Маленькие шалости заканчиваются не так!

      Лена Астахова Викторовна. Так меня назвали родители, и они наверняка ожидали, что я буду прилежной ученицей и умной девочкой с высокими нравственными ценностями…но они прогадали, ни один из этих пунктов не про меня. Вечерами я подрабатываю в стриптиз-клубе, название которого говорить я не буду. Это не совсем важно, самое интересное — мой главный доход.       Сейчас я сижу полуголая перед камерой и готовлюсь к эфиру. На кровати лежат разные безделушки: хлыст, вибратор, шёлковые простыни, ничего интересного. Когда же моя жизнь свернула не туда? Я не знаю. Я не могу смотреть на себя в зеркало, до того мне мерзко от своего лица, и то на каких сайтах оно светит, но всё равно я возвращаюсь к тому с чего начала…

Свет, камера, мотор.

— Привет, мои маленькие упырята.       Олицетворение похоти и разврата, внешнее спокойствие, но внутренний жар. Я назвала себя Суккубом. Это лучший вариант псевдонима, ведь я действительно, как сон, являюсь перед моими обожателями, а потом загадочно исчезаю, при этом вытягивая не жизненные силы, а деньги.       На счёт легальности своей профессии я не переживала. Я совершеннолетняя, никто не знает, что я делаю на этом бабки, я никого не совратила, а из этого следует, что мой максимум — штраф. На этом и решим. А на крайний случай, лицо моё скрыто дешёвой чёрной маской, купленной в какой-то сувенирной лавке на распродаже. Из плюсов, это очень симпатичная маска, она идеально держит форму, имеет острые углы, левый усыпан мелкими блёстками и имеет что-то вроде огонька ярко-якро красного цвета.       Тем временем к эфиру подключались люди, цифры стремительно росли, как и абсурдные шуточки, которые будут приятны не каждой даме. В комнате было тепло, даже жарко, несмотря на то, что я сидела в тоненькой накидочке. Она была почти полностью прозрачная, при дневном свете ничего бы не прикрывала. Главное не выходить из образа, люди должны помнить, что сейчас ты — никто, игрушка и красивая оболочка, которая исполнит любые прихоти, от тебя, как от зрителя нужна только кругленькая сумма, чтобы попасть на приватную трансляцию. — Я смотрю вы заждались меня, как мило, — я невинно улыбаюсь, но чувствую, как от самой себя воротит, или от людей за монитором, пока не решила кто более мерзкий. Поскольку я дьяволица, тематика нашего эфира соответствующая, тут мы устраиваем пытки. Пытки, конечно, громко сказано, но садомазохистам нравится, а их тут, на удивление, пруд пруди. — Сегодня у нас будет обычный эфир, но на следующей неделе я позову особого гостя… — в чате посыпались вопросы: Кто он? Кто этот смертный, решивший прикоснуться к нашей госпоже? Да что бы я в рай попал! Кто он?! Подобных комментариев было ещё очень и очень много — всё описывать не буду, ибо сил не хватит. — Тише, тише, узнаете обо всём чуть позже, — я элегантно прикасаюсь тоненькими пальчиками к своему бедру, покусываю пухленькие губки, уже в нетерпении начать представление. Тянусь к хлысту, который приготовила заранее, изображаю из себя всю такую игривую и похотливую шлюшку, каждый раз мучаюсь совестью за своё плохое поведение, но это возбуждает ещё больше. — Ну что, вы готовы? — прилетают первые пятьсот рублей, за ними суммы чуть меньше, но всё равно приятно. — Мои чёртики в табакерке готовы? — рукой начинаю трогать свою упругую, небольшую по размерам, но отличной формы грудь. Не скажу, что это доставляет меня истинное удовольствие, но с эстетической точки зрения это выглядит волшебно.       Пока снимаешь такие видео, невольно в голову приходят разные, даже глупые мысли. Одна из них: если донатеры то и делают, что трогают свои места и растрачивают на меня кучу денег, чем же они тогда занимаются? Кто по ту сторону экрана? Богатенькие папики? Женатики? Хотя они точно есть. Или те, о ком я знать не могу? А вдруг реально черти смотрят…       Пальчиками осторожно прикасаюсь к соскам, стараюсь действовать мягко, чтобы потом сделать себе куда больнее. Шоу есть шоу, но если бы мне это не нравилось, я бы этого делать не стала. Логично же? Совесть моя стала понемногу отходить на второй план, её место нагло занимает возбуждение. — Здесь становится как-то жарко…может мне снять эту накидку, всё равно она ничего не прикрывает… — строю невинные глазки в камеру, а сама слежу за чатом, грязные идеи что и как мне лучше с собой сделать, вперемешку с вопросами о будущем госте. Видимо придётся поделиться планами на следующую неделю, а то слишком много внимания этой маленькой новости. — Вам интересно кто у нас будет? Я даже не знаю могу ли вам доверять… — в эту минуту прилетает тысяча рублей с комментарием: милая, мы ничего не скажем, да пусть нас бог покарает! Обожаю устраивать цирк за деньги. Интересно, они мне так же подыгрывают или реально верят? — Ладно, я знаю, вы умеете хранить тайны, но, если вы проболтаетесь…то будете очень, очень…жестоко наказаны… — бью хлыстом по кровати, шлепок получился не то чтобы звонким, даже глухим, но достаточно убедительным, аж сама себя напугала. — Наша трансляция будет приватная, как обычно, стоимость от тысячи рублей, чем меньше мест, тем дороже цена. Я очень хочу устроить соревнование, пусть победит сильнейший из вас. Всего мест у нас шестьсот шестьдесят шесть, вы понимаете, что попасть смогут не все. Максимальная цена билета — десять тысяч. Не переживайте, в конце стрима я выложу всю информацию, — вопросов про гостя становилось всё больше и больше. Удивительно, что никто никогда не жаловался на огромную цену за билет, но мне даже лучше. — Ах, да. Гостем будет не мужчина, — наигранно хихикаю, прикрыв лицо рукой. В чате всплывали восторженные комментарии, смайлики и всё остальное, чем можно выразить эмоции. Моментально добавилось несколько донатов. Аморально ли собирать с них деньги или заниматься сексом с женщинами? Законы божьи твердят, что я попаду в ад…зато сразу знаменитостью. — Тише, тише, я вижу, вы рады. А теперь к делу, — чат начал подбадривать меня. Ну как же я могу отказать таким милым чёртикам? Приспускаю накидку, оголяю длинную шею, от неё идёт плавный изгиб к гордым плечам, чуть ниже мой шикарный набор белья, а он действительно шикарен. Очень тоненький лифчик из мелкой сетки, только на месте сосков тёмно-алая плотная ткань. Трусики держатся на прозрачных ниточках, аккуратно сжимая мои бока, самое красивое и желанное место прикрыто таким же алым кусочком ткани. Я купила небольшой хвост в качестве реквизита, он клеится к копчику на клей для кожи. Выглядит так, словно у меня действительно есть хвостик. Единственное, чего у меня нет, рога. Извините, я их потеряла… — Взгляните на мой хвостик, — поворачиваюсь спиной в камеру, выгибаюсь, буквально тыча своей привлекательной и мясистой задницей в экран, немного двигаю бедрами влево и вправо, тканный хвост болтается противоположно моим движениям.       Накидка отлетает в сторону. Я села спиной в камеру, расстегнула лифчик и отложила, моя идеальная фигура застыла, каждый изгиб моего восхитительного тела вызывал восторг самой привередливой публики. Я незаметно подбираю вибратор, лежащий рядом. На уголке кровати я прячу смазку, тихо приподнимаю простынь и наливаю скромную капельку.       Я разворачиваюсь обратно, демонстрирую инструмент и медленно размазываю холодную смазку по длине, мои нежные пальчики имитируют мастурбацию, я ласково массирую предмет, наблюдая за собственными движениями. Обязательно делаю глуповатый, заинтересованный вид, чтобы казалось, что процесс приносит мне удовольствие.       Пока безнравственные уроды пишут мне лестные комментарии о том, какая я хорошенькая и прелестная или насколько я похожа на мифическое существо, я ложусь на спину и раздвигаю ноги. Забавно говорить что-то о нравственности и лежать перед камерой полуголой, параллельно стягивая стринги.       Показываю всё в полной красе, не стесняясь и не стыдясь. Я приближаю вибратор к нежным розовым складочкам. Каждый раз такое волнение, словно это мой первый раз, но самое главное — сделать первый толчок. Глубоко вдыхаю и прикрываю свои глазки. Давай, Лена. Я приближаю вибратор ко входу влагалища, расслабляюсь и в следующее мгновение мои упругие мышцы обволакивают предмет. Этого достаточно, главное прочувствовать его внутри, а после можно вытворять всё что угодно. Я проталкиваю вибратор вперёд и назад, мокрые звуки привычно чавкают в комнате, заветную кнопку пока не нажимаю. Я потянулась за хлыстом. Сердечко так бьётся, что я не могу сосредоточиться на процессе, моя грудь плавно вздымается.       Крепко держу рукоять черного кожаного хлыста. Ладошки вспотели, стараюсь держать свои эмоции под контролем. Я несильно ударила себя по внутренней стороне бедра, хлыст ощутимо ужалил нежную кожу. Закусываю бледные губы, мысли путаются и ускользают, на мгновение я забыла, что сейчас в эфире. Я не выдерживаю и нажимаю на кнопку, звук жужжания приятно ласкает слух, я приложила вибратор к клитору. Сегодня я была особенно чувствительная и грубый предмет больно массировал, было не совсем неприятно, скорее волнующе. Девушка, которая хотела бы просто доставить удовольствие, давно бы переместила вибратор в менее уязвимое место и доделала бы всё пальцами, но не я. Блаженство граничит с болью, только так человек способен получить настоящее удовольствие. — Знаете, это так… — рефлекторно прикрываю правый глаз. — …хорошо… — не забываю про хлыст и сильнее ударяю по ноге. Было больно, красный след моментально оставил автограф на моей матовой коже.       Приглядываю за чатом и вижу только положительные эмоции. Пришло время ужесточить. Я ударила хлыстом по половым губам, моментально краснеют. Бритый лобок тоже почувствовал эту дерзость. Второй рукой я сжимаю вибратор и с силой начинаю проталкивать его. Ничтожество, втсавь его так глубоко, чтобы слёзы из глаз брызнули. Представлю самые постыдные и некультурные кадры. Закрываю глаза и вижу как какой-то мужик хватает меня за руку за углом, куда-то утаскивает, я ломаюсь некоторое время, а сама не могу дать достойный ответ, он раздевает меня, насилует и издевается, унижает и не думает о чувствах, я бы вела себя, как продажная девчонка, шире раздвинуть ноги, встать на колени, делать всё, что скажут…чувствую, ещё немного… — Мои грешники…как вы там, — с трудом выжимаю это, хотя сама хотела бы лечь и не двигаться. Я отложила всё в сторону и замерла. Жарко, но так хорошо, мои щёки горят, взгляд немного мутный. " — И тебе не стыдно за это?» — заметила я в куче других радостных мнений.       Мне глубоко всё равно, что они там пишут — так глупо уверять себя в этом.       Стыд за мои мысли и действия не редко заставляли меня краснеть ночью под одеялом. Когда ты в маске, надо признать себя как другого человека, снимаешь её — и это снова ты, настоящая. Так почему же я не могу взять и принять, что это просто я? Как воспринимать это как обычную профессию, не бояться её и не думать о людях и их осуждающих взглядах? Окружающие продолжают осуждать порно, но каждый раз вбивают этот запрос в поисковик, делают своё, а потом принимаются за осуждение снова. Зачем эти люди создают спрос, если всё это настолько мерзко? Ответ один: известная добродушная и озабоченная пошлость. Она во всём виновата, а не я.       Как я могу принять себя и свою извращённую сторону? Такая сторона есть у каждого человека, только у одного в большей степени, у другого в меньшей. Все знают, что есть это самое желание внутри, только люди пытаются его спрятать. Как будто у нас соревнование кто чище душой, хотя это лукавство и делает нас извращенцами.       Шоу есть шоу, и оно должно продолжаться. Я беру свой горячо любимый хлыст и вставляю в анус. Входит легко, но плоть с трудом вкусила возлюбленную кожаную рукоять. Как же сухо, начинаю жалеть о содеянном. Я всегда боялась, что моя кишка втянет в себя что-то и я не смогу это достать, но ни один страх или стыд не может меня остановить перед этой маленькой шалостью.       Встать раком в камеру и показать всё крупным планом. Чёрные матовые ленточки неподвижно свисают, словно хвост у животных, правда он у них не из дырки торчит…я двигаю бёдрами, ленточки бьются друг о друга. Получается, что у меня два хвоста, но это не страшно. Самый верхний я просто немножко отодвину в сторону. Пальчиками снова лезу к моей возбуждённой промежности, нежно прикасаюсь к себе, как любовник. Так жгуче внутри, что я не могу дышать, чувства переполняют меня. Я должна достичь желаемого эффекта быстрее. Капелька пота противно стекает по моему лбу. Я покоряюсь своей природе и замираю, сжимаясь всем телом. — Мои…грешники, как вы там?.. — второй раз был мощнее, чем первый. Две минуты. Мой новый рекорд, хотя я даже не поняла как пролетело время.       Обычно мои трансляции проходят не больше пятнадцати минут. Да и самое интересное начинается только спустя девять, если не больше. В основном я пытаюсь разрядить публику словами, ведь чем дольше оттягивать момент мучительного желания, тем приятнее будет потом. Мне уж точно. — Милашки мои, вы меня сегодня порадовали.       За пятнадцать минут я смогла «заработать» десять тысяч, как с куста! Если честно, мне иногда даже стыдно, что я получаю такие деньги за такое…люди, которые пашут круглосуточно, получают такое за месяц. Но не мне думать о морали. Если жалеть всех, на себя сил не хватит, проще смириться с тем как ты живёшь, где работаешь, что получаешь и сколько. Надо не забыть сходить в церковь и поговорить с батюшкой, каждый раз я попадаю на одного и того же. Он меня уже запомнил и какой раз слушает мои грехи, его попытки скрыть эту ехидную улыбочку всегда оканчиваются провалом. А что, если я позову такого батюшку на трансляцию? Получится незабываемое шоу. — Очень надеюсь увидеть вас скоро, а сейчас мне пора, — приближаюсь пухлыми губками к камере. Моё лицо выглядит немного уставшим и не таким энергичным, но маска прекрасно всё прикрывает.

Снято!

      Наконец-то это закончилось! Сейчас я сижу на кровати, некое опустошение разъедает меня изнутри, разве это всё стоит того? Вот так сидеть и смотреть в одну точку после трансляции, а потом корить себя за неприличные и развратные действия и идеи. А в следующий раз я буду позориться ещё с одним человеком. Надо бы позвонить Мисе, с которой я буду проводить следующую трансляцию…       Я пошла в душ, он сразу же вернул телу жар и бодрость, затем я перекусила и стала искать нужный номер. Ах, да, вот он! Послышались гудки, затем на другом конце приятный женский голос кокетливо поприветствовал меня. Я напомнила ей о нашей совместной работе на следующей неделе. — Ах, да да. Разумеется я буду, — мне почему-то показалось, что она улыбнулась. Эта девушка настоящая загадка для меня.       Мы попрощались, и она сбросила трубку. Помимо моей симпатии, которая меня пугала и возбуждала одновременно, нехорошее предчувствие говорило о чём-то. Но о чём?.. Миса Олеговна была действительно интересная особа. Изначально я не намеревалась проводить совместные трансляции, но тут подвернулся случай. Она написала, что знает меня и хочет провести вместе время. Признаюсь, это очень заинтересовало меня. Слово за слово, несколько встреч и я влюбилась, хотя всё ещё отрицаю это.       Так мы месяц общались и гуляли, а затем я решила провести с ней трансляцию. Миса знала тематику моих эфиров и была полностью согласна на всё. Я видела огонь в её глазах, когда мы говорили об этом. Она мне рассказывает о мечтах, желаниях, да и самые банальные темы тоже затрагивает, а я не могу насытиться её вниманием. Только слушаю, говорю редко, Миса подметила это, но я не могу с собой ничего сделать. При ней я то краснею, то бледнею. Может эта прекрасная девушка тоже что-то ко мне чувствует?.. ах, если бы это было так…       Единственное, что меня не раз настораживало в её поведении — любовь к насилию. Миса поднимала эту тему не только очень часто, но и с мерзким удовольствием говорила о подробностях. И я не имею ввиду свои трансляции или что-то подобное. Она как-то извращается в этой теме, восхищается поступками Чикатило и Головкина. Она убеждала меня, что они совершенно нормальные люди, их мысли гениальны и их никто не понимает…       Я стараюсь не думать об этом, даже если и хотела бы, физически не могу придать этому значение, я слишком влюблена. У неё такое прекрасное имя. Миса Олеговна…мне нравится думать о ней официально. Властная, сильная и недоступная.       Прошла неделя и приблизился день той самой долгожданной трансляции. Миса предупредила, что она уже подъезжает к моему дому. У меня почти всё готово: камера на прежнем месте, моя любимая плеть, игрушки и кое-что новенькое…

Веревки для шибари.

      Давно хотела это попробовать, а тут как раз подвернулся случай. Люди почему-то думают, что шибари — это только про секс, но это не так. В процессе ты чувствуешь боль, хочешь ещё больше погрузиться в это, а потом наступает момент расслабления. Желаю испытать всё это на себе…уже вижу: я связана, мои руки плотно прижаты друг к другу за спиной, упругая верёвка тесно прижимается под грудью, с силой сжимает мои сочные бёдра, впивается до боли в тонкую кожу, принося мне неистовое блаженство.       Я бесконечно счастлива, что Миса уже имела практику со столь эстетичным и эротичным искусством. Я произведу фурор на этом сайте. Деньги! Уже мысленно считаю сколько их будет. Десять или пятнадцать? А что если двадцать или вообще двадцать пять! Возможно я размечталась. Приятным бонусом будет Миса…       Противный режущий слух писк разнёсся по моей квартире эхом. Ловлю себя на мысли, что пора бы его сменить, но каждый раз забываю это сделать. Хоть напоминалку на холодильник вешай. Снова звонок перебил мои мысли. Неужели настолько не терпится? Я, как мышка, подкралась к двери и посмотрела в глазок. Да, там была Миса. Я открыла. — Привет, — с нежностью сказала прелестная девушка напротив. Я не могла оторваться от её лица. Чёрт, Лена, возьми себя в руки! Прекрати так внимательно наблюдать за ней… — Я войду? — Миса не очень уверенно спросила, смущаясь, словно её сюда вовсе не звали. — К…конечно, проходи, — я отошла в комнату готовиться. Чёрт, я никогда не видела таких красоток. Я уверена она пользуется огромной популярностью у мужчин. Полные плечи, аккуратное личико с приятными чертами и улыбка, которая делает её лицо только краше. — Я надеюсь, ты не против, что я кое-что прихватила с собой, — она показала мне приличных размеров сумку. Скорее всего там верёвка для шибари, масла, может что-то на её вкус. — Конечно нет, я только за. — Я смотрела твои трансляции. Они мне так понравились! Так понравились! Я ничего подобного никогда не видела, — высокий голос Мисы немного раздражал, но к ней он был органичен. Слегла детское поведение, её милые глаза, этот озорной характер невольно притягивал к себе внимание. — Правда?! — её похвала до того обрадовала меня, что я забыла все свои мысли, все свои идеалы и принципы, стыд и даже себя саму. — Я очень рада. Я никогда не видела твоих трансляций. — Ох, так я не снимаюсь, — она хихикнула. — Я решила попробовать что-то новенькое, а одной страшно как-то…       Можно ли сказать, что я заберу её первый раз? Хотя и она мой тоже…если представить, что всё это из настоящих чувств. Только на мгновение подумать о том, что у нас всё взаимно! Идеальная округлая фигура Мисы так хороша, что нельзя ею не восхищаться. Такая гордая, пышущая молодостью и силой. Я вся в нетерпении, страх затуманивает разум. — Я понимаю, когда я начинала всё было таким необычным и постыдным, а теперь для меня это работа, как аниматор например. Садись сюда.       Я показала Мисе бельё, которое подготовила заранее. Чистые, с приятным свежим запахом новой вещи: накидка, лифчик и стринги, которые больше на нитки походят, чем на трусы. И маска. Вещи для неё я выбирала не хуже, чем для себя. Миса шустро сбегала в душ, переоделась и подготовилась к выступлению. Я была уже чистая и умытая, осталось только начать. — Знаешь, я хочу кое-что сказать… — Миса выдержала паузу, от тишины которой у меня в голове зазвенело. — А впрочем неважно. Давай приступать, — она как будто хотела признаться в чём-то, но струсила и странно отошла от темы. Мне стало неловко, неизвестно откуда возникло напряжение, которого раньше не было, словно инстинктивно я что-то предчувствовала. — Хорошо, сейчас, — я сделала вид, словно не заметила ничего, но даже в её интонации было что-то…чужое?       Я проверила камеру, сверила время, подготовила самое главное для трансляции. Проверяю хорошо ли я выгляжу, на месте ли маска и как она села. Осматриваю Мису, она выглядит более чем прилично. Я немного прогадала с моделью белья, оно было немного узко для такой дамы, но это не портило впечатление, скорее наоборот, она выглядела очень аппетитно, очень недурно. Ещё раз подмечаю её шикарные бёдра, небольшой животик немного выпирает, образуя симпатичную складочку. Грудь у неё не очень большая, лиф сел отлично. Красотка! Время пришло, и я начала трансляцию.

Свет, камера, мотор.

— Эй, мои милые грешники, как я и обещала, вот наша гостья — Миса, знакомьтесь, — она осторожно подсела ко мне и элегантно помахала рукой в камеру. Комментарии как обычно писали обо мне пошлости, но читать такое про неё было неприятно…       Все места были проданы. Я была так счастлива. Я востребована, я нужна! Нет ничего приятнее, чем осознавать, что ты нужен кому-то, даже если это какие-то извращенцы… — Сегодня мы с Мисой будем пробовать нечто новое. Я надеюсь, что такой формат вам очень понравится. Взгляните, — я взяла верёвку для шибари, которую мне отдала Миса и гордо показала её в камеру. — Прошу к вашему вниманию! — мне докинули ещё несколько тысяч, с комментарием: «тебе и красотке рядом.» Они любуются ею…комментарии стали меня неприятно раздражать.       Придётся как-то справиться со своими чувствами, вместе с этим мне действительно не хватало терпения. Я так хотела попробовать шибари, что готова сама себя связать. Я передала верёвку Мисе, и она очень умело приступила к делу. Так ловко и чётко скользила по моим рукам, шее, бёдрам, что я была готова вот-вот кончить. Руки такие тёплые, сухие ладошки приятно прикоснулись до моих волос в процессе. Я взглянула в глаза моей повелительницы и увидела дерзкое подмигивание на мой восхищённый взгляд. — Почти всё, — она как-то больно сдавила мои конечности, так, что они стали затекать. — Немного туго…ты не могла бы… — Так надо, — перебила она меня довольно грубо и резко. Её холодный, воспалённый, острый взгляд пронзал меня. Я взвизгнула, когда она с силой затянула узел на моей пояснице. Наверное это часть процесса… — Ты можешь двигаться? — Н…нет, — с хрипом в голосе, задыхаясь сказала я. Совсем забыла о комментаторах. Мне было всё равно на них. Единственное, что меня сейчас беспокоило — это медленно немеющие руки. — Отлично. — А так и должно быть? — Как? — Я не могу дышать, — её красноватые руки прикоснулись к моему лицу. Миса немного помолчала, хлопая своими огромными глазищами с длинными ресницами, посмотрела на моё лицо с надменной, злой ухмылкой, хотя губы её как будто не дрогнули. Полный, короткий палец прикоснулся к моим губам, чуть надавливая. Я поддалась и открыла рот, Миса прижала мой горячий и мокрый язык. — Конечно, так должно быть, — по-детски наивная улыбка растянулась на её красивом лице. Я выдохнула. — Знаешь, я ведь не просто смотрела твои трансляции… — Миса медленно ввела палец глубже на всю длину, я закатила глаза, полностью подчиняясь. Внезапно она отпустила меня, мягко обвела мою шею и посмотрела в глаза своими не то бесстыжими, не то застенчивыми глазками. — Их не просто так смотрят, — пытаясь отдышаться, я ехидно улыбнулась. Наверняка это была одна из пошлых шуточек. — Ох, ты в этом смысле. Да, и вправду забавно…но я не об этом. Когда я впервые на тебя наткнулась, я поняла, что ты особенная, неповторимая, единственная…       Меня стали душить чувства. Так хотелось закричать от радости: неужели я тебе тоже нравлюсь?! Жар в моём теле нарастал и неважно, что я почти не чувствую конечностей. Она сказала, что я единственная…единственная. Такие слова просто так на ветер не бросают. Когда я слышу это от них, зрителей трансляции, меня это не удивляет, даже не льстит. Но Миса…слышать эти слова, которые исходят с таких мягких, нежных губ, её невероятные глаза такие яркие, полные жизни и сил… — Я пересмотрела все твои трансляции несколько раз. Была на всех прямых эфирах. Была везде подписана. Везде! Везде! — безумно восклицала Миса. Её воспалённый, страстный взгляд вцепился в лежащую рядом плеть, взяла в руки и со всей силы ударила меня по ноге, кожа мгновенно покраснела, яркий отпечаток от полос гордо расположился на теле. Я закричала от боли или больше от неожиданности, смешанное чувство. Я сейчас не в силах что-то сделать, я полностью во власти человека, мне делают больно, всё как и всегда, но поведение этой девушки изменилось… — Ты проклянёшь тот день, когда узнала меня, — она провизжала эти слова, пена выступила с уголков её губ. Миса безжалостно лупила меня плетью по бёдрам, следов становилось всё больше, я помертвела от страха. Что происходит?! — Ты понимаешь, да? — Миса ударила меня ладонью по правой щеке, да так, что в ушах зазвенело, а перед глазами появился чёрный, медленно сужающийся круг. В исступлени, с трудом поднимая голову, я аккуратно сказала ей: — Миса, хватит…мне больно… — сквозь сознание говорила я. Сейчас эта картина походила на дешёвое БДСМ порно, снятое дома. — Я знаю. Правда, это здорово? — она сжала мою шею, не отрывая глаз от моего напуганного лица. И кажется меня озарило. Она сумасшедшая. Даже не так, одержимая! — От…пусти… — задыхаясь умоляла я. Стоит ли говорить о моих руках и ногах, которые по ощущениям отсутствовали. Почему я так поздно осознала, что всё идёт не по плану? Почему я не посмотрела про шибари больше? А главное, зачем не сказала никому, что такая сумасшедшая сейчас сидит и мучает меня. А кому я могу сказать? Я никому не нужна, даже этим за экраном. — Как же долго я ждала…я грезила об этом, — Миса схватила меня за волосы и оттянула голову назад. Её рука грубо сжимала мои роскошные шелковистые пряди, тонкая кожа головы чувствовала каждую луковку, которую подвергли страданиям. — Мечтала! Скажи мне, только честно, тебе нравится играть со мной? — Нет! Конечно же нет! — непомня себя закричала я, пытаясь высвободить руки. Неужели никто из зрителей так и не понял, что мне нужна помощь? Если бы я знала, что так прогадаю с тематикой аккаунта…       Лицо Мисы переменилось, она грозно посмотрела на меня, резко отпустив. Её поведение сейчас было подобно поведению избалованной девчонки, которая услышала о себе правду, хотя до этого ей не говорили такого. Миса прямо-таки обиделась на меня. А чего она ещё ожидала? Что я буду рада такому издевательству? В моей голове, кажется, стал сходиться пазл. Она непросто странная, Миса помешана на насилии. И теперь я в этом убедилась на сто процентов. Помните, я рассказывала о её любви к маньякам? Её эмоциональное состояние оставляет желать лучшего, этого мог не заметить только слепой. Видимо, я слепая…       Сколько раз я уже прокляла себя? Десять? Двадцать? Она смотрит на меня своими равнодушными глазёнками. Ждёт, гадина. Она чего-то ждёт от меня. Мои слёзы, молитвы? Я не знаю, но я сделаю всё, чтобы она не смогла удовлетворить свои желания. — Хочешь я тебе кое-что расскажу?       Капелька холодного пота медленно стекла по моему виску, неприятно щекоча кожу. Я не могу поднять на неё глаза, не могу и не хочу. Миса приблизилась к моему уху, почти прикасаясь своими горячими губами к мочке. Она шепнула: — Меня зовут не Миса…       Что это вообще значит? От осознания, что я нахожусь во власти человека, имя которого мне неизвестно, приводило меня в дикий ужас. Чего ещё я могу о ней не знать, если такая обыденная вещь вскрывается в самом начале знакомства? Шальная мысль посетила мою голову: а что, если это часть шоу? Я же предупредила её какой у нас будет эфир. Может она вжилась в роль? Роль безумной извращенки, которая хочет плоти и крови? Чёрт его знает. — А хочешь ещё узнать кое-что? Фамилия и отчество тоже не мои, я это придумала, в следующий раз проверяй паспорт, — Миса? Отодвинулась, надменно наблюдая за мной. — Кто ты тогда?.. — тяжело дыша спросила я. — Перед тем, как ты умрёшь, я тебе обязательно открою эту тайну, — она прыгнула на меня, вес моего тела полностью перешёл на затёкшие руки и спину, так ещё сверху приземлилось около восьмидесяти килограммов. Она схватила меня за длинную шею и с наслаждением стала душить цепкими пальцами, Миса больно надавила мне на кадык, сжала тонкую кожу, я даже почувствовала как на мою гортань давит, и вены, словно сейчас лопнут от напряжения.       Кажется это всё. Неужели моя история закончится именно так? Меня задушит какая-то незнакомая девка в моей квартире на трансляции? Я чувствую как мои глаза вылупились, а лицо приобрело багровый оттенок. Отчаяние, захлестнувшее меня, заставляло биться в конвульсиях, в надежде освободиться.       Миса внезапно отскочила и схватила плеть. Резкие, сильные и многотонные удары прошлись по моему животу. Шлепок один за другим раздавались в комнате. Я не могла предположить, что такая дешёвая игрушка будет так больно рвать кожу. На мгновение Миса остановилась. Выдохлась…слабовата дыхалка для такой извращённой личности. Неужели ты так быстро сдалась? Я усмехнулась, мои нервы сдали окончательно. Ни одна морщинка на моём лице не дрогнула. Миса разозлилась моему безразличию, её лицо залилось красной краской, но выдохнув, она что-то придумала. Нависнув над моим бледным лицом, с нежной улыбкой, полу-шёпотом спросила: — Лен, а если я скажу, что ты у меня не первая, ты сильно расстроишься?       Я расстроилась. Это было действительно странно, но мне стало обидно. Возможно потому что я всё ещё испытываю к ней симпатию, даже влюблённость, но это окрыляющее чувство не может заглушить ненависть, грусть, а главное страх. Пусть я была слепа, но здравый смысл всё ещё со мной. Я тебя ненавижу. Всем сердцем. — Хочешь знать моё настоящее имя? Я так хотела тебе сказать, но момента удачного не было. — Пошла ты! — из последних сил бросила я. — Ну-ну, не так грубо, нас же могут услышать, — она ткнула пальцем в камеру. — Ты это только сейчас поняла, тупая сука?       Резкий шлепок по лицу привёл меня в чувства. Миса злобно зыркнула, в её глазах так и горела ненависть ко мне. Она полезла зачем-то в сумку, которую принесла с собой заранее. Чем она ещё может удивить? Надеюсь она проявит оригинальность…нож! Боже! Зачем он этой психованной?!       За ножом Миса вынула шприц с веществом внутри. Наркотики? Зачем они? И как она вообще всё это протащила, откуда?! Вопросов становилось всё больше, но один, самый главный не давал мне покоя: что она со мной сделает? Может быть, наркотики для неё самой, но нож точно для меня предназначен. Она не двигается, смотрит на орудия пыток в своих руках и думает. Я, как могу, разминаю руки и ноги. Не получается, скажу сразу. Интересно, понимают ли эти за камерой, что это не часть шоу? Даже не могу посмотреть комментарии. Может, если, я позову на помощь они поймут? Я отчаянно смотрю в камеру, умоляя вызвать полицию. — Что ты делаешь, тварь?! — Миса переметнулась к ноутбуку и агрессивно куда-то нажала. — Теперь всё будет хорошо, кричи сколько хочешь.       Наверняка она отключила микрофон. Ещё и камеру поправила, чтобы всё точно было видно. Шлюха. Что я сейчас могу сделать? Уйти в свои мысли и пытаться её игнорировать? Или же я должна просто вытерпеть всё? Мои рассуждения помогают мне отвлечься от боли, хорошая идея! Надо напрячь мой мозг, чтобы сил у меня вообще не осталось. Я стала вспоминать элементарные знания младшей школы. Таблица умножения первая пришла мне на ум, как вдруг резкая боль во внутренней стороне бедра пробрала до дрожи. Я чувствую как тупой нож разрывает мою кожу, вонзаясь в мышцы. Она нажимает сильнее, вгоняя металл глубже и резко ускоряется. Огромная рваная рана изуродовала моё, до этого не тронутое бёдро. Порез начинает ныть, а моё сердце биться чаще. Я, даже, не успела взвизгнуть или крикнуть. Единственное, что я могла видеть — это потолок и силуэт Мисы. Кровь плавно скатилась по коже, доходя до паха, и капля быстро впиталась в бельё. Заражённый воздух отравлял комнату. Меня начало тошнить. Запах сладковатой свежей крови явно пьянил Мису. — Ты так вкусно пахнешь…       Она говорила вслух достаточно громко. Миса чувствует себя безнаказанной, её никто не слышит, а вместе с ней и меня. Могу ли я надеяться на соседей? Стоит ли мне попытаться? Конечно же стоит. Я начала орать во всю глотку. Наплевать на голосовые связки, наплевать на боль в горле, единственное, на что я надеялась — соседи. Хоть бы они услышали, вот бы хоть кто-то понял, что здесь происходят противозаконные действия. Пожалуйста!       Но моя истерика продлилась недолго. В мой рот был засунут кляп. Никаких надежд нет. Это был последний шанс. Я не выдержала и разрешилась слезами. Обида захлестнула меня. Это всё нечестно, неправильно. У меня нет даже шанса на спасение! Горячие слезинки стекали по моим раскрасневшимся щекам. Я тихо скулила от отчаяния. Я не уверена сколько времени прошло, но послышался звонок в дверь. Неужели?.. услышали?..       Миса рванула в коридор. Шанс есть снова! Я кричала, сдавленным криком, дёргаясь на кровати. Тихий скрип и приглушённые вопли обязательно должны услышать. Я ликовала и снова плакала, моя душа была истощена, а голова разрывалась от боли, но я не останавливалась. Миса вбежала обратно. — Я обещаю оставить тебе жизнь, если помолчишь.       Угрожай, давай! Сейчас это неважно. Я смогу! Смогу! Если я только останусь жива, я перестану вести эти тупые трансляции, я сделаю что угодно, молю! Я найду работу, начну ходить в церковь, буду помогать обездоленным, всё что угодно!       Она снова ушла, накинув приличный халатик и стянув маску со своего лица. Можно было бы подумать, что это типичная обитательница жилого дома. Я сделала вид, что очень испугалась и буду молчать. Послышался скрип и мужской голос удивлённо что-то спросил, но я не разобрала, да это и неважно. Пора начинать шоу. — Что это у вас там? — услышал! Благослови бог мою маленькую квартиру и идеальный слух этого человека. — Ах, я фильм включила. Так интересно, — Миса нежно смотрела на неравнодушного соседа. — Звук прямо-таки…стерео. — Да-да, вы правильно услашали. Я прикупила новые колоночки, никак не могу насытиться их звучанием, — мужчина помолчал, прислушиваясь. Миса смекнула и продолжила вести непринуждённую беседу. — Я оставила телевизор включенным, кажется, я сейчас всё пропущу, — глуповатая улыбочка так и лучилась на её лице. — Да? Ах, извините… — Спасибо за вашу бдительность, но я вас уверяю, у меня всё прекрасно, сделаю потише, — Миса медленно стала закрывать дверь, прощаясь слишком много раз. Щелчок, и теперь клетка закрылась окончательно. Меня ничто не спасёт. Нет ничего более жестокого, чем дать надежду и тут же её отобрать.       Миса вошла в комнату без халата и в маске, кусая свои губы. Она не просто сдавливала их зубами, а прокусывала до крови, слизывала, затем снова прокусывала. Каждый переживает стресс по-своему, но такое вижу впервые. Она заламывала руки, стоя надо мной. Хруст пальцев пробирал до костей. — Ты дрянь, — не стесняясь начала Миса. — Я убью тебя, я точно тебя убью, — она взяла нож и разрезала верёвки для шибари. Свобода! Неужели! но зачем…       Я не смогла сдвинуться с места, хотя очень хотела это сделать. Она схватила мою руку и приблизила шприц. Нет! Я даже не могу ей сопротивляться! Только не это! НЕЧЕСТНО! ПОШЛА ТЫ! Но было поздно. Я не знаю что это и как оно будет действовать. Теперь это был конец. Я смирилась окончательно, замерла и смирилась. Я никогда не вернусь к нормальной жизни, она уничтожена. Ничего не понимаю.       Я чувствую как она кромсает мои ноги, всё в крови. Внезапно лезвием она вошла глубже в моё истерзанное бедро. Представьте, с какой силой и жестокостью надо было вогнать тупой металл так, чтобы он задел кость? Она всем весом вдавила нож в мягкую плоть, как в масло. Миса сейчас оставила меня в покое, бубнит что-то и роется в сумке. Я вижу только её силуэт — чёрный, странный и кривой. — Ты меня слушаешь… — её голос звучит отдалённо. Смотрит на меня с возмущением, ожидая ответа, а я понять не могу чего она хочет.       Мои губы пересохли так, что они треснули в некоторых местах. Бывшая подружка молча наблюдала, пока слюна медленно вытекала изо рта. Она снимает свои стринги и усаживается рядом со мной. Быть этого не может, начала мастурбировать…как же тупо. Если рассказать кому-то о том, что тут происходит, мало кто поверит. Сидит, выгибается, ещё и стонет специально, чтобы на зло. Её рука так быстро двигается, пальцы проникают внутрь, влажные всхлипы раздаются в комнате.       Миса втиснулась между моих бёдер, шершавый язык отведал вкус крови, вылизывает. Я слышу этот мерзкий чавкающий звук. Человек с самыми отвратительными манерами ест аккуратней, чем эта делает то, что делает. Зубами она решила стянуть моё бельё, очень романтично. Полуобморочное состояние, а я чувствую возбуждение, поразительно. Действие от шприца? Стало так приятно. Миса так умело делает это, быстро, чётко, пальцами она помогает не только мне, но и себе. Грязно, очень липко из-за её кровавого языка.       Я чувствую себя зрителем. Это происходит не со мной. Ведь такого не бывает? Мои кости, их выворачивает, я чувствую рёбра, они ощущаются так странно, словно они сжимаются или таят. Единственное, что я хочу — это поплакать, я не буду больше себя сдерживать, не могу и не стану, но слёзы не идут. Я даже не могу облегчить свою боль криками. Я лежу, как кукла для утех.       Миса придалась творчеству. Мою чистую руку, бедную и тонкую кожу она изуродовала кривыми полосами от ножа. Обе руки похожи на фарш, я медленно истекаю кровью. Порезы на руках и ногах ноют, какая-то грязь или ржавчина точно попали от этого старого ножа. Я только сейчас заметила насколько это оружие мерзкое в её руках, и теперь эта железка отведала моего мяса.       Чокнутая остановилась, творчество её утомило. Она легла на меня сверху, прижалась всем телом, обняла так крепко и нежно. Носом уткнулась в мою шею, дышит медленно и спокойно, мои губы навсегда запомнят этот сладкий поцелуй. Миса разрыдалась. — Мне так жаль тебя, из всех, ты была моей любимой! — она так отчаянно сказала это, что я на мгновение пришла в себя. — Я Маша Демидова! — она закрылась от меня ладонями, её полные плечи содрагались, а грудь вздымалась. — Как ты прекрасна! Прекрасна! Я никогда такого не чувствовала… — она вновь накрыла мои губы своими. Из моих глаз потекли горькие, горячие слёзы. Сердце разрывается на части от любви и ненависти.       Маша припала к моему животу, поцеловала его, пожалела каждую рану, оставленную ей. Ещё раз крепко обняла меня, прикоснулась к волосам. От этой девушки такой приятный запах, так хорошо. Я закрыла глаза, ничто не может испортить этот момент, но и исправить ничего нельзя. За что мне всё это? Миса раздвинула мои отяжелевшие, уставшие ножки, села и придалась своим чувствам. И ненужны никакие игрушки или другие люди. Можно ли назвать это любовью? Я не понимаю, что со мной произошло, и видимо, не пойму! Мне так хорошо, я очень счастлива.       Маша выдохнула и отстала от меня, лицо было таким бледным и напуганным. Она вновь взяла нож, мне сделалось дурно, неужели опять? — Пришло время проучить тебя.       Маша грубо всунула сухие пальцы в меня резким движением, проталкивая их. Острые ногти царапали нежные стенки влагалища. Она взяла нож, плоское, холодное и грязное лезвие ощущалось слишком странно, неправильно. Засохшая кровь размокла внутри, пачкая. Нож рвал плоть, Маша трогала меня, я попыталась сдвинуть ноги — не получилось, она с силой толкнула моё бедро.       Чертовка полезла в свою сумку, достала ножницы, выглядят слишком остро. Я попыталась приподняться, но руки не слушались. Неужели сейчас станет хуже? Быть такого не может. Куда ещё хуже? Пытаюсь двигать пальцами, это чувство слабости меня так злит. Я очень хочу встать, почему я не могу? Что происходит с эфиром? Как мне выбраться? Я пытаюсь сосредоточиться, вся сила воли уходит на эту жалкую попытку. Поздно. Маша отрезала мне сосок. Кровь полилась ручьями, так больно. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с болью, оказывается, я потеряла сознание, чёрт. Она похлопала меня по щекам. — Смотри, — Маша показала мой сосок…маленький, розовый, окровавленный шарик в её полных пальцах. Это невозможно. Мне это кажется. Я опустила глаза, действительно, один сосок выпирает, а другого просто нет, только кровь и идеальный срез от ножниц.       Второй…теперь и его нет. Какой ужас. Как хорошо, что я теряю сознание, хотя бы временно недоступна для неё, но стерва быстро приводит меня в чувства. Ножницы медленно проскальзывают по животу, она вонзила их мне в левый бок. Я чувствую их, идеальная, ровная сталь торчит из моего тела. Я не заметила как она спустилась к моему паху. Маша что-то бубнит, не могу разобрать, кажется, она говорит о ненависти, машет ножницами в воздухе. Мне стало мучительно больно, клитор…как хорошо нам с тобой было. Огненная свежая кровь хлынула по моим мягким складочкам. Нож всё так же был внутри меня. — Ты так восхитительно выглядишь, — она облизала прекрасные губы, легла между моих ног, вставила в себя рукоятку ножа, двигаясь, насаживала меня и себя. Маша издаёт животные звуки, рычит, кряхтит, хлюпает. Мышечный спазм и мучительная боль пронзают меня. Я глубоко дышу, в полусознании пытаюсь сохранить организм в живых. Маша останавливается, кажется, всё, как и я. Она приблизилась ко мне. — Я люблю тебя… — так искренно, так нежно звучали эти слова. Если бы в самом начале нашего знакомства, мне кто-то рассказал, что она признается мне в любви, я бы не поверила. Почему такая, как Маша признаётся мне? Неужели я недостойна какой-то достойной пары? — Я… — мои сухие губы почти не двигались, Маша придвинула ухо. — …ненавижу тебя. — Как жаль, что невозможно быть с тобой, — тыльной стороной ладони она погладила мою щёку, слезинка осторожно потекла из глаза. Она тоже заплакала. — Прощай…       Маша схватила нож, пароксизм бешенства вспыхнул в ней. Три, четыре, после я отключилась. Я не успела о чём-то подумать или попрощаться с жизнью. Я думала, что сделала это, но никогда не будешь готов к смерти.

***

17 дело

Следователь: ***

Заключение

      Пострадавшей стала Лена Астахова Викторовна, возраст 24 года. Она была обнаружена обнажённой, перед ней стояла разряженная камера. Как и в предыдущих делах, на теле были зафиксированы многочисленные травмы. Чрезмерная жестокость, которая свойственна садистам.       Убийца всё ещё не найден. Уже не первая кровь на руках этого чудовища, а мы несколько месяцев продолжаем ходить по кругу и подбирать изувеченные тела…       Как выяснилось позже, трансляцию записал один из зрителей, который и отдал заявление в полицию.       Труп Лены был найден не сразу. По совпадению в одном из многочисленных домов города *** соседи стали жаловаться на ужасный запах. Был немедленно выслан отряд. После вскрытия квартиры было найдено тело, которое подвергалось процессу разложения. Предположительно, жертва пролежала в квартире не меньше недели…