Город снов

О, если слушать только тишину, Не ложь, не лесть, не полдень и не тьму, Под солнцем снегом тая, Любить, измен не зная, Ты умер бы от злой тоски!

      Даня замер на пороге, не зная, куда деть взгляд. Этот парень, представившийся Максом, пугал и завораживал одновременно. Разглядеть его у Даньки совсем не получалось — всё, на что его хватало, это отводить взгляд и пытаться чем-нибудь занять руки от волнения. Атмосфера между парнями постепенно сгущалась, накалялась, а Даня будто прирос к полу и окончательно потерялся. — Я тебя совсем смутил, да? — Макс улыбнулся и коснулся ладонью затылка. — Прости, мне, правда, не стоило приходить так внезапно.       Подняв взгляд, Даня заметил на чужом лице выражение смущения и какого-то беспокойства. — В-всё в порядке… — пролепетал Даня и сжал в ладонях края свитера. — Просто ты прав… Это слишком внезапно.       Макс согласно кивнул. — Тогда в магазине… Твоё лицо показалось мне знакомым. Я видел тебя где-то в интернете… Это был какой-то конкурс, кажется. Там было много рисунков, и организаторы публиковали фото…       Данька нахмурился, пытаясь смутно вспомнить все выставки, в которых когда-либо участвовал за время учебы в академии Штиглица. На некоторые из выставок требовалось отправить своё фото, и Даня нехотя находил свой самый обыкновенный снимок на студенческий билет, завалявшийся ещё со времен первого курса. Сейчас красивых фотографий стало намного больше. Данька невольно повёл плечами. — Возможно… Да, возможно, ты прав, — выдавил из себя Данька. — Я много где участвовал… Но я не думал, что кто-то будет так пристально разглядывать мои работы.       Макс мягко улыбнулся и поднёс ладони к своей короткой куртке, смахивая невидимые пылинки. — Так всегда бывает. Популярность приходит, когда не ждёшь, — попытался отшутиться он.       Данька нервно закусил губу и взглянул на часы. — Слушай… Это всё очень неожиданно, но сейчас не самое лучшее время, чтобы поговорить… — он жевал губы. — Мне нужно на пару, и я уже, кажется, опаздываю. Давай поговорим попозже?       Макс примирительно показал открытые ладони. — Это я виноват, что почти застал тебя врасплох, — возразил он. — Слушай, я на машине, и если хочешь, я подвезу тебя до Мухи. Если тебе это, конечно, комфортно.       Стоило Даньке познакомиться с новым человеком, он невольно начинал давать ему «оценку дружелюбия». Голос Макса звучал приятно, немного выше, чем у Саши, и не такой бархатистый. Он говорил плавно, спокойно, и ничего не выдавало в нём нервозности — наверное, сказывался возраст, ведь Макс выглядел старше Дани. Может быть, к жизни стоит относиться проще, чем она есть на самом деле? В конце концов, когда узнают тебя и твои работы — всегда приятно. Данька невольно улыбнулся своим мыслям и снова бросил взгляд на бегущую минутную стрелку часов. — Хорошо, — согласился он, а Макс поднял брови. — Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты подвёз меня… Я уже опаздываю, — он нервно усмехнулся. — Можешь подождать меня, пока я возьму папку со скетчами? — Нет проблем, — улыбнулся Макс. — Я подожду внизу, не торопись.       Данька рассеянно кивнул и скрылся за дверью, закрывая её. В висках странно пульсировало, а сердце, словно выбравшаяся из неволи птица, лихорадочно забилось. Руки сами потянулись к вискам и несильно сжали их. Даня почти сполз по стене на пол, но мяуканье пушистого Бегемота быстро отрезвило его. — Я совсем не понимаю, что происходит… — пробубнил Даня, глядя на кота. — Может быть, я слишком себя недооцениваю… И меня на самом деле узнают…       Он похлопал себя по щекам, пару раз даже ущипнул за руку, чтобы немного прийти в чувства, и поднялся на ноги. В комнате с задёрнутыми шторами он прошёл к кровати, на которой лежала подготовленная папка с недоработанными эскизами. В углу комнаты, благодаря Бегемоту, отыскалась и старая потрёпанная сумка, глядя на которую, Даня напомнил себе, что пора приобрести новую.       Он старался выровнять сердцебиение, пока шнуровал новые ботинки, купленные в горах. Он пытался успокоить себя, но сердце и разум были совсем неспокойны. Сделав несколько глубоких вдохов и потрепав по макушке Бегемота, Даня вышел из квартиры, закрывая её на ключ, и поспешил вниз на улицу, где его ждал загадочный новый знакомый.       Даня нерешительно спускался по лестнице. Несмотря на то, что он спешил, он никак не мог заставить себя идти быстрее, словно специально пытался оттянуть момент предстоящей поездки. Перебороть себя не получалось, и Даньке ничего не оставалось, кроме как сесть в припаркованный неподалёку белый авто Макса. Он немного задержался возле номеров, запоминая их.       Дверь автомобиля открылась, и Данька залез внутрь. — И не боишься ты садиться к незнакомцу в машину? — с улыбкой спросил Макс, сжимая руль и выкручивая его, чтобы выехать на улицу.       Данька невольно бросил взгляд на чужие руки, особенно на пальцы, отмечая их ухоженность. Они были тоньше сашиных, и сам Макс выглядел другим. Если в Саше сразу чувствовалась сила, то от Макса так и сквозило изяществом. — А мне уже нужно бояться? — нервно усмехнулся Даня, ощутимо напрягаясь. — Я написал другу номер машины и попросил встретить меня.       Он немного повёл плечами и сделал вид, что смотрит в окно, пытаясь что-то разглядеть. Макс бросил на него взгляд и придвинулся ближе. Затылком Даня ощутил чужой взгляд и развернулся, ту же отпрянув к дверце. — Ремень безопасности, — Макс кивнул на болтающуюся ленту за данькиной спиной и протянул туда руку. — Ты его забыл. Давай помогу.       Он наклонился ближе, позволяя Дане невольно уловить запах его парфюма. Сладковатый, с нотками горького шоколада, даже приторный. Даню немного повело, и он зажмурился. — Не бойся, — проговорил Макс еще тише.       Его руки скользнули к данькиному бедру, и он нащупал замок. В тот момент Дане показалось, что он слышит чужое дыхание. Волосы Макса небрежно спадали на лоб, и когда он слишком низко наклонился над застывшим в оцепенении Данькой, последний почувствовал прикосновение мягкого шёлка чужих волос на своей щеке. Его сердцебиение заглушало даже работающий в машине двигатель, по крайней мере Даньке так казалось. — Ты не доверяешь мне? — улыбка Макса слишком близко, и Даня точно бы соврал, если бы сказал, что не заметил, как чужой взгляд мазнул по его губам. Сам Макс закончил с ремнем безопасности и отстранился. — Это никогда не бывает лишним, — выдавил из себя Даня. — А ты… ты знаешь моё полное имя. Откуда?       Перевести тему разговора было лучшим решением. — Академический рисунок. Выставки, — пожал плечами Макс, снова сжимая руль. — Я же уже это говорил.       Даня рассеянно кивнул, виновато улыбаясь, и принялся теребить край своей куртки. — Увлекаешься искусством? — поинтересовался он. — Немного, — кивнул Макс, разворачиваясь. — Но больше всего мне нравятся талантливые люди, которых ещё иногда показывают в утренних новостях.       Даня сразу понял, о чём идёт речь. Его щёки окрасились в нежно-пунцовый. — Это была моя большая ошибка… — прошептал он.       Мягкий смех Макса обстановку так и не разрядил. — Ты упомянул друга, — от этих слов Даня вздрогнул. — У тебя кто-то есть? — Нет, он просто друг, — запротестовал Данька, но тут же осекся. — То есть, да, у меня есть парень, но это не он. Прости, я тебя запутал, да?       Сейчас, бесконечно оправдываясь перед Максом, Даня почувствовал себя дураком. — Значит, ты не один… — в голосе Макса мелькнуло то ли сожаление, то ли недовольство. — У меня есть любимый человек, — решительно ответил Даня. — Все серьёзно? — Думаю, что да, — выдохнул Данька. — Извини, если дал тебе какую-то надежду… — он начал качать головой. — А вообще, странно это все. Не помню, чтобы я пользовался большой популярностью, если не считать того, что все в академии теперь знают, что я гей, и что меня показали в новостях. Но от такой популярности я бы с удовольствием отказался.       Тем временем машина приближалась к академии, и Даня мысленно начал отсчитывать минуты. Разговор шёл явно не по тому сценарию, по которому хотелось бы, да и вообще весь день начинался слишком странно. — Я правильно понимаю, что у тебя есть любимый человек, но ты не веришь, что можешь нравиться? — заявил Макс. — Вот что странно.       Данька рассеянно взглянул на него, приглаживая лохматую голову. — Да, я иногда слишком много думаю, — пробубнил он себе под нос.       Машина остановилась неподалёку от академии Штиглица, и Дане показалось, что он слишком громко выдохнул. — Мы могли бы продолжить наше общение? — спокойно спросил Макс, пытаясь заглянуть в данины глаза.       Только сейчас Даня понял, что за всё время так и не заглянул в глаза своему новому знакомому. А ведь цвет его глаз отчетливо отпечатался в памяти даже с мимолетной встречи в цветочном. Ледяной синий. Настолько пронзительный и какой-то далёкий, чужой. — Просто общение? — пролепетал Данька, сразу прикусывая язык. — А ты уже предлагаешь нечто больше? — губы Макса изогнулись в красивой улыбке.       Даня вспыхнул. — Да… — его глаза широко распахнулись, и он тряхнул головой. — Да, мы можем общаться. — Оставишь мне номер своего телефона? — Макс извлёк из кармана смартфон, очень похожий на данькин, но белого цвета. — Я обещаю перезвонить.       Даня проклинал себя за всё: за беседы с незнакомцами, за то, что сел в машину, и за то, что сейчас он даже не мог скрыть дрожи в голосе, называя цифры своего номера.       Случайно бросив взгляд на улицу, Данька с огромным облегчением на сердце разглядел фигуру Ромы. Парень стоял неподалёку от входа, и Дане показалось, что он, Рома, смотрел прямо на автомобиль, словно ждал, когда откроются его двери. Даня не слышал, что говорил Макс, он просто машинально кивал и считал секунды, когда сможет открыть дверь. Рассеянно поблагодарив своего нового знакомого, Данька поспешил ко входу.       Рому захотелось обнять, что Даня и сделал, не до конца отдавая отчёта в своих действиях. Роман удивлённо уставился на своего друга, и по совместительству бывшего бойфренда, и удивлённо поднял брови вверх, приветствуя. — Я очень рад тебя видеть, — выпалил Данька. — Извини, что задержался, утро началось совсем не так, как я планировал.       Рома отмахнулся, и Даня заметил, как его взгляд скользит по отъезжающему белому авто. — Ничего себе, какие у тебя друзья! — вдруг сказал Рома, а Даня проследил его взгляд, но белый автомобиль уже скрылся. — Неплохо ты устроился. — Да он не друг, просто парень, который почему-то решил со мной познакомиться, — отмахнулся Данька, чётко понимая, что его объяснения звучат как настоящий бред сумасшедшего. — А как же Саша? — ромкины брови снова поползли вверх. — А что Саша? — немного раздражённо парировал Данька, толкая друга в спину ко входу, параллельно бубня что-то про опоздание. — Я же не собираюсь с ним флиртовать. Подвез от дома до академии, и думаю, мы больше не увидимся. Не переживай, я дал понять, что я не один.       Как бы Даня ни старался звучать расслабленно, выходило очень плохо. Он отказывался смотреть Роме в глаза, чтобы не получить какой-нибудь вопрос, на который он бы не смог ответить. Однако любой вопрос в данный момент казался чересчур сложным. — У вас все хорошо? — осторожно поинтересовался Рома, глядя на спешно снимающего шарф друга. Предчувствие его не подводило: сегодня Даня был особенно дёрганым. — Все отлично, — голос Даньки слегка дрогнул, и это не скрылось от внимания Романа. — А как у вас?       Сейчас оставалось только молиться всем богам, чтобы Рома перешёл на другую тему. За сегодняшнее утро случилось слишком много тупиков в разговорах, и Даня чувствовал, что у него начинало пульсировать в висках. — Слава чудесный, он такой нежный… — глаза Ромы загорелись, стоило ему произнести имя своего парня. Выражение его лица изменилось слишком быстро, и он схватил Даньку за руку, останавливая и уводя в сторону в один из тихих коридоров.       Даня заметил, как на щеках Ромы возник лёгкий румянец, который он никогда раньше не видел. Даже мысли о Максе отошли на второй план. — Слушай, Дэнни, я хотел тебя спросить… — Рома заметно мялся, жевал губы, пытаясь подобрать слова. Данька весь превратился в слух. — Скажи мне… тебя когда-нибудь… ц-целовали?..       Данька нахмурился. — Конечно, Ром! — воскликнул он, а Роман спешно зашикал, словно поведал Дане какой-то секрет и сейчас желал сохранить его любой ценой. — Ты чего? — уже спокойнее добавил Даня. — Нет, не так… — Рома собрался с мыслями и опустил взгляд. — Целовали там?       Данька почувствовал, как воздух накалился, а температура тела словно подскочила вверх. Его лицо горело. — Тише ты! — зашипел он, хотя Рома говорил достаточно тихо, даже тише Дани. — Да…       Рома поднес ладони к губам и прикрыл глаза, шумно выдыхая. — Ты понимаешь… — он снова зашептал, будто в лихорадке. Если бы кто-то посмотрел на парней со стороны, то точно подумал бы, что они безумны. — Ты понимаешь, Дэнни… Понимаешь, какая это степень доверия?..       Данька коснулся рукой Ромкиного плеча, словно это могло как-то помочь остудить его пыл. — Дэнни… Я никому так не открывался, — глаза Ромы светились каким-то странным блеском, и Дане показалось, что он, Рома, вот-вот заплачет. Сказанные слова совсем не обижали, и Даня даже не подумал о том, чтобы обидеться на друга. — Я рад, что у вас все так серьёзно, — скромно улыбнулся он и даже взял Ромкину ладонь в свои две. — Ты заслужил самого тёплого и самого лучшего, и теперь я очень-очень рад за тебя.       Расцветающая улыбка Ромы и его крепкие объятия стали для Даньки лучшим утешением.       Даня всегда без труда мог сосредоточиться на паре, ведь считал искусство не просто своим хобби, но и, без лишней скромности, призванием. Еще в ранние годы что-то внутри хрупкого маленького парнишки подсказывало, что его путь и его жизнь находятся где-то здесь — в студиях и мастерских, заваленных холстами, скульптурами, сваленными в углу, карандашами, мелками и красками. Стоило только Дане переступить порог академии, как его сердце переполнялось вдохновением и новыми идеями.       Всё это дало сбой именно сегодня. Рома и Даня открыли дверь, запыхавшись, поздоровались с преподавателем и коротко извинившись прокрались на свои места в середине лекционного зала. Данька сбросил свою потрёпанную сумку, тяжело опускаясь на скрипящую скамейку. Рома уселся рядом с ним и раскрыл тетрадь, практически сразу принимаясь за очередной конспект, а вот Даня никак не мог прийти в себя. Слова профессора влетали и вылетали из его головы, пока мысли неслись куда-то далеко, а именно — в загадочный белый автомобиль и странного нового знакомого.       Макс был странным. Где-то в глубине души Даня остерегался его, боялся его внезапного интереса, даже боялся его случайного прикосновения в машине и не менее случайного (или нет) взгляда. Но что-то в Максе оставалось притягательным, и Данька никак не мог разобраться в своих чувствах. Где-то между рёбер неприятно закололо, стоило ему подумать о Саше. Нет, он даже и мысли не допускал о том, что может быть с кем-то другим, кроме Саши, и в этом он оставался твёрд. В таких метаниях пролетели две пары, а когда Даня очнулся, то увидел, как остальные студенты уже собирают свои сумки. Он удивлённо заморгал. — С тобой точно что-то происходит, — задумчиво проговорил Рома. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?       Данька медленно покачал головой, будто переваривая услышанное. — Нет… Наверное… Нет, точно нет. Всё в порядке, — осталось только убедить в этом самого себя.       Даня не смотрел на друга, а тот лишь покачал головой. Вся ситуация с этим Максом Роме совершенно не нравилась. Он бы не соврал, если бы признался Дане в том, что в животе засело неприятное предчувствие, будто нехороший знак. Однако, видя расстроенные чувства Дани, Рома предпочел умолчать об этом. К тому же, Данька вряд ли услышал бы его — уж точно не в том состоянии, в котором он сейчас находился.       Телефон в Ромином кармане издал тихую мелодичную трель. — Ох, мне пора идти, — Роман закусил нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку, и внимательно поглядел на экран. — Ты не против, если домой мы поедем не вместе? — он выжидающе уставился на Даньку. — Слава заедет за мной, — более смущённо и тихо добавил он.       Даня закачал головой и поднял раскрытые ладони вверх. — Нет-нет, ты что! — воскликнул он. — Не переживай. Тебе не нужно оправдываться передо мной, я всё понимаю. Я говорил тебе уже сто раз, но я счастлив, что ты счастлив, — с улыбкой проговорил Даня.       Рома просиял. Он подался вперед, крепко обнимая друга, и, помахав рукой, почти вприпрыжку выбежал из аудитории. Даня проводил его взглядом.       С самого утра его телефон молчал. Наверное, Саша еще не приземлился. Даня понимал, что скучает. Он какое-то время залипал в экран, разглядывая надпись «Оффлайн» и тяжело вздыхая. Он прекрасно понимал особенности Сашиной работы, но втайне признавался сам себе в том, что был рад, когда какие-то рейсы отменяли и он мог оставаться со своим любимым человеком, нежась в его объятиях каждое утро и получая сладкие поцелуи…       Даня помотал головой, не давая мыслям зайти слишком глубоко и совсем вогнать его в краску. Данька огляделся вокруг и поспешил собрать вещи, чтобы почти последним покинуть аудиторию.       На выходе из академии сюрпризы сегодняшнего дня не заканчивались. — Ты удивлён? — Макс стоял возле машины, опираясь на неё поясницей, и держал в руках бумажный пакет и подставку с двумя стаканчиками. — Я же обещал перезвонить.       Он широко улыбнулся, а Даня нерешительно сделал шаг вперёд, оборачиваясь. В такой момент ему казалось, что за ним смотрит чуть ли не весь мир, и он мысленно поблагодарил жизнь за то, что по счастливой случайности Ромы рядом не оказалось. — Ты не позвонил, а приехал, — смущённо пробормотал он, подходя ближе. — И я не думал, что это будет так скоро.       Макс пожал плечами и протянул Даньке один из стаканчиков, в котором тот уловил запах пряностей и корицы. Он вежливо поблагодарил Макса, а тот кивнул на машину, приглашая садиться. Потоптавшись на одном месте, Данька нерешительно последовал за ним. — Подумал, что ты голоден, — Макс кивнул на кофе в данькиной руке и протянул ему бумажный пакет. — Поэтому решил привезти мне кофе с булочками? — Данька всё ещё не решался поднять взгляд на Макса и сделал вид, что рассматривает бумажный пакет. — Раз уж твой парень о тебе не заботится, — небрежно бросил Макс, словно само собой разумеющееся, и пожал плечами. — Его нет в городе, — Даня понял, что его голос прозвучал громче, чем он хотел. Два разноцветных глаза уставились на Макса. — Вот как, — ухмыльнулся тот. — И где же он?       Данька чувствовал, как что-то горячее поднимается к горлу. — На работе, — глухо проговорил он. — Извини, наверное, это не мое дело, — заметил Макс, качая головой.       Данька тем временем всё ещё таращился на пакет и стаканчик с остывающим кофе, будто не знал, что с ними делать. — Макс… Успокойся, — выдал Даня, собираясь с мыслями, которых было слишком много. — Все нормально, я уже говорил, что не один.       Макс молча кивнул. Даня поднёс к губам бумажный стаканчик и сделал глоток тёплого напитка. На языке застыл вкус пряностей с нотками корицы и кардамона. В пакете Данька обнаружил несколько мягких булочек с корицей и белой глазурью. — Они называются синнабоны, — принялся объяснять Макс. — Можешь мне поверить, они потрясающие на вкус.       Дурманящий запах выпечки не оставил равнодушным даже паникующего Даню. Поддавшись слабости, он с удовольствием укусил мякоть свежей булочки и довольно промычал. Макс не врал: синнабоны действительно превосходные на вкус. — Всё так вкусно, — просиял Даня смягчаясь. — Спасибо.       Теперь Данька налегал на синнабоны, совсем не стесняясь, и с удовольствием запивал их горьковатым кофе. Разум словно затянуло чем-то сладким, но слишком приятным, чтобы думать о чём-либо ещё. — Всегда пожалуйста, — в улыбке Макса мелькнуло что-то, что Данька никак не мог понять, снова утопая в пряном аромате. — Я, правда, очень люблю общаться со странными людьми.       Данька заулыбался. Тем временем белое авто отъехало от академии. — А сам ты чем занимаешься? — спросил он, энергично жуя. — Танцую.       Данька проглотил последний кусочек синнабона и уставился на Макса. — Театр? — завороженно спросил он. — Боюсь, что нет, — мягко улыбнулся Макс, а в то же мгновение его глаза сверкнули каким-то дьявольским огнем. — Это танцы для взрослых, в основном для состоятельных мужчин.       Даня чувствовал, как зависает. Задавать какие-то вопросы было неуместно. Взгляд против воли скользнул по выпирающей груди и тонким изящным рукам, так крепко державшим руль. Он громко сглотнул. — Ого… для мужчин… — просипел Даня. — Ты хорошо выглядишь. — Если честно, то ты тоже, — машина тем временем остановилась на светофоре, и Макс смог повернуться к Даньке, чтобы посмотреть на него. — Глаза у тебя волшебные.       Всего лишь лёгкий шёпот, комплимент, который он слышал много раз, но сейчас всё звучало как-то странно и особенно. Одними губами Данька прошептал короткое «спасибо». Всю оставшуюся дорогу до дома Дани парни молчали.       Как только машина остановилась на набережной, неподалёку от нужного дома, Даня сразу отстегнул ремень безопасности. Оставаться долго было нельзя — парковка в этом месте запрещалась, и в любой момент можно было схлопотать крупный штраф. — Не знаю, сколько раз благодарил тебя за сегодняшний день, но… Спасибо тебе ещё раз, — выдохнул Даня. — Подожди, — он поднял взгляд и не успел ничего возразить, как лицо Макса оказалось совсем рядом. — Ты испачкался. Вот здесь.       Даня ощутил, как его желудок начал скручиваться в тугой узел.       Узкая ладонь потянулась к данькиной щеке, опускаясь ниже. Он не успел среагировать, не успел отвернуться или перестать жевать — пальцы Макса коснулись данькиной нижней губы, и Даня нечаянно прикусил их. Время остановилось, сгущаясь, будто сладкая патока, таявшая на языке. Даня чувствовал, как у него начинала кружиться голова.       Перед глазами всё поплыло, когда лицо Макса оказалось ещё ближе, и когда его впалой щеки коснулись чужие губы. Узкая ладонь тем временем опустилась на его щеку, слегка огладила, опустилась на шею и ощутимо сжала. Даня не шевелился, будто врастая в сидение и растекаясь в этом моменте. Он чувствовал мягкие губы в уголке рта, а затем они настойчиво прижались к его губам, вынуждая их приоткрыться. Даня повторял незатейливые движения, понимая, что голова его уплывает. Однако смог остановить руку Макса, когда та легла между сведенных бедер. В этот момент лицо облизнул холодный воздух с улицы, и только сейчас Даня понял, что в удушливой духоте его начинало подташнивать. — Выйди из машины! — грозный голос казался знакомым, и от этого все конечности Дани похолодели.       Он поднял взгляд и увидел Сашу в расстегнутом пальто, голова его была перевязана эластичным бинтом, а русые волосы уже припорошило снегом. — Саш, я объясню! — заикнулся Даня и весь подобрался, когда заметил краем глаза занесенную над головой руку.       Глаза Саши сверкнули чем-то пугающим, жесткие пальцы сжали ворот данькиной куртки и резко дернули. Даня повалился набок, хватаясь за шею, когда замочек молнии больно врезался в кожу. — Я сказал, чтобы ты вышел из машины! — так же ужасающе громко прозвучало над самым ухом, и пальцы снова дернули за куртку, вынудив ее натужно затрещать. — Тебе помочь?! — Пожалуйста, нет!       Голос Дани сорвался на визг. Парень только сумел ухватиться за свою сумку, будто она могла ему чем-то помочь, когда вывалился из машины в мокрый снег. Ноги запнулись друг об дружку и угодили под машину. Данька едва успел их поджать, когда машина с юзом сорвалась с места и быстро скрылась за углом дома. — Вон отсюда, я сказал! — после почти надрывного сашиного крика, Даня зажмурился, и под закрытыми веками пролетела вся его недолгая счастливая жизнь.       Он понял, что заплакал. Сидя задницей на холодной брусчатке, в луже растаявшего снега, прижимая к груди рваную сумку со сломанной молнией, он ясно ощутил, как внутри что-то резко и громко оборвалось. — Саш, пожалуйста… — прохрипел он, понимая, что его сейчас стошнит, и даже склонился над лужей, поставив в нее растопыренную ладонь.       Саша нагнулся, прихватил пальцами капюшон данькиной куртки и снова дернул на себя, пытаясь привлечь внимание. — Поднялся в квартиру, запер дверь и чтобы не выдумал никому ее открыть! — злобно шипел он сквозь сжатые зубы. — Даже мне! Ты понял?!       Еще раз встряхнув совсем ослабевшего Даню, он добился лишь всхлипа и едва заметного кивка. — Да…       Будто подтверждая произнесенное шепотом согласие, Саша кивнул и рывком поставил Даньку на ноги, проверил в его кармане ключи и дождался, пока паренек нетвердой походкой дойдет до двери парадной. Сердце забилось в десять раз быстрее, и Саша сам едва не упал в ту же лужу; начинала болеть и кружиться голова. Только усилием воли он смог заставить себя дойти до машины, которую небрежно бросил на углу дома, и свалился с ног на водительское кресло.