Миссия «Ультимы»

Арсений отключает запись, и по щеке стекает одинокая слеза, которую тот тут же смахивает ладонью. Он несколько раз перезаписывал видео, пытаясь подобрать верные слова, но всё казалось не тем. Даже если их план не сработает и запись посмотрят от силы три с половиной человека, Попов всё равно хочет, чтобы так или иначе его монолог дошёл до ушей его матери, которой он посвятил последние строчки. — Всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Антон, мягко сжимая плечо мужчины. — Да… да, — кивает Попов, поднимая взгляд на парня. — Надо связаться с Робом. Он скидывает видео по адресу, который указал синт, и сообщает об удачной отправке сообщения. Кубик загорается синим и искусственно созданный голос рапортует: «В течение четырёх часов и сорока девяти минут видео конвертируется в вирус, который захватит все электронные и технические устройства Земли. У нас будет две минуты и семь секунд на то, чтобы его увидело как можно больше людей, пока сигнал не перехватят». — Свяжись, как будут новости, — просит Арсений до того, как гаснет свет. Капитан остаётся снова наедине с Антоном. Наконец-то. Удивительно, как присутствие Шастуна действует на него: рядом с лейтенантом Арсений чувствует себя в безопасности, будто все невзгоды и проблемы уходят на второй план и всё может подождать, пока помощник мягко обнимает Попова со спины и целует его в висок. — Он обязательно поведётся, — шепчет Антон в ухо. — У тебя всё получится. Как всегда. Арсений улыбается, закрывая глаза и утопая в чужой ласке. Он отчаянно хочет верить лейтенанту, верить его словам, верить в светлое будущее. А почему бы и не поверить? Ему столько раз везло, Попов всегда находил выход даже из самых сложных ситуаций, почему же в этот раз всё будет по-другому? Антон прав — капитан никогда не отступал и не отступит от своего, тем более сейчас. — Чем займёмся, когда выполним миссию? — приободряющим голосом интересуется Шастун, массируя капитанские плечи. — Чего бы ты хотел? — Нет, так не пойдёт, — качает головой Антон. — Ты всегда спрашиваешь, чего мы хотим, но я никогда не слышал, чего хочешь ты. — Мне всё равно, — пожимает плечами капитан. — Я не принимаю этот ответ. Меняй. Попов вздыхает, пытаясь выразить в этом вздохе всю тяжесть ответа на вопрос, но тот не ведётся, поэтому Арсений, немного подумав, говорит: — Хочу побывать в каком-нибудь большом городе. Чтобы сидеть в центре столицы, есть вредную местную еду и любоваться достопримечательностями, слушая чужие разговоры. — Необычное желание, — хмыкает Антон. — Ещё я бы хотел погулять в лесу или на лугу, — продолжает Попов, замечтавшись, — снять обувь, почувствовать пальцами мягкую траву. Чтобы солнце грело кожу и над головой летали птицы. — Думаю, будет сложновато найти такие места в этой части галактики, но можно попробовать, — улыбается лейтенант. Капитан откидывает назад голову и встречается глазами с Антоном. — Это всё при условии, что рядом будешь ты. — Разумеется. Куда же я денусь? — фыркает помощник. Арсений расплывается в улыбке, потянувшись к чужим губам. Он непозволительно сильно счастлив.

***

Арсений уверенным движением отпирает дверь камеры и заходит внутрь с сумкой оборудования в руках. Теперь ему приходится делать это каждый день вместо Позова, потому что он до сих пор не доверяет команде и не уверен в том, что они опять что-нибудь не выкинут. Саша приветственно улыбается — наверняка редкие визиты хоть ненамного поднимают ему настроение, — и садится за стул, предварительно закатав рукав, чтобы Попову было удобнее проводить медицинские манипуляции. — Как самочувствие? — привычно спрашивает капитан. — В порядке. Разве что скучновато сидеть здесь одному. — Осталось двенадцать дней до высадки. Потерпи, — Арсений приклеивает датчик на кожу Ваша и внимательно следит за скачущими показателями. — Вы нашли решение проблемы? — интересуется пассажир, глядя в глаза капитана. — Пока нет, но скоро найдём. Саша лишь кивает и задумчиво рассматривает свою руку. — Если бы я был на вашем месте, я бы тоже выбрал свою команду, — вслух рассуждает Ваш. — Я не обижаюсь на Сергея, он защищал своих людей. — Я ему передам, — серьёзно отвечает Попов, чувствуя напряжение. Он не хочет думать о том, что будет, если Стас не съест их наживку. — Наверное, это неправильно, — продолжает пассажир. — Вас учат тому, что вы должны действовать на благо Федерации и защиты Земли. Наш вид ценен тем, что мы умеем выживать, но жизнь — это лотерея, и даже самые сильные и умные существа могут проиграть эволюции. Сейчас наша популяция напрямую зависит от ваших решений. Арсений поджимает губы, ощущая, как неприятное чувство агрессии скапливается где-то в груди. Он давал клятву, когда вступал в Федерацию, его китель говорит о его долге, а теперь… Кто он теперь? Самозванец в шкуре предателя. — Но я бы понял тебя, если бы ты решил расстаться с кораблём и оставить нас на произвол судьбы. — Зачем ты это говоришь? — шипит Попов, наверное, чересчур резко срывая датчик с руки. Саша даже не морщится. — Потому что свободу невозможно купить, её можно лишь заслужить. — Если бы я захотел избавиться от вас, я бы давно это уже сделал, — скалится капитан, складывая оборудование обратно в сумку. — Я пытаюсь понять, почему ты не сделал этого раньше, — отвечает Ваш. Арсений хочет сказать ему что-то хлёсткое в ответ, когда коммуникатор вибрирует сообщением от неизвестного: «Время мультиков». Попов срывается с места и уходит, не закончив полностью проверку. Есть дело поважнее. Он летит на мостик, где видит отрывки из новостных лент ближайших планет, в которых сообщается о странной вирусной атаке. Цель и содержание видео пока неясны, но ролик оказывается резко популярным. «Жди весточки от Большого Брата». Арсений смеётся в голос. Он громко хохочет, как озорной ребёнок, который совершил самую смелую и великую шалость на свете. Осталось дождаться реакции Шеминова.

***

И он оправдывает все ожидания. Спустя сутки Оля, белея и заикаясь, сообщает о том, что генерал хочет связаться с капитаном Поповым. Арсений командует экипажу не выходить в мостик ни под каким предлогом, отключает все камеры и системы записи, чтобы выполнить условия Стаса. Смотря в экран немигающим взглядом, Попов наконец-то удостаивается прямого включения от генерала. И это действительно Шеминов — с пересаженными волосами, морщинами на лбу и в уголках рта, которые безуспешно пытались скрыть косметическими процедурами, но возраст штука беспощадная. Он грозно смотрит в камеру, и Арсений физически ощущает неприязнь к себе через неё. — Здравствуйте, генерал, — здоровается Попов, приторно улыбаясь. Ему нравится, что Шеминов чувствует себя неудобно в этом положении. — Здравствуйте, капитан Попов, — отвечает Стас тоном, сочащимся отвращением. — Я решил пойти вам на уступки только с одной целью: чтобы вы объяснили мне лично свой поступок. Возможно, у вас есть логичное объяснение, потому что иначе вас ждут очень серьёзные последствия. Арсений сдерживает себя от того, чтобы не засмеяться в голос. Этот человек перечеркнул его жизнь навсегда, отправив его и его экипаж на смерть, а теперь считает, что мужчина должен оправдываться. Но тем не менее Попов спокойным тоном сообщает: — При подписании договора о заключении миссии мы не давали согласия на путешествие на такой длительный срок. Более того, в договоре было указано, что по завершении миссии мы отправимся домой, однако вы нам соврали. Вы нарушили Декларацию о Свободе. — Это не обман, капитан Попов. В ваших документах прописано всё чётко: там ясно указано, что сроки примерные и зависят от качества работы экипажа, — скрестив на груди руки и вальяжно откинувшись на стуле, поясняет генерал. — И на Землю вы вернётесь, как только миссия окончится с поправками на условия обеспечения пассажиров всем необходимым в том числе после прилёта, а уж выполнение этих условий определяет Федерация. — Вы хотите сказать, что скорость нашего полёта, который из пяти лет на бумаге превратился в двадцать четыре года в реальности, зависел всё это время лично от меня и моего экипажа, а не от мощности двигателей корабля? — фыркает капитан. — Мы и раньше заключали подобные договоры, но никто никогда так нагло не обводил нас вокруг пальца, как это сделали вы! — Не забывайте, капитан, с кем вы ведёте диалог! — шипит Шеминов. — За вашу выходку я бы мог сразу добавить вас в список врагов нашего государства, а не беседовать сейчас! Так что говорите, что вы знаете о планах синтов, и, возможно, я пощажу ваш корабль. Арсений сжимает челюсти так плотно, что слышит, как скрипят зубы. Он даже не чувствует, как кулаки наливаются кровью и белеют костяшки на руках. Ему очень хочется лично просверлить дырку в наглой башке этого клоуна. — Где гарантии, генерал? — лицо капитана искажает злорадная гримаса. — Вы уже обманули меня однажды, чего вам стоит сделать это ещё раз? Попов смотрит на то, как злобно раздуваются ноздри мужчины, и через экран чувствует его ярость. — Если вы попробуете сбежать, я даю слово, что вас быстро найдут, — голос Шеминова низкий и холодный, как сталь. — И вы будете молиться о моём милосердии, когда будете наблюдать за мучениями своей команды. Вас не убьют, нет. Но вы будете желать этого. Арсений на секунду белеет, когда слышит его слова, в которых нет ни капли лукавства. Такие люди, как Стас Шеминов, жестокие и злопамятные, никогда не оставят в покое тех, кто перешёл им дорогу. Думая о его фразе, Попов вспоминает лица своих друзей, и дух перехватывает от мысли, что с ними может что-то произойти по его вине. Они — его единственная семья, и он сделает всё что угодно, лишь бы спасти их жизни. — Я предлагаю вам сделку, генерал, — хриплым голосом произносит Арсений. — Я сделаю всё, что вы скажете, взамен на свободу своего экипажа. Стас лишь ухмыляется, почувствовав, что капитан дал слабину. — Почему я должен идти у тебя на поводу? Изначально вся ваша команда подписалась на дело. Зачем мне разменивать пятерых на одного? — Потому что я владею информацией о синтах и их планах. Подумайте сами, как же я распространил это видео?.. — отвечает Попов. — Однако вы из меня ни слова не вытяните, пока моя команда не будет в безопасности. К тому же, представьте, как будут выглядеть заголовки новостей, когда вы поймаете самого обсуждаемого предателя на Земле? Генерал задумчиво стучит пальцами по кожаному креслу, размышляя о том, следует ли доверять Арсению. И, пока тот раздумывает, вся жизнь капитана проносится у него перед глазами. Сердце бьётся в груди так громко и шумно, что заглушает всё остальное, и Попов боится не расслышать ответ. Ему страшно. Он чертовски боится, что Стас откажется от предложения, и тогда Арсению придётся идти на более грязные меры. Он не сдастся так просто, но Попов очень не хочет, чтобы его доводили до убийства. Это скользкая дорожка, на которую он бы больше не хотел вступать. — Ладно, — наконец-то кивает генерал, и Попов облегчённо выдыхает. — Ты взамен на твой экипаж. Как только вы приземлитесь на Либен и разгрузите корабль, ты останешься добровольно на планете и будешь её пленником. Твоих людей лишат званий звёздного флота, но сохранят жизни и свободу. Ты принимаешь мои условия? — Принимаю, — тихо произносит Арсений, надеясь, что его было слышно и не нужно повторять. — Я записал наш разговор, это будет наша устная сделка. Видите, я тоже бываю великодушен, капитан, — усмехается Стас. — Всего хорошего. — До свидания, генерал, — прощается Попов, но экран потухает раньше. Мостик погружается во тьму, и Арсений тут же растекается по креслу, словно из перчаточной куклы вынули руку. Он смотрит в тёмный потолок и часто дышит, пытаясь унять громко клокочущее сердце. — Господи, что же я натворил… — шепчет капитан, потирая лицо и пытаясь прийти в себя. Пусть так. Пусть он останется на Либен. Пусть его сделают изменщиком и его лицо будет украшать списки предателей Земли, но зато его команда будет в порядке. Зато Антон будет в порядке. Они не будут жить в страхе, что вот-вот за ними кто-то придёт; найдут себе новый дом; построят семьи и будут жить счастливо; забудут об этой части своей жизни, как о страшном сне. Они будут жить. Это самое главное. Собрав всю волю в кулак, Арсений себя успокаивает и нажимает на громкоговоритель коммуникатора: — Говорит капитан корабля Арсений Попов. Переговоры прошли успешно. До конца миссии осталось десять дней, восемнадцать часов и двадцать шесть минут. Поздравляю, ребята. Он слышит счастливые визги Кати, облегчённый смех Позова, бубнёж Серёжи о «Что и следовало ожидать» и почти не различимое «Горжусь тобой» от Антона. Арсений улыбается, но к горлу подступает ком.

***

В последний день миссии, когда на экране виднеется отблеск планеты Либен, а расстояние высчитывается в десятках световых километров, команда решает устроить прощальную трапезу. Только они пока не знают о том, что она для кого-то прощальная, а потому пребывают в самом радостном расположении духа. Катя решает достать своё единственное платье, которое планировала надевать только на особые случаи, но этих особых случаев выходило не то чтобы много в открытом космосе, поэтому девушка решила самой себе устроить праздник. Дима вызвался приготовить своё фирменное блюдо — запечённого урупа, птица, которую считают деликатесом на некоторых планетах. Серёжа тоже решает внести свою лепту в организацию вечеринки, соорудив подборку самых любимых песен экипажа. Арсений в этом помог — в его коллекции пластинок хранится столько раритетного старья, что даже в системе «Ультимы» не найдётся такого антиквариата. И лишь Антон с несвойственным ему скептицизмом смотрит на всё происходящее. Дело в том, что Шастун, пусть и не обладает огромным опытом путешествий по космосу, считает себя довольно сообразительным парнем, и известие Арсения об окончании их миссии на Либен поселило в нём легкое недоверие. С чего бы вдруг Федерации взбрело в голову так просто отпустить их и отправить восвояси? Что такого сказал Арсений, что генерал сменил гнев на милость после омрачающего его звание видео? Лейтенант считает, что дело здесь нечисто. Это заметно даже по изменившемуся поведению Арсения. После того злополучного разговора капитан стал более лояльным и ласковым, постоянно вызывался проводить больше времени с Антоном и каждый раз избегал разговоров о миссии. Конечно, лейтенанту приятно, когда Попов робко спрашивает, не хочет ли тот остаться у него в каюте на ночь, как страстно тот вбивает его в матрас, как горячо шепчет каждый раз перед сном «я тебя люблю», но в его глазах он читает такую горечь и боль, что становится не по себе. — Ты не думаешь, что капитан ведёт себя странно? — интересуется он у Позова, пока тот порхает над урупом. — Страннее, чем обычно? — хмыкает Дима. — Меня не оставляет в покое разговор Арсения с генералом… — Если бы там был подвох, капитан нам бы сказал, — пожимает плечами медик. — Расслабься, Шаст, и насладись вечером хотя бы на пару часов. На, попробуй. Ты точно такого еще не ел. Позов протягивает тарелку с ножкой урупа и уносит остатки еды на стол, который кухонный андроид уже начинает накрывать. Диалог с Димой Антона не успокоил, скорее наоборот, ему хочется поговорить с кем-то ещё, но члены команды слишком заняты подготовкой, чтобы их тревожить своими проблемами, поэтому Шастун решает посетить единственного незадействованного в вечере живого обитателя «Ультимы» и направляется к камерам. — Привет, — смущённо произносит Шастун, открыв дверь. — Я решил… угостить тебя. — Спасибо, — улыбается Ваш и берёт в руки тарелку с птицей, и, игнорируя столовые приборы, принимается есть руками. — Праздничный пир? — Типа того, — отвечает Антон, присаживаясь за стол. — Я удивлён, как капитан смог найти решение вашей проблемы так быстро, — сам поднимает пассажир интересующую лейтенанта тему. — Он отлично умеет вести переговоры. — Это не кажется подозрительным? — осторожно интересуется Шастун. — Как Федерация могла пойти на такой шаг, не получив ничего взамен? Или всё же… — Я бы на твоём месте меньше думал о таких мелочах. Если капитан решил не распространяться о подробностях сделки с начальством, значит тебе об этом знать не нужно, — пожимает плечами Саша. — Или же… капитан намеренно умолчал об этих подробностях, чтобы у вас не было шанса даже подумать об отказе. — Что ты имеешь в виду? — хмурится Антон и тут же получает сообщение на коммуникатор об общем сборе в столовой. — Это неважно, уже слишком поздно что-то менять, так что просто хорошо проведи время, — приободряюще улыбается Ваш, обсасывая кость. — И передай мои комплименты шеф-повару! Шастун решает не засиживаться с пассажиром и послушно поднимается в столовую, где собрался уже весь экипаж за нетронутым столом. — Наконец-то! — восклицает Дима. — Одного тебя ждём. Антон садится рядом с капитаном и переглядывается с ним, пытаясь уловить его настрой. Арсений выглядит расслабленным, хотя не похоже, что он выпил, в отличие от Позова, на щеках которого проглядывается алкогольный румянец. Попов незаметно для остальных похлопывает лейтенанта по коленке и берёт в руки бокал с авторским коктейлем Матвиенко. — Ребята, я хочу сказать тост, — встаёт капитан с места, и все послушно встают за ним. — Это было длинное путешествие, и, хоть мы и не планировали, что оно будет настолько длинным, я бы хотел выразить вам свою благодарность. За эти годы, проведённые в космосе, я осознал, что самое ценное в моей службе, да даже в моей жизни, это вы. Вы моя семья, и я пойду хоть на край света ради вас. Я вас люблю. Выпьем же за экипаж «Ультимы»! — И капитана, — добавляет инженер, и они залпом опустошают свои бокалы. Антон пьёт тоже и морщится от горечи и кислоты, но чувствует себя намного лучше. Может, Саша в чём-то прав, и ему стоит просто насладиться моментом. Они говорят о разном: начиная от сложности покупки деталей для починки андроидов, заканчивая сезоном цветения растений на побережьях Венеры. Шастун выпивает ещё пару бокалов, когда его окончательно отпускает тревога, и он просто слушает разговоры опытных членов команды. Под столом его ловит рука Арсения, мягко поглаживая ладонь, и Антону очень хочется положить голову тому на плечо, но за ними всё ещё наблюдают три пары глаз. — А вы когда нам признаетесь, что у вас роман? — ни с того ни с сего спрашивает Матвиенко, будто прочитав мысли лейтенанта. — О чём ты? — невинно хлопает глазами Шастун, тут же напрягаясь. — А то мы тупые и глухие, — закатывает глаза Серёжа. — Не понимаем, чем занимаются два взрослых человека после отбоя в одной каюте. Антон краснеет, не зная, что на это ответить. Они ведь даже не обсуждали с Арсением о том, кто они друг другу и стоит ли говорить об этом остальной команде после того случая с саиртасом. Вдруг опять решат, что их нужно упечь в психушку? Пока лейтенант думает об этом, капитан спешит объяснить: — Мы с Антоном состоим в отношениях, если вам нужно какое-то устное подтверждение. Мы не испытываем никаких проблем с тем, что он находится в моём прямом подчинении, это не влияет на нашу работу. Нам комфортно вместе, и мы счастливы. — Окей, — пожимает плечами Серёжа и возвращается к своему ужину. Шастун удивлённо глядит сначала на Матвиенко, потом на капитана, но тот лишь мягко ему улыбается. — И всё? — уточняет помощник. — Это всё, что тебя интересовало? — Да, меня не особо заботит подробности вашей личной жизни, но хотелось бы понять, что между вами происходит, — спокойно поясняет инженер. — В прошлый раз вы чуть не сделали нам лоботомию, — вспоминает Антон. — А сейчас просто «окей»?! — Если тебе нужна лоботомия, то могу устроить, — шутит Позов, — но в остальном мы видим, что вы здоровы… Ну, насколько мы можем об этом судить в вашем случае. Катя и Серёжа смеются, а Шастун закатывает глаза, но чувствует глупое детское счастье, когда всё-таки кладёт на плечо капитана голову, а тот прижимает парня ближе к себе. Инженер дразнит их, но совсем беззлобно, и они снова поднимают бокалы для очередного тоста. Уже позже, лёжа в каюте капитана и обмениваясь ленивыми поцелуями, Шастун думает, что нужно было обо всём рассказать раньше. Они столько времени провели, вальсируя вокруг друг друга, что заслуживают каждой минуты, проведённой вместе. К счастью, у них ещё будет много дней и ночей на это. — Спокойной ночи, любовь моя, — слышит в полудрёме Антон и ощущает чужие губы на своём виске. — Пусть тебе снятся только самые лучшие сны. Лейтенант хочет ответить, что в этих снах должен быть Арсений, но у него не остаётся ни на что сил, и Шастун проваливается в небытие, крепко прижимаясь к груди любимого человека. Он не подозревает, что Попов не будет спать всю эту ночь, ловя каждое мгновение с Антоном и сторожа его сон. Арсению хочется впитать в себя парня, чтобы всю оставшуюся жизнь хранить в памяти запах его волос, мягкость губ и ласку больших тёплых рук. — Судьба дала мне тебя в награду, — шепчет капитан, поглаживая плечи парня, — жаль, что я не смог полностью оценить её подарка.

***

Пробуждение пассажиров в криокамерах — дело неблагодарное, это скажет вам любой медик. Ведь это не просто потормошить человека и сказать «просыпайся», для этого нужно правильно всё настроить и подготовить этого самого человека. А когда дело касается двухсот пассажиров, которых нужно ещё где-то разместить и всё объяснить, голова идёт кругом. Такая вакханалия встречает с утра Диму и Катю, которым было приказано разбудить людей к высадке на Либен. — Чтобы я ещё раз согласился лететь куда-то с криокамерами… — бурчит Позов, настраивая пятидесятую камеру к разморозке. — Не выдумывай. Арс тебя только пальчиком поманит, ты сразу же за ним побежишь, — отмахивается Катя. — Ты слишком хорошо меня знаешь, — вздыхает он. — Ничего, скоро мы избавимся от этих пассажиров и наконец-то сможем отдохнуть. — Надеюсь, мы высадимся где-нибудь, где есть море, — мечтательно произносит Позова. — Так хочу неделю просто лежать и ничего не делать. А лучше две! — Не забудь выставить показатели плотности вещества, мечтательница, — подначивает её муж, на что она показывает ему язык. — Час до приземления, — рапортует Антон в коммуникатор. На мостике всё идёт гладко, несмотря на скверное настроение Арсения. С самого утра тот ведёт себя слишком серьёзно, особенно для последнего дня на миссии. Шастун проснулся в остывшей постели, потому что Попов уже успел куда-то убежать, но для лейтенанта было привычно просыпаться позже Арсения, однако потом, когда он выцепил капитана в столовой, тот проигнорировал его поцелуй и снова убежал на мостик, будто специально избегая помощника. Антон этих жестов не оценил, но решил, что Арсений слишком сосредоточен на приземлении, поэтому игнорирует Шастуна весь день. Потом, когда всё устаканится, они обязательно всё обсудят. — Проверь, как там дела у Кати с Серёжей, — просит капитан, задумчиво рассматривая карты. — Они же только что сказали, что у них всё в порядке, — отвечает Антон. — Это приказ, лейтенант, — холодным тоном приказывает Попов, будто они вернулись в то время, когда Шастун впервые поднялся на борт корабля. — Есть, — бурчит Антон, решая не спорить с Арсением. Позовы лишь удивлённо хлопают глазами, когда лейтенант говорит о своём поручении. — Ты разве не должен строить маршрут для приземления? — хмурится медик. — Я тоже об этом думал, но Арс меня выставил, — жалуется Антон, как школьник, которого обидели одноклассники, рассказывает о своих проблемах родителям. — Не с той ноги снова встал? — хмыкает Позов. — Ну ладно, мы рады свободным рукам. Они справляются вместе намного быстрее, и это не может не радовать. Спустя двадцать минут они размораживают первых пассажиров, и Шастун проводит им инструктаж, чтобы они не потерялись на корабле. «Ультиму» начинает потряхивать, когда Антон расправляется с тридцать первым пассажиром. — Минуту, я сейчас вернусь, — учтиво просит Антон, следуя на мостик, но по пути встречает Арсения. — Корабль сядет через восемнадцать минут, мне нужно отрапортовать о прибытии, — второпях произносит Попов. — Стой! Я пойду с тобой. — Нет, ты здесь нужнее. Помоги Кате и Диме, а я сам справлюсь, — Арсений оставляет на его щеке быстрый поцелуй. — Люблю тебя. И уносится прочь, словно ночное видение. Антон находит это всё странным: почему капитан вообще высаживается раньше, чем пассажиры? Но в суматохе этот вопрос теряется в сотне других, и он послушно идёт выполнять поручение капитана.

***

Когда всех пассажиров спускают на нижнюю палубу, остаётся только ожидать автоматического спуска трапа на землю. Из иллюминаторов виднеются привычные человеческому глазу ландшафты гор, лугов и рек, только экипаж знает, что всё это искусственное. — А где капитан? — хмурится Матвиенко, не наблюдая знакомое лицо. — Он уже должен быть на Либен, — отвечает Антон, — сказал, что ему нужно отрапортовать о прибытии. — Он взял шаттл? — интересуется Позова. — Видимо, — пожимает плечами Шастун. — Странно, — качает головой медик, но решает не продолжать эту тему. Мало ли, что Арсению взбрело в голову на этот раз. Наконец-то трап медленно опускается, открывая вид на белую землю, и на входе появляются андроиды, приветливо машущие руками. Пассажиры с любопытством следуют за ними, чётким маршем чеканят свой шаг в светлое будущее. Пока первые ряды опускаются на землю, перед экипажем вырастает фигура Ваша. — Я хотел поблагодарить вас за помощь. Вряд ли кто-то задумается о том, что пришлось вам пережить, чтобы мы здесь оказались. И спасибо за то, что сохранили нам жизни, — улыбается привычно Саша, по очереди пожимая руки всем четверым. Позовы теряются, а Матвиенко со смущением отводит взгляд, но мужчина всё равно сияет яркой улыбкой и не ожидает какого-либо ответа. Он прощается с ними и спешит к какой-то миловидной девушке, влюблённо заглядывая ей в лицо. — Хорошо, что капитан не дал тебе завершить своё дело, — усмехается Шастун, провожая взглядом счастливую парочку, что тоже скрывается за пределами корабля. Постепенно людей становится всё меньше и меньше, и экипаж сам подходит к выходу, как их останавливает стальная рука андроида. — Извините, но вам не разрешена высадка на Либен, — оповещает он с приторной улыбкой на нарисованном лице. — Что значит «не разрешена»? — возмущается Серёжа. — Мы доставили пассажиров сюда! — Федерация благодарна за вашу работу, но теперь вам пора. По приказу Федерации вы обязаны покинуть орбиту планеты в течение тридцати трёх минут, — поясняет андроид. — Но здесь наш капитан. Мы не можем улететь без него! — вспыхивает Антон. — Капитан Попов остаётся на Либен, остальной экипаж корабля должен покинуть планету в течение тридцати трёх минут. — Я никуда без него не улечу, — упрямится Шастун, делая шаг вперёд, но андроид преграждает ему путь. — Если вы не выполните приказ, мне придётся вас остановить любыми методами, — отвечает андроид, и его рука трансформируется в лазерное оружие. — Мы уходим, — бросает Матвиенко, дёргая за руку лейтенанта. — Пойдёмте. Они отходят от трапа, который автоматически поднимается и закрывает проход. Антон, на лице которого читается паника, переглядывается с членами команды и видит то же замешательство. — Какого хуя? Где Арс? — кричит Шастун, хватая Серёжу на куртку. — Нам надо вернуться за ним! — Успокойся, — перехватывает инженер руки лейтенанта. — Мы его не бросим, но сейчас нам надо подумать, что делать дальше. Возьми себя в руки, Шаст. Помощник делает глубокий вдох и выдох, пытаясь унять себя, и срывается наверх, к мостику. Они стараются не думать о том, что произошло и почему Попову приказано остаться на планете, сейчас главное для них — вырвать его из когтей андроидов и вернуть на корабль. Антон сделает это во что бы то ни стало. — Они навели пушки на нас, — констатирует Позов, заметив на радаре две красные точки. — Если мы не покинем орбиту, они выстрелят. — Это всего лишь повредит щиты, — отмахивается лейтенант, пытаясь просканировать планету и выяснить местонахождение Попова. — Без щитов мы долго не продержимся в космосе, — резонно замечает Серёжа. — Надо улетать. — А как же капитан? — спрашивает Катя, нервно жуя нижнюю губу. — Мы даже не знаем, где он! Может, он уже на корабле, — отвечает Матвиенко. — Я никуда не улечу без него, — повторяет лейтенант упрямо. — Через полчаса из нас сделают решето. Мёртвым ты ему не поможешь. Антон рычит, сжимая кулаки до белых костяшек, и судорожно пытается думать. Рациональная его часть понимает, что парни правы: если они останутся, Либен откроет огонь. С другой стороны, где-то там Арсений, с которым может произойти всё что угодно. Возможно, его уже убили, а возможно, он ждёт их спасения и надеется на то, что Шастун заберёт его домой. Вдруг система корабля самостоятельно отключает сцепление с землёй и готовится к взлёту. — Это ты сделал? — спрашивает Антон Диму, на что тот только качает головой из стороны в сторону и с таким же непонимание глядит на экран. Лейтенант пытается отменить команду, но программа не слушается и блокирует все манипуляции помощника. — Её запрограммировали на отлёт, — объясняет он, наблюдая за тем, как «Ультима» начинает отдаляться от земли. — Я ничего не могу сделать. Неожиданно для присутствующих включается видео, и на мониторе появляется лицо Арсения. Судя по изображению, записано оно всего пару часов назад, оттого всему экипажу становится не по себе. — С вами говорит капитан корабля Арсений Попов… Хотя, наверное, бывший капитан, — хмыкает невесело мужчина. — Я хочу с вами объясниться. Присутствующие оглядываются в страхе друг на друга, Дима находит ладонь жены, чтобы крепко сжать её, потому что они все догадываются, о чём пойдет речь. — Я был не совсем честен с вами по поводу условий выполнения миссии. Я заключил сделку с генералом для того, чтобы обеспечить вам свободу. Мы все прекрасно понимали, что случится, если мы останемся на Либен, поэтому я попросил для вас освобождение взамен на собственное заточение. Пока я остаюсь на планете, вы в безопасности. Как всё ещё действующий капитан корабля, я приказываю вам улетать и не возвращаться за мной. Если вы попытаетесь, они откроют огонь, и тогда все мои жертвы будут напрасны. Ни в коем случае не спасайте меня. В глазах Попова стоят слёзы, которые отражаются болью в душе каждого члена команды. Антон, не мигая, смотрит на экран, до последнего надеясь, что это какая-то глупая шутка. — Для меня было честью служить с вами. Я надеюсь, что вы проживёте долгую и счастливую жизнь. Прощайте. Экран потухает, а Шастун всё смотрит на него, ожидая, что вот-вот, сейчас, будет продолжение, это не последние слова, будет что-то ещё. Обязательно будет. Экипаж о чём-то говорит подавленно, но их слова ощущаются как шум, пробивающийся через толщу воды, и лейтенант совершенно не понимает, о чём они. — Антон, ты в порядке? — мягко спрашивает Катя, дотрагиваясь до руки. — Да, — кивает он. — Нужно придумать, как вернуть Арса. Ребята оглядываются, осознавая, что у Шастуна шок и ему нужно время, чтобы понять, что случилось. — Мы не сможем вернуть его, — осторожно объясняет Позова. — Ты сам слышал — это смертельно опасно для нас. — Тогда я сам это сделаю, — уверенно отвечает лейтенант. — Антон, выпей это, — просит медик, доставая из-под пояса маленький бутылёк. Шастун, даже не спрашивая о том, что это за жидкость, послушно выпивает её, и тут же обмякает в руках Матвиенко и Позова. — Что вы… — пытается узнать лейтенант заплетающимся языком. — Всё хорошо, это просто успокоительное. Тебе нужно отдохнуть, — произносит Дима, сажая парня в кресло помощника. Тот быстро теряет сознание. — Что будем делать? — спрашивает Серёжа, глядя на отрубившегося Антона. — То, что приказал капитан, — серьёзно кивает Позов. — Двигаться дальше. Инженер мысленно соглашается с ним, и мостик погружается в траурную тишину.

***

Арсений не знает, сколько времени прошло с тех пор, как его посадили в камеру. Наверное, несколько суток, но точно определить он не может: в комнате нет ни света, ни окон, лишь кровать, скромный санузел и стол со стулом. Три раза в день ему выдают одну и ту же еду, которая кажется совсем безвкусной, но он ест, чтобы были силы пережить очередной день. Всё, о чем он думает — это Антон. Шастун занимает все его мысли с того момента, как шаттл высадился на планете. Как он? Смогли ли они успешно покинуть Либен? Всё ли с ним в порядке и не пытается ли он вернуться за Поповым, потому что он упрямый дурак? Капитану даже не у кого спросить — андроиды не особо разговорчивы. Часто, закрывая глаза, он видит перед собой его лицо — улыбчивое, расслабленное, доверчивое. Антон говорит ему успокаивающие и ласкающие сердце слова, и тогда его существование в тесной коробке перестаёт быть таким невыносимым. Арсений ловит себя на мысли, что ему повезло, что он успел поймать эти моменты в сети воспоминаний, и тоска не кажется такой горькой, пока у него есть по кому тосковать. Иногда он слышит голоса, раздающиеся за пределами камеры. Они почти неразличимы, вероятнее, это прилетевшие люди осваивают новую территорию, но слушать человеческую речь всё равно приятнее, чем не слышать ничего. Так Арсений и коротает свои дни, ожидая неминуемой участи. Он не хочет думать о том, что произойдёт с ним, когда Федерация до него наконец доберётся. Возможно, его будут пытать, потому что выдавать чужие тайны он не станет даже под страхом смерти, и это позволит команде успешно скрыться от глаз генерала, пока Арсений будет выигрывать время. Однако, когда они всё же поймут, что мужчина ни о чём не знает, то его убьют: в лучшем случае, быстро продырявят его голову, в худшем — будут мучить до тех пор, пока его тело не выдержит боли. Федерация это умеет. Но до этого сделают миллионы записей о предателе Родины, чтобы его изуродованное лицо светилось на каждом экране даже самых маленьких устройств с подписью «Так будет с каждым, кто пойдёт против Федерации!». Попов почему-то уверен, что Шеминов не упустит такого шанса себя показать. Вдруг по коридору раздаются шаги и останавливаются точно под дверью его камеры. Арсений прислушивается: неужели пришли за ним? Всё кажется слишком быстрым даже для патрулей Федерации. Дверь открывается, и свет слепит Попова, привыкшего к мраку своей темницы. — Забавно, как теперь мы поменялись местами, капитан, — усмехается знакомый голос, в котором узнаётся Саша Ваш. — Только условия у меня были получше. — Ты не был нашим пленником, — отвечает Арсений охрипшим от постоянного молчания голосом. — Что ты здесь делаешь? — Пришёл за вами. Мужчина сглатывает и горько усмехается. Как же это жестоко — отправлять к нему палача, которого Попов раньше считал союзником. Это какой-то новый сорт пыток? Пытки совестью? — И что вы собираетесь со мной делать? — интересуется капитан, послушно выходя из камеры и жмурясь от яркого света. — То, что вы заслуживаете, капитан, — произносит Саша, закрывая за ним камеру. Ваш не пристёгивает его наручниками, не тыкает в спину оружием, считая, видимо, что Арсений не станет рисковать жизнью своего экипажа и разменивать свою свободу на их безопасность. И он прав. Капитан этого делать не будет. — Ты знаешь, где «Ультима»? Они покинули орбиту? — спрашивает Попов, надеясь выведать информацию хотя бы у него. — Да, сразу же, как мы сошли. Капитан облегчённо кивает, но, хоть он понимает, что это правильно, сердце всё равно отзывается болью. Он ведь не смог с ними нормально попрощаться, и даже сейчас он задаётся вопросом, насколько сильно экипаж на него злится за то, что Арсений так эгоистично с ними поступил, оставив на произвол судьбы. Саша ведёт его длинными запутанными коридорами, но Попов не пытается запомнить дорогу; какая разница, если итог будет один. Наконец, они выходят наружу, и капитан может немного полюбоваться местными видами: высокими горами с острыми пиками на заснеженных вершинах, густыми деревьями, очень похожими на земные, ярким искусственным солнцем, белой землёй, которая кажется мягкой, как песок на побережье, и разбросанными то тут, то там многоэтажными домами и центрами, за окнами которых можно увидеть осваивающихся на новом месте людей. — Нравится? — улыбается Ваш. — Мы уже посадили плоды, которые привезли с собой. Скоро будет первый урожай. На самом деле, «Либен» кажется раем, даже на Земле сложно найти подобный уголок с ещё нетронутой природой. Однако, Арсений не хотел бы остаться здесь жить, он бы не чувствовал себя здесь как дома, даже если бы не был пленником планеты. Они продолжают идти, с каждым шагом отдаляясь от обитаемой местности. Вдалеке Попов слышит шум моря и не сомневается, что скоро они придут к воде. — Куда ты меня ведёшь? — наконец-то интересуется Арсений. — Не слышал последние новости? — игнорируя вопрос, спрашивает Ваш. Конечно же, капитан ничего не слышал, запертый в четырёх стенах своей камеры. — «Конваллария Ванджалис» временно захватили власть на Земле. — Что? — резко останавливается Попов, удивлённо распахнув глаза. — Синты одержали верх? — Временно, — поправляет его Саша. — И мы пришли. Арсений осматривается и только сейчас замечает шаттл, на котором он приземлился на Либен. Челнок в том же рабочем состоянии, что и прежде. Он непонимающе поворачивается к Вашу. — Считай, что мы квиты, — улыбается он. Попов не сдерживает счастливого смеха — первой эмоции за последние несколько дней, — и кидается в объятия Ваша. Тот ободряюще хлопает его по спине. — Спасибо, — тихо отвечает капитан, отстраняясь. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я тебе благодарен. — «Ультима» бороздит космос рядом с Либен, я настроил их координаты. Мы заметём следы, но лучше поторопиться, пока Федерация вас не нашла, — коротко поясняет мужчина. — Удачи, капитан Попов. Они прощаются, и Арсений садится в шаттл, готовясь к взлёту. Улыбка не сходит с его лица на протяжении всего полёта.

***

— Вижу его, — сообщает Шастун, глядя в радар. — Готовлюсь к стыковке. Весь экипаж с замиранием сердца следит за тем, как маленький челнок приближается к кораблю, и им уже не терпится его встретить. Прошло несколько суток после того, как они покинули орбиту Либен, но Антон, как помощник капитана, отказался улетать за пределы системы Мун, пока они не решат, что делать дальше. В глубине души Шастун надеялся, что они придумают план по спасению Попова и придут ему на помощь, а Серёжа и Позовы предпочли дать лейтенанту время, чтобы смириться с утратой. Но делать этого не пришлось, так как, по велению судьбы и Антоновой чуйки, они получились весть о том, что на Земле произошёл захват власти синтами. Федерация направила все свои силы для погашения восстания, что отвлекло их от участи маленького пассажирского корабля. Это полностью перевернуло игру, и у «Ультимы» наконец-то появилась надежда. Они уже начали строить планы об освобождении Попова, когда с ними связался никто иной как Саша Ваш и предложил свою помощь. И вот до долгожданной встречи остались какие-то считанные минуты, а Антон волнуется, как маленький мальчик. Он боится раньше времени поверить в то, что они действительно смогут вернуть Арсения, потому что если Ваш жёстко их провёл, то он просто не сможет собрать себя по кусочкам обратно. Это будет слишком больно. — Стыковка прошла успешно, — докладывает лейтенант, и команда уже рвётся спуститься вниз, чтобы встретить капитана. Антон убеждается в том, что всё в порядке, и не спеша следует за экипажем. Сердце бешено бьётся в груди. Он так боится этой встречи. Боится, что за это время что-то успело произойти с Арсением, что он больше не тот человек, в которого Шастун влюбился. Это глупо, но иррациональный страх всё равно делает его ноги ватными. Наконец-то лифт останавливается, и открываются двери. Лейтенант видит лишь спины своей команды, которая закрывает вид на того, кто находится внутри челнока. — Боже, Арс, как же я рада, что ты вернулся! — счастливо восклицает Катя. — Что там с тобой делали? Тебя ничем не пичкали? — спрашивает Позов, привычно рассуждая о медицине. — Небось, отлежался там, отдохнуть от нас успел, — шутит Матвиенко, но в голосе слышится облегчение. — Арс?.. — тихо произносит Антон, но все его слышат. — Ты в порядке? Ребята отступают в сторону, и Шастун всё-таки видит своего капитана. Под глазами Арсения выступают глубокие мешки, и как будто за эти несколько дней он потерял пару килограммов, форма пыльная и мятая, пропитанная грязью и потом, и лицо его выглядит уставшим. Но это всё тот же Арсений. Его Арсений. Антон без лишних слов кидается в объятия Попова и вжимается в тело мужчины, будто надеясь, что так он точно никуда не денется. Капитан счастливо обнимает его в ответ и шепчет только слышимые лейтенанту слова «всё в порядке, я больше никуда не денусь». — Больше никогда так не делай. Я не вынесу, — громко всхлипывает на ухо Шастун, вкладывая в эти слова всю свою боль, любовь и преданность своему капитану. — Я тебя больше никогда не оставлю, — обещает Арсений, целуя парня в шею. И это признание абсолютно искреннее.

***

— Это всё правда? — распахивает карие глаза малышка, садясь в кровати. — Когда твой папа врал? — театрально возмущается мужчина. — Конечно, правда! — И ты правда встречался с Арсением Поповым? — продолжает она расспрос. — Я спас его! — гордо заявляет папа. — Саш, ты должен был час назад ребёнка уложить, — вздыхает девушка, заглядывая в комнату. — Сейчас, ещё минуточку, — просит он жену, которая закатывает глаза и уходит обратно к себе в спальню, а он прочищает горло и продолжает: — Говорят, что «Ультима» до сих пор бороздит космос и помогает случайным путникам найти дорогу домой. Если ты когда-нибудь в небе увидишь этот корабль, то тебе нужно загадать желание, и тогда оно обязательно сбудется. — Грустно, — заключает девочка, удобнее устраиваясь под одеялом. — Почему же? — хмурится Ваш. — Они так и не вернулись домой, — отвечает она. — Для них дом — это их маленькая семья, и неважно, где они окажутся, главное — быть вместе. Как и для меня, — мужчина щиплет дочку за нос и встаёт. — Спокойной ночи, принцесса. Пусть тебе приснятся хорошие сны. — А если приснятся монстры? — интересуется она, поворачиваясь на бок. — Капитан Арсений Попов поможет их всех прогнать, — уверяет её Саша, целуя дочку на ночь и выключая свет. Девочка, удовлетворённая ответом, закрывает глаза и погружается в сон. Ваш любуется ею пару мгновений, прежде чем вернуться к жене. С того самого спасения Саша больше не видел ни «Ультиму», ни Арсения, но эта история, уже ставшая легендой для жителей Либен, до сих пор рассказывается детям на ночь. Кто же знал, что маленький пассажирский корабль станет сказкой для целого народа и ляжет в основу нового фольклора. Но пока сотня детей верит в капитана Арсения Попова, никакие невзгоды не коснутся «Ультимы». Потому что герои не умирают. Они живут в человеческих сердцах.