Лихорадка.

— Так что… ты правда никогда раньше не играл сам с собой? — спрашивает ошеломленный Бутхилл, немного колеблясь, и кладя руки на открытую ему мягкую задницу. Аргенти сжимает подушку сильнее. Он лежит на животе, ссутулив плечи от смущения. – Нет… у меня редко бывает свободное время, и… обычно я провожу все свободное время, которое у меня есть, думая об Идриль… – Не произноси еë имя в моей постели. – Аргенти застенчиво отводит взгляд, Бутхилл же успокаивающе гладит его спину. – Извини извини. Я знаю, что ты… э-э, религиозный? Это правильное слово? – он прочищает горло. — Просто я… я ревную. – Моя любовь к ней сильно отличается от любви, которую я испытываю к тебе – Аргенти оглядывается назад с нежной улыбкой на лице и хихикает, наблюдая, как Бутхилл краснеет и чешет голову. — Тебе нечего бояться, любовь моя. Бутхилл снова откашливается, вырываясь из транса, в который его погрузили великолепные зеленые глаза Аргенти. Выйдя из ступора, он снова смотрит вниз, снова сосредотачиваясь на своей задаче. Попка Аргенти гибкая и круглая, обнаженная специально для него… он искренне хочет ее откусить. Господи... он проводит большим пальцем по нетронутому анусу, и дьявольская ухмылка расплывается по его лицу. — Знаешь, дорогой… Я, э-э… некоторое время думал о том, чтобы подразнить тебя вот так. – *милый* , ты такой красивый. – Бутхилл подносит руку ко рту, смачивает пальцы языком, прежде чем окунуть палец в анус Аргенти. Он осторожно вводит внутрь указательный палец. Аргенти кричит, напрягаясь под ним. Бутхилл же усмехается. — Расслабься, принцесса. — Я просто… — его голос превращается в шепот. Он изо всех сил старается не сжимать палец любимого. – Мм-а… ах ! – Он внезапно вскрикнул, когда зубы впились в сияющую кожу его задницы, оставив солидный след от укуса. – ах, ах... — Извини, — коротко говорит Бутхилл, облизывая губы. — Хех… просто нужно было попробовать. — Мне… мне понравилось. – Аргенти прячет розовое лицо в подушку, крепко сжимая ее. Его голос приглушен. — Ты можешь… сделать это еще раз? Бутхилл ошеломлен, но вне восторга. — С удовольствием, сладкий. – он снова прикусывает, чувствуя, как Аргенти крепко сжимает его палец, и проводит языком по новой отметине, чтобы успокоить ее. – Хех… думаешь, ты сможешь принять еще один палец? – Приглушенный стон — его единственная реакция. Итак, Бутхилл вставляет еще один, затем кусает нетронутый кусочек плоти, слегка рыча. — Вкусно, — бормочет он в мягкую плоть, и Аргенти начинает тереться о простыни. Что угодно, лишь бы снять жар. Он раскачивается, и это заставляет пальцы Бутхилла входить и выходить из его дырочки. Бутхилл вводит третий палец, и Аргенти тихо стонет. — Хорошо себя чувствуешь? — Мм … нгх… ах… — Аргенти глубоко вздыхает, слегка дрожа. — Пл… пожалуйста… я хочу… — его голос превращается в неразборчивое бормотание. Бутхилл просит его повториться. Ох, но Аргенти не может… просить большего так неприлично, так неловко. Но его стоны такие декадентские, и удовольствия, которое он получил, недостаточно. – Я… ты… ты мне нужен внутри меня… пожалуйста ». — Ты недостаточно растянут, дорогой. Еще немного. Аргенти протестующе скулит. Нет. Ему это нужно сейчас. – Любимый… пожалуйста… пожалуйста… Как может Бутхилл устоять, когда Аргенти звучит так сладко и безмятежно, словно приятная мелодия в его ушах? Он вздыхает, скидывает ноги с края кровати и встает. – сиди спокойно. Я принесу смазку. Как бы Аргенти ни хотелось «сидеть спокойно», как выразился Бутхилл, он не может не беспомощно толкаться к простыням. Он нуждается в прикосновения. Немного суховато, но это снимает возбуждение, и он обнаруживает, что елозит на кровати, как животное в течке, хватается за подушки и стонет в них, пытаясь сохранить спокойствие. Вскоре Бутхилл возвращается с маленькой бутылочкой смазки, но вместо того, чтобы снова красиво усесться на возлюбленного, резко шлëпает ладонью по его заднице. Аргенти вздрагивает, у него вырывается громкий стон, но он не может отрицать, как сильно он сжимает при ударе. — Хех… тебе это тоже нравится, принцесса? – Бутхилл практически садится на него, становясь на колени и приподнимается для лучшего доступа. Он обильно покрывает свой металлический член смазкой, затем снова кладет свободную ладонь на задницу Ардженти. – *Мило* , эти звуки… ты слишком очарователен, дорогой, — говорит он, наблюдая, как кожа краснеет. – Нравится? – Мм… ннгх … – Аргенти настаивает, чтобы он продолжал. Ему это нужно. Ему нужно знать, каково это… и кто может научить его лучше, чем его возлюбленная? – Пожалуйста, мой дорогой, я прошу тебя… Это заставляет Бутхилла остановиться, на его лице появляется шокированное выражение. Он быстро берет себя в руки и посмеивается, потирая покрасневшую кожу Аргенти, чтобы успокоить ее. – Охохо… ты просишь? – он наклоняется, прижимаясь всем телом к ​​Аргенти, вдавливая его в кровать и держа его дрожащие руки в своих своим, шепча ему в ухо. – О чем ты просишь? Хм? Скажи мне, милашка… Аргенти заикается, необычно растерянный. — Я… любовь моя, пожалуйста … твой… твой член… Услышав, как он это сказал… услышав, как многословный Рыцарь Красоты умоляет его член, так красиво скулящий и стонущий в простынях, голова Бутхилла кружится от похоти и желания, щеки краснеют, а уши горят. Аргенти под ним такой бескостный и жалкий, отчаянно нуждающийся в его члене… — Не волнуйся, сладкий. Я дам это тебе. Расслабься ради меня, хорошо? – Аргенти делает, как он просит, изо всех сил стараясь не сжиматься, как только кончик прижимается к его тугому анусу. Когда он входит, ему приходится сдерживать стон, его руки сжимаются там, где их крепко держит Бутхилл. его зрение практически мутнеет, когда это длинное, толстое, устрашающее "существо" прорывается внутрь, прорезая для себя местечко в стенках Аргенти – Ах …хе-хе. Хорошо? Как ты себя чувствуешь, дорогой? Слава Эонам, это все. Аргенти не уверен, что сможет выдержать еще сантиметр. — Ммм… это… это кажется… странным. – Я… – Не волнуйся. Скоро будет хорошо. – Бутхилл снова целует его в шею, вдыхая через нос цветочный аромат. — Ты мне доверяешь? Аргенти громко сглатывает и немного задыхается. – Да… Еще один поцелуй в шею, но на этот раз Бутхилл кусает его, острые зубы пронзают нежную кожу. Слезы защипали глаза Аргенти, но прежде чем он успел среагировать, в него вошёл Бутхилл, потом снова, потом снова, пока он не выработал устойчивый, но медленный ритм. Облизывая только что образовавшуюся рану, Бутхилл тихо рычит, восхищенный прекрасными звуками, вырывающимися из человека под ним. – Ах…! Ах… мммм …мм! М-мм… это… это слишком … слишком … я не могу … — Тсс, тсс… отлично справляешься. Ты можешь принять это, дорогой. Расслабься. – Но сладкие стоны Аргенти превратились в отчаянные визги, и его хватка на простынях усилилась, и хотя он клянется, что не сможет этого вынести, его дырочка крепко сжимается вокруг большого члена, умоляя его остаться внутри. – хороший мальчик. Мой хороший мальчик. Кажется, это его успокаивает, и Бутхилл воспринимает это как победу. Он занят тем, что покусывает уши рыцаря, проводя языком по золотой серьге, чтобы ощутить на языке металлический привкус. — Ннх… хороший мальчик. – Ему только хотелось бы почувствовать тепло внутри тела Аргенти, почувствовать, как тот крепко сжимает его, но это… сойдет. Достаточно. Более, чем достаточно. Все это того стоит — видеть, как Аргенти трясется под ним, красивый и сексуальный, такой отчаянный и податливая на его члене. – Мм-ха-а-а! – жжение от растяжки болезненна, но эта боль так приятна, перетекающая в удовольствие, захватывает мозг Аргенти. Ему очень больно, и он не хочет, чтобы это прекращалось. Но Бутхилл слишком глубок. Аргенти не может с этим справиться. Он бьется о кровать, пытаясь одновременно и добиться трения своего заброшенного члена, и избежать члена, застрявшего внутри него. Но этого недостаточно. — Пожалуйста… пожалуйста… это… слишком… глубоко… — раздается его запыхавшийся голос, каждый слог — жалобный стон. Бутхилл медленно остановился, и в его мозгу зародилась идея. — Иди сюда, — говорит он, переворачивая Аргенти на спину. Какой вид, думает он, глядя на этот красивый, чертов беспорядок под собой. С распухшими зрачками и растрепанными волосами Аргенти выглядит великолепно, несмотря на весь пот и пятнистый румянец на лице. Он слабо тянется к плечу Бутхилла, притягивая его к себе для сладкого поцелуя. Их губы идеально смыкаются, языки скользят нетерпеливо, и от внимания Аргенти почти ускользает тот факт, что Бутхилл раздвинул ноги и скользнул обратно в эту ожидающую жару. — Ах… — стонет Аргенти в рот Бутхиллу, освобождаясь от поцелуя и сжимая его крепче. – Ах… ммх… Глаза Бутхилла прикованы к соединению их тел, где пухлая дырочка Аргенти туго натянута вокруг его металлического члена. Он поднимает Аргенти из-под своей задницы, и этот угол позволяет ему увидеть, как член Бутхилла появляется и исчезает внутри него. У него внезапно кружится голова, но это приятное ощущение, и он просит большего. — Д-да… это… ах… ммх… рука обхватывает член Аргенти. Бутхилл усмехается ему, дрочит, все еще медленно толкаясь в него. – Вот и все, сладкий. Погрузитесь в это чувство. — Мммм… мм … моя любовь-м- нгх …не останавливайся… Бутхилл чмокает его в щеку. Его рука ускоряется, ее плавность становятся такими непристойными и декадентскими. – Я и не собираюсь. Ммм… хороший мальчик. Он слизывает слезы с глаз Аргенти и посмеивается. — Молодец, мальчик… – Это… что-то… ммха… — кончишь за мной? – Бутхилл кивает ему, словно отвечая на его собственный вопрос. Их лбы прижимаются друг к другу, и он толкает свой член чуть глубже. Аргенти едва сохраняет рассудок. Нервы натянуты, он чувствует себя на грани, и то, как Бутхилл гладит его, подталкивает его еще ближе и… все это так странно. Он чувствует, что может умереть вот так или что-то в этом роде. Это слишком хорошо. – Я… я…! – он почти чувствует его вкус. Он близко, так близко. Вот оно. Он выдыхает имя Бутхилла, когда зубы снова впиваются в его ключицу, его тело трясется, пальцы ног сгибаются, а спина выгибается. Толстые струи спермы вырываются из его члена, покрывая руку Бутхилла и его собственный живот липкой жидкостью. Бутхилл продолжает двигаться, дергая свой член еще быстрее, чем раньше, все еще резко толкаясь внутрь, как будто пытаясь ударить что-то глубоко внутри. Костяшки пальцев Аргенти белеют, когда он крепче прижимается к нему, мышцы напрягаются, болят и спазмируются. Он крепко сжимает бесчувственную длину Бутхилла, слезы снова наворачиваются на его глаза. Это все слишком. Он едва замечает, как Бутхилл, наконец, замер внутри него. — Хе-хе, — посмеивается киборг, горячо выдыхая в плечо Аргенти. — Ммм… — он нежно целует. — Ты такой милый, понимаешь? – Затем он обнимает лицо Аргенти, глядя в его стеклянные зеленые глаза, но он избегает зрительного контакта, слабо сжимая его запястья. — Было хорошо, дорогая? Ты в порядке? Аргенти молчит какое-то время, тяжело дыша, но затем не может удержаться от смеха, его щеки горячие и красные, а по коже стекает пот. – Да-хе-хе… да, да , это было… необычно. – Наконец он встречается взглядом с Бутхиллом. — Я… я совсем немного… спасибо, любовь моя. Бутхилл краснеет. — Хорошо… хорошо, хорошо. Хей! Почему ты плачешь? – Я не знаю — усмехается Аргенти — но все в порядке. Я в порядке. – Он вытирает слезы ладонью Бутхилла, затем целует раскрытую ладонь. — Ммм… можно нам остаться так на минутку? – О, ну, конечно. Но, мм, ты не хочешь прибраться? – Бутхилл смотрит на липкую массу между их потными телами. — Не то чтобы я жаловался на то, что лежу здесь, в постели, с тобой. — Позже, — шепчет Аргенти, притягивая Бутхилла для нежного поцелуя. Его губы мягкие, такие сладкие. Аргенти мог бы целовать его вечно. — Мм… я люблю тебя. Бутхилл молчит пару секунд. Не от колебаний, а от удовольствия. Приятно слышать эти слова… Аргенти впервые произнес их… по крайней мере, в таком контексте. А может быть, дело в химикатах, послесвечении, выбросе гормонов от секса, но… он возьмет все, что сможет. Приятно чувствовать себя любимым.