Ничего личного

Серёжа сидит ещё пару минут, почти не моргая, пока глаза не начинают наполняться слезами. Тихо. Нельзя плакать. Никаких истерик. Он ведь был осторожен. Да и феромонов было не так много. Но Олег на них среагировал, да так, что даже сейчас Серёже было тяжело дышать. Хотелось, чтобы альфа сжал его в своих сильных руках. Но Волков сбежал, и Серёжа должен быть благодарен за это. Он поступил правильно. Но омега внутри Разумовского чувствует себя преданной. Чувствует, что сделала что-то не так, раз альфа ушёл. — Соберись! Он обувается и тихо выходит из квартиры. Ему страшно смотреть на Олега. Но он поднимает глаза и… Кажется, понимает всё без слов. Но этого не может быть. Просто не может. Бежать. Надо срочно бежать. — Я пойду. И он правда сбегает, взмахнув волосами. *** Ну вот и всё. Он слышит звук открывающейся двери и закрывает глаза, понимая, что это конец. Он всё испортил. Потому что он всё ещё тупой альфа, который просто не умеет себя сдерживать. Он не может ответить. Не может посмотреть Разумовскому в глаза. Только кивает и смотрит Серому вслед. Хочется запомнить его совсем не таким. *** В метро как назло в наушниках начинает играть Пирокинезис с его треком Зависимость. Пропорция есть, Я зависим, А значит, мне сложно, мне больно, мне весело Разумовский изо всех сил запрещает себе думать. У него получается до тех пор, пока он не закрывает дверь своей хрущёвки. А потом он вновь сползает по двери, сжимая колени и пряча в них лицо. Как можно было найти самый доступный по деньгам вариант на авито, потом подружиться с альфой, и в самый разгар дружбы выяснить, что это твоя истинная пара? Серёжа кусает себя за коленку. Запах толстовки теперь кажется насмешкой над всеми его попытками убежать от себя. От себя не убежишь. *** Олег возвращается в квартиру так осторожно, словно её успели заминировать. Но отчасти так и есть. Вот кружка, из которой пил Серый. Вот вилка, которой он ел. Если принюхаться, то и запах его всё тут же, его едва ли стало меньше. Олег рычит и бьет кулаком в стену до тех пор, пока не остаются кровавые следы. А ещё по батарее стучат. Знает, знает. Опять дурацкий психованный альфа, так ещё и вояка. Серому он больше не пишет. Всё равно знает, что ему не ответят. *** Серёжа несколько раз порывается постирать толстовку. И ненавидит себя за эту мысль. Его хватает на день. Потом он вновь утыкается лицом в толстовку и пытается не заплакать. Его хватает на час. Он вообще никогда не верил в истинные пары. Это даже звучит абсурдно. А если омеге нравятся другие омеги? Как быть с ориентацией? Но молва твердила: ты ни с чем не перепутаешь. Ты сразу поймёшь. Серёжа понял не сразу. Но это и правда ни с чем не перепутаешь. Утром следующего дня он смотрит в своё заплаканное лицо в ванной. Аппетита нет, как и желания куда-либо выходить. Но ему нужно в универ. Ближе к полудню он выползает, и конечно же сталкивается с Вадиком. Тот идёт навстречу вразвалочку, в этот раз без друзей. И, естественно, не может промолчать: — А чего это ты такой грустный? Хуй сосал невкусный? — Вадим гогочет со своей же шутки, а затем пристальнее смотрит в его лицо, — Нет, правда. Неужто Поварёшкин бросил? Серёжа пытается обойти, но его быстро отталкивают рукой, не пропуская. Он шипит придурку в лицо: — Пошёл ты. Не смей меня трогать. Глаза Вадика начинают блестеть недобрым блеском. Он хватает Серёжу за подбородок и наклоняется так близко, что Разумовский чувствует запах мятной жвачки. — Я ведь тоже альфа. И могу тебя трахать. Сергею становится по-настоящему страшно. И в этом страхе он находит силы. Как бы там ни было, он всё ещё Сергей Разумовский, который живым не дастся. Он с усилием выдёргивает свой подбородок из чужих лап, чтобы тут же приблизить своё лицо ещё ближе и зашипеть прямо в наглое лицо: — Я тебя во сне на куски порежу, а хату твою сожгу. И Сергей правда не знает, что такого видит в его глазах Вадим, но его отпускают. Уже в универе он замечает, что на подбородке осталась ссадина. Почему-то это кажется ему символом его собственной победы. Поэтому он фоткает себя в зеркале лифта, высоко задрав подбородок. И фотография ему так сильно нравится, что он ставит ее на аватарку в вк. *** От чего Олег так и не смог отделаться, так это от манипуляции, уже ставшей ритуалом. Он приходит в компьютерный клуб и первые полчаса гипнотизирует монитор, на котором открыта всё такая же пустая страница Сергея Разумовского. И это тупо, потому что она, бесцветная, ни имеет ничего общего с её ярким, нахальным, умным, красивым, смешным и бойким владельцем. Но через неделю появляется аватарка, и Олег тут же лезет за телефоном, чтобы сохранить её. Правда, ещё случайно лайкает. *** Серёжа сидит на вышмате, когда ему приходит уведомление из вк. Он бросает быстрый взгляд на экран и возвращается к конспекту. Но через долю секунды его накрывает пониманием. Серёжа хватает телефон так резко, что едва не роняет. Профессор шикает на него, но Разумовскому плевать. Он смотрит на уведомление. На имя и фамилию того, кто его лайкнул. Олег Волков. Волче нашёл его в вк. И лайкнул. Кровь набатом стучит в ушах. Серёжа прижимает телефон к губам, глядя в никуда. Жаль, что у Олега на страничке пусто. Даже фото нет. Даже лайкнуть в ответ нечего. На перерыве Серёжа разглядывает страничку Волкова и решается оставить тайное послание. Делает он это самым идиотским на свете способом. Он публикует запись на своей стене, где всего одна песня. Аффинаж — Волчком *** Олег не ждёт, что ему что-то ответят. Но и лайк всё-таки не убирает — глупо это. Серый всё равно наверняка же увидел, так что отступать поздно. Через три дня он снова приходит в клуб и снова первым делом заходит на страницу Серого. Чтобы увидеть песню. Чтобы загуглить её и увидеть текст. И вот теперь он лайкает уже осознанно. Лайкает, потому что это вроде бы безопасно, да? И можно? Иначе его бы уже давно заблокировали. На своей странице он публикует Ария — Возьми моё сердце. И это так нелепо, что через час он уже удаляет. *** Конечно Серёжа всё замечает. Он как сталкер заходит на страничку Волкова каждый час. Это почти невыносимо, но в один день там появляется песня Арии, и Серёжа слушает ее. Ему хочется не то рыдать, не то вопить. Его тянет к Олегу всё сильнее. Он крутит песню на повторе, а затем она исчезает со стены. Серёжа жалеет, что не успел лайкнуть. И тогда он размещает песню Сироткин — Лисы волки. Намеки становятся всё прозрачнее. *** Вот это уже точно игра, в которую играют они оба. Ошибки быть никак не может. Олег слушает и эту песню, и лайкает запись. А ещё выкуривает три сигареты, сжимая телефон во второй руке. Но этого как будто мало, и тогда он покупает полторашку пива. И вот оно оказывается его секретным ингредиентом, после которого Олег пишет короткое: Простишь? *** Серёжа кусает губу, лёжа на диване в своей спальне. Он смотрит на сообщение, и у него нет ни единого сомнения в том, что ответить. Я не обижался Они с Олегом это не выбирали. Становиться истинной парой не входило ни в его планы, ни в планы Волкова. Так за что винить? За выпущенные на кухне феромоны? Так Серёжа начал первым. Возможно, тогда ему тоже стоит извиниться? Но он не чувствует вины. Тогда и извиняться глупо. Он водит пальцем по своим губам, и ловит себя на том, что ждёт ответа. *** Ответа Олег ждёт так напряжённо, что выкуривает ещё две сигареты. Вот только легче не становится ни от них, ни от слов Серого. Не обижался. Ну конечно не обижался. Только это ничего не меняет. Вообще ничего. Мы можем хотя бы переписываться? Это должно выглядеть безопасно, в первую очередь для Серого. Потому что Олег согласен и на это. На что угодно уже согласен. *** Серёжа получает ответ и сердце вновь пускается в галоп. Могут ли они? Конечно они могут. Но в глубине души Серёжа знает, что ему будет мало. А ещё через шесть дней у него течка. Как пережить ее и не втянуть Олега в неприятности Серёжа пока себе слабо представляет. Но он… Он не может отказать. Можем Вот и всё. Разумовский уже шагнул в эту ловушку, осталось только дождаться пока решётка за спиной с лязгом опустится. *** Олег чувствует себя жалким, но он согласен даже на это. Рад и этому. Искренне рад. У Олега скоро гон, но он гонит (ха-ха) эти мысли прочь. Всё равно ни к чему не приведут. Серый на подавителях, Серому это не нужно, Серый ясно дал понять, что он этого не хочет. И Олег это принял. Вот только его гормоны против. *** Они начинают переписываться каждый день. В понедельник Серёжа рассказывает Олегу о том, как нашёл хорошую подработку. Нужно было собрать бота для интернет-магазина. Для Разумовского это несложная задача. Во вторник его ругает профессор по истории программирования за то, что он слишком много сидит в телефоне. Серёжа рисует на него карикатуру, фоткает Олегу и отправляет. В среду Олег долго не отвечает, поэтому Сергей рисует его портрет на огрызке конспекта по вышмату. Хотелось бы конечно на холсте и красками, но… Но он копит на материнскую плату. А художественные инструменты стоят не дёшево. В четверг течка подбирается уже активными шагами, но Серёжа не может отказать себе в том, чтобы предложить Олегу встретиться. Посидим у канала Грибоедова? Холодает. Но так хочется погулять в центре, пока город не погрузился в серую хмарь. *** Олег так долго смотрит в экран телефона, что тот успевает погаснуть. И только через полчаса он спохватывается и понимает, что надо бы всё-таки что-то ответить, а то вряд ли Серый телепат. Сегодня в шесть? Олег принимает душ и надевает под кожанку лучшую футболку. Пытается причесать волосы, но в последний момент сдаётся. Он решает ничего не покупать, но по дороге к метро ноги сами заводят его в магазин, где он берет банку сгущенки. Всё лучше цветов и конфет. *** Серёжа пишет утвердительный ответ, и лихорадочно думает, что бы надеть. Он моется наверно так, как никогда в жизни до этого. А ещё бреет подмышки, что и вовсе неслыханно для его мятежной душонки. Он не собирается раздеваться, но тот факт, что он побрит и на нем целые трусы, почему-то вселяет уверенности в себе. Волосы он сушит феном, так что они красиво распадаются на пробор, и блестят будто шёлк. Он надевает свой лучший свитер и джинсовку. Даже если замёрзнет — не страшно. Главное будет выглядеть эффектно. Серёжа выходит из метро, и любуется домом Зингера, пока ждёт зелёный светофор. И видит Олега на условленном месте. Его переполняет практически гордость. Такой красивый высокий альфа, на которого засматриваются прохожие. А ждёт он его, Сергея Разумовского. Серёжа подходит и смущенно заправляет прядь за ухо. — Привет. *** Серый выглядит так хорошо, что у Олега захватывает дух. Да и язык как будто отказывает ему в какой-либо помощи. Он просто не может выдавить из себя не слова. И только глупо улыбается, протягивая купленную сгущенку. — Это… это тебе. Всяко лучше букета роз или чего-то в этом духе. По крайней мере он оригинальный. *** Серёжа смущенно фыркает, принимая банку сгущенки. Боже, это такая всратая романтика. Но как же это приятно. Потому что от Олега. — Знаешь чем покорить голодного студента. Неужели Серёжа умеет в флирт? Но это очень похоже на него. Они идут к каналу, и Разумовский вновь трещит без умолку. Рассказывает про пары, про цены на оперативную память и где можно взять дешевле. Серёжа останавливается возле ограды, и опирается на неё животом, глядя на вид. День выдался удивительно солнечным. Разумовский подставляет лицо катящемуся к горизонту солнцу. *** Олегу чудится, что он провалился в кроличью нору. И всё падает, падает и падает… Потому что он слушает Серого, смотрит на Серого, кажется, даже дышит только им, только благодаря ему. Отчаянно хочется поцеловать эту лукавую и отчасти самодовольную улыбку, особенно когда Серый позволяет солнцу целовать свою кожу. Но не Олегу. Никогда ему. Только вот так, только на людях, только говоря обо всём на свете, только не о самом важном. — Вадик тебя больше не достаёт? *** Серёжа удивлённо смотрит на Олега. Неужели переживает за него? — Пытался один раз. Но я умею быть убедительным. Серёжа продолжает смотреть на воду. Зимой она замёрзнет, и можно будет даже выйти в залив. Почему-то Разумовский представляет, что они гуляют по Неве вместе с Волковым. — А откуда ты знаешь Вадика? Он переводит взгляд на красивое лицо Олега в закатном солнце. И вдыхает запах. Интересно, когда у Олега гон? Приходится встряхнуть головой чтобы выгнать эту мысль. *** Олегу совсем не нравится обсуждать Вадика прямо сейчас. Этот чёрт даже сюда смог влезть, разрушая прекрасный момент. Но Олег проглатывает это и просто закуривает, передергивая плечами. — Служили вместе. Ты не смотри, что он дурака валяет — он умный, даже очень. Ему только… мотивации не хватает. Но ты его заинтересовал. И это бесит. Это не может не действовать нервы. *** Серёжа слушает с интересом. Получается, Вадик неплохо знает Олега. Скорее всего даже лучше, чем Сергей. И знает, на что Волков способен. Это воодушевляет. — А он меня совсем не заинтересовал. А ещё Сергей считает, что Вадику не мотивация нужна, а кочерга в жопе, но в слух он об этом не говорит. Неожиданно для самого себя Разумовский похоже пользуется популярностью у матёрых альф. Это странно, учитывая, что именно этого он и избегал. Но с истинной парой ему, безусловно, повезло. Возможно, будь это Вадик, то с ним бы не церемонились. Скрутили своими феромонами и пометили бы в очередную течку. И мнения не спросили. Сергею не нравилось, когда люди относились к другим людям как к вещи. Которую можно присвоить. — Ты не похож на него. Да и на других альф не похож. Признание даётся легко. Возможно, что Олег и сам это понимает. По Сергею ведь заметно, что он избегал контактов с альфами. А к Волкову тянется сам. Как цветочек к солнцу. *** Что ни странно, Олег Серому верит. И про Вадика, и про себя тоже. — Потому что не накинулся на тебя? — невесело улыбается Олег. А что тут смешного? Его от всего этого искренне тошнит. Что люди не считаются с другими людьми, что подминают под себя, что… да много чего делают. Он про всё это только слышал. Он ведь альфа, ему по идее бояться нечего. Он и не боится. Его это злит. До такой степени, что он снова закуривает. — Меня только твой запах так с толку сбил, — честно признается Олег, стараясь не смотреть в сторону Серёжи. Словно боится увидеть его осуждения. — Думал, что лучше буду сдерживать себя. Что ты даже не догадаешься. *** Сергей тоже улыбается невесело. Обсуждать такие темы с Олегом не трудно. Наверно потому, что несмотря на разный статус, они придерживаются общего мнения. Иначе как объяснить осторожность и обходительность Волкова? Вот только Сергею почти хочется, чтобы Олег не сдержался. Почти хочется, чтобы прижал его к стенке… Но он никогда в этом не признается. — Олеж, от себя не убежишь. Я же тоже не сдержался. — Серёжа вздыхает, радуясь, что они смогли это преодолеть и вновь встретиться. Да ещё и накануне течки, практически.— Как люди мы с тобой делаем всё, чтобы оставаться людьми. И это правда. Даже если часть Разумовского хочет, чтобы они поддались соблазну. И эта часть растёт с каждым часом. *** И снова «Олеж». И так это хорошо. Так правильно. Он просто не может не представить как Серёжа лежит под ним, впился ногтями в спину и стонет вот это «Олеж… Олеженька», пока Олег втрахивает его в свой скрипучий диван. Картинка такая яркая, что феромоны выплескиваются из него, и Олег тут же отступает назад, затягиваясь сигаретой так, словно она его спасательный круг. *** Серёжа вздрагивает, когда в лицо ударяет запах Олега. Он снова что-то сделал не так? Но выпил же подавители, прямо перед выходом. И держал феромоны под контролем, хоть это и трудно перед течкой. Но ему в голову приходит ещё одна внезапная догадка: — Олег, у тебя скоро гон? Вопрос бестактный, но Серёжа просто надеется, что не прямо сейчас. Он невольно сам делает шаг вперёд. Тело тянет на запах. Хочется шагнуть в объятия, чтобы его окутало с ног до головы этим ароматом. Чтобы они нашли тихую подворотню… Нет! Разумовский, ты ведь не хочешь чтобы тебя ебали за мусоркой в твой самый первый раз? Да и в последующие тоже. Но если это будет Олег… Нет! Прекрати! Серёжа только надеется, что всё не так плохо, и Олегу не снесет крышу прямо здесь и сейчас. *** Ну вот и всё. Он догадался. И поздно делать вид, что ничего не было. — Да, — сознается Олег, беря себя в руки. Он всё равно выглядит слишком сокрушенным. — Да, скоро. Правда за правду, да? Даже если она сделает тебе больно. — А у тебя… у тебя тоже, да? *** Приходит черёд Серёжи смущаться. Он чувствует, как жар заливает щеки и шею. Но ведь это всего лишь физиология, и от неё никуда не убежишь. Поэтому Разумовский признаётся: — Да. Тоже скоро. Это так странно. Вроде бы и так всё было понятно, но всё равно ощущается так, будто показали друг другу что-то интимное. Интересно, а насколько сильно Олег теряет голову во время гона..? Нет, тебе не интересно, Разумовский. Перестань пялиться и возьми себя в руки! Олег выглядит смущенным и расстроенным, и нужно что-то сделать. Серёжа берет все в свои руки. — Олеж, ну ты чего. Всё в порядке. Не сегодня же. А сегодня мы гуляем. Пойдём на Дворцовой посидим? В такой тёплый вечер там полно народу, и обязательно найдётся что-то весёлое. *** И снова это «Олеж». Олегу хочется выть волком, но вместо этого он только закуривает. И берет Серого за руку, потому что народу на Невском как всегда много. — Это чтобы не потеряться, — объясняет Олег, надеясь, что Разумовский не попытается сбросить его ладонь. *** Касание кожи к коже ощущается как взрыв атомной бомбы. Но Разумовский внутренне даёт себе очень сильную пощёчину, чтобы не заверещать. Серёжа важно кивает, и не может сдержать улыбки. Хоть она и выходит очень скромной. На Невском и правда куча людей. И Серёже так волнительно от того, что они пробираются сквозь толпу, словно пара. Держатся за руки. У Олега большая горячая ладонь с мозолями от турника. Она очень сильно контрастирует с узкой ладошкой Разумовского, которая видела турники последний раз только на физкультуре в школе или в страшном сне. Они доходят до Дворцовой, но Серый не спешит забирать ладонь. Не хочется. Хочется ещё. На площади и правда весело. Уличный музыкант поёт песни Сплина под гитару. Серёжа замечает ещё пару художников, рисующих шаржи и портреты на заказ или ради развлечения. А ещё вокруг много таких же держащихся за руки парочек. Атмосфера полна любви. *** Серый… Серый, кажется, не против. И это лучшая новость за последний год как минимум. Он гуляет со своей истинной парой, держась за руку. И пусть они не в отношениях и едва ли будут. Даже вот так хорошо. Очень хорошо. — Сядем? И он высвобождает руку, но только чтобы снять кожанку и подстелить на землю, чтобы Серый не садился на грязную мостовую. *** Когда такой большой, сильный и красивый альфа расстеливает перед тобой свою куртку, даже самый независимый и гордый на свете Серёжа Разумовский начинает плыть. Он ловит завистливый взгляд какого-то омеги, и трепеща ресницами садится на кожанку. — Здесь и тебе места хватит. Это правда. Серёжа своей тощей задницей занимает едва ли одну треть куртки. А так хочется, чтобы Олежа сел поближе. *** Серый правда хочет сидеть с ним? Вот так просто? На людях? Олегу начинает казаться, что всё это просто сон. Слишком уж хорошо для правды. Но он действительно садится, пока приглашение всё ещё в силе. И он улыбается Серому, невольно разглядывая его. — Ты красивый. *** Серёжа неловко поправляет волосы на макушке, и смотрит на Волкова снизу вверх: — Правда..? Что это за интонация такая в голосе? Впору бы дать себе настоящего леща. Ишь поплыл рядом с альфой. Пусть даже своей истинной парой. Серёжа смущенно отворачивается, пряча раскрасневшиеся щеки за волосами. Он обещает себе позвать Олега в гости, ну, после того, как течка закончится. И гон у Олега. Полезно будет чтобы хоть кто-то в городе знал где он живет. Мало ли что может случиться, верно? А Волков доказал свою порядочность. И он считает Разумовского красивым. Очень быстро Серёжа начинает мёрзнуть, но не подаёт вида. Он просто щебечет о том, что читал про Дворцовую площадь в детстве. *** Олег удивлён реакцией, но на всякий случай старается больше ничего такого не говорить. А лучше и вовсе помолчать. Полезнее будет. Тем более что Серёжа так много знает, что голова идёт кругом. Даже не верится, что он сирота, выросший в детдоме. Там таких умных не бывает. Не задерживаются. Но чем дольше говорит Разумовский, тем отчетливее его потряхивает. И до Олега не сразу доходит что случилось. — Серый… ты замёрз что ли? Пойдём тогда. *** Уходить не хочется. Но он правда продрог. Сам виноват — разоделся в ущерб комфорту. Серёже нравится как Олег зовёт его «Серый». Это так трогательно по-пацански, и его так больше не называет никто. Есть в этом что-то особенное. Приходится встать, и только сейчас Серёжа замечает, что Олег сидел в одной футболке и похоже совершенно не замёрз. Горячая кровь альфы хорошо греет, судя по всему. А чёртово кровообращение омеги призвано греть только органы таза. Ох уж эта репродуктивная функция — эволюция отдала ей всё самое лучшее. Вдруг становится за себя стыдно, и Разумовский глухо произносит: — Извини. Я мерзляк. *** Олег только качает головой и поднимает с земли куртку, отряхивая. И накидывает на плечи Серого. — Тебе не за что извиняться. Это не то, что ты можешь контролировать, верно? Кажется, он возвращает Разумовскому те слова, который получил от него. И это ощущается правильным. Как и создать для него комфортные условия. *** Серёже неловко. Его мямление на тему «Олеж, ты ведь замёрзнешь» полностью игнорируется. Волков заботится о нем. И Разумовский бы возразил, вот только… Они не могут по-другому. Серёже немного грустно. Думал бы Олег, что он красивый, если бы не было этой истинной связи? Обратил бы на него внимание? Но его собственное отношение к Олегу совершенно искреннее. Волков и без всяких связей является незаурядной личностью со своими талантами и хорошими убеждениями. Значит, и у Олега так. Эта мысль греет даже лучше чем пахнущая альфой куртка. Сегодня он вернётся домой весь в запахе Олега. И его это очень сильно радует. *** Олег думает, что да, запаха теперь будет много. Но куртку он потом обязательно заберёт, а это значит, что и у него будет запах Серёжи. Сладкий запах предтечной омеги. Но это только запах. И на запахе всё остановится. Олег осторожно берет Серого за руку, чтобы прохожие не оттолкнули их друг от друга, и это немного утешает. Хотелось бы побольше таких вечеров. *** И вот его рука снова в руке Волкова. И это так приятно, что Серёже приходится держаться изо всех сил, чтобы не запахнуть на весь Питер. Да, вот настолько ему похоже нравится этот парень. Утихомирить эмоции всё труднее. Сергей отвлекает себя и Олега рассказами о других архитектурных памятниках. Уже порядком стемнело, и скоро нужно будет спускаться в метро. Они как раз направляются туда, и Разумовский смотрит на офис вк в доме Зингера. — У меня когда-нибудь тоже будет свой офис. Он даёт себе обещание. Только бы насобирать на приличный комп, и уж тогда… Он реализует свои грандиозные планы. *** Олег верит каждому слову, старается запомнить и даже задаёт какие-то вопросы. Теперь для него Серый настоящий гений, в плане искусства так точно. Но и во всём остальном наверняка тоже. Да, такому человеку точно не до отношений. И Олегу остаётся только смириться с этим. — Да, обязательно. Потому что это должен быть именно ты. *** Этот вечер тоже заканчивается. Они спускаются в метро и каждый расходится по своей ветке. На прощание Серёжа только касается кулона на груди Олега и улыбается. А затем убегает, пока ещё может. Пахнущие Волковым вещи он не стирает. Он стаскивает их на диван, а спустя сутки зарывается в них чуть ли не с головой. У него начинается течка. И переживать ее без альфы трудно, но Сергей держится. Он стонет имя Олега, пока погружает в себя пальцы, снова и снова. А затем забывается сном, завернувшись в толстовку. *** Гон — это отвратительное состояние. Что-то среднее между яростью и похотью. Внутренний голос всё настойчивее шепчет про Серого, которого надо найти и взять, сделать своим, прижать к себе так, чтобы больше и не думал никуда убегать. Олег бьет стены и случайно ломает один стул, который сам же и чинит через пару дней.