Крестик вместо сердца

Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга.

***

      — Бомгю-хён, доброе утро, поднимайся, завтрак уже ждёт тебя на столе, — Кай буквально запрыгивает в его комнату и валится на кровать. Он всегда так делал, когда ему становилось скучно одному сидеть в зале за просмотром какого-то шоу. Сегодня день необычный, поэтому младший валится не рядом, а прямо на него. — С днём рождения, разрешишь сегодня обращаться к тебе неформально?       — Кай, слезь с меня, ты слишком тяжелый для моего хрупкого тела. — Бомгю кряхтит, пытаясь скинуть с себя парня, что вцепился крепкой хваткой в одеяло. — Спасибо-спасибо, и за завтрак, и за поздравления. Но если ты хочешь, чтобы я его попробовал, то перед этим убивать не надо хоть. — Он с огромным трудом убрал Кая с себя и притронулся к рёбрам с левой стороны.       — Ой, прости, больно, да? — Кай сразу же меняется в лице, потому что опять забыл.       Не опять, а снова.       Забыл про болезненную татуировку, которая связывает их с соулмейтом. Отрицание того, кто принадлежит тебе судьбой, приводит к загноению и опуханию. Бомгю знал об этом, потому что уже давно встретил этого человека. Да и человек его уже давно встретил, только вот эта приятная встреча не привела ни к чему. Регулярный секс, срывы и куча недомолвок. Хотя это, наверное, только со стороны Бомгю, потому что тот уже объяснил свои принципы и позиции.       Бомгю аккуратно проходится по этому месту, кривя губы от боли. Сегодня она крайне чувствительна, и так каждый день рождения. Ему бы уже давно хотелось просто сорвать её пальцами и пострадать от физической боли, чем от моральной, но образ не даёт. Фанаты уже давно всё знают. Правда, соулмейта его не видели ни разу, хотя и это только чисто в теории, но Бомгю как-то упоминал о том, что они уже давно встретились.       Вновь натянутая улыбка до ушей, радостное «пойдём, посмотрим уже, что ты там наготовил» и счастливая реакция младшего как-то возвращают в норму, но мысли никуда не уходят. Вот он сейчас опять выйдет, а там будут все, поздравят его, а после они уедут в тренировочный зал, потому что скоро камбэк, готовиться надо. Хоть бы выходной дали в честь такого праздника.       Кай ничего не готовил, все было сделано Субином. И на этом спасибо, травиться никому не хотелось, а зная все умения Кая, то это было очень даже вероятно.       Бомгю наварил себе как обычно кофе и присел за стол к остальным. Никто так вкусно не делал этот напиток, как он. Даже Енджун приходил поздними ночами к нему в комнату, чтобы попросить о маленькой услуге.       — А почему мы вчетвером? — Бомгю надкусывает тост со сливочным сыром и оглядывает всех.       — Так, а он уже давно уехал в зал. Ты не слышал, что ли? — Тэхён замирает с кружкой в руках на полпути и удивленно смотрит в ответ.       — Ух ты, старается перед выпуском, ну ладно. На чем мы там с вами остановились? — Бомгю уже не так вливается в разговор. Сегодня важный для него день, а они не все вместе.       Плохо, наверное, сравнивать, но на праздник Енджуна именно он его поднимал, готовил все подарки и собирал участников, так почему ему не сделали также, почему оставили вот так, грубо говоря, одного и уехали?

***

      Они как обычно всей командной заваливаются в тренировочный зал, где уже вовсю играют новые песни. Бомгю пытается параллельно отвечать фанатам на виверс и не врезаться ни в какую стенку. Его уже чуть ли не под руку ведут до дальней стены, чтобы он мог оставить свои вещи и присесть нормально.       Кай как обычно скачет рядом с ним, не давая возможности спокойно выдохнуть и пообщаться с хорошими людьми. Тэхён и Субин о чём-то разговаривают с менеджером, а самый старший даже на них внимания никакого не обратил. Все танцевал и танцевал, даже тогда, когда музыка была выключена лидером группы.       Бомгю тоже на него внимания старается не обращать. Сегодня он должен хорошо постараться, чтобы его никто не задержал после тренировки. У них вообще-то на вечер планы, надо бы ещё успеть заехать домой, помыться и собраться, чтобы потом всем вместе выдвигаться в ресторан.       Они потом обязательно встретятся ночью в комнате у одного из них, конечно, милых разговоров не будет, только к каким привыкли. Обидно, что не поздравил, правда, но Бомгю старается не жаловаться на это, потом обязательно все будет. Главное в это очень хорошо верить, сегодня ведь праздник, правильно?       Тренировка проходит как обычно в убийственном темпе. Енджун никого не щадит и не даёт просто-напросто присесть на пол передохнуть пять минут. Им работать надо, а то чего это они расселись.       Кому-то из них плакать хочется от того, что ноги не держат, хотя утром ещё было просто замечательное настроение. Субин уже кричит от бессилия, но продолжает двигаться, изредка выходя из нужного темпа.       Мог бы сделать хоть какую-то поблажку в честь дня рождения Бомгю, а то издевается над ними ещё хуже прежнего. Зато в свой праздник напился и уснул потом в комнате.       Енджун поднимает всех с пола, чтобы каждому помочь разобрать их ошибки. Сам-то давно выучил партию каждого. Субина отпускает быстрее всех, потому что он пообещал сходить за водой. Потом Тэхёна, тот вообще довольно быстро впитывает в себя новую информацию. Кая пытали долгих полчаса, пока все остальные дремали на полу, а тот уже в истерике биться начал, когда Енджун его в который раз заставил прогонять один и тот же кусок.       — Бомгю, сможешь задержаться ещё на час? — Енджун хватает холодную воду, что принес Субин пару минут назад и валится на ноги. Это первый раз за день, когда он смог нормально присесть и выпить воды, все остальное время просто без перерыва танцевал.       — На час? А мы потом успеем? — Тэхён смотрит на стену, где висели часы. Ему из-за нелюбви опаздывать куда-то было от этого тревожнее всех.       — Успеем, время только три дня, а нам к семи вечера. Прогоним с ним пару раз, а потом приедем к вам собираться. Хотите, можете, в принципе, и здесь задержаться ещё на это время, если не устали. — Джун целится в мусорку бутылкой, которую опустошил буквально за минуту, и удачно попадает, после громко хлопая в ладошки.       — Не, ну раз сам Чхве Енджун предлагает нам уехать пораньше, то почему мы должны ему перечить, правильно? — Кай хватает Тэхёна под одну руку, во вторую набирает общие вещи и тянет к выходу, где уже стоит Субин. — Прости, Бомгю, он же и нас потом заставит что-нибудь делать, а то чего это мы без дела сидим. Так вот, поедем сейчас в общежитие, собираться начнём, чтобы вам потом не мешать.       Ребята грустно на него смотрят, а после с криками радости вылетают из зала. Бомгю вот даже и не удивлен, что его оставили тут с этим зверем, который за этот час убьёт его, а потом вновь поставит на ноги, потому что нечего лежать, надо дела делать.       Он жалобно смотрит на одногруппника и пытается выпросить немыми взглядами ещё пять минут перерыва. Ещё немного и его точно начнёт тошнить с этой заглавной песни, которую они разбирают не первый день.       Причем у Енджуна-то всегда все хорошо, и ладно бы на этом все, смирились все уже давно, так нет, он ходит и хвастается этим.       Бомгю с некой обидой в глазах всё же поднимается на ноги, которые ещё немного и перестанут вовсе держать, а после подходит к виновнику всего этого. Енджун отходит, чтобы включить песню, и становится рядом. Бомгю включается в танец не сразу, только после легкого толчка в плечо.       Этот день всегда хочется провести со своими близкими, а не в танцевальном зале с одним из них. Хотя взаимоотношения у них не очень ещё с дебютных времен, когда оба узнали, что татуировки, которые у них появились на тринадцатом году жизни, соединяют их судьбы.       У Бомгю на левом боку. Вообще непонятные слова. И у Енджуна вдоль позвоночника.       «— Обойди, если мы еще раз когда-нибудь встретимся»       Енджун сразу дал понять, что отношений никаких не хочет, а карьера для него на первом месте. Бомгю тогда ничего не сказал, просто покивал головой и ушёл к остальным. Он ведь даже не плакал первое время, но как только начались двусмысленные фразы и прикосновения там, где не следовало обычным друзьям, очень его подкосило.       Нет, старший никогда не заходил дальше поставленных рамок, пока сам Бомгю их не перешёл. Это он виноват, что не дал отпор, а сделал их отношения ещё более непонятными. Это именно он довел их до звания обычных партнёров. Даже прежних разговоров не осталось.       — Нормально сейчас или ты продолжишь насиловать моё тело, пока душа не покинет нас? — Бомгю опирается руками на дрожащие колени и смотрит на него через зеркало. Первые слова, которые вообще Бомгю сказал ему за этот день. Была бы его воля, вообще бы молчал.       Тот не отвечает, подходит к нему сзади, обнимает за талию и тянет за собой на пол. Оба дышат довольно тяжело. Енджун из-за продолжительной тренировки, Бомгю из-за Енджуна. Старший всегда заставляет его задыхаться, даже если он утром просто выйдет из комнаты уже собранный на расписание.       — Надо ехать и собираться, хён. — Бомгю сегодня не в том настроении, чтобы как-то коммуницировать с Енджуном.       — Посиди со мной ещё пять минут. — Он не отпускает. Потому что это не просьба. Енджун о таком вообще давно не просит. Делает всегда как ему вздумается и подстраивает остальных под себя.       Держит его довольно крепко. Не отпускает. Губами прижимается к шее и ненадолго задерживается. А кто Бомгю такой, чтобы отказываться от этого? Правильно, никто. Остаётся сидеть с ним еще на какое-то время.       Долго так просидеть не могут. Бомгю разворачивается в руках. Сцепляется ладонями в крепкий замок и смотрит. Между ними небольшое расстояние, хочется побыстрее сократить его каждому. Одному от переизбытка чувств, другому от нетерпения.       — Хён, — Бомгю пытается что-то сказать, пытается спросить что-то из старого списка, а потом подключить и новый вопрос о своём празднике.       Не дают права. Слова теряются где-то уже в поцелуе. Горячем, грубом, чувственном. С капелькой боли и усталости. Оказаться сейчас хочется явно не здесь. Оставаться нельзя надолго. Надо ехать. Надо бежать к ребятам, которые так ждут их возвращения.       Но Бомгю отвечает. Царапает кожу ногтями, цепляясь за него, как за спасательный круг. Пытается перехватить инициативу, но снова легкое прикосновение к ребрам, и от смелости остался лишь неприятный осадок.       Довольно странно сидеть на полу в танцевальном зале, целовать того, кто никогда не будет твоим — Бомгю в это не очень верит — и с силой сжимать футболки друг друга из-за шагов за дверью.       Надо бы сказать стоп, прекратить все эти игры уже давно, но каждый придаётся соблазну. Хотя зачем говорить стоп, когда есть всё. Зачем нужны отношения, если они и так похожи на пару, правда, без любви. Нужной любви, той, которая царит между влюблёнными.       Бомгю любит. Любит его как друга, как участника группы, как человека. Он не знает, любит ли Енджуна как парня, как судьбу и как смысл жизни. Не уверен в этом. Но каждый раз от пропущенных мимо ушей вопросов становится неприятно. Осадок где-то внутри собирается, накапливается и вот-вот выйдет вместе с обедом в унитаз.       Они протанцевали всего пятнадцать минут от того времени, которое было изначально сказано всем. Чем они дальше будут заниматься вместе — не понятно. Бомгю хочется отсюда сбежать, но внутреннее успокоение, что появляется рядом с Енджуном, просто не даёт этого сделать. Вместе с ним, с этим самым успокоением, появляется и тревожность, которая твердит одно и тоже — не стоит. Но факт её присутствия вечно игнорируется.       С ним спокойно в той же степени, насколько и плохо. Кожа, что обтягивает ребра, так неприятно пульсирует и даёт о себе знать каждый раз, когда к ней прикасаешься. Бомгю этого просто терпеть не может, а Енджуну нравится разглядывать татуировку после проведённых ночей, буквально на минут пять прикасаться к ней очень нежно, а потом бесследно уходить к себе в комнату.       Бесследно. Только он так думает. А у Бомгю каждый раз сердце сжимается неприятно. Становится ужасно пусто и холодно. Не только в кровати.       Он знает все позиции и принципы Енджуна, не лезет поэтому. Так почему сам старший нарушает их? Почему переходит все свои давно поставленные рамки и даёт надежды? Ответа никогда Бомгю не узнает. Он честно пытался, но получилось из разговора только вытянуть холодное «потом об этом поговорим», после долгих объятий и поцелуев в уголок рта.

***

      Это уже как традиция собираться впятером где-нибудь далеко от общежития и просто проводить время. Обычно это было просто без повода. А сегодня у одного из членов группы день рождение. Менеджер каждый раз отпускает их с таким недовольным лицом, будто бы они не просто покушать едут, а встречаться с фанатами без охраны, то есть на верную смерть.       Всю ответственность на себя берёт всегда самый старший, потому что парни привыкли довольно много выпивать, а он, из-за неумения нормально рассчитать свою норму алкоголя, вообще не пьёт.       Но сегодня не хотелось напиваться именно Бомгю, который оповестил всех об этом перед выходом. Все хоть и сделали вид, что погрустнели, но в душе уже вовсю ликовали.       Благо их пообещал забрать менеджер после двенадцати, потому что сами они до дома не доберутся. Точнее, Бомгю-то сможет дойти, потому что не пьёт сегодня, а все остальные уснут где-то на пути. И то не факт, что потом проснутся вообще. Всяких разных людей на улицах Сеула хватает.       — Начнём с тостов? — Тэхён уже ровно стоять не может на месте, поэтому сразу валится обратно на стул, чуть проливая свой напиток из стакана.       — Неа, сегодня без них. Нам хватило того, что было на твой день рождения. Спасибо, больше такого слышать мы не хотим. — Субин забирает у него из рук выпивку и отдаёт кружку с водой. Пусть пьянеет от чего-то менее алкогольного.       — Бомгю-хён, давай тогда ты скажешь что-нибудь, а то чего это мы без развлечения. — Кай, недалеко отошедший от Тэхёна, упирается лицом в руки и смотрит так просяще, будто не просто тост просит, а купить ему квартиру. А Бомгю лишь отрицательно мотает головой. — Что, так сложно, что ли? Я же не многое прошу.       — Кай, выпей ещё, поболтай с кем-нибудь. Не будет на моём празднике тостов, особенно от меня. Если ты так хочешь, то давай сам. — Бомгю откидывается на спинку стула, складывая руки на груди. Правильно ведь говорят, трезвый пьяному недруг, почему он вообще решил не пить? Сегодня так удачно можно напиться, так ещё и не говорить настоящего повода.       Енджун, на всеобщее удивление, тоже не стал пить. Обычно, как только выпадает возможность, заливает в себя больше всего, но тут, видимо, поддержать Бомгю решил. Сам младший уже терпеть не может орущих пьяных друзей. Голова едет вообще от всего. Завтра еще снова на расписание, а в выходные наконец-то сможет увидится с семьей.       Сидеть рядом друг с другом и наблюдать за всеми остальными, пока эти все остальные разносят помещение и выносят мозги оставшимся — занятие не самое приятное. Либо пить надо с ними, чтобы быть в таком же настроении, либо сидеть дома и ждать тупых историй, потому что их всяко слушать веселее, чем находиться и наблюдать самому.       Вот Бомгю вообще никогда не хотелось видеть, как Тэхён, вроде бы умный и здравомыслящий человек, будет пытаться засунуть себе ложки в нос, а потом говорить, что он пришелец. Енджун же на его месте просто это снимает с серьёзным лицом, чтобы утром им все это показать.       — Я поехал домой, голова болит от шума. Скажи парням, что я скоро вернусь, так меньше вопросов будет. — Бомгю поднимается со своего места, шепча Енджуну на ухо свой дальнейший план.       — Может, мне с тобой поехать? Сейчас давай я позвоню менеджеру, он к ним приедет, а потом привезет. Мы можем прогуляться даже. — Енджун хватает его за руку и притягивает к себе.       — Не стоит. Один хочу побыть. — Бомгю коротко улыбается, а после быстро выходит из помещения.       Он прекрасно понимает, что именно с Енджуном он может почувствовать себя как дома, потому что тот лишних вопросов не задаёт и в душу не лезет. Бомгю просто нравится с ним находиться один на один, даже если они просто молча тупят в телефоны. Раньше, честно говоря, такого не было. У них вообще рот рядом с друг другом не закрывался, а сейчас все поменялось.       Енджун вызывал всегда странные чувства. С ним всё казалось до боли сжимающегося сердца неправильным. Хотя, по сути, сама судьба велит им быть вместе. Компания даже не запрещала, наоборот, поддержала. Но раз Енджун сказал, что отношениям не быть, то тут даже и спорить не надо.       Бомгю оставляет всех на Енджуна, чувствуя себя виноватым перед ним. Потому что праздник, вроде бы, его, а он вот так просто уходит и даже причины нормально не объясняет. В каком-то месте можно это считать несделанным подарком от Енджуна. Потому что Бомгю остается один, а Енджун следит за всеми. Ну мечта.

***

      В общежитии всегда стоит какой-то шум. Никогда не бывает тихо, даже по ночам. Обязательно кто-то будет спать в гостиной под какую-то дораму или просто телевизор будет работать до самого утра. Самым первым всегда встает Кай, которой включает музыку погромче и идёт готовить одному себе завтрак. За ним просыпается и Тэхён, что приступает к готовке на всех остальных. Они вечно что-то очень громко обсуждают на кухне и даже не беспокоятся о мирно спящих мемберах. Субин и Енджун сразу после приёма пищи устраиваются на диване, чтобы поиграть в приставку. Сам Бомгю расхаживает по общежитию в наушниках, громко подпевая песни.       Сейчас никого нет. Все гаджеты отключены и нет никакого намёка на что-то живое. Бомгю такое нравится очень, но он не привык. Не привык быть без них. Странное ощущение нахождения одного, когда обычно тебя окружают люди.       Пора бы уже закрыться в своей комнате до прихода парней. Потом помочь Енджуну и менеджеру занести всех пьяных и беспомощных в дом, чтобы после умыть их и разнести по комнатам. Можно, конечно, сейчас лечь спать, чтобы завтра встать как нормальный человек и посмеяться со всеми, а если быть точнее, то с Енджуном, над ребятами.       Пора бы уже осуществить все свои планы. Но почему-то так не хочется заходить в свою комнату. Не хочется переодеваться. Надо бы поскорее это сделать, потому что группа вернётся если не через час, то через полтора точно. Дальше Бомгю просто не сможет заняться своими делами нормально.       Самая главная часть прибывания дома одному — включить везде свет. Но Бомгю решает этого не делать, полностью доверяя своей интуиции. Сейчас вот он придёт к себе в комнату, закроется в ней и займётся чем-то полезным. Как обычно и проводил такие встречи с самим собой.       Даже и часа не успевает пройти, как на пороге квартиры появляется один из группы. Бомгю сразу, как слышит шум в коридоре, вылетает посмотреть, не нужна ли кому-то помощь, но видит только Енджуна, что устало скидывает с себя обувь и присаживается на пол.       — А ты чего так рано? — Бомгю стягивает с головы наушники, чтобы лучше слышать друга. — А остальные где потерялись?              — Решили, что веселье не должно заканчиваться, если ты решил их покинуть, поэтому, после долгих уговоров менеджера, уехали куда-то дальше отдыхать. Не знаю, как они собрались завтра подниматься на расписание, но удачи. Это уже не мои проблемы, всё, что было в моих силах, я предпринял. Слушать меня никто не захотел, теперь это не мои дела. — Енджун скидывает с себя кожаную куртку, сразу же уходя к себе. Не забывает потрепать младшего по волосам, когда проходил мимо.       Бомгю вообще не стыдно. Они наконец-то смогут оба отдохнуть от шума. И сейчас, и завтра, потому что кто-то приедет явно только под утро, а там не до разговоров будет. Надо быстрее протрезветь и по делам.       Он возвращается к своему прежнему занятию. За гитару. Хочет выучить новую песню, а в скором времени провести трансляцию, чтобы сыграть её фанатам. Многие говорили, что Бомгю просто замечательно играет на инструменте.       Всё бы хорошо, если бы не лопнувшая струна, что прошлась по брови. Было ужасно больно. Бомгю даже вскрикнул от неожиданности, выронил гитару из рук на пол и явно привлек чужое внимание к себе. Почти сразу послышались громкие шаги в сторону его комнаты.       Парень прикоснулся к раненому участку лица и замер ненадолго. Рука вся в крови. Жидкость быстрой струйкой стекает по виску вниз и капает на новую футболку. Енджун оказывается как-то слишком быстро рядом. Ничего не говорит, лишь хватает Бомгю за подбородок, пару раз крутит лицо в руках и также быстро уходит.       — Не надо, я и сам могу. — Бомгю забирает из рук ватку и ещё какую-то жижу, которой Тэхён свои раны обрабатывает. — Ты сильно был занят? Иди отдыхай.       Енджун не уходит. Сидит на полу рядом с ним. Смотрит куда-то сквозь и не обращает внимание на все слова. Пропускает мимо ушей просьбу покинуть комнату, потому что Бомгю тут занят, да он и не маленький ребенок, за которым нужен уход.       Гитара убирается обратно в чехол и прячется под кровать, где ранее и лежала. Сам парень заваливается под одеяло и упирается взглядом в потолок. Чужое присутствие напрягает сильно, но он ничего поделать с ним не может. Просто прогнать Енджуна Бомгю не посмеет. Это очень редкий момент, когда они вот так находятся одни. Без камер, лишних глаз и молча.       — Хён. — Бомгю говорит тихо, не очень уверено, будто хочет что-то попросить.       А Енджун ложится рядом. Прикасается губами к покрасневшей щеке. Глаза прикрывает. Бомгю дышать на несколько секунд перестает. Ему нужно обязательно задать вопрос, но этого просто избегает целый день. Не дают ничего спросить, просто затыкая таким издевательским способом.       Бомгю повернул голову в его сторону, взглянул с такой надеждой и ожиданием, но получил вновь прикосновение к своим губам. Чужая рука аккуратно легла на живот, нежно поглаживала, после пытаясь развернуть его к себе.       Енджун застыл на месте. Они просто прикасались друг к другу губами и дальше не двигались. Момент интимнее всех прошлых в тысячу раз. Бомгю хочется остаться в нём навсегда, забыть, что уже завтра они не будут так делать, что завтра обычный, привычный день, когда нужно будет погрузиться в работу и забыть про существование чувств.       Старший сжимает бока, что спрятаны под одеялом и футболкой. Проходится по ребрам, вызывая у Бомгю тихий стон. Больно. Приятно. Ужасно. Парень просто не понимает, как описать это ощущение, что каждый раз появляется в нем при касании татуировки.       Он заводит руку за спину Енджуна. С той же аккуратностью прикасается лопатками, ведёт вниз по позвоночнику, заставляя уже Джуна выгибаться под чужими руками. Он открывает глаза, отодвигается буквально на сантиметр и дышит так загнано, будто бы пробежал километра два в горку.       — Не нравится, хён? — Бомгю смотрит затуманенным взглядом. — Вот и мне тоже не нравится.       Енджун не говорит ничего. Прикладывает руку к татуировке и прижимает посильнее. Пытается сделать больно даже тогда, когда в ответ придёт то же самое. На глазах у младшего слёзы появляются, совсем незаметные, если смотреть при привычном дневном свете, но его подсвечивает лунное свечение, глаза блестят звёздами. Жаль, что Енджун не обращает на это внимания.       Мягкие губы, горячие настолько, что прожигают даже через одеяло, руки и никаких чувств. Енджун целует довольно грубо, Бомгю отвечает ему на тот же манер. Сминает сильно, оттягивает, кусает и даже не пытается сделать что-то более приятное. Они оба заслужили. Енджун тем более. Он вообще не заслужил любви после всего, что сделал и наговорил.       Во время поцелуя с Енджуном всегда становится трудно дышать, и это не связано с его блуждающими руками по всему телу. Бомгю просто становится плохорошо. Ему надо больше, надо чаще, надо глубже. А Енджун тянет, тянет и тянет.       — Я тебя ненавижу, хён. — Каждый раз вылетает из него просто на автомате, а потом он вновь припадает к губам. Выгибается как последняя сука под его прикосновениями и сладко стонет его имя во время разрядки.       — Ага, верю, я тебя тоже, Бомгю-щи. — Каждый раз отвечал ему Енджун, после припадая к медовой шее, держал за волосы, чтобы не отходил от желанных поцелуев в сторону.       Сегодня обходится без взаимных оскорблений. Бомгю не в силах сказать что-то плохое, а Енджун делает это в качестве подарка на день рождение. Сегодня, на самом-то деле, вообще ничего не хочется. Просто мирно полежать и поплевать в потолок, пока дома никого нет.       Енджун это воспринимает как шанс, которого так давно не было. Как возможность. Как единственное решение на эту ночь.       Сложно отказаться, Бомгю очень хочется, но почему-то он все равно льнёт ближе, руками по спине ещё раз проходится, вызывая у Енджуна табун мурашек. Царапает бока, ведёт вниз, к паху, так руки и оставляет. Чуть сжимает, массирует и ждёт хоть каких-то действий.       Старший переворачивает их, отлипает от красных, искусанных, пухлых губ. Садится меж раздвинутых так услужливо ног. Вновь тянется к нему. Не к губам, правда, что так жаждут продолжения, а к медовой шее. Чуть фарфоровой. Почему чуть? Потому что фарфор не поцарапан, не искалечен и стоит далеко убранным в шкаф. А с Бомгю у них общего только белый цвет.       Целует, чуть прикусывает. Больше нельзя. Никаких меток, никаких ран, которые обычным ударом не объяснить.       Енджун спускается ниже, прикасается губами к телу через футболку, а Бомгю чувствует все. И горячее дыхание, и все прикосновения. Младший выгибается под руками, подставляет своё тело под чужие прикосновения и стонет. Так сладко и громко, как не было у них давно. Всё никак не могли найти момента остаться вдвоём.       Когда доходит до татуировки, футболку чуть приподнимает. Смотрит сначала, проходится пальцами по опухшей коже, после снова припадает губами к ней. Бомгю больно, он не хочет этого терпеть, но почему-то продолжает хватать его за волосы и притягивать ближе.       Енджун кусает его в самом неподходящем для этого месте. Кусает не сильно, но Бомгю аж выворачивает. Он готов сейчас то ли умереть от боли, то ли от продолжающих действий.       — Я тебя серьёзно ненавижу. Сгори в аду, — Вот и оскорбления подъехали. Без них никуда.

***

      — Почему ты не поздравил меня с днем рождения? — часы стремительно движутся к двенадцати. Бомгю сидит замотанным в одеяле и смотрит в след уходящему Енджуну.       Енджун никогда не оставался после проведённых вместе ночей. Всегда уходил сразу же, целуя, как бы на прощание, в лоб. Бомгю не пытался спросить почему так происходит. Знал. Енджун пытается всё скрыть от участников, хотя те уже давно обо всём в курсе.       Становится каждый раз обидно. Будто им пользуются, как поломанной игрушкой. Ладно если бы они просто трахались, а на утро могли спокойно общаться на повседневные темы. Но они практически не разговаривают. Пару раз за день скажут друг другу фразы, что произносят ежедневно, а потом замолкают. Даже общие ночи превращаются в немой секс. Лишь изредка проскакивают просьбы и стоны.              Енджун стоит ещё какое-то время, держит ручку двери и не может просто и шага сделать. Думает о чем-то. Смеётся потом, тихо так, а потом и носом шмыгает.       — Прости. — Всё, что он может сказать, перед тем как покинуть комнату.       Это всё. Просто «прости».       Это «прости» Бомгю готов ему куда-нибудь запихать, пару раз ударить и расплакаться так сильно, как никогда этого не делал. Почему этот придурок на камеру играет самого отличного хена, на различных мероприятиях и концертах помогает и не уходит, а по итогу, уже когда они все находятся в общежитии, становится холодным как ледышка.       Сколько раз Бомгю пытался с ним поговорить? Там и всех пальцев мемберов не хватит, чтобы пересчитать это. А сколько раз Енджун его избегал? Наверное, тоже самое число, умноженное на два.       Даже сегодня в танцевальном зале. Они молча посидели, просто пообнимались, просто поцеловались. Нет, это для Енджуна все просто, для Бомгю это часть воспоминаний, которые он понесёт рассказывать своему самому близкому родственнику, своей родительнице на выходных. Благо женщина знает обо всем этом. Она единственная, кто знает обо всём.       Все остальные мемберы думают, что у них просто всё чудесно. Что это было по обоюдному согласию. Изначально да, но дальше захотелось больше. Бомгю каждый раз рассказывал им какие-то интересные моменты из их совместной жизни. Енджун делился с Субином самым откровенным. Тэхён и Кай обеспокоенно смотрели на этих двух парней во время съёмок и мероприятий.       Они так всегда хорошо играют на камеру, хорошо держат свой первоначальный образ и рассказывают фанатам на виверс различные смешные истории про друг друга. Но приходя домой вновь, никто даже не пытается пообщаться. Субин, Кай и Тэхён, как моторчики вечного двигателя, не перестают разговаривать, а остальные двое устало расходятся по комнатам.              Сейчас надо бы прилечь и поспать. Но Бомгю сдаётся. Опускается головой на подушку, не сильно ударяясь макушкой об изголовье кровати. Прижимается рукой к болящему месту и тихо всхлипывает.       — Да за что мне это всё? — вопрос улетает в пустоту. Никто не ответит на него. Никто не поможет справится Бомгю с пронизывающей болью. Пора всё оставить и прекратить.       Он убирает руки под одеяло, полностью скрывая своё тело. Оставляет только голову, изредка скрывая и её, чтобы вытереть слёзы. Щеки уже разъедает, становится просто больно и очень неприятно. Всё чешется. Внутри и снаружи.       Мама как-то говорила, что от судьбы не убежишь, и Бомгю просто ничего не остается делать, как просто сидеть и ждать. Енджун просто от этого не убежит, потому что в любом случае им надо быть вместе. Они уже друг друга нашли, а это значит, что судьба будет сводить их до последнего.       Надо прилечь и поспать, отвлечься от мыслей, которые так убивают. Но скоро должны вернуться ребята, им помочь стоит дойти хотя бы до ванны. Там есть Енджун, он точно им поможет. Это не обязанность Бомгю. Точно нет.       Парень разворачивается к стене после часа своих раздумий. Глаза немного припухли и покраснели, хотелось бы пойти и умыться прохладной водой.       В комнату спустя час снова заходит Енджун. Не так тихо, как сделал это в прошлый раз. Бомгю спит, ему все равно что там происходит. Он ничего не слышит и не видит. Спрятался под одеялом, будто бы в домике, жарко, правда, очень сильно, но вылезать не будет.       Енджун присаживается возле кровати, лицом к Бомгю. Складывает руки на мягкий матрац и укладывает на них голову.       — Прости, Бомгю-я. Прости за то, что не поздравил тебя с таким важным днём. Прости, что пропустил столько твоих вопросов мимо ушей. Прости, прости, прости. Я за столько вещей должен перед тобой извиниться, что просто ночи на это не хватит. Поэтому я готов уделить на это довольно много времени. — С каждым словом голос только утихает.       Бомгю дёргается от услышанного. В последний раз Енджун говорил такое пару лет назад, когда они только-только узнавали все друг друга. А там и выяснилось, что им не только предстоит работать вместе, но судьба связала их пути. До этого всего. До тату. До связей, не подкреплённых любовью. До переживаний всех остальных.       — Это не признание в любви. Но я готов пытаться. Пытаться спустя столько времени избегания очевидного. Сколько раз компания представляла нам возможности быть вместе. Это рамки, границы, которые я поставил у себя в голове. Я плохой человек для отношений. Я злой человек для тебя. Просто отвратительно. — он чуть всхлипывает, вытирая слёзы об край одеяла.       Тепло разливается под сердцем. Бомгю впервые становится приятно от этой татуировки. Он не хочет её убирать, лишь бы слушать столько приятных слов — сложно их, конечно, таковыми назвать — каждый раз и получать от них не только успокоение, но и внутреннее удовлетворение.       — Прости, что говорю это именно в момент, когда ты спишь. Когда вновь наступил на грабли, хотя давно принял решение. Просто ты настолько очаровательный. Глупо сейчас оправдывать свои действия, но я по-другому не умею. — Енджун прикасается рукой к бедру, вновь нежно подглаживая.       Бомгю готов его ударить. Заплакать. Заплакать так сильно, как не делал этого ранее. Он вообще редко плачет. Особенно при мемберах. Такие комментарии в его сторону никогда не трогали, но они так правильно звучат именно от Енджуна, что хочется просто упасть к нему в руки и раствориться.       — Столько всего я готов сейчас раскрыть, но просто не получится. Все мои мысли встают неприятным комом в горле и дальше просто не идут. Бомгю. Ты прекрасен. Ты для меня, но я не могу забрать тебя. Я хочу преуспеть в работе, а зная, какой ты, то мне придётся всё своё время проводить с тобой. Я не обвиняю, нет, ни в коем случае. И вину на тебя не перекладываю. Просто мы разные. У меня совершенно иной подход к отношениям.       Бомгю наслышан об этом от Субина. Только вот почему Енджун не сказал это всё лично? Не обсудил всё это с ним? Почему считает, что Бомгю будет как-то мешать, если они работают вместе? На всё ведь можно найти свои компромиссы. И отношения не станут в их случае исключением.       — Ты такой маленький, когда спишь. Когда-нибудь я обязательно тебе всё расскажу. Может, я перестану тебя избегать, и мы сможем поговорить. Бомгю, ты главное дождись, пожалуйста. Прости, что создал для себя удобные отношения, не задумываясь о тебе.       Енджун перестает гладить кожу, чуть сжимая её. А Бомгю в этот момент переворачивается на спину. Дышит тяжело, потому что пытался сдерживать слёзы. Откидывает одеяло и хлопает по месту рядом. Ждёт, когда к нему переберутся и обнимут. Жаль, что Енджун сначала просто тупит взгляд, а потом ложится и смотрит в потолок. Приходится самому обнимать его.       — Давай завтра со всем этим разберёмся? А сейчас всё-таки надо попробовать поспать?