после пробуждения

      Громкие всплески воды слышны даже при входе в бассейн, хотя чему удивляться, сейчас проходит тренировка у старшей группы. Кристина вновь решила загнать бедных девчонок до изнеможения, чтобы занять призовые места на соревнованиях в Москве.       Ника стоит наверху смотрит на всё с зрительной площадки. Она не отрывает взгляд от своей девушки, которая вырывается вперёд, обгоняя вторую. Рядом стоит Кира и скучающе рассматривает всё происходящее, она не планировала сейчас находится здесь, но бросила все дела ради любимой подруги и примчалась посмотреть, как её девушка, уже в который раз, одержит победу.       — Мишель, умница! — Кристина помогает Мишель подняться на ногу, из-за скользкого пола это сделать сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Мишель улыбается во все тридцать два зубы, стягивая шапочку, встряхивая блондинистыми волосами, — Виолетта, — голос тренера становится холоднее, на её лице больше нет той улыбке, которую она дарила Мишель, только холод, — если ты хочешь в команду, то тебе стоит серьёзнее относится ко всему этому, или стипендия тебе больше не нужна?       — Блять, какое тебе дело? — Виолетта выбирается из бассейна, швыряя шапочку. Она не смотрит на тренера, быстрым шагом идёт к раздевалке, но её перехватывают, встряхивая за плечи.       — Сколько раз я давала тебе шанс? М? Напомнить? Если ты не возьмёшь себя в руки, то вылетишь нахуй с команды, поняла меня? — голос тренера повышается с каждым словом, а во взгляде читается ярость. Вероника никогда не видела её в таком состоянии. Она привыкла, что с Мишель Кристина мягкая, ведь по другому с ней нельзя. Это же Мишель. Несмотря на свои восемнадцать она всё ещё ребёнок и не скрывает этого. Может в открытую начать истерить посреди улицы, в шутку конечно, может ни с того, ни с сего заставить Веронику примчаться с ней, только потому что она чего-то испугалась. Нике Мишель нравится уже три года, но встречаются они только пять месяцев. До этого Мишель динамила её, иногда давала лживые надежды, а после разбивала розовые очки. Но Ника всё равно её любит, ведь это её Мишель.       — Тогда можешь не ждать меня, — огрызается Виолетта, вылетая из основного зала, оставляя после себя мокрые пятна от ног на полу.       Мишель тем временем уже была переодета в сухие вещи и бросилась к Нике на шею, обнимая её и целуя. Быстро, легко, невинное прикосновение, которого слишком мало. Хочется большего, но Мишель говорит, что рано, у них ещё вся жизнь впереди, куда торопиться? Ника обнимает Мишель за плечи, пока они идут к машине, но она выворачивается, тараторя, что она опаздывает. И Кире, к её счастью, нужно будет подвести Гаджиеву домой. Сначала она противится, но посмотрев в зелёные глаза, полные надежды, сдаётся. Заводит машину и едет туда, куда просит, требует, Мишель.       Они оставляют её недалеко от многоэтажки, в которой она проживает, а после Кира предлагает прокатиться, ведь вечер свободен у обеих.       — Ты стала другой, — как бы невзначай говорит Кира, проводя раздвоенным языком по пересохшим губам. Ника ничего не говорит, просто вопросительно смотрит на подругу, которая сжимает руль сильнее, — не такая счастливая, раньше ты прям светилась от счастья, а теперь что?       — Я счастлива, — твёрдо отвечает она, складывая руки на груди. Ника никогда не понимала почему Кире не нравится Мишель. Мишель клёвая. Это все знают. Нике повезло, что она выбрала именно её, ведь было столько кандидаток на сердце юной Мишель, а она выбрала её, — просто поступление, мне нужно готовиться, ты же знаешь, это занимает много сил.       — Раньше тебе это не мешало тусить со мной, — вот оно что. Вероника улыбается, словно чеширский кот. Кира просто ревнует, ведь с появлением Гаджиевой она стала больше времени проводить с той, что совершенно нормально. Они же в отношениях, а с Кирой просто друзья.       — Ты ревнуешь, Кир, — ухмылка на накрашенных губах Киру раздражает. Она ещё сильнее сжимает руль, да настолько, что вены на руках выступать начинают. Вероника эту перемену настроения замечает сразу же, аккуратно касается руки Киры, поглаживая, — ну что мне сделать, чтобы ты так не злилась?       — Через неделю вечеринка, сходим? Только без Гаджиевой, — в фамилию девушки Кира вкладывает всё недовольство и ненависть, которая только в ней сидит. Это звучит так смешно, что Вероника не может удержаться и заливается смехом, откидываясь на спинку сиденья. Кира этот смех подхватывает.       — Договорились, на следующей недели я вся твоя, — Ника подмигивает и теперь очередь Киры ухмыляться.       — Зря ты это сказала, я же могу быть очень разнообразной в своих желаниях.       За эти слова она получает лёгкий подзатыльник и в машине вновь слышится звонкий и хриплый смех.       У Вероники определённо лучшая жизнь.

***

      Виолетта швыряет свою сумку на пол, прямо в угол комнаты. Она садится на кровать, закрывая лицо руками, трёт его до покраснений, чтобы успокоиться и не сорваться. Её трясёт ещё с того момента, как она покинула бассейн, забыв там сигареты. А на новые денег нет, у матери где-то должны быть, но она не спешит искать, знает, что она сейчас там сидит и пытается приготовить ужин.       Виолетта хочет кричать и швырять всё, что только попадётся под руку. Она так устала от всего этого, что хочется вскрыться. Она не помнит в какой период жизни так облажалась, что не знает что она хочет от своей дальнейшей жизни. Она мечтала попасть в команду по плаванию, получить стипендию и поступить на бюджет в Питере, свалить с этого захудалого городишки и от матери, которая не понимает. В идеале Виолетта открыла бы свою студию, где била бы людям татуировки. Ей это удовольствие доставляет неимоверное. Мама не понимает, поэтому в их квартире постоянные скандалы из-за внешнего вида. Мама Виолетты считает, что татуировки не украшают, а только портят внешний вид, а у Виолетты на это свои взгляды. Она мечтает заполнить всё своё тело татуировками.       — Заебали, — скулит себе в руки, ещё немного и она будет готова содрать с себя кожу, которая начала неистово чесаться. Кажется, аллергия. Аляска, собака, которую Виолетта так долго выпрашивала у мамы, лезет к хозяйке под руку, прося ласки. На лице Виолетты появляется улыбка, она позволяет собаке лечь к себе на колени и гладит её по мягкой шерсти. Аляска — единственное, что держит Виолетту здесь, без этой собаки она бы с катушек слетела, или чего похуже, — только ты меня понимаешь, да? — разговаривает с животным, поднимая её морду, целуя в мокрый нос. Странное ощущение, но больше некому дарить свою любовь. Пусть хоть собака радуется.       — Как плавание? — первый вопрос от матушки, когда Виолетта входит на кухню. Она не спрашивает как у неё дела, как настроение, как дочь себя чувствует, давно ли была ломка, лишь один вопрос. Больше ничего.       — Нормально, — максимально сухой ответ не удовлетворит никого, но Виолетте плевать, она хочет поесть и пойти спать, но матушка не унимается. Ей мало односложного ответа. Продолжает допытывать.       — Время?       — Нормальное, мам, чего пристала? — ударяет по столешнице, она не хотела, так само получается. Расшатанные нервы дают о себе знать.       — Ты чего на мать голос повышаешь? Забыла в чьей квартире живёшь? Или тебе напомнить для чего тебе занятия? Ты так и будешь до конца жизни сидеть на моей шее? Да?       Блять. Только и крутится в голове Виолетты и она взрывается. Кричит на мать, высказывая ей всё недовольство. Кричит прямо в лицо, что хочет поскорее уехать и что она устала. Что заебалась. Мать кричит в ответ, обещая, что как только ей стукнет восемнадцать, то она вылетит из этого дома, как пробка и больше ей не будут помогать никак. Виолетта замолкает. Она смотрит на мать, которая тяжело дышит, пару минут, а потом разворачивается и уходит. Ей нужна доза. Она слышит, как за спиной кричат, как что-то разбивается, но не останавливается. Она не хочет спасать. Виолетта не спасатель. Виолетту саму нужно спасти.       Тёмные улицы не самого благоприятного района уже как родные. Малышенко провела здесь большую часть своей жизни, если не всю. Все первые друзья, первый алкоголь, первые наркотики, первая татуировка. Всё, что она знает — узнала именно здесь. Все правила дворовой жизни она познала на своих ошибках, на ошибках других.       Первый, и главный, закон улицы — либо ты, либо тебя.       Виолетта садится на пустую скамейку, открывая бутылку пива. Она планирует нажраться и вырубиться, плевать где, хоть на этой скамейке. Чуть поодаль она слышит громкие слова друзей, которые с кем-то разговаривают. Довольно агрессивно. Интерес зажигается мгновенно, затуманенный алкоголем рассудок быстро решает присоединиться к тусовке. Спотыкнувшись несколько раз о бордюр и какие-то камни, Виолетта доходит до друзей, которые отобрали сумку у какой-то девушки. По началу Виолетта хотела покидать тоже, но после в сознание врезается осознание кто перед ней. Вероника. Девушка занозы в заднице Мишель. Виолетта Мишель ненавидит. Она считает её сукой и манипулятором, которая крутит всеми, как хочет. А ещё ей всё слишком легко достаётся. И это бесит. Малышенко тоже хочет, чтобы ей всё доставалось на блюдечке с золотой каёмкой, тоже хочет иметь счастливых родителей.       — Отдай, — буркает Виолетта, отнимая сумку у какого-то парня, кажется, он недавно пришёл к ним в компанию.       — А если нет? — ухмылка на лице парня стала красной тряпкой. И Виолетта срывается. Она набрасывается на парня, ударяя его в нос, из него тут же фонтаном льётся алая кровь, пачкая белую толстовку. Парень шатается, выставляя руки перед собой. Выкидывает сумку, — Вилка-Вилка, я понял, забирай.       Теперь очередь Виолетты ухмыляться. Она закидывает сумочку себе на плечо, двигаясь к Веронике, которая вся трясётся, как осиновый лист от ветра.       — Ты что тут забыла? — банальный вопрос вводит в ступор. Вероника хлопает ресницами, открывая и закрывая рот, словно рыба, — язык проглотила, рыбка? Таким девочкам, как ты не стоит ходить по таким районам.       — Откуда тебе знать какая я? — о, первая фраза за эти пять минут, что Виолетта стоит перед ней. Малышенко смеётся, хлопая Веронику по плечу, толкая в сторону, чтобы она шевелила своими ногами быстрее, иначе они так и останутся здесь.       — Я знаю твою девушку, рыбка, этого мне достаточно, чтобы понять какая ты, — спокойный голос подрагивает на упоминании Мишель. Вероника вновь открывает рот в попытке что-то сказать, но не решается. Она не знает на что способна Виолетта, вернее, догадывается. Видела, как Малышенко ни один раз била кого-то. Мишель на таких моментах фыркала и поговаривала, что она ненормальная и слишком агрессивная. Мишель говорила, что Виолетта животное.       — Тогда мне не стоит здесь оставаться.       — Верно подмечено, рыбка, — Виолетта отдаёт ей сумку и тянется за своим телефоном, — такси вызвать?       — Я на машине, — Вероника разворачивается и быстрыми широкими шагами, практически бежит. На лице Малышенко улыбка, она смотрит вслед уходящей девушки минут десять, даже, когда она скрылась за поворотом.

***

Мишель: Я напишу, как вернусь с трени. Потом встретимся, хорошо?

Ника:

Да, конечно, удачной тренировки.

      На часах уже двенадцатый час, а Мишель так и не написала. Она уже в который раз забывает про свои обещания. Даже не извиняется, просто оставит лёгкий поцелуй на губах и скажет, что устала и уснула. Это обижает всегда. Вероника всегда хотела ощутить то, что ощущают девушки в сопливых романов. Иногда хочется почувствовать, что тебя любят, что тебя ценят. Мишель этого не даёт. Она только поглощает любовь, которую ей даёт Вероника, а в ответ ничего. Пустоту. Кира всегда настаивала, чтобы они разошлись, Ника нашла бы себе кого-нибудь нормального.       — Не ответила? — Кира склоняет голову, открыто пялясь в чужой телефон. Вероника отрицательно головой машет, вздыхая. Она расстроена, а ещё обижена. Мишель обещала пойти с ней на вечеринку. Плевать, что Кира была против, Веронике это нужно было. — Ну и забей, пойдём сами, — Кира хлопает в ладоши, поднимаясь на ноги, она хватает недовольную, больше расстроенную, Веронику, поднимая на ноги. Она заставляет пойти и начать собираться. Нет никакого желание из-за невыполненного обещания девушки.       — тебе не кажется, что оно слишком обтягивает? — Вероника придирчиво рассматривает своё отражение в зеркале. Она осматривает худые ноги, тонкие руки, они напоминают ей макароны. Это странно. Кира отпускает пару пошлых шуток и Веронике становится легче. От других было неприятно, но слышать такое от Киры — комплимент.       Вероника никогда не любила шумные тусовки, она посещала их только ради Киры, которая в таких местах, как рыба в воде. Вот и сейчас, Кира непонятно где носится, а Вероника сидит на диванчике на улице и наблюдает за пьяными подростками, иногда попивая пиво. Мишель так и не явилась. Это больно. Внутри ярость просыпается. Она не заслуживает такого отношения. Она даёт Мишель все, не получая взамен ничего. Так нельзя. Неправильно это всё.       — Смотрите, бабы дерутся! — кричит кто-то из толпы. Ника голову поворачивает на шум и в изумлении открывает рот. Виолетта сидит сверху какой-то девушки и яростно бьёт её по лицу, да так агрессивно, что Вероники кажется, вот-вот и она убьёт её. Несколько человек пытаются оттянуть её и предотвратить последствия. Вероника подрывается с дивана, подбегая к Виолетте, хватая её под руку, утягивая на себя. Краем уха она услышала, что кто-то вызвал ментов, вряд-ли Малышенко хочет провести ночь в обезьяннике.       — Кто-то вызвал копов, идём, — Ника тянет Малышенко в сторону. Нужно как можно скорее увести её отсюда. Вероника благодарит все высшие силы, что Малышенко бежит за ней. Она цепляется за её руку, стараясь бежать ровно и не упасть.       Ника останавливается у парка. Она тяжело дышит, упираясь руками в колени. Виолетта стоит рядом, тоже пытается отдышаться. Она поднимает свой взгляд на Нику и просто смотрит. Ника делает тоже самое. Несколько секунд они просто смотрят друг на друга, а после начинают смеяться в голос.       — Боже, что у тебя с лицом, — Вероника проводит рукой по губе Виолетты, а та в свою очередь дёргается от боли. Ника закусывает нижнюю губу, тяжело вздыхая. Она аккуратно берёт Виолетту под руку и тянет в сторону своего дома. — Нужно обработать раны, — поясняет та, словно маленькому ребенку. Виолетта молча идёт следом, еле перебирая ноги. Она несколько раз спотыкается и чуть-ли не падает, за что получает укоризненные взгляды. Всю дорогу домой Ника молилась, чтобы Виолетта не потеряла сознание и не пришлось тащить её на себе. Она бы не смогла.       — Иди в гостиную, я сейчас принесу аптечку, — Вероника убегает в ванну, чтобы поскорее принести нужные средства для обработки ран. Виолетте повторять много не нужно, она садится на диван и нервно трясёт ногой. Волнуется. Вилка — так её называют близкие — ни один раз заглядывалась на Нику, она милая, смешная, но это определённо не её типаж. Ника немного другая, обычно таких, как Вилку тянет на тихонь, которые долго морозятся, а Ника не тихая. Вероника не будет краснеть от двусмысленных подкатов, от прикосновений, от двусмысленных намёков.       Вероника классная.       Виолетта бы хотела, чтобы она была с ней, а не Мишель.

***

      Вероника после общения с Виолеттой расцвела. Она перестала днями сидеть дома, ведь Вилка, она заставила так называть, просто не может находится в одиночестве. Она таскает её на каждую прогулку, бывало звонила в пять утра и умоляла, чтобы Вероника вышла к ней. Это было так. приятно? Ника не помнит, когда в последний раз к ней был такой интерес. Виолетта не скрывала, что она ей симпатична, она в открытую флиртовала и подкатывала. Но внутри после такого постоянно съедала совесть, ведь она всё ещё с Мишель. Ника хотела встретиться и расстаться, но Мишель просто написала ей, что им не стоит больше видеться. Так даже легче. На удивление Нике не было больно, ей было хорошо, она не страдала и не рыдала из-за этого, просто стало легче. Морально.       — Рыбка! — Виолетта налетает на Веронику с объятиями. Она сжимает её с силой, целуя в щеку. На секунду на щеках появляется румянец, но он проходит очень быстро. Вероника улыбается, как идиотка и обнимает в ответ. У неё внутри тепло разливается, от этого всего, — ты готова?       — К чему? — Ника вопросительно бровь изогнула, склоняя голову набок. Виолетта ничего не говорит, просто хватает за руку и тянет за собой в сторону многоэтажки. У Ники много вопросов, которые она не задаёт, просто молча идёт и слушает, как Виолетта тараторит и рассказывает, как набила новую татуировку какой-то девочке. Ника очень счастлива, что Виолетта наконец начала улыбаться искренне. В её глазах больше не было той тоски, которую Ника наблюдала на протяжении множества недель.       — Проходи, проходи, — Малышенко открывает дверь подъезда и ждёт пока Ника зайдёт. Она берёт её за руку и бежит вверх по ступенькам, таща Веронику за собой. Она старается поспевать за ней и не упасть, — ты такая медленная, давай шевели ногами, — Вилка бухтит, останавливаясь на последнем этаже, открывая люк. Она помогает Веронике залезть, а после лезет сама.       — Вилка, это улёт! — Ника подпрыгивает и хлопает в ладоши. Солнце уже опускается за горизонт, окрашивая небо в розовые оттенки. Прохладный ветерок так смешно ерошит волосы Вилки, которая смотри не на закат, а на Веронику, которая достаёт телефон и делает несколько фотографий.       — Ник, — горячее дыхание у уха вызывает мурашки. Виолетта обнимает её за талию, разворачивая к себе. Она аккуратно заправляет волосы за ухо, проводя большим пальцем по скуле. Виолетте её кожа нравится, она мягкая, молочная. Это выглядит прекрасно. Виолетта сравнивает Веронику с ангелом. Именно благодаря ей она не срывается и больше не бежит напиваться после каждой ссоры с матерью. Виолетта перестала сидеть в старой компании, перестала ходить в бассейн, углубилась в татуировки. Всё благодаря Веронике, которая каждый раз, даже после самой идиотской татуировке, говорила, что у неё талант, — я могу, — хриплый голос Малышенко звучит очень тихо, от него мурашки бегут по спине и в дрожь кидает. Вероника ничего не говорит, просто смотрит на Вилку и ждёт, когда она закончит свою мысль, но Малышенко не заканчивает. Она наклоняется ближе, опуская взгляд на чужие губы, а после на глаза. Намекает. Ждёт кивка. Когда Вероника едва заметно качает головой, Виолетта срывается. Она целует её напористо, кусая нижнюю губу до маленькой трещины, из которой сочится кровь. Вероника вздыхает в поцелуй, приоткрывая рот, Виолетта пользуется моментом, проникая языком. Виолетта не была резкой, она целовала мокро, медленно, тягуче. Она сжимает чужую талию в своих руках, прижимая к себе.       — Блять, — единственное, что говорит Виолетта, прислоняясь лбом к лбу Ники. Она улыбается, словно маленькая девочка, которой подарили желанную игрушку, — поехали со мной, рыбка.       — Куда?       — Куда угодно, с тобой куда угодно.