Почти прогулка за руки

Поздний вечер выдался тёплым. В такой вечер идеально вписался бы графин вина в небольшой уютной таверне во Вратах Балдура в окружении старых приятелей. Гейл посмотрел на остатки чего-то дурнопахнущего в своей чашке и на людей, державшихся поодаль друг от друга. Уилл залпом опустошил свой стакан и поморщился. Завалившийся на бок стакан возле Шэдоухарт был пуст. Девушка подняла голову, заметив вопросительный взгляд волшебника, и пожала плечами. — Если бы она опять хотела убить нас, то снова использовала бы клинок, а не яд, — уверенно сказала полуэльфийка, исподлобья посмотрев в сторону гитьянки. Хотя его беспокоила не безопасность, а вкус, Гейл кивнул. Шэдоухарт, не дождавшись ответа, вернулась к своим молитвам. Волшебник попытался представить, как бы сложилась встреча с каждым из них, если бы не произошедшие события. Даже если бы он и познакомился со жрицей, вряд ли бы узнал, кому она поклоняется, учитывая таинственность и оберегаемость секретов культа Шар. Возможно, он бы пропустил несколько кружек пива с Уиллом, пока каждый из них бахвалился о собственных приключениях. Ночью в какой-нибудь темной подворотне клыки Астариона впились бы ему в шею, если бы тот был свободен от своего хозяина. Где-нибудь на дороге Лаэзель вспорола бы ему живот, пока он открывал рот для приветствия, и оставила бы его внутренности валяться на земле. Вместо этого они все здесь, пытаются ужиться, связанные непредсказуемой проблемой в их головах. Они вполне неплохо справлялись, не считая нескончаемых споров и несогласий друг с другом, но волшебник не был уверен, было бы всё так же относительно мирно без персоны, которая, обмолвившись с каждым парой фраз, отошла по своим делам. Гейл не смог заставить себя допить… Чай?.. И направился к реке, чтобы избавиться от улик без свидетелей. Лаэзель, не прекращая точить ужасающе огромных размеров огненный клинок, который был стянут с тела командира демонов на иллитидском корабле, бросила на него резкий взгляд и потеряла к нему интерес, когда он невозмутимо прошёл мимо. Возле костра на каменной кровати сиротливо лежала лира посреди разбросанных вещей. Едва уловимый запах полироли напомнил ему, как полчаса назад хозяйка бережно начищала свой музыкальный инструмент, словно мать, убаюкивающая дитя. Без зазрения совести Гейл выплеснул содержимое чашки в камыши и поднял голову, всматриваясь в кусочек луны, выглядывавший из-под тонких облаков. Волшебник вдохнул воздух, ставший более прохладным возле воды, и заметил фигуру возле берега. Их лидер сидела перед рекой в грубых тканевых штанах и ситцевой рубахе, завернувшись в полотенце, босые ноги были окунуты в воду. Мокрая кожаная броня, очищенная от крови и пота, была расстелена подальше на траве. Картина была почти умиротворяющей, если бы не тяжесть прогиба спины и усталый наклон головы полудроу. Гейл мог бы спутать её с Астарионом из-за бледности кожи и светлых волос, но вампир уже давно отправился в лес на охоту, с отвращением посмотрев, как остальные накладывали себе ужин, приготовленный Лаэзель. К тому же короткие влажные волосы, едва дотягивающие до хрупких плеч девушки, были не мертвенно-белого, а весеннего пшеничного оттенка. Словно почувствовав на себе его взгляд, она обернулась. Её настороженные глаза встретились с его и, как только она поняла, что это он, настороженность сменилась добродушием. Доброта намного больше подходила её зелено-жёлтым глазам, таким же весенним, как её волосы. — Чёрт, я подумала, что это снова Рафаэль. — Прости за разочарование, — Гейл театрально поднял руки в извинении. Уголки её губ изогнулись, почти сложившись в улыбку. Девушка взмахнула рукой, приглашая волшебника составить ей компанию. Усевшись рядом с ней на холодные камни, Гейл сложил ноги и устроил руки на коленях, не выпуская из ладони чашку. — Дай угадаю… — задумчиво протянула полудроу, — Камыши? — В точку, — усмехнулся Гейл, ставя посуду на камни — Ты? Она могла не отвечать. Её губы искривились, в глазах промелькнуло сожаление. — В следующий раз я скажу Лаэзель, что природа одарила гитьянки такими маленькими носами только для того, чтобы они не умирали в агонии от аромата собственной стряпни… Он усмехнулся, глядя на шутливо-страдальческое выражение её лица. Её глаза были уставшими после прожитого дня, капли воды задержались на едва заметных морщинках на лбу, которых не было несколько дней назад. Какие ещё признаки усталости у неё появятся через пару дней? Недель? Месяцев? Чем дольше они пытались выяснить, как избавиться от личинок, тем больше дел добавлялось на её плечи. Она пыталась угнаться за десятками зайцев одновременно, словно в голове не было бомбы замедленного действия. И с каждым пойманным зайцем мешки под глазами становились темнее. — … и зачем вообще использовать склянки с кислотой, когда можно делать удушающие гранаты из того, что Лаэзель называет супом? Её недовольное бормотание вернуло его обратно в реальность. — Она будет оскорблена в лучших чувствах, поэтому нам понадобится отвлечение, — задумчиво сказал он, — Я могу спросить её о Влакиит, это займёт её на полчаса, пока ты будешь сооружать гранаты. Она почти засмеялась и собрала волосы в ладони, насколько получилось, выжимая из них остатки влаги. Вода тонкой струйкой стекала по её рукам. Гейл раньше не обращал внимания на мозоли на подушечках её пальцев. От влаги они лопнули, обнажая свежий розоватый слой кожи, обрывки старой грубо цеплялись за волосы, пока она приглаживала голову. Каждый бой он восхищался, как она самоотверженно выжимала из себя всё бардовское вдохновение, поддерживая остальных или насылая заклинания, повергавшее гоблинов или гарпий в испуг. Под конец дня в своих обходах в её голосе начинала прорезаться хриплость, и она говорила тише, чем днём, стараясь дать отдых голосовым связкам. Она проследила за его взглядом и раскрыла ладони перед собой. Большие пальцы скользнули по мозолям, ладони сложились в кулаки. — Ерунда. Обращусь к Шэдоухарт позже, — отмахнулась она. — Хм… Я, конечно, не специалист по магии восстановления, но если ты позволишь… — он протянул ей открытую руку. Она замерла, сжав кулаки чуть сильнее. Он пытался понять, чем вызвана лёгкая нахмуренность её бровей и сжатых губ, но провалился. С момента плетения, который они разделили вместе, она лишь раз спросила Гейла о том, как он относится к возникшей тогда картине в её голове. Она больше не заговаривала об этом, очевидно, не желая давить на него после его размытого ответа. Ответ, в котором смешались надежда, сомнение и просьба подождать. Он не мог позволить себе свалить на её плечи свои запутанные чувства, не мог требовать от неё обещаний помочь ему. Не то, чтобы он не доверял ей, однако он боялся сомнения, которое возникнет в ней, если он откроется ей ещё больше. Глубокое чувство предательства засело в нем с момента, как его отвергла богиня, которой он так старался угодить. Протянутая рука Гейла предательски дрогнула. Когда он практически смирился с отказом, она вытерла руки о полотенце и вложила свои холодные от влаги ладони в его сухие и тёплые. Он начал читать заклинание, и их руки окутало мягкое разрастающееся голубое свечение. Гейл старался казаться сосредоточенным, хотя заклинание было простым и не требовало особого внимания. Он украдкой посмотрел на девушку, пока магия ласково заживляла её мозоли. На её лице прорезалась печальная улыбка, голубой отсвет игрался в таких же печальных глазах. Когда волшебник закончил читать заклинание, он чуть ближе склонился над её руками, словно оценивая результат работы. Он с заботой провёл пальцами по её, где раньше были мозоли, и одобряюще кивнул. Через секунду он не успел понять, то ли он первым позволил отпустить её, то ли по её инициативе её руки выскользнули из его. — Спасибо, — она потерла ладони. — Эй, теперь мы в расчете за Клинок Правосудия. — Посох ведьм и некромантия Тхая обойдутся тебе не так дешево, — она с усмешкой вздёрнула подбородок. Они посмеялись и девушка встала, закутываясь в полотенце. Она приоткрыла рот и тут же с сомнением закрыла его, поежившись. Гейл надеялся, что причиной последнего была прохлада, а не он сам. Она секунду поколебалась и направилась к своей броне, видимо, решив оставить при себе возникшие в голове слова. — Почти прогулка за руки, — тихо сказала она, потянувшись к своей броне, не глядя на него. Взмах ресниц украдкой… Этот внезапный трепет в сердце… Порой мелочи стоят больше, чем целое королевство. Он не отказался бы от замка, чтобы обменять его на улыбку, которой она одарила его перед тем, как вернуться в лагерь.