Broken / Сломленный

Поместье Ноттов, Хэмпшир, Англия, 27 февраля 2007 года       Way down We Go — KALEO       Особняк Ноттов отличался от Малфой-мэнора не только размерами, но и общей атмосферой мрачности и угнетённости. Стены из чёрного камня окутывали заросли плюща. Острые шпили башен врезались в серое небо, затянутое тяжёлыми тучами. Территория перед поместьем была обширной — со множеством лабиринтов из живой изгороди. По периметру особняка был разбит сад, который сейчас принял печальный, увядающий вид. Пионы, которые высадила здесь Типпи, давно завяли и пожухли, напоминая о скорбных делах, творящихся в поместье.       Стояло раннее утро, солнце ещё не показалось из-за горизонта. Воздух разрезали острые точки мелкого снега, который разносился во все стороны ветром и впивался в лица людей, стоящих перед воротами с решительным видом. Тео мрачно смотрел на родовое поместье. С ним не было связано приятных воспоминаний — только боль, унижение и ненависть. Он с удовольствием разнёс бы этот дом в щепки, если бы магия не защищала его от повреждений. Тео сжал челюсть и нахмурился ещё сильнее. Он надеялся, что они учли все ловушки, которые мог расставить его отец. Тео раздал каждому участнику операции небольшой клочок ткани, смоченный в его крови, чтобы родовая магия поместья пропустила их через барьеры. Поттер подошёл к Тео и сжал его плечо. Они встретились глазами.       — Готов? — тихо спросил Гарри.       Тео кивнул и поднял палочку, направив её на ворота. Первый кордон был очищен, и группа двинулась по дорожке из чёрного камня, вдоль которой располагалась высокая живая изгородь. Тео бормотал заклинания обнаружения и очищал ловушки, которые встречались на пути.       Позади него шло около тридцати волшебников. Эта миссия была слишком важна, чтобы нападать малым количеством. Орден отобрал лучших бойцов. Гестия, Стерджис, Дедалус, Симус, Ли и Чарли возглавляли свои группы. Забини было решено оставить в убежище: вместо него на миссию взяли Маркуса, которого Блейз и мадам Помфри хорошо поднатаскали в целебных чарах. Маркус и сам рвался в бой — ему не терпелось отомстить за Джима, которого убили Жнецы в Саутгемптоне. Они были закадычными друзьями с детства, им обоим практически одновременно пришли письма из Хогвартса. Они вместе познавали новый неизведанный мир, а после школы присоединились к Ордену.       Двери особняка казались вырезанными из цельного куска тёмного дерева. Нотт и Поттер остановились и начали шептать заклинания, очищая вход.       Тео нахмурился.       — Слишком просто. Как будто отец не стал накидывать дополнительные чары.       — Это хорошо? — спросил Поттер вполголоса.       — Не думаю, — Нотт поджал губы и оглядел особняк. — Возможно, он приготовил что-то жуткое внутри поместья. Нужно глядеть в оба, когда будем внутри.       Все члены миссии получили инструкции перед отправкой: не трогать ничего, не приближаться к подозрительной ряби в воздухе, постоянно проверять путь Обнаруживающими заклинаниями. Если кто-то из группы попадет в ловушку, не нужно пытаться вытащить его самостоятельно, необходимо действовать всегда парами.       Тео взмахнул палочкой, и большие двери распахнулись, явив зияющую пасть тёмного и мрачного холла. Он набрал воздуха в грудь и шагнул внутрь. Группа прошла по чёрному мраморному полу к центральной лестнице. Огня факелов не хватало, чтобы осветить всё пространство, но они не решились зажечь Люмос. Тео накинул на себя щит, остальные последовали его примеру.       Фениксы разделились. Часть ушла наверх — проверять спальни и гостиные. Тео, Гарри, группы Чарли и Гестии направились в подвал, посчитав, что там могут держать заключённых для ритуалов. С каждым шагом, приближающим его к темницам, Тео напрягался всё больше, чувствуя, как шрамы начинают ныть, напоминая о себе. Он сделал три глубоких вдоха, успокаиваясь, и прошептал Обнаруживающее заклинание. Стены, которые были чуть дальше по коридору, мигнули голубоватым светом.       — Ловушка, — шепнул он Гарри.       Поттер кивнул и дал знак остальным отойти чуть подальше. Теодор закрыл глаза и наколдовал своего двойника, который пошёл вперёд по коридору. Из стен вырвалось зачарованное пламя, спалившее двойника за секунду. Нотт отскочил от жара и обновил щит. Когда стало ясно, что за ловушка впереди, стало проще понять, как её обезвредить. Тео оглянулся на Поттера и Уизли.       — Нужна помощь, — шепнул он. — Замораживающее одновременно, на счёт три. Раз… Два… Три…       Из их палочек вылетели потоки морозного дыма, заставляя стены покрыться плотной коркой льда. Температура упала на несколько градусов. Они втроём накинули щиты, создавая дополнительную оборону, и двинулись вперёд. Когда группа проходила мимо ледяных стен, огонь за прозрачной коркой бешено взревел, но не смог прорвать чары. Узкий коридор разделился в разные стороны. Тео облизал губы, напряжённо думая. Если повернуть направо, попадал в лаборатории, слева находились темницы. Он сказал об этом Поттеру.       — Идём налево, — решил тот. — Сперва постараемся освободить пленников, если они здесь. Разделяться не будем.       Пройдя в глубь коридора, они наткнулись на ещё одну ловушку. Двойника Теодора на этот раз поразило Кислотное проклятие. Он, морщась, наблюдал, как его копия корчилась в немом крике, пока заклинание разъедало её. Через минуту от двойника осталась только лужа на полу, которую Тео поспешил убрать с помощью Тергео. От Кислотного проклятия щит не помогал, и заморозить его тоже не получалось.       — А если наколдовать стену из кирпича? — предложила Гестия.       — Я попробую, — сказал Поттер.       Он поднатаскался в трансфигурации за время работы аврором. Гарри с помощью палочки вынул из стены кирпич и преобразил его в высокий каменный щит, а затем сделал второй такой же. С помощью заклинания левитации Тео и Гарри подняли их по обе стороны группы, сдвинулись плотнее и пошли вперёд. Кислота ударила по камню с шипящим звуком. К счастью, заграждение выдержало.       Остаток пути обошёлся без ловушек. Если бы кто-то из пленников попытался сбежать, он бы не ушёл дальше первого поворота. Тео сомневался, что заключённым оставили палочки. Наконец коридор расширился, являя широкое помещение с зарешечёнными дверьми. Гарри, проверив казематы на предмет ловушек и скрытых чар, бросился к клеткам. Первые четыре оказались пусты, но вот в следующей они обнаружили пятерых женщин, скованных стальными цепями. Пленницы испуганно уставились на них.       — Всё в порядке. Мы пришли помочь, — успокоил их Гарри.       Цепи зазвенели оттого, что женщины зашевелились. Тео начал отпирать клетки. В шестой и седьмой тоже находились люди. Гестия и её группа занялись девушками в пятой клетке, снимая с них оковы и проверяя на травмы. Маркус перебегал от одной пленнице к другой, раздавая Укрепляющие зелья. Гестия потянулась ко внутреннему карману мантии, доставая мешочек с портключами. Она вытащила один и положила его в центр камеры.       — Вам нужно крепко взяться за руки, а затем… ты, — она кивнула ближайшей к ней пленнице, — крепко сожмёшь пуговицу. Она перенесёт вас в безопасное место.       — Кто вы такие? — спросила одна из женщин.       — Орден Феникса, — сказал Маркус, обрабатывая руки молодой девушки бадьяном. Её запястья были в плохом состоянии. Очевидно, она не раз пыталась вырваться из пут.       — Почему мы должны вам доверять? — спросила другая женщина, а после нахмурилась и сложила руки на груди.       Брови Гестии взметнулись вверх.       — Вы предпочитаете остаться здесь? — она обвела взглядом помещение.       — Н… Нет, — запнулась женщина.       — Тогда без вопросов выполняйте то, что я сказала. Пока не поднялась тревога и сюда не прибежали ваши пленители, — сурово ответила она и указала на портключ.       Больше вопросов никто не задавал — освобождённые ухватились друг за друга, пуговица мигнула голубым светом, и первая группа отправилась в убежище, где их встретят Блейз и мадам Помфри.       Тео стоял, напряжённо вслушиваясь в тёмный провал коридора. Ни звука. Почему так тихо? Его нервировала эта тишина. Не могло всё быть настолько гладко. Им почти не встретились ловушки на пути, как и ни один Жнец. Неужели отец даже не подумал о том, что Тео мог нагрянуть в поместье вместе с Орденом? Или он приготовил кое-что похуже?       Нотт подошёл к одной из пустых камер и впился взглядом в цепи, свисающие с потолка. В голове взрывались его собственные крики боли, свист кнута и звуки капель крови, вытекающих из его ран на каменный пол. Мышцы на спине свело в болезненном спазме. Он рванул дверь камеры и наставил палочку на цепи. Дыхание участилось, рука с древком начала дрожать. Он набрал воздух в грудь, чтобы произнести заклинание, но почувствовал чужую ладонь на своём запястье. Перевёл взгляд с цепей и увидел нахмурившегося Поттера.       — Всё в порядке? — обеспокоенно спросил тот.       Теодор напряжённо молчал, не отрываясь от зелёных радужек Поттера. Челюсти были плотно сжаты, лоб прорезала глубокая морщина. Гарри медленно опустил его руку с палочкой, не сводя тревожного взгляда с лица Тео. Тот отвёл глаза в пол и рвано выдохнул.       — Не был тут десять лет, — пробормотал он.       Гарри посмотрел на цепи и снова вернул взгляд Нотту.       — Пойдём, нужно уходить отсюда. — Тео кивнул и сделал шаг назад. — Ты справишься?       — Да, — снова кивок.       Обычно улыбчивое лицо Тео сейчас казалось бледной застывшей маской. Он сглотнул и молча развернулся в сторону тёмного коридора. Гестия, которая наблюдала за этой сценой, переглянулась с Гарри. Тот пожал плечами и кивнул ей на выход. Они переправили всех пленных в убежища, пора было двигаться дальше. Группа направилась к развилке.       В лабораториях было тихо — слышались только медленные звуки капель, бьющиеся о пол подземелья. Помещение казалось заброшенным. С большого сводчатого потолка свисала люстра со свечами, покрытая паутиной; на столах, стоявших посреди зала, и по стенам скопилась пыль. Группа начала поиск документов или чего-то, что могло бы помочь им в будущих миссиях.       С верхних этажей послышалась какая-то возня. Все замерли и подняли головы. Слабый вскрик прорвался сквозь сводчатый потолок лаборатории, и Гарри напрягся. Жнецы? Он надеялся, что группы Стерджиса, Ли, Дедалуса и Симуса справятся с ними. Шум наверху затих.       — Продолжаем, — дал команду Поттер.       Они обыскивали каждый стол и шкафчик. Маркус нашёл большой сундук с редкими ингредиентами и пискнул от восторга. Он начал сгребать их в мешок, который трансфигурировал из платка. Тео обвёл взглядом помещение и нахмурился. Что-то не сходилось. Он появлялся здесь в последний раз около десяти лет назад и точно помнил, что лабораторий было две. Где же вход во вторую? Обнаруживающие чары не дали результата. Он напряг память, вспоминая те времена, когда занимался зельями в подвалах. Кажется… Да! Дальняя стена, заставленная сейчас стеллажами с разной утварью, раньше имела проход в другой зал. Тео направился туда. Он отодвинул шкафы, но увидел за ними только пустоту. Задумчиво хмыкнув, Нотт приставил палочку к ладони и сделал разрез. Как только кровь оказалась на кладке, проём открылся, и в помещение ворвался горьковатый запах зелий, воздух затрещал от магии, наполняющей большую комнату с каменным алтарём по центру.       Поттер подошёл к Тео и хлопнул его по плечу, заходя во второй зал с палочкой наготове. Как только он сделал шаг внутрь, на них опустилась густая тьма. Послышались тихие шептания Люмоса, но свет не пробивался сквозь темноту. Тео напряжённо вслушивался. Тишина и тьма давили со всех сторон, мешая ориентироваться в пространстве. До него донёсся шорох справа, и Теодор вскинул руку с палочкой — в тот же момент он почувствовал на шее удавку и попытался зацепить толстую плетёную верёвку, но она плотно сомкнулась вокруг горла. Его повалило на пол. Тео захрипел, набирая воздух в лёгкие, трахею сдавливало так, что в глазах появились красные круги. Его протащило по полу к углу, удар о каменные стены был такой силы, что Тео на миг потерял сознание. Удавка на шее затянулась ещё больше, в горле что-то неприятно хрустнуло. Когда Тео открыл глаза, тьма исчезла — перед ним стоял его отец собственной персоной.       — Думал, я не узнаю, что крысы проникли в мой дом? — прошипел он, нависая над Тео со злобным взглядом. В руке Нотт-старший держал кнут, конец которого обмотался вокруг шеи сына.       Тео схватился за плетёную верёвку и дёрнул на себя изо всех сил в надежде вырвать его из рук отца, но тот был мощнее и не выпустил рукоять, которая, как оказалось, росла из его волшебной палочки.       Нотт-старший ухмыльнулся и ещё больше натянул кнут.       — Ты сдохнешь здесь, как крыса, с которыми ты теперь водишься. Надо было прикончить тебя в колыбели, мразь.       С этими словами Нотт-старший потащил Тео за удавку на шее к выходу из лабораторий. Сквозь шум крови в ушах тот слышал звуки битвы, но все мысли были заняты тем, чтобы ослабить объятия верёвки хоть на секунду и вдохнуть воздуха. Его лицо стало красным, лёгкие горели от недостатка кислорода. С отчаянием Тео почувствовал, как силы покидают его. Он вскинул руку с палочкой и наугад бросил невербальное Оглушающее, надеясь, что оно не заденет никого из Фениксов и попадёт папочке точно в макушку. Увы, оно просто врезалось в потолок, рассыпавшись снопом красных искр. Сознание Тео начало погружаться во мрак. В глазах темнело, конечности слабели. Крик боли ворвался в его затухающий разум, и давление на шею ушло. Он сделал гигантский вдох, наполнивший лёгкие кислородом, и начал хрипло кашлять, чувствуя раздирающую боль в горле. Он прижал ладонь к шее, растирая кожу, на которой проступал ярко-красный рваный след от кнута. Алые капли крови окрасили его подушечки. Он открыл глаза, зрение вернулось, как и слух.       Тео осмотрелся. Поттер и Гестия сражались с его отцом. Тот резво, слишком резво для его возраста и времени, проведённого в Азкабане, отпрыгивал от летящих в него заклинаний. Тяжело дыша, Теодор сел, опёршись на руки, и попытался встать, но сила к ногам ещё не вернулась. Кто-то подскочил к нему, скрытый Дезиллюминационным заклинанием, и дотронулся до плеча, отчего Тео резко дёрнулся.       — Спокойно, это Маркус, — сосредоточенно сказал тот. — Сейчас поправим тебя. Не дёргайся, я наложу Заживляющее, и не пытайся говорить — гортань повреждена.       Нотт только кивнул, всё ещё тяжело дыша и чувствуя слабость. Он поднял взгляд и увидел, как в них летит заклинание. Тео отбросил Маркуса в сторону, и его спину пронзила жгучая боль. Теодор крикнул, но из него вырвался лишь рваный хрип. Боль в горле взорвалась с новой силой, и рот наполнила густая горячая кровь. Тео сплюнул её и повернул голову к Маркусу. Дезиллюминационное с него спало, и тот смотрел на Теодора распахнутыми глазами. Маркус пошевелился и потянулся к палочке, которая выпала у него из руки. В этот миг вспышка зелёного света озарила лицо Теодора.       Он с ужасом уставился на мёртвое тело Маркуса. Крик вырвался из груди очередным хрипом и вспышкой боли. Тео посмотрел в сторону нападавшего, но разглядеть что-либо в этой мешанине людей, вспышек заклинаний и пыли не смог. Он повернулся к Маркусу. Глаза того застыли, рот приоткрылся, мешок с ингредиентами развязался, и они рассыпались между их телами.       «Нет, нет, нет!»       Тео часто задышал. Этот парень ему нравился, и он был так молод, ему едва исполнилось восемнадцать. Тео зажмурил глаза — из-под век скатились две крупные слезы, проложив дорожку сквозь пыль и пот на щеках Теодора. Он сжал руку с палочкой и поднялся по стене на ноги. Нотт понял, что не может произносить заклинания вслух из-за повреждённой гортани. В невербальных он был не очень силён, но выбора не оставалось. Дерьмо! Тео огляделся. С потолка отвалился большой кусок кладки, рухнув на нескольких Жнецов. Воздух наполнился криками боли и пылью. Нотт прижал согнутую руку к носу, постаравшись не вдыхать мелкие частицы, чтобы новый приступ кашля не согнул его пополам. Он заметил взъерошенную макушку Поттера. Тот остервенело кидал заклинания в Нотта-старшего. Теодор собрался с силами и рванул на помощь Гарри.       Большое подвальное помещение было забито Жнецами и орденовцами. Преимущество было явно не на их стороне. Десять Фениксов против двадцати Жнецов. Тео кинул в отца невербальный Экспеллиармус, но Нотт-старший отбросил его. Поттер нападал с другой стороны, кидая одно за одним Оглушающее, Обездвиживающее и Обезоруживающее. Он был хорош в бою, но заклинания Нотта-старшего оказались сильнее по мощи и намного темнее. Они оставляли рваные воронки в полу и стенах. Раздался взрыв Бомбарды, и послышались новые крики боли. Гестия подбежала к Поттеру и Тео и присоединилась к ним. Они втроём окружили отца Теодора. Гестия не скупилась на Режущие проклятия, стараясь целиться в ноги противнику. Против троих у Нотта-старшего было меньше шансов победить.       В подвал ворвались группы Фениксов, которые были наверху. У Тео вспыхнула надежда на то, что они все выйдут живыми из этой заварушки. Спина горела адским пламенем от заклинания, попавшего в неё. Он чувствовал, как кровь пропитала рубашку и стекала по пояснице, но продолжал бешено кидать боевые в отца, вложив все свои умения в невербальные чары. Его взгляд был наполнен ненавистью. Нотт-старший не уступал сыну и с остервенением отвечал ему тёмными проклятиями. Когда мимо уха Тео просвистела Сектумсемпра, Поттер отбросил его назад.       — Спрячься! Живо! — крикнул Гарри через плечо, не прерывая серию атакующих заклятий.       Нотт только с ещё большим остервенением бросился в бой, не обращая внимания на приказ и боль. Ещё трое Фениксов подбежали к ним, направляя вспышки проклятий в Нотта-старшего. Одно заклятие отца попало в Дина Томаса: кожа того начала плавиться, подвал разрезал крик дикой агонии — через минуту на пол рухнула груда жжёного мяса, по подземелью пошёл неприятный запах хорошо прожаренного стейка. Теодор в шоке раскрыл глаза, он впервые видел подобное проклятие. Он тяжело задышал — носовые пазухи заполнились смрадом, и живот скрутило в спазме.       Гарри развернулся к Тео, взял того за грудки и отбросил за шкаф, прижав к стене.       — Ты немедленно отправляешься в убежище, — прорычал тот. Нотт замотал головой. — Ты не боеспособен сейчас. Мы справимся, нас больше.       Тео открыл рот, чтобы начать спор, но первый же звук, вырвавшийся из его горла, подарил ему новую вспышку кашля и крови на губах.       Поттер вытащил портключ Теодора из кармана его мантии и сунул тому в руку.       — Уходи! Это приказ!       Поттер бросил на Теодора гневный взгляд, дождался кивка и развернулся, бросаясь в новую атаку. Тео сжал в руке маленькую пуговицу, и в этот миг стену рядом с ним взорвала Бомбарда. Пальцы разжались — портключ, мигнув, исчез, в то время как Нотта с силой швырнуло в сторону и впечатало животом в острый край стола. Он свалился на пол и прижал руку к ране. Его оглушило взрывом, в ушах звенело, в который раз за день из лёгких вышел весь воздух, и он отчаянно вдыхал, пытаясь побороть новые порывы кашля. Он бессильно лежал на полу, изо рта вытекала тонкая струйка крови. Тео почувствовал, как кто-то взял его за шиворот и потащил в сторону от битвы. Сил на то, чтобы проверить, кто это, не было. Неизвестный пронёс его через дверной проём прочь от лаборатории. Перед глазами появилось нахмуренное лицо Чарли Уизли, всё в красном, и сквозь вату в ушах до Нотта донёсся его голос.       — Тебе нужно убираться отсюда, — Чарли сморгнул кровь, вытекающую из раны на голове. — Ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?       Нотт слабо кивнул. Чарли поднял того на ноги. Он просунул руку в потайной карман мантии Теодора, но нащупал лишь пустоту.       — Где твой портключ?       Тео лишь покачал головой, показывая на горло. Чарли кивнул, заглянул в дверной проём и снова повернулся к Нотту.       — Я отдал свой портключ Роллинсу. Наверху чисто. Тебе нужно добраться до ворот и трансгрессировать. Справишься?       Тот кивнул и выпрямился. Руки и ноги предательски дрожали. Боль разливалась по всему телу, но Тео сжал челюсть и сделал несколько уверенных шагов в сторону выхода. Чарли, увидев, что тот хорошо держится, снова нырнул в проём и ринулся в бой.       Тео, тяжело дыша через нос, хватался за стену, еле переставляя ноги. Шаг. Ещё. Шаг. Ещё один. Он добрался до развилки. Отлично. Ещё немного. Ловушки не должны сработать на нём самом из-за его крови. Он очень на это надеялся. Тео не горел желанием остаться на полу родного поместья растёкшейся лужей. Мысли о том, что его отца прикончат, были отличным мотиватором, чтобы двигаться вперёд. Коридор остался позади, Тео обессиленно рухнул на лестницу и пару минут не двигался: ноги дрожали, голова кружилась, в ушах шумело. Отдышавшись, он пополз выше, цепляясь за щербатые ступени.       Наконец лестница кончилась, и он втащил себя в проём двери. Тео откинулся на спину, но тут же зашипел от боли и перекатился на бок. Он посмотрел в сторону двора, который виднелся сквозь открытые створки. Последний рывок, и его подлатают. Он хрипло вобрал воздух в грудь и встал на колени с помощью рук, а затем поднялся на ноги, держась за стену. Бросил взгляд вниз. Твою мать! Лужа крови успела разлиться в том месте, где он лежал. Он с трудом сглотнул через боль и направился к выходу, согнувшись и прижимая руки к ране на животе. Острый край стола проткнул ему кожу, внутренности скручивало от боли. Он пытался не думать о том, что творилось сейчас с его органами. Сила удара была ужасно мощной.       Тео добрался до выхода из дома, холодный воздух ворвался в лёгкие и немного прояснил шум в голове. Он осел на каменные ступени поместья. Сознание ускользало, перед глазами стояла пелена. Он проморгался и снова поднялся на ноги, тяжело дыша через нос. Тео сплюнул горячий кровавый сгусток на землю и пошёл мимо стены лабиринта, цепляясь руками за колючие ветви изгороди, ноги заплетались и дрожали.       За ворота Теодор буквально вывалился. Он упал на землю, покрытую снегом, не в силах пошевелиться. Взгляд затуманился, голова кружилась, мысли спутались. Он совсем забыл, что ему сейчас надо сделать и зачем он притащился сюда. Со стороны ворот послышался какой-то шорох, и Тео напряг зрение, но ничего не разглядел. Он сжал ослабевшими пальцами волшебную палочку и тяжело дышал. Через мгновение Теодор почувствовал, как его затягивает в водоворот трансгрессии и чьи-то руки на себе, но сил посмотреть, кто это, у него не осталось. Лёгкие сжались, он провалился в забытье. Остров Фэр, Шотландия, 27 февраля 2007 года       Сигнальные чары звякнули, оповещая, что на остров кто-то прибыл. Гермиона оторвалась от завтрака и посмотрела на часы, висящие на стене над диваном. Было около девяти утра. Дети ещё спали, Джинни пошла кормить Джорджа, а Лу принимала душ. Гермиона повернула голову ко входу в убежище, но через пять минут никто так и не появился. Она перестала жевать тост и замерла в тревоге. Почему так долго? Обычно хватало пары минут на то, чтобы дойти до двери. Гермиона встала и обняла себя за плечи, не зная, что делать.       На кухню вошла Джинни, оглядела помещение и вопросительно посмотрела на Гермиону.       — Мне казалось, чары сработали?       — Так и было, — сказала Гермиона, тревожно смотря на неё.       — Тогда почему никого нет? — Джинни ещё раз оглядела кухню, будто могла не увидеть вошедшего.       — Не знаю, — голос звенел от напряжения.       Джинни подошла к мойке и поставила в неё грязную посуду.       — Как думаешь, может, стоит сходить проверить? — неуверенно спросила она.       — Сомневаюсь, что это хорошая идея, — отозвалась Гермиона.       — Это могут быть только два человека: либо Гарри, либо Тео. Вдруг с ними что-то случилось? — на лице Джинни появились намёки на панику.       — Они сейчас должны быть в Нотт-мэноре.       — Операция началась четыре часа назад, может, уже всё закончилось. Может, Гарри ранен? — глаза Джинни округлились.       — Но почему он тогда не перенёсся в убежище к мадам Помфри портключом, который я настроила? — Гермиона нервно сжала плечи.       — Я схожу, проверю.       — Стой! — Гермиона подлетела к Джинни и вцепилась ей в локоть. — Мы не знаем, кто это может быть. Вдруг это Жнецы?       — Откуда бы они узнали об убежище? — спросила она в ответ, и тут же догадка отразилась в ее взгляде. — Ты же не думаешь, что Гарри или Тео…       — Нет! — Гермиона нервно облизала губы. — Они живы, Джинни, — твёрдо сказала она.       — Нам нужно проверить, кто прибыл на остров. Вдруг они ранены?       Гермиона напряжённо думала. Необходимо найти способ не попасться на глаза врагу, если это Жнецы нашли остров.       — Ладно, накинем Дезиллюминационное. Прикроешь меня.       — Но… — начала протестовать Джинни, однако Гермиона её перебила:       — Я лучше в боевой магии. Если на меня нападут, я смогу отбиться.       — Но ты вроде как мертва! Логичнее, если я пойду вперёд, а ты меня прикроешь.       — Джинни, если Гарри потеряет и тебя, это убьёт его.       Они уставились друг на друга.       Джинни сглотнула и кивнула Гермионе.       — Ладно. Пойдём.       Они вышли в тоннель и остановились у каменной стены. Гермиона накинула на себя Деллюминейт и рассекла руку о камень, не заботясь о том, что на ней останется неровная рана. Камень пещеры исчез, впуская в тоннель морозный утренний воздух. Гермиона накинула на ноги Заглушающее и пошла к выходу из пещеры. Внутренности скрутило в нервном приступе, но она упрямо двигалась вперёд, вскинув руку с палочкой. На снегу кто-то лежал. Кто-то в крови. Он не шевелился.       Гермиона увидела шоколадные кудри и, сдавленно охнув, бросилась вперёд.       — Тео.       Она рухнула возле него на колени, но он не отозвался. Гермиона повернула его голову к себе лицом. Кожа была бледная, почти прозрачная, губы синими. Под ним растекалась лужа крови. Взгляд упал на жуткую рану, проходящую по всей шее.       — О Боже, Тео.       Она огляделась и, больше не заметив никого, подняла Нотта в воздух. Гермиона отлевитировала его за собой в пещеру. Джинни, стоящая под сводом, со страхом смотрела на Теодора. С его спины капала кровь, оставляя на белом снегу красные бусины.       — Джинни, вход, — дрожащим голосом произнесла Гермиона.       Та сдавленно охнула и подбежала к стене пещеры, открывая её. Они занесли Тео на кухню — Джинни смахнула со стола посуду, и Гермиона уложила его животом на столешницу. Руки дрожали, Грейнджер призвала зелья из кладовки и начала снимать рубашку Тео, чтобы обработать рану на спине. Когда ткань стала расходиться и обнажать Нотта, Гермиона в ужасе застыла, глядя на жуткие шрамы, исполосовывавшие его спину вдоль и поперёк.       — Господи, — выдохнула она.       Джинни подхватила подлетевшие склянки и подошла. Её глаза распахнулись в немом шоке.       — Это… Мерлин всемогущий! Кто его так? — Джинни сглотнула.       Гермиона очнулась и взяла из её рук склянки с бадьяном. Сперва дело, а потом эмоции. Она очистила рану заклинанием и влила в неё экстракт. Порез был неглубокий, но тянулся по всей спине. Гермиона начала бормотать заживляющие заклятия, наблюдая, как сходятся края раны. Через пятнадцать минут на спине Теодора появился новый шрам. Гермиона наложила повязку и прикрепила её заклинанием. Она закусила губу и посмотрела на его шею. Гермиона оставила диагностику висеть в воздухе: повреждена гортань, ушибы органов, разрыв селезёнки, одно ребро треснуло, кожа рвано порвалась в районе солнечного сплетения, сотрясение мозга. Перевернув Нотта на спину и скрывая с глаз жуткие шрамы, Гермиона наложила Амортизирующие чары на стол и опустила его. Она начала залечивать остальное на теле Тео. Джинни помогала открывать баночки с зельями и подавала их Гермионе. Тео что-то бормотал сквозь спутанное сознание. Гермиона не могла разобрать слов, но услышала, как тот произнёс имя Драко. Там был Драко? Это он сделал? Она напряглась, но не позволила себе отвлечься от исцеления. Хогвартс, Шотландия, 30 сентября 1998 года       Теодор шёл по пустынному коридору третьего этажа, когда услышал шум из мужской уборной. Он направился туда и прислушался, не открывая дверь.       — Что, ублюдок, кому теперь побежишь жаловаться? В Азкабан совы не летают, — глумился кто-то. — Твой папаша тебя больше не защитит.       Блять! Нотт выругался про себя и рванул дверь туалета. Уже не в первый раз ученики других факультетов нападали на Малфоя. Они иногда высказывались и в сторону Нотта с Блейзом, но Тео они всё же побаивались, так как тот был старостой, а Блейза особо не трогали, он казался тёмной лошадкой, которая не сильно отсвечивала. А вот Малфою доставалось больше всех. Озлобленные дети, чьи родители погибли от рук Пожирателей смерти, не могли смириться, что одного из них приняли обратно в Хогвартс. Они постоянно кидали заклинание подножки так, что Малфой мог свалиться с лестницы. Сколько раз Нотт приводил его к Забини в Больничное крыло залечить последствия падений — не сосчитать. С начала года раз пять точно. Над Ноттом однажды тоже так пошутили, но после того, как он снял по тридцать баллов с каждого за нападение на студента, они перестали его доставать. Только злобно косились в его сторону и кидали обидные слова, но Тео было насрать, что там о нём говорят. Пусть лают дальше.       Тео влетел в туалет и замер. Толпа в шесть человек стояла возле кабинок. Он разглядел белую макушку Малфоя, торчащую из унитаза. Один из имбецилов прижимал грязным ободком его голову к отверстию. Драко даже не сопротивлялся.       — Какого хрена здесь происходит? — гневно спросил он, вытаскивая палочку.       Толпа испуганно обернулась и уставилась на Нотта. Двое парней ожили быстрее всех и выбежали из туалета, сверкнув пятками. Тео навёл палочку на мерзавца, всё ещё прижимающего голову Малфоя к унитазу.       — Немедленно отойди, — прорычал он. — Минус двадцать очков с каждого. Ваши фамилии? — он яростно сверкнул глазами.       Пацан отпустил ободок унитаза, и Малфой мешком свалился на пол, хватая воздух ртом и откашливаясь.       — Я спросил фамилии, — дрожащим от гнева голосом повторил Нотт.       — Боундс, — ответил тот и отошёл от унитаза, пнув напоследок Малфоя ногой в живот. — Делай что хочешь, Нотт, но ублюдок заслужил это.       — Я скажу тебе, чего ты заслуживаешь, Боундс, нападая на невиновных. Его оправдали.       — А мне похер, что его оправдали, — он сплюнул на пол. — Этот крысёныш заслужил Азкабан. Его папаша убил моих родителей.       — Вот и нападай на его отца, какого драккла ты вымещаешь злость на Драко, придурок?       — Потому что он такой же, как его отец. Злобный, паршивый, чистокровный Пожиратель смерти, — Боундс с вызовом уставился на Нотта, глядя ему в глаза.       — Немедленно в кабинет директора, — процедил Тео.       Парни, злобно глядя на Теодора, вышли из уборной. Как только дверь за ними закрылась, он бросился к лежащему в луже Малфою.       — Блять, Драко… Сейчас, друг, — Тео поднял того на ноги и потащил к раковине.       От Малфоя воняло спиртным. Тео очистил его заклинанием и наколдовал стакан с водой. Нотт протянул его Драко и увидел, как на лице того начали расцветать синяки от ударов. Тео вздохнул и на миг прикрыл глаза. Тупые уроды. Малфой слабым движением подхватил стакан с водой и выпил всё залпом. Он осел на пол и уронил голову на руки, сложенные на согнутых коленях. Теодор опустился рядом с ним.       — Ты как? — тихо спросил он.       Он знал, что для Драко оказаться застигнутым в таком положении было смерти подобно. Его никогда ещё так не унижали.       — Нормально, — глухо пробурчал тот в ноги.       Тео помолчал, не зная, что сказать. Он впервые заставал человека с головой в унитазе.       — Слушай, я поговорю с МакГонагалл — этих уродов исключат.       — Не надо, — всё так же глухо и безэмоционально.       — Что значит «не надо»? — ощетинился Тео. — Они напали на ученика. Ты, блять, мог захлебнуться!       Малфой долго молчал, не шевелясь. Нотт пялился на его макушку.       Наконец Драко заговорил:       — Я заслужил.       У Тео внутри всё замерло от этих слов. Он сглотнул. Малфой сильно переживал из-за всей херни, которая с ним случилась, и Тео это видел. На душе было паршиво, и Теодор знал, что уж кто-кто, а Малфой точно не заслуживал такого отношения. Да, он был занозой в заднице, напыщенным папенькиным сынком, высокомерным придурком, но также Драко его друг, тот, кто поддерживал Тео и залечивал его раны, когда отец запрещал это делать Типпи, и за последние годы он сильно изменился — Нотт это видел, как и то, что из головы Драко постепенно уходили идеи превосходства чистоты крови и их заменял страх за свою семью.       — Никто не заслуживает такого отношения, — тихо произнёс он. — Ты не сделал ничего плохого. Просто пытался выжить, как и все мы.       — Ты не знаешь, что я сделал, — Драко всё так же не поднимал головы.       — Тебя оправдали, — твёрдо сказал Теодор. — Это главное. Значит, посчитали, что ты заслуживаешь свободы и нормальной жизни.       Малфой лишь усмехнулся.       — Нормальной жизни, Нотт? — протянул он. — Моя жизнь когда-нибудь была похожа на нормальную?       Теодор подумал о своей собственной: детство с отцом-изувером, вечный страх попасть под его горячую руку, пытки прошлым летом; и Малфой, у которого была нормальная семья — до того, как Люциус повернулся на расистских идеях; мать, которая его любила. У него хотя бы была мама.       — Подумай о Нарциссе, она бы расстроилась, если бы услышала твои слова.       Малфой тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы. Он не смотрел на Тео, упёрся взглядом, преисполненным безысходности, в пол и медленно моргал.       — Не говори ей, — пробормотал он.       — Не буду, ты же знаешь.       Драко кивнул, и Тео встал, протягивая ему руку.       — Пойдём, отведу тебя к Забини.       Малфой оторвал взгляд от пола и посмотрел на ладонь Нотта. Он схватился за неё, и Тео потянул его вверх. Драко так и не осмелился поднять глаза на него и молча направился в Больничное крыло. Убежище на острове Фэр, Шотландия, 1 декабря 2006 года       После того как Гермиона наконец успокоилась, увидев его живым и невредимым, она набросилась на него с расспросами о его стычке с Драко, о которой рассказал ей Гарри. Тео сжал челюсть: Поттер даже не позаботился о том, чтобы бережно донести до неё информацию, зная, в каком она находится состоянии. Он бросил лишь сухие факты и сказал, что Тео лежит в горячке. Нотт мог только представлять, что она чувствовала всё это время.       — Это правда, что он говорил будто со мной? — спросила она дрожащим голосом, нервно ковыряя несчастную дырочку в многострадальном пледе.       Тео мягким движением потянул ткань у неё из рук и набросил ей на плечи. Гермиона вцепилась в края пледа и умоляюще посмотрела на Нотта.       — Гермиона…       — Нет, не нужно оправданий, Тео! — предчувствуя, что он хочет её утешить, перебила она его. — Скажи всю правду, без прикрас, я выдержу.       Она была настроена решительно, огонь в её глазах полыхал яростно и страстно, но Тео видел в их глубине боль, которую Гермиона отчаянно хотела скрыть, стараясь казаться сильной.       — Гермиона, я… — он тяжело вздохнул. — Драко… Он… Он очень переживает… И я не могу никак связаться с ним, чтобы попытаться донести до него хотя бы кусочек информации… Мы пытались с Блейзом, много раз, но все способы тщетны… Драко просто не знает, что те, с кем он сейчас на одной стороне, манипулируют им, понимаешь? Я уверен, он бы не стал ничего этого делать, если бы…       — Но сейчас он чуть не убил тебя, Тео, — зажмурилась Гермиона, сминая в руках ткань. — Своего друга, — её шепот сорвался.       — Это не его вина, — он мягко и успокаивающе погладил её по плечу. — Его обманом заставляют делать это, я уверен.       — А зелья? Он что-то принимает? Гарри говорил, что…       — Мерлин, — Тео заскрипел зубами. Поттер мог и не сообщать об этом. Он видел, какую боль причиняло Гермионе осознание того, что Драко чем-то одурманен, ведь она знала о его пагубном пристрастии к алкоголю. — Мне кажется, что это… какие-то стимулирующие зелья, — он нервно облизал пересохшие губы, тщательно подбирая слова и стараясь не ранить её ещё больше. — Я видел подобные в Японии.       «В бойцовых ямах», — подумал он, но вслух не решился произнести.       — М-м-м, они действовали на силу и мощь магии волшебника, но сомневаюсь, что они могут вызвать привыкание.       — Считаешь, это не наркотики? — тихо спросила она, опустив голову.       Сердце Нотта сжалось от этой картины. Он хотел надеяться на это. Видит Мерлин, Теодор отчаянно желал, чтобы друг не поддался очередной пагубной привычке и не укатился в бездну наркотической зависимости.       — Я надеюсь.       — Эти шрамы, что он тебе оставил… С какой ненавистью… — она всхлипнула, отвернув от него своё лицо и яростно утирая слёзы.       — Эй, это ничего. Всё нормально, Гермиона, я выжил, Блейз хорошо меня подлатал, — он наклонился и попытался заглянуть в её глаза. — Гермиона, посмотри на меня, пожалуйста. — Она шмыгнула носом и повернулась к нему, Тео криво улыбнулся ей. — Я в порядке, правда.       — А что, если бы он… — она не могла произнести это вслух. Если бы Драко убил ещё и Теодора, друга, рядом с которым вырос, это бы означало, что в нём умер бы любой оставшийся намёк на человечность.       — Не думаю, что он хотел этого, Гермиона, — догадался о её мыслях Нотт. — Иначе кидал бы заклятия помощнее.       «Например, Сектумсемпру, которая лишила жизни Джима», — Тео почувствовал острую боль в сердце при мысли о весёлом пареньке с соломенными кудрями.       — Я боюсь, что в нём умирает человек, — прошептала она, глядя в пустоту. Из карих глаз покатились новые слёзы.       — Нет, — решительно отозвался Тео. — Нет, Гермиона. Мы найдём способ связаться с ним. В конце концов, его могут задержать во время нападения, и тогда мы поговорим с ним. А потом… Я уверен, мы сможем найти вариант, как помочь ему, Гермиона. Слышишь? — Она недоверчиво посмотрела на Теодора. — Мы найдём способ помочь Драко, — твёрдо произнёс он.       — Если Гарри оставит его в живых, — пробормотала она, понимая, что Поттер мог совершить ещё один необдуманный поступок, руководствуясь эмоциями и яростью, с которой неизменно говорил о Драко.       — Я прослежу за этим, — он сжал её похолодевшие кончики пальцев в своих тёплых ладонях. — Я буду следить за Поттером на каждой миссии и, если там будет Драко, постараюсь сделать всё, чтобы он был цел.       Гермиона кивнула, хотя совсем не верила в такой исход. Ярость Гарри при упоминании Драко переходила все границы. Хогвартс, Шотландия, 20 февраля 1999 года       — Нотт!       Голос Малфоя, звенящий от едва сдерживаемой ярости, достиг Теодора, когда он выходил из Большого зала.       — На пару слов, — прорычал Драко.       Он развернулся и, не потрудившись проверить, пошёл ли за ним Тео, направился в пустующий коридор. Нотт, подняв брови, проследовал за Малфоем. Как только Теодор ступил за угол, он охнул оттого, что Драко схватил его за грудки и прижал к стене.       — Какого хуя ты творишь, Нотт? — прорычал Малфой, его брови были нахмурены, а челюсть плотно сжата, лицо искривила гримаса злости.       — Блять, Малфой, остынь, что происходит? — Тео непонимающе уставился на него.       — Ты пялился на мою девушку, — у Драко из носа чуть ли не шёл пар.       — Ты с ума сошёл? Мне теперь нельзя смотреть на Грейнджер, раз вы встречаетесь? Мы вообще-то живём в одной башне, если ты забыл, — Тео скинул руки Малфоя с себя и поправил мантию.       — Я заметил, как ты смотришь на неё, когда думаешь, что никто не видит, — продолжал наседать Драко.       — И как же я смотрю на неё? — с вызовом спросил Теодор.       — Как побитый щенок, — выплюнул Малфой. — Если я узнаю, что ты притронулся к ней…       — Остынь, Малфой, Грейнджер не интересует меня в этом плане, — перебил его Тео, а затем усмехнулся: — Ты же знаешь, что я люблю девочек погорячее и посвободнее в своих желаниях.       Малфой долго на него смотрел, тяжело дыша, а затем отвёл взгляд и провёл рукой по волосам, понимая, что его ревность вышла за пределы разумного. Он выровнял дыхание.       — Да. Прости. Просто… — он снова посмотрел на Тео, и теперь в его глазах была боль. Он прошептал: — Просто она всё, что у меня есть.       Ухмылка сползла с лица Теодора. Он знал, что Грейнджер значила для Малфоя. Она дала Драко цель, смогла вытащить из петли алкогольной зависимости, затянутой вокруг шеи, вернула его к жизни. Он прекрасно понимал Малфоя. Если бы не Гермиона с её огромным сердцем, способностью сопереживать даже бывшему врагу и тому, кто издевался над ней шесть лет учебы, с её безоговорочной верой в Драко, тот бы не справился сам. Даже Блейзу и Тео не удалось сделать то, что сделала Грейнджер за столь короткое время. Он кивнул и серьёзно посмотрел на Драко.       — Я знаю, — он кивнул ещё раз в подтверждение своих слов. — Я знаю, Драко.       Он подошёл к Малфою и сжал его плечо.       — Мы друзья и только. Я счастлив за вас, поверь, — серьёзно сказал Нотт. — Но тебе нужно что-то делать со своей ревностью, Малфой, это ненормально. Ты кидаешься на всех, кто посмотрит на Грейнджер.       Малфой скосил на него глаза. Глубоко вдохнув, он успокоился, кулаки разжались.       — Я работаю над этим, — выдавил он.       — Да уж, я вижу, — с сарказмом ответил Тео.       — Блять, Нотт!       — Ладно-ладно, — Теодор поднял руки. — Просто поговори с ней, окей? Это первый шаг на пути к доверию.       — Я доверяю ей, — прорычал Малфой. — Я не доверяю всем остальным.       — Слушай, — Теодор вздохнул, — я, конечно, не целитель разума…       — Уж точно, — проворчал Малфой, скептически изогнув брови.       — Но, — продолжил Нотт, — по-моему, у тебя большие проблемы с доверием.       Малфой хмыкнул, а затем тихо рассмеялся, покачав головой.       — Да что ты говоришь!       — Скажи, я умён! — улыбнулся Тео и, обняв Малфоя за плечи, развернул его в сторону основного коридора. — Пойдём, отведу тебя к твоей львице.       — Нотт, — с угрозой в голосе произнёс Малфой и выпутался из его объятий. Тактильность Теодора иногда переходила всякие границы.       — Всё-всё, молчу! Уже и пошутить нельзя, — проворчал тот. Убежище Ордена Феникса, Саутгемптон, Англия, 5 сентября 2006 года       Нотт угрюмо ковырял ложкой в супе, который приготовила Типпи. За эти дни они с Блейзом проговорили, казалось, с десяток часов, размышляя о способах помочь Драко, но ни один из них не подходил, так как ставил под угрозу жизни орденовцев. Отправлять сов в мэнор было опасно, их перехватывали на подлёте авроры, которые дежурили вокруг особняка, а Министерство сейчас находилось под контролем Жнецов. Пробраться в сам особняк тоже не представлялось возможным: Тео попробовал использовать камин в квартире Забини, но тот был закрыт для посетителей. Он сильно рисковал, отправляясь в жилище Блейза: там могла быть засада, но, к счастью, помещение оказалось пустым. Забини его потом долго отчитывал за безрассудство, но Тео было плевать — он хотел помочь другу. Поттер сказал, что, если Орден поймает Драко, тот будет дожидаться справедливого суда после окончания войны, и Теодору не понравилось то, с какой злобой произнесли эти слова. У него были с Драко личные счёты, и ожидаемо, суд не выйдет честным и справедливым, а даже если и так, то за пытки и убийства в магической Британии предусмотрен поцелуй дементора. Тео изводил себя мыслями о Драко: если бы он только знал, что произошло в тот роковой день, он бы рванул в Министерство и вытащил Драко из камеры, но Нотт увидел его только на следующий день — на похоронах в окружении авроров, а после Поттер пришёл к ним с известием о том, что Драко начал войну, вырезав семью Уизли.       На кухне появился Забини, отвлекая Теодора от тяжёлых дум. Блейз вытащил из кармана мешочек и вернул ему прежний размер — внутри послышался звон стекла.       — Новые зелья из Мунго? — спросил Тео.       — Мгм, — Блейз кивнул и рухнул на стул. — Что на ужин?       — Овощной суп, — кратко ответил Нотт и нахмурился. — Слушай, я тут подумал…       — Салазар, Нотт, что бы ты ни придумал на этот раз, прекращай, — на лице Блейза показалось страдание. — Мы не можем с ним связаться, — сокрушённо покачал головой он. — Совы, камины, поместье — ни единой хреновой лазейки.       — Есть одна, — Тео сжал губы и пристально посмотрел на Блейза, и тот нахмурился. — Типпи.       Глаза Блейза расширились, когда эльфийка с негромким хлопком появилась на кухне. Теодор спустился со стула и взял маленькие ручки самого дорогого ему существа в свои широкие ладони. Эта эльфийка вырастила его с пелёнок, ухаживала за ним, лечила и утешала — она заменила Теодору мать. Он безумно боялся её потерять и долго обдумывал то, что собирался сейчас сделать. Его разрывало беспокойство за Драко и за Типпи.       — Типпи, ты сможешь связаться с домовым эльфом Драко? С Тинки?       — Великий Мерлин, Нотт, это самоубийство для неё, — рыкнул Забини, вставая со стула и сжимая кулаки.       Тео сглотнул и сомкнул челюсти. Эльфийка глядела на него такими родными огромными глазами.       — Я могу попытаться, — ответила она, сжимая длинными пальцами руки своего воспитанника.       — Типпи, не надо, это опасно! — не унимался Блейз.       — Типпи, пожалуйста, передай ей сообщение, что мы хотим встретиться с ним, — прошептал Тео, покрываясь холодным потом. Мысль о том, что он может её потерять, разрывала сердце, но она была их последней надеждой связаться с Драко. — Не… Не трансгрессируй в Малфой-мэнор, просто свяжись с помощью своей магии, как когда ты передавала Драко мои сообщения в детстве.       — Я понимаю, мистер Теодор, я попробую.       Она решительно сжала его руки и зажмурилась. Тео и Блейз напряжённо ждали, боясь вздохнуть. Через несколько долгих и томительных минут, которые, кажется, завели их нервы покруче утреннего будильника, Типпи открыла глаза.       — Она… Я не могу добраться до неё, — она понурила голову. — Будто что-то не пускает меня к ней.       Тео выдохнул: отчасти с облегчением за эльфийку, отчасти с отчаянием, потому что последний шанс связаться с Драко улетучился.       — Спасибо, Типпи, — он прижал её к себе. — Пожалуйста, если она ответит, дай нам знать, хорошо?       — Конечно, — пискнула она.       — Но сама не вздумай трансгрессировать туда, ты поняла? Пожалуйста, — добавил он, отстранившись. — Это может быть очень, очень опасно для тебя.       — Я понимаю, — её глаза наполнились слезами. Типпи было жаль друга Теодора, которого тот считал своим братом. Она играла с ними обоими в детстве и любила юного наследника Малфоев за его тёплое отношение к её любимому воспитаннику. — Но чары поместья всё равно не пропустят Типпи, если только Типпи не призовут туда. Убежище на острове Фэр, Шотландия, 27 февраля 2007 года       Залечив все травмы, Гермиона взяла Крововосполняющее и Укрепляющее зелья и влила их Тео в рот одно за другим. С его лица начали уходить бледность и синева. Губы снова порозовели. Тео погрузился в спокойный глубокий сон. Гермиона и Джинни перенесли его на кровать в свободной комнате. Джинни ушла к детям, а Грейнджер осталась возле постели Нотта следить за его состоянием.       Она села на краешек его кровати и взяла того за руку. Он был тёплый и уютный. Гермиона вспоминала их вечера в Башне старост. Бывало, что они заворачивались в огромный мягкий плед и садились на диване у камина, болтая о всякой ерунде. Гермиона иногда засыпала прямо там, читая очередной учебник и даже не замечая того, что в комнате находится, кто бы мог подумать, слизеринец. Тео всегда ассоциировался у неё с теплом дома, уютными вечерами и весёлым смехом. В его компании Гермионе было комфортно. Она очень ценила эту дружбу. В какой-то степени он стал ей даже ближе, чем Гарри и Рон, которые отдалились от неё после войны, начав строить свои жизни. А Тео, в свою очередь, признавался ей, что, к своему удивлению, был рад, что именно она поселилась с ним в Башне старост. Они могли обсуждать сложные темы по трансфигурации и древним рунам, а также историю магии, о чём Гарри и Рон ни за что в жизни бы не стали разговаривать с ней — даже под страхом поцеловать соплохвоста.       Но он ни разу не сказал ей, что носит на спине такие ужасные отметины.       «Откуда они? Это Кэрроу постарались?»       Он показывал ей шрамы от наказаний на руках, однако об этих ничего не говорил. Тео рассказывал ей, что его отношения с отцом не ладились, но Грейнджер даже в голову не могла прийти мысль о том, что он всю жизнь прожил в одном доме с жестоким садистом.       Гермиона провела хрупкой рукой по его шоколадным кудрям, они были мягкими, пружинистыми. Так и хотелось дёрнуть за одну и смотреть, как она возвращается обратно, весело подпрыгивая. Как сам Теодор. Он был такой кудряшкой — вечно в движении, с озорной улыбкой на лице. Всегда рядом, готовый прийти на помощь. Сколько раз он помогал ей найти Драко в барах, когда тот в очередной раз срывался, — не пересчитать. Он сидел возле Гермионы у больничной койки Малфоя, приносил ей еду, потому что она не могла думать о приёме пищи из-за переживаний. Именно он знал, что нужно сказать, когда она в очередной раз ссорилась с родителями. Гермиона находила утешение и в объятиях Драко, но с Ноттом всё было по-другому. Ей он казался тихой гаванью, несмотря на весёлость и непоседливость. Если Драко рвался уничтожить любого, кто посмеет обидеть Гермиону, то Тео находил слова поддержки и утешения для неё самой, удивительным образом вселяя в неё уверенность в том, что всё обязательно наладится.       Она тихонько вздохнула и поправила одеяло. Веки Тео затрепетали, и он медленно раскрыл глаза.       — Гермиона? — хрипло прошептал он.       — Да, — она тепло улыбнулась ему. — Ты в убежище.       — Как… — он прочистил горло. — Как я тут оказался?       — Ты трансгрессировал на остров, — Гермиона слегка нахмурилась.       — Я не помню этого, — он задумался. — Помню только, как Чарли сказал мне уходить.       — Что там произошло?       — Мы нарвались на Жнецов в подземельях. Там был отец, — Тео пытался восстановить картину событий. В голове всё ещё было немного спутанно. — Завязалась битва… Маркус, — он округлил глаза и посмотрел на неё, Гермиона непонимающе нахмурила брови. — Парень, которого обучал Блейз. Он погиб.       Лицо Тео наполнилось выражением сожаления и боли. Гермиона сжала его руку, и он только сейчас понял, что всё это время она держала его ладонь в своей. Он посмотрел на место, где они соединялись. Румянец слегка окрасил его щёки. Он часто дотрагивался до неё, как и до других людей, но сама Гермиона никогда не прикасалась к нему так. Так нежно. Он поднял на неё взгляд и аккуратно высвободил свою руку из её ладони.       — А как же портключ? — спросила Гермиона.       Тео нахмурился, пытаясь вспомнить. В голове промелькнуло воспоминание, как маленькая пуговица выскальзывает из его пальцев, мигает и исчезает, а сам он в это время летит животом в стол. Он поморщился от воспоминаний о той боли.       — Он выскочил из моих рук, когда меня отбросило взрывом. Кто-то метнул Бомбарду в стену рядом со мной, а потом Чарли вытащил меня из лаборатории. У него не было с собой портключа. Он сказал мне идти наверх. Я не помню, как добрался до ворот поместья. Последнее, что я запомнил, — это то, как меня затягивает в воронку трансгрессии.       — Но почему ты не переместился к Блейзу? — Гермиона закусила губу.       — Не знаю, я плохо соображал, — он посмотрел на неё и отвёл взгляд.       — Хорошо, что ты выбрался оттуда, — тихо произнесла Гермиона, снова сжав его руку.       Тео посмотрел на их ладони, и вспышка воспоминаний озарила его спутанные мысли. Он вскинул глаза на неё.       — Кажется, за меня кто-то зацепился при трансгрессии.       Веки Гермионы распахнулись.       — Но с тобой никого не было, — взволнованно сказала она.       — Что? Я думал, это кто-то из наших, — он приподнялся на локтях. — Если это не наши, то… — он с тревогой посмотрел на неё. — Это мог быть один из Жнецов.       — Что?       Гермиона вскочила с кровати. Тео почувствовал пустоту на своей руке и сжал кулак. Он откинул одеяло и сел. Холодок пробежал по спине, и Теодор застыл. Он был без рубашки. Его ранили в спину, значит, Гермиона… Она видела? Он резко вскинул голову и испуганно глянул на Гермиону. Та непонимающе посмотрела на него в ответ.       — Рубашка, — хрипло произнёс Тео и сглотнул.       Гермиона охнула и отвела взгляд. Она призвала из гардеробной чистую одежду для него и положила рядом на кровать. Тео неловко отвернулся и потянулся к футболке. Он ни одной девушке никогда не показывал свои шрамы. И тем более ей. Тео не хотел, чтобы она их видела, — они были уродливыми. Он не хотел заметить в её глазах отвращение и неприязнь, потому что сам испытывал эти чувства каждый раз, когда взгляд падал на отражение в зеркале. Нотт быстрым движением надел футболку и сжал руки на одеяле, уставившись в пол.       — Тео… — Гермиона подошла к нему. Он не реагировал. — Твоя спина… Я залечила рану, но… кто это сделал?       Он понял, что она говорит не про последний порез, который он получил, и напрягся. Дышать стало тяжело, лёгкие сдавил обруч. Он сжал челюсти, пальцы побелели оттого, как сильно он вцепился в одеяло. Гермиона присела перед ним и попыталась заглянуть ему в глаза.       — Это сделали Кэрроу? — тихо спросила она.       Тео едва слышно хмыкнул. То, что творили Кэрроу в Хогвартсе, ерунда по сравнению с его отцом. Вот к кому надо отправлять на курсы пыток. Он заглянул в глаза Грейнджер, но не увидел там отвращения, только сочувствие и поддержку.       Он медленно выдохнул:       — Отец.       — Что? — её глаза расширились от удивления, губы приоткрылись. Она застыла, осознавая.       — Это было наказанием за то, что я не захотел принять Тёмную метку.       Взгляд Гермионы перебегал с одного синего глаза на другой, она прерывисто выдохнула, обняла его в районе живота и крепко прижалась к нему, уткнувшись носом. Почему-то Тео почувствовал облегчение. Когда друзья увидели его спину, он хотел только одного — стереть из памяти их сочувствующие лица, но сейчас, когда Гермиона обнимала его, он почувствовал её поддержку. Она без слов выражала, как ей жаль. Не его, а то, что с ним это произошло, и от этого стало легче дышать. Тяжёлый камень в животе растворился, заменяясь на что-то лёгкое и трепетное. Тео осторожно погладил её по спине.       — Эй. — Она подняла на него взгляд, в котором стояли слёзы. — Всё это давно в прошлом, — криво улыбнулся он ей. — Пойдём проверим, не притащился ли за мной хвост.       Гермиона шмыгнула носом и кивнула. Она отстранилась от него и помогла встать с постели. Тео посмотрел на чистые штаны, которые остались на кровати.       — Я буду ждать на кухне, — сказала Гермиона, сразу поняв, что он хотел переодеться. — Прими душ. Я пока приготовлю чай.       Тео кивнул, и Гермиона вышла за дверь.

***

      Когда Теодор пришёл на кухню, Джинни уже связалась с Гарри с помощью галлеона. Они с Гермионой решили, что отправлять Патронус небезопасно — его могут отследить.       — Тео! — Скорп соскочил с дивана и кинулся к нему. Нотт подхватил его и слегка подбросил в воздухе.       — Как поживаешь, Скорп? — улыбнулся Тео.       — Здесь ужасно скучно, — протянул Скорпиус, обнимая Теодора за шею. — Я хочу поиграть в ту игру, про которую ты рассказывал, с разноцветными кружочками.       — Обязательно сыграем, Скорп, — в глазах Тео промелькнула боль за погибших ребят.       Гермиона смотрела на них с улыбкой. Они сильно сблизились за последнее время. Тео постоянно рассказывал ему смешные истории, а Скорпиус утягивал его в свои детские игры на пару с Джеймсом. Однажды они устроили шуточную дуэль на зачарованных мечах.       — Нотт, ещё немного, и ты превратишься в качка, — заявила Джинни, оглядывая размах его плеч.       Он и правда стал значительно мускулистее благодаря тренировкам Фоули. Тео игриво поиграл мышцами и подмигнул Джинни, на что та запустила в него полотенцем. Нотт со Скорпи на руках ловко отскочил, и оба засмеялись.       — Что ответил Гарри? — спросила Гермиона, заметив, что Джинни смотрит на галлеон.       — Он теперь не сможет перемещаться на остров — это опасно; также он пишет, что нам нужно будет переехать в другое убежище, — она глядела на Гермиону.       — Мы переезжаем? — возбуждённо произнёс Скорп. Ему, как и всем остальным, уже до посинения надоело торчать в этом бункере.       — Да, Скорпи, похоже, что так, — ответила Гермиона.       Тео виновато поджал губы. Это из-за него они вынуждены покинуть остров, а ведь он был самым защищённым из всех убежищ. Он подумал о том, что Поттер может снова спрятать от него Гермиону и Скорпа, чтобы такого больше не повторилось, и решил, что не допустит этого. Он приложит все усилия для защиты нового убежища.       — Он не сказал, как прошла операция в Нотт-мэноре? — спросил Тео, спуская Скорпа обратно на диван.       — Нет, но они жутко перепугались, когда не обнаружили тебя среди раненых, — она с укором посмотрела на него.       Нотт неловко поёрзал и подошёл к чайнику, чтобы как-то скрыть нервозность.       — Когда будем переезжать? И в какое убежище? — уточнила Гермиона.       — Гарри сообщит нам ближе к вечеру, ему нужно подготовить новое место. Через стену пещеры никто не сможет пройти, так что немного времени у нас есть, — Джинни оглядела кухню. — Хоть мне и надоело здесь торчать, но я буду скучать по этой берлоге.       — Я тоже, — улыбнулась Гермиона.       — Что ж, думаю, пора собирать вещи, — Джинни строго посмотрела на Тео и наставила на того палец. — А ты следи за мелкими.       — Я только за, — поднял он уголки губ и подмигнул Скорпиусу. — Пойдём, заберём Джеймса и не будем мешать этим прекрасным леди.       — Ура! Переезд, переезд, — Скорп весело поскакал прочь из кухни, подкидывая своего плюшевого дракона.       Гермиона улыбнулась, тепло глядя на сына. Вот уж кому всё нипочем. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 10 марта 2007 года       Sedated — Hozier       Драко оглядел людей, собравшихся в большой гостиной. Некоторых он узнал, помнил по собраниям Пожирателей смерти, проходившим в этом самом зале десять лет назад. Салазар, они даже расселись в том же порядке, как при Тёмном Лорде. Драко затошнило. Люциус, сидящий напротив него, вперил в сына колючий взгляд. Тот презрительно скривил губы и ответил ему не меньшим холодом в серых радужках. Этот ублюдок разрушал их жизнь. Снова. Он отвёл глаза и уставился на столешницу. Люциус оказался хитрее, чем думал Драко. Отец снова не оставил ему выбора. Малфой-младший сжал кулаки, вспоминая тот день, когда пришёл в себя после встречи с Люциусом в холле.       Когда Драко очнулся, то обнаружил себя лежащим в своей кровати. Слева послышалось шевеление, Драко повернулся и увидел заплаканное лицо Нарциссы. Живот Малфоя скрутило, и его вырвало на пол. Трясущейся рукой он потянулся к карману мантии, но не обнаружил там заветного пакетика.       — Не это ищешь? — надменный голос Люциуса ворвался в воспалённое сознание.       Драко подавил новый приступ рвоты и поднял голову. Люциус стоял за креслом, в котором сидела Нарцисса. В одной его руке находился пакетик с белым порошком, а другая — с палочкой — была приставлена к виску Нарциссы.       — Ты убл… — Драко попытался вскочить с кровати, но рухнул на пол.       Сил не было, конечности начало потряхивать. От резкого движения пустой желудок снова сделал кульбит, и Драко вырвало желчью на ковёр. Он вытер рот и посмотрел на Люциуса мутными глазами. В голове стучали молотки, вбивая острые гвозди прямо в мозг.       — Убери от неё палочку, — попытался прорычать он, но получился жалобный скулёж.       — А если не уберу? — усмехнулся Люциус. — Что же ты мне сделаешь, Драко? Ты даже стоять на ногах не можешь. Ты жалок, — презрительно выплюнул он.       Драко проглотил рвущиеся наружу остатки содержимого желудка и откинулся спиной на основание кровати. В глазах у него двоилось, он часто моргал, чтобы убрать холодный пот, заливающийся под веки. Любое движение причиняло адскую боль во всём теле. Он чувствовал, как его ломало. Мелкая дрожь прошлась по телу. Драко сфокусировал взгляд на лице Люциуса.       — Чего ты хочешь? — с трудом выдавил он.       — Мне нужна будет твоя помощь кое в каком деле, и ты поможешь мне. Иначе, — Люциус посмотрел на Нарциссу, — одной предательницей станет меньше.       Она заплакала сильнее.       — Люциус, прошу… — попыталась она вразумить мужа, но тот резко её перебил:       — Ты забыла, где твоё место, Цисси. Ты отреклась от меня сразу, как только за мной закрылись двери Азкабана. Разве не ты клялась мне в вечной любви? — он холодно посмотрел на заплаканное лицо Нарциссы. — Или ты думала, что я сгнию в тюрьме? Дорогая, — протянул он с улыбкой на губах, — оказывается, ты так плохо меня знаешь.       — Отойди от неё, — Драко попробовал встать, опёршись о кровать, но это нельзя было назвать даже попыткой. Он повалился на бок и застонал, обняв себя руками, сдерживая боль в теле, проходившую по мышцам тяжёлыми спазмами, вызывающую крупную дрожь.       — Ничтожество, — холодно рассмеялся Малфой-старший. — Посмотри на себя. Во что ты превратился? Любовь к грязнокровке сделала из тебя слабака.       — Не смей говорить о ней, — прошептал Драко сквозь стучащие зубы.       Он с трудом держал глаза открытыми и пытался сосредоточиться на словах Люциуса. Сейчас ему хотелось одного — дозы. Прямо в рот. Засыпать весь пакетик сразу. Почувствовать на языке белый порошок. Пожалуйста! Его взгляд приковался к руке Люциуса. Тот, заметив это, усмехнулся и задрал подбородок в надменном жесте. Драко жалобно застонал от очередного спазма, скрутившего его внутренности, и затрясся на полу. Люциус понял, что разговора не получится, пока Драко в таком состоянии, и швырнул ему пакетик. Драко бросился вперёд и дрожащими руками разорвал целлофан. Порошок рассыпался, но его это не остановило: он начал жадно слизывать и нюхать порошок с пола. Как только первая порция попала на язык, организм наполнился эндорфинами. Прямо в мозг. «Да-а. Ахуенно». Зрачки расширились, боль отступила; Драко откинулся на спину, вытянулся на ковре, ловя самый мощный кайф в своей жизни. Это было круче тысячи оргазмов. Он глубоко задышал и засмеялся. Сначала тихо. Потом всё громче. Громче. Ещё громче. Его били волны эйфории. Гермиона села рядом с ним и улыбнулась. «Да, детка, будь со мной. Ты рада меня видеть? Я до охуения рад». Он облизал губы, и она потянулась к нему за поцелуем. Краем уха он уловил чей-то безудержный плач. Он разберётся с этим позже, но сейчас всё, что он мог чувствовать, — это горячее дыхание его малышки на своих губах, её жаркие объятия и страстные поцелуи. Глаза закатились в экстазе, тело расслабилось — он поплыл по мягким волнам, окутывающим всё тело.       — Драко, сынок, — Нарцисса плакала навзрыд, захлёбываясь слезами, глядя на то, во что превратился её единственный ребёнок.       Люциус презрительно скривил губы. Подумать только, его сын — наследник чистокровной династии — пускал слюни, лежа на заблёванном полу, и счастливо улыбался. Он убрал палочку от головы Нарциссы — та сразу бросилась на пол к Драко — и пошёл к выходу.       Открыв дверь, Люциус обернулся, глядя на неё, склонившуюся над телом сына.       — Приведи его, когда он придёт в себя. Мне нужно обсудить с ним кое-что.       Люциус покинул комнату, палочки жены и сына лежали во внутреннем кармане его мантии.       Драко услышал своё имя и перевёл взгляд на говорившего. Диана смотрела на него с лёгкой улыбкой на губах. Он понял, что это она, по ярко-красным губам — Драко перестал различать лица. Он мог выделять только отдельные части, но не всё лицо целиком. Побочка от наркотика оказалась неприятной, но ничто не могло сравниться с болью от ломки, поэтому он забил на эффект.       — Ты же поможешь нам, Драко? — губы сжали мундштук и выдохнули густой дым.       — Да, — безэмоционально ответил Малфой. Люциус усмехнулся.       Драко сжал челюсть. Ублюдки снова делали это. Манипулировали им. Только теперь не Тёмный Лорд был угрозой, а его собственный отец, которого Драко недооценил. Надо было вырвать ему язык ещё тогда, когда тот заявился в мэнор как побитая псина. Ради власти и возвращения былого величия Люциус был готов прикончить даже свою жену. Люциус выделил Нарциссе и Драко восточное крыло, им запрещалось покидать территорию поместья. Он пообещал Драко доставлять тому дурь и сохранять жизнь Нарциссы, если он будет послушным пёсиком и не станет делать глупостей. Малфой сжал под столом руку Гермионы, стоявшей рядом с ним. Он сделает всё, что пожелает его отец, ради того, чтобы Гермиона оставалась рядом и мать была жива. Драко будут доставлять в убежища Фениксов для битвы, после сражений он обязан отдавать палочку. Ему также сказали, что он примет участие в каких-то ритуалах. Отец не посвятил его во все детали, но Драко было похер — он услышал главное. Совершит глупость — мать умрёт, Гермиона исчезнет. Он их не потеряет.       — Прекрасно. — Драко различил чёрные глаза Дианы на её лице, смазанном в сплошное пятно. — Нам принесли информацию о нескольких убежищах Ордена. Мы нападём одновременно на три: в Нортгемптоне, Йорке и в Шотландии. Ты, Драко, будешь в группе, которая разворошит норку в Йорке. Твоя задача — просто убивать, — улыбнулась Диана. — Не волнуйся о подготовке и прочем.       Малфой сжал кулак, голова непроизвольно дёрнулась. Он стал грёбаным убийцей. Гермиона ласково погладила его по шее. Он расслабился, почувствовав её прикосновение, и кивнул.       — Мне нужны зелья, — сказал он.       — Конечно, — Диана выпустила новую порцию дыма. — Всё, что пожелаешь.       Желаю, чтоб вы все сдохли. Убежище Ордена Феникса, Ростуэйт, Камбрия, Англия, 20 марта 2007 года       Гермиона и Тео играли со Скорпи и Джеймсом в салочки, носясь по всем помещениям. Этот бункер нравился всем больше, чем предыдущий, хоть и был временным вариантом. Убежище представляло собой подземелье с широкими коридорами и залами. Здесь было меньше комнат, но они казались комфортными. В большой гостиной, застеленной коврами, были искусственный камин, который создавал подобие уюта, и длинные диваны с мягкими подушками. Над бункером располагался крохотный охотничий домик, спрятанный в лесах недалеко от поселения Ростуэйт. Обитатели могли выходить ненадолго в лес, Тео учил Скорпа летать на игрушечной метле — тот постоянно жаловался, что хочет настоящую, как у папы. Гермиона начинала грустить, когда Скорпи упоминал Драко, поэтому Тео взял на себя ответственность быть с ним во время полётов.       Сейчас в бункере стоял гвалт. Джеймс хохотал и улепётывал со всех своих маленьких ножек. Ему исполнилось четыре, и играть с ним становилось всё веселее.       — Давай, Джеймс, быстрее, а то Тео тебя коснётся, и ты будешь водить, — Скорп подхватил малыша на руки и забежал на кухню.       Они спрятались в чулане, тяжело дыша и закрывая себе рот ладошками, чтобы смех не прорвался наружу. За дверью послышался визг, а затем громкий женский смех.       — Похоже, маму засалили, — Скорп широко улыбнулся Джеймсу.       Оповещающие чары звякнули, обозначая, что Гарри пришёл в убежище. Скорп вздохнул и потянул Джеймса из чулана.       — Эх, пойдём. Вечно он обрывает всё веселье, — с досадой произнёс Скорпиус.       Скорп и Джеймс пошли по длинному коридору в сторону гостиной. Остановившись у дверей, они услышали голоса взрослых. Скорп заговорщически прижал палец к губам, на что Джеймс хитро улыбнулся и встал рядом. Они прислонились к двери, прислушиваясь к голосу Поттера. Он звучал устало и как-то по-особенному болезненно.       — Жнецы напали на три наших убежища одновременно… К сожалению, мы не сразу смогли отреагировать… Убежище на острове Фэр рассекречено, хорошо, что мы успели покинуть его ранее… Убежище в Йорке разрушено Адским пламенем… Гермиона… Твои родители… Не выжили…