ALLUSION

Тихая спокойная музыка играет на весь торговый центр. Народу предостаточно. Кажется, будто со всех ближайших районов в эту субботу все решили прийти именно сюда. Хёнджин маневрирует между людьми в толпе, неся в одной руке почти пустой стаканчик с колой, а другой крепко держится за локоть Минхо. Тот невозмутим, ни одна его мышца не дёргается при очередном возможном столкновении, в то время как Хёнджин из последних сил пытается не начать ворчать или грубить невежам, что даже не соизволят смотреть вперёд. И плевать, что идея погулять по магазинам принадлежит именно ему, он всё равно считает, что его недовольство оправдано. — Ты куда-то ещё хочешь зайти? — спрашивает Минхо, беря удобней ручки пакетов в свободной ладони. Он, как истинный джентльмен, вызвался нести покупки Хёнджина. — Не-а, — качает головой Хван. — Я уже устал тут бродить, — канючит. — Может, пойдём домой? Я проголодался, — по-детски дует губы, поднимая оленьи глазки на старшего. — Без проблем, кроха, — Минхо чмокает парня, улыбается ему и ведёт в сторону выхода. — Супер, закажем чего-нибудь вкусненького? — Хёнджин заметно веселеет. — И посмотрим какой-нибудь фильм? — Всё, что захочешь, — Ли готов потакать любым запросам младшего, лишь бы тот был счастлив. Минхо не так принципиально, как проводить выходной, главное – со своим Хёнджини. — У, тогда ты весь мой, — с хитринкой во взгляде заявляет Хёнджин, щурясь. Он, заметив мусорку, тормозит и освобождает руку. — Подожди, я выкину, — допивает напиток и убегает к урне, бросая пластик. Встряхивает ладони друг о друга, довольно хмыкает и возвращается обратно к старшему. — Можем идти, — оповещает он, но не получает никакой реакции. Минхо странно и долго смотрит куда-то перед собой. — Чего застыл? — У моей бывшей такой был, — буднично вбрасывает Ли. — Идём, — берёт младшего под руку и тянет за собой, оставляя свою реплику без поясняющих комментариев. Хёнджина передёргивает. Он хлопает растерянно ресницами, плетётся за Ли, бросая напоследок взор на то, что тот рассматривал. Манекен на витрине магазина нижнего белья. Какой-то выставочный комплект кружевного белья с чулками красовался для посетителей центра. Но таких десятки, почти весь этаж заполнен бутиками с подобными товарами. К чему Минхо это ляпнул? Хван хмурится, но спрашивать не торопится. Может, это был намёк? Иначе зачем Ли упоминать свою бывшую и её предпочтения в белье? Но тогда почему прямо не сказал? У Хёнджина, кажется, голова сейчас лопнет от нескончаемых вопросов и полного недоумения. В итоге решает дождаться, когда Минхо вновь поднимет эту тему. Всё-таки неспроста он это выдал, Хёнджин уверен. Но что в такси по дороге в квартиру к старшему, что дома за просмотром фильма и поеданием пиццы, что ближе к ночи во время прелюдий – Минхо об этом больше не зарекался. Даже не пискнул, пока зачарованно целовал низ живота Хвана, параллельно лаская его бёдра. Стягивал шорты и боксеры с младшего, как и обычно, не акцентируя на белье никакого внимания. Хёнджин быстро остался нагим, а после – накрытым чужим телом. Его губы терзались губами Ли, а чужие тёплые ладони любовно обводили каждый изгиб его податливого тела. И даже после секса, когда они, заморенные оргазмом, лежали рядышком, обнимаясь, Хёнджин не получил ни одной фразы от Минхо про тот злополучный комплект. Его несколько раз во время самого процесса назвали котёнком, деткой, крошкой, своим красивым и нежным. Его кусали, облизывали, шлёпали, сжимали до красных отметин. Но о той ситуации – ни слова. И это начинало беспокоить. — Что-то не так? — Минхо улавливает волнение Хёнджина. Он проходится костяшкой по потным прядям младшего, убирает их со лба. — Тебе не понравилось? — Не говори глупостей! — притворно угрюмится и буркает Хёнджин. — Всё было потрясающе, — оставляет на губах Ли звонкий чмок. — А почему мрачный? Неудовлетворён? — глаза принимают кошачий прищур, пока ладонь скользит к паху Хвана. — Хо! — визжит Хёнджин и бьёт Минхо по руке. Тот расходится тихим смехом. — Тогда что? — обхватывает парня за плечи и прижимает к себе. — Всё нормально, просто вымотался за сегодня, — Хёнджин зевает для убедительности, устраивая голову на груди старшего. Ёрзает, удобней на нём располагаясь, и боязливо поднимает глаза. — А ты? Тебя всё устраивает? — Хван пробует зайти издалека. — Абсолютно, детка, — целует в высветленную макушку. — Я всем доволен. — Это радует, — Хёнджин пригревается в руках Минхо, пытаясь забыться. Если ему заявляют, что всё прекрасно, то зачем сомневаться? Он просто отпустит это происшествие и будет жить себе припеваючи. Дёрнув носом, Хван выдыхает и укладывается на мирно посапывающего Минхо, следом отправляясь в царство грёз. Больше вопрос о белье его заботить не будет. Ну, в этом Хёнджин себя отчаянно убеждал. На деле – невольно возвращался к этому и грыз себя сотнями догадок. И бесился с этого, ероша волосы, чуть ли не вырывая их. Ну не выходит у него оставить эту дурацкую фразу! Она как пиявка прилипла к нему и теперь докучает. Хёнджина ещё злит, что при этих мучениях Минхо, в отличие от него, ходит совершенно умиротворённым и в ус не дует. Он вот брякнул, не подумав, а Хвану теперь гадать, что тот подразумевал. Если хотел, чтобы его парень носил точно такие же вещи, мог бы прямо сказать, а не ребусами. Но до этого Минхо никогда не упоминал, что подобное его привлекает. Они встречаются уже полгода, активно живут половой жизнью, пробовали немногочисленные безобидные кинки. Хёнджин не противился экспериментам, тем более, Минхо никогда не переходил черту и не делал ему больно. Так что в чём проблема поделиться с ним таким фетишем? Это начинает сводить с ума. Хёнджин всю неделю кумекал об этом, успел проклясть и торговый центр, и тот магазин, и манекен, и комплект, и бывшую Минхо. Он мог бы уладить данное недоразумение, просто придя к Ли, чтобы уточнить, что тот хотел данным высказыванием добиться. И Хёнджин бы непременно так сделал, будь он умнее и смелее. Но идти с этим к Минхо неловко до дрожи, да и припоминать столь щепетильный моментик – то ещё испытание. Хван уверен, что раскраснеется, будет запинаться и чувствовать себя идиотом. Минхо молчит по этому поводу, может, и позабыл вовсе. А может, сделал вывод, что его парень тугодум, который не смог считать столь очевидное послание. В любом случае Хёнджин был со своими бесконечными предположениями один на один, отчего чуть ли не выл белугой. Подрывался посоветоваться с другом, надеясь, что взгляд со стороны внесёт ясность, но снова тонул в стыде и стеснении. Вопрос всё-таки личный и до жути интимный, впутывать третьих лиц – весьма сомнительное и опрометчивое занятие. Да и себя может выставить глупцом или того хуже. На четвёртый день своих терзаний Хёнджин не выдержал и залез в интернет, на сайт первого попавшегося магазина, торгующего нижним бельём. Он отыскал похожий комплект и детально, прикладываясь к экрану телефона, изучал кружева, мысленно примеряя на себя. Хвану так необычно представлять на себе лифчик. Пышной груди у него нет, разве на нём этот элемент одежды не будет смешно смотреться? Хёнджина пробирает дрожь, он уходит с сайта и откидывает смартфон. Ёжится и обнимает себя. Так неловко стало перед самим собой. Он качает головой, обещая себе ни за что больше не влезать в это болото. Потонет ведь. Но не выдерживает, любопытство берёт над ним вверх уже на следующий вечер. Лёжа в кровати под одеялом и пожелав бойфренду добрых снов, Хёнджин возвращается к незакрытой вкладке и устремляет серьёзный взгляд на наборы, представленные шопом. Сейчас они не кажутся настолько пошлыми, вполне себе красивые комплекты. Тем более, на теле Хëнджина это не задержалось бы надолго, ведь Минхо стянул бы кружева с него спустя минуты две после того, как увидел бы его перед собой в таком виде. А то, возможно, и разорвал бы, не церемонясь. От таких мыслей внизу как-то приятно тянет. Хван неконтролируемо закусывает губу и сводит ноги. Фантазия уже вырисовывает голодные глаза Минхо, что залиты похотью и желанием. Его крепкие руки бесстыдно хватают Хёнджина за те места, которые он только хочет, лапая там, где вздумается. Он буквально дерёт на нём тонкие тряпки, вгрызается в нежную кожу, оставляя после себя следы. Отметины, словно бутоны, расцветут на бледном теле, крича о принадлежности Хёнджина одному властному парню. Хвана бросает в жар. Его уносит куда-то не туда, дурманя рассудок. Настолько красочно он себе это вообразил, что готов прямо сейчас заказать себе один такой наборчик. В магазине он мерить не решится, консультантки точно будут пялиться на него, как на умалишённого, и осуждающе перешёптываться между собой. А курьер может предположить, что это он для своей девушки взял. Такой моральный груз Хёнджин как-нибудь переживёт. Хихикнув, Хёнджин перекатывается на живот и увлечённо просматривает все варианты, выискивая самый-самый. Для Минхо хочется лучший найти, чтобы у того челюсть упала на пол, а бывшая навсегда стёрлась из памяти. Он не ревнует старшего к прошлому, но упоминание предыдущих отношений всё-таки было лишним. Теперь Хёнджин нацелен затмить этот период в жизни Минхо и оставить в его голове только себя и свой образ. Интересный розово-белый комплект оказывается перед глазами и приковывает к себе. Он кажется одновременно и милым, и страстным. Минхо часто обращается к Хёнджину, используя ласковое «котёнок», причитая о том, какой его парень маленький, крошечный, нежный, и как он желает его залюбить, затискать. Если Хёнджин явится к Минхо в таком наряде, у того сто процентов сорвёт башню. Минхо не устоит и завалит его на первую попавшуюся поверхность, и далеко не факт, что это будет кровать. Сгорая в предвкушении и взволнованно брыкая ногами, Хёнджин оплачивает заказ и оформляет доставку. Размер, не заморачиваясь, взял самый маленький. Ему плевать, какие чашечки будут у лифчика. Всё равно между ними и его грудью останется пространство. А за все остальные части комплекта он не переживает, на него точно всё налезет и будет смотреться бомбезно. Свою посылочку Хёнджин получал, сдержанно улыбаясь и вежливо благодаря курьера. «Приятного вечера с вашей красоткой. Уверен, она будет сногсшибательна», – от этой сальной фразочки и подмигиваний Хёнджин кривился. И он даже оставил бы жалобу на сайте магазина о неподобающем поведении их сотрудника, если бы не был слишком занят иными заботами. Он распаковывает долгожданную и несвойственную для себя покупку, крутит обновку, придирчиво проверяя на повреждения. Щёки всё же слабо алеют, но в целом он доволен. Ухмыляясь, Хёнджин пишет любимому сообщение с приглашением зайти к нему вечером и провести выходные вместе. Ответ приходит быстро и, конечно же, положительный. От радости Хёнджин хлопает в ладоши и уносится в комнату, аккуратно складывая комплект на спинку стула. Окинув квартиру взглядом, Хёнджин подмечает, что уборка тут не помешает, поэтому берётся за наведение чистоты. Настроение приподнятое и крайне романтичное – он не замечает, как протекает время. Напевает услышанную ранее в кафе попосовую песню, перестилает кровать, меняя скудное и скучное постельное бельё на бархатное красное; расставляет по дому ароматизированные свечи, принимает душ, сушит волосы и укладывает их в небрежную, незамысловатую причёску. Порывается заказать ужин, но передумывает: им будет абсолютно не до еды. До прихода Минхо остаётся час, и Хёнджин надевает на себя бельё: закрепляет ремешками чулки к кромке трусов, застёгивает лифчик, потуже затягивая лямки, дабы не спадали. Он осматривает себя в зеркале, и, что удивительно, ему нравится отражение. Будто это шили специального для него, ибо смотрится непозволительного шикарно. Он даже не против в дальнейшем прикупить ещё несколько таких нарядов и разделить данный фетиш Минхо. Хёнджин делает лёгкий макияж, накидывает на себя халат и надевает свободные спортивки, пряча от Минхо сюрприз. Пусть сначала зайдёт в комнату и хотя бы присядет. А то бедный от неожиданности и в обморок может упасть. Правда, если те слова подразумевали такие последствия, то Минхо, скорее, просто приятно удивится тому, что его намёк поняли. Хёнджин предусмотрительно кладёт тюбик смазки и два пакетика презервативов у кровати, поджигает фитиля свечей – комната заполняется ароматом кофе и ванили. Хван намеренно купил свечи именно таких запахов, ведь с каждым есть свои особые ассоциации. Минхо до одури обожает американо и на первое свидание отвёл младшего в свою любимую кафешку. А Хёнджин согласен пить только ванильный капучино, отвергая существование горьких кофейных напитков. И вот уже около четырёх месяцев у Минхо в шкафчике стоит банка растворимого кофе со вкусом ванили, а у Хёнджина – натуральная молотая арабика и пуровер для неё. Звонок в дверь вызывает мурашки. Хёнджин вздрагивает, но быстро берёт себя в руки, плотнее закутывается и идёт встречать дорогого и долгожданного гостя. Отворяет замок и дёргает за ручку, пропуская старшего в квартиру. — Привет, — кокетливо улыбается Хван. — Привет, милый, — Минхо чмокает парня в губы. — А почему ты в халате? — осматривая внешний вид возлюбленного, он заламывает бровь, попутно стягивая с себя джинсовку. — Я кое-что для тебя подготовил, — смущаясь, заговорщически шепчет Хёнджин. — Пройди, пожалуйста, в спальню, — робко кусает изнутри щёку. — Я заинтригован, — хмыкает Ли и отвешивает несильный шлепок младшему по ягодицам. — Буду с нетерпением ждать, — подмигивает и послушно скрывается в комнате. — Поверь мне, твоё ожидание окупится, — обещает Хёнджин. Он убегает в ванную, аккуратно спускает с себя штаны, дабы не испортить чулки. Ослабляет узел на талии, но не снимает махровую накидку, желая это сделать красиво перед Минхо. Бросает взгляд в зеркало, проверяя, всё ли нормально. Довольный своим образом, Хёнджин выходит в коридор, невесомо прокрадывается к своей спальне и сначала заглядывает туда. Минхо сидит на кровати, беспечно листает что-то в телефоне. У Хёнджина всё сжимается внутри от щекочущего предвкушения и ощутимого волнения. Он набирает как можно больше воздуха в лёгкие, унимая тревогу, и делает шаг в комнату. — Ты пришёл, — констатирует Ли, откладывая смартфон на тумбу. — Я успел соскучиться. — Меня не было от силы минуты три, — смеётся Хёнджин, вставая перед Минхо. — Этого вполне достаточно, чтобы я начал тосковать по тебе, — Ли хочет протянуть руки к парню и прижать к себе, но замирает, когда глаза натыкаются на бёдра младшего. — Детка, — шумно сглатывает, — а что у тебя на ногах? — Это небольшой сюрприз для тебя, — мурлычет Хван. Выдохнув, он развязывает пояс и отпускает его. Ремень свисает по бокам, слабо покачиваясь. Скользящими движениями пальцев Хёнджин пробирается к краям длиннополой вещицы и медленно распахивает их, оголяя сначала свои плечи. Белые лямки предстают перед Минхо, пока его рот раскрывается шире. Он в немом шоке наблюдает за раздевающимся младшим, пока тот тягуче освобождает себя от халата. Ткань оказывается на полу, и Хёнджин раскрывается во всей красе. На его груди облегающий кружевной бюстгальтер с полупрозрачными розовыми чашечками и белыми лямками, с бантиками на каждой. Такие же по текстуре и цвету трусы, к которым через ремешки прикреплены чулочки. Хван проводит костяшками от шеи до линии декольте, дёргая тонкую линию хлопка. Он ехидно улыбается, сгорая от нетерпения увидеть реакцию Ли. — Та-дам! — протягивая гласные, Хёнджин раскидывает руки в стороны. — В-вау, — заикается Минхо, потрясённо изучая глазами младшего. — Это… это неожиданно. — Ты думал, я не догадаюсь? — хмыкает Хёнджин. — Догадаешься до чего, милый? — До такого твоего небольшого увлечения, — Хван подходит вплотную к парню и усаживается на его колени. Пальчиками игриво ведёт по его футболке, оглаживает основание шеи. — Моего? Зайчик, ты что-то путаешь, — Минхо грубо сминает ноги парня и припадает губами к его молочной коже. — У меня таких пристрастий нет, — оставляет засос на ключице. — Но, кажется, может появиться. — Нет? — Хёнджин вздрагивает. — Стой, — он отталкивает от себя лицо Минхо и устанавливает с ним зрительный контакт. — Как нет? — Ну вот так, — Ли жмёт плечами, перемещая руку на попу Хёнджина. — Я как-то на подобном не зацикливался, — рвётся вернуться к излюбленному телу, но его тормозят. — Подожди, я не понимаю, — Хёнджин прибывает в смятении. — Тебе же такое нравится, верно? — указывает на себя. — Что? — Минхо округляет глаза. — С чего ты взял? — Но… но… но… — теряется Хван. — Ты ведь мне намекнул! — Когда? — недоумевает Минхо. — В субботу, когда мы были в торговом центре! — чуть ли не визжит Хёнджин. — Ты пялился на какой-то дурацкий манекен с комплектом нижнего белья и сказал, что у твоей бывшей такой был! — Чего? — хмурится Ли, пытаясь воспроизвести в памяти тот день. — О, боги, — он бьёт себя ладонью по лбу. — Я даже не за…. Я и значения этому не предал. Оно само с языка соскочило. Я просто стоял, ждал тебя, задумался, увидел эту витрину и ляпнул без задних мыслей. Даже больше для самого себя буркнул, потому что вспомнилась знакомая одежда, если её можно таковой считать. — Так ты ничего не имел в виду?! Это не подразумевало что-либо за собой?! — Хван ахает от возмущения и ёрзает на ногах старшего. — Нет! Если бы я хотел такое, — машет кистью в воздухе, очерчивая облик парня, — то сообщил бы тебе об этом прямо. Обсудил бы с тобой, а не играл в шарады. И уж тем более не приплетал бы свои прошлые отношения. Хёнджин бледнеет, стыд накатывает лавиной. Он чувствует себя глупо, мерзко. Хочется сдёрнуть с себя этот прикид чуть ли не с кожей, спрятаться от Минхо и не появляться перед ним в ближайшую вечность. Ему не по себе, он потерянными глазами смотрит на Ли, не моргая и не дыша. Подрывается сорваться с колен возлюбленного и закрыться в ванной, но его удерживают за талию и не дают сбежать. — Джини, поговори со мной, — просит Минхо. — Как видишь, без этого случаются недоразумения. Что тебя беспокоит, радость? — Мне кажется, я опозорился перед тобой. Надумал всякого, прицепился к какой-то фразе, оделся непонятно во что. Я посмешище, — Хёнджин опускает голову. — Ну почему же «непонятно во что»? По мне так очень красивый и сексуальный наряд, — поддевает пальцем низ лифчика. — Тебе очень идёт, котёнок, — Минхо переходит на шёпот, опаляя кожу Хвана. — И ты уж точно никакое не посмешище, — проводит дорожку нежных поцелуев на груди, что не скрыта кружевом. — Мой малыш самый привлекательный, самый очаровательный, самый невероятный. Я теряю рассудок от того, насколько ты чарующий и обворожительный. Сидишь на мне весь такой соблазнительный, возбуждая. Тебе должно быть стыдно только за это, крошка, — рука Минхо ныряет под застёжку бюстгальтера, гладит позвонки, вызывая у младшего мурашки. — Знаешь, — с небольшим придыханием звучит Хёнджин, — как раз таки за это мне не стыдно. Я бы хотел и дальше подобным заниматься, — зарывается в пряди Ли, стискивая их. — Тебя точно не напрягает... такое на мне? — Точно, — уверяет Ли, кусая и вылизывая шею любимого. — Ну как, в целом меня напрягает любая одежда на тебе, даже такая минимальная и почти прозрачная. Без всего этого ты намного восхитительнее. — Так мне теперь стóит ходить голым? — хихикает Хёнджин, но его смех быстро перетекает в громкий вздох, когда Минхо вонзается в него зубами. — Стóит, если только по моему дому, — целует в раскрасневшееся место и мажет по нему языком. Минхо оттягивает одну лямку и отпускает её – шлепок расходится по квартире. Хёнджин содрогается, подаваясь вперёд и ахая, а Минхо повторяет столь нехитрую манипуляцию несколько раз, вместе с тем покрывая не скрытые бельём участки засосами. Тело окрашивается «в горошек», от лифчика остаются красные полосы; ладонь старшего сжимает ягодицы. Столько ощущений в одно мгновение вводят Хёнджина в безумие, он плавится от переизбытка чувств, возится на старшем. Их члены трутся друг о друга, твердея с каждой секундой. На трусах Хвана проявляется мокрое пятнышко от естественных выделений. — У кого-то всё-таки есть фетиш на кружевное нижнее бельё, — подмечает между стонами Хёнджин, слабо ухмыляясь. — Да, когда оно на тебе, — соглашается Минхо, не отрываясь от своего очень важного дела. — Но у меня тут же появляется навязчивая мысль снять его с тебя к чертям, — теперь уже обе руки сжимают задницу младшего с такой силой, что слышен треск ткани трусов. Спина Хёнджина невольно выгибается, а голос становится на несколько актов выше. — Делай, что пожелаешь, — даёт свободу действий. Только вот Минхо в этом не имеет необходимости: он осведомлён, что вправе вытворять с этим безупречным человеком что угодно, «пачкая» его собой, своими фантазиями и следами. — Я и так собирался, — его губы идут ниже. Ли отодвигает одну чашку и примыкает ртом к соску, терзая его. Зубами прикусывает, тянет, засасывает, развлекается языком. Схватка прядей увеличивается, Хёнджин имитирует толчки, неугомонно елозит на бёдрах. Он практически задыхается, хотя они ещё ни к чему не перешли. Минхо смещается ко второй ареоле, проделывая с ней всё то же самое. Лямки соскальзывают с плеч, болтаясь ненужным балластом, и Ли благородно решает избавить младшего от такой участи. Он дёргает застёжку и снимает с Хёнджина лифчик, бросая его в темноту комнаты. Не имея больше преград, он расцеловывает открывшуюся грудь, помечая каждый её сантиметр. Ладони нагло заползают под бельё, с озорством балуются ремешками, ударяя ими по нежной коже. — Котёнок, — хрипит куда-то в солнечное сплетение, — как же я хочу тебя. — Ну так возьми, — как в бреду бормочет Хёнджин, прижимаясь теснее к Ли. — С удовольствием, — ухмылка трогает лицо Минхо. Он валит младшего на кровать спиной и забирается на него сверху. Хватается за воротник своей футболки и стягивает её с себя, отправляя на пол. Обычно он более бережно относится к вещам, но тут такой красивый, ласковый и нуждающийся в нём мальчик лежит – до порядка и чистоты нет дела, все мысли только о Хёнджине. Минхо наклоняется и вовлекает Хвана в трепетный поцелуй, без слов выражая свою любовь. Тот обвивает его шею, закидывает ноги на его спину, скрещивая их. Губы движутся чуть развязнее, уходя в более страстные, жадные касания и вступая в борьбу за лидерство. Пара укусов – и Минхо выходит победителем. Хёнджин податлив, покорно раскрывает рот, впуская язык старшего и сплетая его со своим. Хлюпанье смешивается с шорохом одежды. Минхо прерывает поцелуй, приподнимается над младшим и вытирает тыльной стороной ладони свой рот, обрывая тоненькую ниточку слюны, что между ними образовалась. Оставляет более сдержанные и целомудренные чмоки на кончике носа, на подбородке и на родинке под левым глазом. Заправляет блондинистые прядки за уши, убирая их со лба. Смотрит так влюблённо, видя в Хёнджине свою личную Вселенную, что так манит и поглощает. Минхо летит, как мотылёк на свет, в эту бездну, не сопротивляясь, желая, чтобы его полностью поглотило. Слишком сильно любит, слишком сильно зависим. Не собираясь больше откладывать самое вожделенное для них обоих, Минхо, скидывая с себя ноги Хвана, сначала раздевает полностью себя, освобождая ноющий и стоящий колом орган. Затем осыпает хаотичными пылкими поцелуями живот и бёдра младшего, резко и жёстко срывает с него трусы, ненароком делая это слегка болезненно. За ними следом сдирает сетчатые чулки, случайно рвёт те в некоторых местах. Они больше не скованы тканью, тела соприкасаются вплотную, их возбуждения образуют трение, сталкиваясь. Минхо игриво кусает в плечо Хёнджина, держа его за талию. — Где смазка, котик? — шепчет Ли, поглаживая бока младшего. — Возле ножки постели, — еле соображая, отвечает Хван. — Хорошо, — Минхо звонко целует в раскрасневшиеся и опухшие губы. Нагибается к краю кровати, шарится рукой, находит тюбик и шуршащие квадратики и выпрямляется, садясь на задницу. Рассматривает лубрикант и прыскает. — Со вкусом клубники, — читает яркую надпись на упаковке. — Я давно её купил, но не было подходящего повода использовать. А к сегодняшней ситуации она вполне подходит, — оправдывается Хёнджин, пряча глаза. — Тогда я намерен потратить за эти выходные минимум половину бутылька, — уверенно заявляет Ли, щёлкает крышечкой и выдавливает содержимое на свою ладонь. Субстанция распределяется по пальцам, Минхо дует на неё, согревая. Его пронзающий взгляд не сходит с Хёнджина, уголки губ ехидно приподняты, а две фаланги медленно проникают в нутро Хвана. Хёнджин подпрыгивает на простыне, сжимает её в кулаках. Пальцы Ли пробираются глубже, начинают раздвигать тугие стеночки. Он машет ими взад и вперёд, подготавливая младшего. Добавляет третий палец, увеличивает расстояние, приближается к самой чувствительной точке. Упивается стонущим и ёрзающим Хваном и решает добить его – языком проводит по торсу, добираясь до набухших сосков. Незанятая ладонь хватает нижнюю челюсть Хёнджина, придерживая её. Минхо коленкой раздвигает ноги парня сильнее, оказываясь пальцами по их основания. Зубы терзают горошинки, переходя поочерёдно от одной к другой. Хёнджин призывно выгибается в спине, сжимая пальцы на ногах. Запахи свеч и пота смешиваются с лёгкими нотками клубничной смазки. Такая смесь заполняет собой лёгкие вместо кислорода, отрывая от реальности. Минхо ощущает полную свободу в младшем, дразняще задевает простату, получая на это гортанный стон, и вытаскивает пальцы, проведя ими по внутренней части чужого бедра. На мгновение зависает, наслаждаясь таким неповторимым зрелищем, такой неописуемой картиной. Он убеждается в миллионный раз: Хёнджин прекрасный. Обе ладони опускаются на щиколотки и рывком тянут Хёнджина к себе, закидывая ноги на свои плечи. Минхо разрывает пачку презерватива и присвистывает. — Гандоны ты тоже когда-то прикупил, и подумал, что сейчас пришло их время, и они подходят сегодняшней эстетике? — Ли насмешливо выгибает бровь и выуживает розовый латекс. — Какой ты догадливый, любимый, — шипит Хёнджин, облизывая губы. — Спасибо, — раскатывает резинку по члену, строя показную милую мордашку. — Я сообразительный. — Тогда соображай быстрее и войди уже в меня, — поскуливает, брыкая ногами и стуча ими по Минхо. — Ну какой ты неугомонный, — клонит голову набок, откровенно веселясь и наслаждаясь своим положением. — И мне это так нравится, — у Минхо пробивается чеширская улыбка. Хёнджин порывается возразить, но голос переходит в очередной глухой стон, полный блаженства. Минхо давит на головку возбуждения Хвана, растирает вязкий предэякулят по члену, окольцовывает пальцами и недолго дразняще стимулирует, ведя ладонью то вверх, то вниз. Облизывается, как насытившийся кот, и выдавливает ароматизированный гель на пенис, наносит его по длине. Швыряет тюбик и остатки фольги от презерватива с кровати, берёт младшего под коленями и тягуче, издеваясь, проникает в Хёнджина, оказываясь в нём чуть больше, чем на половину. Хван закидывает голову, раскрывает рот в высоченном вздохе и напрягается всем телом. — Расслабься, детка, — целует в скулу. — Или мне будет тяжело тебя брать. — Будто что-то способно тебе помешать, — еле проговаривает Хёнджин, беспрерывно облизывая губы. Выдыхает, обмякая, не сдавливая больше орган Ли внутри себя. — Умница, — отправляя младшему воздушный поцелуй, Минхо крепче подхватывает Хвана и чуть ли не ногтями впивается в кожу. Минхо пододвигается к Хёнджину и начинает вбиваться в него, делая это размеренно, нерасторопно. Из-за обильного количества смазки толчки плавные, лёгкие, не приносят никакого дискомфорта. Хвану даже не нужно время, чтобы привыкнуть. Ему хорошо, приятно, он утопает в этой сладостной неге, что вызывает у него головокружение. Но темп быстро меняется, Минхо неистово толкается в Хвана, добавляя к его стонам слышимое хлюпанье любриканта. Тянет ещё ближе к себе, обнимает за бёдра, погружаясь в Хёнджина по самые яйца. Простынь скатывается, съезжает, одеяло падает на пол. Минхо рычит, создаёт хлопки между их телами, размашисто входит глубже. Проезжается по простате, отчего Хван буквально бьётся в экстазе и подступающем оргазме. Ли яро и бешено движется под таким углом, попадая по железе каждый раз. Член Хёнджина ноет, истекая естественной смесью. Спина вновь образует форму дуги, забывая о позвоночнике. Голос осип, лоб покрыт испариной. Сил держаться больше нет, его вдалбливают в матрас, наводя смуту в рассудке. Руки хаотично и суматошно дёргаются по постели, пытаясь хоть за что-то ухватиться. Его кроет, волосы разметались по подушке. — Я сейчас... — осведомляёт о своём состоянии Хёнджин, с придыханием бормоча. — Я тоже, малыш, — Минхо томно шепчет, срываясь, и на последних возможностях толкается в Хвана. Выдержка обоих даёт слабину, и оргазм, как покрывало, накрывает сразу обоих. Хёнджин кончает, пачкая брызгами всё вокруг себя, пока Минхо заполняет розовенький презерватив, опускает затёкшие конечности на постель и обессиленно заваливается рядом с ним. Сбившееся дыхание – единственный звук в комнате, что эхом отскакивает от стен. Витает запах секса и сгоревших свеч. Хван лениво перекатывается на бок и утыкается в шею Минхо. Тот опоясывает тонкую талию, устало прикрывая глаза. — Я, кажется, испортил твой комплектик, – в голосе Минхо нет и капли сожаления, только самодовольство. — Ничего страшного, дорогой, я всё равно собирался ещё один купить, если тебе понравится. — Мне всё нравится, что на тебе надето, — признаётся Минхо. — Но бо́льшую истому я получаю, снимая эти кружева и рюшки с тебя. — Ты неисправим, милый, — с губ Хёнджина сходит утомлённый вздох, но за ним следует счастливая улыбка. Он пригревается на старшем и быстро проваливается в сон, успев прикинуть, какой следующий наряд он себе обязательно приобретёт.