Необычное воссоединение старых друзей

      »…Поверить не могу, что опять соглашаюсь на это. Верно и то, что теперь, когда Его возможности разширены ещё более того, что Он имел ранее, Он предлагает ещё больше. Я не выдержал. Да, я вновь дал согласие, пусть тот тип, которого Он послал за мной не внушал доверия, хотя кого-то этот парень мне напомнил, но остальных, по видимому, ничего не смутило. Утром я вернусь, за меня не беспокойся, всё-таки не заставит же в этот раз Он нас потрошить друг друга…» —Смотри-ка, какой заботливый, будто человеком вырос, — отрекомендовал автора этой записки парень, посланный собирать всех действующих лиц, — и что за уродство языка «этот тип»? Да, существование этой записки уже говорит о том, много ли он сам знает? —А много ли знаешь ты? — игриво и с намеком на скандальное продолжение ответил ему голос из глубины едва освещённого зала, в котором они находились. — Ох, Господи помилуй, ты опять за своё, — раздражённо ответил ему парень, — я свою работу сделал, требую вознаграждения! — Вознаграждение будешь у жены своей просить…- послышался третий, совсем насмехающийся над жалким в этой ситуации парнем. — ОШИБКА МОЛОДОСТИ! — ответил парень и уже было бросился бить лицо этому третьему, совсем некультурному лицу. Но тут комната осветилась красным, жутким для глаз красным светом, и вдоль стола проскользнули две шоколадки. Обе конфликтовавшие стороны быстро смекнули, что уж лучше остановиться на трапезе, чем ввязываться в драку посреди последней организационной ночи. Оба уселись паралельно друг от друга по разным сторонам стола. Третий, который являлся некультурным, понемногу отламывал плитки шоколада и не без эстетического удовольствия, уже я себя во рту, языком перекидывал их с одной щеки в другую. Второй же парень быстро развернул шоколадку и нетерпеливо впился в неё, как в…а впрочем, нельзя пока портить культурную составляющую. Но даже сейчас, полностью погрузившись в поиск упоения в шоколаде, их глаза были устремлены на последнего, как видно, самого главного организатора предстоящего действа. В то время, как для остальных наслаждением был шоколад, для него наслаждением было предвкушение всего, что ждёт его намётаный глаз буквально через пару часов. По окончанию трапезничества окончилось и молчание: —Последнее, господа-товарищи, не раскрывайте наших особых отношений до самого конца, — тут же главный зачем-то встал со своего, возвышающегося над двумя другими стула, взял две фотографии и также, как и шоколадки, катнул их вперёд, — пожалуйста, товарищи, пожалуйста.       Окинув взглядом прилетевшие фотографии оба потупились. Парень сначала аккуратно приподнёс фотографию на уровень глаз, а после не без ярости сжал её в руке, сколько хватило сил, начиная что-то шептать себе под нос. Второй же, убрал фотографию в карман рубашки и медленно поднял глаза к горящей красным светом люстре.       Тут же пробили часы, ровно полночь. Главный начал раздеваться, снял свой потёртый и масляный костюм. Под ним оказалась тёмная ряса, типичная одежда священнослужителя. На голову к нему тут же упала небольшая так же чёрная шляпа-котелок, а на нос съехали очки, при взгляде в которые, смотрящий погружался в непроглядную тьму. Оставшиеся двое тоже изменились в своих одеяниях. На парне очутилась тёмная кофта с растянутым капюшоном, потрёпаные жизнью брюки и, что удивительно, ремни. Очень много ремней тут же оказались обмотаны по всему его телу и тут же были скрыты той кофтой. Второй же, не самый культурный молодой человек, накинул на себя явно большой ему балахон, тоже скрывающий его лицо. Однако, до последнего момента была видна его дьявольски жестокая улыбка, пока он не надел, непонятно для чего, распиратор. Кончив с переодеванием, актёры сегодняшней труппы встали из-за стола, громко раздались три продолжительных рукопожатия. После них, парень решился задать, вполне уместны по его мнению, вопрос: «Слушай, командир, меня всё мучает вопрос», — проговорил торопливо он, выдержал целенаправленно паузу и продолжил, — отчего же тебе не поучаствовать в этой показухе? —Я всего лишь писатель, моё дело наблюдать и черпать вдохновение, активная деятельность остаётся на вашем счету, уж будьте добры, не разочаруйте, за 10 лет могли бы и понабраться опыту, — язвительно окончил свой развернутый ответ, так называемый, командир.       Тут все трое залились противным человеческому слуху смехом. —Ладно вам, будемте, — отчитался некультурный, открыл дверь для своих товарищей, после вышел сам. Троица оказалась на развилке, две, подсвеченные красным цветом дорожки и третья, ведущая к лифту.       Каждый из них окинул друг друга взглядом, будто все трое через пару секунд отправятся на тот свет, хотя, чует сердце одного из них, что лучше бы так тому и быть. Они кивнули друг другу, новоиспеченный патриарх-командир медленной вальяжной походкой отправился к лифту, а оставшиеся двое, опять-таки потупились, но поймав порыв бесстрашия рванули вперёд, каждый по своей дорожке. На последок, парень выкрикнул: «Сегодня твой праздник, подарим тебе достойное шоу!»       Прошло с десяток минут, а парень всё тупился возле металлической двери с ключ-картой, его разум мучал вопрос: «Правильно ли я поступаю? Хочу ли я этого?». Но в очередной порыв бесстрашия всякие сомнения были отринуты. Он приложил свою карту доступа и вошёл в просторную комнату с круглым полом и крайне высоким потолком. В помещении не было окон и каких-либо альтернативных источников света кроме большой люстры, источавшей красный поток света. Комнаты по составляющей интерьера была броской, крайне бедно было внутренне оформление: на первом ярусе пола располагалось несколько больших цветков в резных горшках, а на втором ярусе, который являлся своеобразным углублением в полу, находились три дивана с красной обивкой.       И вот, усевшись на край одного из диванов и тяжело дыша, парень достал телефон и набрал номер своего товарища, тот ответил моментально: —Всё готово к началу? , — отозвался голос по ту сторону, в нём прослеживались нотки волнения. —Цирк уехал — клоуны остались, — с явной усмешкой, пущенной, конечно же из-за волнения, ответил парень, — Господи помилуй, Безмамыш, выпускай зоопарк, — с нервным хохотом окончил своё демонстративное высказывание он.       По ту сторону трубки послышалось недовольное бурчание и небольшой смешок. Однако, одна деталь была упущено в описании комнаты: вдоль стен располагалось восемь механических дверей, а на стенах и потолке располагались десятки динамиков. После окончания звонка двери начали подниматься, парень накинул на себя капюшон и принял позу ожидания. Как только концы дверей почти исчезли в стенах, из динамиков на всю, которую можно только вообразить, громкость заиграла песня Александра Мазелова: —Я ПОМНЮ ПЕНИС БОЛЬШОЙ…       Но каково будет ваше удивления, когда вы узнаете, что парень умудрился перекричать все динамики фразой: —БЕЗМАМНЫЙ ДОЛБОЁБ!       Музыка стихла, и эта совсем уж некультурная фраза побудила наших детей подземелья побороть страх неизвестности и показать свои лица друг другу.       В проходе одной из дверей кто-то показался. Эта был парень небольшого роста, в штанах цвета первого минета и футболке цвета распухшего еблета. В общем, на нём был достаточно женственный костюм, который ещё и дополнялся растрёпанными, свисшими в разные стороны длинными волосами. Он неторопливо на носочках, вымеряя каждый шаг приблизился к входу в круглую комнату. Однако, увидив, что ему ничего здесь, пока что, не грозит, он моментально покинул свой приход. Он начал осматриваться, ему резал глаза непривычный глазу поток красного света. И он, прикрывая глаза рукой, быстро прошёл к дивану, разлёгся на нём и уткнулся головой в обивку. Парень в капюшоне направил на него свой взгляд и начал всматриваться к так знакомого ему незнакомца. Но вдруг, то ли от осознания его личности, то ли от неожиданности его появления, парень в капюшоне вздрогнул, но сразу после начал ехидно улыбаться и, едва сдерживая свои порывы эмоций, прикрывал рот кулаком. Но не выдержав сего молчания, он всё-таки проронил: —Бедный-бедный, однако, хотя бы человек, — подовляюще тихим голосом прошептал он, но продолжил уже весьма громко, — Хе-хе, чаю хотите?       Голос из-под капюшона пробудил интерес ко всему происходящему у своего потенциального собеседника. Тот поднялся и уже прилично, но не менее вальяжно уселся, начиная разглядывать своего таинственного собеседника. —А может и хочу! — неожиданно даже для самого себя выкрикнул он, — однако, твой голос звучит так знакомо, будто десять лет не слышал, а в воспоминаниях…       Его речь прервал звук аккуратных шажков из другой двери, находящейся за таинственным собеседником. В проходе показался силуэт девушки. Она была одета достойно: волосы были собраны в единый хвост на затылке, туловище облегала желтенькая блузка, надетая под явно мужскую, но идущую ей кофточку, ноги почти до колен покрывала чёрная однотонная юбка, немного сковывающая её движения. На ногах были надеты свободные белые кеды. На плече её повисла небольшая сумочка, обеими руками сжатая девушкой, она явно стыдилась того, что находится внутри.       Парень в капюшоне едва заметно вздрогнул, как только послышались шаги, он понял, кто идёт, в каком настроении, с какой целью. А вот второй не увидев лица девушки быстрым шагом направился напрямую к ней, уже перебирая все возможные варианты.       Однако, сама девушка его узнала и ускорила шаг, чтобы побыстрее приветствовать старого друга, с которым не виделась сколько лет. —Ромочка! — послышалось из коридора. —Маша! — прилетел ответ из зала.       Они рванули навстречу друг другу, приветственно обнялись и сами не заметили, как из проходов повылазили их старые знакомые. Тут послышались восторженные крики: —Сестрёнка! —Всем привет, у Никиты сдохла мать! —Пидрила Вонючий!       Специфичное приветствие продолжалось некоторое время, после же до них наконец-таки дошло, что пора бы разобраться хотя бы где они находятся. В довершении, конечно, с опозданием, но послышалось приветствие от парня в капюшоне: —Здорово, твари.       Эту манеру речи и голос невозможно было не узнать: —Чего глядите как баран на новые ворота? Садитесь, Господи помилуй, чаю хотите, и не чаю, хотите?       Едва закончил он фразу, плита, являвшаяся полом в углублении зала сменилась широким столом из красного дерева. Проще сказать, чего на нём не было, стол был заставлен, как на день рождения кавказского чиновника: еда, по себестоимости превосходящая в десятки раз заработок питерского студента, разнообразные хотелки пятиклассниц, по типу кальяна, сигар, папирос, насвая, снюса и ещё куча другой мракобесии, но главное — уйма ананасового сока!       Все участливо слетелись к диванам, давая возможность парню в капюшоне рассмотреть себя, а меж собой продолжили беседу. Слева от парня поместился Рома, взяв в рот всё, что попалось под руку, ознаменовав это тем, что мама ему курить не запретит и тем же возвышая себя над некультурным организатором. По правую руку разместилась Маша, обеспокоенная желанием парня лишь наблюдать за происходящим. Были ли у неё другие поводы для беспокойства, неизвестно, но вряд-ли её так сильно заботило сегодняшнее мероприятие, сколько волновало что-то или кто-то, кого она не могла здесь видеть. От нервов она, толкает парня на разговор, а точнее в плечо. С него слетает капюшон, оголяются глаза, явно недовольные тем, что столкнули его на Рому, а не с балкона 19 этажа, а также разжимается кулак, доселе сжатой руки, из него выпадает данная ряженым батюшкой фотография. —Да, это был его единственный аргумент, чтобы вторично привлечь меня к этому цирку, у тебя больше нет права называть меня безответственным, Машенька! — постепенно повышая свой тон проговорил парень, — а вот к тебе у меня много вопросов, что будешь делать, если Он донесёт до твоей дочери, что ты будешь делать сегодня? Машенька была введена в ступор столь резким наездом со стороны парня, от недоумевания она начала разглядывать его: собранные в большой направленный вверх пучок волосы, аккуратно выбритое лицо и взволнованные глаза. Она потупилась значительное количество времени, собралась с силами и начала: —Вообще-то это твоя дочь тоже!..       Маша уже было хотела войти во вкус и, как она рассчитывала, переиграть и уничтожить человека, сидящего напротив неё, но была прервана явно намеренным полушёпотом с соседнего дивана: —Семейные разборки у них, да-да, они ещё ебались, да-да-да!       Обычно, когда люди по какой-либо на то причине расходятся, они стараются потерять связь между друг другом, но сейчас эта связь сработала как никогда лучше: —Блять, Диана! — совместный нервный возглас сотряс воздух помещения. —А я то что? — взаправду удивлённо ответила…ответил…да бля, послышалось от самоназванного гермафродита, — я, что-ли, виновата, что вы ебались?       Парень надменно поднял бровь и с тяжелейшим вздохом положил руку себе на один глаз, а Маша будто бы и не собиралась молчать: —Да вы все там переебались! — буквально в бешенстве ответила она.       Довелось ли ей додуматься, что адекватного ответа не последует или может быть её голова была забита чем-то другим, по привычке, неизвестно, но неумолимо последовало следующее: —Всё переплетено, — подключился к бурному обсуждению Егор и породил мощную волну смеха. —Потяни за нить за ней потянется клубок, — самодовольно подхватил Рома. —О да, ты то знаешь, за что тянуть, уже как 10 лет знаешь, — вкинул очередную уничижительную фразу Максута. —Да блин, сколько можно вам, ребят, между прочим всё очень даже православно, мы с того момента вместе, — опять-таки, очень довольно собой и своей личной жизнью отвечал Рома. —Православно? Ещё бы наш батюшка вас не благословил, — вкинул Максута, поглатив волной для кого-то весёлых, а для кого-то стыдливых и крайне неприятных воспоминаний. —Сестрёнка, нелепые лохи недовольны всегда и всем, — с очень глупой и противной ухмылкой поддержала тему Диана. —Ладно, ладно, будет вам, — как бы с нечеловеческим спокойствием начал Максута, — кстати, а все ли собрались?       После своего вопроса он показательно перевёл глаза в пол и, как бы то ли от скуки, то ли в предвкушении чего-то, закрыл их.       Пальцем пересчетав всех собравшихся, парень заговорил, определённо зная что-то, чего не знают остальные: —Нам явно кого-то не хватает, сами посудите: два пидораса (он вскинул руку сначала в направлении Ромы, потом в сторону Максима), Бог с ними, сами разбирутся, но нам бы хорошо каждому по девушке, — Максута отвернулся и начал считать двери. —Да мне вообще насрать, если надо могу Рому трахнуть, — проговорил Егор и налил уже который стакан ананасового сока, — а теперь отъебитесь, дай упоюсь! —А я, между прочим, гей! — вскрикнул Рома, не подозревая, какую ошибку совершает.       Ностальгтческие воспоминания вспыхнули в головах, кто-то в голос смеялся, кто-то потупился сдержанно, а Максуте всё неймётся, он резко встал и направился к одной из дверей, которая была закрыта с самого его появления в комнате. —Здесь не самая лучшая шумоизоляция, — сказал он и, уже находясь подле двери, пнул её изо всех сил.       И тут же, как бы в дополнение последних слов Максуты, из динамиков послышалось: —Я вижу кто-то наступил на грабли…       Дверь начала открываться, в то время как на диванах разгорелась дискуссия за ориентацию, где Максим, бывший до сего момента молчалив, упорно доказывал свою натуральность, в то время как Диана на пару с Викой без особых стараний это опровергали. Единственным, кто придал словам из динамика и действиям Максуты значения, стал Рома, его взгляд был прикован к двери.       Из двери послышались намерено громкие шаги: —ПОПРОШУ ТИШИНЫ! — заткнул разведенную дискуссию Максута и сделал показательный жест, будто кого-то пропускает. Из двери показался тот, кого в этой компании явно не хватало, но все ли были рады её появлению? Максута моментально продолжил, — знакомьтесь, это Степан! Из двери выползла маленькая ухоженная девочка, но одета она была…вызывающе. Строгие туфли на высоком каблуке, вплотную облеплявшие крошечные ступни, дешёвые черные капроновые чулки, натянутые до своего предела, светлая юбка выше колена, с трудом покрывавшая окончания чулков, самая незаурядная футболочка с короткими рукавами, тёмная кожаная куртка, способная накрыть девочку с головой, как любящий отец, или как дядечка в подворотне. Длинные волосы были свободно спущены с плеч. Они были раскованы, впрочем, как и сама девушка.       Девушка была в смятении, а Максута только рад этим воспользоваться. Он не без показательной эстетичности положил ей руки на плечи: —Соседи стучат по трубам пока мы… Кхм, а у нас все в сборе, пошла вода по трубам, а ты пошла бы на диван, а то так дрожишь, небось ноги не держат. —Пиздец, — хором воскликнули Рома и Егор, первый полушёпотом, в каком-то совершенном отчаянии, а второй чуть ли не задыхаясь от впечатления.       Максута приветливо улыбался, Рома находился в совершенном иступлении, остальные же поспешно поприветствовали Сашу. Максута, оценив обстановку предпочел уступить место рядом с Ромой Саше, заведомо зная, что им хорошо было бы кое-что прояснить.       Саша надменно глядела исподлобья на всё происходящее, Рома же в недоумении не мог от неё глаз оторвать, в его глазах натурально было всё написано, а впрочем, кто бы отреагировал по-другому, когда ваша девушка, ни с того ни с сего является на настоящую оргию?       Пожалуй, оставим пока что нашу юродивую парочку и вернёмся ко всеобщему обсуждению. Сейчас происходит бурное обсуждение того, кто кем стал: —Между прочим крайне неплохая профессия, — участливо отвечала Маша. —Бля, это же мерзко пиздец, в зубах чужих копошиться, — отрицал существование стоматологов Егор, — так, а ты можешь взять анализы там слюны и если человек геюга, то там найдется сперма? —Фу, идиот! , — с отвращением возразила Мария, поморщилась и продолжила, — а кем вообще работаешь ты?       Егор выкуривал уже не первую сигарету, параллельно добивая свои лёгкие кальяном: —Ну блять, таксистом, — сказал он уже явно мутнея сознанием, — а чего такого, с утра спортивки взял и въебал!       Комната постепенно наполнялась дымом, видимо даже вентиляции не хватало, чтобы удалить все предметы труда наших курилок. Отравляли свои организмы поганым дымом почти все, исключением оставались Максута и Мария.       Максута, видимо, во что бы то ни стало решил не терять рассудка. Не буду скрывать, он это делал отнюдь не зря. Придется пояснить, на дворе была погода не летняя, хотя и неизбежно приближалось лето, город мучали заморозки. Да, в этой компании большинство употребляет на завтрак антифриз, а под кожей имеет подкладку из грелок, но не все же такие морозоустойчивые! В этом сезоне Машу изрядно пробивало на насморк, что приходилось даже тоскать с собой платочек. И вот, в очередной раз утираясь своим платочком Маша навзничь падает с дивана.       Поразительно то, что даже находясь в совершенно не оптимальном для размышлений или принятия решений состоянии, все моментально сбежались к телу, предположительно ещё живому. Максута, быстро оценив ситуацию и осознав, что он остался единственным здравомыслящим, решил взять тяжесть принятия решений на себя. Он взял со стола некий пульт, протыкал пару кнопок со словами: —Она потеряла сознание из-за дыма, который бесперерывно производили вы, вентиляция полностью открыта, сейчас она должна прийти в себя.       И вправду, сию секунду в комнате раздался звук приходящего потока свежего воздуха, ну или просто нормально заработала вентиляция.       Наконец можно было дышать полной грудью. Никто не мог упустить возможности вновь впустить в свои лёгкие чистый кислород заместо ядовитого дыма. Но, как оказалось, в этом месте даже чистый воздух соответствует своему хозяину, а значит является мерзким и обманчивым. Словом, всех остальных постигла участь Маши, все упали замертво, все, за исключением Максуты, задержавшего дыхание и уже покидающего помещение. На входе его встретил тот самый некультурный. Максута не упустил возможности немного дать воли своим эмоциям: —Вы оба…те ещё уродцы, — делая тяжёлые и полные вздохи в попытках отдышаться прошептал он, — знаешь как трудно было влить этот блядский хлороформ ей в платок? Знаешь, я думал они хотя бы зададуться вопросом зачем в комнате 69 динамиков… —Совершенные идиоты, но знаешь ли у меня работа не лучше твоей. Я менял фильтры в сигаретах на хлароформовые, имплантировал в потолок 68 вентиляторов, которые бы сдували дым с испарениями обратно. —Ладно, ладно, ты же мечтал поработать в морге? — иронично ответил Максута, — откачивай воздух, сейчас мы имеем эксклюзивную возможность потаскать на себе полутрупы       Вряд-ли находящиеся в отключке хотели бы знать и уж тем более видеть то, что с ними делают или где их проносили. Однако, на удивление эффект хлороформа подействовал обратно положениям организаторов и Маша начала первая приходить в себя, сквозь сон она слышала: —Здесь их раздевать или… Пиздец они тяжёлые… Я не буду его раздевать!.. ЧТО ЭТО НАХУЙ?! А? Это? Это машонка… Классные трусы, на день рождения попрошу…       Сомневаюсь, что придавшись подобному забвению она могла бы прийти в сознание или хотя бы рефлекторно шевельнуться, но клочки фраз она разбирала отчётливо. Ну да ладно, оставим Машу почивать остатки сладкого сна.       Стоит вернуться к повествованию от лица Максуты. Очевидно, что живой люд порою может протестовать и бунтоваться, оказывать сопротивление, противиться ведению церковной власти. Исходя из всего этого, «святая» организаторская троица сошлась во мнении, что неживой люд депортировать между помещениями будет в разы проще. Да, это вносило свои трудности, к примеру недостаток рабочих сил, претензии по помятости тел, последующая усталость конкретного лица, но, справедливости ради, последнее компенсировалось чашечкой отборного свежемолотого кофе, разбавленного семью таблетками Виагры.       Так мы и пришли к тому, как Некультурный и Максута культурно попивают горячий кофе невдалеке от аккуратно разложенных в шахматном порядке и не менее разгорячившихся тел. —Хороший у нас всё-таки командир, — потирая уставшую от подработки грузчиком спину, едва слышно сказал Максута. —Шикарные условия предоставляет, — породил первую достойную внимания мысль Некультурный, — и кофе шикарный. Ну…за 11 лет в архиерее и не такому научат.       Оба почтительно помолчали, избавились от остатков бодрящего напитка и Максута проложил: —Кончил дело — гуляй смело, — вдохновенно начал он, — они скоро просыпаться начнут, а у нас не все по местам расставлены, ещё и я могу поспать не успеть!       Этой фразой он призвал своего товарища в очередной раз заняться сменой интерьера в новой для остальных комнате, грамотная перестановка тел тоже немаловажная деталь для продуктивности и командной работы.       Итак, спустя некоторое время, все приготовления окончательно были завершены, Максута, не без явного удовольствия глядевший на плоды своих трудов, наконец произнёс: —Отлично поработали, коллега, — самодовольно произнёс он и уже было протянул свою кисть для рукопожатия, но вовремя опомнился и, вспомнив где эта кисть по случайности была, отдернул руку. —Это верно, только теперь сам разденься, не горю желанием раздевать ещё одного мужика! — жалобно произнёс Никита. —Тогда позови какую-нибудь очаровательную дамочку с неслишком большими сиськами и не блещущую умом, она от такого удовольствия не откажется, — задыхаясь от собственного остроумия ответил Максута, поднёс к носу платочек и, присоединяясь к царству сновидений, на прощание прошептал не без акцента, — Arividercci.       Обойдёмся без подробностей того, что происходило после того, как Максута уснул сном нерукотворным. В скором времени в ещё более просторной комнате, чем цилиндрический зал, совершенно потух свет. Сама комната выглядела ужасно странно: по форме это был идеальный куб, в высоту не менее 10 метров, всё, кроме пола было выточено из стекла, стены напоминали панорамные окна, а посреди комнаты была сплошная перегородка из едва прозрачного толстенного стекла.