Надежда

Холодно... Королю Йотунов отнюдь не страшен физический холод, но одна его разновидность все-таки в силах пробираться до самых костей и медленно подступать к горячему сердцу. К тоскующему сердцу. Сколько уже прошло с того момента, как она вышвырнула его через временную дверь в совершенно новую реальность: сутки, двое? Может неделя? Месяц? Или целая вечность?.. Раны телесные уже затянулись, а сердце все также изливается кровью, не в силах достроить вырванные кусочки. Истертые кончики пальцев нервозно пробегают по лицу, затылку, вискам; запутываются в сальных волосах, ногтями царапая бледную кожу. Кисти рук дергано спускаются ниже, он судорожно хватает себя за плечи и пытается согреться. Пытается почувствовать то до боли приятное теплое ощущение важности и любви, заботы и ценности, которого, по сути то своей, никогда не имел. По крайней мере тогда. С недавних пор многое поменялось в его, казалось бы, безграничном мире спонтанных поступков и дерзкой изворотливости. И никогда бы не подумал, что внезапно нахлынувшая бестия направит извечный поток его мыслей в совершенно другое русло. Ее появление было таким же непредсказуемым, как и сам Локи. Каков шанс встретить женскую версию самого же себя в ранее неведомой тебе организации "TVA", где напрочь помешанные на порядке времени фанатики истребляют невинных персон, дак еще и влюбиться в нее? "Влюбиться..?" Влюбиться. Нет, ну разумеется, совсем юный наследник Асгардского трона испытывал нечто похожее, безусловно испытывал. Да только мимолетно то чувство в еще совсем неокрепшем, холодном юношеском сердце. Сие же чувство значительно отличалось, как и дева, спровоцировавшая такой расклад. Словно искрометный дождь из небесных камней посреди царства вечных снегов — на мгновение появился, ослепил усталую от бытия душу, и растворился. И ты настолько ослеплен нахлынувшей волной чувств, что жаждишь лицезреть его вновь и вновь, готов ждать годами, лишь бы хоть раз насладиться яркими призраками чуда. Он искал ее и продолжает искать. Он вновь и вновь прокручивает события того дня, они разъедают душу изнутри — слишком уж много потрясений, но именно этот пассаж движет им. Надежда умирает последней, не правда ли? И он продолжает надеяться. Надеяться, что еще хоть раз сможет увидеть ее, обнять, защитить... Надеется, что и она ищет его среди безграничной паутины новых разветвлений вселенской реальности. "Меня сложно забыть. По себе знаю." Выпрямил ноги, затылок чуть касается стены, взгляд в пустоту. Томно вздыхает. Все еще холодная ладонь нежно касается щеки, медленно охватывает всю половинку лица и вновь уползает в смольные локоны. Вторая ладонь сжимает плотную ткань брюк, словно лапка кота пускает коготки в совсем новый до чертиков мягкий плед. Рука, перебиравшая волосы, тихо спускается, охватывая подбородок, шею, ключицы, плечо другой руки, и останавливается на ее запястье. Сжимает. Усмехается. И вновь в пустоту. В пустоту напротив. Напротив, где могла бы сидеть она. Сидеть и смотреть на истомленного, возможно с ухмылкой, возможно с сочувствием. А возможно и рядом, просто рядом, держа руку его и опустив голову на плечо, прошептав, что "Все будет хорошо"... Да и навряд ли он был истомленным, находись бы она так близко. ... Приоткрывает рот, будто хочет что-то сказать, но... - Эй, Локи! Глянь-ка, что нашел. — Новообретенный приятель влетает в кабинет, держа в руке темпад. — Локи, ты тут? Мурашки пробежались по всему телу от внезапно раздавшегося голоса. Единственного знакомого голоса. Мобиусу потребовалось несколько секунд, чтобы разглядеть в полумраке сидящую у стены фигуру. Он проходится взглядом по всему Локи, не думая, что сможет когда-нибудь застать его таким. Таким... разбитым? Чувствующим? Переживающим... Он спокойно присаживается на пол чуть поодаль Бога Раздора, пытаясь не спугнуть. Молчание не может длиться вечно. Понимая всю ценность момента, агент, а точнее бывший агент "TVA", начал диалог. С козырей: — И все-таки, друг мой, ты влюбился. — Серьезно? А я сам как-то и не заметил, Мистер Очевидность. — выдержав паузу, отрезал парень, попутно скрестив руки на груди. — Рад, что не отрицаешь. Не хочешь поговорить об этом? — смотрит прямо в глаза. Обладатель разрывает контакт, опустив голову, и пялится в пол. Неловкое молчание. И лишь мятежное дыхание выдавало в ней наличие живых. И тишина могла продолжаться целую вечность. Но прошла лишь пара минут, и, глубоко вздохнув, собравшись, Лафейсон выдал: — Каким-то чудом я сумел найти тебя, Мобиус, среди бесчисленного множества вариативных вселенных, и я рад, что это произошло так скоро. Но... — Дай угадаю,— перебил, — ты... — Да, я хочу вновь увидеть ее, я привязался к ней, и что с того? Будто у тебя такого никогда не было. — импульсивно перебил в ответ. И вновь пауза. Мобиус поджал губы и с ноткой грусти выдохнул. — Не было.. Извини, — как-то чересчур виновато произнес, к концу фразы переходя на шепот. — Сам Асгардский Бог Хитрости и Коварства извиняется перед обычным человеком? Это что-то новое! Ты ведь точно Локи? — по-доброму удивился бывший аналитик. — Очень забавно, продолжай в том же духе. Хаха, — выдохнул, закусил нижнюю губу. Посмотрел на потолок, поджал колени к груди и продолжил: — А знаешь, я не уверен, что все еще являюсь тем полюбившимся тебе Вариантом. Честно сказать, я уже ни в чем не уверен. — О чем ты? — приподняв брови, изумился Мобиус. Он подмечает, как дерганно дышит собеседник, как его аккуратные пальцы грубо сжимают одежду, как бегают зрачки его глаз. И как он желает рассказать, что так тревожит душу его неугомонную, но не может. Не решается. Боиться... — Все хорошо, я тебя не тороплю. Соберись с мыслями, в этом нет ничего страшного. Попробуй, Локи. Задумался. Рука его тяжело приподнялась, ладонью накрыла лоб и спрятала затуманенные глаза. Сделав пару глубоких вдохов, Йотун опустил руку ладонью на колено, пальцами второй постукивал по полу. Проглотил несчастный комок излишних эмоций, и, наконец, заоткровенничал: — Мне еще никогда не доводилось испытывать... такое, — задумался. — Хотя, возможно, только к матери, сам понимаешь. И, уже подобно правилу, всегда, как только я понимаю значимость определенных вещей, как только я достигаю чего-либо — оно рушится. Моментально. Бог, обреченный на одиночество. Бог, которому не положено счастье и покой души. Бог, которого не должно существовать. Мне просто повезло, что такие, как я, всегда выживают, но в остальном мы обречены на томное существование и порочный круг неудач. Да о чем я говорю! Я удосужился втюхаться в самого же себя, пускай и в совсем другого, в бестактного, но не менее гениального Локи, как будто другого мне и не было суждено. Парень повернулся, вглядываясь в очертания лица собеседника, ожидая реакции. Мобиус же по-старому усмехнулся: — И ты на полном серьезе веришь в этот бред? Неожиданно. И даже неприятно. — Поясни? Не ты ли, деятель "TVA", — Бывший деятель. — бывший деятель, твердил о предначертанности пути любого существа во Вселенной? О его "правильности" и "не правильности", или что бы то ни было еще? — приподняв уголок рта, искривил бровь. — Я ошибался и сам верил в правильность этого высказывания. И уж никак, поверь, не хотел заражать этой верой тебя — ярого неформала по отношению к морали и правилам. Локи, мы — творцы нашей судьбы, и ты сам указал мне на безграничность наших возможностей! Мы есть то, во что мы верим. Мы те, кем хотел быть, ну, или же те, кем нас заставляли быть. Да, с первой нашей встречи ты изменился. — Изменился? — Именно. Может не прям радикально, как ни как — ты все еще Бог Хитрости, но прежний Локи навряд ли бы открыто поведал мне о своем внутреннем мире. Пускай и не так многословно, ты смог. И это огромный шаг, веришь? Кивнул. — Я понимаю, какого это — думать о том, о чем никогда не думал, делать то, чего никогда не делал, — выходить за рамки, пускай у тебя они итак размыты. И знаешь, это прекрасно. — И чем же? — А разве не прекрасно впустить в свою жизнь что-то новое? Или, в твоем случае, кого-то, — улыбнулся Агент. А Локи же смущенно улыбнулся в ответ. Он слушал с таким невинным взором, что на долю секунды Мобиус сочел непокорного бога за безобидное дитя, так рано постигшее горечь существования. Его глаза растаяли, подобно снежинке на ладони. Все еще холодные, но открытые, полные надежды и боли. Живые. — Позволь себе чувствовать. Что угодно: радость, печаль, гордость, ненависть, любовь. Ты умеешь, и делай это почаще. Люби, Локи. У тебя есть сердце, я знаю. — Моби кладет руку ему на плечо. — Или ты предпочел бы остаться один, как раньше, — не чувствовать ничего, кроме... — Нет, такого мне точно не надо. Я... устал от вечного одиночества, — заправил за ухо выбившуюся из копны прядь. — Сложно признаться в этом самому себе, поэтому ты первый, кому я доверяю свои переживания. Спасибо, Мобиус. Благодарить за слова никогда не входило в репертуар Лафесона, и Мобиус прекрасно об этом знал. И поэтому гордился: и собой, и Локи. Меняться под силу каждому, и упертый Бог еще раз подтверждает сею теорию. — Что ты хотел мне показать? — Локи указывает на темпад, лежащий чуть поодаль бывшего аналитика. — Точно! Совсем забыл про это, — почесал затылок. — Сейчас. Мобиус берет в руки прибор и показывает изображенную на дисплее временную ветвь, ставшую похожей на нервную систему. — И? Ничего не изменилось, помимо образования новых ответлений. — Во-от! Ничего, кроме новых ветвей. А значит, — отмотывает ленту к концу, — то ее место, куда вы попали с Вариантом... — Цитадель конца времени за Пустотой? — Да, ...могла остаться неизменной. Ну как неизменной. Это всего лишь мое предположение, но чисто теоретически... — Мы можем попасть именно туда. Верно? — Верно. Только вот это огромный риск, у нас недостаточно данных для подтверждения сохранности единственности Конца Времен, а полагаться только на картинку темпада мы не можем. — И не факт, что Сильви осталась там, столько времени прошло... Может она вообще просто использовала меня для достижения своего плана? — Очень похоже на стандартного Локи, не находишь? — Да, спасибо, именно. — закатил глаза. — А вдруг мое стремление к ней попросту бессмысленно? И она давно уже устроилась в одной из новых ветвей, спокойно живет себе, работает в кафе небольшого города в Мингарде... И такое возможно, так? — Эй, ну чего ты отчаиваешься раньше времени? Послушай, мы найдем ее, рано или поздно — найдем, даже если на поиски уйдет целая вечность. А сейчас мы составим план действий и... За дверью раздался звук падения и последующее "Ай-ц!". В ушах звенит, дыхание замерло, все сжалось внутри. — Всё хорошо? Эй? Локи? Но тот не слышал. Стук сердца перекрывал все мысли и прочие звуки. Он спешно поднялся, устремился к приоткрытой двери, трясущимися руками распахнул, и моментально выскочил в коридор. — Эй, ты куда? — Мобиус недоуменно проводил взглядом возбужденного по непонятным ему причинам парня. И хотел было следовать за ним, но остался сидеть на полу, решив, что лучше уж еще раз подробнее изучить происходящее с временной линией. Поведение приятеля же списал на перенагрузку системы организма, все-таки проживание чувств не проходит бесследно. Лафейсон, стремительно передвигаясь по коридору, замирает. По телу проходит резкий импульс, как только он замечает темную фигуру. — Аргх! Я не могла ошибиться. Где этот чертов... Локи?! Сладкий дамский голос пронзает слух. Истерзанное ожиданием сердце замирает на миг и в следующую секунду же готово разорваться, сгореть. Зрачки расширяются, он моргает, пытаясь развидеть нереальный, хоть и столь желанный образ, но тот не исчезает. И время останавливается, лишь постоянный стук в груди напоминает о реальности происходящего. А поверить в это сложно. Но хочется. Та, что так желанна и возлюбленна хладным Богом, стоит в нескольких метрах от него. Такая же, как в тот роковой день, за исключением потрепанности одежды и парочки новых рубцов на прекрасном лице... И он смотрит ей прямо в глаза, так отчаянно и даже трусливо, с обидой и надеждой. И он хочет верить, что это не иллюзия. И верит. И они простояли бы так целую вечность, пока она робко не шагнула навстречу. — Сильви..? — еле уловимо, желая убедиться, шепчет Лафейсон. А ее растерянные глаза раскрываются шире, и с дрожащих от волнения губ сходит облегченное: "Я нашла тебя, Локи...".