Леди Неудача

      Щеку болезненно жгло.       Я недовольно цыкнула, вытирая брызги крови на своём лице, ощущая что-то между глухим раздражением и жгучей радостью.       Раздражение от того, что мне приходилось разбираться с последствием своего импульсивного поступка. Радость же от того, что жилплощадь наконец стала свободной и можно было выдохнуть свободно.       Никто больше не будет на меня осуждающе пялиться.       И бить тоже.       Несомненный плюс.       Сверху раздался вежливый шум, предупреждающий о появлении нового лица в теперь уже моём доме. Приучить этого мальчика предупреждать о своём присутствии было не так уж и сложно.       Сложнее было извратить все его принципы морали и ввергнуть в пучину беззакония и безнаказанности.       Ты же супергерой. Никто ничего не может тебе сделать!       Долгое общение со мной, Маринетт-не-Маринетт-а-Мариной, доломало его психику.       Это было бы куда сложнее, если бы не его папаша.       Стоит сказать ему спасибо…       Может быть.       В комнате появляется милый — в прошлом — мальчик, обтянутый в красный спандекс, напоминая больше стриптизера, чем супергероя. Хотя, справедливости ради, никакой он теперь уже не герой.       Люди называли бы его злодеем.       Милый мальчик.       Был.       Я усмехнулась, заглядывая в его потемневшие зелёные глаза, которые когда-то могли сравниться по ясности с сочной, весенней травой. Теперь в них пляшут прожилки тьмы и разворачивается бездна безумия.       Он был очаровательно жесток.       Я мечтательно вздохнула.       Его гибкость и нынешняя беспринципность привлекали меня куда больше, чем пронзительно ясные глаза цвета весенней травы. Да и красный с черными точками ему идёт явно больше, чем мне.       Созидание уж точно не про меня.       В конце концов, я же разрушила такую очаровательно сладкую сказку про неловкую Леди Удачу и про её личного принца — чёрного котика? Попадать в детский мультик явно не то, чего бы хотелось моей гнилой душонке.       — Тебе помочь? — на диво весело спросил Адриан.       — Конечно, — я фыркнула.       Усталости я не чувствовала, однако раздражение сворачивалось в грудной клетке колючим ежом и царапало-кололо внутренности. Я устала возиться с оставшимися разводами крови.       Тем более Плагг наверняка уже устал напрягаться.       Катаклизм явно выжал из него почти все силы.       Бедолажка.       Я вздохнула.       Попав в тело наивной девочки, обожающей розовый цвет и дизайнерское искусство, первое время мне казалось, что жизнь моя закончилась. Легче было забраться на Эйфелеву Башню и спрыгнуть с неё без суперкостюма.       Маринетт ещё не успела встретиться с Адрианом Агрестом, по уши влюбиться в него и начать жутко сталкерить его. Наличие его расписания у неё дома всегда казалось мне чем-то жутким.       В этом же мире мне повезло. Пугало меня только отсутствие знакомых лиц и безграничный розовый цвет.       Маринетт слишком его любила.       Меня от розового цвета очень быстро начало тошнить.       С Эйфелевой Башни я так же не имела возможности сигануть, поэтому мне оставалось лишь разочарованно повздыхать, да отрезать раздражающие хвостики.       Делать этого, конечно же, не стоило.       Тогда ей впервые и влетело от драгоценных, невероятных, любимых родителей Маринетт Дюпэн-Чэн, а сердце Марины Дула зачерствело в один миг.       Милая Маринетт должна была оставаться точно такой же, какой и была в каноне. Какой её хотели видеть родители.       Милая Маринетт должна была стать воплощением созидания, спасать весь Париж от террора вместе с напарником, своей полной противоположностью. Милая Маринетт должна была быть любимой всеми героиней.       И когда в руках у Марины впервые оказался талисман разрушения, до отвращения розовый мир с капелькой домашнего насилия стал приобретать и другие краски. Безгранично чёрный, например.       И в этот момент я впервые услышала, как трещит по швам этот выдуманный мультяшный мир.       Плагг, к слову, стал самой настоящей отдушиной.       Не меньше моего он жаждал разрушения.       Второй раз мир треснул, когда я встретилась с милым мальчиком в костюме Леди Баг. Ну, в этой вселенной теперь будет Супер Баг, видимо. И Леди Кот. Или Кошка.       Выдумывать супергеройские имена сложно.       Для меня все они звучат кринжово.       Доломать мальчика и подвести его к мысли о том, что никто и ничего не сможет им сделать было легко. Запертый в четырех стенах, вечно ограниченный мальчик искренне желал свободы, а повлиять на его восприятие свободы — разплюнуть.       А затем и извратить его сущность созидания.       Уверить его в том, что истинное создание есть только в разрушении.       Что-то новое можно построить лишь на руинах старого.       Не то, чтобы я действительно в это верила.       Просто не хотелось конфликтовать с ещё одним супергероем, да и помощь в своих гнилых игрищах мне не помешает. Иначе будет совсем уж одиноко в этом тошнотворном мире.       Адриан был трогателен в своей безнаказанности.       Надо признать, что вышедший из него монстр нежно затрагивал струны моей души и привлекал больше, чем следовало. Возможно, это было любовью.       Оттирали кровь мы уже вдвоём.       От родителей Маринетт Дюпэн-Чэн не осталось ничего, кроме брызгов крови, потому что по своей собственной тупости я решила разделывать их трупы вручную. Надо признать, что котелок у меня варит слишком плохо. Слишком.       Адриан отвлекает меня от негативных мыслей мягким поцелуем в щёку.       Я дёргаю носом.       — Не делай так, жучок, — прошу я.       — Но я хочу, — хмыкает на это Адриан.       Я могла бы намного раньше использовать Катаклизм и избавиться от трупов Сабины и Томаса без проблем. Жаль, что мозгов у меня кот наплакал. Буквально.       Я ничего ему не ответила.       Подобному поведению научила его я.       За это Тикки, квами созидания, которая должна была когда-то принадлежать Маринетт, ненавидела меня чистой, искренней ненавистью, называя меня раковой опухолью этого мира. Гнилой конечностью. Отвратительным надрывом.       Не так уж Тикки и не права.       Вернее, она во всём права.       Но кого это волнует, в самом деле?       Ни меня, ни Плагга, ни Адриана.       Когда мы закончили оттирать оставшуюся кровь, благо, никакой усталости из-за суперкостюмов мы не чувствовали, а на них при следующем превращении никаких следов не останется. Огромный плюс квами и камней чудес в этом мультяшном мире, спасибо за эти условности и магию.       Трансформацию мы сняли, когда все следы преступления исчезли.       Адриан удивительно нежно касается моей талии и настойчиво подтягивает к себе, ласково проводя носом по моей щеке.       Он был поразительно тактильным по отношению ко мне. Очень ему не хватало внимание дома, потому что родной отец предпочитал забить его расписание поминутно, чтобы у Адриана почти не было свободного времени.       Мало кто проявлял к нему нежность и заботу.       Не удивительно, что он так быстро поддался моему негативному влиянию.       Я мягко провела ладонью по его волосам.       В этом мире, в теле Маринетт Дюпэн-Чэн, я чувствовала себя до рези в животе одиноко, потому что не с кем было поделиться своей ненавистью ко всему существующему. Даже Плагг не мог скрасить моё существование так, как появившиеся в моей жизни Адриан, одинокий, отрезанный от мира мальчик.       Хотя такой ли мальчик…       Ведь он был старше меня.       По крайней мере в этом мире.       Я нежно улыбнулась ему, кончиками пальцев пробегаясь по чувствительной коже его шеи.       — Моя Леди, — он легконько сжимает её ладонь, подносит к своему лицу и целует мои пальцы. — Может, разрушим Эйфелеву Башню?       Я усмехнулась.       — Я тобой почти горжусь.       Осталось дождаться, когда он решит убить своего отца, да?