Фотосет для мальчика задрота

Тухло. Он сидит на скамейке в парке, и хоть его накрывает тень красивой, просто божественной вишни, беспорядочно и не смотря на это, стоит признать, изящно раскинувшей свои ветви; он, все же, чувствует себя отвратительно. Уже несколько дней подряд на улице стоит почти сорока градусная жара. И хотя он сидит в одной футболке и легких шортах, струящихся от едва заметных порывов теплого ветра. Однако ощущение, будто он сейчас в жуткой русской бане, никуда не уходит. И даже душ, который он принял перед выходом на улицу, не спасает его от ощущения липкости по всему телу. Он чувствует, как пот течет по его телу, заставляя его вздрагивать от скользких и щекотливых прикосновений, появляющихся из ниоткуда. Хоть Ёнджун и пошел на это добровольно, он все равно только и делает, что удрученно, или скоре раздраженно, выдыхает, проклиная Субина, которому не терпелось пойти в кино и встретиться в парке за два часа до начала сеанса, чтобы просто погулять. Он закрывает глаза, откидываясь на спинку лавочки, умоляя всех богов на свете дать им хотя бы немного холода. Ну или много, насколько хватит щедрости. И самое глупое в этой ситуации то, что Ёнджуна гораздо больше волновал вопрос одежды. Видите ли, он привык к многослойности, привык надевать на себя сто слоев одежды и ходить, как капуста, лучезарно улыбаясь и получая комплименты по поводу своего потрясающего стиля. Однако в такую погоду нельзя носить свитера с дополнительным слоем ввиде рубашки и плотные кожаные брюки, из-за чего он чувствовал себя слегка ущемленным, неполноценным. И хотя Ёнджун хорошо умел комбинировать даже шорты с лёгкой скучной футболкой или свисающей, слегка помятой майкой, он, плавясь под солнцем, тоскливо грезил об осени. О холодной осени, наполненной дождем, теплыми шарфами и кофейными напитками с красивой девушкой или сладким мальчиком, в зависимости от того, кто первым попадет в его ловкую сеть, состоящую из чарующего аромата корицы и пряностей, в сочетании с приятным, чуть уловимым мандарином и очаровательной улыбки. — Енджун-хен! — садится на лавочку, полный энергии и энтузиазма Субин — дорогой друг и мучитель. Слегка неуклюжий, с большими крепкими руками и теплой, такой же как и Солнце, улыбкой. В нынешней ситуации, наверное, лучше сравнить его с чем-то более приятным, нежели с глупой громадной звездой, поддерживающей Землю в балансе и здравии, или как ныне модно говорить, в ресурсе. — Ты давно тут сидишь? — ласкает уши Енджуна своим спокойным, теплым, прямо как огонь костра в холодной ночи, голосом. — Такое чувство, будто вечность. — он раздраженно открывает глаза, чувствуя скользкое соприкосновения легкой майки с влажным от пота телом. Субин смотрит на него сочувствующим взглядом и похлопывает по плечу, мол, крепись, а Ёнджун лишь вымученно выдыхает и встает со скамейки. «Пошли, я сигарет куплю, у меня кончились ». Младший слушает его и покорно идёт следом, хотя и бормочет что-то себе под нос, выказывая явное недовольство и ненависть к предпочтениям сердечного друга. И Енджун мог бы жалобно кричать о том, как сильно ему хотелось курить, однако последние силы он тратил лишь на слабую ходьбу под натиском жарких солнечных лучей и духоты не утихающей бесконечное множество дней. И все бы ничего, но даже злополучные вентиляторы и кондиционеры не спасают, ведь как только вы охладите помещение до нужной температуры и дадите технике отдохнуть хотя бы немного, в невидимой битве газов снова одержит победу тепло и вновь комнатушка наполнится чертовой духотой, превратившись в невыносимую баню, из которой не выбраться. — Ты как обычно устраиваешь вечеринку завтра? — Субин спрашивает просто чтоб отвлечь нервного старшего от гнева и бремени дня, прекрасно зная, что ответ будет положительным, потому что Ёнджун никогда не пропускает вечеринки. — Устраиваю, хотя при такой потрясающей погоде, — он ярко машет руками, описывая свое красочное настроение и радость жаркому летнему не только дню, но и предстоящей ночи, отлично зная, что даже в глубине темноты — тепло не захочет прятаться. — думаю, лучше было бы просто тихо умереть где-нибудь на краю света или хотя бы в уголке, покрытом тенью. — смотрит на Субина недовольно. — Хотя и там лучше не будет, в холодильнике умирать, что ли? — саркастично говорит Енджун и младший облегченно выдыхает, радуясь, что чувство юмора у друга хоть и стухло вместе с цветами, около его дома, но осталось. И Ёнджун заходит в тесный, еще более душный ларек с какой-то дешевой выпивкой и жвачкой, которая из-за низкой цены явно была на вкус не лучше самого дешевого собачьего корма. И он очаровательно, с ноткой усталости, улыбается хмурой, не менее уставшей продавщице, говоря, что цвет ее губной помады потрясающий, и добавляя что-то о чудесном дне, просит пачку сигарет, надеясь на скромную скидку, однако получает лишь легкое ругательство, в силу возраста женщины, которой явно не льстит заигрывающий тон незнакомого шкета. Заветная пачка сигарет, за которую он, к сожалению, платит полную стоимость, с глухим, едва слышным хлопком приземляется на тарелочку около кассы. И все, чего ему хочется сейчас, это закурить и не упасть на землю, от опьяняющего вкуса табака, хоть и горького, обволакивающего горло и легкие, с примесью духоты, которая и без курева хорошо справляется с медленным разрушением Ёнджуна на атомы, пот и ненависть ко всему. «Пошли уже на твой фильм ». Ёнджун сунул сигарету в зубы, зажег ее, он искренне наслаждался этим процессом, удовлетворенно напевал какую-то несуразную мелодию, происхождение которой, кажется, известно только ему самому, заставляя Субина поморщиться и недовольно пробормотать: «Хен, как ты можешь смаковать эту гадость с таким радостным лицом.» И пусть Субин сопротивляется и не проявляет радости и даже глупой терпимости к, пусть и немного зависимой, но от того не менее трепетной любви Ёнджуна, для старшего, каждая затяжка сигаретой была подобна взмаху веера, который не создавал прохлады, но давал какое-то умиротворение. Каждая сигарета была для него словно маленький оазис, где можно было укрыться от палящего солнца и глупых проблем. Дома у Енджуна вновь шумно и весело. Вокруг много красивых людей, танцующих и пьющих людей. И хотя обычно Енджун всегда в центре внимания, активно хлещет виски или танцует посреди своебразного танцпола, ныне он чувствует себя жалким и гнилым. В комнате душно. Днем Солнце жутко нагрело дом, и сейчас кучка людей, дышащих, наступающих друг другу на пятки, не улучшала ситуацию, а только делала воздух более давящим, не свежим. Ёнджуну сегодня даже пить не хочется. Вся комната кишит энергией и невероятными эмоциями. Плотно утрамбованные тела людей движутся в такт ритму громких музыкальных битов, создавая неповторимую танцевальную симфонию и раздражая Чхве все больше. Подкрепляет его злость веселый и разгоряченный настрой гостей, которые несмотря на липкий дискомфорт и жару, улыбаются, смеются и наслаждаются моментом. — Хен, чего ты такой хмурый? — Субин удивленно на него смотрит, присаживаясь на диван.— Обычно тебя не утащить отсюда, а сегодня. — Тут душно. — хило отвечает, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана. Температура в помещении поднимается, воздух наполненный запахами мужского парфюма, сладкого алкоголя и веселья, начинает сводить его с ума. Вокруг куча людей, они танцуют и радуются. Они кричат друг другу, пытаясь через шумные ритмы музыки донести какую-то глупую или не очень мысль. Вокруг очень много людей, и они срывают свои голоса, выкрикивая слова своих любимых песен, стараясь быть громче динамиков, как бы говоря: посмотрите, какой я классный, я знаю текст этой песни! На этой шумной, яркой вечеринке все чувствуют себя потрясающе, и только Ёнджун впервые думает, что он здесь лишний. Он тухнет на диване, пока вокруг все пьют, шатаются, развлекаются. — Я пойду подышу. — шепчет он Субину на ухо, опаляя лицо младшего горячим дыханием, заставляя волосы на теле парня вставать дыбом и дать понять, что такой шепот Ёнджуна заставляет его дрожать, и даже не смотря на то, что Субин в нем видит исключительно друга, он все равно не может спокойно реагировать на такое. Оперевшись на стену, он молча достал сигарету. Прохлада. Легкий почти холодный ветер пробежался по нему, и он наслаждался этим. Он чувствовал себя как никогда хорошо, наконец прошла жара, хоть это было лишь мгновение. От легкой эйфории его отвлекает хлопок двери и симпатичный паренек, с каштановы волосами и недовольным лицом. — Покупку новой двери осилишь, подлец? — Енджун высокомерно говорит, усмехаясь. Делает очередную затяжку и выдыхает парню почти в лицо. Тот морщится и отворачивается. — Она в полном порядке. — тихо говорит тот, сев на крыльцо. Слегка растрепаные волосы небрежно закрывают его глаза. Енджун ухмыляется, разглядывает его. На юноше чёрная футболка с какой-то смехотворной надписью и шорты. — Будешь? — Енджун, по-дружески, протягивает ему пачку сигарет. Хмурое «Не курю ». прилетает в ответ, на что Чхве лишь хмыкает, вновь оперевшись о стену, не отрывая от несуразного мальчишки взгляд. — А чего хмурый такой, девчонка отшила? — в ответ лишь молчание. Разговорить его не получается, привлечь внимание легким постукиванием обуви по крыльцу тоже. Енджун уже было начинает злиться, как вдруг парнишка поворачивает голову и говорит: «Долго ты еще над душой стоять будешь? » — Извини? — Енджун выгибает бровь, тушит окурок в пепельнице и, сунув руки в карманы шорт, наклоняется. — Мешаю тебе плакать из-за неудачи в сексе или вызываю комплексы? — смешок срывается с уст, и лицо, теперь уже интересного собеседника, становится уж слишком недовольным. «Кажется комплексуешь тут только ты. Свали ». — Увы и ах, но нет. Это мой дом, если ты не знал, дружище. — после этого Енджун в дом точно не вернётся, дело принципа. Он ухмыляется. Парнишка фыркает. — Что же ты тогда за домом не следишь? — выдает, стараясь создать видимость, что внутри нет ни капли страха или стыда — Не боишься что твои вычурные картины украдут или диван запачкают? — вот только слегка дрожащие губы его выдают. — Куколка, ты видимо задрот, который первый раз пришел на вечеринку. Максимум что может испортиться, так это постельное белье, на котором такие восхитительные ребята как я, развлекают прекрасных дам, пока такие как ты корчатся над унитазом из-за слишком крепкого алкоголя. — С таким характером, как у тебя — твоя единственная дама, это твоя рука. От смехотворной беседы с задротом Ёнджуна отвлекает Субин, внезапно высунувшийся на улицу. «Хен, ты скоро? » Как всегда нежный, как всегда волнующийся. — Чтож, прощай куколка, мне пора. — Подмигнув и слегка пихнув незнакомца в плечо, он уходит к Субину и, приобняв его за плечи, возвращается в дом. — Представляешь, этот засранец назвал мои картины, ах. как там он сказал, кажется «Вычурными ». Да, именно так. Субин весь из себя такой мягкий, как плюшевая игрушка. Любит пить зеленый чай по утрам и собирать музыкальные пластинки потому что это атмосферно. Как он вообще начал дружить с таким "другим" Енджуном известно только им самим. А способность сдерживать его излишнюю импульсивность и хамоватось удивляет даже мать Енджуна. С Субином Енджун ведет себя совсем по другому. Енджун молча терпит его мечтательность, старается не грубить и не шутить слишком жёстко, всегда молча терпит его мнительность, хотя конечно Чхве это до скрежета в зубах заводит и вовсе не в положительном смысле. Енджун и Субин — две противоположности. Один любит вечеринки, не страшится алкоголя и зависит от сигарет, ярко одевается и в целом ведет себя довольно эпатажно, показушно. А второй изредка делает селфи в зеркале и то, только потому что Енджун нудит и заставляет сменить уже давно устаревшую аватарку в социальных сетях. Сходятся они только в одном. В любви к фотографиям. Енджун любит позировать, а Субин трепетно следит за своими фотоаппаратами, делает очаровательные снимки, или как предпочитает говорить старший «Пушечные ». И вот Субин пишет ему, мол, привет мой любимый друг, не хочешь составить мне комнанию на фотопрогулке, на что получает: «Прости, Суби, сегодня у меня свидание с Кесси» И кто такая Кесси Суби конечно не знает, но и спрашивать не желает, ведь эти «Кэсси» у Енджуна меняются чаще, чем Субин стирает носки. «Ладно, я понял ». А Енджун понял, что драгоценный Субин расстроился и к черту послал Кэсси, прекрасно зная, что уже завтра за ним увяжется новая. И вот они уже едут куда-то за три версты, чтоб погулять и сделать миллион снимков. Енджун вертит камеру, которую Субин любезно вручил ему, чтоб ему было не скучно. «Не будешь же ты просто ходить за мной, как хвостик ». Конечно, Ёнджуна это мало интересует, но ради Субина он даже вышедшие из моды кроссовки наденет. Хотя нет, это, наверное, слишком много. — Ох, все уже здесь. — Субин смотрит на небольшую компанию людей с фотоаппаратами в руках, неуверенно смотрит на Енджуна. Тот лишь слегка подталкивает друга вперед и лучезарно улыбается. Субин не успевает даже выдавить скомканое «Здравствуйте», как к ним подлетает очаровательные паренек с пепельными волосами, четко выраженым носом, кругленькими глазками, сияющими от чего-то и припухлыми розовыми губками. — Привет, ты Субин, так? — без капли стеснения пожимает его большую теплую ладонь. — Первый раз здесь, я ведь не ошибаюсь? — подмигивает и слегка качает бедрами в заигрывающей манере. — Ам...да, а это... — Юноша переводит взгляд на Енджуна, который с легким недовольством в лице оглядывает стоящих позади красочного незнакомца людей. «Твой друг? Интересно» — Да, Енджун. — Ах, Енджун значит, чтож надеюсь мы здорово проведём время. Давно ты в фото-сфере, очаровашка? — Парень одет в розовую слегка открывающую живот футболку и джинсовую ярко расписаную джинсовую куртку с какими-то незамысловатыми нашивками и парой значков. Енджун слегка выгибает бровь. «Очаровательная курточка» Бросает небрежно, хотя действительно считает вещь достойной. — Ах, это старье? Она действительно хороша, моя любимая. Кажется я забыл представиться, я Тэхен. — парень слегка кланяется, откинув руку в сторону, показывает всю свою легкость и уверенность. — Это Йери. — указывает на красноволосую барышню с малиновой камерой в руках. Одета она просто, Енджуна не впечатляет. Хотя на лицо она довольно мила. — рядом с ней ее бойфренд Сынкван. Этот молодой человек с гитарой — Мингю. Мы ждем только..Бомгю! — парень, как осенняя листва в ветреный день, срывается с места, идет кому то на встречу. Теплое приветсвие длится для Тэхена всего пару секунд, но для уже уставшего от всей этой болтавни Енджуна оно кажется бесконечным. — Это мой хороший приятель и потрясающий фотограф — Бомгю. — Тэхен почти проводит рукой по щеке юноши, довольно улыбается. — Бомгю, это. — Парень прерывает его сухим «Знакомы.» и настороженно или даже презрительно, смотрит на Енджуна. — Расслабься, куколка. — Ох, дорогие, тут пахнет напряжением. Давайте расслабимся. — Тэхен хлопает в ладоши, привлекая внимание всех, кто учавствует в фотопрогулке. — Друзья, выдвигаемся в путь! — взяв Бомгю под локоть, он вырвался вперед, показывая присутствующим маршрут. Они бродили по местам, раньше Енджуну незнакомым. Останавливались, что-то обсуждали. Субин в их компанию быстро влился, Енджун мучался с камерой. Старался сделать красивые кадры, но то и дело нажимал на какие-то непонятные кнопки. «Хен, смотри как красиво! Давай я тебя сфотографирую!» И Енджун позировал, высокомерно улыбаясь. Наконец он вновь очутился в своей нише. «Ты как всегда хорошо получился, камера тебя любит, хен!» — Это взаимно. — наслаждаясь похвалой, прислонился к стене Енджун. Бомгю не смог сдержать смешка. Старший не подал вида, что услышал. Тэхен разговаривал со всеми, даже к Енджуну прилип. — Ты с камерой на «вы»? — смело предположил, но не нападал. «На «ты», но лишь когда нахожусь в поле зрения объектива» Тэхен смеется. — Вы с Субином близкие друзья или? — почти шепчет на ухо Енджуну. Подмигивает. «Малыш Бин мне только друг. Он не в этой теме, насколько мне известно ». Тэхен разговаривать умеет, вопросы задает без стеснения, о себе рассказывает много. Енджуну он кажется интересным, достойным. У него, и вкус имеется, и шарм, и уверенность. Он, как удалось выяснить любит творчество всей душой. К фотографиям неравнодушен, за модой следит, моделью работает. От того и эпотажность. От того и завораживает. Бомгю к нему липнет, как муха на мед. То и дело рассказывает о чем-то. О новых набросках чего-то, Енджун в их разговоры не вслушивается. Не интересно ему. Хотя младшего он находит весьма привлекательным. — Хен, если хочешь можешь забрать камеру себе. Скинешь то, что запечатлел сегодня. — Субин улыбается, сияет. Фотопрогулка его вдохновила, порадовала. Енджун ему искренне улыбается и кивает. «Добавь меня в чат этих твоих фотографоф ». Удачных кадров у Енджуна не много, но тех, что можно загрузить в инстаграмм более, чем достаточно. Однако привлек его внимание вовсе не пейзаж или архитектура, а случайно сделаный снимок Бомгю. У того нос с небольшой горбинкой; глаза благородные, как у ягненка; губы аккуратные очень, чуть припухшие. — И чего это я его рассматриваю? — вслух бормочет, выключая компьютер. Забывает напрочь про публикации в инстаграмме. Холодный душ сознание отрезвляет. Сохи осторожно кладет руки на стол, ожидая свой кофе и пирожное. Енджун ее разглядывает. У нее миниатюрный, чуть вздернутый носик; щечки пухлые, родинка над губой. Она выглядит очень аккуратно, будто с картины сошла. «Вчера мы ходили на фотопрогулку. Интересное занятие ». Она кивает, слегка тянет руку ближе к нему, якобы незаметно. Случайно. — Ой! — хихикает, пряча улыбку другой рукой, когда едва касается его пальцев. Енджун ее руку сжимает, не чувствует ничего. Он таких, как она, видел миллион и больше раз. Даже жалко ее, от части. Свидание его не впечатляет. На второе он не соглашается, а Сохи разочарованно уходит. Енджун пожимает плечами и не извиняется. Она скучна, пуста и не интересна. Задает обычные вопросы и делает вид, что невинна. Невинные, увы, на свидания с Енджуном не ходят. — У нее ангельская внешность, но внутри она как хамоватое большинство. Хоть и строит из себя нежную и ранимую. И ухаживать за ней придётся дольше, чем за той же Енхи. — рассказывает Субину, пока они идут на очередную фотопрогулку. Ничего не меняется. Они все также гуляют, фотографируют и обсуждают фасады зданий. Субин наслаждается прогулкой, а Енджун почему то не замечает в компании задрота. «Бомгю занят учебой, а ты почему интересуешься, вишенка?» И дурацкая причуда Тэхена раздавать всем прозвища раздражает все больше. Хотя то, как он вгоняет Субина в краску одним лишь незатейливым «Очаровашка» заставляет смеяться. Встретить Бомгю снова у него получается на вечеринке у Тэхена дома. Енджун плюхается на диван, зажигает сигарету и слышит недовольное «Здесь нельзя курить ». под ухом. Хмурый, как и всегда, задрот сидит на углу дивана с каким-то потрепаным блокнотом в руках. «Чтоб ты знал, Тэхен мне разрешил ». — Хватит врать. Тэхен не мог тебе разрешать, он сам никогда в доме не курит. Выйди или потуши сигарету. — Бомгю шумно недовольно выдыхает, чуть сильнее сжимая блокнотик пальцами. «Может тогда сам у него спросишь, неверующий? — хмыкает — Сладкий, я ведь могу курить здесь?» Тэхен смотрит, как Енджун делает очередную затяжку. — Вообще-то, вишенка, я думал, ты будешь курить где-то у окошка. — он обнимает Бомгю за шею и заглядывает к нему в блокнот — Но на первый раз прощаю. — Оперевшись подбородком о голову Бомгю, он слегка погладил его шею пальцами, утонченными. — Ох, потрясающий эскиз, для чего это? Енджун за ними воркующими наблюдает и невольно начинает желать заглянуть в таинственный скейтчбук Бомгю. «Просто для себя ». Тэхен берет блокнот и поворачивает в сторону Енджуна. — Посмотри, это ведь восхитительно, не находишь, вишенка? — Бомгю забирает рисунок и закрывает скейтчбук. «Весьма неплохо» говорит Енджун, успевший разглядеть творение. — А Субин где пропадает? — невзначай спрашивает Тэхен, а Чхве головой указывает в сторону кухни. «Познакомился с каким-то, ах..Хюнин..не помню в общем как его звали. Сидит, увлечённо болтает ». — Разве ты не говорил, что он не в этой теме? Бомгю молча слушает, как Енджун объясняет все тонкости их общения. Что Субин не из тех, кто много говорит о чувствах, и что чаще о своих похождениях рассказывает старший. Он тот еще казанова, оказывается. Затянувшийся переходный возраст или просто такова его натура? И Тэхен кивает, увлечённо. Поддерживает беседу, рассказывает о своих отношениях. «Она была прекрасна, как древнегреческая богиня. А потом я, увы, осознал что тонкие запястья, красноватые губы и ее нежное «Люблю» вовсе меня не трогает ». Он говорит, что расставание их было громким. Бомгю морщится, вспоминая эту историю. Барышня, увы, еще не осознала все тонкости жизни и муки любви, так что принять честное: «Ты мне нравишься, это лишь мимолетный порыв, затянувшийся в пучину последних месяцев ».— не смогла. Побеседовав еще немного, расскрыв свою душу и грациозно покланившись шутки ради, Тэхен просто уходит куда-то, увидев очередного знакомого, которому он еще не даровал свое внимание. И Бомгю с Енджуном остаются в тишине. Лишь громко играющая музыка разукрашивает тоскливую атмосферу между ними. В соседней комнате толпа танцующих подпевает, бедрами кто-то двигает в такт, кто-то невпопад, пока в комнатке, где сидят не достаточно близкие, чтоб называться хоты бы знакомыми Енджун и Бомгю, но уже достаточно много узнавшие друг о друге из уст Тэхена. У подоконника утопает в нежных прикосновениях какая-то парочка. Енджун на них без стеснения смотрит, а Бомгю, усевшись в позу поудобнее вновь начинает что-то чиркать в своем блокноте. Енджун изредка глядит на него. «Я пойду найду выпить, тебе чего нибудь принести?» Невзначай спрашивает, встав с дивана. Бомгю кивает. «Только если сок ». И пока Енджун искал напитки, к Бомгю пристал какой-то хамоватый почти трезвый парень в компании двух почти пьяных девушек. «Эй, быстренько освободи нам место ». Хриплым, нестабильным от выпитого алкоголя голосом говорит он. Вот только Бомгю уходить не хотелось и он спокойно об этом заявил, а нежеланный собеседник перешел на более злобный тон и почти было схватил Чхве за воротник рубашки. «Ты видимо не понял, мальчик ». Крепкая мужская рука тянется к нему, грудь вздымается и неприятный запах достигает носа Чхве. Бомгю слегка замешкал, прижал к груди свой, и без того потрепаный скейтчбук, и уже было хотел уйти, как строгое «Сядь» прилетело от только вернувшегося Енджуна. Он подал ему стакан с вишневым соком и устремил глаза на болвана, который видимо уже дошел то стадии "я пьян и агрессивен", раз не может спокойно разговаривать. «Иди найди себе другое место для охмурения дам ». Енджун сам не понимал зачем встревает в этот конфликт, но все равно шлепнул по руке нахала своей ладонью, обороняя Бомгю. — А ты еще кто? — лицо парня искажается в недоуменной гримасе. — В-вы геюги!? Поебываешь его по тихому? — он двигается ближе к Енджуну, готовый бодаться и показывать свое "мужское достоинство" сопровождающим его дамам. — А что, хочешь чтоб я и тебе присунул? — Енджун высокомерно ухмыляется, не отступая ни на шаг. Руки его сжимаются в кулаки. Внезапный удар немного сносит Енджуну всю его уверенность. Кулак, прилетевший четко в нос подобен астероиду. Он не разрушает ничего, но волна боли проходит через все тело. Он чувствует боль у себя на зубах, у себя во рту. Волна повреждения разрывает множество крошечных отверстий в капиллярах, и кровь просачивается под кожу. Глаза Енджуна, кажется, сияют от злости, и он, со злобным негромким рыком поднимает голову вверх. Времени для мыслей не было, рука сама делала свое дело, и через несколько мгновений ответный удар лишь скользнул по плечу противника, нашлись люди, которые смогли оттащить бугая от Чхве. Толпа. Крики. Бомгю нервно подскочил с дивана, осматривая его окровавленый нос. «Твою ж мать. Пойдем, я отведу тебя в ванну ». Почти пробивая дверь стуком своего кулака, Бомгю громко нервно сказал «Откройте! Тут кровь!» И туалет почти сразу освободился от очередной парочки, нашедней уединение на троне-унитазе. Он подвел Енджуна к раковине, где тот смог промыть нос. Ноги его слегка треслись и он медленно, чуть крутя головой, открывал веки. — Ты можешь спокойно стоять? Сядь. — положив руку на плечо Енджуна, Бомгю с неподельным беспокойством спрашивал. «Я не первый раз получаю в нос, успокойся, дорогуша ». И снова старший напоминает о своем блядском характере. — Ох, в этом я точно не сомневаюсь. «Здесь где-то должна быть аптечка.» Бомгю нежно коснулся его лица, осторожно прикладывая смоченую холодной водой салфетку к покрасневшему и чуть вспухшему носу. «И зачем ты ввязался в это? Я мог просто уйти ». Енджун морщится от болезненых прикосновений, обжигающих, кажется, все его тело и негромко шипит. — Захотелось мне. Нечего грубить было. — хотя конечно, эта выходка была чем-то внезапным и для самого Чхве. Обычно он с понимает относится к желанию где-нибудь посидеть с симпатичными девчонками, однако этот выпад в сторону Бомгю отчего-то кольнул где-то выше желудка и ярость сама собой вспыхнула в голове. И Енджун сам не замечает того, как та самая случайная фотография Бомгю появляется на его столе под горой тетрадок. Лежит там, слегка помятая от крепких касаний пальцев, во время душевных терзаний. Нравится. Нравится. Нравится. Бомгю ему нравится. Он смотрит на эту дурацкую фотку в телефоне и все внутри закипает, бурлит, бушует. — Я хочу этого чертого парня. — рассержено ударяет кулаком по стене, понимая, что больше ему не хочется гулять с девчонками и он уже более недели ищет черты лица задрота, которого в своей голове он ныне называет только по имени, в каждом проходящем мимо парне. Он хочет чтоб Бомгю был его. Чтоб он трогал его, а не чертого Кан Тэхена во время очередной фотопрогулки. Стало труднее дышать, жить, в целом, тоже стало тяжелее. Все мысли крутятся вокруг глупого Чхве Бомгю и впервые Енджуну так страшно. От него хочется получить не просто отказ. А Енджун уверен, что вероятность отказа стопроцентна. С ним хочется не просто сходить на одно свидание. И Енджун уверен, что одной лишь фотопрогулки не хватает. С ним хочется целоваться, целоваться в губы, в щеки, в шею. Он засыпает, и вдруг в голову ударяет дурацкая фантазия о чужих губах на своей шее. Становится горячо, слишком горячо. Енджун невольно начинает мычать, уткнувшись в подушку. Рычит, закусывая губу до боли, в попытках отогнать горячие фантазии. Губы чужие, но такие желанные, словно танцуют по его коже. Руки, знакомые, мягкие, нежные как шелк, исследуют каждый миллиметр его тела, и он погружается в вихрь своих мыслей. Накрыв себя одеялом, он слегка сжимает простынь, словно хочет сохранить это волнующее состояние. Вздохнув глубоко, он погружается в мир своих мыслей, где все становится возбуждающе реальным и притягательно запретным. Енджун не хочет влюбляться. Любовь — это чувство, не поддающееся логике и разуму, её невозможно предсказать или направить по определённому сценарию. Она захватит сердце, и непременно приведет себя в неизвестность. И Ёнджун уже чувствует, что сам себе не пренадлежит. Он думает, думает, думает. Не может не думать. И это страшно. Любовь живет разнообразием. Она движима появлением новых ощущений, новых форм, новых взглядов и предметов. И Енджун это все на себе ощущает, находясь рядом с таким неприступным Бомгю. С его грубыми фразочками, с его желанием спорить, соприкасаться в словесном бою каждый раз, когда Енджун просто развлекается. Бомгю ему нравится до мурашек, до возбуждения, вот только не хочется в этот омут упасть в головой. Не хочется сгореть. Он сжимает распечатаную фотографию, что лежала под подушкой, скидывает с себя одеяло. Рука его тянет трусы вниз, ближе к коленям, освобождая напряженный от возбуждения член. Енджун сам не понял, как дошел до этого. Просто вспомнил, как они тогда в туалете приперались, как обычно. Вспомнил, как Бомгю бережно прикладывал холодную салфетку к его носу, осторожно касаясь его щеки теплыми, мягкими пальцами. Не убегая от своих воспоминаний, Енджун погружался в них все глубже, с особым рвением, наслаждаясь каждой деталью происходившего. Он вновь видел его лицо, словно застывшее во времени, с тем легким румянцем на щеках, мелькающими поджатыми губами. Вспоминал, как Бомгю тогда еле слышно дышал, слегка прикусывая и поджимая губы, как легкий румянец появился на его щеках, а сам Енджун молча запоминал его лицо, доблестно сдерживая подколы в адрес отчего-то смущенного парня. Енджун использовал их — воспоминания. В томлении мял свой член, уверяя себя, что это не специально. Хотя в глубине души понимал, — это получалось по-звериному автоматически, — ложась в постель, я неизменно думал о Бомгю. И каждый раз, прикасаясь к себе, он чувствовал, как тело реагирует на эти воспоминания, как его пенис напрягается от прикосновений, напоминающих о том сладком моменте. Он проводил мягкой рукой по своему члену, ощущая каждую дрожь, каждое напряжение. Его дыхание участилось, когда он повернул руку и начал ласкать себя указательным пальцем, окутывая член нежными прикосновениями. Енджун чувствовал, как его ноги немного дрожат, а другая рука сжимает фотографию Бомгю сильнее, словно пытаясь удержать реальность этого момента. В этот момент он был полностью поглощен своими чувствами, своими желаниями, не подаваясь на искушения сдерживать себя. Он знал, что это не просто физическое удовлетворение, это было чем-то большим, что переплеталось с его воспоминаниями о Бомгю, создавая уникальный момент интимности и страсти. Енджун понимал, что его тело и его разум были наполнены этими мыслями, этими ощущениями, и он позволял себе погрузиться в этот вихрь желания, не стесняясь, не сдерживаясь. Медленно ведя рукой по своему члену, он шумно выдохнул, чуть сильне сжимая его. Повернув руку, он скользил вниз по пенису указательным пальцем вперед, поворачивая его во время поглаживания. Ноги его слегка тряслись, другая рука сильнее сжимала фотографию Бомгю. С безумной страстью, не стесняясь своих желаний, погружаясь в мир своих воспоминаний и фантазий, где он был свободен и истинен. Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный.¹ Енджун до боли крепко сжимает свой член, стараясь взять себя в руки, превести сознание в норму. Он горел, горел, горел. Его тело ему уже не принадлежало, рука двигалась по теплому члену сама собой. Он хотел всё сделать быстро, каждая клеточка его тела этого требовала, сознание говорило, что все это слишком грязно, однако он не отрывает руки от кожи. Забыв напрочь о смазке, Енджун думает лишь о Бомгю, невинно поджимающем губы, нежно трогающим его лицо, щеку. Переодически он ослабляет хватку, просто легко, щекоча остование своего члена. Енджун высовывает язык, из уст вырывается громкий стон. Он резко проводит по члену еще пару раз. И вдруг… Его обожигает болью; она идет то ли из груди, то ли из яичек. Боль была секундной, а потом… полилась белая жидкость. Енджун выгибает спину, рука перепачканая, липкая. Он слегка размазывает сперму по члену. Сколько продолжалась эйфория от бестыдного деяния Енджун не помнил, не понял. Возможно, полминуты. Возможно, больше. «Блять ». Понял он только, что спермы было очень много, и что фотография, которую он держит в руках должна непременно отправиться в утиль, иначе спокойно жить он дальше не сможет. «Сегодня встречаемся в четыре ». — гласит сообщение, пришедшее от Субина. «Я заболел ». — гласит сообщение, отправленое Енджуном в ответ. От встреч, на которых присутствует Кан Тэхен — Енджун отказывается. Напороться на Бомгю и наделать ошибок хочется меньше всего. Обычно Енджун не отказывается от мимолетных романов, если свидания перетекающие в легкую эротику, таковыми можно назвать. Но Бомгю.. Он другой. С ним не хочется.. Точнее хочется, но не так. Он не тот. Не мимолетный. — Я не понимаю, что с ним происходит. Обычно он рассказывает обо всем, что с ним происходит; с кем заигрывает, на кого положил глаз, кто не оправдал ожиданий и кто, простите, разделил с ним постель. — Субин оглядывает людей в кафе, наклоняется чуть ближе к Тэхену и Бомгю, сидящим напротив. — Нет, конечно, мы не только о его перепихонах разговариваем, но вы понимаете.. — шепчет —Он перестал ходить на свидания! Совсем.. — Так может он просто завис с кем-то, кто превзошел все его ожидания? — закинув в рот очередной кусочек нежнейшего мяса, сказал Тэхен. — Ах, еда здесь потрясающая! — расплывшись в удовлетворенной улыбке, внезапно и бестактно восхищается Кан. — Прости, Субин. Отвлекся. — вытерев рот салфеткой, он посмотрел на Бомгю. — Ты какой-то подозрительный. Что-то знаешь? — Мы почти поцеловались на той вечеринке. — тихо говорит Бомгю, смотря на Субина каким-то разочарованным взглядом. Или это чувство вины? «Чего?! » Воклицают оба — Тэхен и Субин, привлекая внимание сидящих за соседними столиками. — Он подрался, частично из-за меня. А потом..мы разговорились, он извинился за грубость и..я не знаю, может мне показалось? — Он извинился? — Тэхен удивляется. В его голове Енджун — тот, кто всегда считает себя правым, до последнего стоит на своем и извиняется лишь под давлением. — Прости Субин. — почти небрежно добавляет, устремив взгляд на парня. — Видимо в моем сознании сложился неправильный образ. — слегка пожимает плечами. — Вы почти поцело..Что? Енджун смотрит на него. Рука его касается пальцев Бомгю. Это лишь мимолетное соприкосновение, Енджун просто забирает холодную салфетку из его рук и сам, прижимает ее к своему носу. «Прости за тот день. Мне не стоило вести себя так ». Бомгю кивает. Все понимает. Как всегда все понимает. «Ты красивый. Очень ». До одури. Нервно сглотнув вязкую слюну, что скопилась во рту, Бомгю тихонько прокашлялся и поблагодарил Енджуна за комплимент. Он смотрел на его лицо, на вспухшие губы. Перевел взгляд на подкачаные руки и прижался спиной к стене. «Я наверное пойду, ты ведь..справишься здесь сам? » Вот только рука Енджуна сжимает его запястье, и он, хриплым голосом, просит Бомгю остаться, приложившись лбом к его плечу. «Как настроение? Пойдем погуляем, давно не виделись ». Енджун сжимает телефон в руке и набирает номер Субина. — Привет, встретимся в четыре в парке? — и Субин радуется, будто он снова маленький, и мама купила ему давно желанную игрушку. Он, скрестив руки на груди, сидит на лавочке, и, слегка закинув голову назад, закрывает глаза. Вокруг все цветет, благоухает. Легкий ветерок волнует ткань его футболки. Субин садится рядом с громким «Привет, хен!» В руках он держит фотоаппарат с забавной наклейкой на крышке объектива. Они много разговаривает о всяком. Енджун говорит, что последние дни чувствовал себя плохо, от того и не писал. Он говорит, что болел, но не уточняет, что любовью. Субин рассказывает о своих многочисленых прогулках в компании Тэхена и Бомгю, а старший не может не завидовать, ведь сам их компании просто не вынесет. Субин хочет распросить его о той ночи, что Енджун провел в компании Бомгю, но не может решить хорошо это или плохо. Енджун хочет распросить Субина о его времяпровождении с Бомгю, но не решается, боясь расскрыть свою по-детски невиную первую влюблённость. — Ты точно ничего не хочешь мне рассказать? — ненавязчиво спрашивает. Енджун хмурится. «Нет?» Понимает, что Субин что-то знает. — Ладно. Пойдем купим кофе. И Тэхен, который весь день ждет новостей от Субина проверяет свой телефон каждый час. Уж слишком интересная история завертелась между Енджуном и Бомгю. А Бомгю, сидя в своей уютной комнате, потягивает чай. Он не думает о Енджуне. Старается не думать. Он ведь не гей. Так ведь? И Бомгю нравится девочкам. Они говорят, что он нежный, приятный, добрый, что с ним поистине комфортно и весело, и что шутки его смешны. Потому и с девочками ему общаться легко. Он открыт. Он честен. Да и целоваться он хочет. То и дело мечтает о нежной, веселой, слегка игривой девице, что очаруется им и заворажит его. Вот только сейчас отчего-то он думает о Енджуне и с нетерпением ждёт новых встреч. «Он ничего мне не рассказал! » — Как не сказал? — Тэхен, слегка рассерженый, почти кричит в трубку, пока они с Субином говорят. — А ты спрашивал?! — Я намекнул, он на меня покосился, нахмурился и такой «Нет? » Я сам так разгневан! — Субин то ли рычит, то ли хрипит в трубку. — Мы дружим уже сто лет, а он! Ничего! Ничего! — Нужно было спрашивать в лоб! — по другую сторону слышится грохот. — Ты там упал что ли? — Я стул пнул. Енджун понимает, что избегать Бомгю вечно не выход. Он уже загородил себя стенами, отдалился от всех. А это именно то, что страшит его сильнее всего. От слова «одиночество» веет вечным холодом. От одиночества хочется убежать, закрыться шерстяным пушистым пледом, прижаться к теплому плечу, как в детстве к маме. Собственный дом становится для него клеткой. Одиночество проще? Никак нет. Всю жизнь Енджун был в кругу людей, он подстраивался под общество. Девушкам нравятся эпотажные плохие парни? Енджун будет эпотажным и плохим. Парни уважают сильных? Он будет тягать гантели до посинения рук. И вечеринки он будет устраивать, лишь бы не остаться наедине с собой навечно. Он устал, заблудился. Он ненавидит себя. Ненавидит свои чувства. Он не жил. Сублимировал. Вот и сейчас, он не живет. Не знает, как зажить заново. Он чувствует, что его душа погрязла во мраке безысходности, и даже светлые моменты кажутся ему лишь отблесками отдаленного фальшивого прошлого. Его сердце кровоточит от боли, и он понимает, что путь из этой бездны нелегок. Вот и лежит оболочка, без души, без любви, без сна. «Забри мня прдалуцста, ме полхо ». Тихое поскуливание вырывается из его уст, словно нежный шепот безмолвной печали. Нет нужды в словах, ведь его глаза, дрожащие пальцы и слезы говорят за него, рассказывая о боли, тоске. Недопитая бутылка пива стоит забытой рядом, символизируя его внутренний раздор и одиночество. Прижав колени к груди, он ложится на лавочку, словно пытаясь укрыться от жестокой реальности. Что-то неопределенно болит внутри, но он не может понять, что именно. Болезненные ощущения охватывают его, словно волны, заставляя его задыхаться от неожиданной тяжести на сердце. Жажда воздуха овладевает им, заставляя жадно хватать каждый вдох, словно это единственная нить, связывающая его с реальностью. — Енджун! — Субин садится перед ним на корточки, осторожно тряся его руки. — Просыпайся, хен. Поехали домой! — Осторожно закинув одну его руку себе на плечо, он, придерживая Енджуна за талию двумя руками, отвел его к машине. Енджун цепляется за него мертвой хваткой, прижав голову к его плечу. — Пить в одиночестве — плохая привычка, вишенка. — как всегда легко произнес Тэхен. — Закр-рой рот! — воскликнул Енджун. скривив губы. Он уткнул нос в грудь Субина, пока тот осторожно гладил его по голове. Они едут в тишине, Субин успокаивающе шепчет что-то Енджуну, но слова не доходят до Тэхена. В его ушах только гул мотора и его собственное дыхание. Субин уложил его на кровать и заботливо накрыл одеялом. Трепещущие ноздри, беспокойные руки. Енджун цепляется за его кофту, Субин понимающе обнимает. «Засыпай, хен. Утром тебе обязательно станет лучше ». Енджун кивает, но не отпускает его. — Зачем ты притащил его сюда.. — жалобно всхлипывает, не думая о том, что он все слышит. — У него есть машина, и он наш друг. — терпит капризы без намека на раздражение. Осторожно закрыв за собой дверь, он повернулся к Тэхену, который вальяжно развалился на кресле в гостиной. «А я думал мы с ним поладили ». — Не обижайся, он всегда такой, когда напьется. — Тэхен не отрывает взгляда от телефона. — Пойдем на кухню. — полушепотом молвит Субин. — А он напивается часто? — слегка нахмурившись, он садится за стол. — Нет, нет..Совсем нет. Он, ам...понимаешь у него было трудное детство. — Тишину в доме разбавляет лишь легкий шум чайника. — Нет, конечно, почти у всех трудное детство, но он перенес свое слишком болезненно. У него..не знаю можно это рассказывать или нет, но раз я уже начал..ах.. В общем, для родителей он был нежеланным ребенком, и они не уделяли ему должного внимания. — Субин наливает им чай и ставит на стол тарелку печенья. — С ним всегда возилась бабушка, она его воспитывала. А когда она умерла.. его даже на похороны не взяли, сказали, что слишком маленький. — слегка поглаживая подушечки собственных пальцев, он тихо продолжает — И Енджун очень сильно винил себя за это. Типа, не попрощался, не проводил. И после этого он закрылся в себе. В общем было очень сложно. Мы с ним общаться почти перестали, я помню, что очень злился. Но мне мама объяснила, что ему сейчас тяжело и надо подождать. В общем, когда мы снова начали общаться он очень изменился. — Субин молчит какое-то время. Смотрит на Тэхена, который слегка закусив губу поглаживает край чашки с теплым чаем. — После этого он начал сильно волноваться о своем стиле, о том как к нему относятся люди. Он подстраивался под популярных мальчишек. Голова трещит по швам. Он нехотя вылезает из кровати, смотреть в зеркало совсем не хочется. Слегка покачиваясь, он выходит из комнаты, где его уже ждут давно проснувшиеся Субин и Тэхен. — Доброе утро, вишенка. Хмурое: «Утро добрым не бывает ». — прилетает в ответ. Субин заботливо гладит его плечи, слегка массируя шею пальцами. «Что с тобой происходит? » — Ничего. — Не ври. — Тэхен цокает языком. — Как минимум похмелье, как максимум что-то куда серьезней. И тянутся часы за разговорами. Душевными. Тяжелыми. Енджун вываливает на них все, что скопилось внутри. Что томилось в клетке так долго. Раскаленых от слез щек, он касается пальцами, стоя перед зеркалом. Стыдно, так стыдно. Так растрогаться, так раскрепоститься. Никогда он себе такого не позволял, а сейчас, когда на кухне сидит Тэхен, когда на кухне сидит Субин. Разрыдался, говоря о любви. Глупость. Несусветная глупость. И трусость. Все что он может, это прятаться. Всегда. Постоянно. Вот и сейчас, ванной. Оставив их, взволнованых. Навалив на них гору своих проблем. Им ненужных. Бессмысленных. Лучше бы он продолжал молча терпеть, молча поедать эту боль вместе с лапшой на ужин. — Енджун..выходи. — Субин тихонько стучит в дверь ванной. — Мы все понимаем. Переживать это нормально, плакать тоже. Не закрывайся, пожалуйста. И Тэхен уезжает, убедившись, что Енджун пришел в норму. Что успокоился и ему стало легче. Тэхен его прекрасно понимает. Он сам состоит из фальши. Он сам выстраивает стены. Даже если грустно, он будет говорить с улыбкой. Утонет в шутках, в подколах. Но не заплачет. Не может. Не захочет показывать свою слабость. «Поговори с ним. Не храни это в себе. Бомгю понимающий очень. Да и тебе от этого станет легче ». И хочется ведь. Хочется чтоб он выслушал. Чтоб обнял. Чтоб приласкал. — Привет. — Привет. Молча смотрят друг другу в глаза, сидя у Субина дома. Бомгю все еще внеземной. Хотя сейчас, кажется, больше чем внеземной. Спустя столько дней избегания, отрицания, страданий, Енджун уже было почти забыл красоту его шоколадных глаз. — Ты мне нравишься. — глубокий вдох. — Не из-за внешности, хотя это тоже сильно сказывается на мне. Бомгю молчит. — Ты такой, не такой. Ха-ха.. — Енджун закрывает лицо руками. — Прости, я не смогу ничего сказать. Ты безупречен. — И это..сжирает. — Прости. Я не смогу ответить взаимностью. — он качает головой, грустно улыбаясь. — Правда, я не такой. Я не гей. — Я и не расчитывал. — Бомгю уходит, а он сгибается пополам. — Ха-ха-ха. — смех безумный, нервный. — И на что я расчитывал? «Не гей..не гей ведь? » Он слегка пинает камень, что лежит на его пути домой. Думает. Енджун назвал его «безупречным». Да уж, Бомгю не думал, что его первым взрослым признанием в любви будет признание от парня. И уж точно, Бомгю не думал, что придя домой, он заполнит строку ввода в гугле запросами о смене ориентации и дословно: «Как понять, что ты гей? » — Прошу заметить, я не гей, а бисексуал, а ты, к слову, почему спрашиваешь, Бомгю? — игривый голос Тэхена смешит, как всегда. — Не хочу склонять тебя к определённому решению, но! Если ты чувствуешь, что человек заставляет тебя изменить свои взгляды настолько круто, то это о многом говорит. Не отталкивайся от пола, отталкивайся от характера; от чувств, что человек в тебе вызывает. — Не отталкиваться от пола? — Бомгю задумчиво повторяет. Молчит. — Чувств он вызывает предостаточно. От него, иногда, внутри все бурлит. И это не всегда в хорошем случае. Иногда хочется приложить его головой о стену, честно. А иногда..наоборот. — О мой бог, мы говорим о том, о ком я думаю? — мурлычет. — Именно о нем.. Бомгю давно уже так много не рисовал. Сегодня эмоции из него прут словно из обжигающего гейзера. Карандаш скользит по бумаге, рука движется сама по себе, будто волшебство наполнило его творчество. Образы всплывают в голове, нежные, мягкие, элегантные, словно прикосновение пера к сердцу. Невольно на бумаге возникает его лицо – красивое и загадочное, будто скрытая глубина души пронизывает каждую черту. «Привет, а тебе зачем номер Енджуна? Не пойми неправильно. Мы друзья и я тебе доверяю, но мы оба знаем в какой вы ситуации, и я не хочу вновь полосить по ранам Енджуна ». Он стучит в дверь, осторожно, боязливо. Сердце колотится быстро, будто птица, что была заперта в клетке. Сквозь небольшую щелку он видит лицо Енджуна, что выглядит довольно потрепано. Болезненно. Так они и стоят, молча. Не смотрят друг на друга. Бомгю нервно трет край полосатого свитера. Енджун не реагирует. — Привет. — Привет. Он медленно заходит внутрь. Енджун, оперевшись на стену смотрит на него. Ничего не спрашивает. Бомгю не снимает обувь, не решается пройти дальше. — Ты мне нравишься. — уныло. Слишком уныло. Он не хотел сказать это так. В комнате витает напряженная атмосфера. Каждый вздох звучит как раскат грома. Бомгю ощущает, что его присутствие не приветствуется. Енджун выглядит изможденным, словно он не спал уже несколько ночей подряд. — Ты расстроен? — Енджун не поднимает голову, не смотрит на него. Бомгю приближается к нему, осторожно, как к раненому зверю. Он хочет помочь, но не знает как. Енджун отступает, словно боясь прикосновения. Бомгю отступает тоже. Не доходит. — Я-- Нет, конечно же нет. — теперь это еще и неловко. — Прости, я не умею признаваться в любви.. Так продолжается молчаливая борьба двух душ, столкнувшихся в этой маленькой комнате. Ни один из них не хочет идти на компромисс, но оба нуждаются в поддержке. Их тишина наполнена беспокойством и тревогой. Они остаются лишь с собой и своими демонами. — Я наверное пойду.. — рука тянется к ручки двери, как вдруг теплое прикосновение обжигает запястье. Теплое объятие заставляет Бомгю застыть. Он опускает руки вниз. Смотрит в пол, на свои потертые кроссовки. Енджун утыкается носом в его шею. Горит. Все горит. Полыхает. Боль заканчивается. Енджун готов разрыдаться, но гордость не позволяет. — Уже поздно, куда ты пойдешь. — он отстраняется. Бомгю не поворачивается. — Я постелю тебе на диване. — Я не хочу спать. — Тогда ты можешь посмотреть телевизор. — голос его строгий, слегка хриплый. Он не предлагает, настаивает. Так он и сидит, втыкает в яркую коробку. Енджун сидит рядом, далеко. Бомгю неуверенно берет его за руку. Неловко. Жарко. Ладони потеют, но оба друг друга не отпускают. Любить. Любить, любить, любить. Енджун вскоре засыпает. Бомгю им любуется. Осторожно накрывает теплым махровым пледом. Дыхание Енлжуна ровное, тихое. Звук телевизора Бомгю убавляет до минимума, чтоб старшему не мешало спать. Рядом с ним тепло, хорошо. Ночь завершает комфортная тишина, умиротворение. И Енджун расцветает. Держась за руки, они приходят на очередную фотопрогулку. Енджуну более не интересен маршрут. Теперь он фотографирует только Бомгю. Только его. Его улыбку, его румянец. Фотографирует Бомгю, который увлечённо рассказывает что-то Тэхену. Бомгю, который рассматривает что-то вдали. Который ругает Енджуна за излишнее внимание и отсутствие реакции на болтавню Бомгю, в силу слишком сильной сосредоточенности на его лице. — Хен! — Субин тыкает его в плечо. — Я рад, что у вас все хорошо. — улыбается. — Теперь мы должны найти кого нибудь для тебя. — Енджун подмигивает, слегка толкая того бедрами.