Broken / Сломленный

Остров Надежд, Тихий океан, 1 сентября 2019 года       — Ты не мог найти кого-нибудь посимпатичнее? — спросил Драко, с сомнением разглядывая себя в зеркале.       В отражении на него смотрел высокий мужчина с соломенными волосами, худым лицом и усталыми глазами болотного цвета. На щеках была щетина, пряди не хотели укладываться в сколько-нибудь приличную причёску. Драко провёл рукой по подбородку, поджимая губы. В следующий раз он обернётся Ноттом, и пусть тот сам ходит в облике замученного жизнью клерка среднего звена.       — Прости, выбор был между этим и пожилым джентльменом, я подумал, что ты не захочешь слышать хруст его коленей, — весело отозвался Тео, натягивая мантию.       Драко тяжело вздохнул и направился в ванную, он не сможет терпеть эту уродскую щетину весь день. Оттуда вышла Гермиона, столкнувшись в дверях с мужем. Она удивлённо оглядела его, затем ухмыльнулась и положила руки ему на плечи.       — Ты… симпатичный, — она попыталась скрыть смешок.       Драко выгнул бровь и сжал губы.       — Серьёзно? Если ты это называешь симпатичным, то у меня вопросы к твоему чувству прекрасного.       — С моим чувством прекрасного всё отлично, — широко улыбнулась она. — Иначе я бы не вышла за тебя замуж.       Она потянулась к нему за поцелуем, но Драко отстранился.       — О нет, прошу, не целуй это, я не выдержу, если твои губы прикоснутся к этому лицу.       — Ты можешь целовать меня, — Нотт выглянул из-за спины Драко и потянулся к Гермионе.       Она чмокнула его и засмеялась в его губы. Драко закатил глаза, сбрасывая со своего плеча руку Нотта. Гермиона ласково потрепала Теодора по кудрям и отстранилась.       — Нам нужно поторопиться. Девочки, наверное, уже себе места не находят.              Тео застыл, его взгляд устремился куда-то в глубь себя. Гермиона вопросительно подняла брови, и Драко обернулся, посмотрев на Нотта.       — Всё в порядке? — спросил Малфой, рассматривая застывшее лицо Тео.       Тот медленно перевёл на них взгляд ярко-синих глаз, в которых плескалось что-то тёплое и нежное.       — Не могу поверить, что они уже такие взрослые, — улыбка светлой грусти появилась на лице Теодора. — Подумать только, сегодня они пойдут в школу.       Драко тепло улыбнулся. Гермиона подошла к Тео и обняла его, тот притянул к себе Малфоя и крепко сжал их обоих в объятиях. Дверь большой спальни открылась с тихим стуком. Платиновая макушка Скорпиуса показалась в щели.       — Если вы не поторопитесь, они меня живьём съедят, — произнёс он мягким баритоном, оглядываясь через плечо в коридор. — А мне ещё нужно собрать вещи на сборы. Они хотят отнять мою метлу, говорят, что летают лучше меня и я зря занимаю место в команде.       — Уже идём, — ответила Гермиона и, подхватив с комода сумочку, двинулась на выход. — Не задерживайтесь, мальчики, — крикнула она через плечо мужчинам, которые переглянулись и улыбнулись друг другу.

***

      Их жизнь после долгих попыток собрать себя из осколков со временем наладилась. Все они были изранены и сломлены внутри, и им понадобилось много лет, чтобы найти силы окончательно исцелить свои раны и оставить прошлое в прошлом. Драко пришлось сложнее всех. Он мучился от чувства вины, впрочем, как и все они. Гермиона корила себя за то, что не послушала Драко, когда тот предлагал уехать из страны, и доверилась Гарри. Драко за то, что поддался своей тёмной стороне и стал убийцей. Теодор за то, что не смог связаться с другом и уберечь его от всего, что с ним случилось после. Всем им было что обдумать и решить.       Поначалу они все сохраняли дистанцию, давая друг другу пространство для того, чтобы привыкнуть к новой жизни. Драко старался проводить всё свободное время с сыном и девочками и сперва избегал Гермиону с Тео. Гермиона не говорила, но Теодор видел, что ей больно от этого. Когда Малфой не был занят детьми, он уходил на побережье и наматывал круги, пока на остров не опускалась тьма, затем шёл в свою комнату, запирался там и мучился от ночных кошмаров. Теодор пытался пообщаться с ним, но Драко замкнулся в себе и избегал любых разговоров. Скорпиус видел и чувствовал состояние отца, и детская душа терзалась в стараниях развеселить его. Драко учил его летать на метле и слабо улыбался, когда Скорп показывал хороший результат.       Когда спустя три месяца такой жизни Тео не выдержал и вынес дверь спальни Драко волшебной палочкой, они наконец поговорили. Нотт сообщил ему, что Драко снова делает больно Гермионе тем, что отгораживается от неё, и просил открыться ему, чтобы они вместе смогли пройти через это. Драко долго молчал, и, когда Тео уже сокрушённо покачал головой, собираясь уйти из комнаты, тот наконец нашёл в себе силы заговорить.       — Я думаю, что я лишний, — произнёс Драко тихим голосом.       Теодор застыл в дверях, разглядывая его. Сердце замерло в груди, отказываясь качать кровь по венам, и чувство вины накатило на Нотта с новой силой, захлестнув с головой. Он подошёл к Драко и рухнул во второе кресло. Теодор молчал, собираясь с мыслями, и через долгие семь минут заговорил:       — Знаешь, мне казалось, что, когда мы приедем на остров, лишним себя буду чувствовать я, — произнёс он, глядя в пустой камин. Тео сжал пальцы на коленях. — Я… Ведь я увёл у тебя женщину.       — Ты заботился о ней, пока я причинял ей боль, — тихо ответил Малфой, не поднимая взгляд.       — Знаешь… мы оба хороши, — слабо усмехнулся Тео. — Я не нашёл в себе силы связаться с тобой после того, как ты убил её родителей. — Драко напряг плечи. — Я боялся, был в растерянности, подавлен происходящим. И я всё думаю, что если бы я тогда не заперся в поместье после похорон, а пришёл к тебе, вытащил тебя из камеры, то ничего бы этого не было.       — И ты бы всю жизнь жил с чувством неразделённой любви, — тихо сказал Драко.       — Я уже жил с ним долгое время, поверь, я привык к нему. И я бы снова отошёл в сторону, зная, как для тебя это важно, — Теодор сглотнул и посмотрел на Драко. — Но сейчас я не смогу уйти, Драко. Гермиона меня не отпустит.       Малфой бросил быстрый взгляд на Теодора и снова опустил глаза, изучая рисунок на деревянном полу.       — Я понимаю, — пробормотал он. — Наверное, настало моё время отойти в сторону.       — Нет, Драко! — Тео подался вперёд. — Ты нужен ей. Несмотря на всё, что ты сделал, она не переставала любить тебя. Я видел это в её глазах. Ей было больно. Мерлин, безумно больно, но в её огромном сердце всегда оставалось место для тебя. Подойди к ней, подпусти её к себе, и ты увидишь это.       — Когда я смотрю на неё, то вижу заново всё то, что я совершил. Мне кажется, без меня вам будет лучше.       — Нет же, Драко, — Теодор опустился с кресла на пол и заглянул в глаза ему. — Она ждёт тебя. Тебя. Мы нужны ей, разве ты не видишь? Каждый раз, когда ты убегаешь от неё, она чувствует боль. Тебе стоит лишь протянуть ей руку, и Гермиона примет её. Я это знаю.       — Она выглядит счастливой рядом с тобой.       — Гермиона держится ради детей, но я знаю, что, когда она остаётся одна, она страдает оттого, что тебя рядом нет, — Нотт протянул к нему руку, но сжал её в кулак и опустил. — Просто попробуй, Драко. Попробуй снова впустить её в свою жизнь. Она так этого ждёт.       Малфой посмотрел в глаза Тео и увидел там непоколебимую уверенность в своих словах. Он кивнул, и Тео улыбнулся ему.       В тот же вечер Драко присоединился к ним, когда они наслаждались каким-то фильмом по телевизору, который Теодор притащил с материка и зачаровал, чтобы тот работал на острове. Драко вошёл в двери гостиной и долго стоял, наблюдая за тем, как Тео и Гермиона тихо переговаривались, обсуждая сцены из кино. Он нерешительно подошёл к дивану, нервно сжимая кулаки, но когда увидел тёплую улыбку Гермионы, обращённую к нему, то нашёл в себе силы сесть рядом. Гермиона взяла его за руку и нежно погладила её. Драко уставился в экран, совершенно не обращая внимания на то, что там происходит, и боялся повернуть голову. Спустя долгих десять минут Малфой решился посмотреть на неё и, когда не увидел в её взгляде злости и ненависти, облегчённо выдохнул. Она притянула его к себе и положила его голову на свои колени, запустив пальцы в волосы. Драко обнял её ноги и смотрел в экран, совершенно не следя за сюжетом, просто чувствуя тепло и мягкость прикосновений. Буря в его душе успокаивалась, заменяясь штилем. В тот вечер они так и уснули на диване, Драко, лёжа на её коленях, а Гермиона, прижавшись к плечу обнимающего её Теодора. Утром их разбудил Скорпиус, ворвавшийся в гостиную настоящим ураганом. Когда трое переглянулись, то поняли, что это была первая ночь, в которой их не посещали кошмары. Драко слабо, но искренне улыбнулся Гермионе, и Тео понял, что они справятся со всем.       После того вечера Драко стал чаще проводить время в их компании. Они вместе изучали остров. Скорпиус неизменно тащил в дом всех животных, которых только мог найти, доводя старого Живоглота до нервного истощения. После долгих прогулок, когда дети засыпали, троица собиралась в комнате Гермионы и разговаривала, они делились своими переживаниями и помогали друг другу преодолевать разрывающие их изнутри чувства. Обычно после общения они расходились по своим комнатам, Драко всегда уходил первым. Пока однажды они не уснули после особо долгого и тяжёлого разговора в кровати Гермионы, а наутро проснулись прижатыми друг к другу. Поначалу все трое чувствовали неловкость, но Теодор, как всегда, смог разрядить обстановку, и вскоре напряжение стало отпускать их.       Драко всё ещё ощущал себя лишним, когда случайно заставал Гермиону и Тео в объятиях друг друга. Едва завидев их вместе, Малфой сбегал из комнаты, и Теодору приходилось силком затаскивать Драко обратно, убеждать, что он не прав, и твердить, чтобы Драко даже думать о таком не смел.       Спустя ещё месяц Драко решился оставаться в помещении с Гермионой наедине, несмело заглядывая в её глаза, пытаясь отыскать там отвержение, но Гермиона искренне радовалась, когда он не сбегал от неё. Однажды Драко застал её ночью на кухне, оба спустились из-за бессонницы, и он, поначалу чувствуя неловкость, всё же решил остаться. Они разговаривали о детях, не касаясь больных тем, и вскоре напряжение стало отпускать Малфоя. Он будто снова очутился в прошлой жизни, в мэноре вместе с Гермионой.       — Ты улыбаешься, — она накрыла его руку, с теплом глядя на него.       Драко и сам не заметил, как широкая улыбка озарила его лицо. Он повернул свою руку ладонью вверх и нежно провёл кончиками пальцев по запястью Гермионы. Малфой почувствовал знакомое тепло в груди от прикосновений к её коже. Дыхание перехватило, и Драко тяжело сглотнул. Он ощутил на себе её пристальный взгляд и отдёрнул руку, не смея пересекаться с ней глазами. Гермиона встала со стула и, обойдя стол, медленно подошла к Драко, ступая осторожно, боясь спугнуть. Малфой почувствовал её аромат и нежное прикосновение к щеке. Она повернула его лицо, и Драко неуверенно поднял на неё взгляд штормовых глаз. Он тяжело дышал, пытаясь справиться с волнением, тело напряглось, готовое в любой момент сорваться с места, почуяв малейший признак того, что он ей неприятен.       — Гермиона, я… — начал шептать он, но она прервала его, положив палец на его губы.       Дыхание спёрло, и Драко замер, не смея пошевелиться. Гермиона медленно наклонилась к нему, заглядывая в глаза, их кончики носов соприкоснулись. По телу Драко пробежал ток. Он несмело шевельнул губами, и она, не почуяв сопротивления, прижалась к нему сильнее, запустив пальцы в волосы. Драко выдохнул, глаза закатились, смежая веки в удовольствии, и они поцеловались. Как раньше, когда всё было хорошо. Драко млел от ощущения её языка на своём, от мягких прикосновений и тяжёлого дыхания. Он притянул её к себе на колени, впиваясь в губы более страстным поцелуем. Гермиона оседлала его и прижалась к нему всем телом, обнимая за шею, проводя ладонями по плечам, запуская пальцы в волосы. Почувствовав напряжение в штанах, Драко тихо простонал и отстранился, тяжело дыша, уткнувшись в её висок лбом, не смея верить в то, что сейчас произошло. Гермиона подняла его голову и заглянула в глаза.       — Я так скучала по тебе, Драко, — прошептала она с любовью в голосе.       Именно тогда он почувствовал, что железные оковы, стягивающие его грудь, окончательно спали, освобождая место чему-то новому. Ту ночь они провели вместе, наслаждаясь друг другом, даря любовь и ласку. Оба изголодались по теплу и ощущениям кожи к коже, по сладким стонам и ласковым поцелуям. Эта ночь подарила исцеление им обоим.       Когда на следующее утро они вдвоём спустились на завтрак, Теодор ощущал пузырь счастья, наполняющий грудь, глядя на широкую улыбку на лице друга, которая отказывалась уходить. Драко теперь старался не отпускать Гермиону ни на минуту из своих объятий.       Спустя два месяца Драко пришёл в себя благодаря заботе и любви Гермионы и Тео. Тяжёлые думы о прошлом начали покидать его, заменяясь мыслями о будущем. Дышать стало легче, и с каждым новым днём, проведённом на острове, Драко чувствовал, как у него появляются силы жить дальше. Он чаще улыбался, и Гермиона радовалась, когда слышала его смех.       Всё это время Теодор переписывался с Нарциссой, сообщая ей о самочувствии Драко. Тео не хотел, чтобы она видела своего сына в том ужасном депрессивном состоянии, и ждал, когда Драко придёт в относительную норму, чтобы Нарцисса могла приехать к нему.       Перед отъездом из Англии Теодор пришёл в Малфой-мэнор и встретился с Нарциссой, сообщив о том, что он перенёс Драко в безопасное место и об этом не следует никому говорить. Она облегчённо вздохнула, когда узнала, что её сын жив. Она решила покинуть Англию и дожидаться вестей о сыне во Франции. Живоглота Теодор тогда забрал с собой, чем обрадовал Гермиону и Скорпиуса.       И сейчас, полгода спустя, Драко был готов встретиться с матерью. Нарцисса долго обнимала сына и не выпускала его руку. Он уверил её, что с ним всё в порядке и он готов жить дальше вдали от гневных взглядов и ненависти, обращённых на него.       Двойняшки стали для мамы Драко сюрпризом, Теодор не рассказал о дочерях в письмах, поэтому шок, который испытала Нарцисса, был поистине неописуем. Но она быстро пришла в себя, поразившись тому, что из таких тёмных времен им удалось вынести что-то настолько светлое и чистое. Девочкам уже исполнился год, и они шустро носились по особняку, заливисто смеясь и доставая Живоглота. Скорпиус был очень привязан к сестрёнкам и проводил с ними много времени, показывая им своих новых друзей, которых притаскивал домой из джунглей.       Спустя год после приезда Нарциссы они решились впервые покинуть остров и выбраться на материк все вместе. Теодор заранее побывал в Буэнос-Айресе и позаимствовал волосы нескольких маглов, чтобы Драко мог поехать с ними под Оборотным зельем. Малфоя объявили в международный розыск, когда не обнаружили среди мёртвых тел на месте последней битвы, и было бы страшно, если бы его кто-то узнал — даже в таком отдаленном от Англии уголке мира, как Аргентина.       Время шло, Скорпиус отправился в школу Ильверморни. Гермиона, Драко, Теодор и Нарцисса провожали его в новую жизнь с волнением и тревогой. Конечно, поначалу в школе были проблемы из-за его известной фамилии, даже спустя пять лет в газетах всё ещё появлялось имя Драко в графе «Разыскиваются особо опасные преступники», но Скорп стойко пережил эти времена и завёл друзей.       Гермиона изредка переписывалась с Гарри, но не решалась встретиться с ним из-за боязни рассекретить информацию о том, что Драко жив. У Поттеров всё было относительно спокойно. Джинни стала обозревателем в спортивной газете и моталась по всему миру, рассказывая о новых командах и достижениях, Гарри посвятил себя семье, поняв, что драгоценное время, когда дети растут, не вернёшь. Он поддерживал жену и помогал заботиться о Джордже. Чарли вернулся в Румынию к своим драконам, а Перси покинул Министерство, продолжив дело братьев во «Всевозможных Волшебных Вредилок». Те парни, что жили в убежище с Блейзом и Тео, присоединились к нему, помогая поддерживать магазин на плаву, изобретая новые занятные штуковины.       Теодор переписывался с Блейзом, но на встречу не решался, опять же из-за страха за Драко. Забини звал их к себе в Италию, куда переехал после войны. Тео с Гермионой не хотели оставлять Драко одного на острове, поэтому всегда находили отговорки. Блейз писал, что Пэнси после смерти мужа наконец почувствовала себя окончательно свободной, она порвала все связи со своим отцом, продала поместье Уоррингтонов и переехала во Францию, где встретила Дафну Гринграсс, которая помогла ей устроиться на новом месте.       Нарцисса решила продолжить жить во Франции, разумно рассудив, что лишние глаза будут смущать троицу. Она понимала, что в их отношениях всё непросто и им нужно дать пространство для того, чтобы они получили свой кусочек счастья и спокойствия.       После того, как Драко окончательно пришёл в себя, Теодор стал присоединяться к ним по ночам, разделяя любовь Гермионы теперь не только днём. И Драко больше не чувствовал себя лишним, ощущая их любовь и заботу. Он был безмерно благодарен за то, что Тео смог вытащить его из мясорубки войны, а затем и из депрессии, в которую Драко погрузился, сломившись под тяжёлым грузом обстоятельств. Тео был их связующим звеном, неизменно находящимся рядом в трудные моменты.       Из-за того, что девочки постоянно называли Теодора папой, Скорп тоже перенял это обращение. Драко не был против этого, он делал всё возможное, чтобы его сын стал счастлив. Дети знали, что про Драко нельзя никому говорить, взрослые объяснили им, что папу ищут, чтобы наказать, и они не хотели лишиться его. Скорпиус часто задавал вопросы, когда видел газеты, где было напечатано крупное лицо Драко с объявлением о вознаграждении. Гермиона и Тео посвятили его в то, что произошло с его отцом, мягко и аккуратно выдав информацию. Теодор часто разговаривал со Скорпом про Драко, неизменно убеждая того, что его отец стал жертвой жестокого стечения обстоятельств. Скорпиус и сам видел мучения Драко и понимал, как тому непросто, поэтому старался всегда подбодрить его, обнять и сказать, как сильно по нему скучал и что любил его несмотря ни на что. Окончив школу, Скорпиус присоединился к одной из самых лучших квиддичных команд, став новой звездой в спортивном мире. Джинни даже брала у него интервью, с теплом поприветствовав его после игры, на которой были все трое. Драко был под Оборотным, Тео и Гермиона представили его как своего нового знакомого. Они не ожидали увидеть Джинни на состязаниях, но были готовы к тому, что случайно встретят кого-нибудь из прошлой жизни. Но Драко не мог пропустить первую игру сына. Он с гордостью и огромной радостью в сердце смотрел на то, как его ребёнок приносит победу своей команде.       Девочки души не чаяли в брате и старались во всём подражать ему. Лира и Джин постоянно находились вместе, когда Скорпиус уезжал в школу, и с нетерпением ждали его обратно. Гермиона была рада, что они есть друг у друга, ведь на остров не пускали чужаков. У девочек оставались подруги во Франции, куда они часто приезжали к Нарциссе, проводя у неё месяцы, когда Скорпи не было дома, а на лето и каникулы неизменно возвращались домой, чтобы повидаться с братом.       Магия Лиры оказалась сильна, но она научилась контролировать своё волшебство. Поначалу, каждый раз, когда Джин плакала из-за разбитой коленки, предметы вокруг взлетали в воздух, так как Лира переживала за сестру, но Драко, Тео и Гермиона помогли девочке обуздать свою силу и всегда говорили ей, что нужно направлять её во благо.       Сейчас, спустя одиннадцать лет, они стояли у дверей школы, провожая своих детей в новую жизнь. Девочки помахали им рукой и со счастливыми улыбками скрылись за створками.       Гермиона сдерживала слёзы, ощущая объятия Тео на своих плечах и как Драко украдкой прикасается к её руке.       — Ты же не собираешься плакать? — услышала она шёпот Тео. — Только представь, весь остров будет в нашем распоряжении, — жарко произнёс он ей на ушко.       Гермиону обдало жаром, и щёки покрылись лёгким румянцем, веки на миг сомкнулись, воображение нарисовало страстную картину. Глаза Драко потемнели, и он прижался к ней на мгновение, проведя рукой по спине, глубоко вдыхая её запах.       Им многое пришлось пережить за эти годы, но благодаря неизменной поддержке и любви они смогли обрести своё счастье посреди бушующего океана на Острове Надежд.

Heaven Is A Place On Earth — Belinda Carlisle

The end.

Heaven Is A Place On Earth

Рай — это место на Земле

Когда приходит ночь,

Я жду тебя.

Ты приходишь,

И мир оживает

Детским криком и гамом

На улице…

Когда ты входишь в комнату,

Ты прижимаешь меня к себе, и мы начинаем кружиться в танце.

Мы вращаемся вместе со звёздами,

И ты поднимаешь меня ввысь на волне любви…

О, детка, ты знаешь, чего это стоит —

Сделать рай местом на земле?

Говорят, любовь рождается на небесах в раю,

А мы сделаем рай местом на земле,

О да, рай на земле…

Когда мне одиноко

Я зову тебя,

И ты возвращаешь меня домой.

Когда я тону в океане,

Я слышу твой голос,

И он спасает меня…

В этом мире мы только начинаем

Понимать таинство жизни.

Детка, я так боялась раньше,

Но теперь мне уже не страшно.

О, детка, ты знаешь, чего это стоит —

Сделать рай местом на земле?

Говорят, любовь рождается на небесах в раю,

А мы сделаем рай местом на земле,

О да, рай на земле…