Могу ли я украсть следующий танец

Это был подряд уже третий танец и Ши Цинсюань действительно неплохо относилась к своему одногруппнику, — который, кажется, искренне был в неё влюблен, — но она бы сейчас правда не отказалась бы от небольшой помощи. Потому что чужие руки и непрекращающаяся болтовня утомили её уже на второй песне. Но на это похоже так и не обратили должного внимания, слишком увлеченные этой близостью и появившейся возможностью провести время с объектом своей симпатии. И Ши Цинсюань правда не хотела быть грубой, но третья песня уже заканчивалась и она собиралась предпринять решительные меры. Когда знакомая рука остановила её партнера по танцу на полуслове, одним легким прикосновением к обнаженной спине. Ши Цинсюань даже не вздрагивает от мимолетного прикосновения, слишком хорошо зная эти тонкие, нежные пальцы. Хэ Сюань появилась как нельзя вовремя. И Ши Цинсюань тут же незаметно выдыхает — чтобы всё же так явно не обидеть действительно хорошего парня. — Могу ли я украсть у прекрасной дамы следующий танец? — тяжелый взгляд Хэ Сюань, которым она одаривает неудачливого ухажёра, способен обескуражить любого, поэтому совсем неудивительно, когда чужие руки тут же отпускают Ши Цинсюань. А робкое «к-конечно» теряется в следующей песни и в том, как быстро они забывают о присутствии кого-то третьего. Когда музыка набирает обороты, а они наконец-то остаются наедине. Плавная мелодия не лишена страсти и Ши Цинсюань охотно позволяет вести, прижимаясь ещё ближе в ответ. Хэ Сюань выглядит сегодня просто восхитительно в этом простом, облегающем черном платье в пол. И у Ши Цинсюань буквально кружится голова от столь красивого контраста с её изумрудным, более пышным нарядом. Или же, возможно, всё дело в этих темных, почти черных глазах, которые не отрываются от неё ни на секунду. В этих мягких, но таких надежных руках, которые сжимают её талию так, как будто больше ни за что и никогда не отпустят. — Ты меня спасла, — Ши Цинсюань чувствует, как предательски раскраснелись её щеки, и не находит другого выхода, как уткнуться пылающим лицом в чужое плечо. Что, кажется, делает ситуацию только хуже — ведь теперь она может утопать не только в столь пленительных глазах, но и в запахе. Боже мой, как же потрясающе от Хэ Сюань пахнет. — Идиоту стоило быть более внимательным и заткнуться ещё после первой песни. Хэ Сюань делает небольшую паузу, а потом продолжает с едва заметной дрожью в голосе: — Но я могу его понять, ведь он так в тебя влюблен. Сердце Ши Цинсюань, кажется, готово выскочить из груди, когда она понимает скрытый за этими словами намек. И Ши Цинсюань тут же сокращает оставшиеся миллиметры между ними. А Хэ Сюань в ответ прижимает её лишь сильнее к себе. И им не нужны слова. Зачем, когда есть эти уже практически объятия, мягкая мелодия — обнажающая все их чувства, — и громкий стук сердец, разделенных только грудной клеткой. А позже, возможно, совсем осмелев Ши Цинсюань робко попросит украсть её самый первый поцелуй. Но до этого их ждет: ещё пару танцев, бокал шампанского и улыбки, полные нежной привязанности и безграничного счастья.