О найденных потерях

Даже по меркам людей Арвен была еще крошкой, не так давно ей сровнялось пять лет, но в Имладрисе безопасно, и потому она играла на полянке в одиночестве, плетя веночки и танцуя, а еще кроха пела песенки. Скоро за ней придут братья, а пока можно погулять с птичками и зверюшками, они такие прелестные. Девочка пела свою любимую песенку: - Унесет, Унесет Золотой кораблик в даль, Там нас ждет, Там нас ждет Добрый светлый государь. Мы поем, Мы поем Ветру радостному вновь, Унесем, Унесем В сердце мы своем любовь… Совершенно неожиданно она вдруг услышала, как кто-то поет ту же самую песенку, но не вслух, это было то, что взрослые эльфы издревле называют осанвэ, то есть, когда разговаривают не разжимая губ, достаточно только думать. Голос был красивый, нежный, но несомненно мужской, интонация чем-то напоминала то, как пел ей эту песенку любимый ada, именно от него Арвен и выучила легкий приятный напев… но у этого эльфа почему-то сквозила грусть: «Мы найдем, Мы найдем В том краю что потеряли, Мы придем, Мы придем – Столь бессильны моря дали Запретить Запретить Нам увидеть милый дом. Но гостить, Но гостить Еще долго, лишь поем Мы про дом Мы про дом, Он нас ждет, не забывает… В доме том В доме том Всех нас счастье ожидает» Арвен посмотрела по сторонам: - Дяденька, а вы где? Кусты на краю поляны зашевелились, навстречу ей выбрался высокий эльф с длинными волосами цвета вороного крыла, и крошка восхищенно ахнула: он был так красив, словно сошел с одной из многочисленных картин в доме ada. Одежда была темной, но только подчеркивала белизну его безупречной кожи, старомодный покрой ее не позволял понять, откуда он, но что это менестрель девочка догадалась сразу – у всех эльфов красивые руки, но столь безупречно тонкие пальцы созданы для того, чтобы ласкать струны арфы. Арвен доверчиво побежала ему навстречу, и, приблизившись, в немом восхищении уставилась в его серые, как звездные сумерки, глаза, но затем перевела взгляд на руки… - Ой, дяденька, кто тебя обидел?! Ладони были покрыты старыми, побелевшими уже от времени уродливыми шрамами (однажды братик Элладан поранил руку, и потому она такое уже видела год назад, со страху ревела, а он успокаивал – заживет же, и потом правда все зажило); все ясно, этот дяденька не знает ada, а то бы его руки тоже уже зажили и были красивые как прежде. Подхватив бедные руки, Арвен потерлась о шершавые шрамы нежными щечками: - Давай пойдем к ada? Он поможет. Услышав про ее ada, неизвестный вздрогнул и резко отступил назад. Ой, он, наверное, дикий авари, они бояться нолдор, но они не злые, просто несчастные. Пока она думала, эльф скрылся в подлеске. - Дяденька Линдион! Подожди! Но он не ответил…

* * * *

Элладан многозначительно глянул на Элрохира, но тот предпочел пока что никак не комментировать услышанное. Старший снова улыбнулся и перевел взгляд на Арвен. - Как ты сказала он поет? - По осанвэ, - послушно повторила малявка. – Линдион знает многие песенки, но только самые старые, которые нам ada пел. Еще он очень красивый, как древние эльфы на картинах. «Выдумщица она у нас! Ставлю – нет никакого «дяденьки» «Я бы так не сказал – больно складно. Проследить за ней надо» Младший заговорил вслух: - И давно ты с ним играешь? - Ну, с месяц, вы ж уехали, а мне скуучно, - прелестные губки надулись почти вдвое против нормального. - А нам дядю покажешь? - Да вы чего – напугается он! Я ему про ada, а он убежал. Близнецы снова переглянулись: вот это походило на правду, «дикие» эльфы из числа авари встречались повсеместно, а потому неизвестный мог быть кем угодно, при условии, что он существовал. За Арвен и правда надо проследить, хотя, скорее всего, угрозы нет – он до сих пор не причинил сестренке вреда, хотя мог это сделать уже ни один раз. Решено: как только пойдет гулять, оба брата тихо прокрадутся следом. Сказано – сделано. Сидеть в импровизированной засаде пришлось долго, но затем Арвен серьезно их напугала: когда она отошла в кустики (что странного, там же птички сидят, а порой и мелкая живность, девчушка обожает с ними играть), пение мало по малу смолкло, а потом не возобновилось. Быстрые и беззвучные, как две тени, близнецы рванули туда не приминая травы – так умеют только эльфы. На обомшелом камне возле опушки леса сидел черноволосый эльф, на коленях которого клубочком, словно котенок, свернулась крепко спящая Арвен. Элладан тотчас заступил дорогу брату, прикрывая его собой, ведь, когда ты кого-то защищаешь, очень легко быть храбрым, в одиночку душа бы в пятки ушла, потому что эльф был точной копией портрета в каминном зале, и именно это было и прекрасно, и ужасно одновременно. Серые глаза неизвестного смотрели словно бы мимо них, отсутствующий взгляд пугал еще больше, нежели просто его появление здесь. «Давай за отцом, живо!» Но тут глаза приняли осмысленное выражение, губы дрогнули, но голос прозвучал так, словно он не говорил уже годами: - Эл… ронд… Эл… рос… Парни чуть не упали в обморок, но затем Элрохир оправился от шока и так припустил к дому, что на лошади не догонишь. Черноволосый вновь потерял интерес к происходящему, но зато наклонил голову к Арвен, с умилением глядя на сопящий комочек (уж не он ли ее так в плащ завернул, чтобы не замерзла?), провел рукой по ее волосам… Элладан мельком увидел ладонь эльфа, и его затошнило: такие страшные ожоги! Верно, изначально все до мяса обгорело, как только не умер от болевого шока, даже эльда такое не выдержит; неудивительно, что он не в себе. Элладан стоял как статуя, пока не услышал шум – через полянку бежали отец с братом, причем владыка Имладриса едва поспевал за младшим принцем, но, увидев неизвестного, рванул так, что перегнал. Догадливый старший принц шустро выцарапал у гостя спящую Арвен, и вовремя: отец, не помня себя, бросился ему на шею: - Ata Kano! Успевший приподняться эльф так и застыл, не сомкнув рук но и не вырываясь из судорожных объятий, его взгляд был все таким же отсутствующим, но хорошо хоть ужаса в нем не поселилась, ведь тех, в ком страдает фэа, очень легко напугать… додумать он не успел, потому что от удивления едва не выронил Арвен – послышался звук тщетно сдерживаемых рыданий. Отец плакал! Их мудрый, сильный отец расплакался как маленький эльфенок, только и повторяя: «Ata… ata Kano…», а черноволосый красавец неожиданно часто заморгал, словно собираясь с мыслями, в глазах вдруг проступило что-то, напоминающее осознание, руки пришли в движение, смыкаясь у отца на спине, щека прижалась к красиво причесанным волосам, опустились длинные черные ресницы… - Ion… ion… nin… Элронд… Голос звучал хрипло, словно связки толченым стеклом посыпали, но он узнал отца! Легендарный Канафинвэ, известный всему Средиземью как лорд Маглор Песнопевец, не просто жив, его рассудок все еще откликается на реальность! Его фэа, что погибало от болезни все эти века, можно спасти! Парни едва не расплакались сами. Арвен потянулась и, сквозь сон, тихо позвала: - Дяденька Линдион… Сияющие серые глаза посмотрели на ребенка, Элронд выпрямился и вытер слезы: - Да, ata, это моя дочка… моя Арвен. Менестрель нежно погладил его по щеке и тихо, устало вздохнул. Лорд Имладриса кивнул детям: - Мальчики, идите домой, а мы… мы догоним. Спасибо вам, родные мои. Близнецы двинулись прочь.

* * * *

Они сидели на все том же камне, обнимая друг друга за талию, и Элронд все говорил и говорил… Он рассказывал о том, как сражался бок о бок с Гил-Гэладом, как сложно было даже после того, как валар свергли Моргота, о том, как он счастлив теперь, о жене, о родственниках самого Кано; а менестрель слушал, взгляд его то становился рассеянным, словно он возвращался мыслями в старые времена, а то совсем живым, стоило заговорить о детях. Про Элроса владыка прозорливо не упоминал, брата больше нет, но пусть ata считает, что он просто слишком далеко (что тоже правда). - Я так счастлив, ata, мы снова вместе… «Ненадолго» - Что? – Элронд словно получил стрелу в сердце. «Я рад, что сумел тебя увидеть, но мое время прошло…» Голова менестреля начала опускаться ему на плечо, тело расслабилось. О валар, какой же он хрупкий! Должно быть, блуждая по Средиземью, он почти не находил еды и крова, потому и запылена одежда, потому так плохо расчесаны прекрасные волосы, но даже так он не отпугнул от себя Арвен. Кто-то, верно, все же периодически заботился о нем, раз он хотя бы одет и все еще жив, но с чего он вдруг решил, что… Великие валар, он же пришел умирать! - Нет, ata!!! Крик отчаяния пронесся, казалось, по всей поляне, и когда близнецы, пришедшие за отцом, добежали до камня, владыка Имладриса держал в объятиях неподвижное тело и тихо плакал. Жизнь в менестреле едва теплилась, и именно к этой крошечной искре воззвал в отчаянии Элронд: - Как драгоценный камень Наш Валинор сверкает, Пусть путь пока заказан, С ним сердце и с ним разум. В оставленный далекий дом Мы все когда-нибудь придем, Сейчас любовь нас держит И тайная надежда. Сожмите руки те, кто вновь Подарит мне свою любовь, В ответ сторицей отдарю – Не меньше я же вас люблю. Парни с испугом и надеждой посмотрели на отца, а эльф на его руках неожиданно задышал ровно и спокойно – теперь он просто мирно спал. Зная, насколько прекрасный целитель их отец, близнецы улыбнулась и подняли несчастного Маглора на руки. Теперь он никогда не будет один, а значит, будущее не так ужасно, и все у них будет по-настоящему хорошо. Вслед уходящим эльфам тихо звенели травы.