Дракон Тиран

В отличии от Сиенны, её бойцы не были знакомы с Жоном и той откровенно хтонической силой, которой парень владеет. Единственным намёком на неприятности был странный портал, что ясно говорило о каком-то проявлении. Это значило, что пришельцы, несмотря на свой юный возраст были охотниками или любыми другими пользователями Ауры. Медлить в такой ситуации, значило лишь обрекать себя на лишние неприятности, а потому на Жона сразу же кинулось несколько фавнов. Дракон уже был в шаге от того, чтобы начать перерождение в чистокровного, а потому он мог без всяких усилений им накостылять. Так что самого первого противника Жон просто откинул в сторону, проломив бедолагой стену. Ещё одному бойцу он просто снес голову ударом руки. Делать все это, держа на плече бессознательное тело профессора Гудвич было не очень удобно, поэтому Жон резко топнул, заставив пол просесть и растрескаться. Боясь провалиться на этаж ниже и тем самым подставиться в бою, фавны отступили. Жон же воспользовался этой заминкой, чтобы передать Глинду Пирре. Гуманоидный дракон уже собирался вновь броситься в драку, и так мог бы перебить и остальных сторонников Сиенны, если бы сама женщина наконец не сориентировалась и не вмешалась в ситуацию. — Все назад! — распорядилась Сиенна. Она понимала, что дракон мог бы остро реагировать на её самодеятельность, но настолько острой реакции она все же не ожидала. Парень до сих пор всячески отгораживался от того образа, что показали в возможном будущем, и представлялся могущественным, но достаточно мягкосердечным парнем. С учетом того, что они даже переспали в возможном будущем, Сиенна даже иногда задумывалась о том, чтобы затащить к себе это существо. Но прямо сейчас перед ней сидел не парень, что был готов воскресить какую-то непонятную девчонку, чтобы она могла совершить свою месть. И не тот, кто пощадил врага, который сам упал ему в руки, как было с той девчонкой, Синдер. Нет, сейчас он больше всего походил на того психопата убийцу, которого им показывали в возможном будущем. Пока Сиенна думала над всем этим, прошло едва ли несколько секунд. Она ждала, что Жон скажет что-то или быть может додумается, пока она придумает, что можно сказать в такой ситуации, чтобы избежать драки, вот только у дракона был несколько другой взгляд на жизнь. Мудрость выработанная тысячелетиями памяти: сначала стреляешь, потом говоришь. Следуя этой простой мудрости Жон просто призвал перчатку Священного Механизма и, мгновенно сблизившись с Сиенной просто вырвал ей сердце. Это было неожиданно не только для Главы Белого Клыка, но и вообще для всех находящихся в комнате людей. Та скорость с которой Жон двигался и с которой он совершил расправу вызвала некоторую заминку. Именно эта заминка в итоге спасла ещё живым бойцам жизнь. Напади на него кто-нибудь в этот момент и он бы точно испепелил агрессора. Пока же эта заминка длилась, произошло то, что шокировало всех ещё больше, чем скоротечное убийство лидера Белого Клыка. Тело Сиенны вдруг зашевелилось. Вырванное сердце растеклось лужецей из крови и плоти, чтобы быстро запрыгнуть обратно в грудь Сиенны и в итоге исцелить её не оставив и следа. Несколько мгновений и только что убитая женщина судорожно задышала. Несколько вдохов и только что мертвая открыла глаза, диким взглядом осматриваясь вокруг. Момент собственной смерти Сиенна отследила и осознала просто прекрасно. — Чудо отложенного воскрешения, — наконец заговорил Жон, голос которого срывался на рык, из-за начавшейся драконизации глотки. — Я даровал его тебе, чтобы ты имела больше шансов справиться с Адамом и навести порядок среди фавнов Вейла. В голове Сиенны билась мысль о том, стала ли она перманентно бессмертной или это была лишь разовая акция. И где-то на фоне ещё мелькал гаденький голос, что ещё неизвестно какой из вариантов хуже. Не окажется ли так, что теперь её будут без конца убивать, пока она не сломается и не сойдет с ума. Ведь умирать, как оказалось довольно-таки больно и страшно. Пирра тем временем решила осторожно опустить профессора Гудвич на пол. С точки зрения девушки Жон сейчас творил лютую дичь, которую надо бы прекращать. Пускай эти фавны были террористами, из-за действий которых многие пострадали, но устраивать среди них резню, просто жестоко. Особенно имея подавляющую силу, благодаря которой можно было бы просто и без проблем взять всех в плен. Пирра хорошо помнила наставления учителей, которые говорили, что жестокая расправа над более слабым похожа на избиение детей. И с учетом силы Жона он сейчас занимается резней младенцев. — И что же в итоге, Сиенна Хан? Тауроса мне пришлось убивать самостоятельно. Ты не только оказалась бесполезной, но ещё и начала откалывать номера покруче своего сумасшедшего подчиненного, — Жон продолжал свою мысль сжимая и разжимая кулак на руке, облаченной в перчатку Священного Механизма. — Бездействие Озпина не оставило выбора, — несмотря на страх и понимание силы гуманоидного дракона, Сиенна все же не собиралась ползать у него в ногах. Если уж ей придётся сегодня умереть, то по крайней мере она сделает это стоя, как воин, а не скулящая дворняга. — Неужели? — одного убийства Сиенны Жону было мало, чтобы унять бушующие в его сердце эмоции. Гонимый этими, довольно темными и жестокими, порывами, дракон демонстративно замахнулся, собираясь все же убить фавна-тигрицу окончательно, но в этот момент Пирра решила действовать. Она не рискнула пытаться остановить Жона физически, схватив за руку, например. Вместо этого она встала между ними, как бы прикрывая Сиенну своим телом. Жон прекрасно видел этот маневр и, спокойно мог бы убить Сиенну прежде, чем Пирра вырвалась бы вперед, но решил дать своей девушке высказаться. — Пожалуйста, хватит! — попросила Пирра, расставив руки в стороны. Жон даже щекой дернул от того, насколько это было похоже на образ жертвы Христа. И хотя никакого креста римляне не использовали, о чём Жон прекрасно знал и из памяти Ниота и нескольких других воплощений, что застали римскую империю, но сам образ был ну очень распиарен. Распиарен и хорошо знаком Жону. Жертвенный агнец, казненный мучительной и позорной казнью. И этот образ был исполнен его девушкой, в то время как сам Жон выступал агрессором в этой ситуации. Подобная ситуация, с одной стороны, немного прочищает мозги. С другой же стороны подобная композиция несколько раздражает и с Пиррой обязательно нужно будет поговорить о вещах и местах, которые делать не надо. — Ты ведь понимаешь, что она сейчас может ударить тебя в спину и убить? — спросил гуманоидный дракон, взглядом при этом обещая Сиенне все муки ада, если только она посмеет хотя бы дышать не аккуратно, не то чтобы атаковать. — Точно так же, как ты можешь убить её или вообще любое существо в мире, — Пирра не повелась на провокацию своего… наверное все же парня. Несмотря на всю ту дичь, которую Жон вытворял, она не хотела разрывать отношения. — Пожалуйста, Жон, не надо. — Ладно, хуй с ней, — дракон на это хоть и ругнулся, но без проблем согласился. Хоть рычащий голос и продолжал создавать впечатление злобного и недовольного тона. Ему очень это не понравилось, и он был даже готов все же убить Сиенну вопреки просьбе Пирры, но Жон не считал себя персонажем шекспировской драмы. Устраивать разборки с Пиррой при зрителях он не будет. Все равно собирался поговорить с ней, вот ещё парочка тем для повестки дня на эту беседу. Там, при личной беседе, он предметно разберет всю ошибочность подобного милосердия. Да и Сиенну он, если понадобится убьёт в любой момент. И это при условии, что её не казнят за терроризм. А это, кстати, можно было бы обсудить с Пиррой прямо сейчас. — Правда не понятно, что делать со всем этим, — Жон обвел руками помещение вокруг. Труп начальника тюрьмы и нескольких бойцов Белого Клыка, плюс ещё живые бойцы, не понимающие, что тут происходит, но готовые в любой момент ринуться в бой. Ситуация, прямо скажем, выглядела не очень, и Жону было очень интересно, что же Пирра ему ответит. При всей его симпатии к девушке, он хотел проверить это. Зная о способности дракона к воскрешению очень и очень многие попросили бы его об этом чуде. Вот только Жон не собирался раздавать чудеса, как конфеты на празднике. В его памяти были носители души, которые становились такими вот местечковыми божками, что одаривал людей вокруг себя разнообразными чудесами и благословениями. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Мало того, что почти всегда находились идиоты, что пытались взять власть над «богом», так ещё и выхлопа с подобной работы около нуля. Последователи просто не могли дать носителю души чего-нибудь полезного и чего нельзя бы получить любым другим путем. Дракон не нуждался в источниках веры, имея возможность просто завести грудастую жену или любовницу, чтобы сосать эту самую энергию из её сисек. Как бы пошло это не звучало. В общем не в почёте подобные действия были у носителей души. Но ещё больше Жон не любил людей, которые пытались как-то использовать его силу. Как бы отдельный человек не был ему симпатичен, Жон проводил четкую границу между членами стаи, даже слабыми и не самостоятельными, и нахлебниками, которые вообще ничего не делают, кроме как требуют для себя чудес. И Пирра его не разочаровала. — Пускай их судьбу решает суд, — она не собиралась просить у Жона ничего кроме милосердия. — Разве ты не устал от того шлейфа кровавых прозвищ, которые постоянно всплывают в связи с твоим прошлым? Это был очень слабый, но все же аргумент. Вот только была одна маленькая проблема: когда в дело вступают чувства, взывать к аргументам и логике бесполезно. Жон желал разорвать Сиенну на части не потому что она объективно чему-то там угрожала. Даже при убийстве кого-то из членов семьи он мог бы их воскресить. Но Дракон любил свою семью и любая угроза им выводила его из себя. Поэтому даже уступив Пирре сейчас, он не собирался спускать дело на тормоза. — Моли богов, в которых веришь, о смертном приговоре, Сиенна, — один из бойцов Белого Клыка дернулся на подобные слова, но Сиена утихомирила его коротким жестом. С учётом того, что её только что убили, пару угроз она точно переживет. А вот терять людей на пустом месте не хотелось. — Я уже говорил как-то, что никто не может ненавидеть так, как дракон. Ты же стала объектом самой страшной моей ненависти. — Я запомню это, — Сиенна кивнула. Она не собиралась молить о пощаде, но и молиться о смерти тоже даже не подумала. Глава Белого Клыка верила в дело, которое делала. И она только сегодня уже не один раз успела попрощаться с жизнью и даже один раз реально умереть. Так что нет смысла бояться того, чего не избежать. А если судьба будет на её стороне, то она успеет рискнуть своей жизнью ещё не один раз. *** Иногда Джин хотелось просто напиться и забыть все. И что самое неприятное, это чувство в последнее время все чаще и чаще её посещает. Всего каких-то пару десятков лет назад этого не было, а потом родился Он. Реликвия Знания знала слишком много, далеко не все, как показал сам гуманоидный дракон, но достаточно, чтобы жалеть о своей сути. — Нас пронесло? — с интересом спросил Амброзиус, который помогал Джин разрешить всю эту ситуацию. Именно он перенес Пирру к Дракону, которая помогла свести конфликт к минимуму. — Да, нас пронесло, — Джин кивнула, разорвав связь с Реликвией Выбора, через которую она отслеживала самый оптимальный путь решения конфликта. — Девочка оказалась настоящей находкой, именно то, что чудовище ценит в людях. Большинство других его друзей рисковали остаться в стороне или же испортить все одной неосторожной фразой. — Чем-то это напоминает Создателей, не так ли? Такой же непоследовательный и вспыльчивый, — Амброзиус изобразил кривую улыбку. — Не больше, чем ты похож на Разрушение, — Джин не поддержала брата. — Боги были создателями, что стремились к совершенству и включали всё уже созданное в единую систему. Тиран же стремится только к разрушению и господству. — Его господство может принести тысячелетия мира и процветания, — справедливо заметил Амброзиус. — И множество вариантов будущего, в котором он уничтожает вообще все. Оставив последнее слово за собой Джин жестом руки попросила брата помолчать, чтобы она могла точнее вслушиваться в происходящие сейчас события. Ей это особо не нужно было, так как она была создана такой, чтобы всегда обладать всей полнотой знания о настоящем и прошлом, но Джин просто не хотела спорить. И возвращаться к Дракону раньше времени она тоже не горела желанием, а потому делала вид, что занята. Реликвия Созидания же напротив, не строил никаких иллюзий и был недоволен поведением сестры. В последнее время Джин очень уж преисполнилась своей ролью посла к Тирану и начала вести себя как первая среди реликвий, а то и главная среди них. Как минимум Амброзиуса подобное поведение раздражало, и это чувство было достаточно сильным, чтобы задуматься о небольшом щелчке по носу для слишком зазнавшейся сестренки. — Если ты сейчас отправишь меня к Нему без моего согласия, то я отомщу, — для Джин мысли её брата не были секретом. — Например солью ему твоё местоположение, чтобы мы уже вдоём могли общаться с этим чудовищем. — Я тебя услышал, — Амброзиус все ещё был недоволен, но вмешивать Дракона в их разборки с сестрой все же передумал. Не стоит подставлять других под то, чего сам вкусить не готов. — Но что насчёт подробностей текущей ситуации? Он был любопытным по своей природе. Можно сказать, что его создали таким, жадным до знаний. И раз уж он все равно вынужден терпеть свою высокомерную сестрицу, то пускай она хотя бы развлечёт его рассказом, что происходит на большой земле. — Все плохо, — Джин тоже была не против потрепаться, лишь бы не возвращаться в руки Жона подольше. — Даже смерть не прочистила мозги этой полосатой девке. А ведь у меня была такая надежда, что она просто запрыгнет к нему в постель и тот хотя бы на пару часов в день будет занят чем-то кроме, как угрожать мирозданию. — Разве люди могут по паре часов? — как и прочие реликвии Амброзиус за тысячелетия своего существования бывал много где и сотрудничал со многими людьми, так что о человеческом обществе и возможностях он кое-что знал. — Люди много чего могут, если сильно захотят, а это чудовище мало того, что само может бесконечно усиливаться, так ещё и способен передавать эти усилия другим, — Джин поморщилась. — Так ещё и Озпин показал себя откровенным вредителем. Почти наверняка дракон просто уничтожит его, если не сразу, то в скором времени, благо поводов старый маразматик даёт много и от души. — Ты ещё говорила про шпиона Салем около семьи Дракона, — напомнил Амброзиус. — Что на счёт этого сказала Выбор? Тиран заключит с ведьмой союз, или убьёт обоих бессмертных? — Гримм его разберет, — они оба знали, что Выбор никогда не показывает единственно верный вариант будущего. Она лишь рассчитывает события будущего зависящие от того или иного выбора. Да, выбирая Пирру Никос в качестве посланника Джин посмотрела предполагаемый вариант событий, Но и там события несколько разнятся. — В порыве эмоций Тиран слишком сильно погрузился в свою силу. Как в эту мерзкую Истину, так и во что-то ещё, что остаётся за пределами моего знания. — То есть по итогу мы ничего не знаем, — Амброзиус не сдержался и капнул ядом. — Что хоть делать будем? — Наблюдать и отслеживать ситуацию, — Джин проигнорировала сарказм брата. — Возможно нужно будет дать им неделю или две, чтобы они немного успокоились, либо же наоборот, как можно раньше собрать их на очередной просмотр будущего, в надежде, что там Он чуть успокоится. — Будь осторожна со своими планами, сестра, — Амброзиус покачал головой. — И советуйся хотя бы с некоторыми из нас, чтобы не наделать ошибок на ровном месте.