close your eyes and take it

Арсений в очередной раз тыкает в уголок экрана, перелистывая сторис. Он всего разочек перешёл на профиль концертного директора какого-то там исполнителя, как его завалило контекстной рекламой. Теперь электроника играет через каждую сторис и «манит» свайпнуть вверх, чтобы узнать когда же можно послушать сие творение вживую. Только на «вживую» у Арса вряд ли хватит денег. Родители конечно помогают ему, но иногда он еле сводит концы с концами, подрабатывая в театре и в клубе, все-таки дипломная постановка сама себя не отрепетирует, и на учебу уходит большее количество времени. Уведомления всплывают со скоростью «серень ты заебешь», именно это Арсений и пишет Матвиенко на его бесконечные «Арс», «Арсений», «Арсюш миленький» и далее по списку. — Да, — Матвиенко всегда трубку берет быстро, если не спит, ну, получается не всегда. — Пизда, Серень, что там произошло? — да, Арсений считает себя богом юмора, не даром импровизацией увлекается. — Есть свободный билетик на фестиваль тут у нас, пойдёшь с нами? — Нами? Арсений премного благодарен за такие предложения, потому что эти «пойдёшь с нами?» — привилегии дружбы с бизнесменом, это проходки на всякие фестивали и модные тусовки. Серёжа мутит несколько бизнесов, Арсения мутит из-за головной боли, потому что сценарий сам себя не выучит, и спектакль сам не сыграется, на который между прочим Матвиенко тащит своих дам, дочерей партнеров, жён партнеров, самих партнеров, кого угодно, кто был бы полезен в бизнесе. Арсений получается помогает Матвиенко зарабатывать деньги. За которые он же его и водит по фестивалям. Круг замкнулся. — Да, иду с дочкой инвестора, прикольная деваха, — Арсений слышит как тот улыбается — неужели правда прикольная? — так что, идёшь? — Да, когда, во сколько? — Сегодня в половине восьмого жду тебя у подъезда, добро? Арсений кидает тяжёлый взгляд на стопку бумаг, переводит глаза на часы, которые указывают маленькой стрелкой на пять, большой на двенадцать, и со вздохом говорит: — Добро, Серый, — и бросает трубку. Время за чтением сценария пролетает слишком незаметно, Арс вылетает из дому, едва не забыв про парфюм, но забыв про пиджак и бегает по лестнице парадной так быстро, что задерживается всего на пару минут. Девушка Серёжи на поверку оказывается «своей». Ведёт себя не более жеманно Арсения, не хлопает ресницами глупо, и совсем не капризничает, что заставил ждать. Оказывается, она тоже в восторге с электроники с недавних пор, и восторженно соглашается потусить как-нибудь ещё втроём. Маша говорит, что идёт на фестиваль почти только ради презентации нового артиста лейбла DNK. На надломленные брови и непонимающий взгляд Арсения, Маша говорит: — Да, они не шибко известны, но я думаю это будет настоящий прорыв, мне один трек показывали, — и в глазах у неё настоящий восторг. Проходят в концертный зал быстро, без очереди, выбирают столик недалеко от сцены, так чтоб никто не мешал и голову сильно не задирать, пьют хороший алкоголь, вкусно кушают и двигаются под песни известных исполнителей. Когда Катя Адушкина выходит на сцену, Арсений хочет выйти подышать воздухом и табачным дымом, но Маша предупреждает его, что она выпускается на том лейбле, так что видимо следом будут представлять нового артиста. Арсений кивает и все же выходит, доставая айкос прям на ходу. На улице, что называется, «хорошо». Апрельский вечер окутывает свежестью, даже легкой прохладой, и при такой погоде курить вдвойне приятнее, если этот процесс вообще можно таким назвать. Только вот песню молодой исполнительницы слышно даже сюда и Арс слегка морщится. Ведущий скоро объявляет, Маша была права, нового артиста лейбла и пока что Арсений все ещё скептично затягивается, даром что айкос уже дал две вибрации, говоря о том что стик выкурен, пока не слышит начало трека. Заинтересовано хмурится и направляется в зал. На сцене всего три человека. В центре с гитарой у стойки с микрофоном — высокий кудрявый парень, барабанщик, и пацан весь в татухах возле этой штуки как у диджеев . Трек начинается интересно, и Арсений двигается к их столику, изредка поглядывая на сцену, но солист выступает с опущенной головой. «Look at me» Арсений как заворожённый останавливается почти по центру зала и переводит взгляд на сцену с улыбкой на лице. Исполнитель медленно поднимает голову: «three..two..» Пухлыми губами произносит последнее слово: «one» И улыбка сползает с лица Арсения. Он буквально стоит напротив Шастуна с открытым от удивления ртом, пока тот играет свою музыку и ещё несколько раз произносит — кричит! — в микрофон «look at me». Играет партия барабанов и этот звук кажется у Арсения в голове, в груди, под кожей, звучит где-то возле легких и сердца, заставляя его биться быстрее. Он тяжело сглатывает и уходит наконец с центра зала. У столика его ждёт уже подскочивший Матвиенко: — Арс, Арс, ты как? Арс только пялится в пустоту и почему-то решает, что выпитый залпом бокал шампанского поможет. Серёжа наблюдает за совершенной походкой, идеальной осанкой, и что за этим всем следует абсолютно некультурное закидывание бокала. — Арсений… — Ты знал? — Арсений чувствует себя в дешёвой мелодраме, осталось только чтоб Шастун лично за ним со сцены спустился. Но этого конечно же, не происходит, и не произойдёт. — Я узнал, когда ты на улице был, Маша сказала. У него псевдоним — анаграмма фамилии, — незаметно, хотя от кого тут скрываться, кивает в сторону сцены, где на экране большими зелёными буквами светится «HASNUTS». — Мне надо покурить, — Арсений разворачивается и шагает обратно к выходу во двор, когда уже в новой композиции исполнитель слишком — по мнению Арсения — агрессивно произносит «you waste my fucking time». Он возмущается абсолютно картинно, складывает губы буквой «о» и разводит руки, одной указывая на дверь, откуда доносятся басы. — Нет, ты слышал? Я время его потратил? Сраный.. — Арс, ты же не думаешь, что эти слова точно о тебе? Арсений злостно поворачивает голову и тут же сдувается под взглядом Сережи. — Да, уже полгода прошло, ты прав, — он не договаривает всякие мерзости типа «возможно кто-то разбил ему сердце, как он мне когда-то», но на секундочку все же думает так. — Да, и вы все это время как дураки. Арсений снова резко поворачивает голову на Матвиенко и выдыхает дым прям тому в лицо. — Какого хуя, Серёг? — Пойди спроси, — Матвиенко протягивает тому пропуск за кулисы, а значит Арсений может заявиться прямиком в гримерку Шастуна. — А смысл? Не думаю что они здесь надолго, а отношения на расстоянии, ты знаешь, я…— Арсений начинает хватать воздух и тараторить, так что Серёжа не выдерживает. — Арсений, это московский лейбл. Они в Москве. — Какого хрена он делает в Москве, если этот черт уехал искать свою музыку в Питер?! Матвиенко ещё раз протягивает Арсению зажатый меж двумя пальцами пропуск, и пожимает плечами. Выглядит убедительно спокойным, но видно, что глаза бегают по лицу друга, пытаясь понять. — Видимо.. не нашёл, — Серёжа говорит негромко, словно успокаивая Арсения, и тот на секунду расслабляется, выдыхая и наблюдая за облачком пара. Справа хлопает дверь, и Матвиенко тактично прочищает горло, но Арсений хмурится, не понимая в чем дело. Он хлопает Арса по груди, прижимая карточку, тихо проговаривает: — Ты только не ори сильно, — и кивает ему за спину, мол, обернись. И Арсений оборачивается. — Привет, зайдёшь? — Антон стоит перед ним такой же красивый как полгода назад, кажется, даже лучше, кудряшки наверняка мягкие, и он постоянно дергает головой, чтобы они не лезли в глаза, и Арсений с трудом борется с желанием запустить пятерню в волосы, убрать с лица, чуть оттянуть и… — Хэй, — Антон протягивает руку, и почти дотрагивается, но Арсений отмирает. — Я курю, — он отвечает слишком резко, даже по своему мнению, но отступать уже нельзя. — У меня можно курить, Арс, — Шастун совсем наглеет, берет его за запястье и тащит ко входу. И Арсений идёт, супится, запоздало хмурит брови на болезненное, от этого человека, «Арс». Уже в гримерке, Антон закрывает дверь на замок и Арсений по свойски усаживается на стол, который наверняка задуман как место для грима, спиной почти опираясь на зеркало. — Ну так.. какими судьбами? — Арсений пытается задавать вопрос непринужденно, но его нужда либо в том чтобы схватить его и больше никогда не отпускать, либо головой об дверь приложить, чтобы потом самому же ссадины пластырем заклеивать. И руки чешутся и душа требует. — Да вот я.. у Кирилла теперь, в DNK вот, — Антон подходит ближе, подвигает пепельницу и закуривает, опираясь бедром в угол стола. — М. — Арс, — Шастун выдыхает дым тонкой струйкой себе в ноги и тяжело вздыхает. Арсений в ответ только вскидывает голову. — Я не хочу тебя отпускать, — шепотом, на выдохе, но Арсений все слышит, и спрыгивает со стола, подходя ближе. — Полгода прошло, Шаст… — Арс, мне так жаль, я не должен был, надо было…— и оба сдуваются под этим. Арсений осторожно берет антонову руку, мягко поглаживая костяшки. — Шаст, ну.. видимо должен. Твоя музыка, она… — поднимает глаза, чтобы как-то сформулироваться. — Она для тебя, Арс. Нравится? — Нравится, — кивает, — вообще-то я думал ты будешь читать рэп. Антон хмыкает. — Я тоже так думал, потом гитару в руки взял и вот, где мы теперь, — усмехается, и в миг становится обратно серьезным. — Арс. Он поднимает голову вверх, даром что между ними всего семь сантиметров, все равно чтобы посмотреть в глаза, приходится задрать голову. Оказывается стоят они уже довольно близко, Шастун скользит руками по арсовой талии и не встретив сопротивления прижимается пухлыми губами. Арсений отвечает охотно, жмётся ближе, руки закидывает на шею, переходя на затылок и вплетая пальцы в мягкие кудри. Шастун, кажется испуганно, отстраняется, но Арсений опережает его: — Отпустишь — убью. С чувством, с толком, с расстановкой. И Шастун все осознаёт. Прижимает ближе, насколько это возможно, длинными руками достаёт до лопаток, и Арсению кажется будто он не стоит на ногах. Его тут же подталкивают к столу, и Арсений садится, разводя ноги в стороны, чтобы Антон удобно меж них уместился. Антон шепчет «никогда», выцеловывает шею, стаскивает пиджак, пока Арсений беспорядочно трогает и сжимает плечи Шастуна. Опускается ниже, Антон уже расстегивает полы рубашки, как резко останавливается, заглядывает Арсению в глаза: — Прости, ты же не против? — Нет. Я против того, что ты медлишь, — сам тянется к белой худи, тянет вверх, оставляя Антона в одной футболке, но и так ему не нравится и он бормочет, чтобы Антон снял, когда пухлые губы оставляют поцелуи уже на линии брюк. Шастун опускает ладонь на пах, сжимая прямо так, сквозь два слоя ткани, и Арс вскидывает бёдра, запрокинув голову, елозит задницей по столу, намекая, что штаны тоже можно было бы снять. И Антон снимает. Сначала Арсения со стола снимает, потом брюки с него, а следом и белье летит к щиколоткам. Он влажно вылизывает паховые складки, переходя на внутреннюю сторону бедра. Сжимает член у основания, облизывая пальцы другой руки, смотрит прямо в глаза. Антон обводит головку языком, мокрыми пальцами сжимая сосок и у Арсения перехватывает дух. — Блять. Шастун мычит вопросительно, буквально с членом во рту и Арс в ответ лишь запускает ладонь в волосы и легко сжимает, ни к чему не принуждая. И смотрит, смотрит, смотрит, как пухлые губы так правильно сжимаются на его собственном члене, как Антон закрывает глаза когда Арсений толкнувшись чуть сильнее проскальзывает в горло, и сам запрокидывает голову от удовольствия. Антон ритмично двигает головой, языком выводя узоры попутно, но Арсению резко хочется целоваться и чтоб его трахнули, поэтому он чуть тянет волосы вверх, намекая подняться. Он дрожащими руками стягивает одежду с Шаста, хватается за плечи, прыгает на стол снова и разводит ноги. — Арс, Арс, Арс, — Антон держит его за подбородок, — тут нет ничего, ни смазки, ни презервативов, я.. — Мг, — Арсений просто кивает и целует Шастуна, сползая со стола, (какая то физкультура честное слово, когда через козла прыгать?) и толкает того на кресло, забираясь верхом. Он целует шею, плечи, ключицы, кусает и зализывает снова, руками шарит по груди, цепляя соски, они у Шаста не такие чувствительные, он помнит, но сейчас все чувства будто оголенный провод, ещё чуть-чуть и заискрит. И искрит. Когда Арсений берет оба члена в руку и начинает двигаться . И рукой, и бёдрами. На сухую не так приятно, но ощущение обнаженной кожи красит этот момент. Арсений елозит бёдрами, и Антон придерживает его за бока, чтоб не свалился, одной рукой скользит ниже, в ложбинку. Арс отзывается громким стоном и прогибом в пояснице, почти падает на Шастуна грудью. И Антон идёт дальше, обводит колечко мышц, знает что без смазки даже лезть не стоит, легко похлопывает пальцем и сильно сжимает ягодицы, разводя в стороны. Арсений на эти манипуляции отзывается стоном в шастову ключицу, пытаясь сделать так, чтоб их хотя бы не слышно было. Антон мокро целует, цепляясь языком, кусая губы и целуя вновь с громкими причмокивающими звуками, опускает свою руку на члены и помогает Арсу, задаёт быстрый темп, и тот стонет прямо в поцелуй. Получается ярче, то ли от такого контакта, то ли от силы нажатия, но оба через несколько минут оказываются липкими потными и почти обессиленными от оргазма. Арсений все ещё прижимается губами к антоновым, когда слышит звонок. Абсолютно нехотя сползает с колен Шаста и поднимает трубку. — Да, — пытается восстановить дыхание, — ждёте меня уже? Антон одними губами спрашивает «Это Серега?», и Арсений кивает, поджимая губы. — Останься, — шепотом. — Серень, поезжайте без меня, я тут… — Да понял я, не распинайся, штаны не забудьте застегнуть, как выходить будете, — слышно в трубке, и Антон тихонько фырчит, — давай, Арс, Шастуну привет, рад за вас. — Давай, Серёг, я напишу. Он кладёт трубку и тут же смеётся. — Матвиенко привет тебе передал. — Надеюсь он меня не убьёт когда я верну ему его привет, — улыбается своей котячей улыбкой и тянет руки, усаживая Арса на колени обратно. — Не переживай, не убьёт, я прослежу, — улыбается. — Я не хочу тебя отпускать, Арс. — Не отпускай, — Арсений пожимает плечами, будто ничего не произошло и все в этом мире просто, но он уже честно заебался от решения трудностей и проблем, что хочется просто счастья, и если Антон готов ему это счастье дать, то он не дурак отказываться. — Close your eyes and take it, — говорит Арс то ли себе, то ли Антону, но оба глаза закрывают и принимают. Ещё через пол года появляется «Naked», но это уже совсем другая история.