Мемы

Если бы Оливию спросили, какое она растение, она бы задумалась лишь на секунду, а после вспомнила бы крапиву. Растение-воин, никогда не дающее себя в обиду и атакующее первым. Это определенно она. Да, пока другие девчонки ассоциируют себя с незабудками и ландышами, Оливия точно крапива. Дерзка, решительна, может за себя постоять. Почему-то именно так Стар представляет себе это растение, будь оно человеком. Крапива растет летом, но на улице зима. А в душе Оливии убивающий мороз. В этот год зима выдается до ужаса холодной. Снег хрустит под ногами, как и положено, солнце совсем не греет, темные, почти черные деревья раскачиваются из стороны в сторону с пугающим шумом, а небольшой дом в этой богом забытой глуши выглядит невероятно органично. Стар смотрит на Ботана, обнимающего свою настоящую девушку, и чувствует, как горлу подступает омерзительный комок. Больно. Боль сравнима с той, какая охватывает все тело, когда кожу сдирают. Кусочек за кусочком, фрагмент за фрагментом. Как будто невидимый палач, усмехаясь и поигрывая ножиком в руке, погружает лезвие все глубже, но не доводя до убийства, чтобы дать жертве подольше помучиться. Девушка Ботана иногда поглядывает на Стар, с ухмылкой ероша его волосы и поправляя очки, а Оливия ежится, сильнее кутаясь в больше не греющую куртку. Холодно. Она ненавидит Ботана за то, что тот заставляет ее чувствовать, но не понимает, откуда вообще эти чувства берутся. Любит ли она его? Конечно, нет. Но от осознания того, что он теперь с кем-то другим, все тело будто иголки пронзают. Как чувствует себя человек, замерзая до смерти? Оливия почти уверена, что знает. И что злит ее больше всего — эта дура его даже не любит. Ведь наверняка пользуется, чтобы после бросить, причинить боль, разбить сердце. И когда это Стар стали волновать чувства ботаника? Девушка Ботана побеждает по всем фронтам — она красивая, наверняка богатая, раз смогла позволить себе такую машину. Мечта любого парня. Она хмуро наблюдает за милующейся парочкой и хочет высказать им все, что думает, но счастливое лицо очкарика не дает этого сделать. Он явно влюблен. — Я скоро приду, милая, не скучай, — смущенно говорит Ботан, когда Подписчик зовет их посмотреть что-то «только для мальчиков». Раньше такой вопиющий сексизм непременно возмутил бы Оливию — чем она хуже? Но сейчас все ее внимание сконцентрировано лишь на фальшивой улыбочке этой разрисованной мымры. — Возвращайся скорее, пирожочек, — она легонько касается его носа, и Ботан хихикает, убегая. Девушка следит за ним, дожидаясь, пока он скроется, а после расслабляется и открывает пудреницу. Точно играет. Оливию не провести. К тому же, она уже успела кое-что нарыть на эту идиотку. — Слышь ты, мымра. Ты думаешь, я ничего не понимаю, зачем ты здесь? Девушка смотрит на нее нагло, исподлобья, и Стар очень хочется ей хорошенько врезать, но она продолжает держаться. Сорвись она — и ее точно посчитают истеричной сумасшедшей. — Нет, — спокойно отвечает девушка Ботана. — Думаешь, я поверю, что этот четырехглазый чмошник тебе интересен? Да я тебя насквозь вижу. — Ты про моего Пирожочка? — тянет она. — Но он же такой милый. Как котеночек. — А может, твоему кошаку показать кое-какие фоточки? — Оливия не собирается ждать. Вместо этого она сразу пускает в ход свой козырь. — Какие? — девчонка неплохо играет. Кажется даже, что действительно не понимает. — Совместные фоточки. С тем сельским аналогом Криса Редфуса? С твоего телефона. Она разом напрягается, улыбка на ее лице гаснет, и она тянется к сумке, что-то выискивая. И Оливия готова поспорить, что знает, что именно. — Не это потеряла? — спрашивает Стар, выуживая из кармана телефон с той самой фотографией. Но вместо того, чтобы смутиться, эта стерва, кажется, только становится увереннее. — Забавно, — неожиданно твердо говорит она. — А я думала, ты совсем тупая, как пробка. Знаешь, мне через неделю экзамен сдавать, так что моя мотивация здесь понятна. Я не могу лишь понять одно: а зачем тебе-то этот очкарик? Оливия хмурится, разом теряя всю свою уверенность под таким напором. Она сжимает зубы сильнее в попытках не выдать свое волнение, следя за каждым движением девушки Ботана. Нет. Не девушки. Чертовой уродки, решивший играть с чувствами бедняги. — А кажется, я знаю. Ты в него втюрилась! Тварь заливается смехом, а Стар сжимает кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони от неожиданного осознания, что это может быть правдой. Вероятно, она не влюбилась в него, но какая-то симпатия все равно поселилась в ней… Да. Именно так. — Ты в него? Серьезно? — в голосе этой стервы насмешка, а в голове Оливии уже план убийства. — Да ты хоть знаешь, что он про тебя говорит? «О, эта тупая бомжиха пахнет, как тысячи китайских деликатесов». Или про ту историю, когда они с Брайаном заманивали тебя в душ дорожкой из чипсов. Я уверена, что, когда ты проходишь мимо зеркала, оно… трескается. Но тебя никто и никогда не полюбит. Ты даже для матери своей страшный позор. Стар начинает потряхивать. она слушает, впитывая в себя каждое слово и искренне ненавидя. Ненавидя эту чертову суку за все сказанное и Ботана за то, что притащил ее сюда. Оливия сделает все, чтобы вернулся домой очкарик уже без нее. И плевать на болезненные вещи, который тот, видимо, не раз говорил про нее этой твари. Оливия вскакивает, нависает над девушкой и выпаливает: — Слушай ты!.. — О, — неожиданно тихо говорит та. — Ты вернулся, Пирожочек! Ботан улыбается и снова усаживается на колени к своей девушке, начиная смущенно хихикать, и та его в этом поддерживает. А Оливии больно. Больше всего она хочет сесть в машину, завести ее и уехать, оставив чертовых голубков одних. Хочет, но не может, потому что просто не в состоянии смотреть, как Ботана нагло обманывают. Разумеется, Оливия не простит и не проглотит оскорбления. Она еще долго будет вспоминать все слова, сказанные той стервой, когда будет стоять перед зеркалом, придирчиво рассматривая себя. Она будет злиться и еще чаще пытаться задеть ботаника. Но сейчас мысли заняты совсем другим. Крапива растет летом. А до него еще много месяцев. *** Первая мысль — помочь Ботану. Первое движение — в его сторону. Первый импульс — побить того урода, который издевался над ними обоими, но особенно над очкариком. Оливия откидывает чистые волосы на спину и быстрым движением закрывает ноутбук. Ботаник тупо смотрит перед собой, кажется, пытаясь даже что-то сказать, но выходят лишь что-то на грани стонов и кряхтения. Неужели Мисс Кэти ударила по его мозгу так сильно? — Все кончено. Ты со мной, — Оливия ежится от своего непривычно девчачьего голоса и не удерживается от порыва дотронуться до щеки Ботана. Тот поднимает на нее глаза лишь через пару мгновений, которые тянутся до ужаса долго, и смотрит удивленно. — Ты в безопасности, — она все-таки заставляет себя отстраниться и начать высвобождать его руки. — Оливия, что с тобой? — он непонимающе оглядывает ее с ног до головы, кажется, не до конца узнавая. — Все в порядке. Так я выгляжу с чистой головой. — Офигенно. В глазах очкарика восхищение. В сердце Оливии весна. Она помогает Ботану спуститься, и тот роняет очки, а затем быстро падает на колени за ними, а Стар опускается следом. Она с улыбкой смотрит, как парень шарит руками по полу, а затем натягивает очки на себя, и не может удержать порыва. Она видит растерянность, смешанную с искренним восхищением, и ей кажется, что это идеальный момент. Неожиданно уверенно она тянется к нему, почти касаясь губами его губ. От Ботана исходит тепло, и самой Оливии почти жарко от того, насколько они близко. Еще немного, и они правда поцелуются… В сердце Оливии лето. В сердце Оливии прорастает крапива. Дверь резко открывается, и Стар валится на пол от неожиданности. Брайн стоит на пороге комнатки с ружьем в руках. — Вы здесь? — Брайн! Ты пипец не вовремя! — восклицает Ботан, и Стар охватывает непонятная радость. Он тоже этого хотел? — Да! Пипец не вовремя! — кричит она ставшим привычным голосом. — Так на чем мы там остановились? Иди сюда Воробушек! Она притягивает Ботана к себе и неуклюже касается его губ своими. Это ее первый поцелуй, раньше ничего подобного никогда не происходило, поэтому она не уверена, что все делает правильно. Она чувствуется, как напрягается всем телом очкарик, и что-то в груди обрывается. Волосы снова грязные, а Ботан снова не видит в ней девушку, верно? В сердце Оливии осень. Крапива сохнет. «Но тебя никто и никогда не полюбит», — раздается в голове голос мертвой девушки Ботана. А Стар поднимается на ноги и идет дальше, готовясь хорошенько надрать задницу чертовому маньяку не столько для того, чтобы отомстить за мучения в ванне, сколько для того, чтобы выплеснуть злость. И на что она надеялась?