We will fight

Пару недель спустя Хоть и прошло довольно много времени с той ночи, но о ней помнят ещё все, особенно Минхо и Джисон. В ту ночь их покрыли трехэтажным матом все, даже самый младший Чонин высказывал всё в более грубой форме, чем от него ожидали. И это подтверждает, что ситуация крайне сложная. Конечно, Бан Чан не собирался бежать к начальству и рассказывать о случившемся. Во первых он бы сам получил, причем уже во второй раз за сцепку. А во вторых, они стали семьёй, а семью не предают. Да и Бан Чан не крыса. Хоть с него и взяли обещание докладывать о любых ситуациях, но он всегда старался решить сначала сам, а потом если уже все очень плохо, он прибегал к помощи других. Джисон сидел в комнате, отдыхая после изнурительной тренировки. Стреи вышли на серьезный уровень, а значит все больше и больше шоу, выступлений, тренировок, встреч с фанатами и другое. Но с утра он чувствовал недомогание: тошнота, немного повышенная температура, припухшие живот и соски, сильная тяга к Минхо. Последнее особенно напрягало. Да, после связи их стало тянуть друг к другу сильнее, но это совсем не то. От того, что Минхо уходил из комнаты становилось невыносимо. Руки подрагивали, а грудь ныла, словно ее сдавливали огромным кубом металла. Что это могло быть? Может просто течка начинается? Или это ещё от первого секса? Оба варианта отпадали. Перед течкой у Хана всегда были другие признаки, а если бы это было со связи, то болела бы и задница. А с ней все в порядке уже неделю. Неожиданно в дверь постучались. Тихо и спокойно, словно это была мама. С другой стороны послышался знакомый и нежный голос -Джи? Как ты? Можно я войду?- спросил Бан Чан, не спеша открывать дверь, уважая решение Джисона. С той ночи они так и не разговаривали, лишь обмениваясь фразами в течении дней. Джисон не обижался на лидера, да и тот скорее всего тоже. Но это напряжение все равно оставалось. Хан ничего не ответил. Лишь угукнул, давая разрешение. Тут же в двери показалась сильная и крепкая фигура лидера. В руках был запакованный тест. -Ханни. Я знаю, тебе возможно стыдно, но я должен знать все. Сходи сделай тест и пока он будет проявляться ты мне все расскажешь, хорошо? Я обещаю, что все останется за этими дверями, и никто об этом не узнает.- Чан не был сердит, и говорил мягко, положив руку на колено когда подсел рядом на подоконнике. Джисону было сложно доверять. Это шло ещё с детства когда ему говорили не доверять и не привязываться к людям. Но Бан Чан своим видом внушал доверие: сонные добрые глаза, мягкая и теплая улыбка, и небольшая щетинка, выступившая этой ночью. Отбросив все мысли назад, он взял тест и вышел в ванную. Процедура была мучительно долгой, потому что во время нее к горлу подошла противная тошнота. Очистив желудок и сделав все, что было указано на тесте, он зашёл в комнату к лидеру, который ждал его с переживанием, которое читалось в его глазах. Но он сохранял нейтралитет в холодности и теплоте и ничего не сказав лишь похлопал по подоконнику. Сев обратно, в горле появился ком от слез. За все время он не плакал хотя много думал обо всем случившемся. Бан Чан, словно почувствовав этот ком, положил свою крепкую ладонь на плечо и начал поглаживать его. Все начало успокаиваться, но подлые слезы все равно текли из глаз по щекам. Но Хан все равно взял себя в руки и начал рассказывать -В..в тот вечер когда вы уехали я остался дома. Я сидел, смотрел фильм и...-он осекся, но тут же услышал подбодрение- и потом пришел Минхо. Я сразу понял что у него гон и не хотел с ним контактировать. Но он....- В это время он посмотрел на тест, который успел проявиться. Две полоски. И это был тест на беременность. В этот момент рухнул весь мир. Ребенок....Он ждёт ребенка. С одной стороны это радость. Радость от того что в нем живёт жизнь, и это от родного человека. Но с другой стороны этот ребенок бремя. Джи хотел хорошей карьеры, хотел славы. Но ребенок...он ещё не готов к этому. Он слишком молод. Чан тоже был в шоке. Он сидел без эмоций, не зная как реагировать. Неожиданно он выхватил стержень с двумя полосками, словно чтобы убедиться, что ему не показалось. Потом он выронил его и закрыл лицо руками, проругавшись шепотом. -Бляяять- послышалось из под закрытых ладоней. -Чан! Только не говори никому! Пожалуйста! Я...я избавлюсь от него, я все сделаю для этого, соберу нужные деньги! Только не говори никому. Особенно родителям. Они меня убьют, слышишь?- Джисон сполз с подоконника на колени и умолял лидера, который снизу казался огромным. Но внезапно тот подскочил к нему, и приобняв за плечи, начал спокойно поднимать омегу. -Ханни, солнце, ты чего? Все будет нормально. Я никому ничего не скажу, хорошо? Только, пожалуйста, успокойся. Я позабочусь о вас и о Минхо. Все нормально.- начал судорожно говорить лидер, прижав и поглаживая уже зареванного Джисона. Тот лишь вжался в мощную грудь и плакал как маленький. Тут дверь комнаты открылась с ужасным грохотом, как будто она сейчас вылетит с петель. В комнату вошли два человека, женщина и мужчина. Джисон понял это по голосам, потому что был прижат лицом к груди. Но по голосу понял что это Родители. Они нашли его. *** Скандал, наверное, слышал весь Сеул. Кричали все, кто только мог. Сначала только родители Хана. Они кричали что то по типу "Как ты посмел? Как ты мог податься в такой эскорт? Бог то все видит, он тебя покарает!". Потом Джисон начал парировать претензии, сначала мягко, а потом сорвавшись, ором. Когда женщина замахнулась, чтобы ударить, подключился Бан Чан. И тут уже спокойный бета зарычал, словно настоящий альфа. После, когда скандал разросся и уже присоединились остальные, Хан понял, что оттуда надо валить. И лучше туалета он ничего не нашел. Оперевшись на раковину руками, он вздохнул с облегчением и посмотрел в зеркало. С одной стороны он выглядел исхудавшим, но с другой было заметно прибавление в весе. Слезы пошли сами по себе и незаметно. Джисон понял, что заплакал только тогда, когда мягкая рука нежно и осторожно, словно с фарфора, начала их убирать и растирать по горячим красным щекам. -Ну же, не надо из за них плакать. Ты ни в чем не виноват. Ты все сделал правильно.- Хана осенило что это Минхо только тогда, когда тот нежно обнял сзади и большим пальцем начал слегка тереть еле красный след от зубов. От этого действия пошли мурашки по коже, но только приятные. Ведь это был его альфа. Его, и больше ничей. И больше никто другой. -Я все понимаю. Оно само. Я....- Джисон, повернувшись, не успел договорить и обнять в ответ. Он упал от сильнейшей боли в животе. Его словно распороли несколько раз, а рану прижгли для наиболее сильных ощущений. Он тут же упал, скрючившись и заорав от дикой боли. Внизу, между ног он почувствовал что то влажное, но на это Джи не обращал внимания. -Бляяять. Звони доктору Чону и в скорую! Живо блять!- последнее что слышал парень до того, как потерял сознание. *** Голова сильно гудела, а разум был словно после крепкого алкоголя. Резко воздух пропал из лёгких, и пришлось приподняться, и громко вдохнуть глоток заветного воздуха. Открыв глаза и протрезвев, Джисон понял, что в больнице. Дорогое оборудование, телевизор, мягкая и удобная одноместная койка и приятные бело-персиковые стены. Недалеко на стуле проснулся Минхо. -Что такое? Что то случилось у тебя? Позвать врачей?- начал паниковать парень, вскочив со стула и подойдя к койке. -Ммм. Нет, все нормально - сказал Хан,- а что случилось? Почему я в больнице и сколько? Хо замялся -Ты..Ты лежишь здесь три дня. Несколько раз ты просыпался, но лишь бормотал что то и обратно засыпал. Но это нормально, у тебя был сильный стресс, и твой организм восстанавливался. Джисон вопросительно выгнул бровь, ожидая ответ. -Ты...У тебя был выкидыш. Ты потерял ребенка. Мне очень жаль, ведь это был и мой ребенок.- обречённо сказал Минхо и крепко прижал парня к себе. У Джисона слезы пошли инстинктивно. Он не хотел ребенка. Но его хотел внутренний омега. Учёные считают, что у омег самый сильный из инстинктов - материнский. Его даже назвали "омежьим" инстинктом. Множество омег получили психологические травы во время исследований. Они впадали в депрессии, рвали на себе волосы, кожу, ногти от отчаяния и безысходности. В этот момент никто не мог им помочь. Ни один альфа не помогал. В итоге большинство просто скончались либо от самоубийства, либо от остановки сердца и сильного повреждения ЦНС. Сейчас Джисон был в полном отчаянии. Он потерял ребенка. Ребенка. Это маленькое счастье, которое было совсем как крохотный лепесточек лилии. А теперь что? Он, грязный и порочный омега, не сумевший сохранить смысл всей жизни человеческой. Куда он теперь? Примет ли его агентство, или вышвырнет на улицу? Родители уже точно не примут такого грешного человека и оставят на улице. Но внезапно Минхо разжал объятия и нежно впился в пухлые губы Джисона. Поцелуй был сладкий и приятный, как жвачка из детства. Настойчивый язык просочился сквозь замкнутое пространство. Горячий язык Хо начал облизывать всю полость и язык, который тоже начал проявлять активность. После два языка сплелись в узел, обвивая друг друга, словно это только один орган. Это был горький поцелуй, хоть и с привкусом сильной любви и привязанности. Но не смотря на это, это было то, что нужно было обоим. Поцелуй длился ещё мгновение, пока в палату не вошёл Бан Чан. Лидер был не в лучшем состоянии: сонные глаза, под ними большие фиолетовые мешки, трясущиеся руки, щетина, которую он так и не сбрил. В руках у него был пакет с яркими апельсинами и мандаринами. Увидев то, что Хан очнулся, он лучезарно улыбнулся, подошёл и обнял парня за плечи и поглаживая спину. -Джи, наконец то. Мы так ждали что ты очнешься. Как ты? Все нормально?- обеспокоено расспрашивал Чан.- Как же все волновались. Но пустили только нас, потому что я ответвенный за тебя, а Минхо с тобой в связи. Но ты можешь позвонить остальным, если хочешь, я дам тебе телефон. Хан задумался -Нет, я сначала хочу восстановится и поспать.