Конфетка

Pov Виктория

      Вечер выдался морозным. Глубоко вдохнув, щурюсь от приятного ощущения в горле. Солнце движется к закату, но это даже еще рано. Преподша могла и вовсе нас не отпустить со своими капиталами… Зря я выбрала экономический… еще и на инглише. Медленно топаю по заснеженному тротуару, слушая скрип снежинок под ботинками. Прохожие улыбаются мне, хоть убей к этому привыкнуть не могу… Скучаю по России, скучаю по собратьям. Хотя, конечно, то что мама счастлива тут с Уилбером для меня куда важнее.       За три года проживания в этом английском городке я поняла, что тут не так уж плохо, но и не особо то хорошо. Раздражают люди, особенно мои однокурсники. Казалось бы, англичане, можно сказать коренные, а культуры никакой. Тот же идиот Элвис со своими нелепыми попытками подкатить, или шуточки надо мной, что вечно русские нелюдимые, одиночки, да на медведях. Конченный идиот. И кому мне улыбаться? Ему? Фу. Что это вообще за тупая традиция всем улыбаться? Так, Вик, спокойно, агрессивим.       Город то, в общем-то, обычный… хотя, нет. Взгляд натыкается на огромное сооружение в конце улицы. Конечно же, единственное, что выделяет этот маленький городок фабрика. Фабрика шоколада. Стоит признать, шоколад действительно вкусный, но как же меня раздражает это сооружение. Громадная, чуть ли не главная достопримечательность… хотя почему чуть ли? При этом на нее еще и не попасть. Хотя, первого февраля этого года произошло чудо, но оно меня нисколько не порадовало. Оу, я помню с каким восторгом все сметали с полок шоколадки в поиске золотой картонки. Элвис все уши прожужал. Всем. Из каждой мусорки вещали об этом конкурсе, игре на выживание если угодно. Меня и раньше фабрика не особо то радовала, ну вот портит она вид города, но когда моя мама предложила и мне скупать шоколад, я чуть клок волос себе не вырвала. Что за бред, столь бесполезная трата денег. Слышала, что кто-то из моих собратьев даже подделал билет. Почему я не удивлена? Даже гордость берет.       В конце концов мне эта паника настолько надоела, что я уже представляла, как сам загадочный Вилли Вонка лично врывается в душ к дамам и вручает рекламную брошурку своего шоколада и конкурса. Хотя… возможно он врывался бы к парням, кто его знает. Хихикаю, вспоминая свои фантазии. Только я могу смеяться вслух от своих же шуток… вот шизик. Однако, стоит признать, прекрасный маркетинговый ход, мистер Вонка. Гений просто. Продажи подскочили настолько, что я, смотря статистику на уроке, чуть челюсть не уронила. Пожалуй, именно это и раздражало… вот бы мне хоть чуть-чуть его мозгов. Его ум действительно восхищает. Построить целую империю при этом оставаясь в тени. Наверняка это очень расчетливый, холоднокровный, злобный гений. Аж завидно. Только не понятно, кто же у него там работает, раз фабрика закрыта. Ну не негры же в кандалах? Хотя кто знает… Брр, в голову лезут картинки жестокого старичка с кнутом. Жаль, что мне предстоит делить с ним фамилию, благо в роли однофамилицы. И почему из всех возможных фамилий у отчима именно Вонка?       — Красиво, однако. — спокойно шпарю я на русском — великом, когда маленькие снежинки плавно начали приземляться на землю, на мое черное пальто и шарф. Маленький рисунок каждой из них был просто невероятен. Обожаю зиму. Ловлю на себе взгляд. Ха. Обожаю эту реакцию. Всегда русский привлекает внимание. Я довольно неплохо выучила английский, в конце концов, среди носителей, но русский забывать не намерена. Иногда замечаю в русских словах акцент и сразу же начинаю говорить с мамой лишь на русском, что бесит Уилбера. Нет, не могу назвать себя патриотом, но русская литература была моим любимым предметом, хотя просто в грамматике я полный пингвин. Как хорошо, что я от Нины Николаевны за добрых 2000 км.       Наконец-то, я выхожу за пределы городка. Нет, ну, Уилбер, конечно, странный. Мало того, что этот человек совершенно спокоен во всех ситуациях и своим взглядом даже меня, девятнадцатилетнюю тётку, может смутить, так еще и живет на краю света, подальше от всех. Своего рода понимаю, интроверт, но когда нужно, кхм, хуярить через метель, подбешивает.       — В каждом маленьком ребенке… — Ох, снова вспомнилась эта песенка. Детская, любимая, а главное мой характер описывающая, как заявляла мама. Сердцу не прикажешь, хотя… проверить бы это… Я такая наивная. Все еще надеюсь, что может попаду в сказку и полюблю кого-то. Хотя путь и прозвучит по эгоистически, но хочу, что бы полюбили и меня. Взаимность, та неведомая чудная нить судьбы, что, черт возьми, не всем дана. Ох, на философию тянет. Вспоминаются ухажеры. А что толку давать им шанс, если я их не люблю? И по волею судьбы, когда влюбилась я… Так. Всё. Скидываем грусть, вдох, выдох.       — Ну наконец! — Я уже подхожу к дому отчима. Сейчас мама накормит меня жаренной картошечкой, и я наконец дочитаю Зеленую милю. Поднимаюсь по лесенке и прохожу мимо таблички с именем лучшего дантиста. С этим спорить не буду. Уилбер правда хорош в этом. Я последние три года хоть не стесняюсь улыбаться, а то у меня была маленькая щель рядом с клыком. Он просто гребанный волшебник, а у меня комплексом меньше, хотя их список, пожалуй, даже длиннее, чем список убитых в Игре Престолов. Наконец, стучу в дверь. Мне открывает мама. Так. Что-то не так.       — Виктория! — Мама улыбается мне своей милой, любимой улыбкой и пропускает внутрь. Всё казалось бы как обычно. Её седые волосы собраны в пучок. Зелёный свитер скрывает небольшой животик, появившийся из-за сладкого. Круглое лицо мамы тоже не особо поменялось. Притягивает меня для объятий, утыкаясь лицом в мою грудь. Меня всегда умилял ее рост. Однако, вот что-то в её каре — зеленых глазах не так. Она будто ужасно волнуется.       — Что случилось? — Тихо по-русски спрашиваю я, зная, что если дело в Уилбере, он не поймет, о чем мы.       — Помнишь сына Уилбера? Он вернулся, и он тут. - Я приподняла одну бровь. Быстро качнув головой, мама скрылась, громко сказав что-то вроде: «Раздевайся, проходи» — правда уже по-английски. Так. А вот сейчас интересно. Его сын. Запретная тема. Всё, что мы с мамой знаем о нём, так то, что он ушел из дома будучи очень юным и не возвращался, причина конфликта не ясна. Он стал успешным, кажется, но кем понятия не имею. Знаю только, что Уилбер очень скучал, кажется даже собирал крупицы информации о нем и обрёл спокойствие лишь с приходом мамы в его жизнь. Не знаю почему, но волнение мамы передается и мне. Он ведь теперь мой сводный брат, так? Не появлялся столько лет и тут на кануне свадьбы… Запахло жаренным, интуиция тревогу бьет. Я быстро скидываю верхнюю одежду и мимолётно смотрю на своё отражение. Джинсы как всегда сидели, оверсайз свитер скрывал итак отсутствующую фигуру, а пучок на голове превратился в русое гнездо. Никакой косметики, терпеть её не могу. Чёрные серьги — гвоздики единственное украшение. Хотя, да какая к черту разница, как я выгляжу. Перед кем мне красоваться? Не жить же мне с ним. Да и ему сейчас больше тридцатника, не думаю, что он будет воевать за внимание родителей, плюс, я тоже скоро перееду. Пусть Уилбер и не против меня, но я не хочу жить на его шее. Вообще не люблю чужие деньги. Даже просто подарки. Кинув последний взгляд на себя, влетаю в гостиную, итак заставила ждать.       Оу…       В гостиной стоит Уилбер, рядом с ним моя мама. Напротив, ко мне спиной, стоит тот самый, как я понимаю, сын. Странная одежда. Странный тип. Его осанка была прямой. В руке он держал трость, хотя я не думаю, что она используется по предназначению. Одежда же была похожа на век так восемнадцатый — девятнадцатый. Я понятия не имею, как она называется. Пиджак… назовем его так, был темно-красного, скорее даже бордового цвета. На голове незнакомца был цилиндр. Черный, но с бордовой полоской. Еще одна интересная деталь — кожаные фиолетовые перчатки. Однако, импозантный мужчина. От него веет некой роскошью, но не вычурной. Явно успешен. Рядом с ним стоит мальчик, на удивление, в простой одежде, лица которого я тоже не вижу. Его сын? Уилбер бодро произносит:       — А вот и Виктория. — Но я слышу в его голосе хорошо скрываемую панику, а ещё… счастье? Загадочный человек тут же повернулся ко мне лицом.       Оу…       Святые печенюшки… Он красив. Боже, просто прекрасен. Его лицо… Тонкие губы, очень выразительные глаза, скулы, такие будто порежешь палец если коснешься, он скривил губы. Вах, какая мимика… Его образ, довольно странная причёска, волос к волосу, не сравнить с моей… всё смотрится необычно, странно, будто он не из этого мира. Будто из сказки, жаль, что я в них не верю. Так все, успокоились, держим себя в руках, ему за 30, не забывай, еще и с дитёнком. Да и не суди шоколадку по обертке. Выдыхаю.        — Виктория, это Вилли. Вилли, это Виктория.       Я завис.       Так стоп. Подождите-ка. Стоп, стоп, стоп! Вилли Вонка? Стоп. Это не однофамилец?! Я метаю взгляд на маму, и она кивает головой будто читая мои мысли, после чего смотрю на мальчика, который смотрит на меня. Да. Это тот самый Чарли Бакет, один из детей, который нашел золотую картонку. Его фотка была во всех газетах. Пазл в моей голове сложился. Успешный Вонка… ну конечно. Да у него даже брошь вместо бабочки с буквой «W», которая есть на каждой шоколадке. Могла бы догадаться и раньше, но я и подумать не могла! Снова смотрю на мужчину и вижу натянутую, но все же милую улыбку. И когда только успел улыбнуться?       — Для вас Мистер Вонка. Ха-ха. — Произносит он, поднимая руку, будто собираясь читать лекцию и скрепит перчаткой, завершая звуком свою фразу. Его голос, не столь мужественный, я бы даже сказала высокий, но что-то в нем есть, что-то, проникающее в душу. Впервые встречаю таких харизматичных людей. Однако, в его голосе скрывается плохо скрываемое презрение и, в целом, заметно, что он хочет поскорее свалить. Заметна его некая… самовлюбленность?       Я молча подошла ближе и встала рядом с мамой. Он заметно отшатнулся, будто я таракан. Ясненько. Ужасный характер.       — Вы знаете, что мы теперь семья? — Спрашиваю я у мистера странность. Мама рядом цокает языком. Она всегда делает так, когда я болтаю лишнее, в принципе, справедливо, сказанула какую-то хуйню. Спишу это на ослепление от его внешней красоты. Невольно продолжаю подмечать мелочи в его образе, хоть и стараюсь смотреть более трезво. Его стиль… неужели мои мысли были верными, когда я решила, что он врывается в душ именно к парням? Так, Вик, мыслишь по-русски. Вонка скривился словно от лимона, но через секунду снова наигранно улыбнулся. Мимика все еще божественна.       — У вас ужасный акцент. — Что? Он так в прямую оскорбил меня? Неожиданно, хотя кого я обманываю, как раз таки ожидаемо. Ну не может красивый, успешный мужчина среднего возраста, да еще и умный, помним мои рассуждения, быть нормальным и по характеру. Иначе вселенная просто сломается. Этот так и вовсе магнат. Однако… обидно. Я так гордилась, что многие и отличить меня от англичанки не могут, а тут. Не то чтобы эта фраза все перечеркивает, но заставляет задуматься. Держу каменное лицо.       — А вы говорите настолько быстро, что я не могу разобрать и пары слов. — В той же манере отвечаю я, специально ломая акцент и делая его максимально русским, после чего снова держу каменное лицо. Так, спокойно, не даем слабину. Подумаешь, невоспитанный самовлюбленный харизматичный мультимиллионер в странной одежде и с прической, где каждый волосок стоит идеально.       Магнат усмехается, но в его глазах я явно вижу холод. Красивый падла, но так раздражает. Моя мама, явно не довольная этой обстановкой, да и чувствуя напряжение, серьезно между нами хоть воздух режь, подает голос:       — Вилли быть может, вы останетесь на ужин? Думаю вам и Уилберу многое нужно обсудить. — Ну нет! Ну вот зачем же приглашать его на ужин. Я не выдержу этот вечер. Я внимательно всматриваюсь в лицо Вонки, умоляя всех богов, дабы он отказался. На секунду, он смотрит на мою маму так, словно она отвлекла его от самого важного в жизни, но снова быстро надевает маску холоднокровия. Что это было? Отвлекся от придумывания шпильки в мою сторону?       — Вынужден отказать. Нужно заняться переездом, — на этом моменте кондитер смотрит на Чарли, но быстро переводит взгляд обратно на маму, — Но я буду рад видеть вас завтра в семь. Просто подходите к заводу. Ха-ха, — переводит взгляд на меня и смотрит словно в душу, — Будьте добры, не берите вашу дочь.       Я не сдержала возмущенный кашель. Вот урод. Такие значит у богатеньких заскоки? Что, боишься, что я твою гомосексуальность украду? Киплю как чайник. Не очень то и хотелоь блин, да и это единственное взаимное между нами чувство, но что бы так прямо сказать? Никакой культуры.       — Чем же я вам не угодила? — спрашиваю сквозь зубы. Держим себя в руках, не материмся, каменное лицо. Что там говорил психолог? Контроль и дыхание. Его взгляд впивается в кожу. Помнится, мне казалось, что Уилберт смотрит очень пристально, но нет, его взгляд цветочки по сравнению с Вилли Вонкой. Он смотрит на меня внимательно, натянуто улыбается и вообщем-то скрытно демонстрирует свое отвращение. Только сейчас до меня доходит одна теория. Быть может, он просто ревнует меня и маму к отцу? Кто знает какие травмы хранит в себе человек. Может, я слишком предвзята и он на самом деле не так плох…       — Мне просто не нравится ваше лицо.       А нет, хуйло.       — Сходите-ка вы на,— мама резко пихает меня локтем в бок. На что я закатываю глаза. Подумаешь. Мужчина ухмыляется и в глазах я замечаю ликование. Что, вывел на эмоции и счастлив? Арбуз. Беру себя в руки уже в который раз за 10 минут.       — Я от вашего тоже не в восторге. — Как говориться, вру как дышу, а дышу я часто.       — Тогда давайте больше не видеться, — он снова поднял палец вверх и улыбнулся неискренней улыбкой. У него идеальные зубы, проскакивает мысль, — все очень просто, ха-ха!       Поднимаю брови. Ебать, как у него все просто. Как же меня вся эта ситуация раздражает. Весь этот его… сарказм? Даже его это «ха-ха». Он произносит это так, словно в открытую смеется, показывая, что настоящего смеха я не достойна…       — Нам с Чарли уже пора. До встречи, завтра, отец. С помолвкой вас! — Все так же наигранно произносит он и удаляется так быстро, что никто даже не опомнится не успел. Где-то хлопнула входная дверь. Вот же подонок, я только ответочку придумала.       Поворачиваюсь к 40+ молодоженам. Странная штука эта ваша любовь. Я даже завидую, но не понимаю, как они сошлись, девять лет разницы срок не маленький. Я не против, конечно, но для меня это… многовато. Невольно вспоминается факт того, что я ослепла от красоты человека, что старше меня лет так на 15, если не больше. Хотя это то тут причем, я же не собираюсь с ним жить… спать. Фу, фу, фу, куда потянуло. Никаких пошлых мыслей со сводным братом в главной роли. Хотя бы из-за принципа. Мудак он. Видеть его не хочу! Замечаю взгляд мамы и Уилбера. М-м-м, да начнется ебля моего несчастного мозга.       — Что? Он сам начал первый. Лицо ему мое не нравится, блин . — Мама смотрит на меня с укором, но несмотря на это ее лицо все еще выглядит слишком милым. Да и в глазах я не вижу ту, привычную злость, когда русская баба бежит со сковородкой. Тут мама злится скорее для приличия.       — Но это не повод так говорить с ним, — говорит Уилбер, как всегда прожигая взглядом. Пх. Сына ему в этом не переплюнуть. — Согласен, он ведет себя довольно… нагло, но он важен для меня. Сегодня он впервые вернулся домой за столько лет, да и действительно уже собирался уходить.       — Простите… — Тихо говорю я и опускаю глаза в пол. Всегда так делаю, когда хочу показать, что мне жаль. Хоть тут я полностью считаю себя правой. Может он конечно и травмированный, бедный, несчастный магнатик, но я не хочу ему сочувствовать и темболее копаться. Мудак он. Робко поднимаю глаза на них. Мама тут же смягчилась и улыбнулась, посмотрев на Уилбера. Он тоже смягчился. Глаза его горят счастьем, хоть он и пытается его скрыть. Видимо, рад возращению сына. Я легко отделалась.       — Да, мне важен сын, но также мне важна ты и твоя мама. Если он не примет вас, то я не смогу найти душевное спокойствие. Поэтому, прошу тебя, будь на ужине завтра вместе с нами. — Я ели сдерживаюсь, чтобы раздраженно не цокнуть. Ну нет. Я не хочу, да и он тоже. Он не то что намекнул, ясно дал понять, что меня там не ждут.       — Может не стоит? Все же он ясно дал понять, что желвет видеть только вас с матерью. — Аккуратно спрашиваю я и стараюсь вернуть самоконтроль. Однако, взгляд отчима явно дает понять, что возражения не принимаются. Ну еб твою… За что мне столько приключений? Жуя свою картошку, понимаю, что и она меня уже не радует. Остается только маленькая надежда, что этот интроверт, побоявшись, что открою его секрет с африканскими народами, не впустит меня на фабрику.       Наивная.

Конец Pov

      Тем же вечером, ближе к ночи, в кабинете Уилбера Вонки раздался звонок. Какого же было удивление дантиста, когда он услышал немного усталый голос собственного сына.       — Знаешь, отец, я пожалуй погорячился. Буду рад видеть и Викторию на ужине.