На нём бесценный компромат

Утро для Эдгара началось с, примерно, двенадцати часов, ибо проснулся он именно тогда. Странно, но синевласый и не догадался его разбудить. Но, выйдя на кухню, юноша мог заметить хозяина квартиры, читающего, судя по всему, какую-то газету. Хм, а ведь их обычно читают люди в возрасте или «в полном расцвете сил». Слегка удивительно, ведь челкарь редко встречал людей, занимающихся чем-то подобным. Да даже его - пусть и давно умерший - дед не читал ни разу эти бумажки, считая их бесполезными и опираясь на соседей и знакомых, которые могут дать, нужную или нет, информацию. К слову, парень иногда следовал его примеру. — О, доброе утречко, соня,—обратил на вошедшего своё внимание Фэнг, убирая газету и ручку в сторону. Можно было понять, что он не просто вычитывал что-то из макулатуры, а разгадывал мозготрëпские кроссворды. Ну у него и предпочтения в развлечениях, конечно. Хотя, шарфик ничего против не имеет. Каждому своё. — Доброе, чего не разбудил? —произнёс эмарь, но его слова звучали больше как какой-то бубнеж. Юноша присел на стул, стоящий, естественно, около стола. Голова немного побаливала. Произошедшее во сне немного стесняло, но он плевать хотел на это. Личные загоны или что-то в этом роде не помешают их с Фэнгом взаимоотношениям. — Ты так сладко спал, не хотелось прерывать,—состроив умиляющуюся рожицу, проговаривал кареглазый, уже всей душой чувствуя, как приятель начинает пылать: кончики ушей как на зло приобрели чуть румяный оттенок,— Ещё во сне моё имя так сладко растягивал.. Фэ-энг,—имитируя писклявый голосок открыто смеялся он. — Не было такого,—начал сердиться темноволосый, складывая руки на груди, тем самым, как бы доказывая свою правоту и обиженность. Ещё не хватало губки надуть, как обычно это делают маленькие дети. А, нет. Он это сделал, но почти, примерно, минуту подождя. Забавно это лицезреть, однако. — Ладно, не было.. Это я так, тебя побесить,—ехидно прищуриваясь бормотала модель, опираясь рукой в щёку. Синие локоны спадали на лицо, от чего ему, естественно, приходилось их время от времени прибирать за ухо или зачесывать пятернëй, на несколько секунд открывая вид на верхнюю часть лица. На лбу виднелась испарина. Было и правда жарко, что заметил даже эмо. — Боже, с кем я общаюсь,—закатив глаза промямлил челкарь, затем отводя взгляд куда-то в сторону, лишь бы не на собеседника. Уж больно тот смущающе смотрит. Даже кончики ушей не перестали краснеть. Стало немного стрёмно, но позже совсем по барабану. Не его дело, как тот глядит, хоть это и могло смущать, порой. — Тебе не нравятся мои шутки? Я оскорблëн,—обиженно произнёс уже Фэнг, складывая густые брови домиком, параллельно придерживая голову руками у подборка. Так он выглядел куда милее и эмо не может не согласиться с этим фактом. Его друг был во всём красив и безупречен, причём абсолютно всегда. По крайней мере, так считал черноволосый. — Ну, перестань, они же глупые,—без доли стеснения заводил небольшой спор Эдгар, скептически пару раз оглядывая собеседника с ног до головы, делая это снизу вверх. Так силуэт того казался более привлекательнее, это ему безумно нравилось. Да и к тому подобное не заставило долго ждать. Это заметили, но, скорее всего, промолчал. Через пару мгновений азиат потупил взгляд, всё также ничего не говоря. Видимо, он заметил поглядывания приятеля, чего сам немного застеснялся. Неловко. Опять, не смотря на то, что такое чувство модель может замечать и ощущать не так часто, в отличие от обычных, казалось бы, людей. В общем, Фэнг та ещё нетакуся. — В любом случае, можешь ими делиться, даже если они очуметь какие ёбнутые. Типа прям как ты, пугало,—усмехнулся сероглазый, забавляясь недоумению, а потом скромному кивку со стороны хозяина квартиры. Кажется, если - не так давно попорченное - зрение не подводит, у узкоглазого слегка зардели щёки. По телу пробежал приятный разряд. — Я, как ты говоришь, в любом случае ими и делился бы. И не посмотрел на то, хочешь ты этого или нет,—монотонно, скорее всего, пробубнел парень, переводя взор на прикрытое окно. Из него доносились еле уловимые звуки, шипение машинных колёс и неразличимые голоса. Солнце знатно пекло. Выходить из дома по такой погоде — себе дороже. — Пф, тоже мне,—вновь скептически прищурился Эд, наблюдательно ища место, куда устремил взгляд его возлюбленный. Успешно найдя, челкарь внимательно смотрел в окно. На подоконнике стоял какой-то цветок. Видимо, герань или типа того, он в этой ботанике, в этих цветочках не разбирается, к его же сожалению или счастью. — Сегодня неплохо бы освежиться, не так ли? Может махнëм в бассейн?—смотря уже на сероглазого, как пару минут назад, спросил азиат, встав с места, попутно оглядывая кухню. Естественно, он не охотно ждал ответ, который ему, кстати-ка, вовсе и не требовался. Тем более зная, что друг согласится. — Я тебя понял,—произнёс собеседник, повторяя действия хозяина квартиры, но не останавливаясь, чтобы оглядеть помещение. Юноша сразу отправился к выходу из квартиры, ощущая, как синевласый следует за ним и, после того, как помещение освободилось от лишних людей, приятель эмаря закрыл его, проворачивая пару раз ключ. *** — Ну, Эдди, просто обними меня вот так, тебе же самому будет проще, не глупи,—держа парня за руки, чуть выше локтей, Фэнг пытался убедить того зайти дальше, чем тот находился, к тому ещё и задерживая его. Как оказалось, Эдгар не очень любил плавать, ну или же не умел, он так и не посмел сознаться. Вода была чуть прохладной. Воздух вокруг освежал, правда ничего не может повлиять на, давно устроенную, систему юноши. Люди как и обычно шумные. Брызгают друг в друга, плескаются и просто радуются времяпровождению, вот только Эдгар их радости, да и в целом эмоций, не особо разделял. — Нет, я не хочу дальше, всё,—краснел от напряжения челкарь, за одно и пыхтя, словно паровоз. Он не хотел привлекать излишнее внимание, уж тем более друга. Ему хватало и обычных посиделок на, так скажем, своеобразном берегу,— Перестань, давай не будем позориться,—почти шёпотом, причём немного агрессивным, прошипел парниша. — Давай просто продолжим.. В каком, по-твоему мнению, месте мы позоримся, если я просто пытаюсь помочь своему другу?—негодовала модель, хотя в его голосе прекрасно можно было уловить неповторимые и ни с чем не сравнимые нотки обиды. Неужели его так волновал страх Эда? Ну, конечно, над таким сопляком даже маньяки сжалиться посмеют. — Хочешь помочь - не делай ничего и просто отстань от меня. Это была идиотская идея: придти сюда. Что б я ещё хоть раз с тобой..—не подумав выпалил фотограф, отталкивая от себя приятеля, даже не договорив, после начиная глубоко жалеть. Всё-таки он мог обидеть его. Это ни за что не простилось бы. Он сам себя бы не простил. Карие, совсем тёмные глаза синевласого округлились. Руки, кадык, всё тело дрогнуло. Неужели так старался, чтобы ему нагрубили? Зачем надо было вообще заводить общение, если после, всего парой предложений, можешь за просто разрушить выстроенные на - казалось бы - крепкой дружбе, отношения? Или она была не особо-то и крепкой.. От него отделились, уплыли так быстро, что черноволосый смог только моргнуть, ничего не сказав. Он в ответе за свой длинный язык. И зачем надо было грубить? Разве любовь не способна заглушить какие-либо ненужные эмоции? Судя по всему, не способна. Теперь юноша остался здесь один, не решаясь последовать за приятелем. Хотя, какой Фэнг ему приятель, когда эмо так нагрубил? Глупый, лучше бы ты сразу сказал, что не умеешь плавать и боишься это делать. Или просто не поехал. В чём проблема? Действительно, проблема лишь в нём, никаким боком не в модели. Он так старался помочь. Насколько можно быть таким добродушным, не желая ничего взамен? «— Дурак, ты всё испортил! Зачем ты вообще живёшь, если можешь так нагло разбивать сердца и ожидания своих близких? Это жестоко и подло. Ты обязан извиниться, придурок. Надеюсь, он тебя не простит, так будет правильнее. Но как же ты без него? Ответ: никак. Лучше уж сразу наложить на себя руки, чем терпеть это. А разве ты так долго шёл именно к этому? Чтобы нагрубить и разбить вдребезги всё, что мог? Ненавижу тебя,—» думал про себя юноша, стоя почти по грудь в воде, пока по его щекам бегали дорожки горючих слёз. Сейчас ему категорически наплевать на всех и всё.