор, я уже почти здоров, — сквозь зубы ответил мужчина. Когда Альбус уже дёрнул ручку двери, Снейп его громко окликнул. — Альбус, я тут подумал, — он на мгновение замолчал, — мистер Поттер может не отрабатывать своё наказание. Я нашёл виновного. Брови Дамблдора поползли вверх. — И кто же это? — Я не буду говорить, пока не соберу все доказательства. Неправильно обвинять человека просто на почве ненависти к нему. — Рад, что ты, мой мальчик, подобрел. Рождественское чудо, не иначе. *** — Как это профессор Снейп решил не лишать меня всех привилегий? — спросил Гарри Поттер, борясь с кусачей конфетой, норовивший укусить его внутреннюю сторону щеки. — Он принял решение не обвинять людей без повода, — расчёсывая рукой бороду, произнёс Дамблдор. — Он точно хорошо себя чувствует? — Более чем. *** Больше таинственный голос никогда не беспокоил профессора Снейпа, а профессор Дамблдор никогда не доставал спиритическую доску Уиджи. — Браво, Джеймс.