Похожий на апельсина

На майских праздниках Антон всё-таки притащил из приюта какую-то микроскопическую моську, лохматую как чёрт и с одним глазом. Моська этим глазом пырилась на Серёжу не менее охреневающе, чем Серёжа на неё. — Ох ты ж ёжик, — только и сказал на это он. — Это не ёжик, это Люся. Я её решил забрать. — Шаст, с ней же гулять надо, оставлять надолго одну нельзя, лечить, кормить и вот это всё, а с нашим графиком… — Ты так говоришь, как будто у меня собаки никогда не было, — обиделся Антон. — Люся молодая и здоровая. Ну, кроме глаза, но я решил, что она просто пиратка. А ещё — я же не алабая тебе привёл, в твои шестьдесят квадратов плюс балкон, я же не дебил. Она комнатная, ей и пелёнки, если что, будет достаточно. Но гулять я с ней всё равно буду, им это нужно. Я, блядь, с Пиппином всё детство каждый день по три раза гулял, и ничего, не умер. В отличие от него, — грустно добавил он. — Пиппином? — не удержался и прыснул Серёжа, тут же коря себя за бестактность на такой грустной ноте. — Ну да. Я тогда Толкином как раз зачитывался, когда мы его завели. — И выбрал, конечно, самое смешное, по мнению школьника, имя из всех? — Ну не Арагорном же мне его было называть. Да и он мелкий тоже был. — Пиппин Короткий, — подал вдруг голос с дивана Арсений, до сих пор почему-то молча наблюдающий за этой картиной. Серёжа, Антон и Люся у него на руках все втроём недоумённо к нему повернулись. Люся даже язык высунула. — Чего? — Ну правитель такой был у франков, — пояснил Арсений с умным видом. Он даже очки сегодня нацепил, потому что припёрся к ним в гости читать сценарий нового спектакля на следующий сезон. Одному ему было, видите ли, скучно. — Арс, ты щас просто умничаешь или реально что-то про него знаешь? — скептически склонил голову Серёжа. — Почему он Короткий? — Не знаю. Но вроде бы он власть захватил… Мощный, короче, мужик. А вы смеётесь. — Читай давай свои буковки, Гарри Поттер, — отмахнулся от него Серёжа. Арсений пожал плечами и последовал совету, но вместо чтения сценария полез в интернет гуглить про Пиппина Короткого. Как же это — Арсений Попов и ничего про то, почему Пиппин — Короткий, не знает. Серёжа тем временем вернулся к Антону. — Теперь ты. Шаст, ты зачем напихиваешь в свою жизнь ещё больше дополнительных забот? Остановись, пока не поздно, нам же тебя откачивать. — Ты вот заладил про график, а сам полнедели прошлой на удалёнке просидел, ты у кого ещё такую роскошь видел? Даже Арс вон каждый день в свой театр прётся. — Ну Арс и не был никогда раздолбаем. — Но ему очень хотелось, — прокомментировал Арсений, не отрываясь от экрана. — Смотрите, кстати, тут написано, что у Пиппина был брат Грифон. А ваша Люся, вроде, как раз грифон. Ну или что-то вроде, но грифон туда точно забегал. — Арс, ты не помогаешь! — рассердился Серёжа. — Кому хочу, тому и помогаю, — не смутился Арс и, подняв голову на секунду, подмигнул Антону. Антон, жук такой, спрятал благодарную улыбку. — Серёж. Её хозяева в ветеринарку её принесли усыплять из-за ерунды какой-то, нелюди. Её только чудо спасло, там девчонка из приюта была на смене. Она на меня — ну в смысле Люся, не девчонка — так смотрела в тот раз на фестивале, совсем как Пиппин. Когда мы его усыпляли. Он болел… — Антош, ну это уже совсем манипуляция. — Ну и что? — не унимался, искренне не понимая, Антон. — Её даже раньше звали «Люси», в документах проверь. Серёж, ну ты только посмотри на неё! И тут ещё раз случилось чудо. Люся посмотрела на Серёжу. Серёжа посмотрел на Люсю. Искра, буря, безумие и… Конечно, гулял с ней по утрам с тех пор только он. Сначала потому, что Антон, упрямо доказывая свою правоту, всё равно очень громко и трагично страдал каждое утро. Серёже вставать было легче, поэтому он сам отнимал у того поводок несколько дней подряд и толкал обратно в постель. Антон какое-то время вяло посопротивлялся, но потом сдался и честно в ответку гулял с Люсей по вечерам, стремительно светлеющим в преддверии сезона белых ночей. Потом — потому, что и сам начал входить во вкус. Люся действительно забот особо не доставляла, просто, видимо, радуясь, что снова живёт у кого-то дома. Она меланхолично шевелила кривыми лапками по свежей зелёной траве, умильно тявкала и тянула его куда-то, светило солнышко, людей во дворе было мало, только упоротые собачники. Серёжа подставлял лицо весеннему ветерку, нюхал черёмуху и даже задумывался о том, а не начать ли бегать по утрам. Только Арсу он пока этого не говорил, а то тот уже на следующий же день нагрянет к нему в пять утра в спортивках и напульсниках в полной боевой готовности. Через месяц Люся уже совершенно наглым образом липла по вечерам в основном к Серёже, давалась подолгу сидеть на руках только у него и приветствовала его первым, если они с Шастом возвращались откуда-то вдвоём. Антон сходил с ума от возмущения. — Просто Серёжа у нас — магнит для сучек, — как всегда без тормозов, Арсений в выражениях не стеснялся. — Да, Серёж? — Иди нахуй, — беззлобно буркал Серёжа, тетёшкая свою млеющую шерстяную подружку. — Не слушай его, Люся. Это Арс — сучка, а ты — грифон. — Так это и я, что ли, сучка?! — дошло до Антона, и Арсений срочно засобирался куда-то по своим делам. У Арса, к облегчению Серёжи, на дне рождения то была не фанатка, а случайно встреченная в баре однокурсница, с которой он мутил ещё в театралке. Она была такой же отвязной, как и он, и в итоге той ночью у него случился внезапный многоколёсный велосипед у неё дома с ней самой, её девушкой и ещё её парнем. — Да-да, Шаст, ты не ослышался, так тоже случается, — Серёжа сочувственно похлопал его по плечу, когда тот на минуту завис от его рассказа. После этих новых ценных сведений он пару дней пребывал в каких-то своих раздумьях, что-то мысленно переваривая. Потом снова пристал с этой темой к Серёже уже в студии. — Я думал, такое в кино только бывает. И в фанфиках. — Фанфиках? — Серёжа аж хрюкнул, удивлённо поднимая брови. — Ты, что ли, читаешь? — Ира читала, — пожал он плечами. — Иногда вслух. — Про фанфики, кстати, с Арсом можешь перетереть. Про него там что-то пишут, мы даже как-то читали. — И как? — Ну ты как будто Арса не знаешь. Он кипятком писался от восторга. — Хочу, чтобы про меня тоже писали фанфики, — ревниво заявил Шаст. — Ты смотри, дошутишься. Бойся своих желаний, как писал Михаил Афанасьевич. Вообще-то, сам Серёжа последний и единственный раз постигал мрачноватые миры Булгакова только в школе по программе, но конкретно эту фразу просто тысячу раз слышал от Арса, который раз в год регулярно перечитывал «Мастера и Маргариту», а потом задалбывал его цитатами оттуда. И это ещё самая короткая была. Арс мечтал сыграть Воланда, но пока ему не фортило. — Именно дошутиться я и собираюсь, — парировал Антон. — Так у них просто секс был, значит? — вернулся он к теме разговора. — Наверное, я хз. — М-м, — Антон поджал губы. — Понятно. Ладно тогда. — Что значит «ладно тогда»? — тут уже с подозрением заговорил Серёжа. — Да ничего. Я думал, там поинтереснее история. — Ну уж извини, что недостаточно тебя развлёк, — возмутился Серёжа. — Поспрашивай его сам, он тебе, может, и расскажет что покруче. — Может, и поспрашиваю, — пожал плечами Антон. — И про фанфики тоже, — добавил он дразняще и куда-то сбежал от пристального Серёжиного взгляда. Интонация ответа была какая-то совсем расплывчатая, и Серёжа задумался о том, что что-то как-то эти двое неожиданно быстро сдружились, с учётом начала знакомства. К добру ли это. — Глаз да глаз за ними, ё-моё. Да, Люся? — обратился он к сидевшей у него на коленях, высунув язык, моське. Сегодня на работе у них был дог-фрэндли день (угадайте, чья была инициатива). Люся отреагировала вопросительным нюханием его бородатого подбородка, моргая единственным глазом. — Ой, извини. Я как-то не подумав ляпнул. Не за горами было лето. Летом к Антону должен был приехать Поз. Точнее, Дима. Антон всего за месяц уже каким-то непостижимым макаром (нет, Илья тут ни при чём) успел обрасти с кем-то связями и разузнать о перспективах для других молодых провинциальных комиков. И теперь Дима собирался ехать сюда пробовать продвигать какие-то свои идеи. Работал в Воронеже Дима стоматологом. Наверное, и юмор у него тоже должен был быть зубодробительным, предположил Серёжа. Антон на это прыснул и сказал, что Поз говорил так, ещё когда кандидатскую писал. Макар переехал на Парнас с Дашей и готовился к свадьбе в июне. С Антоном у них отношения вроде как наладились — кажется, не без участия Даши, которая оказалась в общении крайне позитивной и доброй девушкой. Серёжа с ней тоже успел немного пообщаться, пока с Антоном напару они помогали им с переездом. А освободившуюся в один миг однушку Макар уговорил знакомых придержать и сдать за ту же цену Позу — они же тоже были друзьями, а так ему и на время их гулянки будет где бросить кости. То есть Дима должен был какое-то время жить буквально в соседней с ними в квартире. Переживал ли по этому поводу Серёжа? Да конечно, переживал. Первая несчастная любовь, разбившая сердце юному и полному надежд Антону, его милому Антоше, приедет к нему и будет жить практически через стенку. А они за этой стенкой будут всякое с Антоном вытворять. Как вообще можно будет выкинуть такое из головы? Это же повлияет вообще на всё. Антон заверял его, что у него теперь к Диме исключительно дружеские чувства. Он перерос ту нежную наивную любовь и двигался дальше, сумев сохранить крепкую дружбу с важным человеком. Это не могло не вызывать уважение, и у Серёжи не было причин не верить ему. Он ведь сам не так давно был шокирован этим осознанием: Антон — большой мальчик. Во многих смыслах. Во многих других он при этом, конечно, оставался ребёнком, но у него получалось гармонично сочетать обе эти половины в своей неподражаемой очаровательной манере. И он умел принимать серьёзные взрослые решения. Он хотел помочь своему лучшему другу и делал всё от себя зависящее. Серёжа тоже ведь хотел сделать такое для Шаста, пусть это не то чтобы на что-то существенно и повлияло. Но он сам это решил и сам сделал, без какого-либо давления. И то же самое сделал бы для Арса не задумываясь, но тот вроде со всем прекрасно справлялся и сам. Разве что с ролями в кино были какие-то фиаско, однако Арс не расстраивался и продолжал пытаться. И в любом его начинании Серёжа был бы за него горой. Сам Арсений говорил по поводу Димы, что время действительно лечит, и шансы, что у Антона до сих пор остались к тому чувства, ничтожно малы. Тем более когда он такими щенячьими глазками смотрел на Серёжу, будто урвал себе на свадьбе самый лакомый кусок торта с вишенкой. Ещё бы Шаст так же по-пёсьи прислушивался к нему, как смотрел, было бы вообще заебись, говорил в ответ Серёжа. «Прислушиваться и безвольно покоряться — разные вещи. Он тебя слышит, он вообще всегда тебя слушает развесив уши, чуть ли не в рот смотрит. Но у него же есть своя голова на плечах», — мудро отвечал на это гуру дзен-практик Арсений, и Серёжа вспоминал тот самый разговор на кухне, про «хуй тебе, а не властвование». Что ж, по крайней мере, у него действительно был хуй, и тот был воистину первоклассный. Что поделаешь, Серёжа был слаб и во всех смыслах падок на хорошие члены. Что касается его самого, то он боялся пока даже представлять предстоящее знакомство. Он не имел ни малейшего понятия, что будет чувствовать в тот момент, когда встретится с этими проницательными карими глазами, пока глядящими на него только с аватарки. Что ему скажет, как пожмёт его руку. И какими сведениями тот уже обладает о самом Серёже от Антона или, может, ещё откуда-то — всё же на закадровом телевидении Сергей Матвиенко не последний человек. Пристальный взгляд с фотографии казался то недобрым и угрожающим, то испытующим, то вообще равнодушным и флегматичным. Кто он такой? Что за человек? Нужен ли ему Антон так же, как Дима нужен ему? А нужен ли ему теперь Антон так же, как тот нужен Серёже? Впрочем, кажется, Серёга был готов к экспериментам. Кое-кто, сам того не осознавая, заразил его тягой к исследованиям новых ощущений. Не всё же одним Арсюшам и Антошам вечно лезть на рожон. Пусть подвинутся, к ним идёт человек-кремень Сергей Матвиенко. А вообще пока всё это было ёрундой, пустым, посторонним. Потому что каждое утро в своей постели он просыпался под спящим Антоном, облепившим его своими загребущими клешнями с ног до головы. Тут же сопела, уютно прижавшись к его оттопыренной жопе, Люся, и следила терпеливо поверх неё за каждым Серёжиным телодвижением, готовая как только, так сразу подорваться с места и радостно скакать на улицу, в свой самый огромный в мире толчок. Шаст что-то бормотал во сне, даже там умудряясь всрато, но логично каламбурить, потирался о его бедро утренним стояком, к которому Серёжа надеялся ещё вернуться после прогулки, если успеет первым до этого шустрого жука-онаниста, и горячо дышал ему в плечо. Днём предстояло, как всегда, бесконечное множество дел, только и ждущих, как Люся, когда же он к ним приступит. Но прежде чем отклеивать от себя Антона и окончательно вставать, он всё равно позволял себе понежиться во всём этом ещё совсем чуть-чуть, ещё хотя бы несколько коротких прекрасных мгновений. Ох, Аврора Петровна, думал в эти мгновения Серёжа Матвиенко. Живите ж Вы вечно.