Два Солнца

Антон проснулся и открыл глаза. Он не знал сколько было времени, но за окном было ещё или уже темно. В палате слабо горел ночник. Антон огляделся и только сейчас заметил на маленьком диванчике фигуру Арсения. Он свернулся калачиком. "И как он тут поместился с его-то ростом?" – думает Антон и улыбается ему. Арсений выглядел таким милым, Антону захотелось подойти к нему и укрыть одеялом. Антон смотрит на него и чувствует такую нежность и тепло к нему, что хочется обнять и поцеловать. Но Антон лежит и не двигается, ведь к нему подключены какие-то трубочки, аппарат. Он чувствует слабость, головокружение, а также боль в месте разреза. А ещё очень хочется пить. Но он молчит и не хочет его будить, ведь Арсений устал после операции и ему нужно выспаться. Антон не знает, что Арсений полночи не спал, следил за его дыханием и общим состоянием. Спустя какое-то время Антона снова клонит в сон и не отворачиваясь от Арсения, ещё раз взглянув на него, он засыпает. Арсений просыпается от ноющей боли в пояснице из-за неудобной позы. Уже светло, он посмотрел на часы - 9.05. Взглянув на Антона, Арсений улыбнулся и подошёл к нему. Голова повёрнута в его сторону. "Видимо, Антон уже просыпался, а сейчас спит так умиротворённо, словно ангелочек" - подумал Арсений, проверил все трубочки и показание прибора, и проверил дыхание Антона. Записав всё что нужно, он отложил карту и легонько коснулся его руки. Рука Антона дёрнулась. Он открыл глаза, повернул голову и посмотрел на мужчину. - Привет, Тоша. Как ты себя чувствуешь? - Привет, нормально, - улыбнулся Антон. - Болит только очень живот, - он скривился от боли. - Немного потерпи, – Арсений сжал легонько его руку в знак поддержки. - И очень пить хочется, - Антон облизнул пересохшие губы. Арсений подошёл к столу, где стоял графин с водой, налил воду в стакан и передал его в руку Антона. А сам помог ему приподнять голову, чтобы выпить воду. - Спасибо, Арсений! – Антон с благодарностью смотрел на него. - Пожалуйста, Тоша, – он поставил стакан на тумбочку рядом. - А ещё что-нибудь беспокоит? - Слабость. Я недавно просыпался и чувствовал головокружение. Сейчас вроде не кружится. - Это хорошо, – Арсений всё записал в его карту. – Тебе пока нельзя двигаться, ходить. Три дня побудешь здесь в палате интенсивной терапии, а после переведём тебя в общую палату. Там всего на двоих палата, не переживай. И, конечно, диета - сперва жидкая пища, кашки, бульончики, овощные пюрешки. - Как ребёнку, - улыбнулся Антон. - Ну что поделаешь, Тоша, ещё месяца два-три придётся питаться по диете, чтобы окончательно восстановиться. Я надеюсь, ты будешь послушным мальчиком, будешь строго соблюдать диету и рекомендации своего врача, а также по совместительству твоего друга, – Арсений строго посмотрел на него, но не сдержавшись, улыбнулся. - Конечно, я вообще хороший мальчик и всегда слушаюсь старших, – Антон смотрит на него лукаво и улыбается до ушей. - Это хорошо, Тоша. Мне нужно идти, я оставлю тебя, но приду попозже. Хорошо? – Антон кивнул. - Ты не скучай, скажи, что тебе нужно, здесь в тумбочке все твои вещи. Антон попросил телефон и альбом с карандашами. - А ко мне можно будет посетителей? - Пока нет, только когда переведёшься в общую палату. Уже соскучился по кому-то? - Ну, может, Оксана захочет меня навестить или Ира. Ой, мне надо позвонить на работу, - спохватился Антон и уже собрался звонить, но Арсений, взяв его за руку, остановил. - Оксана уже позвонила Ирине, а та передала твоей начальнице. - А, хорошо, – Антон ухватился за его руку. – Арсений, спасибо тебе, за всё, я очень рад, что у меня есть такой друг, как ты. - Я тоже, Тоша, очень рад, – Арсений аккуратно пожал ему руку в ответ и отпустил. - Мне пора, отдыхай, пока. - Пока, Арс. Арсений ушёл, и Антон вдруг почувствовал себя так одиноко, будто его все бросили. Тяжко вздохнув, он набрал номер Оксаны. Она ответила не сразу, но тут же закидала его вопросами, что да как. И как он себя чувствует. Антон с удовольствием отвечал на её вопросы и, вообще, очень рад был с ней поболтать даже на эту тему. Он сказал ей, что пока к нему нельзя, но после она сможет его навестить. Оксана уверила его, что как только будет можно, она обязательно к нему придёт. Ещё немного поболтав, они попрощались. Антон снова осмотрелся. - Сколько мне теперь дней лежать тут? Я же с ума сойду, – думает он. - Надо было хоть ноут взять с собой, что ли. Ладно, можно потом попросить Оксану принести. Он открыл альбом, где в середине нарисован портрет Арсения. Антон улыбается ему и озорно подмигивает. - Арс, может, поговорим? - спрашивает он у портрета и сам смеётся от этого. – Собрался разговаривать с портретом, пиши - пропал. Да, Тоха? Да я знаю, что давно уже пропал из-за этих голубых глаз и этой улыбки. И что мне с этим делать, Арсений? Что мне делать со своими чувствами к тебе? Как мне сказать тебе об этом? Если я скажу, ты меня будешь презирать и возненавидишь, это точно. Нет, я не скажу тебе, никогда. Я не хочу тебя потерять. Пусть ты будешь мне хотя бы другом. Я буду счастлив, хотя бы этому, - Антон положил альбом себе на грудь и обнял себя руками, как будто обнимая Арсения. Он закрыл глаза и опять уснул. *** Прошло три дня. Антон совсем заскучал. Он изрисовал уже весь альбом. Раза два в день к нему заходил Арсений, осматривая его состояние и записывая в карту. Вечерами Арсений оставался с ним подольше, они много разговаривали, в основном Арсений рассказывал о медицине и Антон честно пытался делать заинтересованный взгляд, чтобы Арсений не думал, что ему скучно его слушать. Но Антону очень хотелось поговорить с ним о личном. В один из вечеров он попытался выведать у него что-нибудь из прошлого. - Мне скучно. Арс, а расскажи что-нибудь интересное, – Антон уставился на него хитрым взглядом. Арсений сидел на диване и что-то записывал в тетрадь. Он посмотрел на парня и улыбнулся. - Скучно говоришь. Ну и что тебе рассказать? Рассказать тебе что-нибудь из области медицины? - Нет-нет, только не это, - Антону уже надоело слушать его рассказы о болезнях и интересных, по его мнению, случаях из его практики. Антон натянул на себя одеяло по самую макушку, чтобы спрятаться. - Тебе не нравятся мои рассказы? – обиженно, но не очень, сказал Арсений. - Нравятся, - Антон вылез из-под одеяла. - Но сейчас я хочу услышать что-нибудь другое. - И что же? – Арсений смотрел на него с интересом. - Ну, например, о твоей первой любви, – Антон посмотрел на него и застыл, глядя в сузившиеся глаза Арсения. - Не думаю, Тоша, что это будет интересно, – он поднялся с дивана. - Мне пора на обход, Тоша, завтра утром после завтрака тебя перевезут в общую палату. Не скучай, я принесу тебе какую-нибудь книгу. Не волнуйся не по медицине, – и улыбнувшись, он вышел из палаты. - Вот и поговорили, блин, – Антону стало обидно, что Арс его так бросил и ушёл, и даже не объяснил толком. - Почему он не хочет говорить со мной о своей первой любви? Наверное, это печальная история. Дурак ты, Тоха, – он тяжело вздохнул и уставился в потолок. На новом месте было почти то же самое. Только было две кровати и не было всяких аппаратов и трубочек. И стены здесь были бледно-жёлтые, а не белые, что хоть немного радовало Антона. А ещё его радовало, что его могут навещать друзья. Ему уже звонил Егорка и очень расстроился, что он оказался в больнице. Он обещал навестить его, как только сможет. Антон написал целый список Оксане того, что ему нужно привезти. И она пообещала ему, что всё привезёт. Несмотря на то, что в палате было две кровати, вторая пока заселена не была. Антон одновременно радовался этому и в то же время огорчался. Радовался, что ему никто не будет мешать, например, спать – храпеть под ухом не будут. А огорчался, потому что опять не с кем будет поговорить. Арсений хоть и приходит к нему, но он почти не разговаривает с ним о личном. Антону хочется узнать о нём всё, а он только отшучивается, что ничего интересного и всегда уходит от ответа. Утром он принёс ему книгу – детектив неизвестного автора. Но Антону как-то не очень понравилось, но он читал, чтобы не обидеть Арсения. На следующий день к нему пришла Оксана и принесла всё, что он просил. Даже ноут, но он оказался совсем разряженным, и Антон поставил его заряжаться. - Ну как ты здесь, Тоша? – Оксана присела на соседнюю кровать. - Да нормально, скучновато, конечно, но теперь с ноутом будет лучше. - И долго тебя ещё тут продержат? - Арс говорит примерно две недели, четыре дня уже прошло. Скорей бы уже домой. Как там моя Сенечка? – он уже соскучился по ней. - Не переживай, всё с ней нормально. Я хожу к ней утром и вечером. Конечно, чувствуется, что она как будто тебя потеряла. Мяукает так жалобно, когда я прихожу, но я её покормлю, поглажу, немного поиграю, и она вроде успокаивается. Антон даже расстроился из-за этого и совсем поник. - Ну, а как у вас с Арсом, отношения продвигаются? – задала свой главный вопрос, который её волновал с самого прихода. Ведь когда она пришла, Арсений был у него, и они о чём-то мило беседовали и смеялись, а когда она зашла, как будто смутились. И Арсений сразу ушёл. - Да что у нас, так, болтаем ни о чём. То о медицине, то о книгах. Ни о чём личном он говорить не хочет, и я не настаиваю. - И ты не говорил с ним о своих чувствах? – Оксана удивилась. - Нет, и ни к чему нам об этом говорить. Окси, пообещай, что никогда об этом ему не скажешь. Обещай, – и он строго посмотрел на неё. - Хорошо, Тоша, я обещаю. Это всё-таки ваше дело, личное, – она немного успокоилась и подумала, что может всё-таки это у Тоши пройдёт и он станет нормальным. И возможно обратит внимание на неё. Поболтав с ним ещё немного, она засобиралась домой, поцеловав на прощание нежно в щёку. На следующий день пришёл Егор. Он так волновался за Антона, что даже заикаться начал. Но потом успокоился, когда увидел, что Антон выглядит вроде бы здоровым – главное говорит, сидит, ходит. - Ой, Тоша, как же я испугался за тебя. Тебе правда лучше? – он аккуратно присел рядышком на край кровати и коснулся его руки. Но потом отдёрнул руку, как будто испугавшись чего-то. - Немного лучше, ещё побаливает место разреза и ходить надо осторожно, и питание детское. А так, нормально, главное жив и ноги руки целы. А у тебя-то, как дела? Родители больше не наказывают? - Нет, не даю им повода, - он улыбнулся ему очаровательной улыбкой и получил ответную. - Это хорошо. А как учёба? - Отлично, мне, в общем-то, учёба легко даётся из-за того, что у меня репетиторы. А ты продолжаешь рисовать, Тоша? - Да, вот весь альбом изрисовал, забыл сказать Оксане, чтобы принесла мне новый, – и он показал на свой альбом, что лежал рядом на тумбочке. - Ух ты, молодец! Можно я посмотрю? - Конечно. Егор внимательно просмотрел все рисунки, на одном листе он задержался дольше всего. Он задумчиво смотрел на портрет Арсения и кусал нервно губы. - Что-то не так? – удивился Антон. - Нет, всё отлично, ты классно его нарисовал. Это же твой друг, который был на твоём дне рождении? - Да, это Арсений. Он ещё и мой доктор, который делал мне операцию, – гордо сказал Антон. - Ну ничего себе, классно, когда твоим другом оказывается врач! – Егор закрыл альбом и положил его обратно, не решаясь задать ему мучивший его внезапно один вопрос. И он задал другой: – Хочешь, я тебе принесу новый альбом завтра? - Хочу, ещё точилку для карандашей, пожалуйста, – Антон в благодарность взял его за руку. Егор улыбнулся и стиснул его холодные пальцы своей рукой. - Тоша, мне уже пора, репетитор скоро, - он стал серьёзным. - Можно, тебя кое о чём попросить? - Конечно, о чём хочешь. - Тебе может это и не понравится, - он вздохнул и решился: - Можно тебя поцеловать? - Антон немного подумал, улыбнулся и кивнул. Егор осторожно нагнулся к нему и коснулся тёплыми губами его сухих, прикрыв глаза. И именно в этот момент дверь открывается и появляется Арсений, но увидев эту картину, застывает как вкопанный. Егор, испугавшись, быстро отпрянул от Антона и, попрощавшись с ним, выбежал из палаты, даже не взглянув на врача. Арсений, смутившись, смотрит на Антона, а тот на него и молчит. Его опережает Антон. - Что-то не так, Арсений? Я тебя смутил? – но видя замешательство Арса, он добавляет: - Теперь я тебе противен? Арсений, наконец, отмирает, закрывает дверь и подходит к нему ближе. - Нет, что ты, разве ты можешь стать мне противным. Я просто не ожидал вас увидеть, как тогда, на твоём дне рождении. - Я так и думал, что это был ты, – Антон заулыбался, немного успокоившись. - Почему же ты тогда промолчал? - Не знаю, Тоша, честно. Наверное, подумал, что это не моё дело. - Мне так нравится, как ты меня называешь, у тебя это так нежно получается, – Антон подумал, что вот сейчас идеальный момент, чтобы признаться, но он всё равно трусит. Смотрит в его небесно-голубые глаза и нервно покусывает губы. Арсений тоже хочет что-то сказать, но молчит, смотрит на губы Антона, что он так терзает, сглатывает и говорит совсем не то, что хочет: - Я пойду, у меня дела, – и уходит. Антон горько усмехнулся, всё понятно, всё-таки он стал ему противен. Даже не захотел поговорить с ним и ни о чём не спросил. Он спустился ниже на подушку, закрыл глаза и отвернулся от двери. В его глазах стояли слёзы, он так боялся этого, так боялся ему признаться и получить равнодушие. И вот это случилось, хоть он ещё и не знает о его к нему чувствах, но теперь может догадаться. И тогда их дружбе придёт конец. Он выйдет отсюда и окончательно его потеряет. Арсений возвращается в свой кабинет, в его душе просто буря. Он не понимает, почему Антон говорит ему, что он ему нравится, а потом целуется с этим пацаном? Почему он так поступает с ним? Почему больше не говорит ему это? Он, конечно, тогда был сильно пьян, но ведь не настолько, чтобы совсем ничего не помнить? Или всё-таки он ничего не помнит? - Так, Арс, успокойся, выпей воды, сядь в кресло и успокойся, – говорит он себе, наливает воду и залпом осушает стакан. Потом садится в кресло и, откинувшись на спинку, закрывает глаза. Он вспоминает их знакомство, его яркую улыбку до ушей, любопытные зелёные глаза, что смотрели на Арса с таким воодушевлением и интересом, слушая его рассказы о Питере. Их разговоры и прогулки. Они говорили о чём угодно, но только не о чувствах друг к другу. Арсений не сомневается, что Антон тоже к нему испытывает что-то большее, чем просто дружбу. Вот только почему-то больше не говорит об этом. Арсений усмехается себе под нос, наверное, он всё-таки слишком стар для него, поэтому молчит. А то, что сказал ему тогда, это просто слишком много выпил. А Егор ещё молодой и неопытный, как раз для Антона. Арсений резко встаёт с кресла и начинает нервно расхаживать по кабинету. От этих мыслей ему просто кровь в голову ударила, и он так разнервничался, что ему захотелось что-нибудь разбить. А ещё нестерпимо захотелось выпить. Но ему нельзя, он же на работе. Он подходит к окну и пару раз глубоко вдыхает и выдыхает, успокаивая себя. Потом начинает трезво мыслить, хотя он и так трезв. - Я должен с ним поговорить, поговорить напрямую, без увиливания, и будь, что будет. Пан или пропал, – решившись, наконец-то, на решительный шаг, он успокаивается и берётся за работу. А вечером зайдёт к Тоше. Антон просыпается от лёгкого прикосновения к своей руке. Медсестра принесла для него ужин и, увидев, что он спит, разбудила его. Антон поблагодарил её и, приподнявшись на подушке повыше, расположился на кровати, полусидя. Взяв тарелку в руки, он с тоской посмотрел на свой ужин. Опять овощное пюре. Повозив немного ложкой по кашице, он без аппетита сунул неполную ложку в рот и, скорчившись, проглотил. Он поморщился и отставил тарелку обратно. У него совсем не было аппетита от этих переживаний. Антон думает, что Арсений теперь не захочет даже к нему приходить, и лечить теперь его будет другой врач. Что больше он его не увидит, и даже к ним в кафе он больше ни ногой. Антон совсем расстроился, у него пропал аппетит и очень захотелось домой, прижать к груди Сеньку и послушать её довольное урчание. Он выпил чай. Потом аккуратно встал и пошёл в уборную, хорошо хоть она была рядом с палатой. Он ополоснул лицо, почистил зубы и опять лёг на кровать. Взял в руки альбом и, игнорируя портрет Арсения, пролистнул альбом до конца. Там оставался один листок и он, немного подумав, начал рисовать. Чёрным карандашом он выводил свои чувства, свои мысли и боль. Он рисовал как обезумевший, любой психолог, глядя на него и на его творение, сказал бы – болен. А Антон и не отрицал бы этого, он сам давно понял – заболел им, Арсением, и ничто и никто его не вылечит. Только сам Арсений, если скажет, что тоже им болен. Вернулась медсестра за посудой и недовольно покачала головой, глядя на почти нетронутую тарелку. Антон сказал, что нет аппетита, и попросил ещё чая. Она кивнула и ушла. Он вернулся к рисунку и не отрывался от него где-то с полчаса, даже не заметив, как ему принесли чай. Тяжко вздохнув, он убрал карандаш и вернулся к портрету Арсения. После арт-терапии ему стало чуточку легче. Хотя бы не хотелось больше порвать его портрет. Несколько минут он смотрел в любимые глаза, а потом на его улыбку, поглаживая кончиками пальцев тонкие губы. Антона опять клонит ко сну, он кладёт альбом себе на грудь, обхватывая его и себя руками, и через пару минут засыпает. Арсений смотрит на часы, заканчивает вечерний обход своих пациентов. Остаётся один пациент, самый любимый, но Арсений чувствует, что разговор получится с ним долгий. Но он надеется, что плодотворным и откровенным. Арсений даже готов рассказать ему о своём далёком прошлом, чтобы быть с ним откровенным и получить откровенность взамен. Ещё немного постояв перед дверью палаты Антона, он ещё раз обдумал всё, что хотел ему сказать и о чём спросить. Он глубоко вздохнул и, взяв себя в руки, открыл дверь и зашёл внутрь. Антон спал, его веки нервно подрагивали, а грудь тяжело вздымалась в такт его дыханию. Одна рука лежала вдоль тела, а другая на альбоме. Арсений подошёл и осторожно вытащил альбом из-под его руки. Антон не шевельнулся. Арсений включил тускло ночник над тумбочкой и посмотрел на рисунок. Он совсем не удивился, увидев свой портрет, и ему очень понравилось, как он его нарисовал. Антон зашевелился, открыл глаза и с удивлением посмотрел на Арса. Арсений, смутившись, что его застали врасплох, подошёл к нему. - Мне очень понравился мой портрет, - улыбнулся Арсений. - Прости, не хотел тебя будить. Но мне нужно тебя осмотреть, как-никак ты всё ещё мой пациент. - Только пациент, больше не друг? - С чего ты так решил, Антон? Я всё ещё твой друг, не сомневайся даже. Как ты себя чувствуешь? – он стал осматривать его, записывая все изменения в его карту. - Ещё немного болит и постоянно хочется спать, – Антон нервно облизнул губы, когда Арсений коснулся его оголённой кожи в районе живота, и вздрогнул, ощутив его холодные пальцы. - Прости, Тоша. Всё в порядке, ты быстро идёшь на поправку, – он отложил карту на тумбочку и посмотрел на него своими серьёзными глазами. – Антоша, мы можем поговорить с тобой откровенно? - Наверное, о чём? - О тебе, обо мне, о нас, – Арсений присел на краешек кровати рядом и посмотрел ему в глаза. – Ты считаешь, что нам даже нечего обсудить? – Арсений улыбнулся ему мягко и коснулся его руки, слегка сжимая тонкие пальцы. - Наверное, есть, - туманно произнёс Антон и облизнул губы. - Тоша, я хочу задать тебе несколько вопросов и очень хочу, чтобы ты ответил мне честно. Хорошо? - Хорошо, - Антон слегка улыбнулся, не понимая, о чём он хочет его спросить. - Скажи, ты совсем не помнишь, что говорил мне на своём дне рождении, перед тем как отключиться у меня на плече, после выпитого коктейля? – он всё также сидел на кровати и держал его за руку, серьёзно глядя ему в глаза. - Нет, не помню, – Антон судорожно вспоминал события того позднего вечера, после того, как он всех проводил, и остался только Арс и Оксана. Но ничего не мог вспомнить. – Ну не пугай меня так, Арс, я честно не помню. Что я такого тебе наговорил? - Ты сказал, цитирую: – «Арс, ты пипец какой красивый», «Я давно хотел тебе сказать, что ты мне очень нравишься, как мужчина» - и видя вытянувшуюся физиономию Антона и его отвисшую челюсть, улыбнулся ему и продолжил: - Да, и самое моё любимое, это: – «У тебя классная задница», - и он рассмеялся негромко. - Ты шутишь, что ли? – глядя на смеющегося Арса, он тоже засмеялся. - Это прикол такой, да? Ты меня разыгрываешь, да? Смешно. - Значит, это всё же шутка? - Арсений перестал смеяться и грустно посмотрел на него. - Ты ничего не чувствуешь ко мне? Антон нервно сглотнул, видя, как расстроился Арсений. Сперва Антон подумал отшутиться на это, но глядя на Арса, в его глаза, Антон больше не хотел молчать, ведь сейчас идеальный момент сказать правду. Ведь Арсений сам его спрашивает. - Арс, я бы соврал тебе, если бы сказал, что ничего не чувствую, - он нервно облизнул губы и пожал слегка его руку. – Я действительно не помню того, что тебе тогда наговорил, но я правда думаю, что ты пипец какой красивый и что у тебя классная задница. Ты давно мне очень, очень нравишься, как мужчина, и давно хочу тебя поцеловать. Воот, – он почти на одном дыхании всё это произнёс и, глядя на него, терпеливо ждал свой "приговор". Арсений вздохнул облегчёно и улыбнулся. Смотрел на него нежно и гладил его холодную руку. - Тошенька, ты не представляешь, как я рад это слышать. И я хочу тебе откровенно сказать, что ты мне тоже очень нравишься как парень, – и увидев опять удивлённое лицо Антона, спросил: - Ты мне не веришь? – Антон только хлопал глазками на его слова. - Арс, я очень хочу тебе верить. Но, ты уверен? - Конечно, я уверен в то, что говорю, - и в доказательства Арсений протянул руку, коснулся щеки Антона и погладил нежно. А большим пальцем провёл по краю нижней, слегка покусанной губе. – Можно, я тебя поцелую? – Арсений, не отрываясь, смотрел на его губы. Антон только и смог кивнуть ему в ответ, ошарашено глядя на губы Арсения. Арсений аккуратно придвинулся к нему ближе и, не выпуская его руки, наклонился вперёд, накрывая своими губами его губы. Губы Антона были слегка влажными от того, что он их часто нервно облизывал и покусывал. Арсений прикрыл глаза, жадно впиваясь в его губы, аккуратно сминая их своими губами и лаская языком. Антон уже перестал ему удивляться и начал активно отвечать на поцелуй. Почувствовав, что Антон отвечает ему, Арсений обхватил двумя руками его лицо и, не разрывая поцелуй, запустил свои пальцы в его шевелюру, приятно поглаживая кожу. Антон заурчал от удовольствия и обхватил его своими руками. Ещё немного, Арсений чуть отстранился от его губ и, не убирая рук с его лица, прижался своим лбом к его лбу. - Тоша, похоже, мы с тобой влипли, - и они засмеялись вместе, глядя друг другу в глаза и не выпуская друг друга из рук. Арсений ещё раз чмокнул его в губы, а потом в кончик носа. Убрал руки с его лица, напоследок погладив скулы. Антон, нехотя, расцепил свои руки и схватил его за руку, прижав к своей груди. - Арс, ты меня с ума сводишь. Ты почему такой сегодня? Что случилось? Почему ты раньше мне ничего не говорил? – забросал Антон его вопросами, не выпуская его руки. - Я боялся тебя напугать, Тоша, ведь я не знал, что ты… - и он, не договорив, погладил его по щеке свободной рукой. - То, что я гей, ты хотел сказать? – Арсений кивнул. - А ты? - Скажу по секрету, - он перешёл на шёпот, - в молодости я любил одного парня. - Правда? – Антон удивлённо смотрел на него, словно не веря ему. – И почему вы не вместе? - Он умер, Тоша, - Арсений тяжело вздохнул и опустил свою руку, положив её на руку Антона, поглаживая нежно кожу. - Боже, а что случилось? - Я тебе как-нибудь потом расскажу, Тоша, это очень больно вспоминать. Антон словно почувствовал его состояние, вмиг подался вперёд и сгрёб его в охапку, нежно обнимая. Арсений расслабился в его руках, прижался к его груди и положил голову ему на плечо, закрыв глаза. Так они и просидели несколько минут. Антон поглаживал его спину, как будто успокаивая. Арсений благодарно прошептал: – Спасибо, Тоша. Арсений снова взял себя в руки и выпрямился, но оставил руки на его талии. - Всё в порядке, Тоша. Ты удивлён? - Очень. Арс, я тоже тебе боялся признаться, что с каждым днём начал в тебя влюбляться, – Антон не выпускал его из своих внезапно окрепших рук. - Правда? - Арсений смотрел на него влюблёнными глазами, и Антон кивнул. - Тошенька, - и они накинулись друг на друга с поцелуем, жадно впиваясь в губы, словно влюблённые подростки. Спустя несколько минут они с трудом оторвались друг от друга, тяжело дыша. Арсений посмотрел на часы на своей руке и сказал: - Ничего себе, мы с тобой засиделись, почти одиннадцать, – он погладил Антона по гладкой скуле. - Тебе пора отдыхать, Тоша, я завтра зайду утром, после завтрака. Хорошо? - Нет, время-то ещё детское, останься ещё хоть на десять минуточек, пожалуйста, – Антон не хотел его вообще отпускать сегодня, особенно после таких откровений. - Тошенька, мне нужно идти, вдруг я буду нужен, а я даже телефон не взял. - Я не хочу тебя отпускать, – он держал его за руки, словно боясь потерять. - Не бойся, я вернусь, теперь я тебя не отпущу, – Арсений вновь поцеловал его в пухлые губы. Наконец, оторвавшись от Антона, Арсений встал и отошёл к двери, не отрываясь взглядом от него. - Спокойной ночи, Тоша, сладких снов тебе, - и отправил ему поцелуй одними губами. - Спокойной ночи, Арс, - Антон улыбнулся и тоже чмокнул в воздух. Арсений вышел из палаты в какой-то эйфории, чувствуя бабочек в животе и такую нежность и тепло во всём теле. Ему так не хотелось уходить, но всё-таки работу никто не отменял. Антон упал на подушку и закрыл глаза. Ему до сих пор всё это казалось лишь сном. Он не мог поверить в то, что Арсений чувствует к нему то же самое. Антон коснулся пальцами своих горящих губ от его поцелуев, он чувствовал, как они распухли. Он улыбнулся, вспоминая, как они жадно целовались, будто в последний раз. Лишь по тому, как горели его губы, он верил, что это был не сон. И завтра он придёт к нему опять, и они снова будут долго и жадно целоваться, не выпуская друг друга из объятий. Антону уже так захотелось спать, что он начал отчаянно зевать, он повернулся на бочок, сложил руки под подушку и через пару минут уснул. Засыпая, он видел Арсения, он смотрел на него своими пронзительными, голубыми глазами. Антон видел в них такую нежность и любовь, что он не сомневался – он им любим.