Broken / Сломленный

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 00:51, 1 августа 2006 года       Гермиона отложила последнюю прочитанную книгу и уставилась на стопку древних фолиантов, которые взяла для изучения. Она проводила в библиотеке мэнора почти всё свободное время, чтобы помочь Гарри найти информацию о различных ритуалах, но пока попадалась только ерунда. Гермиона подозревала, что здесь мог быть скрытый отсек с наиболее тёмными книгами, но не решалась спрашивать у Драко об этом, чтобы не сеять панику.       За последние месяцы Драко больше не поднимал тему отъезда из страны, и это казалось Гермионе немного странным. Обычно он всегда настаивал на своём, с твердолобой упёртостью, однако после их разговора на годовщину войны он как будто опустил руки. Он не сорвался и не начал снова прибегать к помощи алкоголя, и Гермиона боялась, что он мог подсесть на что-то более сильное, поэтому стала ещё внимательнее следить за ним. Она осознавала, что слежка за мужем — не лучший вариант, но не сумела найти в себе храбрости поговорить с ним напрямую. Гермиона чертовски устала.       Вздохнув, она поднялась с кресла и пошла вдоль стеллажей, тянущихся бесчисленными рядами. Она переставляла ноги без цели, прокручивая в голове мысли о Драко. Он стал больше задерживаться на работе. Если раньше Драко был дома уже около пяти, то теперь чаще приходил за полночь. Он говорил, что навалилось много работы, его фирма занималась новой разработкой защитного зелья и к тому же открывался ещё один филиал на севере страны, в Абердине. Именно поэтому она сегодня могла позволить себе всю ночь провести в библиотеке. Драко уехал на несколько дней готовить к открытию очередную аптеку.       Завернув за один из стеллажей, Гермиона неспешно двинулась вдоль стены, украшенной портретами и бюстами великих волшебников и предков Малфоев. Игнорируя их шёпот, она вновь возвратилась мыслями к Драко. Может, он готовил для них побег? Что, если в один день она проснётся в другой стране без возможности вернуться? Драко часто общался по каминной сети, но подслушать, о чём шла речь, Грейнджер так и не смогла, голоса всегда были приглушёнными. Когда Гермиона появлялась в комнате, связь тут же прерывалась, а Малфой бормотал что-то про работу или новых поставщиков.       Она даже вошла в кабинет Драко, когда тот был в очередной командировке, и просмотрела бумаги на столе, но ничего, кроме документов о поставках, ей не попалось на глаза, разве что счёт на покупку какой-то немыслимо огромной партии волос единорога смутил Гермиону, но она подумала, что это для экспериментов с защитным зельем.       Грейнджер решительно остановилась и сжала кулаки. Нет, она не будет подозревать мужа. Она доверяла Драко. «Нужно просто открыто поговорить: я уверена, он всё мне объяснит». Гермиона уже было развернулась, чтобы возвратиться к столу, где её ждали очередные манускрипты, как взгляд наткнулся на статуэтку дракона, выполненную из серебра. Странно, что такая вычурная вещица делала в Мерлином забытом уголке библиотеки. Гермиона оглянулась: она никогда не заходила настолько глубоко — здесь стояли незнакомые ей фолианты. Дракон сильно выбивался из общего антуража, а Гермиона знала, как Малфои щепетильно относились к убранству замка. Некое чувство в груди толкнуло Гермиону вперёд. Она подошла к фигурке и оглядела её. Вокруг неё чувствовалось магическое поле. Прислушавшись к ощущениям, Гермиона прошла мимо статуэтки вперёд-назад и ощутила магию справа от серебряного дракона. Когда она взглянула на абсолютно пустую стену, ничем не отличающуюся от остальных в мэноре, её осенила догадка. Тайник! Возможно, скрытая секция. Грейнджер заинтересованно посмотрела на фигурку и достала волшебную палочку. Архив Министерства магии, 00:56, 1 августа 2006 года       Гарри рылся в архивах Министерства уже Годрик знает который час. Джинни его убьёт, если он не закончит в ближайшие десять минут и не переместится домой. Он мог поручить это дело другим аврорам, но боялся, что те упустят нечто важное. Он просматривал архивные дела, когда дошел до записей Аластора Грюма. В сердце кольнуло сожаление. Аластор погиб из-за него. Это было одно из самых худших решений Гарри: согласиться тогда на план Грюма и позволить другим людям превратиться в него самого, рисковать своей жизнью. Аластор умер, Джордж лишился уха, и всё это из-за Гарри.       Откинув тяжёлые мысли, Поттер продолжил вчитываться в текст. Контрабанда яиц драконов. Тут он улыбнулся, подумав о Норберте. Хагрид в роли мамочки — самое забавное зрелище, которое Гарри видел. Он вспомнил, как вместе с Гермионой шёл через весь замок на Астрономическую башню, чтобы передать дракончика людям Чарли, и тихонько рассмеялся. Потом их обнаружил Филч и привёл в кабинет к МакГонагалл, а Гермиона радовалась, что Малфоя тоже ждёт наказание. Улыбка сползла с его лица. Малфой. Он сильно изменился со школы. Теперь они с Гарри не то что бы друзья, но хорошими знакомыми их точно можно назвать. Деревня Хогсмид, Шотландия, апрель 1999 года       Гарри, Рон и Джинни сидели в «Трёх метлах», весело делясь новостями. Гарри заметил, что Рон то и дело посматривал на вход, ожидая так же, как и он, когда Гермиона присоединится к ним. Что могло её задержать так надолго? Наверное, опять торчала в библиотеке. Как только он об этом подумал, дверь бара открылась и вошла Грейнджер. Рональд расплылся в улыбке и немного привстал. Тут его взгляд упал ей за спину, и он увидел Малфоя, вошедшего вслед за ней, и лицо Рона скривилось. Когда Малфой взял ладонь Гермионы в свою, он вспыхнул.       — А ну убери от неё свои грязные руки, хорёк! — закричал он, вставая в полный рост.       — Рон, успокойся, — шикнула Джинни.       — Он распускает руки!       Гермиона и Малфой подошли к столику.       — Остынь, Уизел, — лениво протянул Малфой. Уши Рона покраснели.       — Как ты смеешь открывать свой поганый рот?! — начал тот, но его перебили сразу два голоса.       — Рональд! — воскликнули одновременно Гермиона и Джинни.       — Успокойся, Рон, — продолжила Грейнджер. — Драко со мной.       — Драко? — Рон уставился на неё. С лица Малфоя не сходила усмешка, он смотрел прямо на Уизли.       — Да, Драко, — упрямо сказала Гермиона. — Сядь, Рон.       Они присели за стол, при этом Малфой элегантно отодвинул стул для неё, а когда занял своё место, то демонстративно взял Гермиону за руку. Уизли растерянно уставился на это маленькое представление. Гарри дёрнул его за рукав.       — Да сядь уже, Рон.       Уизли плюхнулся на стул и мрачно уставился на Гермиону.       — И как это понимать?       — Так, что мы с Драко теперь… — Гермиона замялась.       — Мы встречаемся, Уизли, — закончил за неё Малфой.       Рон, казалось, ещё больше покраснел от злости после его слов. Он тяжело выдохнул, и его плечи опустились.       Он уставился на Гермиону.       — Как ты могла?       — Что могла, Рональд?       — Как ты могла предать нас, вот что! — Рон ударил кулаком по столу. Мадам Розмерта строго посмотрела на него из-за барной стойки, но он её не замечал. — Я думал, ты вернулась в Хогвартс, чтобы доучиться, а вместо этого решила приударить за Малфоем? Ты отвратительна! — злобно произнёс Рон.       — Не нарывайся, Уизли, — Малфой напрягся и крепче сжал руку Гермионы.       — Заткнись, Рональд! Это ты отвратителен! — Джинни гневно уставилась на него. Мерлин помоги, она знала, что он так отреагирует. — Во-первых, это не твоё дело, с кем встречается Гермиона, а во-вторых…       — Это моё дело!       — Это не твоё дело с тех пор, как мы расстались, Рон. Это было почти год назад, и, попрошу заметить, я не получила от тебя ни одного письма, в котором ты бы спрашивал, как я справляюсь после ссоры с родителями или как у меня дела! — Гермиона взорвалась, все чувства, что копились в ней всё это время, сейчас рвались наружу. — В каждом письме и при каждой нашей встрече ты говорил только о себе! Как тебе хорошо работается в Аврорате, как вкусно тебя там кормят, какую шикарную игру в квиддич ты посмотрел! Так какое же право ты имеешь сейчас обвинять меня в предательстве?       На её глаза навернулись слёзы от злости. Со стороны Рона было недопустимо так реагировать и говорить подобные вещи.       — Ты спишь с ним? — выплюнул Рон.       — Ты перегибаешь палку, Рон, — вмешался Гарри, удерживая его за локоть.       — Да, — ответил Малфой на вопрос Рона. Драко не сводил с него взгляда, следя за каждым движением, рука под столом крепко сжимала палочку. — Тебе нужны подробности? — Малфой растянул ухмылку, выгибая бровь.       — Драко, прошу, — повернулась к нему Гермиона. Он увидел в её глазах слёзы и нахмурил брови. Малфой погладил большим пальцем костяшки на её руке и кивнул.       — Рон, тебе надо успокоиться и выслушать нас, — сказал Гарри, следя за поведением Малфоя. Тот был на удивление нежен с Гермионой.       — И извиниться, — свирепо смотрела на брата Джинни.       — Вас? — Рон непонимающе обвёл взглядом друзей. — Вы что… Вы знали?       — С самого начала, — сказала Джинни. — И не говорили тебе, потому что знали, как ты отреагируешь. Поэтому ты сейчас уймёшь свой пыл и выслушаешь нас, а потом извинишься перед Гермионой. Иначе, клянусь, Рональд, я нашлю на тебя такой силы Летучемышиный сглаз, что ты всю оставшуюся жизнь будешь выковыривать летучих мышей из носа, а ещё… я расскажу всё маме, — угрожающе закончила свою тираду она.       Рон сперва покраснел ещё больше, но затем поник и уткнулся взглядом в столешницу. Гарри отпустил его локоть и посмотрел на Малфоя. Тот оторвался от Уизли и встретился глазами с Поттером. Малфой неуверенно кивнул ему, благодаря за защиту чести Гермионы. Тот кивнул в ответ.       — Ладно, раз уж мы все успокоились, давайте поговорим, — произнёс Гарри. — Как ты, Гермиона?       — Я… хорошо, — Гермиона улыбнулась и начала рассказывать последние новости из школы. Приближались ЖАБА, и она переживала.       Гарри во время разговора постоянно наблюдал за Малфоем. Тот не отрывал взгляда от Гермионы, и в его глазах Поттер увидел… нежность. Это немного шокировало, но, похоже, его чувства к Гермионе были настоящими. Он сам так смотрел на Джинни.       — Поттер, — произнёс Малфой. Он прочистил горло. — Я бы хотел извиниться.       Малфой серьёзно смотрел на него. Гарри уставился в ответ, широко раскрыв глаза. Рон, который дулся всё это время и не принимал участия в разговоре, поперхнулся сливочным пивом и закашлялся. Когда тот перестал задыхаться, Малфой продолжил:       — Я знаю, что вёл себя как придурок в школе, и хочу принести свои извинения. И… — он сглотнул, посмотрел на руку, в которой лежала ладошка Гермионы, и вернул взгляд к зелёным глазам напротив. — Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты выступил в Визенгамоте в мою защиту. Спасибо.       Гарри ошарашенно молчал, сидя с приоткрытым ртом. Чтобы Драко Малфой извинялся перед ним, благодарил? К этому он был не готов. Гермиона сияла. Джинни заинтересованно переводила взгляд с Драко на Гарри. Рон, казалось, даже перестал дышать. Наконец Поттер отмер и кивнул Малфою.       — Э-э-э, да… Пожалуйста, — только и смог произнести он. — Тебе тоже спасибо, ну, что не сдал нас тогда. То есть я понимаю, что ты сделал всё возможное, и поэтому… Да. Спасибо и тебе, — неловко закончил он.       Поттер протянул Малфою руку, и тот, завороженно уставившись на неё, медленно поднял свою. Они сцепили ладони в крепком рукопожатии над столом. Малфой усмехнулся, но не злобно, как привык Гарри, а по-доброму и, наклонив голову, покачал ею.       — Я был бы глупцом, если бы не принял твою руку, — пробормотал он.       — Что ж, один глупец уже сидит за столом, — улыбнулся Поттер, вспоминая их несостоявшееся рукопожатие на первом курсе. Архив Министерства магии, 01:15, 1 августа 2006 года       Гарри с усилием отмахнулся от воспоминаний и вернулся к папкам. Их оставалось ещё около десяти штук. Поттер тяжело вздохнул и решил, что этот файл будет последним, остальные он просмотрит завтра. Глаза жгло от недосыпа, но Гарри всё равно продирался через написанный от руки текст под слабым свечением Люмоса из палочки. Просматривая по диагонали очередной документ, он зацепился за знакомую фамилию. Петтигрю. Гарри резко распрямился и начал читать внимательнее. Малфой-мэнор, Уилтшир, 03:59, 1 августа 2006 года       Гермиона довольно вздохнула. Она потратила два с половиной часа на то, чтобы снять все защитные и скрывающие чары. Перед ней предстала дверь из чёрного дерева с серебряной ручкой. На панели среди витиеватых узоров расположился дракон с расправленными крыльями. Подойдя ближе, Гермиона всмотрелась в узор. На крыльях и груди дракона были вырезаны руны.       Одал — богатство и наследство. Йера — возрождение. Райдо — путь.       Холодок пробежал по спине, сами по себе эти руны могли ничего не значить, но место, где они были высечены, и их расположение заставляло сердце Гермионы забиться в тревоге. Она нажала на серебряную ручку и открыла дверь. Архив Министерства магии, 03:31, 1 августа 2006 года       Поттер поднял взгляд от папки, которую только что просмотрел. Голова кружилась от количества информации. Кажется, он нашёл то, что искал. Он поднялся со стула и взмахнул палочкой, и все папки сложились в одну стопку. Захватив документы, он рванул прочь из архива. В крови кипел адреналин, мозг работал на полную. Гарри пытался уложить информацию в голове и составлял в уме список распоряжений на завтра.       Влетев в зал совещаний, он подошёл к доске, на которой была расположена вся информация по предыдущим делам о похищениях и убийствах. Разложив на столе папки, Поттер начал делать новые записи.       Грюм вёл дело некой тайной организации тёмных магов, именовавших себя «R». Ему удалось выяснить, что эта группировка долго оставалась в тайне лишь потому, что обладала огромным политическим влиянием и достаточными запасами золота в Гринготтсе. Члены организации занимались тёмными ритуалам, связанными с кровью, и они также использовали для этого маглорождённых и детей.       Гарри добавил информацию на доску и снова уткнулся в документы. Грюм писал, что члены «R» имели влияние даже на дементоров Азкабана. От этой информации ему стало плохо. Он уже много лет уговаривал министра убрать тех из тюрьмы, но тот считал, что Азкабан — единственное место, которое сможет их сдержать. Твою мать! Поттер перенёс список фамилий известных членов организации на доску и начал сопоставлять его с другими документами.       Перегрин (лидер), статус: мёртв.       Питер Петтигрю (в будущем Пожиратель смерти), статус: мёртв.       Джейкоб (фамилия не указана), статус: неизвестно.       Патриция Рейкпик, статус: мертва.       Кадзухиро Сиратори, статус: уехал из Англии в 1980 году после падения ВДМ.       Верукка Бакторн-Снайд, статус: мертва.       Мерула Снайд, статус: мертва.       Юстас Бёрк, статус: мёртв. Дополнительная информация: потомок Бёрка, совладельца магазина Горбин и Бёрк. Есть сын Эдвин Бёрк.       Зенит Ксип, статус: мёртв.       Отследить некоего Джейкоба не представлялось возможным, так что Гарри ухватился за те варианты, которые казались более доступными: из всех участников в живых остался один, но он уехал на другой конец света сразу после падения Волдеморта, а от другого остался сын, и его сын — в Англии. Более того — работает охранником в Азкабане. Гарри не раз встречался с ним, когда передавал заключенных в тюрьму. Неужели это именно то, что они искали всё это время?       Поттер подцепил палочкой колдографию, которую приложил Аластор, и отправил на доску. На снимке красовалась каменная стена, на которой были изображены три руны. Малфой-мэнор, Уилтшир, 06:31, 1 августа 2006 года       Гермиона трясущимися руками сжимала дневник. Этого не могло быть. Она держала записи Люциуса. Оказывается, её дражайший свёкр состоял не только в рядах Пожирателей смерти.       Руна Райдо. Путь. «R». Вот как они себя называли. И вещи, которые они творили, заставляли Гермиону нервно сглатывать, пытаясь побороть спазмы в горле.       Они проводили жуткие эксперименты с тёмными артефактами и ритуалами, в том числе убивали маглорождённых, чтобы выкачивать из них магическое ядро и напитывать себя силой. Это звучало безумно. Они крали детей-волшебников из семей маглов до того, как те получали свои письма и успевали узнать, что они обладали магией. Святой Годрик, помоги им. Неужели кто-то решил возродить эту группировку? Кто?       Гермиона пролистала дневник ещё раз и перечитала строки. Люциус не поделился со своим хозяином этой информацией. И слава Богу. Гермионе стало дурно от мыслей о Волдеморте, накачивающем себя магией, отнятой у детей. Она сомневалась, что это вообще возможно, но кто знает, к чему могли привести их безумные эксперименты. Официально Люциус не состоял в этой группе, но являлся главным спонсором. Чего он на самом деле добивался? Часть дневника была зашифрована символами, которые Гермиона не узнавала. Она попыталась ещё раз внимательнее прочитать их. Здесь угадывалась смесь рун: часть из них была германо-скандинавской, так хорошо знакомой ей. Гермиона начала записывать всё, что сможет расшифровать.       Минут через двадцать, не встретив больше ни одного узнаваемого символа, Гермиона отложила перо и вчиталась в текст на пергаменте.       Сын… Жена… Оплодотворение… Простые люди… Величие… Могущество… Сверхсущество… Власть…       Вчитываясь в слова, она холодела всё больше и больше. Теперь она поняла причину того, что Люциус так спокойно отнёсся к тому, что его сын женился на маглорождённой.       — О Боже… Архив Министерства магии, 05:59, 1 августа 2006 года       В зал заседаний ворвался второй помощник главного аврора — Берт Фоули. Гарри вздрогнул, он не ожидал, что в такой час тут кто-то будет.       — Сэр! Мы поймали одного! — запыхавшись, отрапортовал Фоули. — Охранник на входе сказал, что вы не покидали Министерство, и я сразу побежал к вам.       Поттер застыл на мгновение, а затем быстрым шагом направился к выходу.       — Где? — бросил Гарри через плечо коллеге, бегущему за ним к допросным.       — Недалеко от Абердина, на севере. Он ошивался рядом с домом, где жила семья маглорождённых. Наши люди под прикрытием заметили, как он проникал в дом, — Фоули запыхался и перевёл дыхание. — Мы взяли его с поличным: он оглушил детей и собирался прикончить отца семейства, когда мы его схватили.       — Чёрт. Напомни мне дать этим ребятам повышение, — пробормотал Поттер.       — Конечно, сэр, — кивнул Фоули и открыл для Поттера дверь допросной.       Гарри вошёл в небольшую комнату. За железным столом, скованный заколдованными наручниками, сидел невысокий щуплый волшебник лет сорока с козлиной бородкой. Он показался Гарри смутно знакомым. Волшебник выглядел помятым: под глазом наливался фингал, нос был разбит, и из него вытекала тоненькая струйка крови, очевидно, его ударили лицом о стол. Гарри хмуро посмотрел на стоявших за спиной подозреваемого авроров. Поттер встал напротив мужчины и упёр ладони в холодный металл стола, взгляд стал жёстким. Волшебник поднял на него затравленные глаза.       — Ты расскажешь всё сам или мы применим силу, — это был не вопрос. Неизвестный напротив сглотнул, посмотрел на двух авроров позади себя и кивнул.       — Сам, я расскажу всё сам.       — Имя?       — Бонди Уоррен.       — Род деятельности?       — Продажа ингредиентов для зелий, — Уоррен не отводил взгляд от глаз Гарри.       Тот замешкался на мгновение, но тут же продолжил:       — Что ты делал в доме семьи… — Поттер вопросительно посмотрел на коллегу.       — Бликс, — незамедлительно подсказал ему Фоули.       — В доме семьи Бликс?       Уоррен долго смотрел на Гарри, видимо что-то просчитывая в уме.       — Добывал материал.       Гарри вздрогнул и переглянулся с Фоули.       — Материал для чего?        Уоррен попытался сказать что-то, но захрипел и схватился за горло. Охранники рванули к нему, но Гарри поднял руку.       — Очевидно, на нём какое-то заклятие, не позволяющее всё рассказать. Принесите Сыворотку правды.       Уоррен мелко затрясся. Он хрипел и пытался что-то донести до них, но Гарри не мог расшифровать его хрипы.       — Говори то, что можешь. Назови своих подельников, — строго приказал он.       — Н-не м-могу, — продолжал хрипеть Уоррен.       Фоули вернулся с Сывороткой, но Гарри пришла в голову другая идея.       — Возможно, заклятие не даст ему рассказать нам какую-либо ценную информацию даже под Сывороткой, попробуем залезть ему в мысли. Вызови дежурного легилимента.       Фоули кивнул и взмахнул палочкой, серебристый Патронус-заяц тут же унёсся прочь из комнаты. Через пару минут дверь снова открылась.       — Перкинс, мы поймали одного из похитителей, на нём заклятие, он не может говорить, — Гарри быстро ввёл вошедшего в курс дела. — Постарайся действовать аккуратно, нам нужны любые сведения.       Он отошёл в сторону. Перкинс молча кивнул и без лишних слов направил палочку на Уоррена, но, как только он произнёс заклинание, заключённый издал пронзительный крик, упал лицом на стол, содрогнулся и замер. Из его ушей вытекала густая кровь. Перкинс в растерянности смотрел на него, рука так и осталась висеть в воздухе, да и сам он застыл от шока. Охранники рванули к Уоррену. Положив два пальца ему на шею, один из них поднял взгляд.       — Он мёртв.       — Чёрт, Перкинс!       — Это не я… Клянусь! Я только успел войти в сознание, как меня сразу же что-то вытолкнуло…       Перкинса потряхивало, он всё ещё не опустил палочку. Поттер снял очки и сжал переносицу двумя пальцами, затем провёл рукой по лицу. Надев очки обратно, он посмотрел на Перкинса.       — Тебе удалось что-нибудь увидеть?       Тот опустил палочку и с тревогой посмотрел Гарри в глаза.       — Драко Малфоя. Больница Святого Мунго, 07:45, 1 августа 2006 года       Скорпи спал на зелёном диване, сжимая в руках плюшевого дракона. Не в силах находиться в стенах мэнора, Гермиона спрятала все найденные в кабинете Люциуса документы в свою бисерную сумочку, подняла сына и отправилась на работу. Грейнджер планировала спокойно всё обдумать и после принимать решение.       Она нервно сжимала волосы на макушке, пытаясь побороть дрожь в руках, её глаза перебегали со строчки на строчку в раскрытом перед ней дневнике. Судя по записям, эксперименты ставили ещё и на женщинах. Адепты Пути — так их мысленно прозвала Гермиона — насильно скрещивали маглорождённых с полукровками и чистокровными, чтобы вывести идеального ребёнка, обладающего достаточно крепким магическим ядром, чтобы впоследствии перенести его в другого человека. Неизвестно, чем закончились эти эксперименты, но жертв было много.       Она подумала про Люциуса, который сейчас сидел в Азкабане. Когда Драко решил навестить отца с одной лишь целью — вылить на него информацию о том, что его единственный сын, наследник чистокровной династии, женится на маглорождённой, — тот, к великому удивлению Драко, взбудоражился, в глазах зажёгся безумный огонёк. Гермиона тогда посчитала, что Люциус сошёл с ума под влиянием дементоров, но теперь она понимала, что тот вспомнил про эксперименты.       «Что они тогда получили? Каков был результат?»       Грейнджер перевела взгляд на свои записи.       Сын… Жена… Оплодотворение… Простые люди… Величие… Могущество… Сверхсущество… Власть…       Следовало ли из этого, что Люциус планировал скрестить сына с маглорождённой и вывести идеального ребёнка, чтобы впоследствии забрать его магию и получить власть? Это не укладывалось в голове. Вот почему Люциус был рад — план сработал без его участия. Но мог ли он поступить так с собственным сыном? Собирался ли воплотить замысел в жизнь? Гермиона перевела взгляд на Скорпи. Он и есть то самое сверхсущество, о котором говорилось в дневнике? Мог ли её ребёнок обладать сильнейшим магическим ядром? Рождённый от чистокровного с историей тысячелетней селекции и сильной маглорождённой ведьмы. В свои годы Скорпи уже умел контролировать стихийную магию. У многих детей первые выбросы случались в шесть лет, а Скорпиусу всего пять.       «Боже, помоги нам».       Гермиона закрыла глаза, но главный вопрос, который крутился у неё в голове: знал ли об этом Драко? Не было ли это и его планом тоже? Она отказывалась в это верить. Драко не мог так поступить — он не такой, как его отец. Гермиона вспомнила его взгляды на неё, когда он признавался ей в любви, — никто не в силах был настолько подделать чувства. Больница Святого Мунго, 08:15, 1 августа 2006 года       За дверью послышался какой-то шум. Гермиона вынырнула из воспоминаний. Она кинула взгляд на Скорпи и подошла к выходу из кабинета.       — Гарри?       Гермиона закрыла за собой створку и удивлённо посмотрела на Поттера. Он, казалось, не спал всю ночь: мантия была вся измята, на лице щетина, глаза красные. Гарри уставился на неё. Гермиона вспомнила, что сама с прошлого утра на ногах. Как же выглядела она сама? Но Гарри не обратил на это внимания, его мысли были заняты другим.       — Я пыталась объяснить, что вас нельзя беспокоить, — Луиза обеспокоенно посмотрела на Гермиону.       — Надо поговорить. Это срочно, — Гарри сделал шаг в её сторону.       — Всё в порядке, Лу. Дай нам пару минут, пожалуйста.       — Конечно, — Луиза призвала из небольшой кухни за своей стойкой чай, поставила поднос на столик в приёмной и вышла. Гермиона устало села на небольшой диванчик и взяла в руки чашку.       — Что случилось?       Гарри мерил помещение нервным шагом, сжимая кулаки, его взгляд перемещался по предметам, не задерживаясь ни на чём конкретном.       — Мы поймали одного.       — Что? — Гермиона пролила чай. — Когда? Кто это был? Что вы узнали?       — Практически ничего. Он… умер.       — При задержании?       — Нет. В допросной.       Гермиона уставилась на Гарри.       — Вы что… пытали его?       — Годрик, Гермиона, конечно, нет, — воскликнул Гарри.       — Тогда… что произошло?       — Мерлин, это будет тяжелее, чем я думал.       Поттер устало потёр лицо и остановился напротив неё, скрестив руки. У Гермионы засосало под ложечкой. Он зажал губы зубами и после недолгого молчания начал говорить:       — Я задержался в архивах, разбирал дела прошлых авроров и наткнулся на папку с документами Грюма. Он обнаружил тайную организацию, которая проводила тёмные ритуалы над детьми и… маглорождёнными.       Волосы на затылке Гермионы зашевелились, она молча, не перебивая, слушала обо всём том, о чём недавно читала в дневнике Люциуса: о рунах, об экспериментах, о том, что они играли правительством как куклами, дёргая за ниточки, когда им это было нужно, о дементорах, о сыне одного из участников, который сейчас работал в Азкабане. Гарри сказал, что за ним отправили группу авроров. Тело начала бить неприятная мелкая дрожь. Когда Гарри дошёл до рассказа об Уоррене, Гермиона почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног.       — Он был партнером Драко… — прошептала она. — Я заметила в документах у него в кабинете…       Поттера осенило — вот где он видел этого человека! На одном из приёмов Малфой стоял рядом с Уорреном в отдалении ото всех и довольно долго разговаривал, и Гарри тогда обратил на это внимание. Гермиона почувствовала, что голова начинает кружиться.       — Гермиона… — Она подняла на него взгляд. — Перкинс увидел Драко в воспоминаниях у Уоррена.       Следующее, что она почувствовала, — это крепкие руки Гарри, держащие её за плечи. Она открыла глаза и обнаружила себя лежащей на диванчике в приёмной. Гарри обеспокоенно смотрел на неё. Когда Гермиона взглянула на него, он облегчённо выдохнул и облизал пересохшие губы.       — Гермиона, нам немедленно надо спрятать тебя и Скорпиуса.       — Что?       — Прошу, на время расследования тебе нужно затаиться. Мы ещё точно ничего не знаем, но пока все улики указывают на то, что Малфой причастен ко всему.       — Улики косвенные, Гарри, — слабо произнесла она.       — Это пока всё, что у нас есть. Гермиона, куда уехал Малфой вчера?       — В Абердин, — непонимающе уставилась на него.       — Мы поймали Уоррена в Абердине, Гермиона.       — Нет, — затрясла головой она. — Нет, нет, нет, я уверена, что это просто совпадение, Гарри. Это совпадение! Не может не быть им! Просто чья-то жестокая шутка…       — Гермиона, — перебил её Гарри. — За ним отправилась группа. Мы допросим его и узнаем, как всё обстоит наверняка, но пока тебе нужно спрятаться. Они охотятся на маглорождённых, а ты самая известная в стране. Пожалуйста, пока мы не разобрались во всём, позволь мне позаботиться о тебе и Скорпе. Подумай о нём. Где он сейчас?       — В кабинете, спит, — на автомате ответила она, всё ещё пытаясь осмыслить всю свалившуюся на неё информацию.       Гарри потянул её и поднял с дивана.       — Хорошо. Я не отойду от тебя ни на шаг, пока мы не спрячем вас. Ты не можешь сейчас появляться в мэноре.       Войдя в кабинет, Поттер закрыл за ними дверь, пока Гермиона будила сына.       — Дядя Гарри? — сонно позвал его Скорпиус.       — Привет, Скорп. Готов отправиться в путешествие?       — Путешествие? Мама, мы куда-то едем?       — Да, Скорпи, нам нужно будет уехать на какое-то время. Не волнуйся, мы скоро вернёмся.       — А папа? Он тоже поедет с нами?       Гермиона посмотрела на Гарри.       — У папы много дел, Скорп, но мы постараемся решить их быстрее, и папа присоединится к вам, — слабо улыбнулся крестнику Поттер.       Гермиона складывала одеяльце, которое захватила из мэнора для сына, в бисерную сумочку, когда Гарри скользил взглядом по кабинету и наткнулся на документы, разложенные на её столе. Глаза зацепились за руны, нарисованные на одном из листов, и он резко рванул к документам.       Warriors — League of Legends, 2WEI, Edda Hayes       — Гермиона, что это? — отрывисто спросил он.       Она замерла. Медленно Гермиона подняла взгляд на Поттера. В её глазах плескался страх.       — Это документы из кабинета Люциуса, — деревянными губами произнесла она. Поттер не отрывал глаз от документов. Пролистав дневник, он обратил внимание на пергамент с почерком подруги.       — Что это? Что это означает, Гермиона? Ты расшифровала эти руны. Что они значат? — повторился он.       — Я… Я не знаю, Гарри, я не уверена…       — Рассказывай, — взгляд Поттера изменился. Он стал похож на главу Аврората, а не на её близкого друга.       — Я д… думаю, что это план Люциуса… по в… выведению совершенного реб… — Гермиона посмотрела на сына, который сонно моргал и пытался подавить огромный зевок. — …человека. Для того, чтобы выкачать его магическое ядро.       — Он хотел использовать для этого своего сына? — спросил Гарри, явно подразумевая, что Люциус намеревался задействовать внука.       — Я не уверена, Гарри, — прошептала Гермиона. В голове был сплошной сумбур, мысли путались, наскакивая одна на другую.       — Ты закончила?       Она кивнула. Поттер собрал все документы и убрал их в карман мантии.       — Уходим, немедленно.       Гарри зашагал к камину в её кабинете, когда в коридоре послышался взрыв, и здание содрогнулось. Гермиона пригнулась и прикрыла Скорпи. С потолка посыпалась штукатурка. Палочка Гарри взметнулась — он накинул щит на них. Скорпи в панике прижался к Гермионе.       — Мамочка, — закричал он.       Прозвучал ещё один взрыв, стены снова дрогнули, за этим послышались крики и выстрелы заклинаний. В панике Гермиона подняла сына на руки и подскочила к Гарри, в одной руке сжимая палочку. Она встала за его спину. Поттер повернулся к камину и бросил Летучий порох. Ничего.       — Камины заблокированы. Чёрт! — он глянул на Гермиону. — Я наложу на вас защиту, нам нужно добраться до выхода. Держись за мной, не высовывайтесь из-за спины.        Гарри накинул на них Протего Максима, открыл дверь, быстрым шагом прошёл через приёмную и выглянул в коридор.       Пыль стояла в воздухе, мешая дышать. Поттер наколдовал на Гермиону, Скорпа и себя заклинание Головного пузыря и жестом показал следовать за ним.       — Нам нужно добраться до лифтов.       Они начали пробираться сквозь пыль по коридору дальше. Гарри шёл быстро. Внезапно дверь на лестницу распахнулась, и оттуда высыпало пятеро человек в чёрно-серебристых мантиях. Они только начали разворачиваться в их сторону, как палочка Гарри уже успела поразить троих. Он действовал молниеносно. Один из чёрно-серебряных кинул в Гарри Аваду. Гермиона в ужасе закричала, когда зелёный луч метнулся к Гарри, но тот успел отскочить и отправил в ответ Оглушающее, которое попало в цель. Не мешкая, Поттер метнул во второго Инкарцеро и пошёл дальше.       — Гермиона, не отставай, — крикнул он.       Она не понимала, что происходит, с нижних этажей слышались крики, прогремел новый взрыв. Потолок над ними начал обваливаться, Гермиона рванула вперёд, крепко притянув сына к груди. Скорпиус отчаянно кричал и плакал, прижимая к себе плюшевого дракона и цепляясь за локон матери. Гарри кинул Протего над головой Гермионы и Скорпа: камни ударились о щит и, рассыпавшись в разные стороны, упали на пол. Поттер на минуту остановился и вызвал Патронус.       — Нападение на Мунго, весь состав сюда! — рявкнул он и продолжил продвигаться к лифтам.       Звякнул сигнал о прибытии, двери всех четырёх лифтов раскрылись. Оттуда показалось ещё больше чёрно-серебристых мантий. Их было слишком много. Около двадцати. Гермиона обернулась. Путь был отрезан обломками потолка. В панике прижавшись к спине Гарри, Гермиона направила палочку в толпу. Заклинания озаряли тусклый свет коридора. Отовсюду раздавались крики и вспышки. Гермиона не переставала кидать щит на Гарри и Оглушающие в толпу. Поттер действовал палочкой быстро: он двигался из стороны в сторону, вставая при этом всегда так, чтобы Гермиона была позади него, придерживая её одной рукой за спиной. Толпа оттесняла их к обломкам всё сильнее, передвигаться становилось труднее и труднее, мешали куски бетона под ногами и новые летящие в них заклинания.       И тут кто-то из толпы увидел её и крикнул остальным:       — Это она! Это грязнокровка! И ребёнок с ней!       В неё полетели заклинания. Гермиона в панике отскочила назад, споткнулась об один особенно большой обломок и начала падать спиной вперёд, крепко вцепившись в сына. Она больно ударилась затылком о камень так, что из глаз посыпались искры. Скорпи отчаянно зарыдал. Гермиона почувствовала, как что-то теплое потекло по волосам на затылке, но заставила себя подняться и проверила сына. Со Скорпи всё было в порядке, если не считать истерики. Выпрямившись, она оценила обстановку. Их окружали и зажимали к стене из обломков.       Дверь рядом с ней разлетелась в щепки от Взрывающего проклятия, и Гермиона потащила Гарри туда: всё равно выхода не было, а там они смогут худо-бедно укрыться. Гарри кинул Бомбарду в толпу и забежал в комнату. За большим креслом Гермиона обнаружила плачущую Лу, её глаза были расширены в ужасе. Грейнджер перевернула стол и нырнула за него.       — Что происходит? — испуганно спросила Лу, подползла к Гермионе и вцепилась в её руку.       — Не знаю, но авроры уже в пути, — сказал Гарри, стреляя в появляющихся в проходе новых людей.

***

      Блейз оглушил выбежавшего из-за угла человека в чёрно-серебристой мантии и рванул на себя дверь, ведущую на лестницу. «Пожалуйста, пусть она сегодня решила прийти попозже». Пролёт, ещё один. Перепрыгнуть через завалы. Из раны на голове кровь стекала прямо на глаза, и ему приходилось постоянно смахивать её. Вдохнув воздух, полный пыли, Забини закашлялся.       От двери, ведущей на этаж, где находился кабинет Гермионы, остались одни руины. Здесь происходило нечто невообразимое. Десятки людей стреляли в кого-то заклинаниями. Забини прорвался через завалы и начал со спины оглушать нападавших. Они были со всех сторон.       В дальнем конце коридора образовался просвет из-за того, что несколько нападавших упали. Забини увидел Поттера, закрывающего собой Грейнджер и… Скорпиуса.       «Святой Салазар, только не это». Забини похолодел. Он начал пробивать себе дорогу к Грейнджер, остервенело раскидывая заклинания и удары. Блейз заметил, что Гермиона со Скорпом на руках вбежала в ближайший кабинет.       Взрыв оглушительной силы раздался совсем рядом, откинув его в бетонную перегородку. Потолок и стены начали складываться как карточный домик. Теряя сознание, Блейз услышал чей-то нечеловеческий крик отчаяния. Министерство магии, Лондон, 09:25, 1 августа 2006 года       Рон собирал отряд авроров, чтобы отправиться на задержание Малфоя. Он знал, всё это время чувствовал, что Малфою нельзя доверять, и вот его опасения могут сегодня подтвердиться. Малфой что-то замышлял.       Он отдал последние распоряжения своей группе из пяти авроров и уже собирался трансгрессировать, как в офис ворвался Патронус Гарри — большой серебристый олень встал перед ним. «Нападение на Мунго! Весь состав сюда!» — раздался голос Поттера.       «Мунго? Но там же Гермиона…»       — Блять, — выругался Рон. Он повернулся к группе захвата. — Малфой откладывается, немедленно трансгрессируйте в Мунго.       Авроры начали исчезать один за другим с громкими хлопками. Рональд рванул в сторону кабинета Фоули — нужно, чтобы тот вызвал сотрудников из резерва и отправил их в больницу, пятерых людей явно будет мало, раз Гарри запросил всех.       — Фоули, немедленно подними запасной состав и отзови из миссий других авроров. Нападение на Мунго, нужно подкрепление, срочно! — Рон ворвался в кабинет второго заместителя Гарри. Тот от неожиданности подпрыгнул в кресле и в шоке уставился на Уизли.       — Нападение на Мунго? — растерянно спросил тот.       — Фоули, у нас нет времени на вопросы! Немедленно выполняй приказ! — закричал Рон.       Фоули вскочил с кресла.       — Так точно, сэр! — он начал отсылать Патронусов.       — Я в больницу! — крикнул Рон и трансгрессировал.       Он жёстко приземлился возле здания, на земле лежали куски бетонной стены. Рон огляделся: верхний этаж почти полностью был разрушен. По спине побежал холодок. Дерьмо. Там находился офис Гермионы. Один из его авроров — Шепард — стоял на входе, накладывая на территорию вокруг больницы Маглоотталкивающие чары в ожидании начальника. Рон подбежал к нему.       — Они повесили сильный антитрансгрессионный купол. Ребята изнутри пытаются его разрушить, чтобы остальные смогли переместиться прямо в здание, — отрапортовал Шепард.       — Понял, — Рон осознавал, что по регламенту он должен оставаться снаружи, чтобы дать указания новоприбывшим, к тому же Гарри, скорее всего, внутри, но его убивала мысль, что Гермиона тоже могла быть сейчас там. — Я пойду туда.       — Но, сэр, скоро должно прибыть подкрепление, нужно будет отдавать распоряжения… — Шепард посмотрел на Рона. Уизли уставился на него в ответ, разрываясь на части.       — Гермиона может быть там, я не могу просто стоять и ждать.       — Сэр, мистер Поттер наверняка внутри. Я уверен, что он сможет защитить вашу подругу. Вы нужны нам здесь.       Рон запустил пальцы в волосы. Сердце неистово билось о грудную клетку. Он посмотрел на вход в больницу. Витрина выглядела пустой, но он знал, что сейчас там происходит что-то страшное, голос Гарри был очень взволнованным. Он оглядел здание ещё раз. Он не сможет трансгрессировать сразу наверх из-за купола.       — Попытаемся сделать это отсюда, — он принял решение, втроём у них должно получиться быстрее.       Шепард кивнул, и они взмахнули палочками. Через двадцать минут купол был разрушен, и Уизли с напарником трансгрессировали сразу на верхний этаж.       Повсюду лежали обломки, под завалами кричали люди, со всех сторон слышался свист заклинаний. Рон увернулся от летящего в него зелёного луча света. Авада?       Уизли и Шепард начали атаковать нападающих. Рон поскальзывался на камнях под ногами, он буквально чувствовал, что внизу находятся люди, слышал их крики и хрипы. Он молился, чтобы там не было Гермионы.       Отразив заклинание обратно в последнего нападавшего, Рональд кинулся к обломкам и начал пробираться в другую сторону коридора, откуда были слышны звуки перестрелки. Он боялся применять Бомбарду для разрушения завала, чтобы не навредить тем, кто находился за ним. Там могли быть Гарри с Гермионой. Шепард рядом помогал ему. Вскоре в куча бетона появился просвет, Рон увидел макушку Гарри в толпе. Уизли начал усерднее отбрасывать куски потолка в сторону, когда его взгляд зацепился за того, кто был за спиной друга. Сердце остановилось на секунду, а затем забилось где-то у горла.       — Гермиона, — прохрипел Рон. — Скорее, скорее, — начал бормотать он.       — Ох, Годрик, — Шепард заглянул в просвет и охнул. — У неё на руках малыш.       Рон снова посмотрел в сторону Поттера, но увидел лишь то, как тот забежал в кабинет. Через минуту, когда завал был разобран достаточно для того, чтобы они смогли протиснуться в дыру, послышались хлопки трансгрессии, в коридоре появились авроры, вызванные из запаса. Рон пролез через обломки и наставил древко на людей в чёрно-серебристых мантиях, и тут сразу пятеро из нападавших одновременно направили палочки в помещение, где скрылись Гарри, Гермиона и Скорпиус, и крикнули «Бомбарда Максима».       Рон, будто в замедленной съёмке, увидел, как пять красных лучей врезались в потолок и стены возле кабинета, и мир рухнул.       Из его рта вырвался нечеловеческий крик:       — Не-е-ет!       Вместо кабинета теперь зияла дыра. В глазах застыл чистый неприкрытый ужас.       Уизли бросился в ту сторону, но был остановлен Шепардом, который что-то кричал ему в ухо, однако звуки не доносились до Рона, который был в близком к шоку состоянии. В голове билась одна мысль: после такого взрыва невозможно выжить.       — Сэр, нужно остановить их, пока ещё кто-нибудь не пострадал! — Шепард дёрнул его в сторону, спасая от луча заклинания.       Рона накрыла ярость, такая сильная, какую он не испытывал до этого ни разу в своей жизни. В груди жгло, руки сжались до побеления, мышцы напряглись, изо рта вырвалось рычание, переходящее в крик, и он бросился в толпу.       Когда прибыла новая партия авроров, оставшиеся нападающие начали трансгрессировать прочь, по возможности стараясь захватить своих товарищей, поражённых заклинаниями. Как только последний человек в чёрно-серебристой мантии исчез, к Рону тут же подскочил Патронус-мышь:       «Нападение на Азкабан группой неизвестных лиц. Часть тюрьмы разрушена. Охрана пытается держать оборону, нужно подкрепление. Срочно!» Больница Святого Мунго, Лондон, 14:49, 1 августа 2006 года       Paint It Black — Sebastian Bohm       Сперва в сознание проникли звуки, потом медленно начала приходить боль. Забини поморщился и попытался открыть глаза. Яркий свет ударил по сетчатке, и голову будто пронзило острой иглой. Блейз зажмурился и слабо застонал.       — Блейз, — взволнованный голос Теодора раздался справа от него. — Слава Мерлину, ты жив. Я примчался, как только услышал о нападении на больницу.       Блейз осторожно попытался снова раскрыть глаза и дал им привыкнуть к свету. Из разбитого окна пробивалось яркое августовское солнце. Он немного приподнялся на локтях, и мир закружился. Его затошнило. Скорее всего, у него сотрясение. Воспоминания о произошедшем толчками врывались в гудящую голову. Поборов рвотный позыв, Забини оглянулся. Он лежал на кафельном полу, повсюду стонали другие раненые, вокруг носились колдомедики.       — Что тут произошло? — спросил Тео. — Кто напал на больницу?       — Салазар, — Забини поморщился от боли и облокотился на стену. — Я не знаю. Я был на втором этаже, когда прогремели взрывы.       Забини провёл рукой по затылку и посмотрел на руку. Она была в крови. Это плохо. К нему подбежал колдомедик.       — Мистер Забини, как вы себя чувствуете?       — Паршиво. Сотрясение, — слабо проговорил Блейз.       — Сейчас я вас подлатаю. Вот, выпейте, — колдомедик протянул ему несколько склянок с зельями.       «Крововосполняющее и Обезболивающее», — определил Блейз и выпил оба. Боль сразу начала отступать. Колдомедик произнёс Диагностическое заклинание. Забини увидел на диаграммах, что у него, слава Салазару, не было трещины в черепе. Это было бы сложно залечить за минуту. В остальном у него были ушибы мягких тканей и бесчисленное количество ссадин. Ерунда. Он легко отделался. Колдомедик начал взмахивать палочкой над Забини и бормотать целебные заклинания. Блейз молча следил за его действиями, когда в голове всплыли воспоминания о последнем взрыве, он резко развернулся к Тео.       — Там были Гермиона со Скорпом! — Тео отшатнулся и в немом ужасе, раскрыв рот, уставился на него. — О Мерлин, Тео… Там был такой мощный взрыв…       Нотта затрясло крупной дрожью.       — Т… Ты же не думаешь, что они…       Блейз медленно покачал головой, на глаза навернулись слёзы.       — После такого взрыва… Я не думаю, что они смогли бы… — Забини затих.       — Нет! Нет, нет, нет! Нет! Ты бредишь! — Нотт подорвался с пола и рванул к выходу.       — Тео!       Но Нотт не слышал: он выбежал в коридор и направился к лестницам. Тут и там люди разбирали завалы, из-под которых звучали стоны и крики, полные боли. Чем выше поднимался Тео, тем больше мёртвых попадалось ему на пути. У одних головы были пробиты осколками рухнувшего потолка или стены. У других по всему телу были глубокие разрезы, как от Сектумсемпры. Крови было много. Лестницы были обрушены в разных местах, в стенах зияли дыры от ударивших в них заклинаний.       Наконец добравшись до верхнего этажа, Тео увидел, что от него практически ничего не осталось. Он вышел из разрушенного дверного проёма под открытое небо. Яркое солнце показалось ему насмешкой над бурей, которая бушевала в груди. Здесь уже работали авроры, осторожно орудуя палочками и разбирая завалы. Из-под обрушенных плит не доносилось ни звука, и это испугало Теодора больше, чем крики внизу, ведь крики означали, что люди ещё живы. «Твою мать! Грёбаный драккл! Гермиона, пожалуйста, пожалуйста». Тео попытался вдохнуть, но грудь сдавило так, будто стальной обруч впился в рёбра.       Справа промелькнули рыжие волосы. Нотт увидел Уизли, который, отбросив палочку, раскидывал в стороны камни. Он судорожно всхлипывал и что-то бормотал. Рядом с ним на коленях, опустив голову, сидел Поттер, его руки безвольно повисли вдоль тела.       Теодор медленно, будто во сне, пошёл в их сторону. Его ноги еле шевелились, в горле пересохло, пальцы были ледяными, но он не обращал на это внимания.       Его взгляд был прикован к тому, что находилось под ногами у Поттера и Уизли.       Прядь каштановых волос.       Тео остановился, по телу пробежала леденящая дрожь. Он посмотрел в проём между обломками и увидел её лицо. Безжизненная бледность, карие глаза устремлены в пустоту, рот безвольно приоткрылся, в черепе зияла ужасающая рана.       Это была она.       Гермиона.       Мёртвая.       Внутри Теодора что-то оборвалось, он рухнул на колени и упёрся ладонями в края проёма. Грудь задрожала, из глаз брызнули горячие слёзы, он зарыдал в голос. Тео не мог оторвать взгляда от лица Гермионы.       — Не-ет! — это был вопль раненого зверя.       Нотт протянул дрожащую руку и дотронулся до щеки мёртвой Гермионы. На ощупь она была ледяная: не такая, какой он обычно ощущал её в своих объятиях. Всё её тепло и огонь ушли, оставив вместо себя лишь холод и смерть. Сердце Тео болело и разрывалось от горя. Ему казалось, что одна часть покинула его душу и лежала сейчас под завалами вместе с Гермионой. Его взгляд зацепился за что-то белое, показавшееся из-под камня. Тео в истерике схватил это и откинул — голос сорвался от крика.       Маленькая бледная ручка Скорпиуса всё ещё сжимала локон своей матери, ища у неё защиты даже после смерти.       Поттер посмотрел на Нотта, на Рона, который тихо скулил, сгорбившись и уткнувшись лбом в острые осколки камней, затем перевёл взгляд на лицо Гермионы, уснувшей вечным сном под обломками. Челюсти Гарри были плотно сжаты, брови нахмурены, в зелёных глазах застыла решимость. Камеры временного содержания, Министерство магии, Лондон, 15:55, 1 августа 2006 года       Малфой нервно мерил камеру шагами. Его задержали, когда он готовился к открытию новой аптеки в Абердине. Трое авроров ворвались в здание и оглушили его, он даже не успел достать палочку. Очнулся он уже в камере. Никто не говорил ему, почему его схватили и засунули в эту конуру. Он потребовал позвать Поттера, но ему никто не ответил.       Что они себе позволяли? Ему даже не предъявили никаких обвинений. Уже за одно это его должны были отпустить по закону. Малфой провёл рукой по волосам в попытке успокоиться. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Его мысли будто носились по черепной коробке, Драко силился понять, что происходит и чем таким важным занят Поттер, что уже третий час не мог к нему спуститься и объяснить, какого Мерлина его заперли здесь.       Он сел на скамейку и начал возводить стены окклюменции, чтобы отбросить все лишние мысли и попытаться понять, в чём его могут обвинять.       Дверь подземелья распахнулась, и кто-то быстрым шагом направился в сторону его камеры. Малфой поднял голову и увидел перед собой злое лицо Уизли, с которого будто схлынула вся кровь. Он схватился за решётку и сжал её кулаками, вперив полный, едва сдерживаемой ярости взгляд на Малфоя.       — Я клянусь, ты сдохнешь самой мучительной смертью! Я лично прослежу за тем, чтобы дементор высосал всю твою гнилую душу до последней капли, ублюдок! — прокричал Рон.       Малфой сощурился, медленно поднялся и приблизился к решётке, соблюдая дистанцию между собой и Роном.       — Успокойся, Уизли, и объясни, в чём дело, — спокойно сказал Драко и засунул руки в карманы. Он совершенно не понимал, отчего тот сейчас устраивает перед ним представление.       — В чём дело?! — Уизли трясло так, что он едва держался на ногах. Малфой окинул его настороженным взглядом. — Ты виноват в её смерти! Гермионы больше нет! Она умерла!       — Что… — едва дыша, произнёс Малфой. Сердце быстро-быстро забилось в груди, всё тело сковало, кровь застыла в жилах, он был не в силах пошевелиться. Широко раскрыв глаза, он уставился на Уизли. Тот явно говорил какой-то бред.       — Ты сдохнешь, мразь, — выплюнул Уизли и оторвался от решётки. — Я тебе это гарантирую.       — Я не понимаю… — прошептал Драко.       — Твои новые друзья напали на Мунго и разрушили половину здания. Только не говори, что не знал, потому что я и весь Аврорат уверены, что ты связан со всем этим, — злобно прошипел Уизли, делая шаг назад.       — О чём ты говоришь? — деревянными губами произнёс Драко и вцепился в решётку ледяными пальцами.       Уизли развернулся и сделал пару шагов по направлению к выходу, но остановился, будто вспомнив о чём-то, и, обернувшись, сказал, глядя ему прямо в лицо:       — Твой сын тоже был там, — сухо бросил Рон. Глаза Малфоя расширились, из груди вышел весь воздух. — Он не выжил.       Ноги подогнулись, и Драко рухнул на каменный пол, руки безвольно опустились вдоль тела, спина сгорбилась, потерялась вся аристократическая выдержка. Он уткнулся лбом в железные прутья решётки, его взгляд был пустым. Из его груди вырвали сердце, и все чувства покинули его.

***

      Он не знал, сколько прошло времени. Он не чувствовал холода от каменной кладки под ногами. Ни одного звука не пробивалось сквозь вакуум в голове. Из неё будто ушли все мысли разом — там было так тихо и пусто. Драко всё сидел в той же позе, в которой оставил его Уизли. Тело застыло, будто в кататонии, лицо безвольно расслабилось, глаза смотрели в одну точку.       — Малфой, — донеслось до него сквозь вату в ушах. Драко никак не отреагировал.       Кто-то присел напротив него.       — Малфой, мы допросим тебя завтра, — произнёс голос. — Я выбил у министра разрешение на сопровождение тебя на похороны. Через час за тобой придут.       Похороны? Драко не понимал, о чём ему говорят. Чьи похороны? Мозг категорически отказывался обрабатывать информацию, смысл слов ускользал от него, будто произносящий их говорил на другом языке. Малфой всё так же сидел, уперев лоб в прутья, и не реагировал ни на что. Тот, кто был по другую сторону решётки, тяжело вздохнул, встал и направился к выходу, оставив Малфоя. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 10:00, 2 августа 2006 года       Valentine — Maneskin       Небо, заволоченное серой пеленой, проливало крупные капли-слёзы, ветер качал ветви многовековых деревьев, закрывающих от него людей, собравшихся почтить память одной из ярчайших волшебниц своего времени. Плотные ряды стульев растянулись на несколько десятков метров вдоль могил чистокровной знати предыдущих поколений Малфоев. Чёрные одеяния всех присутствующих не давали взгляду уйти от самого главного. Впереди виднелся деревянный помост, на котором стояли два богато украшенных гроба в окружении белых пионов и сирени. В них покоились девушка с буйными кудрями и ребёнок с белоснежными волосами.       На кладбище стояла тишина, прерываемая редкими всхлипами, люди пытались держать себя в руках.       Малфоя вели по проходу между рядами, со всех сторон слышалось перешёптывание, но он не обращал на них внимания. Его тусклый взгляд был прикован к помосту.       Его лицо осунулось и не выражало никаких эмоций, будто его уже поцеловал дементор, выпив всю душу до дна. Из глаз ушёл блеск, радужки казались гранитно-чёрными, будто плиты надгробий, под нижними веками залегли глубокие тени.       Джинни сидела, крепко сжимая в объятиях Джеймса и тихо роняя слёзы. Остальные Уизли со скорбными выражениями находились в том же ряду. Взгляд Рона был опустошённым, он будто постарел на несколько лет за эти дни. Теодор, тихо всхлипывая, сжимал в руках маленький магловский плеер, который ему подарила Гермиона, и плюшевого дракона. Забини сидел рядом, устремив взгляд в землю, на лице застыла маска. Миссис Грейнджер плакала, уткнувшись в плечо мужа, тот обнимал её за талию и старался сдержать слёзы.       Гарри подвёл Малфоя к помосту. Драко внимательно смотрел в лица самых любимых людей на свете. Его грудь начала быстро вздыматься и опускаться, он тяжело задышал через нос; руки, скованные наручниками, задрожали. Он опустил веки, зажмурив глаза, и из-под ресниц сорвались крупные капли, стекая к губам.       Гарри потянул Малфоя к стульям в первом ряду. Его посадили отдельно от остальных, даже его матери не разрешили приближаться к Драко. Из глаз Нарциссы непрерывным потоком текли слёзы, она пыталась их вытирать, но платок промок насквозь ещё десять минут назад. Она посмотрела на Драко, её сердце разбилось на тысячу маленьких осколков. Она потеряла всех: мужа, который свихнулся на расистских идеях; сноху, которую полюбила всем сердцем и считала своей дочерью; внука, который был всем для неё — её светом и счастьем; и единственного сына, за которого так много и долго боролась. Нарцисса подавила всхлип и выпрямилась.       Волшебник перед помостом начал свою речь о том, какой вклад принесла Гермиона в магический мир, о её достижениях, о победе в войне, о законах, которые она продвинула. Малфой слушал это всё и понимал, что тот не сказал главного. Он не произнёс ни слова о том, кем Гермиона была для Драко. Она была для него целым миром. Она была для него всем. Он не сказал о её тёплых руках, которые растопили его замёрзшее сердце. О её глазах, которые сияли ярче самого солнца, когда он говорил ей о том, как сильно любит. О ложбинке между ключиц, которая всегда притягивала его взгляд. О её аромате, таком домашнем и уютном, что стоило Драко вдохнуть его, как все печали уходили. О её прекрасных губах, которые дарили ему незабываемое чувство покоя, когда она целовала его. Он не сказал того, что Гермиона смогла полюбить его, Драко Малфоя. Того, от кого отвернулся весь мир. А потом переубедить этот мир и показать ему, что Малфой достоин жить в нём и достоин её любви, и из этого прекрасного чувства родился их сын. Самый светлый человек в его жизни. Его маленькое чудо. Скорпиус. Его созвездие будет вечно светить на небе, напоминая Драко о том, что счастье когда-то было в его жизни.       Речь закончилась, и волшебник взмахнул палочкой. Гробы опустились, аккуратные холмики земли укутали их в тёплые одеяла, и сверху появились надгробия, на которых был высечен герб Малфоев.       Люди начали расходиться. Теодор поднялся с места, подошёл к могилам и сел на колени перед надгробиями. Нотт усадил любимую игрушку Скорпиуса в основание.       — Твой друг будет охранять твой покой, — прошептал Тео, затем повернулся к другому холмику свежей земли, вытер слёзы правой рукой, но их тут же заменили новые. Он судорожно втянул воздух в лёгкие, положил плеер и дрожащим голосом сказал: — Мы ещё потанцуем с тобой, детка.       Из груди всё-таки вырвались всхлипы, которые он сдерживал, и Нотт затрясся от рыданий. Забини подошёл к нему и положил руку на плечо Тео. Тот замер, собираясь с силами, и поднялся с помощью Блейза. Они развернулись и, бросив взгляд на Малфоя, который ни на кого не смотрел, направились к выходу с кладбища.       Когда все разошлись, Гарри позволил Малфою подойти к могилам жены и сына. За ними последовали трое авроров с палочками наготове.       Драко на слабых ногах прошёл это расстояние. Он набрал воздуха в грудь и попытался остановить рвущиеся наружу всхлипы. Слёзы хлынули бурным потоком из глаз, и Драко, не выдержав, рухнул на колени. Его плечи содрогались от рыданий. Поттер стоял на три шага позади него. Его серьёзный взгляд был прикован к Малфою.       Раздались горестные рыдания. Малфой будто выпустил всю боль, которая копилась в нём всё это время. Он уткнулся лбом в землю и начал раскачиваться. Пальцы впивались в землю, будто в попытках добраться до любимых людей.       Авроры сделали шаг вперёд, но Поттер поднял раскрытую ладонь и мотнул головой.       Малфой кричал и сжимал руки в волосах, его пальцы впивались в платиновый шёлк, и Драко тянул его в разные стороны. Гарри заметил несколько белых прядей в кулаке. Когда Малфой подполз к могиле сына, его глаза округлились.       Изо рта Драко раздавались нечленораздельные звуки вперемешку с отчаянными рыданиями и судорожными всхлипами. Ему было абсолютно всё равно, что подумают о нём стоявшие рядом люди. Он тонул в своём горе отчаянно и полностью.       — П-прости-те… Пр-рости-те…       Поттер смотрел на Малфоя, тот будто помешался, он кричал, его глаза были зажмурены от отчаяния. Ладонь сжала чернозём и поднялась к лицу. Драко начал засовывать землю в рот, жадно и яростно, будто пытаясь заткнуть дыру в груди. Сердце Гарри сжалось, он сделал шаг вперёд.       — Малфой, — тихо позвал он.       Тот не слышал и продолжал есть землю, сходя с ума от отчаяния. До Драко наконец дошло. Так ясно и отчётливо. Что он больше никогда не увидит любимых глаз, не почувствует тепла рук, не услышит весёлый смех жены и сына. Они умерли. Теперь мысли были наполнены их образами в гробу, их мёртвыми, застывшими навеки телами, они отпечатались на его веках изнутри.       Поттер подошёл к Малфою и положил руки ему на плечи.       — Драко, мне жаль.       Тот открыл глаза и перевёл безумный взгляд на Поттера.       — Тебе жаль… — прошептал он, и его лицо исказила гримаса злости. Адский зверь поднял свою яростную голову и зарычал в груди Драко. Малфой закричал: — Где ты был, когда они умирали?! Где. Ты. Был?!       Поттер сжал губы и нахмурился, но промолчал. Малфой вцепился пальцами, испачканными в земле, в плечи Гарри и заглянул безумными гранитными омутами в зелёные глаза.       — Ты поклялся их защищать! Ты! Ты сказал, что опасности нет!       Гарри не находил ответа. Он отвёл взгляд. Малфой оттолкнул его и упал на землю. Он продолжал всхлипывать и скулить.       — Ты обещал… Ты говорил, что опасности нет… Это твоя вина… Твоя вина… Твоя вина…       Его голос становился всё тише, пока не перешёл в шёпот. Малфой глубоко вдохнул несколько раз, всхлипы прекратились, тело расслабилось. Он открыл глаза, посмотрел на свинцовое небо, тяжёлые капли дождя давно промочили его одежду и стекали по лицу, путаясь в волосах. Опёршись на руки и покачиваясь, он поднялся. Встав, Драко вытер тыльной стороной ладони рот и сплюнул, затем выпрямился во весь рост и посмотрел на Поттера сверху вниз. На лице, перепачканном землёй, застыла холодная маска, черты обострились до состояния заточенных ножей. Его глаза метали стальные молнии.       — Я убью тебя, — с ледяным спокойствием сказал Малфой.       Он сделал шаг в сторону Гарри, но три Оглушающих разом вонзились в его тело. Малфой рухнул на спину, раскинув руки на могилах жены и сына.