Коварные горничные

– С добрым утром, - вежливо молвила Джиён, проходя в шелковом коротком халате с кружечкой ароматного кофе. Садовник лишь поднял голову вверх, и проследив за походкой младшей из семьи Чон, нахмурился и ответил: – Олá, сеньойорита. Кратко и понятно. Та лишь вздорнув голову вверх, хмыкнула и продолжила путь по ровно выложенной плите на тропинке. – Сеньйоро, сеньйоро! - внезапно откликнул девушку рабочий, на что она немного вздернув плечами от испуга, повернула голову. – Вы следует одеть удобную… sapato. – Что? Сапоги натянуть? - в раздражении молвила та. – Но, - садовник сам был в замешательстве и лишь активно начал кивать на ее ножки в элегантных тапочках. Даже и здесь она приуспела в этой чертовой элегантности. – Обувь! Это называется о-б-у-в-ь, - видно какое хорошое утро удалось у обоих. – Просила же маму, чтобы нашла корейца, понабирают всяких, - тихо бубнела та, идя дальше по дорожке, обернувшись и глядя на этого работничка, - этих мексиканцев всяких. Хмыкнув, она продолжила путь. Но что-то не дало ей продолжить путь и она остановилась, опустив взгляд в низ. Увы, сегодня утро не удалось не только у этих двоих. На чистую плитку полетела идеально вымыта, белая кружечка с кофем. А дальше послышался ужасающий крик. Дом семьи Ким – Намджун, ты сегодня надолго? - посмотрел Тэхён на старшего брата, играясь в руках с красным яблоком. Старший лишь поправив очки, взглянул на наручные часы и нахмурив брови молвил: – Я уже опаздываю. – Ну хён, прошу, может вместе поедим вечером? - уперевшись локтями об столешницу заныл тот. – Не называй меня так. Буду к 7. Кратко и понятно. Впрочем, ожидаемо для Тэхёна, поэтому тот лишь растянулся в улыбке и хмыкнув «ну окей», откусил красный плод, провожая глазами старшего из дома. Минута. Черный автомобиль уже отъезжает из двора этого дома. Две минуты и Тэхён, не выдерживая летит на второй этаж. Врываясь совсем без стыда в комнату,его глаза загораются, показывая весь черный омут этого змея искусителя. Стыд окончательно покинул его сознание, а в замену лишь пришла похоть в перемешку с возбуждением при взгляде на их горничную. Дом Мин и Пак – Ты слышал новости?! - залетая в совсем неосвещенную комнату, прокричал Чимин. – Не сейчас, у меня вдохновение, - отвечает Юнги, не поднимая глаз от монитора ноутбука, отчетливо и быстро печатая что-то тонкими пальцами. – Ты что рапунцель? - искривив лицо в противном выражении спросил младший, осматривая без единого солнечного лучика комнату, - Так ты еще даже не ложился! Тот вновь повысил тон, увидев чистую и заправленную постель. Но от этого Мин лишь кивнул головой вниз, думая, лишь о том, что если он действительно уберет руки от клавиатуры, то Чимин будет похоронен в этой же заправленной постели. – В общем! - немедленно продолжил незваный гость в этой комнатушке. – Я занят. - вздохнув, Мин резко оборвал того на полу слове. – В доме семьи Чон убийство! - хлопнув по столу рядом возле ноутбука, эмоционально сказал тот. – Что? Все же он отвлекся от своего ноутбука… Дом семьи Чхве – Джилин! Джилин, мать твою! - кричала на весь дом блондинка в аккуратно выглаженном костюме горничной. – Та иду я, иду, - спускаясь по лестнице со второго этажа говорила та, застегивая верхние пуговицы своей блузы. Увы, тоже блузы горничной. – Уже 9! Почему на кухне еще так пыльно? - та не переставала кричать, а в голове самой Джилин были лишь мысли о том, как можно быстрее заткнуть ей рот. – Господи, Эвелин, я сейчас все уберу! Подумаешь, проспала на пару минут. – 20! – Если бы не ты, то было бы целых 60! – Приступай к работе, - на пару секунд эта блондинка лет 40 замешкалась, но поправив юбку ласково сказала, - К 12 должен приехать господин Ким. – Да-да, я слышу это уже как полгода. Каждый месяц он никак доехать не может, - посмеялась Джилин, взяв мокрую тряпку. В ответ эта женщина лишь хмыкнула и сказала что-то по типу «Чтобы первый этаж полностью блестел!». Проводив ее взглядом, Джилин быстро открыла верхнюю полку над раковиной и достала баночку с помолотым кофем. Открыв крышечку, она вдохнула этот аромат и улыбнувшись, сказала: – Вот только так начинается хорошее утро! С чашечки дорогого кофе своего хозяина! Дом семьи Чон – Дживон, все будет в порядке, - нежно молвил супруг, успокаивая женщину сидящую на кожаном белом диване, - Прошу прощения, вам еще долго осталось? Моя жена нервничает немного. – Нам осталось лишь опросить ваших детей, думаю, это займет не более 10 минут, - мило улыбнулся полицейский в ответ, оглядывая обеспокоенную семейку, но по прежнему кидая взгляд на окровавленный ковер из качественного меха. – Ну что ж, расскажите нам, как вы нашли труп вашей горничной сегодня утром, - два напарника полицейских уселись за стол в пустом кабинете главы семьи Чон, проводя быстрый допрос, попутно включая диктофон. – Я, Чон Джиён, проснулась от сообщения подруги о том, что мои недавно купленные акции на фирму Шанель, почему-то, упали… Чон Джиён - самая младшая семьи Чон. Элегантность. Аккуратность. Изысканность. Она лишь синоним этим словам. И вот она сидит перед ними в идеально выглаженной молочной блузе и зеленых брюках клеш, добавив к своему образу золотые аксессуары. Шелковые длинные волосы падающие на плечи, милое личико, манерное поведение и поведение леди. Она всегда была такой, её воспитали быть настоящей леди, как положено дочери политической семьи. Глава семьи Чон Чонсок - отец, который является политиком и знаменит своей чистой карьерой. Ты не сможешь прикопаться к нему, найти подвох его идеальной жизни. Привыкшая к камерам, съемкам, папарациям и телевиденью. За свои 25 лет жизнь научила ее двум правилам: 1. Ты дочь семьи Чон. 2. Соответствуй статусу. Она не помнит в какой момент стала в детстве забывать, как лазать по деревьям со старшими братьями. Не помнит, как научилась держать ровную осанку и постоянную улыбку. И уж точно не помнит, когда в последний раз нервничала. Лицо. Леди всегда держат улыбку и не показывают истинных эмоций. – Странно, что ее убили в своей комнате, но перенесли труп в ваш сад... Ладно, можете быть свободны, - сказал второй, записывая что-то в открытом протоколе. – Здравствуйте, детектив Чон, - вежливо наклонил голову первый полицейский, видя в дверном проеме Чон Хосока. Чон Хосок - старший сын семьи Чон. Он то самое скрытое от камер. Тот самый секрет, о котором никто никогда не должен знать. В возрасте 18 лет, этот парень заключил строгий договор с родителями: он вступает в полицейскую академию, а они ни за что и никогда не показывают его лицо. Все знают о старшем сыне Чон, но не видели его никогда. Как бы не пытались его выследить, отец всегда выписывал огромные чеки этим надоедливым журналистам СМИ. Улыбчивый и простой - на первый взгляд. Но уже через минуту наедине с ним ты осознаешь, что это он. Манеры, речь, движения, воспитание - богатая семья, видно сразу. Обычный гос. служащий, который работает в ближайшем отделении Сеула с 9 утра до 8 вечера. С детства, он знал - быть публичным человеком не его. Поэтому он лишь радуется его нынешней тридцатилетней спокойной жизни. – Рад вас видеть, простите, что беспокоим с самого утра, - уже одет в рабочий костюм, он сел напротив их, поставив чашечку кофе, - Надеюсь мы закончим к 10, ведь я уже опаздываю на работу, - мило улыбнувшись продолжил тот. – И так, вы были в участке всю ночь, кто это может подтвердить…? – Хорошо, рад, что вы сотрудничаете с нами, и больше не засиживайтесь на работе допоздна, - сказал один из полицейских и они оба согнулись в поклоне провожая взглядом своего названного коллегу. – Здравствуйте, Чон Чонгук, - молвил другой увидев сонную мордашку в дверном проеме. – Доброе утро, ага, - сказал тот, поправляя мятую атласную рубашку насыщенно синего цвета. Увидев и шорты того же цвета, можно сказать лишь одно - это спальный костюм. Выдохнув и переглянувшись, полицейские начали допрос. Чон Чонгук - средний сын семьи Чон. Шаловливый 27-летний чеболь. Не такой скрытный, как старший брат, но не такой элегантный, как младшая сестра. Словно антоним к ним. Он воспитан, безупречно, он знает толк в поведении и словах, конечно. Но ему плевать. Да толку с этого всего, он молодой и тем более обеспеченный - его постоянное кредо по жизни. Он как та белая ворона, когда уже старший брат поступил в академию, он лишь приставал к девчонкам в школе и водил их в кино, постоянно вляпываясь в уличные передряги. Все привыкли к этому. Это его жизнь, он имеет право быть кем угодно. Поэтому сейчас он имея высшие образование по специальности маркетолога, лишь наслаждается своей беззаботной жизнью. Он публичная личность, но не настолько интересный, как Джиён, поэтому всегда остается дома, лишь выезжая на крупные вечеринки своих близких друзей или на частые свидания. – Я ведь правильно понимаю, вы были всю ночь одни в доме, - переглянувшись с напарником, полицейский немного напрягся, задав вопрос. – Ну да, я так и говорю… - зевая молвил Чонгук, но в ту же секунду закрыл рот и нахмурившись задал вопрос, - Вы что меня подозреваете? Его глаза, казалось, сейчас просто вылетят с орбит, а мозг лишь кричал о том, что это совершенно добром не пахнет. Он знает слишком много и ему следует быть осторожным со своим открытым ртом. – Что, простите? Весь состав семьи собрался в главной гостиной на первом этаже. Все внимательно слушали выводы полицейских, а Хосок уже натягивал пиджак на белую рубашку, готовясь тут же уехать на работу, но внезапная фраза полицейского заставил его застыть на месте в немом шоке. – Советую вам как можно скорее выехать из города. Вы семья публичная, не хочется скандала возле вас, - он искренне улыбнулся, в попытках убрать неловкость. – Нет, что вы сказали до этого, - залепетала младшая Джиён, быстро захлопав ресничками, но все так же пытаясь сохранить спокойствие. – Вы все можете выехать, кроме господина Чон Чонгука. 5 пар глаз уставились на выше упомянутого парня. Только лишь Хосок громко вздохнул, закрывая глаза. Он уже знает, какие последствия от этой фразы. – Нет-нет, да вы что! Какое? Я? Айщ, мама, ты ведь знаешь… Хосок, не смотри так на меня. Вы! Не виноват я ни в чем! Почему вы продолжаете на меня так смотреть?! - спектр эмоций красноречивого Чонгука лишь добавил большего замешательства всем окружающим. – Полицейский Чхве, давайте отойдем, - сказал Хосок, делая шаг вперед и понимая, что на работу до 12 он точно не попадет. А может и выходной взять? – Прошу прощения, вы уже закончили? - обратилась госпожа Чон ко второму полицейскому. – Можно сказать, что да, - неуверенно, но все же, кивнул в положительном ответе. – Но моя горничная убита в моем доме, что нам делать? - сказала, немного повышая тон, молодая женщина. – Советую вам подыскать новую тогда, - неловко улыбнулся тот, чувствуя как напряжение нарастает. – Нет. То есть, мой ковер… Мою горничную убили, кто это все теперь уберет? Дом семьи Ким – Рада, что тебе понравилось, - мило улыбаясь сказала девушка, накручивая пальцы Тэхёна на указательный палец. - Ты прекрасен. – В этом вся твоя заслуга, ты идеальна, - утвердил парень, ближе прижимая обнаженные тела к друг другу. – Когда ты расскажешь Джуну о нас? Я устала скрываться от него, - она надула губы, кивнув на парня грустным взглядом. – Снова та же гармошка… Намджун мне этого не простит, я и так… - парень уж было хотел что-то сказать, но резко закрыл свой рот, словно обжег язык чем-то горячим. – Неважно, позже это обсудим. Последняя фраза прозвучала со слишком грубым тоном, от чего девушка показательно закатила глаза и поднялась с кровати абсолютно без одежды. Дав парню пару секунд, чтобы рассмотреть ее красивые тело, она подвернула голову назад, дабы убедиться в правдивости своих замыслов, молвила: – То есть ты боишься, что Джун о нас может узнать? - она, сделав наивный взгляд, похлопала ресничками. – Да. То есть нет, но да… - парень даже подзавис на секунду, но приподнявшись на локтях сзади, в подозрении прищурив глаза, сказал, – Почему тебя это волнует? У меня к тебе серьезные намерения, если ты об этом… – Тогда хорошо, - она оборвав его на полуслове, начала собирать свои вещи по комнате. А Тэхён взамен лишь молча назад натянул домашние клетчатые штаны и белую футболку. Он молча вышел из комнаты, не желая продолжать такой разговор. Дом Чхве – Джилин, я уже спускаюсь, и я молю всех богов, чтобы первый этаж уже был убран, - крикнув, начала аккуратно спускаться старшая горничная со второго этажа. – Я атеистка, Эвелин! Молодая девушка конечно же сделала свою работу, но не настолько идеально, как хочется Эвелин. – Почему ты не протерла под духовкой? - возмущаясь с пылью на руке, начала читать блондинка, как казалось Джелин, уже заготовленный текст по претензиям. Джелин - молодая и обоятельная девушка, которая решила заработать денег унизительным образом, как казалось для ее родных и знакомых, будучи горничной. Смотря на нее в голове лишь - вот она истинная кореянка, но стоит лишь ей заговорить все становится ясно. Ее мама с детства переехала в Мексику, хотя является коренной кореянкой. Вот какого было удивление ее матери, когда она увидела еще одного корейца в своем городе в Мексике. Вот так по-романтически началась прекрасная история любви ее родителей. И вот вступив в прекрасный университет, будучи на 4 курсе и имея за спиной 22 прожитых года, она решается заработать денег. «Да ладно, Джелин, он хорошо платит», - сказала ее одногруппница, предлагая ей работу у какого-то господина Кима. Единственное о чем она сейчас жалеет, что раньше не согласилась на эту работу. – Почему здесь 4 пачки печенья, а не 5? ДЖЕЛИН! - внезапно крикнула старшая, обращая на себя задуманный взгляд от этой непроглядной девчонки. И что только она себе позволяет? – Я сегодня куплю еще одну, боже, - показательно закатав глаза продолжила выше названная Джелин, - Эвелин, он не приедет. Я слыхала, что в компании Чхве какие-то проблемы, дай боже, чтобы он позвонил хотя бы, - со смехом продолжила брюнеточка. – Он обещал, - обиженно молвила в ответ та. – Бла-бла-бла, - кивая головой, перебила ее младшая. – Так, прекращай говорить ерунду! Я сама схожу в магазин, мне еще нужно кое-что для господина Кима прикупить. – Адиос, Эвелин, - махнула Джелин, даже не стараясь спрятать улыбку, попутно развязывая белый фартук на поясе. Дом Пак и Мин – Да, ладно… Они ведь через дом от нас, - устало потирая глаза, сказал Юнги, попивая свой американо. – И я об этом! Они в целом странные! - вскрикнул Чимин, заставляя старшего нахмурить брови от превышения ему привычных децибел. - Я один раз узнавал о их дочери, Джирён или Джерин, не помню, но она слишком стремная… – Ого, первый раз слышу, чтобы тебе девушка внешностью не понравилась, - перебил его Мин, не сдерживая насмешек. – Она не страшная, она идеально красива. Вот действительно слишком красива, слишком идеальна. Словно, кукла какая-то, - внезапно вздрогнув, он продолжил, - Аж в дрожь бросает. – У них ведь трое детей, по-моему, - задумался старший. – Да, я все узнал. - внезапно прервавшись и выдержав задумчивую паузу, - А ты откуда знаешь? – Да так, видел их в новостях. - он завис на секунду, упрямо смотря на стену. Слишком много видел, что парень почувствовал на спине мурашки, которые не щекотали кожу, а лишь будоражили кровь. - Но ладно, ты уже завтракал? Юнги мягко улыбнулся, пытаясь как можно скорее сменить тему. – Да, ты прав, нам нужно поесть! - воодушевленный парниша, уже представил завтрак, как в американских сериал: вафли, вишневый джем, апельсиновый сок… – Завари рамен, пожалуйста, мне нужно кое-куда отойти на полчаса. Заодно продуктов куплю, - он лукаво улыбнулся, ведь знал насколько младшему не нравится ходить по магазинам. - А где та? Как её…Горничная, кароче? – Да, сходи за продуктами. Чимин поспешил удалиться с комнаты, но внезапный крик перебил его побег: – Снова?! Чимин, да ты ахринел! У нас, блять, что агентство по горничным? Или они из инкубатора у нас вылазят?! – Да найду я еще одну горничную, че ты кипишуешь, хён… – Мозги себе найди, я сам горничную найду. Все, выходи из комнаты, дай мне собраться. Дом Чон – Ты поедешь с нами и на этом точка, - потирая переносицу грубым тоном сказал отец. Впервые Джиён слышала не предложение, а приказ от отца. В семье всегда должен быть кто-то из родителей добрым, а кто-то более строгим. Госпожа Чон всегда отвечала за второй пункт. Она была строга к своим детям, ведь желала для них только лучшего, на ее мнение. Услышав этот дурной тон от всех членов семьи, она лишь тихо сжав спинку стула, на который положила руку, молвила: – Отец, мне не 5 лет, я могу о себе позаботиться. Тот же в свою очередь, грубо отбросив телефон на стол, заметно повысил голос: – Ты едешь с нами, не заставляй меня повторять это еще раз! Мы тебя оберегаем, ты должна быть в безопасности! На её месте могла быть ты! - старший кивнул на окно, намекая на сад с утренним событием. – Я Чонгука здесь не оставлю. Я все сказала, папа. Повернулась и ушла. Впервые. Джиён чувствовала подступающий ком к горлу, когда заговорила про брата. Семья превыше всего, в семье каждый за друг друга горой - это уже не пословица, это привычка. То, что словно пустили по крови тонкой иглой ещё с самых пелёнок. Он тогда её не оставил и теперь она должна вернуть ему долг. Они должна людей ценой остаться. Они нахамила отцу, она ушла посреди разговора. Что на это скажет мама? А что Хосок подумает? Она не уверена в реакции родных, но уверена на все 100% в правильности решения. – Пусть останется, Чонгук за ней присмотрит, - процитировал Хосок. - Этому раздолбаю никуда выезжать нельзя, так лучше хоть с сестрой время проведёт. – Я смогу о ней позаботиться, - потирая глаза и чувствуя себя слишком потерянно, ответил тот самый «раздолбай». – Почему все так тяжело… - сказал отец, закрывая глаза и зарываясь в волосы. Конец главы должен быть таким Открыв дверцу шкафа, он начал искать ту самую рубашку. Шорты, футболки, свитшоты, худи… Наверное, не те полочки. Открыв вторую дверцу, он снова начал искать. Ничего прохожего на зелёное нет. Зная, Чонгука, который все кидает как попало в шкаф, он даже начал смотреть в носках. Открыв выдвижную поляну внизу, он зарылся искать там. – Черт бы тебя побрал, - тихо матернулся по себя Хосок, - Чонгук! Где моя зелёная рубашка! Уже через секунду он услышал шум на ступеньках. Уже через две секунды при лунном свете, он нащупал ткань рубашки. – Гук, ты бы еще её к книгам запихнул, - выдыхая с облегчением из-за уличной находки, он пустил смешок, выравнивая в спине и поворачиваясь лицом к младшему в дверях. – Хён, послушай… Чонгук выглядел взволновано, вытянув перед собой руки, махая ими, словно останавливая этот миг, но Хосок лишь пропустил мысль о том, что он загадил где-то его шикарную рубашку. – Хён, я не виноват, выслушай… Падло, загадил все же. Встряхнув рубашку, он покрутил ее и увидел коричневые пятна повсюду. – Где ты уже лазил, черт, - Хосок начинал злиться, ведь мало того, что спиздили вещь, так и еще и загадили по полной. – Хён… Хосок полностью подвернулся к окну, вытягивая руки с тканью перед собой, дабы разглядеть эти шедевро-пятна. Он вздрогнул. Заметно вздрогнув, словно его облили не холодной водой, а токсичным веществом. Он медленно повернул голову на младшего брата, кое-как оторвав взгляд от ткани, и в гробовой тишине, услышав свое сердцебиение, которое очевидно увеличивалось с каждой минутой, сказал: – Ты сейчас сядешь и расскажешь все, что ты натворил, сукин ты сын. Его глаза не были наполнены страхом, его глаза словно налились огненно-красным цветом, показывая всю ненависть и злость. Это была кровь на рубашке. И очевидно, что не Чонгука.