Mon ange déchu.

Когда Василиса прибыла в Мышкин и увидела, что ее никто не встречает, она не придала этому особого значения, сославшись на то, что, возможно, в пучине забот Кот запамятовал, а девчонки, скорее всего, учились или отрабатывали какие-то задания с практики. Тем не менее, в душе стало неприятно, но Василиса Васильевна это чувство просто проигнорировала. Мышкин встретил ее свежим летним воздухом, поющими птицами и сотнями туристов. На главной площади Ядвига Петровна, в обличии экскурсовода, заметила ее краем глаза, улыбнулась приветливо и вновь потеряла интерес. Василиса поглядела на старую подругу, заметила ожидающего Кощея на скамейке и счастливо улыбнулась. Они спустя столько лет заслужили любовь друг друга. В кафе «Лукоморье» не было ни единой души. Кот, напевая себе песенку под нос, убирал со стола чашки из-под кофе, изящно двигаясь между столиками. Василиса невольно залюбовалась, отмечая, что у нее с Котом был шанс построить счастливую жизнь. Правда, Василиса Васильевна Премудрая сочла быть одной, без никому ненужного прицепа. — Кот? Привет... — женщина приблизилась к нему, легонько касаясь плеча. Кот вздрогнул, повернулся к ней и удивленно вздёрнул брови: — Василиса Васильевна? Вы что-то забыли? — он растерянно улыбнулся, вытирая лапы бумажным полотенцем. Его кошачьи глаза обеспокоенно сощурились, он подхватил ее под локоть, предлагая присесть за столик. Что-то забыла? Директриса Волшебного Колледжа задумчиво прикусила губу, не понимая, что вообще творится в Мышкине. Наконец, Василиса глубоко вздохнула, поражённая мыслью. — Я давно ушла? — поинтересовалась она, вскакивая с места. — Да только-только, — медленно ответил Кот, удвиленный ее странным поведением. — А, — только и произнесла она, отряхнула брюки и посмотрела на Кота. — Что же, всего доброго, Кот, спасибо за отличное исполнение своих обязанностей. Василиса рассеяно махнула ему рукой, обратилась в маленькую жёлтую птичку и вылетела в окно. На самом деле Василису просто переполнял гнев. Это существо, именующее себя Мороком, представилось ею! Ею, черт возьми! Зря она отпустила его месяц назад. Стоило, отправить его обратно в темницу и лично свернуть шею. Морок разыгрался не на шутку и с этим пора заканчивать. Поиски ключей пока ни к чему не приводят, а значит, шансов победить его, найти Повелителя, ровно такие же, как и то, что Темный Князь и его приспешники развяжут войну. Снова. Библиотека пропитана мраком. Не нужно быть Премудрой, чтобы догадаться, что это временное пристанище Морока. Она обернулась человеком у порога, открыла дверь. В нос ударил запах сырости и книг. Василиса сморщилась, прошлась вглубь зала, озираясь в поисках Морока. — Катись к черту, — прошипел кто-то совсем близко. Василиса подумала, что это предназначается ей, но голос вновь заговорил: — Да что же мне с тобой делать, зеркало говорящее?! Хватит песни петь, ирод!!! Морок. Василиса усмехнулась, заглядывая в круглую залу, где за столом, закинув на него ноги, восседал Иванушка. Ну или Морок. Он с неистовой злостью тыкал пальцем в экран смартфона и, видимо, его ругань была в адрес мобильника. Она прокашлялась, привлекая к себе внимание. Голубые глаза Морока удивлённо сверкнули, а губы расплылись в усмешке. — А, это ты, царевна. Что привело тебя к несчастному мне? — он пафосно поклонился, встав из-за стола. — Если что, сегодня я никого не убил, да и в целом с того момента, как сбежал с темницы никого не прикончил. Видишь ли, брать на душу такой грех, ой, как не желается. — Он приложил руку к сердцу, смотря на нее с насмешкой. Василиса сделала глубокий вдох, успокаивая себя и убеждая, что если сейчас убьет его, то вряд ли Совет погладит ее по головке и оставит на посту директрисы. — Зубы мне не заговаривай, — процедила женщина, медленно приближаясь к нему. — Каково это, Влад, м? — Ты о чем, Василисушка? — расслабленно поинтересовался Морок, принимаясь дымить сигаретой. — У тебя что-то случилось? Может, к голововправу обратиться? — Ты сегодня, — начала она, делая паузы через каждое слово, — Представился мной перед Котом и девочками. Ты в своем уме вообще, Владислав? Она яростно задышала, брови свелись к переносице, на виске заходил желвак. Да, увидь кто-нибудь вечно спокойную Василису Васильевну с гневным огнем в глазах, определенно удивился. — А, ты об этом, — протянул он, выпустил дым и улыбнулся. Через мгновение Василиса смотрела на саму себя. — Вы страшно сексуальны, Василиса Васильевна, — на ее же лице появилась нахальная улыбка, которая отчего-то Премудрой совсем не понравилась. — Прекрати сейчас же! — воскликнула она, даже притопнув ногой, — Хватит издеваться! Морок принялся менять обличие посекундно. Кощей, Кот, Ядвига, Леший, Водяной, Крив Кузьмич. — Хватит, Влад, пожалуйста, — прошептала Василиса, устало оседая на пол. — Ладно, — он пожал плечами, останавливаясь на том же мужчине, которым представал перед ней месяц назад. Василиса облокотилась о стеллаж с книгами, поднимая голову вверх и испуская вздох. — Почему ты стал таким, Влад? Ты же... Не был таким... Таким отвратительным. Морок согласно кивнул, присаживаясь перед ней. — Да, я таким не был. Но, знаешь, когда все вокруг просят от тебя большего, родные родители не замечают тебя, восхваляя только старшего сына. Кощей то, Кощей се. А Влад, видите ли, не имеет никаких способностей, на престол не взойдет, и ничего не добьётся. Думаешь, это так легко? Когда все вокруг давят на тебя, называют слабаком... Я думал обратиться к чёрному зеркалу мой единственный выход хоть чего-то добиться, чтобы мать с отцом зауважали. Чтобы ты на меня, наконец, взглянула. Но... — Морок отвел от нее глаза, рассматривая потолок, — План оказался провальным. Я триста лет провел в заточении, чуть с ума не сошёл, потому что одиноко было, ты же не соизволила за эти года хоть раз навестить меня, — он усмехнулся, жалостливо смотря на Василису. — Ты же занятая вся, а я просто Морок, который не требует твоего внимания... — Я...— начала было Василиса, но остановилась, раздумывая, почему хочет оправдаться. Она в самом деле не находила важным посещать его. Нет, у нее были порывы спуститься в темницу, посмотреть как он гниёт в камере и плюнуть в лицо... Но она эти порывы отлично сдерживала. — А еще я навсегда потерял свой облик. Так, какой же я злодей, если сижу в библиотеке и жду, когда кто-нибудь придёт и скажет: «Ага, попался, мы раскусили тебя, Морок»? — он пожал плечами. — Надоела мне эта беготня, честное слово. И ты мне надоела, Премудрая. Строишь из себя такую всю правильную, мол, с плохими не вожусь, отпускаю тебя, потому что, пожалела, такая я, вот, милостивая. — Он улыбнулся ей, поддевая пальцем подбородок. — А ты ни черта не такая, Василиса. В тебе сидит столько тьмы, похоти. Ты пришла ко мне не потому что в ярости от моего поступка, это лишь так, скрыть истинный мотив, ты пришла, потому что меня хотела увидеть. Или я не прав? Он облизнул пересохшие губы. Василиса усмехнулась: — Да, ты прав, я пришла именно потому. Я соскучилась, Влад, — прошептала она, — И я вижу тебя насквозь. Ты не злой, не темный, ты просто жутко одинокий и потерянный. — Лжешь, красавица, — процедил он у самых ее губ. — Ты мне лжешь. Я зло, Василиса, я не мальчик, который покупает всем воздушный шарик и кормит сахарной ватой... Она притянула его за ворот рубашки, смерила взглядом и поцеловала. — А мне плевать кто ты, — шепнула ему на ухо, пока тот, мыча что-то нечленораздельное, целовал шею, оставляя багровые следы на нежной коже. Морок был грубым во всем. Грубо целовал, кусал губы до металлического привкуса крови, сжимал кожу до алых следов, а потом зацеловывал каждый миллиметр, где причинил боль. — Я тебя ненавижу, — шепнула Василиса, когда с ее верхом было покончено. — Отлично, царевна, я этого и добивался, — прошептал он ей, снова вовлекая в голодный требовательный поцелуй. Ее пальцы соскальзывали с пуговиц мужской рубашки, совсем не слушались ее. Она зло зашипела, срывая с него верх, и пуговицы со звоном покатились по полу. Через пару секунд они были уже в спальне. Она оказалась прижатой к двери, так что едва хватало воздуха между поцелуями. — Пообещай мне кое-что, Владислав, — вполголоса вдруг попросила Василиса, пока мужчина исследовал каждый сантиметр ее тела, как будто оно могло измениться за те триста лет. — Ну? Чего ты желаешь, Премудрая? — он заглянул ец в глаза, прерываясь. — Я хочу... Хочу, — она облизнула губы. — Чтобы после этого мы разошлись, как ни в чем не бывало. Он на мгновение замер, словно раздумывая, а потом весело пожал плечами: — Так все и планировалось.

***

Василиса расчёсывала волосы перед зеркалом, наблюдая за тем, как Морок натягивает штаны, сурово бурча про испорченную рубашку. — Надеюсь, директор Волшебного Колледжа не поскупится на новую рубашку злодею? Василиса закатила глаза: — Отнюдь, купишь сам, — произнесла она, принимаясь заплетать косу, но Морок, оказавшийся сзади, перехватил ее волосы, глядя через отражение: — Ты все-таки сучка, как и говорил мне когда-то Петруша, — поделился он, принимаясь ловко плести ей французскую косу. — Так вот какого обо мне мнения был Петр Алексеевич? — усмехнулась Василиса. — Что ж, мило. В полном молчании она наблюдала за движением его пальцев, думая, почему среди всех мужчин она выбрала его. — Готово, — он повернул ее к себе за плечи, схватил за кисти и привлек к себе, целуя в губы. Василиса привстала на цыпочки, отвечая на поцелуй и игриво прикусывая его нижнюю губу. Морок ухмыльнулся, проводя языком и сминая ее губы еще сильнее. Она со смехом оторвалась от него, шумно дыша: — Спасибо, Владислав Владимирович, — она улыбнулась уголком губ, щелкнула пальцами и превратилась в птицу, вылетая в открытое окно. Морок проводил ее глазами, коснулся губ, а потом разъярённо принялся крушить все на своем пути. Когда сил не осталось, он сел посреди полного разгрома и уставился на разбитые костяшки пальцев. — Гадина, какая же ты гадина, Василиса. — ненавистно процедил он, вытирая губы, а вместе с тем и ее вкус.