Город снов

      Данька долго гипнотизировал экран смартфона, перечитывая присланное сообщение. Он несколько раз блокировал телефон, откладывал его в сторону, потом снова брал в руки и таращился на тот же самый текст. На сердце было неспокойно — нет, там была самая настоящая катастрофа. Фантазия Даньки успела подкинуть ему самые худшие сюжеты, достойные чуть ли не драматического фильма, но он несколько раз хлопнул себя по щекам, заставляя свой мозг не думать лишнего.       Взгляд упал на окно, за которым разыгрывалась настоящая мокрая метель. Ну конечно, разве могут самолеты летать в такую погоду? Наверняка скоро распогодится, и Саша напишет ему, что уже в пути…       Календарь показывал 31 декабря. В социальных сетях то и дело вылезали оповещения о новых поздравлениях или какие-то спамы в общих групповых чатах академии. Вздрагивая от каждого такого оповещения, Данька раздраженно выключил все уведомления, кроме одного контакта, и вывел телефон из беззвучного режима. Делать что-либо совсем не хотелось, отвечать на дежурные поздравления и участвовать в групповых чатах тоже, поэтому Даня просто лежал на разобранной смятой кровати, в своей домашней футболке и шортах, и тупо пялился в потолок, будто пытаясь что-то разглядеть на нём.       Бегемот оказался то ли терпеливее, то ли умнее Дани. Сначала кот присоединился к своему «любимцу», лениво валяясь с ним на кровати, но даже он забеспокоился: спустя час-другой Бегемот стал бодать данькину руку пушистой маковкой, побуждая наконец-таки подняться и хотя бы покормить его. — Знал бы ты, насколько у меня нет новогоднего настроения, — прошептал Данька, гладя гибкую спину чёрного кота, когда тот с аппетитом уплетал свой завтрак на кухне.       Он снова уставился в телефон, снова разблокировал его, разглядывая заставку на рабочем столе в виде какой-то картины, название которой он благополучно забыл. Бегемот тем временем так аппетитно причмокивал во время еды, что даже Даня, аппетит которого исчез еще пару дней назад, почувствовал себя голодным. — Ты моё спасение, — он ласково потрепал кота по голове, отчего тот зажмурился и прижал ушки, не отрываясь от еды.       То ли это была кошачья магия, то ли данькино тело совсем обессилело от постоянных недоеданий, но лёгкий завтрак в виде маленьких хрустящих тостов с джемом и пары ложек греческого йогурта показался очень даже вкусным. Больше Даня физически не мог съесть.       Кошачья магия сработала не только на еду: ближе к обеду Данька получил заветное сообщение от Саши о том, что вылет всё-таки состоится сегодня в скором времени — метель немного поутихла. Прочитав сашино сообщение, Данька почти подпрыгнул на месте. Даже Бегемоту досталась щепотка радости: обрадованный Данька обнял кота, но сделал это так резко, что последний недовольно мяукнул.       Он быстрым шагом пересёк коридор и вернулся в свою комнату, в которой посреди пола были разбросаны краски и начатая картина с уже вырисовывавшимися контурами человеческого силуэта. Положив рядом смартфон, Даня постарался делать глубокие вдохи и немного порисовать, в надежде скоротать время до приезда Саши.       Когда стрелка часов подползла к трём часам, Даня оставался спокоен и продолжал возить кистью по холсту. Когда стрелка миновала пять часов вечера, данькино сердце забилось сильнее. Но стоило ей перевалить за половину седьмого, нервы Дани не выдержали. Он открыл сайт авиакомпании и проверил номер рейса, который ему написал Саша в сообщении. Время прилёта не обозначалось: вместо этого в табличке красовалось расплывчатое: «Задерживается».       Даня поднялся на ноги, застыв на мгновение — затекшие от многочасового сидения в одной позе ноги отозвались тупой болью. Он проковылял в коридор, глядя на настенные часы, проводил взглядом минутную стрелку, заканчивающую очередной круг. Время будто шло быстрее, заставляя Даньку нервничать ещё больше. Он бросил взгляд на входную дверь, затем на часы, и снова на дверь — помотал головой.       Даня обошёл квартиру несколько раз, размышляя, нервно кусал ногти и постоянно смотрел в телефон. После пары таких кругов Данька был полон решимости ехать в аэропорт и дожидаться Сашу там. До Нового года оставалось пять часов.       Спотыкаясь о вертящегося в ногах Бегемота, Даня бегал по квартире, собирая небольшой рюкзак. Он прихватил самое необходимое: зарядку для телефона, тёплую толстовку, документы, потёртый бумажник с недавно полученной новогодней премией и пару банок колы. Походив по кухне, Даня решил, что упаковать с собой парочку бутербродов будет не менее хорошей идеей. Он безжалостно разрезал убранное мясо, которое готовил накануне вечером с Ромой, сделал несколько простых закусок и положил в контейнер. Проверив содержимое рюкзака, Даня стал проверять приложение для вызова такси в аэропорт — ехать на автобусе и метро не было времени.       Спустя каких-то десять минут Данька, с рюкзаком за спиной, уже стоял на пороге квартиры, завязывая шнурки на своих кроссовках. Бегемот сидел перед ним и пытался заглянуть ему в глаза. Данькина ладонь небрежно легла на кошачью макушку. — Обещаю тебе, я вернусь не один, — заверил кота Даня, глядя в его магические золотистые глаза. — Мы обязательно встретим праздник все вместе.       Дане показалось, что Бегемот даже поджал ушки и немного наклонил голову вправо. — Пожалуйста, не смотри на меня так, — взмолился Данька. — Я оставил тебе еды на кухне. Я скоро вернусь, честно-честно!       Он подался вперед и коснулся кошачьей маковки губами. Бросил короткое «До встречи» и захлопнул дверь квартиры, закрыл на ключ и опустил его в карман любимой зимней куртки, которая когда-то была сашина. Экран телефона загорелся, оповещая Даню об ожидавшем его такси.

***

      И кому вообще пришло в голову пускать рейсы накануне Нового года, да еще и почти в новогоднюю ночь? Данька разглядывал ночной город через запотевшее окно такси. Он предполагал, что рискует попасть в пробку, но он явно недооценил её масштабы. Даня прижимался лбом к холодному стеклу, тыкался в него носом от нетерпения, как будто мог ускорить движение автомобиля.       Он бросил взгляд на водителя такси. Мужчина лет пятидесяти или даже немного старше спокойно держал руки на руле. Данька робко поглядывал на водителя, пытался уловить нотки раздражения или досады в его лице, но мужчина оставался спокойным. Когда их взгляды столкнулись зеркале заднего вида, Данька покраснел и поспешил снова посмотреть в окно, делая вид, что заинтересован улицей, забитой машинами. — Не переживай, малец, — сказал по-доброму мужчина. — Когда нервничаешь, становится только хуже. Скоро рассосётся.       Водитель кивнул в сторону скопления машин. На подъезде к аэропорту Пулково такие пробки — не редкость, но Даньке за всю свою короткую жизнь девятнадцатилетнего подростка не довелось летать на самолёте. В аэропорту он бывал ещё ребёнком и едва ли что-то помнил. — Вы так думаете?.. — рассеянно просипел Даня, снова прижимаясь носом к стеклу. — Ну конечно. Позволь спросить, — водитель сделал радио в салоне немного тише. — А как тебя занесло в аэропорт в новогоднюю ночь? Летишь на каникулы? — Не совсем, — отозвался Данька и закусил губу. — Я еду, чтобы кое-кого встретить… Прилетает один важный для меня человек…       Даня потупил взгляд и вцепился в лямки своего старого рюкзака. — А, любовь, понимаю, — заулыбался водитель, и Данька мигом вспыхнул. — Девушка прилетает на праздники, да?       Данька раскраснелся ещё больше. — Да… Девушка… — Даня пытался смотреть куда угодно, только не на водителя.       Конечно, девушка. Двухметровая широкоплечая девушка с огромными тёплыми руками. — Когда я был в твоём возрасте — тебе восемнадцать, да? — начал водитель, взглянув на Даньку. — Девятнадцать, — вежливо поправил Даня. — Так вот, когда я был в твоём возрасте, я так же ездил встречать свою будущую жену… Знаешь, женщинам нужна такая романтика, забота. Их нужно встречать, говорить, что они нужны нам, мы должны показать им, что любим их… — перечислял таксист. — Ты молодец, парень.       Смущенный Даня всё ещё не знал, куда себя деть. Однако водитель больше не пугал его своим молчанием и холодом, а его слова поддержки помогали хотя бы немного совладать с собой. — Скажите… А можно ли как-нибудь будет объехать эту пробку? — Даня обратился к водителю. — Вон там уже аэропорт, и кажется, что всё так близко… — он указал куда-то за лобовое стекло. — Смотри, парень, я могу немного повернуть, но объехать не получится. Если только я высажу тебя здесь, а дальше придётся идти пешком… Очень неблизко. Там впереди огромная очередь из машин…       Данька снова схватился за лямки рюкзака и нахмурил брови, раздумывая. До его слуха донёсся шум двигателя, и он увидел приземляющийся самолёт — уже второй или третий. Даня сжал лямки крепче. — Хорошо, высадите меня где-нибудь, а дальше я добегу. — Уверен, парень? — водитель выкрутил руль, сворачивая в правую полосу. — Потом подобрать я тебя уже не смогу. — Всё в порядке. Уверен, — кивнул Данька, натягивая на лоб капюшон.       Таксист остановился на минуту, выпуская Даню. Тот поблагодарил водителя, поздравил с праздником, получил в ответ такие же поздравления и пожелания удачи. Впереди перед Данькой открывалась длинная дорога, которая была напрочь забита автомобилями. Взглянув на часы, которые показывали восемь вечера, Данька помчался по прямой в сторону огромного здания аэропорта Пулково.       Из-за поднимающегося ветра капюшон срывало с головы. Бьющие по лицу редкие снежинки затрудняли обзор, но Данька всё равно не сбавлял темпа бега. Он бежал по направлению к стеклянному зданию, прижимая к себе рюкзак за лямки, чтобы он не сильно бил по спине. Сколько так прошло времени, Даня не знал. Хрустящий под ногами снег делал бег труднее, и через какое-то время Данька почувствовал, как взмокла его спина. Меньше всего хотелось останавливаться и переходить на шаг, но ещё меньше хотелось не добежать до здания в принципе.       Даня нехотя остановился. Дыхание сбилось, капюшон почти не закрывал влажную от снега макушку. Данька натянул капюшон снова, разглядывая тёмное небо. Открыл веб-сайт и обновил табличку с рейсами. Надпись «Задерживается» намертво приклеилась к номеру сашиного рейса. Над головой снова пронёсся очередной самолёт, направляясь на посадочную полосу. Данька проводил его взглядом и снова перешёл на бег.       Когда он добежал до здания, он едва ли чувствовал свои ноги. Адреналин и предвкушение сделали своё дело — Данька добежал быстрее, чем он предполагал. Мысли о том, что на следующий день ноги буду страшно болеть из-за такой нагрузки, Даню не волновали — главное, что он успел добраться до аэропорта.       Перебегая дорогу перед громко сигналившими машинами, Даня успел подскользнуться несколько раз, но удерживался на ногах, упрямо следуя вперёд. Аэропорт выглядел оживленно: машины такси останавливались у входа, высаживали старых пассажиров и забирали новых. Чемоданы разных размеров: пластиковые, тканные, в чехлах и с глянцевыми стикерами смешивались в единую разноцветную массу. Они катились за своими хозяевами, поднимались вместе с ними по эскалатору, стояли в стороне, падали, снова вставали на свои колёсики и катились дальше.       Данька едва дал себе время выровнять дыхание и двинулся к автоматическим дверям на нижнем этаже. Если он правильно помнил, верхний этаж использовался для вылета, в то время как все встречающие толпились на нижнем этаже. Даня проверил часы — половина девятого. Он протиснулся в стеклянные двери, минуя встречающих, сердечно поздравлявших друг друга, что-то кричащих. Кто-то выглядел счастливым, а кто-то, как и Данька, сильно нервничал. Однако чужое волнение совсем не успокаивало его.       Он прошёл в зал, обходя толпу встречающих, которые стояли перед коридором, откуда выходили пассажиры с полученным багажом. Большое табло в зале показывало всё ту же надпись «Задерживается». С тяжёлым вздохом Данька дошёл до скамеечки и, бросив на неё рюкзак, плюхнулся рядом. Он специально выбрал такое место, чтобы можно было просматривать табло с рейсами.       Пассажиры шумели. До данькиного слуха доносились короткие обрывки фраз. Кто-то разговаривал по телефону, кто-то обнимался. По телевизорам под потолками крутили новогоднюю рекламу и старые советские фильмы, чтобы как-то скоротать ожидание встречающих. Парочка смельчаков облачилась в костюмы Деда Мороза и Снегурочки и поздравляли почти каждого встречного. Данька невольно улыбнулся, крепче сжимая смартфон в руке. Его знобило из-за резкого перепада температуры: после интенсивного бега он вымок и сейчас сидел в мокрой одежде. Однако переодеваться в запасную толстовку Данька не спешил — боялся пропустить рейс.       За полчаса ожидания встречающие и пассажиры сменились десяток раз. От нервов у Дани задёргалась нога. Спустя еще час он откровенно запаниковал. Искусанные губы, табун пробегающих вдоль позвоночника мурашек, подрагивающие руки — Даня был уверен, что волнение выдаёт его с головой. Часы смартфона показывали 22:30. Данька едва сдерживал слёзы. Он вспоминал все свои любимые детские мультики, фильмы, в которых всегда говорилось, что если ты чего-то сильно хочешь, оно обязательно сбудется, стоит только попросить. Кажется, что в реальной жизни это совсем не работало. — Дедушка Мороз, — Данька вздрогнул от своего же шепота, осознавая, что начал бубнить себе под нос. — Если ты действительно есть… Пожалуйста, пусть он вернётся… Пусть приземлится, пусть я увижу его, и пусть мы вместе встретим Новый год… Пожалуйста, Дедушка Мороз…       Данька всхлипнул и поспешил утереть мокрым рукавом толстовки лицо. Меньше всего хотелось привлекать к себе внимание. Телевизор в зале ожидания транслировал всем известную «Иронию судьбы». Даня горько усмехнулся и поднял взгляд на мерцающее табло. — С наступающи-и-и-м! — крикнул кто-то в толпе встречающих и подбросил вверх новогоднюю красную шапку с пушистым белым помпоном.       Данька отвлекся, глядя, как незнакомец поймал шапку обратно и как у него на шее кто-то повис. Вот, видимо, ещё одна счастливая пара воссоединилась в Новый год. Наверное, чудо случается не со всеми.       Взгляд снова упал на табло. И тут Данька буквально подпрыгнул на месте: возле заветного номера рейса горели зелёные буквы «Посадка». Неужели чудо сработало?! Даня вскочил на ноги и почти вскрикнул. Сжал смартфон изо всех сил, постарался удержать его и не уронить из-за дрожащих как в лихорадке рук.       Даня не помнил, сколько прошло времени. Он открывал и закрывал чат, обновлял его, чтобы увидеть заветную надпись «онлайн» возле сашиного контакта. «Я в зале ожидания!» — написал Данька и отправил сообщение. Минуты ползли бесконечно, и парнишка сам не заметил, как начал ходит вокруг скамейки, на которой сидел, как стал хвататься за рюкзак и отпускать его снова. — Пожалуйста… Пожалуйста, ответь… — шептал Данька, прижимая смартфон к груди. — Пожалуйста, пожалуйста…       По телефону прошлась вибрация. Сердце Даньки провалилось куда-то в живот. Дрожащими пальцами он снова потянулся к смартфону, разблокировал его и понял, что теперь будет верить в любые чудеса, во что бы то ни стало.       «Я на посадке. Скоро выйду к тебе», — говорило сообщение от Саши. Возле заветного любимого имени горела надпись «онлайн».       Данька нацепил рюкзак на спину и вытянул шею, разглядывая толпу. Он смотрел на часы, на смартфон, на часы-табло в аэропорту почти каждую минуту. Стрелка ползла предательски медленно. Последний час Данька просидел, превратившись в оголённый нерв.       Но всё изменилось за какую-то пару мгновений. Знакомый силуэт, на котором так идеально сидел тёмно-синий китель, поднятая вверх рука и быстрый шаг Даньке навстречу. Даня сорвался с места и понёсся к толпе, на ходу извиняясь перед теми, кого он случайно задевал. Он бежал вперед со всех ног, глаза щипало от подступающих слез, ноги немели.       Он буквально прыгнул в раскрытые объятия Саши, повис на шее, запустил руки в аккуратно уложенные волосы, взлохмачивая их. Синяя фуражка слетела с сашиной головы и с глухим стуком упала на отполированный кафель. Сам же Саша обхватил данькину талию руками и крепко прижал к себе, совсем не думая о том, как он выглядит со стороны и наблюдает ли кто-то за ними вообще. — Ты вернулся, вернулся, вернулся! — шептал Данька сквозь слёзы в сашину шею, ловил губами знакомый запах парфюма с нотками горькой мяты, пытаясь стать ещё ближе. — Конечно вернулся, — шептал Саша ему на ухо, оглаживая мокрую спину. — Как я мог к тебе не вернуться, маленький… — Ты рядом… Со мной… рядом, — Данька сипел, хватался за Сашу, как безумный, пытался обхватить широкие плечи, но руки постоянно соскальзывали от напряжения. — Где же я еще могу быть, — Саша приподнял Даню над полом и немного покружил его. — Я же обещал тебе, что вернусь до Нового года…       Данька не верил в то, что происходило. Не выдержав столько переживаний, он уткнулся носом в сашино плечо и тихо заплакал. Саша же ласково гладил его спину и касался мягкими губами взмокшей мальчишеской макушки. — Десять минут осталось, мы уже никуда не успеем, — Данька отстранился от Саши и всхлипнул, стараясь вытереть глаза испачканными пальцами. Саша заботливо протянул ему бумажный платок. — Но ведь нет смысла куда-то бежать, если мы уже вместе, — улыбнулся он, прижимая к себе паренька, вытиравшего мокрые глаза. — Не плачь, пожалуйста, а то мне кажется, что я сам сейчас заплачу.       Саша сделал брови домиком и выпятил вперёд нижнюю губу. Уголки губ Даньки тут же поползли вверх, и он сумел улыбнуться по-настоящему. — У нас даже шампанского нет… — продолжал он, а потом резко переменился в лице. — О! У меня есть пара баночек колы! — лицо Даньки просияло от радости.       Саша всё ещё считал эту черту в Дане удивительной: его эмоции менялись так быстро, что порой он едва ли поспевал за ними. — Тогда наш праздник не потерян, — согласился он.       За спинами парней раздался шум, и все устремили взгляды на экраны. Началось новогоднее обращение, а Даня тем временем рылся в рюкзаке. Он достал две баночки колы и протянул одну из них Саше. Следом он извлек пластиковый контейнер с наспех упакованными бутербродами. — Ничего себе ты подготовился, — брови Саши медленно поползли вверх. — Сам приготовил? — Не совсем… Мои кулинарные способности тебе уже известны, — смущенно проговорил Даня. — Я попросил Рому мне помочь с новогодним столом…       Губы Саши коснулись данькиного виска. До слуха донеслись звуки бьющих курантов. — Скорее, нужно успеть загадать желание, — прошептал Даня, открывая баночку колы. — Я надеюсь, ты его продумал, — он испытующе посмотрел на Сашу.       Мужчина пожал плечами в ответ, открывая баночку колы следом. — Мне кажется, моё желание уже сбылось, — прошептал он, прижимаясь своим лбом ко лбу Даньки.       Под бой курантов раздавались звякающие звуки бутылок, пластиковых рюмок — кто-то из встречающих всё же сумел пронести шампанское. Даня медленно отсчитывал двенадцать ударов и повторял про себя своё желание. Он поднял голову, сталкиваясь взглядом с Сашей, и подарил ему свою улыбку. Мужчина завороженно смотрел в разноцветные зелёно-синие глаза и, наверное, чувствовал себя самым счастливым за всю жизнь. На двух последних ударах часов он всё же проговорил про себя желание и, бросив короткий взгляд на толпу, прильнул к губам Дани поцелуем со вкусом кока-колы.       Телефон почти сразу начал разрываться от сообщений, но оставался нетронутым на дне глубокого кармана форменных брюк. Раскрасневшийся от смущения Даня снова повис на шее, сжимал в руке полупустую помятую банку и никак не мог поверить, что в данный момент не спит. — Мы обещали твоим друзьям, что придем к ним, — пробубнил он и поднял голову. — Как-то нехорошо получилось.       Поставленный шаг быстро приближался по начищенному полу. Незнакомый мужчина невнятно ругался, постоянно поправлял удушливый галстук, а потом и вовсе остановился в каком-то метре от Саши, сунув ему в руки упавшую фуражку. — Ковалевский, не по уставу! — ругнулся он, настойчиво пытаясь вдавить головной убор в солнечное сплетение.       Саша виновато улыбнулся, набросил фуражку на голову и пожал мужчине руку. — Так точно, не по уставу, — отчеканил он, все так же улыбаясь.       Мужчина чуть смягчился снова поправил галстук и попытался взглянуть на наручные часы, которых почему-то на месте не оказалось. — С наступающим, — буркнул он невпопад и откашлялся. — Так наступил уже, — осторожно поправил его Саша, на что получил взмах руки и почти плевок на пол. — Да? — снова кашлянул мужчина. — Ну и черт с ним.       Снова оставшись наедине, Даня робко запустил руку в карман сашиных брюк и достал телефон. Наверное, он даже не сомневался, что все пришедшие сообщения были от Тани. Данька пристыженно вспомнил, что он отключил все уведомления, в противном случае шквал вопросов обрушился бы сначала на него. — Надо сказать ей, что все хорошо, — проговорил Саша, взял телефон и открыл камеру.       Поняв, что он хочет сделать, Даня застеснялся, обхватил шею Саши крепче и воткнулся носом в плечо, спрятав лицо от камеры. Послышался тихий щелчок. Обратив внимание на экран смартфона, Данька заметил улыбающееся лицо Саши, на его голове криво надетую фуражку, а так же себя рядом, прячущегося, словно испуганный страус. Рядом с фото была подпись: «Я дома».       Даня только в дороге узнал, что едут они не домой, а на Дворцовую площадь. В машине он успел переодеться в сухую толстовку, немного просушить носки, сняв кроссовки и поставив ноги на сидение. Было довольно мило, что Саша не ругался, а лишь улыбнулся на это и потрепал по коленке. — А зачем мы тут? — тихо спросил Даня, когда машина остановилась прямо на набережной перед Эрмитажем. — Заберем блудных друзей и поедем домой, — ответил Саша, набирая сообщение в чате. — Я сказал им, что ты не сможешь гулять, потому что весь мокрый. Не против, если они придут в гости?       Данька сначала возмутился и надул щеки, но почти сразу здраво оценил ситуацию. Открыл окно, вдохнул холодного воздуха, и ему хватило. Все тело чуть тряхнуло ознобом.       Когда Таня с Игорем сели в машину, послышался довольно красноречивый стук стеклянных бутылок. Только сейчас Даня понял, что, планируя новогодний стол, он не купил алкоголь. Наверное, их предусмотрительность оказалась очень кстати.       Повсюду гремели звуки салютов, народ бегал прямо по дороге, махал бенгальскими огнями и сверкал дешевыми красными шапками со встроенными фонариками. Река подтаяла, ломаные осколки льда ковыряли гранит набережной, ветер дул с такой силой, что слышно было даже в машине, а Данька смотрел с Дворцового моста на шпиль Петропавловской крепости и на то, как над ним красочно рассыпался новогодний фейерверк. Глаза щипало, и он вот-вот мог заплакать, но только оттого, что оказался переполнен чувствами. Такой праздник нового года у него был впервые.       Поднимаясь по лестнице в квартиру, неугомонная Таня уже открыла шампанское, объяснив это тем, что боится открывать дома. Данька проводил взглядом ускакавшую в лестничный пролет пробку, рассмеялся и побежал быстрее всех, чтобы открыть дверь.       Все быстро удалились на кухню, стали греметь посудой, доставать ужин из холодильника, очень активно искать бокалы, которые Саша не помнил, куда поставил. А Даня, стоя у входной двери, сжимая в руках контейнер с надкусанными бутербродами, осмотрел кучу обуви, навешанные друг на друга куртки и повернулся в сторону кухни. В этот самый момент, в первый раз в жизни, он почувствовал себя целым. Не одиноким. — Даже не верится, что мы встретились, — почти выкрикнула Таня, с удовольствием пережевывая салат и поднимая очередной бокал. — Данечка, терпения тебе жить с ним на пороховой бочке.       Даня смущенно свел колени вместе, но ближе к Саше все равно подвинулся, тихо боднув его плечом. — Я справлюсь… — промямлил он.       Сидящий рядом Игорь тоже двинулся ближе к Тане, приобнял за плечо и потрепал по волосам, отчего девушка запротестовала и стала довольно комично угрожать вилкой. — Успокойтесь, Татьяна, — хохотал мужчина, пытаясь защитить от вилки самое ценное. — Вам есть за кого переживать. Они уже большие и сами решат, как им жить.       Девушка тут же бросила прибор, сделала глоток и сочувствующе покачала головой. — Я бы умерла, если бы ждала столько в аэропорту, а учитывая обстоятельства… — она ненадолго замолчала, покрутила бокал в пальцах и поставила его на стол. — Не знаю, это все не для меня. Наверное, я уже слишком старая для этого.       Данька оживился, отстранился от теплого плеча, все еще обтянутого белой форменной рубашкой, и выжидающе посмотрел прямо в глаза. — Какие еще обстоятельства? — медленно проговорил он. — Са-аш?       Саша пожал плечами и скривил губы, после чего продолжил собирать по тарелке остатки мяса, перемешанного с салатом. — Да ничего страшного, — ответил он с набитым ртом. — Ну покачались в разные стороны, но все живы и здоровы. — И ты так спокойно об этом говоришь? — едва ли не взвизгнул Даня, а глаза его широко распахнулись. — А как мне говорить? — вытерев рот салфеткой, все так же спокойно продолжил мужчина. — Для тебя может оказаться впервые, для меня тоже когда-то было. — А что все же было причиной? — вмешался в разговор Игорь, и тут Даня совсем растерялся. Все и всё знали, кроме него? — Отключившийся автопилот. — А… а это очень страшно? — перебил Даня, опередив вопрос Игоря.       Оказавшись в центре внимания, даже всегда уверенный в себе Саша немного растерялся. Он посмотрел в данькины напуганные глаза, бросил взгляд на друзей, которые, как оказалось, тоже ждали от него ответа. — Дань, автопилот не такой автоматический, как кажется, — начал он и скромно откашлялся, приобнимая Даньку за пояс. — Нет робота, который сидит в кресле пилота и жмет кнопки, пока настоящий пилот спит. Это просто система, которая позволяет управлять самолетом без постоянного ручного вмешательства. По сути, он позволяет пилоту летать, не нажимая на рычаги управления в течение шести часов подряд. Тем более, что он все равно сам отключается перед посадкой, а до нее оставалось не так уж и долго. — Подождите… — остановил его Даня. — Я все равно не понимаю. Что произошло? — Данечка, — ответила вместо Саши Таня. — Ты просидел в аэропорту, а там такие новости не показывают. Поэтому я так много и часто писала. Мы очень переживали. — Объясни мне, Саш.       Даня словно пропустил ее слова мимо ушей и прожигал взглядом серые глаза, взгляд которых отчаянно бегал по столу, по друзьям и отказывался остановиться на нем. Саша вздохнул и наконец прикрыл глаза ладонью. — Когда такое происходит, то управление на себя должен взять командир, — нехотя отозвался он. — Технические особенности именно этого самолета не позволяют двум пилотам в принципе управлять одновременно, а он схватился, думаю, что испугался просто. Человеческий фактор. — И что теперь будет? — Жалобы и проверки, — Саша дернул плечом и приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на встревоженного Даньку. — Он получит выговор, его опросят следователи, а потом начальство отправит на отработку ручного управления на тренажере. — М-да, — ошарашенный Даня откинулся на спинку стула. — Вот тебе и новый год… — Дань, отпусти, все уже закончилось, — услышал он голос Игоря и поднял на него взгляд. — Некоторые вещи лучше не знать. Смотри, сидит, здоровый такой, что убить хочется за то, что так пугает.       Даня покачал головой, потер сзади мокрую шею и постарался улыбнуться. — Интересно, сколько потрясений я смогу вынести, чтобы не тронуться рассудком? — Еще, как минимум, два… — посмеялся Саша.       Увидев его оттопыренные два пальца, Даня зарычал и крепко зажал их в ладони, легко ударил кулаком в плечо, мяукнув свое коронное: — Ну Са-аш… — Действительно, Сань, не раздражай, — вступился за Даньку Игорь, встал из-за стола и отправился в коридор, а затем вернулся с небольшой плоской коробкой. — Сюрприз приятный, можешь открыть его один или прямо здесь.       Даня долго сомневался, прижимал к себе коробку в красивой оберточной бумаге, посмотрел на всех по очереди и остановился на Саше, взглядом спрашивая, можно ли ему открыть подарок прямо тут. Саша почти незаметно кивнул. Тогда Даня аккуратно отклеил бантик, развязал ленточку и стал поддевать ножом бумагу, чтобы не порвать. Руки немного тряслись от волнения, а на глаза навернулись слезы, когда, только лишь приоткрыв упаковку, он заметил коробку. — Это графический планшет? — с придыханием спросил он, все еще смотря внутрь и не веря своим глазам. — Для… для меня?       В ответ ему Игорь тихо рассмеялся. — Ну, наверное. Я могу его только как разделочную доску использовать. — Или зимой на нем с горки кататься, — съязвила Таня, за что получила порцию щекотки.       Даня как будто не замечал никого вокруг, только почувствовал руку Саши у себя на спине. Большую и горячую. Из глаз потекли слезы. — Спасибо… — едва слышно выдавил он. — Но я не приготовил ничего…       Быстро сорвавшаяся с места Таня уже сидела перед Данькой на корточках, обхватила его колени руками и заставила повернуться к себе лицом. Даня неловко вытер рукавом глаза. — На тебя и так много всего свалилось, еще бы ты думал о подарках, — тихо говорила она, обхватив ладошками данькины щеки. — Мы сейчас все здесь, стол шикарен, Саня улыбается. Данечка, ты большой молодец. — Никакой я не молодец, — снова заупрямился он и втянул губу, сдерживая всхлип. — Я боялся очень, да и стол не сам готовил… — Только не плачь, Данечка, только не плачь.       Даня быстро растворился в объятиях Тани, обнял ее в ответ и уронил голову ей на плечо. От девушки пахло свежими духами, немного морозной улицей и сладким шампанским. В эту ночь Данька укрепился в своей вере, что чудеса все же случаются.       Проводив гостей и закрыв за ними дверь, и Даня, и Саша еще несколько минут стояли в коридоре, слушая тишину и редкие залпы салютов. Приоткрылась дверь шкафа, из-за нее выглянула мордочка Бегемота, который тут же довольно бодро побежал на кухню в поисках еды. Наступало первое утро года, пора было идти спать.       Саша проследил взглядом за котом, тихо хмыкнул и подошел к замешкавшемуся Дане вплотную. Осторожно обхватил руками пояс и тихо покачался, пытаясь вернуть Даньку в реальность. — Дань, я хочу, чтобы у нас больше не было секретов, — прошептал он, склоняясь над данькиным ухом.       Тот кивнул, прижался к груди и обнял, положив раскрытые ладони на широкие лопатки. — У меня нет от тебя секретов… — Помнишь тот вечер, когда я стал виновником гибели твоих наушников? — Даня снова кивнул и прикрыл глаза. — Я стоял и смотрел, Дань… Дотронуться хотел, а потом этот кот побежал… пришлось выкручиваться. Я думал о тебе все время.       Даня потерся щекой о ткань сашиной рубашки и густо покраснел, сжимая пальцами плечи. — А я… — чуть замялся он, но продолжил. — Я спал в твоей кровати, когда остался один в первый раз. Напился на работе, пришел домой, снял белье и залез под одеяло.       Слыша этот добрый смех, Даня сам улыбнулся, поднял голову и в полумраке встретился с Сашей взглядами. — Дураки мы, Дань? — Дураки… — на выдохе согласился Даня. — Будем друг с другом говорить? — Будем…       Саша замолчал, но Даня понимал, что он что-то хочет сказать. Это дыхание, снова бегающий взгляд, расслабленные руки, спустившиеся ниже талии. Данька терпеливо ждал и приложил все усилия, чтобы не смущать Сашу своим взглядом. — Я бы очень хотел быть в тебе уверенным, — заговорил Саша, и пальцы его напряглись, сжав данькину кожу под кофтой. — Я понимаю, что ты подросток и можешь быстро поменять меня на кого-то другого… Подумаешь, что я старый для тебя…       Даня быстро замотал головой, встал на носочки и приложил обе ладони к губам Саши. Их взгляды на мгновение встретились. — За-мол-чи… — по слогам проговорил он. — Саш, просто замолчи, я такое даже слушать не хочу.       Голос Саши упал до заговорщического шепота: — Я уверен, что уже не смогу без тебя. — А я уверен, что не смогу без тебя. — Пойдем со мной, тебя ждет еще один сюрприз.       Данька даже ойкнуть не успел, как большие ладони сжали его бедра, как подкинули его и заставили обхватить ногами пояс. Глупо улыбаясь, он закинул руки Саше за шею и закусил губу, чтобы довольно не застонать, пока его быстро несли в спальню.       Свет пары ночников делал комнату уютной и теплой. Данька спрыгнул с рук перед самой кроватью, обернулся на окно, чтобы убедиться, что оно зашторено, когда его вдруг мягко развернули на месте и обхватили руками. Даня чувствовал чужое возбуждение поясницей, расплылся в улыбке и откинул голову, прижавшись затылком к плечу. — Ничего не могу с этим поделать, — улыбаясь, прошептал Саша на ухо и пальцами ухватился за край данькиной толстовки. — Позволишь?       Даня поднял вверх руки, дав кофте быстро соскользнуть с тела. Прислонился к горячей груди голой спиной и почувствовал, как весь покрылся мурашками. Под мягкими поцелуями на шее он совсем обмяк, а когда понял, что ноги больше не держат, то развернулся, потянул Сашу на себя, и они вместе упали на кровать.       Если бы все это происходило не с ним, Даня бы ни за что не поверил, что можно вот так быстро стащить штаны с себя и кого-то еще, нависая при этом сверху и держась только на одной руке. Он стыдливо повернул голову в сторону, стараясь не смотреть, а просто отдаться ощущениям.       Саше хотелось доверять. Данька закрыл глаза, сосредотачиваясь на горячих ладонях и ощущениях мягких губ, касающихся его тонкой шеи. Он шумно дышал, разрешая Саше целовать себя. Позволял ему обводить пальцами контуры выпирающей ключицы, позволял целовать свою грудь, отчего выгибался в спине так, что казалось, она вот-вот сломается. Закусывал губы, когда Саша трогал языком напряжённые соски.       С губ Даньки сорвался несдержанный стон, чуть громче обычного, когда Саша вздумал поиграть с ним, прикусывая кожу возле сосков. Руками же мужчина оглаживал мальчишеские бёдра, ненавязчиво разводя их шире и устраиваясь между ними. Нервный данькин смешок заставил его улыбнуться. — Данечка, не бойся, — тихо попросил он и взял маленькую ладошку, сжатую в кулак, в свою руку. — Я никогда тебя не заставлю. Просто мне нравится, когда тебе приятно. — Я не боюсь, — довольно твердо заверил Даня и осмелился открыть глаза. — Я дрожу не потому, что мне страшно.       Саша загадочно улыбнулся и поцеловал данькины пальцы. — Ну тогда почему ты никогда вниз не смотришь? — спросил он, осторожно кладя ладонь Дани себе на пах. — Если ты меня потрогаешь, то мне тоже будет приятно.       Сердце Даньки начало сходить с ума в клетке из костей. Даня боязно сжал ладонь вокруг напряженного члена и заметил, как Саша тихонько толкнулся ему в руку. Увидел прикрытые глаза, раскрытые губы и кожей ощутил горячий выдох. Не успел Даня промолвить хоть что-то внятное, как Саша уже поднес эту ладонь к своим губам и почти невесомо коснулся ее поцелуем. — Я хочу, Саш… — прошептал он, снова прикрывая глаза.       Данька громко охнул, когда Саша стал покрывать поцелуями его пах. Он заметался, плотно поджал губы и зажмурился, отчего-то сгорая со стыда. Не зная, куда деть свои руки, Даня вцепился в сашины волосы, но тот даже не думал прекращать. Саша чувствовал напряжение под своими губами, слышал громкое тяжелое дыхание, не без удовольствия отмечая, что мальчишке действительно нравилось. Сильно нравилось. Не сдерживаясь, он легонько прикусил зубами тонкую кожу в паху. Данька лежал под ним, полностью красный, как помидор, с тяжело вздымающейся грудью и с отчётливо виднеющимися липкими каплями на животе. Настоящая пытка.       Сжав в одной ладони обе тонкие лодыжки, Саша закинул ноги Даньки себе на плечо, прижался к ним губами и обхватил рукой, как что-то самое ценное, с чем он никогда не хотел расстаться. Медленно вошел в узкое горячее тело и перед тем, как закрыть глаза, увидел, как безжалостно Данька сжал в кулаках простыни.       Даня откровенно не знал, почему переживал свой вот уже не первый оргазм, как что-то постыдное. Жутко раскрасневшийся, он полулежал на подушке, приставленной к спинке, гладил по волосам и спине лежащего на нем Сашу и ни в коем случае не хотел остановиться. Перебирал волосы на макушке, наматывал их на палец, пробегался подушечками пальцев по мокрой шее, клал ладонь на лопатки, опускался ей, докуда мог дотянуться, возвращался к волосам и повторял так снова и снова. — Дань, а что это такое?       На вопрос, прозвучавший так внезапно в тишине утра, Даня встрепенулся и тихо промычал, переспрашивая. Он чувствовал, как сашины руки шебуршали у него за спиной, и решил посмотреть, что же он там нашел. — Я туда ничего не клал, — пожал он плечами в недоумении, но руку под подушку запустил.       Пальцы нащупали твердую коробочку, и как только Данька вытащил ее из-под подушки, то разглядел в полумраке черную упаковочную бумагу с рисунком золотых бантиков. — Саш, а что это? — хлопал он глазами и даже для верности повертел коробочку.       Саша не ответил, подтянулся к данькиным губам за коротким поцелуем и снова удобно устроился у него на груди, обняв вместе с подушкой. — Я не знаю, — стоял он на своем, и Данька насупился. — Как же ты не знаешь, если я туда ничего не клал? — Я тоже. — Са-аш…       На картинную обиду Саша рассмеялся, оставил поцелуй на солнечном сплетении и уютно потерся мягкой щекой. — Ну ты же веришь в Деда Мороза, — напомнил он с доброй усмешкой. — Вот, наверное, это он.       Данька тяжело вздохнул, хотел было возразить, возможно, даже чуть ударить, но передумал и подцепил упаковку пальцами. Саша молчал, даже помогать не спешил, сделал вид, что успел уснуть.       С упаковкой пришлось ковыряться долго. Было почти ничего не видно в темной комнате, пальцы то и дело ковыряли совсем не то, что нужно, но когда под черной бумагой показалась белая коробка, на которой промелькнул отблеск золотого надкушенного яблока, Даня едва не выронил подарок из рук.       Он тихонько отложил его на соседнюю подушку, закрыл лицо ладонями и понял, что сдержать слезы не получится. На рваные выдохи и мелкие подрагивания Саша поднялся, пытался оторвать ладошки от данькиного лица, но когда понял, что это бесполезно, то крепко обхватил всего Даню и прижал к себе. — Ну чего ты плачешь снова? — шепотом спросил он, тихо покачиваясь из стороны в сторону.       Даня мотал головой, тер глаза, но слезы все текли и текли. — Я не успел сделать тебе подарок, — прохрипел он. — Я слишком поздно спохватился. — А разве я что-то с тебя сейчас спросил? — удивился Саша. — Я же сказал, что подарок не от меня, а от Деда Мороза. Можешь в такое поверить? — Если надо, то могу, — улыбнулся Даня сквозь слезы. — Это просто дорого очень… — Знаешь, он просто подумал, что очень нехорошо оставлять художника без хороших фото. У тебя есть свой профиль, ты постоянно ищешь вдохновение, переписываешься с друзьями, а вот теперь еще и со мной. — Он подумал? — нарочно переспросил Даня и снова увидел уверенный кивок. — Точно он, — заверил его Саша. — Но там под подушкой есть еще кое-что от меня.       Даня сунул руку под подушку, не веря, что там может быть что-то еще. Нащупал пару глянцевых бумажек, скользнувших друг по дружке, нажал на кнопку ночника и вынул их на свет. — Это… — не успел он закончить, как тут же был перебит поцелуем. — Это билеты, — кивнул Саша, отложил бумажки в сторону к коробке и снова сжал Даньку в объятиях. — Я взял отпуск. Мы с тобой летим в горы.