Потанцуй со мной, Микаса

Сон. Казалось, обычное состояние человека. Но насколько это может стать реальностью? Вот и Микаса не знала. Она точно помнит, как очутилась в каком-то сумрачном лесу, где были лишь высокие деревья. Помнит запах. Словно загадочный лес омыл моросистый дождь, оставляя лёгкий шлейф свежести и жизни. Её это слегка напугало. Она видела пред собой длинную дорожку, на которой, как маленькие пупырышки, расположились скалистые камни. Было всё так странно. Обычно сон — проекция нашего подсознания. А тут ничего не было, что она могла бы видеть в повседневной жизни. Микаса пробовала рассказать об этом Армину. Но тот лишь ссылался на фантазию девушки. Но ей что-то подсказывало, что всё не так просто. Не просто так у неё периодически мелькает это место, которое будто хочет заманить в своё тёмное царство. Хочет показать. Но девушка не понимала, что именно. Она так сильно желала скорее разузнать тайну сумрачного леса, что случайным образом потеряла сон. Она подолгу не могла заснуть, постоянно копошась в своих мыслях: «Что это за место? Почему я раньше его нигде не видела? Почему мне кажется, что меня там кто-то ждёт»? Но не находила ответа. Это могло продолжаться до самого восхода солнца. Когда уже за окном слышится пение птиц. Но Микасу это не волновало. Её волновало то, что у неё не получалось вернуться обратно туда. Это место взывает к себе. Она это чувствует. Ей необходимо быть там. Но перед этим она видела его несколько раз. Но никогда не доходила до конца. Ей всегда что — то да и мешало: то шум, то она сама пробуждалось от того, что организм привык в военное время вставать раньше положенного. Она ищет все способы, чтобы нормально заснуть. Ищет то, что ей поможет воссоздать точную копию леса. И находит. Она, конечно, не знает, насколько это ей поможет. Но чем чёрт не шутит, правда? Микаса подготавливает себя морально для вхождения «осознанного» сна. Соблюдает все режимы, чтобы получить желаемое. Но ничего не выходит. Как бы она не старалась, у неё не получалось войти в быструю фазу сна и одновременно при этом быть в сознании. Но она не отчаивается. Продолжает искать. Читает книги. Много книг. Но и там ничего нет, что ей бы помогло. Но однажды. Ей всё же улыбнулась удача: она находит вывеску: «Я помогу вам с любой проблемой. Приходите по адресу»… Это была местная гадалка, ведьма. Она, конечно, не вызывала доверия у девушки. Но другого ей ничего не оставалось, как попробовать решить проблему у пожилой женщины. Деревянный дом. Он предстаёт перед ней. Весь такой потрёпанный. Старый. Внушающий страх. Не более. В нём не было ничего, что могло притягивать глаз. Наоборот, своей кривой крышей, скрипучими досками показывал мрак, скрывающийся за занавесками окон. А над ним кружили чёрные вороны, подстерегая жертв для своих гнёзд. Когда Микаса шла сквозь дремучий лес, видела целую дорожку, покрытую россыпью трупов. В тот же момент её зрачки расширились. А дыхание сбилось. Она понимала, что задыхалась. Это были трупы маленьких животных: мышек, крыс. Даже котов. Ей стало настолько плохо, что ноги стали ватными. Не хотели держать. И она упала на колени. Она в первый раз видела такое. Если три года назад она видела трупы людей. И то они были раскиданы по всей территорией, где побывали титаны. То здесь она видит, как по строгой прямой линии лежат мерзловатые трупы животных, которые, судя по их виду лежали, достаточно долго. К горлу поступает кисловатая жидкость. Микаса хочет выблевать чувство, что так режет горло. Но у неё получается преодолеть себя и проглотить. Она с трудом встаёт, намереваясь идти дальше. К дому, что прячется за колючими кустами шиповника. Два раза постучав в небольшую дверь, что была покрыта разными символами, над которой на крючках висели странные разноцветные перья с большим обворожительным глазам, Микаса пыталась разглядеть сквозь мутное окно человека. А именно ей нужна та, о который наслышан был практически весь «Парадиз». Говорят, что это женщина знает про всех и всё. Стоит ей лишь взглянуть в глаза, как она начинает рассказывать самые сокровенные тайны, скрытые под самой толстой коркой подсознания. Микасе было любопытно и одновременно жутковато. Ведь незнакомка может прочитать в её глазах всё правду, что она так тщательно скрывает внутри себя уже много лет. Она этого хочет и нет. Она желает, что б наконец, хоть кто-то её понял, что б почувствовали, какого ей жить после потери любимого человека. Или же… Пусть это лучше останется между ней и её второй личностью. После всего произошедшего ей приходилась играть вторую роль: счастливой девушки, которая начала новую жизнь. Но сейчас она не потерпит осуждений. Никто не знает, как тяжело продолжать жить, зная, что ради того, за которого ты готов был отдать свою собственную жизнь, сейчас лежит в земле. И как же тяжело не лечь туда рядом, дабы остаться с этим человеком, (пусть даже мёртвым) навсегда. Раздается протяжный скрип. За дверью выглядывает чёрный капюшон. Микаса отходит чуть назад, дабы пропустить пожилую женщину, чей лик скрыт под тёмным балахоном. И сразу же врезается в белые, с трудом заметные зрачки. Словно туман застелил роговицу глаза, оставляя мутную пелену. — Заходи, коль пришла. — сжав руку в кулак, гадалка оттопырила большой палец, указывая на тёмное помещение, что было спрятано за занавесками, сделанных из множества маленьких бусинок. Отодвинув мешающие нити в сторону, девушка присаживается возле круглого стола, наблюдая, как женщина следует её примеру. Но только она садится напротив неё, доставая из ящика странную колоду карт, раскладывая одну за другой параллельно от неё. Она никогда раньше не встречала карты, которые были обрамлены непонятными образами: скелета, мечей, крылатых существ. Она видела обычные карты: белые с цифрами. А эти были чёрные с золотой каймой. — Духам не нравится, что ты в ярком, дитя. Возьми. — протягивает чёрный плащ. Взяв плащ из морщинистой руки, Микаса накидывает его на холодную спину. Почему — то стало резко холодно. И пламя свечей вело себя неспокойно. Грохот. Окно распахнулось, пропуская порывистый ветерок внутрь мрачного дома, шаловливо стуча о голую стену. — Не бойся, дитя. Это духи. — накрыв ладонь девушки, она успокаивающими движениями провела пальцами вдоль кисти руки, ненамеренно царапая бархатистую кожу ладони. По телу пробежали мурашки. Микаса боялась посмотреть куда — то в сторону. Поэтому она сосредоточила свой взгляд на серебряные кольца, что так бережно прикасались к её озябшей коже. Ветер затих. Вытащив одну карту, женщина тихо заговорила: — Вижу, много потерь ты пережила: мать зарезали, отца. Они хотели что — то сделать с тобой. Что —то очень не хорошее… Кто они?.. Покажи. — вытаскивая ещё одну карту, гадалка продолжила: — Разбойники. Они хотели изнасиловать тебя. А потом отдать в рабство. Мальчик. Мальчик с бирюзовыми глазами не позволил этого. — она молчала. Словно ей было больно говорить. Но глубоко вздохнув, набрала побольше воздуха и продолжила: — Ещё. Это случилось ещё. Но он защитил тебя снова. Об этом никто не знал. Вы сильно поругались. В одну ночь ты решила пройтись возле озера, чтобы остыть и подумать о накипевшим. Оно было не далеко от казармы. Но тут выскочил мужчина. Ты испугалась. Он заткнул тебе рот. А нож держал у горла. Ты не могла пошевелиться. Он потащил тебя в лес. Толкнул настолько сильно, что ты упала на землю. Начал спускать ширинку. Уже к этому всё шло. Но пришёл этот мальчик. До этого ты молилась, чтобы он был здесь и забрал тебя отсюда. И он пришёл. Он накинулся на мужчину. Но мальчик даже не успел его как — то ранить, потому что он сбежал. Но его это не волновало. Как только с того бандита простыл след, мальчик бросился к тебе. Он упал на колени перед тобой. И обнял. Он стал осматривать тебя. И просил прощения… А ты не понимала за что. И он ответил: «За то, что меня не было рядом с тобой». Ты заплакала. Он взял тебя на руки и понёс к себе. В ту ночь ты заснула рядом с ним. Он крепко прижимал тебя к себе и гладил лицо, как только видел твои слёзы… Ты не хотела, чтобы кто — то об этом знал. И ты уговорила его оставить это между вами. Вот тут у Микасы сердце пропустило удар: «Откуда может знать незнакомая женщина о таких подробностях? Кто ей диктует»? Она с болью вспоминает ту ночь. Ей действительно было очень страшно. Она боялась, что на тот раз обидчику удасться сделать то, что не смогли разбойники. Тогда она поняла, что, несмотря ни на что, Эрен придёт и защитит. Вытаскивая третью карту, гадалка с неожиданностью сжала девичью руку: — Он мёртв. Этот человек взял на себя грех. Что… Что он сделал?.. — четвёртая карта, точно также, как и остальные, оказывается на круглом столе. — Он пробудил сотни тысяч титанов, покоившихся внутри стен. Заставил с помощью силы «Прародителя» растоптать большую часть половины населения… — Госпожа… — Тихо! Не перебивай! — грозным голосом прошипела женщина, кладя на стол пятую карту. — Видишь эту карту. Это Аркан смерти: он показывает судьбу, которая была ещё с рождения уготована твоему возлюбленному. — Откуда вы… — Я же сказала, не перебивай! Лучше взгляни. Подчинившись властному голосу пожилой женщины, Микаса разглядывает шестую карту, что была повёрнута в сторону неё: на ней были изображены мужчина с женщиной с венками на голове. У мужчины венок из красных роз, а у женщины из душистого лавра. А их тела укутывал ионийский лён, лаская тёплую кожу своей нежной фактурой. А на руках, они крепко держали два золотых кубка, обрамлённые солнечными лучами. На небе, возле них красовалась львиная голова алого цвета. С могучими большими крыльями. А позади виднелась зелёная лужайка с небольшим домиком на холме. — Это карта о взаимной любви. Он тоже любил тебя. Вижу, ты сомневалась в его чувствах. — Сначала, но потом… Он успел кое — что сделать. Прежде чем я… Я…у-убила его. — поджав губы, Микаса взглянула ещё раз на карту сквозь налитые слёзы. — Я знаю, зачем ты здесь, дитя. Я не могу тебе помочь, потому что это уже не от меня зависит. Он сам должен это сделать. — Ч — что сделать? — Ты сама знаешь. Я могу дать тебе средство, чтобы ты скорее заснула. Но не могу дать, чего хочешь ты. — доставая сухие травы из — под старого мешочка, гадалка протянула морщинистую руку для того, чтобы вложить в тёплую ладонь своей гостьи. — Возьми. Положи в пакетик. И обязательно выпей перед тем, как ляжешь спать. Они помогут. — Спасибо вам, госпожа… — Сунхэ. — Госпожа Сунхэ, позвольте задать вам всего один вопрос? — Ну… Если один… Валяй. — почему-то женщине понравилась это милая особа. Она отличалась от давних девиц: те были выскочками высокомерными. А это была иной. Посмотрев её прошлое, Сунхэ прониклась к ней материнским теплом. А эти травы были редчайшим экземпляром, которые она так бережно хранила у себя в мешочке. Но для этой девушке ей не было жалко. Наоборот, ей было в радость помочь полюбившемуся человеку. Немного потупив, Микаса всё же решилась задать вопрос, который мучил её на протяжении всего сеанса: — А кто говорил и показывал вам прошлое и настоящее. Тем человеком был… Э-эрен?.. — голос предательски дрогнул. Микаса моляще посмотрела на женщину, что замерла. Лишь услышав имя мальчика. — Я не могу сказать, кто это был, дитя. Он попросил не говорить. Но могу сказать одно: я воспроизвела жизнь твою и Эрена с помощью карт «Таро». А о подробностях узнала от того умершего человека. Больше ничего не могу сказать. Извини. — Я понимаю… Я очень благодарна вам. Вы и вправду смогли удивить меня. О таких подробностях мало кто знал. Только близкие. А о том случае только мы с ним… — преодолев расстояние, состоящие из круглого стола, Микаса, поддавшись чувствам, крепко обняла спину пожилой женщины. Госпожа Сунхэ обняла девушку в ответ, надрывисто поглаживая ткань чёрного плаща. — Тише, дитя моё. Всё будет хорошо. Вы ещё встретитесь. — Скажите, откуда вы всё знаете? Почему вы так уверенно об этом говорите? — пробурчав куда — то в плечо, Микаса сильнее прижалась к теплу женщины. — Я же ясновидящая, дитя. Я могу видеть прошлое, настоящее, будущее. — То есть вы знаете, что меня ждёт? — Знаю. Но говорить не буду. Иначе нарушу временной баланс. А это ни есть хорошо. — Вы называете меня «дитя». Это потому, что не знаете моего настоящего имени? — подняв голову, встречаясь с мутным взглядом, спросила девушка. Усмехнувшись, женщина отвечает: — Я прекрасно знаю, как тебе зовут Микаса. Мне просто нравится называть тебя «дитя». Ты словно маленький ребёнок, который потерялся в мире. И не понимает, как жить дальше. Рассмеявшись, Микаса выпускает Сунхэ из рук, кладя «свой» чёрный плащ на стул, потихоньку направляясь в сторону двери. Но гадалка останавливает её нежном касанием руки: — Погоди, не торопись. Ты же видела трупы животных? — Д-да. — Их надо сжечь. Я прокляла ту местность. И они сгинули. Эти звери несли в себе страшное зло. И мне пришлось их всех отправить на тот свет. Духи говорят, что тебе можно верить. Поэтому это дело я поручаю тебе. Как всё сделаешь, насыпешь на дорогу этот песок. Он снимет моё проклятье. — протягивает колбу с белым песком. — И после всего, что очень в скором времени случится, заходи ко мне. Ты должна мне ещё кое с чем помочь. Денег всё равно не возьму, не доставай. — услышав звон железных монет, Сунхэ аккуратно нащупывает девичью щёку и нежно целует, делясь своим теплом. — До скорой встречи, дитя моё. — И возьми этот оберег. — протягивает браслет, сделанный из красной нити, у которого по середине таилась серебряная магическая звезда. — Он обезопасит тебя от местной тьмы. Ты первая, кто пришёл ко мне спустя много времени. И скажу честно. Ты чудом осталась в живых, добираясь сюда. В этом месте за последнее время много людей пропадает. И я никак не могу побороть тёмную силу. Слишком слаба стала за девяноста лет. — Большое спасибо вам, го… — Нет. Зови меня бабушкой. Бабушкой Сунхэ. — Хорошо. — последний раз обняв пожилую женщину, Микаса покинула дом, оставляя после себя яркий вкус одиночества.

***

Через силу сжигая последний труп, девушка достала из кармана рубашки колбу с белом песком, открыв крышку, насыпала сыпучую субстанцию на кровавые следы, что привлекло к лёгкому землетрясению: земля задрожала. Лес будто сошёл с ума. Кругом раздавались непонятные крики. Микаса, заткнув уши рукой, даже так слышала звериный шёпот, который говорил идти к затерянному озеру. В один миг она подчинилась к сладкому тягучему нашёптыванию маленькой девочки. Оно вонзилось в голову двумя кроткими фразами: «Давай поиграем». Очнувшись от пленительных грёз, с помощью оберега, подаренного бабушкой Сунхэ, Микаса произносит громкое «прочь». Сама того не подозревая, направляет защитный амулет на невидимую девочку с длинными белокурыми волосами. Она успела прикоснуться к нему, когда девочка уже вовсю оборудовала её зрительным контактом. Призрак затошно закричала, покрываясь чёрной пеной, становясь на миг видимой. А потом исчезла. Ничего не оставив после себя. Отдышавшись, Микаса осмотрела браслет: он горел каким-то странным золотым свечением, изредка поблёскивая белоснежными крапинками. Завязывая обратно красную нить на запястье, она всё думала о существовании нечистой силы. Если есть души умерших, ведьмы. Значит ли это, что есть на свете другие, более устрашающие твари? В детстве она слышала одну легенду. Это легенда была о странном мальчике, который любил гулять в ночь на кладбище. Были слухи, что он разговаривал с могилами мёртвых. Не просто разговаривал. А вёл диалог. Словно слышал чьи — то голоса. А после приводил маленьких детей и лишал их жизни. Ей рассказывали, что у этого самого мальчика не было зрачков. Только чёрные бусины вместо глаз. Она, конечно, не поверила в эти выдумки. Это просто сказки, чтобы запугать маленьких детей, чтобы те не шли под руку с незнакомыми людьми в места, пропитанные одиночеством.

***

Прийдя домой, Микаса выдохнула. Наконец весь кошмар закончился. Просьба Сунхэ была достаточно жуткой. Сжечь трупы? Наложила проклятье? Мда. Такого она точно не ожидала. Но как не выполнить, если это женщина помогла ей? Пусть только и морально. Тем более, не взяв с неё не гроша. А этот призрак? Она первый раз в жизни видит мёртвого человека, который орудует среди живых. Девушка думала, что титаны — это то, что должно заставлять сердце забираться в пятки. Но теперь поход к старой ведьме разрушил её представления. Существования страшной нечисти — вот что должно заставлять сердце кувырком забираться в пятки. Выпив травяной отвар, перекатившись на край кровати, она, наконец, начинает погружаться в сон. Она так желала увидеть его там. Ведьма точно что — то не договаривала. Уходила постоянно от ответа, когда девушка спрашивала про Эрена. Неужели он сам способен создать такое введение? Но как? Эрен мёртв уже как три года. Так почему он только сейчас решил объявиться? Постепенно вопросы стали исчезать, а сон начал накрывать с головы до пят. Вновь она видит голые деревья, ведущие к длинной тропинке. Но Микаса больше не боится. Нет. Она со всей решительность готова пройти хоть сквозь огонь и воду. Лишь бы вновь утонуть в его объятиях. Ведь ради того, чтобы основа оказаться здесь, она через только всего прошла. Так почему её должно что — то останавливать? Впервые раз да, ей было страшно. Но и этот страх по сравнению с титанами и призраками не был столь же велик. Сейчас она готова на всё. Лишь бы только его увидеть. Каждый раз вспоминать дни, когда он был жив — это больно. Микаса устала. Чертовски устала любить. Даже когда Эрен мёртв, это проклятая любовь не утихает. А только сильнее пробуждает ту боль, которая была три года назад. Но она обещала. Обещала жить. Просыпаться каждое утро с улыбкой на лице. Но эта самая «улыбка» превратилась в постоянное равнодушие. Ей было всё равно. Никто не знает, что у тебя внутри, так зачем разрушать улыбку — счастье? «Микаса ты счастлива? Да, счастлива». И так каждый раз, как только ей задают этот вопрос. И она улыбается. Этой дотошной и просто омерзительной «улыбкой». И самое забавное, что ей верят. Люди даже не видят застывшие слёзы на глазах. Но это и к лучшему. Лучше она будет разрываться от боли по ночам, уткнувшись в красный шарф. А днём будет управлять ею это широкая, «счастливая» улыбка, которая скроет и боль, и отчаяние. Она только покажет мираж, где она живёт «счастливой» жизнью. Так зачем тогда говорить людям о настоящих своих эмоциях, если они скажут только, что ты слишком загоняешься? Люди никогда не поймут боль, через которую сами не прошли. Поворачивая голову направо, Микаса видит чёрного ворона, который сидит на краю ветки старого дерева. Взлетев, он пролетает над её головой, видя к тёмной поляне. Она бежит. Но потом останавливается из — за тени, что упрятана за маленьким расстоянием. — ЭРЕЕЕЕЕЕЕЕН!!!!! — она вновь бежит. Слёзы уже катятся по бледным щекам. Это точно он. Она не могла ошибиться. И нет. Не ошибается. Он поворачивается к ней всем корпусом, раскрыв руки поодаль стороны, подхватывает её за талию и прислоняется к тёплой щеке. Поглаживает одной рукой подрагивающую спину. Он тоже не сдерживается и утыкается ей в плечо. Он тоже скучал. Очень сильно. И поэтому он всё это сделал. Потому что хотел увидеть её, почувствовать её, обнять её. Он слишком долго ждал. Слишком любил. — Ты здесь… Здесь… — сжимает тёмно — синюю ткань, сильнее утыкаясь носом в ключицу. — Микаса, я… Прошу, прости меня… Пожалуйста, прости. Я обрёк тебя настолько страданий… Извини меня… — обхватывает её лицо, целуя кончик носа. — Я хотел уберечь тебя… Защитить… Ты не заслужила тех слов, не заслужила быть разбитой. — Я всё знаю, Эрен. Правда. Не нужно оправдываться. — шепчет и гладит его по щеке. — Так было нужно… — еле сдерживается, чтобы не впасть в истерику, и вновь утыкается носом в его ключицу. Он здесь, рядом с ней. Ей не хочется вспоминать былое прошлое, потому что боль вновь может раскрыть свои крылья и вонзиться остриём в прямиком в хрупкое сердце. Главное, что он тут. Бережно обнимает её. Слышит, как в его груди бьются сердце. Слышит тяжёлое дыхание. Сейчас она не скрывает за улыбкой боль, потому что эта улыбка самая настоящая: искренняя, пропитанная счастьем. Микаса поднимает его лицо, заглядывая в бирюзовые глаза, горящее ярким изумрудом со смесью голубой волны. В ночи, еле освещаемой луной, которая была к тому же за серыми облаками, было понятнее разглядеть его настоящий цвет глаз. А вот при свете дня он то бледнел, то наоборот темнел, превращаясь в глубокую зелену. Но девушка то знала, какой у Эрена поистине завораживающий взгляд. Немного приблизившись к тёплым губам, Микаса шепчет: — Поцелуй меня, Эрен… Он послушно припадает к её губам, запустив руку в длинные чёрные волосы, массажируя нежную кожу головы. Микаса мычит. Ей было очень мало четырёх лет, прожитых вместе. Мало ночей, где они засыпали в одной кровати. Мало ужинов, которые они готовили вместе. Мало Эрена. Как же бы она хотела прожить с ним ещё немного времени. Побыть только вдвоём, как тогда. В горах. Может, судьба над ней сжалится и позволит быть с Эреном здесь? Микаса отстраняется первой из — за нехватки кислорода, обвивая его шею двумя руками. Как же долго она этого ждала… Он уже целовал её ранее, но это было не в этой жизни. В домике в горах. Тогда он сильно сомневался, потому что думал, что не имеет право целовать её, любить её. Но Микасе было плевать. Она смогла простить. Смогла отпустить обидные слова. Это же Эрен. Он спас её, защитил её от насильника, подарил красный шарф, подарил дом. Он никогда не сделает то, что навредит ей. Даже если смерть дышит ему в спину, он всё рано будет в первую очередь защищать то, что ему дорого. Такой вот он, человек, который готов расстаться со своей жизнью ради дорогого человека. Он медленным движением берёт её за руку, переплетая её пальцы своими. И осторожно преподносит к своим губам, даря нежный и очень тёплый поцелуй. А после заправляет мягкую прядь волос за ухо и оставляет такой же поцелуй, но только уже на мочке уха. — Потанцуй со мной, Микаса…

Nothing Else Matters — William Joseph feels the Rain

Притянув девушку к себе, Эрен кладёт её руку на своё плечо, а другой обхватывает за талию, начиная медленно вести танец. Шаг. И ещё. Микаса кружится вокруг своей оси, подчиняясь плавным движениям Эрена. И резко оказывается прижата к его тёплой груди, параллельно одаривая его своей чувственной улыбкой. Он тоже улыбается. А потом чуть наклоняется, чтобы обдать тёплым дыханием её бледно — алые губы. Но не целует. Отстранив от себя одним грубым движением руки, вновь притягивает. Правой рукой накрывает её ладонь своей, не касаясь, пряча левую руку за спину, уверенно ведя по часовой стрелке. После меняет положения рук, повторяя снова движение, но только против часовой стрелке. — Ты такая красивая… — Ты тоже… Подхватывает на руки, крепко держа за талию. А Микаса тем временем заключает в кольцо рук его шею, прислоняясь лбом к впадине между ключицами. — Ты до сих пор его носишь… — Я бы никогда не смогла его выбросить. Ты же знаешь…- полностью отдаваясь лесному ветерку, расслабляется в ласковых руках Эрена. И потихоньку начинает наклоняться вниз, параллельно опуская руки с шеи, повинуясь головокружительному танцу. Внезапно на девушке появилось красивое белое платьице с небольшим вырезом вдоль спины, из струящийся ткани ниже колен, и с блестящим, в виде незамысловатых узоров покровом на животе. — Эрен, что это? — осматривая свой новый внешний вид, спросила она, возвращаясь в исходное положение. — Это небольшое дополнение к нашему танцу. Тебе нравится? На мне ведь тоже костюм. И, помнится, ты всегда хотела себе именно такое платье. — одаривая Микасу восхищённым взглядом, он чуть дотрагивается до её шеи, проводя нежную дорожку касаний практически до груди. Но вовремя отдёргивает себя от приятной истомы. — Очень… Но как ты это сделал? — Микаса будто не замечает на себе приятных касаний. Вместо этого, как одуревшая, тоже одаривает его восхищённым взглядом, но только с примесью любопытства. И как она не заметила? Эрену очень шёл этот костюм: хлопковая рубашка белого цвета с тёмно — синим пиджаком и точно такими же брюками. А возле шеи был аккуратно повязан чёрный галстук. Но на обувь она не успевает обратить внимание, так, как и на свою. Слишком сильно был прикован серый взгляд, в котором блещался скрытый космос, на саму одежду, сделанную Эреном. — Это сон. Забыла? Не могу объяснить, как это получилось. Но это ведь не так важно сейчас. — Хочешь сказать, что ты это сделал для того, чтобы окончательно попрощаться со мной? — сильнее цепляется за ткань пиджака. Она так боится его отпустить. Если отпустит, то вдруг это всё исчезнет? И она больше никогда не увидит эти дивные черты лица, которые она полюбила ещё с первой встречи знакомства. Каждый шрамик. Каждую ямочку. Она знала наизусть. Казалось, она может найти Эрена среди большой толпы. Даже если не будет света. — Не знаю… — последний раз наклоняет её, завершая танец. — Просто хотел увидеть тебя и извиниться. — это было правдой. Но не всей. По большей части он сделал это, чтобы помочь Микасе отпустить. Думал, если сможет настроить Микасу на новую жизнь, то она, наконец, станет счастливой и свободной. Но теперь он думает, что это всё было плохой идеей, так как теперь и он в западне. — Не надо извиняться. Я давно простила тебя. Пожалуйста, сделай так, чтобы я осталась здесь, рядом с тобой. Я не хочу снова оставаться одна… — Микаса. Пора принять мою смерть. — сжимает руку в кулак, не издавая ни единого вдоха. Он сам не хочет отпускать её. Но судьба решила иначе. С самого начала он был обречён быть в земле, а не на ней. Не было ни малейшего шанса обмануть судьбу и освободить руки от оков, которыми он же сам и приковал себя. Всё было предрешено: боль, разлука, смерть. Другого конца никогда не было. — НЕТ! НЕТ! НЕТ! Я НЕ… Я НЕ… — МИКАСА?! — Эрен подхватывает тело девушки под лопатки, садясь на колени. — Тсссс… Прошу тебя, Микаса, не плачь. Только не плачь. Я не хочу, чтобы ты снова плакала из — за меня… Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю… — Я НЕ ХОЧУ!!!!! Я УСТАЛА, ЭРЕН! Я ПРАВДА УСТАЛА! КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ МЕНЯ ВСЁ РАВНО, ЧТО САМАЯ ЖЕСТОКАЯ ПЫТКА! Я НЕДЕЛЯМИ МОГУ НЕ СПАТЬ! МЕНЯ ТОШНИТ КАЖДОЕ УТРО! КАК?! СКАЖИ, КАК МНЕ ПРОДОЛЖАТЬ ЖИТЬ БЕЗ ТЕ… Эрен со всей силы впивается в её губы, запуская язык, чтобы постараться успокоить и отвлечь Микасу от грядущий разлуки. Микаса охотно отвечает, перебираясь к нему на колени. И зарывается пальцами в каштановые волосы, ловя с ещё большим рвением влажный язык. Дождь. Он осыпал их прозрачной росой, постепенно стекая на и так промокшие колени. Эрен целовал её так, как никогда раньше не целовал. Ему было очень больно отпускать её… Но так было нужно. Он должен отпустить Микасу. Она должна жить будущим, а не прошлым. Даже если он не хочет этого. Промокшая насквозь девушка начала приспускать платье, переступая невидимую черту трезвости чувств. Эрен, заметив поведение Микасы, чуть приостановил поцелуй, возвращая здравую бдительность. Но к этому моменту Микаса стала исчезать. Последний раз ощутив вкус его губ.

***

Она проснулась в холодном поту. Сильнее зарываясь в пуховое одеяло. Сейчас она чувствовала огромное опустошение внутри себя. Будто вырвали по кусочкам ещё бьющиеся сердце, которое даже не умерло внутри неё. Без этой важной детали не останется место для жизни. Только бездонная пропасть, которая каждый раз зовёт утонуть в ней. Навеки теряясь во мраке смерти. — Э-эрен… Э-эрен… Э-эрен… — как в бреду она начала проговаривать его имя. Словно надеясь, что он отзовётся и придёт. Но этого не происходило. Тогда ситуация усугублялась. Голос сильно охрип от криков. Ей казалось, что она задыхается. Не снимая красный шарф, хватает горло, пытаясь вдохнуть глубже. Но вместо этого получались только отрывистые всхлипы. Было очень тяжело пережить эту ночь. Эрен её сломал. Сломал ту, что ничто не могло сломить. У неё, как у воина правила голова, а не сердце. Но Эрен всегда был тем самым исключением. Как только он попадал в поле зрение, она тут же забывала все свои принципы и утопала в чувствах с головой. И она с этим ничего никогда не могла и не сможет сделать. Пробовала уже. Не получилось. Всё вокруг только и напоминала о нём. Не было ни дня, ни ночи без воспоминаний, когда ещё была возможность быть рядом с ним. И всё это заканчивалась принятием сильных препаратов. Как вот сейчас. Это не первая её такая ночь. Но безусловно это выигрывает во всех болевых стадиях, которые только могут существовать. «Почему я не имею право быть счастливой?.. Почему я должна вечно быть одна»?.. С такими мыслями Микаса пыталась заставить себя поспать хотя бы ещё часа два, но четно. Везде. Просто везде она видела его образ. Она даже пыталась не думать о нём. Но чем больше не думала, тем больше добавляла новую порцию боли. Завязывая потуже шарф, (до этого он был её в руках) девушка решает направиться к пожилой ведьме, потому что была уверена, что визит к ней облегчит её боль. Это женщина будто обладала успокаивающей энергетикой, которая проникала незримыми ниточками под плотную кожу, залечивая открытые раны. Когда она дошла до старого домика, похожего на избу, то уже наступил рассвет. Слава богам, что на пути она никого не встретила, кто мог бы сделать ей что — то плохое. Сунхэ к тому времени уже стояла на пороге, тихо поджидая её. Дело в том, что она увидела этот фрагмент после того, как Микаса ушла. Картинки, конечно, были не из приятных. Но она уже успела многое повидать за своё долгое прибывание в мире живых. Она помнит один случай, который застрял её в памяти ещё с тридцати трёх лет: пришла женщина лет двадцати. У неё была проблема с мамой. По её рассказам, родная мать ненавидела её. Всё началось с того, что молодая девушка нашла себе парня, который вскоре стал её мужем. И когда появился ребёнок, ненависть стала возрастать не по дням, а по часам. Мать постоянно пыталась рассорить двух супругов. А потом и ребёнка возненавидела. Вечные травли, побои. Девушка обращалась во все возможные станции по решению этой ужаснейшей проблемы: «Госпожа Фумико, мы не разбираемся в данным вопросе. Пожалуйста, обратитесь кому — нибудь другому». И захлопывали дверь перед её носом. Тогда она принимает решение оставить этот вопрос. Но с каждым днём становилось только хуже. Мать стала набрасываться и на мужа: «Это ты! Это ты, скотина, всё сделал! Ты лишил меня дочери! Из — за тебя она ушла из дома! — удар. Ты поганая сволочь! Клянусь богу!!! Я убью тебя!!! А дочь запру дома! А что касается выродка вашего… — смотрит в глаза. — Я утоплю его… И вы все СДОХНИТЕ! СДОХНИТЕ»! Даже у Сунхэ пробежали мурашки. Гадалка ни на минуту не медлила и сразу начала искать способы, которые помогут убрать из жизни неадекватную мать у пострадавшей семьи. И нашла: Она велела переехать подальше и дала сильнейший медальон, который скроет из — под взора матери. Также помогла очистить плохую энергетику из дома с помощью церковной свечи и воды. Эти вещи были не совсем простые: Изначально Сунхэ их облила специальной жидкостью, проговаривая пару фраз, которые сделают намного сильнее священную очистку. Спустя пять лет госпожа Фумико снова заявилась к ней в дом, искренне поблагодарив за спасение семьи. И показала свою дочь. Гадалка, увидев в ребёнке свет, велела подождать пять минут. После того, как часы пробили ровно двенадцать дня, ведьма принесла деревянный крест, сказав, что он будет оберегать маленькое дитя от зла, что несёт в себе жестокий мир. — Заходи скорей, а то замёрзнешь. Действительно. Микаса стояла, не шевелясь на холодном воздухе продолжительное время, пока бабушка Сунхэ не подала голос. Просто Микасу поразило резкое появление пожилой женщины на пороге дома. Она не ожидала, что её будет ждать ведьма на улице практически в три часа утра. Вновь осмотрев знакомые стены, она проходит на кухню, присаживаясь на стул, обтянутый змеиной кожей. Пока Сунхэ занимается чаем, специально приготовленной для неё. — Можешь ничего не говорить. Я уже всё знаю. — гадалка, только одним глазком взглянув на неё, сразу поняла по виду, что хочет от неё поникшая девушка. — Видели? — Да. — Когда? — Как только ты ушла домой. — Понятно. — Микаса схватила красный шарф, теребя тонкие нити. Она всегда так делала, когда было не спокойно на душе. — Дитя. Нам надо поговорить. Но для начала выпей это. — протягивает железную кружку с чаем, сделанный из липы. — Это поможет тебе. — садится на соседний стул, нащупывает её руки и укутывает в свои омертвевшие ладони. — Спасибо. — Потом поблагодаришь. А сейчас послушай очень внимательно. Помнишь, я говорила тебе, что ты должна мне ещё помочь? — Да. — Так вот. До смерти я должна передать тебе свой дар. Тут Микаса даже слов нормально подобрать не смогла. Дар? Для чего? Зачем древнейшей ведьме передавать магическую способность «фактически» не знакомому человеку? Этот внезапный вердикт вообще у неё в голове не укладывался. — Духи сказали, что ты идеально подходишь под эту роль. Микаса, я увидела тебя во сне, ещё когда мы были не знакомы. В тебе течёт моя кровь. Кровь ведьмы. Но этот дар передаётся из поколения в поколение. И то не всем. И я не была уверена, что ты моя внучка. Но когда увидела тебя наяву, то почувствовала в тебе свою энергетику. Знаешь, почему я поручила тебе снять моё заклятие? Потому что таким образом я смогла проверить свои догадки. То, что я дала тебе, было пустышкой. Ты своими силами освободила лес от моего заклятие. Я пошла туда на следующей день, и убедилось, что ты и есть она. Моя долгожданная любимая внучка! И у меня не осталось никаких сомнений, что духи всё правильно решили. Микаса, я хочу сказать, что ты очень сильная. Ты столько всего пережила. Когда я увидела твоё прошлое, мне стало очень жаль, что моя любимая внучка подверглась к такой жестокой судьбе! Но в то же время из — за этих обстоятельств ты стала сильнее. Когда клан «Аккерманов» разбомбили, я думала, что твоя мама мертва. Но потом я не обнаружила её среди мёртвых и успокоилась. Увидела, что твоя мама забеременела тобой. И перестала искать. Подумала, что пора отпустить. Пусть живёт, как желает того сама. Но потом потеряла её. А дальше все подробности я узнала из твоей прожитой жизни. Прости, что взваливаю всё на тебя. Мне мало времени осталось. Она просто сидела и не понимала, что происходит… Мама ей никогда не рассказывала о существовании бабушки. Она знать не знала, что она у неё вообще есть. Всё время думала, что на свете не осталось никого, кроме родителей, которых вскоре лишила сама жизнь. — Микаса, я помогу тебе вернуть Эрена. — сжимает руки, удостоверяя её о правдивости слов. — Я воскрешу его. Но взамен сама пойду в тот мир вместо него. Я хочу, чтобы ты была счастлива, моя внученька. Хоть я и не увижу сейчас, какая ты красавица, но чувствую это. — прикасается сухими губами к её длинным пальцам, отдавая всю свою глубоко хранимую любовь. — Вы… — Пожалуйста, Микаса, давай на «ты». — по-доброму усмехается, умиляясь её смятению. Ей всего — навсего хочется, чтобы она приняла её в последние дни жизни. Больше она ничего не желала так сильно, как остаться в её сердце. — Ты же сказала, что дар передаётся в каждое поколение. Тогда зачем тебе его отдавать, если у меня, по твоим словам, уже он есть? — Не совсем так. В тебе моя кровь — это не дар. У тебя есть немного моей силы, но её недостаточно, и ей свойственно со временем исчезнуть. Я же тебе передам все свои знания, умения. Тебе даже не придётся ничего осваивать. Ты будешь владеть очень сильной магией. Запомни, Микаса, дар не к каждому присваивается. Только к тем, кто предрасположен к этому. — А почему… Почему ты готова пожертвовать с собой? Действительно ли причина в том, что я твоя внучка? — Потому что я люблю тебя, глупышка! И я прекрасно понимаю тебя. Ты так похожа на меня в молодости. У меня тоже был человек, ради которого я была готова на всё. И тоже как ты потеряла его. Но в отличии от твоей ситуации я не смогла вернуть его. Нельзя было это делать. Но я пыталась. И за это поплатилась зрением. Так всё и было. В тот день Сунхэ ждала супруга из разведки. Сегодня они должны были расследовать новую местность, которую они увидели во время битвы с титанами. Но он не вернулся. Командор принёс еле уцелевшее письмо, нашедшее внутри кармана убитого. Там было написано о желании увидеть её и рассказать обо всём, что происходило снаружи стен. Но не успел. Впав в отчаянии, Сунхэ пыталась вернуть мужа. Но за эту веру духи жестоко обошлись с ней. Они единогласно приняли решение наказать ведьму за попытку нарушить баланс. — Теперь то ты понимаешь меня, Микаса? Я хочу дать тебе то, что не смогла бы дать никогда себе. — Понимаю. — Ей сделалось не по себе. Она заметила слепоту ведьмы ещё с первой встречи, когда увидела впервые белые яблони вместо зрачков. Но женщине это не мешало. Она спокойно ориентировалась в пространстве с помощью слуха и прикосновений. И это Микасу восхитило. Она одна без зрения ориентировалась лучше, чем кто видит. И ещё. Неужели род «Аккерманов» обречён терять того, кого любишь всем сердцем? Почему судьба так несправедлива к ним? Что они такого сделали, что обречены на вечные страдания? Будто сам «Бог» посмеялся над ними и отдал «Дьяволу» вершить их судьбы. — Теперь согласна на моё условие? — Нет. — твёрдо заверяет она. — Как я могу согласиться на такое условие? Ты же буквально говоришь, что умрёшь, если воскресишь Эрена? Я очень сильно люблю его. Но с тобой ещё расстаться не готова. Я только обрела тебя. И ты хочешь исчезнуть из моей жизни. — крепко сжимает челюсть. — Дорогая моя внученька! Поверь мне! Это лучшее, что я могу сделать для тебя! Я всё равно должна уйти. Я не могу защищать больше людей и помогать им. Но ты можешь! Ты ещё молода и с этим справишься лучше меня! Ты смогла выбраться из — под внушения призрака! Не всем ведьмам посильно такое. Ты даже не представляешь, насколько ты сильная, будущая ведьма! Обещаю, мы встретимся в том мире! — обнимает. — Так ты и об этом знаешь… Я не понимаю, как ты это всё видишь… — обнимает в ответ. — Это происходит спонтанно. Ты сама в этом убедишься, когда будешь владеть такой силой. Наша жизнь не простая. Мы пришли сюда, чтобы защищать мир от зла. А зло — это потусторонняя сила для нас. Микаса кивает головой, обдумывая, как ей поступить дальше. Очень сложно что — то предпринять, когда разум затуманен. Может, пришло время отбросить чувства? Свергнуть с власти и вернуть былое величие разуму? Она может вновь быть с Эреном, как того и хотела. Но при таком раскладе теряет бабушку. Как она вообще поверила этой женщине? Почувствовала. Сама не понимает как. Но как — то ощутила, что действительно она не чужая для неё. А что — то родное… И Микаса ведь не называла свою фамилию. Это ещё одно доказательство, что ей можно верить. Метка.? Есть ли у неё метка? Не спрашивая разрешения, сворачивает чёрную ткань под локоть, открывая доступ к метке. И да. Она была. Прям точно такая же, как и у неё самой: мечи, сложенные в букву «А». — Теперь окончательно убедилась? — хитро улыбается. Она рада, что её внучка предусмотрительная и осторожная. Это черта очень хорошая для будущей провидицы. Так никто не сможет обдурить и воспользоваться ею. Кивает. Имеет ли Микаса права теперь побыть эгоисткой? Согласиться на такой поступок? Взвесив все за и против, девушка решила, что да, имеет. Она увидит бабушку снова. И она это себе обещает. Это не случай с Эреном. С ним всё гораздо сложнее. Она даже не уверена, что встретит его где — то на небесах. Ей кажется, что «Бог» опять посмеётся над ней и не даст шанс быть вместе. Не важно что. Не важно, когда, но всё делается против них. Так было раньше. Но теперь с этим порочным кругом она может покончить раз и навсегда. Его вернут к жизни. И когда она станет настоящей сильной ведьмой, заставит склониться судьбу перед ней. И настанет её очередь смеяться. — Бабушка. Я надеюсь, что ты будешь гордиться мной. — Я уже горжусь. — смотрит с нежностью. — И верю, что ты будешь счастливой. Этот мальчик сделает тебя такой, потому что это ты хочешь, чтобы этим человеком был он. — Сунхэ не было важно, какой грех на себе нёс Эрен Йегер. Она давно предвидела, что он сделает. И не стала мешать. Этот мятеж должен был случиться. Такова цена мира.

***

— Ты бы хотела когда-нибудь стать моей женой? — обвивает руки вокруг талии, нежно прижимая спину девушке к себе. И оставляет лёгкий поцелуй чуть ниже скулы. — Всегда хотела. Ещё с разведки представляла себя в роли: «Микасы Йегер». После того, как Сунхэ отдала свою жизнь в обмен на жизнь Эрена, прошёл год. Как и говорила ведьма, теперь Микаса должна делать всё, чтобы защитить людей от потустороннего мира. Она оставила Микасе свой дом и серебряное кольцо. И сказала, что б она жила здесь вместе с тем мальчиком. Потому что лес — это самая главная её обязанность. И её задача — очистить лес от плохой энергетики. Эрен, вернувшись в мир живых, был очень удивлён, что он вообще живой. Он не понимал, как у него получилось вернуться. Или кто вернул его. Он просто стоял и сверлил молча взглядом свою могилу, которая была пустой. Но это всё объяснила ему Микаса, стоявшая позади него. Она поведала обо всём, что произошло в отсутствие его на земле. Эрен не мог поверить, что снова может жить. И что его девушка — ясновидящая, да и ещё и ведьма. Просто он никогда не верил в такие бредни «по типу» существовании всякой всячины. Но теперь придётся. Ведь он стоит на земле, может дышать, чувствовать. Не это ли чудо? Он готов разделить с ней свою новую жизнь. Быть с ней, пока волосы не станут седыми, а зубы не повыпадают. Быть хоть до конца жизни в этом старом доме. И они будут там только вдвоём, как в прошлой жизни. В путях. Вот настолько её любил. Но всё же будет скучать по старым друзьям. Особенно по Армину. А сейчас он стоит рядом с ней возле зеркала и смотрит на то, как она примеряет белое платье из с того сна. Он купил его на ярмарке два часа назад, привычно скрываясь в тёмной одежде. Что б никто не знал, что Эрен Йегер — жив. Он был очень благодарен той женщине. Ведь она дала им второй шанс для жизни вместе. И одновременно ему было совестно. Потому что сейчас вместо неё он стоит здесь. Если бы возможно было вернуть время вспять. Стал ли Эрен отговаривать её? Скорее всего, нет. Такой шанс дают не каждый день. И он не намерен его упускать. Даже если изнутри съедает чувство вины. — Так стань ею… — Эрен достаёт кольцо, сделанное из белого жемчуга, надевая на безымянный палец. — Моя любимая ведьмочка. Теперь, когда спросят Микасу, счастлива ли она, то она ответит без сомнений, что да, счастлива. Её любовь жива, и она воскресла вместе с ней.