Похожий на апельсина

— Ну? — требовательно ворвался в его ухо Арсений, когда Серёжа оказался наконец готов ему позвонить. После его истории Арс на том конце трубки ожидаемо устроил целое бомбалейло о том, какой Серёжа лох и как он снова упустил свой шанс. — Арс, ты меня слышишь вообще? Он был в говнище. Я не занимаюсь сексом с пьяными телами. Сказав это, Серёжа практически услышал, как у Арса скептически выгнулась бровь. — Ладно, с настолько пьяными телами, не цепляйся, — поправился он. — Пьяные тела не могут дать внятного согласия. Пьяные тела ничего не помнят на утро. А потом он вообще лез ко мне, даже не просыпаясь. Зачем нам делать наш первый раз таким? Тем более это не просто «наш». Это ещё его первый раз. Всё-таки не в любом виде, как оказалось, он был готов зацеловать Шаста до смерти. — Ну и что? Он же тоже хотел, — огорошил его Арсений неожиданным твистом. Серёжа был с его позицией категорически не согласен и поставил себе в голове пометку как можно скорее провести Арсению образовательную сессию про харрасмент. Не хватало ещё тому вляпаться в какой-нибудь скандал из-за своей придури. — Ты сам бы таким шансом воспользовался? — Я бы да. — У тебя вообще тормозов, что ли, нет?! — окончательно разозлился Серёжа. Ему и без того в последнее время не хватало нервов. — С фанатками он не спит! — Все границы в твоей голове, — невозмутимо отозвался Арс, и тогда он просто бросил трубку. Антон не вернулся ни вечером, ни ночью, ни утром, ни следующим днём. Серёжа психанул и взял в понедельник отгул. В душу ему начали забираться очень неприятные подозрения, от которых внутри пробирал холодок. Пролистав все непрочитанные сообщения от Арса, он снова его набрал. — Только не говори, что это ты, блядь, его надоумил. — Нет, блядь, не я, — в тон ему ответил Арс. — Он мне вообще на сообщения не отвечает даже, нахуй ему меня слушать. Серёжа судорожно выдохнул и закрыл лицо ладонями. Арс на том конце немного помолчал, а потом всё-таки спросил: — Так и не пришёл, значит? — Нет, — глухо отозвался Серёжа. — Придёт ещё, вот увидишь. Повисла невесёлая тишина. — Арс, — позвал он после паузы. — Почему я стал таким параноиком? Арсений хмыкнул. — У нас в театре это называется «любовь». — Хуйня какая-то. — Согласен. Они ещё немного помолчали, думая каждый о своём. — Ты был прав, — снова подал голос Арс. — Я бы тоже не стал. Когда второй «в говно», то это говно. Я же люблю тебя, Серёж. Просто я переживаю за тебя. За вас.  — Спасибо, — устало выдохнул Серёжа. — И я тебя. Потом позвоню. Он положил трубку и в который раз за день пошёл к Макару. — Нет, не пришёл, — холодно сказал тот, не дожидаясь неизменившегося вопроса. — И вообще, хватит шастать сюда, мог просто написать. — Сорян, — махнул рукой Серёга и поплёся обратно. У него не было сил разбираться с Макаровым негативом. И тут вдруг в спину ему, мгновенно пробрав до костей, донеслось: — Он съезжает. Серёжа остановился. — Куда? — тупо спросил он. — Почему? Из-за меня? — Мне, блядь, откуда известно? — Ты же с ним живёшь, ты его друг. — Я уже не знаю, кто с кем живёт и кто чей друг. После этого Макар захлопнул дверь перед его носом. До самого вечера Серёжа провалялся на диване, пялясь в апельсиновую гирлянду. На звонки и сообщения Шаст не отвечал, а последний раз был онлайн вообще вчера утром. Серёжа накрутил себя так, что уже готов был искать номер Иры или вообще звонить его маме. Но ближе к ночи тот явился наконец сам. В этот раз он позвонил в дверь и был стёклым как трезвышко. То есть наоборот. Выглядел он одновременно растерянно, решительно и даже как-то опасно. И немного комично в своей дурацкой оранжевой куртке и зелёной шапке в тон блестящих глаз. — Привет, — поздоровался Серёжа, потому что тот молчал. — Привет, — повторил за ним тот и хлопнул наконец немигающими глазами. — Что на этот раз начудил твой Макар? — с неправдоподобной усмешкой спросил Серёжа, подумав, что лучшим ходом будет сразу чуток разрядить обстановку, но получилось хуёво. — Он сказал, что ты скоро съедешь. Это правда? Из-за меня? — Нет, — голос у Антона был пугающе ровным. — Из-за него. Серёжа несколько удивился. — Дай угадаю, проблемы с принятием непривычного? — предположил он. — Нет. Они с Дашкой женятся, её родители купили им квартиру на Парнасе. Серёжа даже немного разочаровался краем сознания. Как прозаично. Хотя второй возможный вариант, впрочем, был бы не менее банальным. — И куда ты теперь?.. — спросил он потерянно. — Не знаю. Поищу что-нибудь. Ты один? — Шаст кинул выискивающий взгляд за его спину, а затем, дождавшись кивка, потребовал: — Дай пройти. Кристально трезвый Антон был настроен категорично. Серёжа послушно посторонился, пропуская его внутрь, и закрыл дверь. Щеколду поворачивать не стал — вдруг тот внезапно захочет уйти? Кто он ему такой, чтобы удерживать его лишними телодвижениями. Антон Шастун свободный, как ветер, и яркий, как солнце. Он может делать что угодно, и никто ему не указ. — Я думал, ты придёшь сегодня в студию. — Я взял отгул, — отозвался Серёжа, и тут до него дошло. — Погоди, сегодня был кастинг? — Да. Как у него могло это напрочь вылететь из головы? Как он мог забыть про Антона из-за… Антона?! — Ты прошёл?! — взволнованно спросил он, едва сдержав порыв схватить того за плечи. — Это неважно. Я всё равно съеду в любом случае. — В смысле неважно? Ты же этого только и хотел. — Не только, — Антон вздохнул и устало прислонился к настенному зеркалу. — Серёж, я не нравлюсь тебе? Серёжа почему-то прослушал вопрос, потому что теперь в свете лампы разглядел синяки под его глазами. — Где ты ночевал? — Ты мой вопрос слышал? — Слышал. Ночевал ты где? — У Иры, — не стал сопротивляться Антон, и Серёже от полученного ответа стало больно. — Не волнуйся, мы не спали. Она просто пустила меня переночевать.  — Что ты ей сказал? — Ничего. Что мне надо где-то перекантоваться ночь и что завтра у меня прослушивание. Она помогла немного порепетировать. — Я думал, мы вместе будем готовиться к твоему просмотру, — чувствуя внутри какое-то совершенно одурелое опустошение, пробормотал Серёжа. — Всё это хуйня, Серёж, ответь на мой вопрос. Я тебе нравлюсь или нет? И если нет — то это из-за Арса, да? — Чего? — наконец допёрло, но одновременно не допёрло до Серёжи. — Чего, блядь? Шаст, ты совсем, что ли, выебать мне мозг собра… — Просто скажи: да или нет, — оборвал его Антон. — Я хочу от тебя простого ответа на простой вопрос. Что тут сложного? — Антош, я тебе уже говорил… — Не называй меня «Антош», — вдруг с каким-то надрывом перебил его тот. — Это только Позу можно. В этот момент Серёжа снова ощутил крайне болезненный укол в сердце. — Хорошо, — он терпеливо согласился. Если повезёт, это они ещё успеют обсудить. — Шаст, я тебе уже говорил: у нас ничего не было с тех пор, как я с тобой познакомился. И конечно, ты мне нравишься. Очень нравишься. Антон удрёчённо опустил голову и как-то вымученно потёр лоб, сдвинув шапку. — Тогда у меня вообще ничего не складывается. Из Серёжиной груди непроизвольно вылетел затравленный вздох. — Ну что у тебя не складывается, Антон? Ты сам вчера от меня сбежал, как в жопу ужаленный, — ответил он, подумав про себя, что вот как раз в жопу его ужалить он себе вчера и не позволил. И себя бы ужалить не дал. Шаст, конечно, обиделся, но он же ничего тогда не соображал. А сейчас-то должен же понимать, почему Серёжа так поступил. — Напился ещё зачем-то, ты вот что вообще… — Поз ругал меня, что я творю всякую дичь, а я его не слушал, — перебил Антон. — Но даже он сказал, что если всё это не сработало, то ты либо не хочешь ничего со мной, либо ты ебать тупой. — Я был бы ебать тупым, если бы не хотел ничего с тобой, — начал было Серёжа, но осёкся от очередной морозящей внутренности догадки. — Так, стоп ансамбль, не сработало что? Это твой Поз тебе посоветовал напиться? Кто он тебе вообще, блядь, этот волшебник из страны Поз, магистр Йода? — Нет, не он, — ответил Антон явно на первый вопрос, намеренно игнорируя последний. — Это я сам. Почему ты так уверен, что мной руководят чьи-то чужие решения? — Потому что ты ведёшь себя как ребёнок. — И где тут логика? — Антон горько усмехнулся. Серёжа отмотал на несколько секунд назад свои слова и признал, что логики действительно нет. — Ты вообще ушёл на диван, — продолжал тем временем Шаст. — Хорошо, кстати, спалось? — Ты был в говно бухой, Антош… Антон. — Ты сказал: «Я не буду с тобой спать». Я это чётко помню. Тут Серёга чуть не подавился, хотя ничего не ел. — А вторую, блядь, половину фразы ты чётко не помнишь?! Я сказал: «Я не буду с тобой спать В ТАКОМ СОСТОЯНИИ»! — едва удержавшись, чтобы не проорать это ему в лицо, выплюнул Серёжа. — Ты помнишь вообще, как чуть не снасильничал меня во сне?! Антон, собиравшийся уже что-то возразить, вдруг захлопнул открытый было рот и на какое-то время задумался, переваривая новые ценные сведения. — Бля. Нет, не помню. Значит, Поз всё-таки был прав, когда сказал, что ты мог отказать мне, если я был пьян до невменяемости. — То есть ЭТО ты ему умолчал, а про то, какой я ебать тупой, рассказывал во всех подробностях?! — уже почти прокричал Серёжа в отчаянии. — Вот почему не надо, блядь, напиваться! Но Антон на этот псих почему-то только хихикнул, а потом и вовсе рассмеялся. Серёжа был уже на пределе, ему хотелось биться головой о стенку, поэтому этот нелепый, совершенно не к месту смех чуть не довёл его до инфаркта. У него аж сердце защемило. — Короче, — попытался вырулить Антон всю эту абсурдную неразбериху в какое-то конструктивное русло. — Поз ещё говорил, что хватит хуйней страдать, пора побазарить, как делают взрослые люди. Но мы вроде как уже. Ну и чё мы тогда тут с тобой до сих пор лясы точим? Серёжа всё ещё был на взводе и как-то не уловил, в какой момент настроение этого разговора так кардинально переменилось. — А чё надо делать? — спросил он тупо. — Ты же сам пришёл поговорить. — Я уже поговорил. А ты? — И я тоже всё сказал, — насупился Серёжа. Антон на это улыбнулся ему такой родной тёплой улыбкой.  — Ну тогда поцелуй меня уже, Сергей Матвиенко.