Город снов

      Питерское лето. Жаркое и дождливое одновременно. Полярный день в начале июня ненавидят даже коренные жители, которые из года в год мучаются подобным явлением. Однако Даня был в восторге, ведь можно было всю ночь наблюдать красивый город за окном, поздно ложиться спать и долго гулять.       Сессия была сдана, год закрыт, а зачетка с высокими баллами грела карман. Пару месяцев назад, когда Игорь вдруг предложил Дане работать пока на полставки художником в издательстве, радости было не удержать. Вставать приходилось рано, приходить домой поздно, иногда тратить деньги на такси, а иногда просить Сашу, чтобы забрал по пути с работы. Станция метро у издательства по вечерам часто работала только на выход.       Твердо решив, что Дане почему-то опасно ходить вечером одному по городу, Саша настоял на том, чтобы тот пошел учиться в автошколу. Даня сначала отнекивался, изображал, что ему страшно, говорил, что у него все равно нет машины, а потом увидел, как Саша взглядом указал на ключи зажигания. Глаза Даньки загорелись. Пришлось соглашаться и помимо основных экзаменов зубрить еще и правила дорожного движения. Сидя на кухне, по вечерам, они часто пили по несколько чашек чая, проходя экзамен онлайн. К середине июня Даня, пока еще не очень уверенно, но уже сидел на водительском кресле.       Он доезжал утром с Сашей до аэропорта, долго прощался, а потом с деловым видом возвращался в машину и ехал на свою первую серьезную работу. Окно открыто, влажный после дождя воздух шевелил и без того растрепавшиеся волосы, и на первом же светофоре Даня демонстративно медленно завязывал их в хвостик. Иногда от такой смеси счастья, свободы и, конечно, безграничной любви и доверия, у него кружилась голова и текли слезы. Сладкие. Как миндальный латте, который Данька всегда покупал в любимой пышечной, где стены были разрисованы котиками под зонтиками.       Очередные выходные, которые у Саши выдались не рабочими, решено было провести на даче за жирными шашлыками на углях. Конечно, нужно было помочь родителям с делами, ведь в огороде, как ни крути, работа найдется для каждого. Забрав утром Дениску и выслушав обещания Василисы присоединиться чуть позже, ясным днем они отправились за город, имея в багажнике еды на целую роту солдат. Ну а вдруг.       Даня вызвался ехать за рулем. Саша не возражал, только иногда напоминал, как нужно правильно ехать на больших перекрестках, на что парнишка виновато улыбался сцепленными зубами. В целом, у него неплохо получалось.       На садовом участке, который только начали облагораживать, уже стоял небольшой домик, в котором спокойно могли поместиться на ночь шесть, а то и больше человек. За домом прятались массивные качели, красивый мангал, внутри него уже разгорался уголь, а на качелях лежал Владимир Михайлович — отец Дани — и читал небольшую карманную книжицу. Вероятно, ее он нашел в доме, оставшуюся от прежних хозяев. Мужчина бросил пить почти год назад, когда угодил в реанимацию и пробыл там порядка трех месяцев, вот и пытался теперь жить по-новому, дыша свежим загородным воздухом. — Мам, мы на месте! — крикнул Даня, едва зайдя за ворота.       Женщина почти испуганно повернулась, а навстречу ей уже бежал радостный Дениска, размахивающий в воздухе игрушечным поездом. Мальчишка сразу ринулся к прудику, поставил грузовой состав на плавающую уточку и счастливо утопил и то, и другое.       Отец поднялся с качелей, грузно в них уселся и обтер руку о ткань, прежде чем пожать протянутую ладонь Саши. — Как вы себя сегодня чувствуете? — поинтересовался Саша, присаживаясь рядом. — На все сорок пять, — хохотнул мужчина и прихлопнул себя по выпирающему животу. — Надеюсь, хоть сегодня ты с нами выпьешь, раз нашел себе личного водителя?       Разговор донесся до ушей Елены Валерьевны, и они вместе с Даней погрозили отцу кулаком. — Только квас, Ленок, только квас, — рассмеялся он в ответ, доставая из-под качелей уже нагретую бутылку разливного кваса.       Пробегающий мимо Дениска прыгнул Саше на колени и указал ручкой в сторону прудика, выпятив нижнюю губу от обиды. Не сговариваясь, все дружно над ним рассмеялись, а Саша пообещал, что купит ему новый поезд, если не сможет достать этот.       На буднях, вернувшись с работы рано, Даня столкнулся с Сашей в дверях парадной. Тот то ли выходил, то ли, наоборот, входил, а потом обнял Даньку и осторожно достал у него ключи из кармана. — Ты сильно торопишься домой? — спросил Саша, но ответа словно не ждал. — Если тебя там нет, то зачем мне торопиться?       Снова сев в машину, они отправились на запад. Как только Биржевой мост остался позади, а впереди пролегла широкая лента Университетской, плавно переходящей в набережную Лейтенанта Шмидта, Даня понял, что они направляются в сторону порта. Он молча сидел на пассажирском сидении, снял кроссовки и поставил босые ноги на коврик. Приятно дуло кондиционированным воздухом.       В порту народа оказалось немного, как будто по личному заказу. Даня покосился взглядом на Сашу, пока тот, крепко сжимая его руку, вёл его через Цех, на выход к воде.       На смотровой площадке было так же пусто. Вдали занимался красивый закат нежно-сиреневого цвета, а с промзоны иногда слышалось громыхание. Даня давно понял, что вода — это его стихия. Рядом с ней он чувствовал себя спокойно и умиротворенно. Но сейчас отчего-то нервничал, потому что что-то явно было не так. Рядом стоящий Саша тоже нервничал и крепко сжимал данькину ладонь, подводя его к самому краю. — Ты хочешь показать мне закат? — усмехнулся Даня, но тут же замолчал, увидев, как Саша вынимает небольшую коробочку из сумки и трясущейся рукой протягивает вперед.       Сердце Даньки подскочило к горлу, стоило пальцам коснуться синего бархата. Дане не нужно было объяснять, что обычно скрывали такие вот коробочки. — Откроешь? — тихий шепот Саши сейчас казался оглушительно громким.       Даня запрокинул голову вверх, чтобы унять подступающие слёзы, скромно кивнул, подержал сжатый кулак у губ и решился снова коснуться коробочки. Открыв ее, он заметил, как в закатных лучах блеснул золотой металл. — Саш… Ты правда… Правда хочешь… — проговорил он и понял, что заплакал. Слова так и застряли в горле.       Оказавшись прижатым к груди, Даня проплакал и дал себе время успокоиться. Саша не торопил его. — Ты можешь отказаться, — прошептал он. — Я не обижусь, обещаю.       На что Данька замотал головой и взял раскрытую коробочку в руки. Присмотревшись к кольцу, он растерялся, увидев совсем не свой размер, но все равно достал его и повертел в пальцах. — Оно слишком большое для меня, — улыбнулся он, снова поджимая дрожащие губы. — Но я… — А оно не для тебя, — опередил его Саша и достал вторую коробочку фиолетового цвета. — Твое — у меня.       Прикрыв ладонями рот, Даня все еще крепко сжимал кольцо, чтобы не уронить. Молча взял левую руку Саши и надел его ему на большой палец. Прошло чуть меньше минуты, и на безымянном пальце левой руки у Дани красовалось аккуратное колечко со сверкающим камешком. — Я такой взрослый, — решил отшутиться он и снова разревелся. — И я так тебя люблю.       Подхватив Даню под бедрами, Саша усадил его себе на руки и покружил. Погладил по волосам и тихонько поцеловал в соленый висок. — Спасибо, Данька, — прошептал он, крепче вжимая паренька в себя. — Спасибо, мой Ангел…