Теперь каждый день будет особенным.

— Стэн? У тебя входная дверь была открыта. Не знаю, как у тебя так получилось, но ты должен быть внимательнее. Обеспокоенный и в то же время спокойный голос мягко взывал к ответу кого-то, кто должен был находиться в спальне прямо сейчас, по другую сторону двери из тёмного дерева. Разделённые однажды, старые лучшие друзья волей судьбы вновь встретились, совершенно неожиданно. Оказалось, они выбрали одно и то же учебное заведение, только либо Кайл приехал позже (невыносимый и капризный Картман точно бы обернул эту ситуацию вокруг того, что тот еврей и его до победного не пускали к нормальным людям), либо Стэн определился с этим гораздо раньше, ведь учился больше пары месяцев и имел довольно близких знакомых. В любом случае, никого ближе родного Кайла у него не появилось и вряд ли бы когда-либо. Предпосылки возможной встречи подшатывали Марша всё сильнее, когда то слухи доносились по коридорам, то в списках появлялись знакомые инициалы, не хватало только ID, который он знал наизусть ещё с самого их детства, если вдруг Брофловски решил не менять его с четвёртого класса. Подшатывали на удивление нервозно, самую глубину его души словно пронзали острым лезвием или прокалывали раз за разом, учащая дыхание и заставляя его теряться вместе с бегающими повсюду глазами, в поисках передышки или спасения от этого болезненного состояния. Он действительно не знал, почему на него вдруг обрушились такие контрастные чувства, ведь до этого всё было в порядке, вполне стабильно. Встреча случилась, и с того момента каждый день старые лучшие друзья могли перекинуться друг с другом хотя бы парой слов. Но что-то было не так. — Надеюсь, ты не против, что я узнал адрес через твоих знакомых? Всё-таки мы не чужие люди и ты, вроде, не был против начать общаться снова. Колкое и болезненное чувство оставило после себя лишь немного, электрическими зарядами охватывая разные части сердца поверхностно и слабо, когда они наконец встали друг напротив друга и заговорили после стольких лет разлуки. Стэну показалось, что всё, что было до этого, лишь нервозность на почве их неудачного расставания, когда крепкая дружба сильно ослабла и они отдалились друг от друга, поэтому забыл об этом, как о временной трудности. Но, с каждым новым днём. — Ты в последнее время как будто меня избегаешь. Я не давлю, честно, ты просто скажи, если не хочешь поддерживать связь или тебе неловко перед друзьями, я понимаю. Они сказали, что ты кажешься более рассеянным и вечно где-то в своих мыслях витаешь. Может быть, я могу помочь? Стэн перестал расслабленно общаться, спокойно улыбаться и поддерживать диалог. Короткие и редкие фразы о том, что всё хорошо, старому доброму лучшему другу нечего за него беспокоиться, совсем, у него просто срочные дела и постоянно приходится бегать, как-то вот ситуации неудачно выстраиваются, что при любом появлении Кайла нужно срочно бежать, даже если разговор в группе знакомых, кажется, только начался. Может быть, их последние дни вместе перед разлукой и не были такими тёплыми, какими они могли быть в более глубоком детстве, но хоть что-то на эмоциональном уровне между ними осталось. Чтобы понимать, когда другому хуже, чем обычно. — Будет очень глупо, если я всё это время разговаривал сам с собой, что думаешь? – лёгкий смешок заполняет тишину в доме, которая держится ещё минуту, ведь у Кайла появилась дельная мысль. — ...! Вот чёрт- Экран телефона загорается и рингтон внезапно заполоняет собой всю спальню, заставив Стэна нечаянно выдать своё присутствие. Кое-как преодолев расстояние как можно скорее, он его выключает и колкая нервозность в сердце становится ярче, когда адреналин постепенно спадает. Крепко держа телефон в обеих ладонях, он будто с опаской опускает поднятые и прижатые к челюсти плечи, сам весь разжимается обратно и откладывает его в сторону. Сбежать больше некуда. — Да, так и знал! Это в твоём духе, – некоторая радость и облегчение пронизывает голос, что заметно, и Кайл старается сдерживаться от того, что может напомнить Стэну о прошлом. Например, неозвученное с энтузиазмом "старик", чтобы поднять ему настроение. Кажется, ему сейчас не до этого и нужно быть поосторожнее, – Стэн, так я могу войти? Ты и сам хорошо понимаешь, что ничего не изменится, если ты будешь игнорировать то, что тебя тревожит. В ответ ничего не доносится, добавленное заботливое после паузы "Тебе станет хуже." не возымело никакого эффекта и Кайл показательно кладёт ладонь на дверную ручку, неспеша проворачивая её. — Прости, но я вхожу. Никакого сопротивления не встречается и под решительный вдох дверь наконец открывается. Окутанная сплошным полумраком комната, освещаемая только одной холодной лампой на столе, помогает увидеть сидящий на полу силуэт, который весь поник, что плечами, что головой, и смотрит в одну точку, никак не реагируя. — Стэн, что здесь происхо- Фраза внезапно обрывается вдохом сквозь зубы, когда Кайл вдруг спотыкается обо что-то в темноте и каким-то образом проезжает на этом пару сантиметров, пока наконец не встаёт на ровную поверхность. Озвученное "Что?" растворяется в темноте, когда опустошённая бутылка выкатывается ближе к свету. Всё сразу становится понятно. — Стэн, ты.. — Не надо. Лишённый прежней напускной радости и позитива голос наконец-то отвечает и теперь звучит совершенно по-другому, как будто все прошлые дни Кайл был знаком с заменяющей подделкой, а здесь и сейчас перед ним сидит настоящий Стэн. Такой же восприимчивый и слабый духом, каким он был всегда. — Теперь. Ты можешь уходить, – небольшие паузы разделяют цельные фразы, как будто в лёгких недостаточно кислорода, а во всём теле недостаточно ни сил, ни энтузиазма продолжать говорить, – ты увидел всё, что хотел. — Стэн.. Чувства из прошлого накрывают прежние, таким мягким и ненавязчивым слоем, рисуя параллели, когда 10-летний Стэн выглядел так же потерянно, пытаясь вернуть себе исчезнувшую радость всего, что ему когда-то нравилось и, как казалось, всегда должно было. Брофловски с осторожностью садится недалеко от своего старого лучшего друга и невольно замечает следы слёз под светом от небольшой лампы. Поддержка и забота, та осторожность, с которой Кайл действует уже которую минуту, всё это ощущается чувством из прошлого, а не необходимостью быть таким внимательным ко всем без исключения. Кажется, его осторожность особенная, но она такая только рядом со Стэном. — Может быть.. Расскажешь мне, что произошло? – пытаясь ненавязчиво взглянуть на эмоции рядом сидящего, он разрушает нависшую и ощутимо давящую на обоих тишину, ведь видит и знает с самых давних пор, что его лучший друг не заговорит первым. — ...Ладно. Всё равно уже ничего не вернуть. Вдыхая и выдыхая где-то внутри себя, даже не открывая рта, Марш чувствует его взгляд на себе и продолжает смотреть в одну точку, не в силах найти в себе смелости, чтобы посмотреть в ответ. — Я.. Ничего не поменялось. Мне... Больно. И я не знаю, когда мне ещё больнее, когда ты рядом или как можно дальше от меня, но с каждым днём мне только больнее, – горячие слёзы, по одной капле, быстро проносятся по щекам вновь, когда Стэн вспоминает и проникается этим сильным чувством снова. Как бы он ни хотел не плакать, это было невозможно предотвратить, хотя он и правда очень постарался, – я не знаю, что с этим делать, я просто хочу убежать или вырвать себе сердце, потому что это тупое дерьмо не прекращается! Резкое движение то ли ногой, то ли рукой откидывает одну из бутылок куда-то в сторону кровати, однако столкновение не было достаточно сильным, чтобы её разбить. Тишина нависает всего на пару секунд. — Я.. – голос внезапно вздрагивает и вынуждает взять очередную паузу, чтобы успокоить его, – я знаю, как ты ненавидишь то, что я выпиваю. Я не хотел, чтобы ты узнал, я правда пытался, но у меня больше не было сил. И.. Я не изменился. Я всегда был слишком жалок для тебя, а ты был слишком далёк для такого, как я. Я всегда.. Чувствовал эту разницу между нами, Кайл, я не знаю, почему ты снова решил общаться со мной. Можешь перестать быть вежливым в глазах других людей, никто не станет считать тебя плохим. Я скажу им об этом. Удивление и новый взгляд на чужие чувства пронзает Брофловски, не давая ему ответить мгновенно, мысли перестраиваются и слова наконец находятся, пусть и не так идеально и стойко, зато мягко и искренне. Это куда важнее. — Стэн, боже.. О чём ты только говоришь? Я никогда не ненавидел и не считал тебя жалким, ты просто другой и это нормально. Я дружил с тобой, потому что я этого хотел и мне это искренне нравилось, слушай, мы были тогда просто детьми, не поделили любимую машинку и перестали общаться, это в порядке вещей. Но теперь мы взрослее и смотрим на всё осознанно. Приподнятый взгляд некогда поникшего Марша неспеша направляется в сторону собеседника, который говорил так мягко и успокаивающе, что хотелось хотя бы на мгновение полностью во всё поверить и расслабиться. — У тебя, ээ.. Просто небольшие проблемы и всё, именно, они есть у каждого! У меня проблемы с контролем своего гнева порой, ты ведь знаешь, но ты не стал меня ненавидеть за это, так и я не могу тоже. Мы можем работать над этим вместе и поддерживать друг друга, как и раньше, чтобы было легче и всё точно получилось! Ответа всё не следует, хотя Стэн больше не выглядит таким потерянно страдающим. Не успевает новая поддержка озвучиться следом, как молчание наконец прерывается. — Я люблю тебя. — А-а?.. — Кайл. Синие глаза неспеша отводятся в сторону и после некоторого молчания их обладатель решает немного прояснить ситуацию. — Мы.. Говорили так друг другу раньше, помнишь? Я действительно люблю тебя, Кайл, ничуть не меньше, чем тогда, – добавляется чуть тише, – даже больше. — А.. Да, точно! И я люблю тебя, Стэн, – озаряющая светом спальню улыбка делает легче на душе обоим и Кайл спешит стать ближе, чтобы приобнять своего лучшего друга за плечи и прижать к себе. Уголки губ неспеша поднимаются, Марш пропускает это прекрасное мгновение через себя вновь и ненадолго задерживается на месте, словно что-то обдумывая. Однако ничего не дополняет вслух и, прижавшись вплотную, прикрывает глаза. — Очень люблю. — Да.. И я тебя. На пару секунд отведённый взгляд Кайла вновь возвращается к рядом сидящему, чтобы прижаться макушкой к его щеке и разделить этот чудесный момент долгожданного воссоединения с полным комфортом для обоих. Теперь каждый день будет особенным.