Кроваво-алое море: это всё, что останется после меня

      Делегация Юньмэн Цзян прибыла на территорию Облачных Глубин уже на следующее утро. Лодки, на которых они прибыли, оставили на пристани города Цайи, откуда дальше отправились пешком.       Погода в этом Ордене отличалась кардинально, если, конечно, брать в сравнение Юньмэн. В последнем на протяжении всего года было тепло, даже зимы были тёплыми, но ветренными. Гусу же наоборот. Из-за гор, окружающих всю местность, часто поднимался ветер, рано холодало и так же рано мог выпасть первый снег. Вот и сейчас, несмотря на то, что на дворе лето и светит солнце, было прохладно, а свежий воздух щекотал лицо, пока вся их группа поднималась по каменным ступенькам на вершину горы в районе Гусу — в резиденцию Облачных Глубин.       Вэй Усянь шёл немного позади Цзян Чэна во главе всей их процессии.       Он уже очень давно не был в этих краях и очень соскучился по этим местам, которые навевали приятные (и не очень) воспоминания с их обучения когда-то в юношестве. Конечно, сколько бы Усянь не отрицал, что ему Облачные Глубины противны и что он туда никогда не вернётся, но он подразумевал под этими словами совсем другое. Здесь он ненавидел только кучу бесполезных правил, за нарушение которых либо заставляли их переписывать, либо наказывали ударами ферулы. А ещё он ненавидел это место за очень пресную и невкусную еду, которой питались все адепты Лань без исключения. Во всём остальном его это место даже в какой-то мере привлекало и очаровывало своей архитектурой, тишиной, людьми, воздухом и чудесными видами садов, полян, источников и всё в таком роде.       Но особенно он любил это место за полученные воспоминания. Пусть их было и немного, ведь его выгнали отсюда спустя три месяца, но за такой короткий срок столько всего произошло. Он уверен, что шалости их троицы — Вэй Усяня, Цзян Чэна и Не Хуайсана — Лани вспоминают до сих пор в своих самых страшных снах. Особенно «козлинобородый» Лань Цижэнь, как его назвал Усянь. У этого старика, скорее всего, глаз дёргается при одном только воспоминании последнего, а учитывая ещё тот факт, что он вознёсся, так ещё и с помощью энергии Инь, страшно представить его реакцию.       Хотя Вэй Ин представил себе эту картину, от чего не смог удержать тихий смех, на что идущий впереди Ваньинь оглянулся на свою «спутницу», вопросительно приподняв бровь. На это старший лишь пожал плечами, а младший на это раздражительно закатил глаза.       У самых ворот их уже ожидал Лань Сичэнь со своей дружелюбной улыбкой, которая, казалось бы, никогда не покидает его очаровательного и уж очень привлекательного лица.       Рядом с ним стоял Лань Ванцзи, совсем с противоположным выражением лица, чем у его брата, что не делало его менее прекрасным. Но стоило ему только заметить за спиной Ваньиня уже знакомую «девушку» в пурпурных клановых одеждах, как его выражение лица смягчилось, а в янтарных глазах появился странный блеск. Эти изменения в брате не смогли укрыться от глаз Хуаня, что его, естественно, удивило.       — Глава Цзян, — поприветствовал прибывших старший Нефрит, почтительно склонившись.       — Глава Лань, — так же поприветствовал его Цзян Чэн, поклонившись, следом его действие повторили и остальные адепты Цзян, прибывшие со своим Главой.       — Рад Вас видеть. Надеюсь, этот долгий путь Вы проделали без каких-либо трудностей, — всё так же улыбаясь расспрашивал Сичэнь, показывая жестом руки вглубь Облачных Глубин и предлагая этим следовать за ним.       — Всё было тихо, и добрались мы без трудностей. Благодарю за беспокойство, Глава Лань, — ответил ему младший Глава, когда они поравнялись друг с другом и пошли впереди, продолжая разговор о проделанной дороге и о надвигающемся очередном и бесполезном, на взгляд Ваньиня, Совете.       Усянь посмотрел на них и с тихим вздохом отправился следом, по пути кинув на Лань Чжаня короткий взгляд и широко ему улыбнувшись, как когда-то в юношеские годы, когда прямо затылком почувствовал его взгляд на себе.       Ванцзи же на этот жест от объекта своего воздыхания лишь ненадолго прикрыл глаза, а после и вовсе догнал Усяня в несколько широких шагов, начав идти рядом плечом к плечу. Вэй Ин этому даже не удивился, даже рассчитывал на то, что он так сделает.       Нефрит недолго молчал, пока они продвигались к приемному залу, а потом, собрав всю свою уверенность, всё же решил заговорить, но очень тихо, чтобы слышал только Усянь.       — Я не думал, что увижу тебя здесь в сопровождении делегации Цзян.       — Я тоже сначала рассчитывал появиться на собрании в истинном облике. Но потом подумал, что так будет неинтересно, и вряд ли в моём присутствии расскажут что-то действительно интересное и стоящее моего внимания или вмешательства. Всё же я ещё и Бог Мёртвых, а с этим титулом мне не редко приходится взаимодействовать с заклинателями. Но подумай сам, разве Гуаньшань скажет правду на мои вопросы, зная, кем я являюсь и что могу сделать с ним за какую-то оплошность? Нет, конечно, потому что никому не хочется упасть в немилость божества. Поэтому я пользуюсь тем, что никто, кроме шицзе, Цзян Чэна и тебя в мире смертных, не в курсе о моём освобождении от ареста досрочно, и благодаря этому могу узнать что-то полезное. А сделать это, не привлекая чужого внимания, легче, если стать одним из них. Вот и пришлось стать на несколько дней новой «Первой ученицей Ордена Цзян» — девой Ли Фань, — так же тихо, чтобы слышал один Хангуан-цзюнь, объяснял Вэй Усянь. Этим временем они уже добрались до большого здания и остановились возле входа, пропуская туда только своих братьев и парочку адептов.       — Мгм. Верно говоришь, — согласился с его словами молодой господин Лань, наблюдая за любимым, изучая его фальшивый облик и внутренне восхищаясь мастерством этого… человека?       — Конечно верно, я разве когда-то говорил что-то неверное? — улыбнувшись и тихо фыркнув на слова друга, Усянь сложил руки на своей груди. Это было немного неудобно, но такая поза предавала больше уверенности в своих словах.       — Мгм. Вэй Ин всегда прав, — вновь согласился с ним Ванцзи, проговорив его имя достаточно тихо, чтобы никто не услышал.       — Ха-ха, Лань Чжань, Лань Чжань. Раньше ты бы так не сказал. Где тот старый Второй молодой господин Лань, которого я так любил дразнить и подкидывать весенние сборники? М? — на этот раз Усянь тихо засмеялся, похлопав собеседника по плечу, — Но давай всё же поговорим немного позже или уже когда будем в пути? Беседовать с тобой всегда интересно, но есть незаконченные дела. Сейчас я, как ни как, адепт Ордена Цзян и должен везде сопровождать своего Главу, а ты — своего брата, как его Правая рука. Так что давай поспешим.       После очередного и короткого «мгм» от Лань Чжаня, они зашли в помещение и разместились возле своих Глав, которые уже что-то бурно обсуждали, и казалось даже, что не заметили их прихода.       Вэй Ин сидел за столиком сбоку и чуть позади Цзян Чэна, показывая этим свой статус лишь старшего ученика и доверенного лица Ваньиня.       Ванцзи, наоборот, сидел совсем рядом, по правую руку от Лань Сичэня. Ни дальше, ни сзади, ни стоя за спиной. Этот жест давал понять, что у Лань Чжаня статус был не ниже, чем у Главы Ордена, и в отсутствие Первого Нефрита именно он сможет управлять Орденом, как младший наследник или Правая рука Главы.       Какое-то время Усянь сидел молча и вслушивался в разговор двух Глав, но когда принесли еду, он мгновенно забыл об их болтовне. Всё же долгая дорога дала о себе знать в виде урчащего желудка и усталости, что навалилась на плечи. И это они ещё добирались не на мечах.       Но так как еда в этой местности вся без исключения была пресной и невкусной, Вэй Ин заранее предугадал их перекус, и пока они шли с Цайи, он прикупил небольшую баночку с острым соусом, который, в свою очередь, оказался адски красного цвета.       Достав эту самую баночку из внутреннего кармана ханьфу, Вэй Ин щедро украсил красным соусом пресный рис, после чего эту самую баночку спрятал обратно.       Ванцзи, сидевший практически напротив него и всё время наблюдавший за ним, естественно, заметил это незначительное действие. Он со стороны наблюдал, как Усянь в женском облике за обе щеки уплетает уже острый и подозрительно очень красный рис за обе щеки, при этом строя такое лицо, будто бы ничего вкуснее в этой жизни он не ел.       Понаблюдав ещё немного, Лань Чжань вернулся к своей миске, тихо хмыкнув и еле приподняв уголки губ в подобии улыбки, поставив себе на заметку запастись острым соусом на случай, если Вэй Ину придется есть что-то пресное и без специй.       Далее небольшой перекус и беседа между главами двух Великих Орденов прошла тихо и спокойно. Усянь и Ванцзи больше смотрели друг на друга, чем слушали болтовню их братьев, а когда те всё же закончили, их разместили в гостевых комнатах и сообщили, что выдвигаться вся их группа будет на самом рассвете. Как ни крути, но спать Вэй Ину было не обязательно, поэтому он не сомневался в том, что подъём в Час Мао он не пропустит.       Вот только что делать всю ночь, он не знал. Первый шичэнь юноша просто лежал на кровати и по Духовной сети разговаривал с родителями, которые, в отличие от него, собирались ложиться спать после несколькодневного задания. С общим согласием они создали общую сеть общения, которую назвали «семейной», ведь она была только для Вэй Ина и его горячо любимых родителей.       Врать незачем, Усянь уже довольно сильно соскучился по матери и отцу, которых не видел уже почти месяц, который не высовывался с Пристани Лотоса и разрабатывал Компас Зла, параллельно ещё и ожидая этот Совет Кланов. Внутри его интуиция подсказывала, что на этом собрании он узнает что-то такое, что ему не очень понравится, и последствия за это будут серьёзные. Это настораживало его, но не пугало. После тех нескольких недель на Луаньцзан, сожжения Пристани Лотоса, смерти Мадам Юй и Цзян Фэнмяня, а также тех всех смертей адептов Цзян и самой кампании «Анигиляции Солнца» Усянь больше не боится ничего. Разве что только потери родных ему людей. Только этого ни в коем случае нельзя показывать. Белое Бедствие очень коварный и жестокий демон, покажи ему свою слабость, и он ухватится за неё как за последний рычаг.       Новые мысли о демоне в белом не давали покоя. Хотелось забыть о нём и не вспоминать, будто бы и не было его вовсе, будто бы он не хотел, чтобы Усянь был его приемником, будто бы в будущем не будет с ним битвы не на жизнь, а на смерть.       К счастью, от этих мыслей его вовремя прервал стук в дверь. Стучали тихо и неуверенно, будто бы боялись разбудить находящегося внутри комнаты.       Однако Усянь поднялся с кровати и бесшумной поступью подошёл к входной двери и приоткрыл её, на всякий случай по пути приняв женский образ.       На пороге стоял, к большому удивлению Вэй Усяня, Лань Ванцзи. На нём уже не было ни клановых одежд, ни красивой гуани в волосах, лишь нижние одежды с лёгкой накидкой и лобная лента.       — Лань Чжань… — искренне удивился небожитель, ведь время уже давно перевалило за девять вечера, а этот Нефрит умудрился пробраться через патрульных к нему, так ещё и во время отбоя.       — Я разбудил Вэй Ина? — тихо спросил Лань, немного склонив голову на бок.       — А? Нет-нет, что ты. Я не спал вовсе. Просто… Не ожидал тебя здесь увидеть. Тем более сейчас комендантский час, почему ты не спишь? Это же нарушение одного из ваших правил, — с довольной улыбкой на лице Усянь озвучил нарушение правил Ордена Лань, на что Ванцзи только фыркнул и отвёл взгляд. Это действие рассмешило Вэй Ина, от чего он согнулся пополам и еле удерживал рвущийся наружу смех. Всё же не очень хотелось увидеть всех патрульных адептов возле своей двери.       — Я кое-что принёс Вэй Ину, — объяснил причину своего визита Второй Нефрит и слегка приподнял правую руку, в которой спокойно покачивалось несколько кувшинов с вином.       — Это… «Улыбка Императора»? — с неверием в увиденное спросил младший, переводя взгляд светлых глаз то на кувшины, то на виновника его беспокойства среди глубокой ночи.       — Мгм, — было ему ответом, после чего младший Лань вновь отвёл взгляд в сторону, уже догадываясь, что сейчас ему скажет юный бог.       — Лань Чжань, Лань Чжань! — вновь засмеявшись, юноша пропустил гостя в свою гостевую комнату, а то негоже правой руке Главы разгуливать прохладной ночью в одних нижних одеждах, гляди, а то простудится ещё, — Неужели наш праведный Хангуан-цзюнь начал нарушать правила своего же Ордена? Вот это да. А ты точно тот Лань Чжань, которого я знаю? — продолжая подшучивать над ним, Усянь прошёл в центр комнаты и опустился на подушку, попутно меняя свой облик на истинный.       — Вэй Ин, — с ноткой суровости пожурил его Лань, опускаясь на подушку рядом, а вино поставив на столик, поближе к божеству. — Ладно, ладно, — он поднял руки в примирительном жесте, — И всё же. Что тебя привело ко мне в такой-то час?       Лань Ванцзи на это промолчал. Всё-таки признать, что он просто соскучился и хотел его увидеть, было куда тяжелее, чем настроить себя и явиться к нему средь ночи.       — Ах, значит, молчим. Ну ладно. Может, тогда выпьешь со мной? — ляпнул Усянь, а уже после этого вспомнил, как в прошлый раз этот Лань вырубился сразу после одной пиалы вина, а потом ещё и тащить его в Облачные Глубины на своём горбу. Поэтому сейчас он искренне надеялся, что он откажется.       — Нет, — коротко отчеканил тот. Он, конечно, не помнил, как с храма добрался обратно в цзиньши, но по обнаружению утром синих лотосов не сложно было догадаться, кто именно его привёл и уложил в кровать, — Выпей сам.       — Тогда тебе, может, чай заварить? — с тихим облегчённым вздохом предложил младший.       — Мгм. Пусть будет чай.       Чай Вэй Ин заварил быстро и вернулся на прежнее место.       Они долго сидели в тишине, оба не знали, о чём говорить, и просто молчали, пока юноша ещё и неспеша потягивал вино. Каждый думал о чём-то своём.       Усянь размышлял над завтрашним утром и представлял, как всё пойдёт. Ванцзи думал над тем, какой бы лучше вопрос задать или какую лучше тему обсудить. Но, как назло, ничего не приходило на ум. Все мысли сейчас были заняты Вэй Ином, а точнее, его видом, который приходилось созерцать Нефриту со своего места.       Этот разгильдяй сидел в непристойной позе, как и когда-то во время учёбы. Его нижняя рубашка сползла с левого плеча, да и, чего греха таить, сама рубашка была завязана не самым прочным узлом. Волосы были полностью распущены, алая лента лежала на прикроватной тумбе и ждала утра так же, как и все шпильки с красивой причёски.       У Ванцзи горели адским пламенем уши и ещё что-то в нижних штанах, пока сердце одно за другим делало кульбит и чуть ли не выпрыгивало из груди. В такие моменты он даже хвалил себя за умение держать лицо абсолютно не выражающим никаких эмоций (читай: кирпичом), потому что сейчас он был бы похож на ту же самую алую ленту с волос Вэй Ина.       — Лань Чжань? — тихое обращение заставило его сначала незаметно вздрогнуть, а после поднять взгляд со своего уже давно остывшего чая на прекрасное лицо его возлюбленного.       — Да?       — Твой чай уже давно холодный. Что-то случилось? — он слегка нахмурил свои прекрасные и тонкие брови, явно замечая странное поведение друга.       — А должно что-то случиться? — ответил вопросом на вопрос старший. Совсем на него не похоже!       — Ох, ну… Я, конечно, ничего не имею против, но… Сначала ты приходишь ко мне среди ночи с вином, а потом сидишь уже, наверное, около получаса молча и смотришь на чашу с чаем, не поднимая глаз. Так ещё уши у тебя красные, как самые спелые яблоки, а сердце стучит так часто и сильно, что слышно аж сюда. Ты не заболел случайно? — нотки беспокойства и заботы проскакивали в его голосе, что не могло не греть душу Второго Нефрита.       — Всё хорошо. Приятно слышать, что Вэй Ин беспокоиться обо мне, — сказал Лань, оглядываясь в чистое серебро любимых глаз.       — Я вовсе не бес…покоюсь, — он запнулся не потому, что это была очевидная ложь, а потому, что то, что он увидел, выбило из него все слова и весь воздух одним разом.       Перед ним сейчас не сидел тот строгий и холодный кусочек льда из прошлого по имени Лань Ванцзи. Сейчас он видел перед собой Лань Чжаня с нежной и такой ласковой улыбкой, в глазах его плескалось столько эмоций, любви и нежности, что у Вэй Ина внизу живота что-то сжалось. Он улыбался ему искренне, как не улыбался даже дяде или брату.       — Лань Чжань… — еле выдавил он из себя его имя, отставил в сторону вино и медленно подсел ближе.       Старший лишь следил за ним, не отрывая взгляда и продолжая ему улыбаться.       Усянь так же не отрывал взгляд от него, лишь протянул ладони к лицу Нефрита и аккуратно обхватил ими щёки Ланя.       Последний даже не сопротивлялся такому действию со стороны этого человека, наоборот, поддался ласке, как маленький котёнок, прижавшись одной щекой к тёплой руке возлюбленного, а потом и вовсе прикрыл свои янтарные глаза, когда большие пальцы Усяня начали поглаживать скулы и линии бровей с такой нежностью, с которой он сам только что смотрел на любовь всей своей жизни.       Сердце Усяня заболело от вида такого Лань Чжаня. В юношестве он постоянно выводил этого человека на хоть какие-то эмоции, пусть это были даже гнев или отвращение. А сейчас этот человек сидит рядом, улыбается и поддаётся на его ласки, будто бы только этого и ждал.       Румянец выступил на щеках юного бога, когда Лань Чжань закрыл глаза, этим полностью доверив себя в руки юноши, зная, что ничего дурного он ему не сделает.       Но всё же одну вещь он сделал, не устоял.       Вглядываясь в расслабленное лицо Ванцзи, взгляд остановился на губах. Мягкая улыбка до сих пор украшала красивое лицо Нефрита. Они были бледные, с нежным розовым оттенком и еле заметно блестели в свете свечи.       Вэй Ин долго на них смотрел, пока и сам не заметил, как приблизился к лицу напротив и соединился своими губами с такими манящими и на вид такими мягкими губами Лань Чжаня.       Второй Нефрит от этого соприкосновения еле ощутимо вздрогнул и открыл глаза в молчаливом неверии.       Не описать словами, сколько раз Ванцзи представлял их первый поцелуй и как надеялся осуществить его в реальности, но никак не ожидал, что Вэй Ин сам сделает первый шаг в осуществлении мечты Лань Чжаня.       Отойдя немного от лёгкого шока и не заметив при этом никаких сопротивлений со стороны Усяня, Лань Чжань протянул руки и аккуратно обнял его за талию, притягивая к себе плотнее и отвечая на этот скромный поцелуй, углубляя его.       На этот раз уже немного опешил Вэй Ин, ведь не ожидал таких смелых действий от Лань Чжаня, который эмоции толком не мог проявить, не то чтобы так целоваться или прижимать его к себе, будто бы делал такое и не раз.       Но, к своему большому удивлению, он не сопротивлялся. Наоборот, поддавался сильным рукам Нефрита и жался к крепкой груди, в которой бешено отбивало ритм влюбленное и счастливое сердце.       Спустя несколько минут им всё же пришлось отстраниться от губ друг друга и посмотреть в глаза напротив.       Вэй Ин чувствовал, как его лицо горело от смущения и ситуации, в которой он оказался. Лань Чжань наблюдал за ним, за его постепенно краснеющим лицом, чувствовал его дрожащие пальцы на своих плечах и видел этот взгляд, полный нежности и смущения.       Ладонь Ванцзи покинула своё место на левом боку небожителя, переместившись на щеку юноши, огладив его скулу, а после на то же самое место опустился лёгкий поцелуй. Это заставило Усяня смутиться ещё сильнее и немного отодвинуться назад.       — Подожди, подожди, Лань Чжань! — начал было он, но сразу же опустил взгляд в пол, а пальцы на плечах Ланя невольно сжались.       — Что-то не так? Вэй Ину не нравится? — старший искренне не понимал, чем уже успел не угодить этому человеку.       — Нет-нет, что ты. Мне всё нравится! Честное слово! Просто… — он запнулся, не зная, как лучше объяснить. Они не были слишком близки друг другу, чтобы заниматься чем-то подобным, но и это не вызывало никакого отвращения или чувства неправильности, хотя Усянь всегда думал, что ему нравятся исключительно девушки. Но сегодня он в этом усомнился, — Просто тебе не кажется это странным? Мы ведь… У нас в прошлом были не очень дружеские отношения, а здесь вдруг набросились друг на друга… Нет, я ничего не имею против, мне даже это понравилось! Правда! Вот только… Это как-то странно, не более.       — Мм, — Ванцзи покачал головой из стороны в сторону и вновь прижал юношу к себе поплотнее, и только потом тихо зашептал ему на ухо своим низким голосом, чем вызвал волну мурашек на спине младшего: — Вэй Ину не нужно об этом думать, только делать то, что хочется.       — Лань Чжа… — мягкие губы не дали возможности ему договорить.       Ванцзи вновь втянул Вэй Ина в поцелуй, на этот раз грубее и настырнее, требуя большего. К счастью Нефрита, божество не оказало сопротивления, чем и воспользовался Лань, усаживая того на свои колени и прижимаясь к себе.       Серебряная бабочка, которая сидела весь вечер на подоконнике и наблюдала за ними, тихо взлетела в воздух и улетела прочь, возвращаясь к своему хозяину.       Хуа Чэн сидел в своей комнате в Доме Блаженств. От него исходила такая сильная энергия Инь, что все слуги поблизости разбежались кто куда, чтобы случайно не попасть под горячую руку Градоначальника.       Увиденное его явно не устраивало, от этого хотелось всё крушить и метать на своём пути, но, к счастью (или нет), он держал себя в руках, лишь злобно прошептав сквозь сжатые зубы:       — Лань Ванцзи… Как ты только посмел…

* * *

      Рано утром две группы с адептами Лань и Цзян вместе со своими главами собрались возле главных ворот Облачных Глубин и уже были готовы отправиться в путь, если бы не одно «но». Ни Вэй Ина, ни Лань Чжаня не было.       В первую очередь это очень удивило Сичэня, который знает, что его младший брат никогда бы не позволил себе опоздать или же проспать.       Цзян Чэн, стоящий рядом, лишь наблюдал за переживаниями и недоумением старшего, но внутри и сам удивлялся, пусть и не показывал этого.       Спустя палочку благовоний виновники утреннего недоумения Лань Сичэня появились в поле зрения. Шли они быстро, ведь в Облачных Глубинах запрещено бегать, понимая, что опоздали.       Остановившись рядом с братьями, вместе склонились в извинении и уже после отправились спускаться в Гусу, откуда встанут на мечи и продолжат путь в Ланьлин.       Пока их небольшая группа спускалась, две пары глаз пристально наблюдали за Вэй Ином, который в своём женском облике шёл рядом с братом.       Естественно, он чувствовал на себе жгучий взгляд Цзян Чэна и полный нежности взгляд Лань Чжаня. Не выдержав такого напора, он всё же повернул голову к шиди и вопросительно приподнял бровь, мол: «Что не так?», на что тот тихо зашипел:       — Ты мне ничего объяснить не хочешь?       — А что ты хочешь от меня услышать? — парировал старший, вернув взгляд на дорогу.       — Ну, к примеру, то, что у тебя на шее, это во-первых, а во-вторых, почему вы пришли вместе! — всё так же тихо возмущался Цзян, который не сводил взгляд с красных отметин на шее шисюна.       — Ох, ну это… — Усянь смутился и опустил голову, попутно закрывая отметины на шее тонкой ладонью, сразу переводя тему: — Кхм. Лань Чжань заглянул ко мне утром и помог с прической. А-ага! Вот из-за этого мы немного опоздали.       Ваньинь с недоверием почти минуту молча наблюдал за выражением лица Вэя, но потом только фыркнул и отвернулся, учуяв хитрость братца, но допрашивать не стал. Всё-таки это не его дело, и он ему не мамочка, чтобы отчитывать за такое.       — В таком случае мог бы надеть что-то с высоким воротником или хотя бы этот поправить ханьфу выше, идиот, — напоследок буркнул он, на что получил тихий смешок со стороны Усяня.       Два Нефрита Лань тихо шли позади, но разговора «девушки» с Цзян Чэном не слышали.       Сичэнь поглядывал всё это время на молчаливого брата, следил за его взглядом и тихо вздыхал. Но спустя минуту уже не выдержал и, положив на плечо Ванцзи свою руку, так привлекая его внимание к себе, спросил:       — Ванцзи. Ты не болен? Всю дорогу молчишь, на тебя это не похоже. Или, может, случилось что? Ты же знаешь, что всегда можешь рассказывать мне обо всём.       — Брат. Не за что переживать, — легко качнув головой, ответил младший.       — Просто… Ты сегодня себя как-то странно ведёшь и всю дорогу заглядываешься на деву Ли, — улыбнувшись, Сичэня как будто осенила мысль, которую он и озвучил, чтобы убедиться, — А-Жань, эта девушка… Она тебе понравилась?       Лань Чжань только промолчала на его вопрос, отворачивая голову и открывая Первому Нефриту вид на свои красные уши. Хуань этой реакции вполне хватило, чтобы понять брата без лишних слов.       «— Может, это и к лучшему… Он не может вечно ждать господина Вэя, у которого теперь забот больше, чем нужно. Ему не будет дела до Ванцзи. А с этой девушкой у них, может, что-то и получится… Лишь бы А-Жань был счастлив», — счастье брата для Сичэня всегда было на первом месте. Так было с самого детства.       Когда умерла их матушка, Ванцзи, узнав о её кончине, упал в депрессию, пусть и не говорил об этом, но Хуань это видел.       Не было больше той радости в его глазах, с которой он навещал матушку или занимался искусству игры на гуцине. Он лишь днями напролет сидел возле двери домика их матери в надежде, что та всё же её откроет, обнимет своего сына, прижмёт к своей тёплой груди и будет петь колыбельную. Но нет. Сколько бы он ни стоял, никто дверь не открывал.       Лань Сичэнь наблюдал за страданиями своего маленького Чжань Чжаня, не в силах предпринять хоть что-то.       Но в один из январских дней шёл сильный снег и был очень холодный ветер. Как и ожидал Хуань, Лань Чжань был возле домика матери, вновь пропустив занятия и тренировку. Подойдя к нему ближе, Сичэнь заметил, что его маленький А-Жань почему-то был без зимней накидки и уснул, стоя на коленях под дверью.       В тот момент его сердце ушло в пятки. Лань Чжань весь горел и тяжело дышал. Неизвестно, сколько он там так простоял, но и тупому было понятно, что он лихорадил.       К счастью дяди и его самого, целителям удалось вовремя отогреть, напоить лекарствами и отварами его брата, ведь ещё бы немного, и его организм просто не выдержал столько переживаний и болезнь ещё очень юного и молодого организма.       С тех пор Лань Сичэнь старался всеми возможными способами заботиться, ухаживать за братом, чтобы тот ни в чём не нуждался, чтобы доверял ему, поддерживал Ванцзи и не давал его в обиду. Научился читать его как открытую книгу, понимать с полуслова. Лишь бы А-Жань был счастлив, лишь бы тот случай с детства не повторился.       Ведь теперь, кроме его любимого маленького брата, никого более роднее у него нет. Мать с отцом погибли, братьев или сестёр у них нету, а дядя… Пусть дядя и воспитывал их, и он глубоко уважает его за это и любит, но всё равно дядя — это другое.       С глубоких воспоминаний Сичэня вырвал тихий и спокойный голос брата. И только он уловил в голосе Ванцзи крупицу беспокойства.       — Брат? Всё хорошо?       — Да, А-Жань, не волнуйся. Просто немного задумался.       — Цзэу-цзюнь, — послышался рядом с его ухом голос Цзян Ваньиня, — Пора вставать на мечи.       — Ох, да, конечно. Прошу простить мою невнимательность, глава Цзян, — с тихим смешком он почесал затылок. — Не страшно, глава Лань, — ответил ему тот, доставая Саньду из ножен.       Вэй Ин и Лань Чжань, наблюдающие за их разговором и мимолетными взглядами, а ещё заметившие смущение Цзян Чэна, одновременно тихо вздохнули, догадываясь о их симпатии друг к другу и слепотой к этой самой симпатии.       «— Два слепых идиота. Ну право слово», — возмущался Вэй Ин в своих мыслях.       «Что брат, что Цзян Ваньинь, что Вэй Ин… М-фх. Почему все такие слепые на проявление симпатии в свою сторону?» — внутренне недоумевал Лань Чжань, продолжая наблюдать за братом.

* * *

      День пути, один постоялый двор и рассвет.       Город Ланьлин встретил их большим количеством людей и громкими голосами торговцев, путешественников и детей.       Их маленький «отряд» уже подлетал к Башне Кои, когда Вэй Ин зажмурил глаза и чуть не рухнул с меча. Слава Небесам, что Лань Ванцзи успел его поддержать за руку.       Он тихо забранился на юньмэнском диалекте за это, ведь больше всего в этом Ордене он ненавидел три вещи: адептов-павлинов и их высокомерие, Цзинь Гуаньшаня с его подлой мордой и большим, на месте не сидящим причиндалом в штанах, и, естественно, количество золота. В золоте здесь было практически всё, начиная от помещений и крыши дворца и заканчивая чашами для вина.       По сравнению Ордена Цзинь и Небесной Столицей, то Усяню всё же в Небесных Чертогах нравится больше, чем здесь. Там хотя бы этого золота в разы меньше, учитывая тот факт, что бог намного богаче, чем какой-то там орден заклинателей.       — Ты как? Всё хорошо? — поинтересовался Ванцзи, когда Усянь прекратил свою ругань.       — Да. Просто немного заслепило, — ответила ему «девушка», протирая свои бедные глаза тоненькими ладонями.       — Ненавижу этот курятник с павлинами. Ну право слово, куда столько золота? — бурчал себе под нос Цзян Чэн, разглядывая главное здание перед ними, когда они уже приземлились.       — Да им бы только похвастаться своими богатствами, вот и суют эти побрякушки везде, где только можно и нельзя, — ответил Вэй Ин, тяжело вздыхая и отгоняя желание поскорее отсюда уйти, — Лучше бы эти «богатства» пустили на помощь нуждающимся в трущобах и сиротам. Может быть, тогда этот павлиний Орден мне будет нравится больше.       Сичэнь хотел было что-то ответить, но не успел. К ним в спешке приближался невысокий мужчина в золотых одеждах с пионом на груди и мягкой улыбкой на лице. Все сразу узнали в нём Мэн Яо, нынче известного уже как Цзинь Гуанъяо.       На лице Лань Хуаня расцвела улыбка, после чего он направился в его сторону.       Обменявшись приветствиями друг с другом, Гуанъяо обратился ко всем прибывшим:       — Господа, не стойте возле входа! Глава Цзян, брат Сичэнь. Для Вас и Ваших адептов уже готовы места в зале совета. Осталось дождаться Орден Не, которые по пути немного задержались, и будем начинать, — проинформировав их, он поспешно удалился, мол, много дел ещё нужно сделать, но перед этим успел парочкой слов перекинуться с Цзэу-цзюнем.

* * *

      Внутри зала всё было, по мнению Вэй Ина, ещё хуже. Если на улице он уже не мог выносить то количество золота на зданиях, то внутри от его количества начала идти кругом голова. Золотым было практически всё, начиная от потолков и заканчивая пиалами для вина.       Не скрылась и реакция Цзян Чэна, который тоже ненавидел всю эту демонстрацию богатства в этом курятнике, как он его называл.       Через парочку благовоний прибыла и делегация Не, которые принесли свои извинения за задержку.       Вэй Ин задержал свой взгляд на главе Не — Не Минцзюэ. Тот выглядел не очень здоровым: тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо и бледный цвет кожи. Следом за ним следовал его младший брат — Не Хуайсан, который выглядел не лучше, какой-то взволнованный, не выспавшийся и такой же бледный, но, к всеобщему удивлению, вместо излюбленного веера при нём была изящная сабля, которая тихо позвякивала на его бедре при ходьбе.       Такой вид старого друга немного напряг и Цзян Чэна, и Вэй Усяня, от чего они переглянулись между собой и одинаково нахмурились.       После прибытия Ордена Не большие и тяжелые двери зала собраний закрыли, все представители своих кланов сели на положенные им места, а в скором времени прислуга подала всем небольшой обед.       Усянь сидел немного позади Цзян Чэна по левую руку, как его помощник, и краем глаза рассматривал присутствующих. Были главы, которых он знал, таких как Яо или Фу, но были и такие, которых он видел впервые, такие как Су и Мин. Скорее всего, кланы, созданные после войны. А ещё этот Цзинь Гуанъяо. Усянь слышал о нём от шиди, тот рассказал ему, что его очередной бастард Гуаньшаня, которого тот признал и сделал приближённым к себе. Он много чем помог во время «Аннигиляции Солнца» и после её окончания вместе с Цзэу-Цзюнем и Чифэн-Цзунем стали названными братьями.       «Вот только как-то подозрительно он выглядит, этот Ляньфан Цзунь. Или это только мне кажется. Но взгляд у него какой-то… странный? И ещё аура его мне не нравится», — размышлял про себя Бог, пока наблюдал за бастардом Главы Цзинь.       Во время банкета, который проводится в первый день Собрания Кланов, ничего интересного так и не было обсуждено. За это время Вэй Ин успел заскучать и теперь просто сидел и лениво ковырялся палочками в своей тарелке. Благо, и подали вино, из-за чего хоть немного, но его настроение улучшилось. Конечно, его любимое вино «Улыбка Императора» даже близко не сравнится с этим полусладким невесть пойми чем, но даже этого хватит, чтобы скрасить этот день за бессмысленными обсуждениями.       — Вы хотите провести соревнования по Ночной Охоте? — спросил Не Минцзюэ, грузно опуская руку с зажатой пиалой на свой стол.       — Именно! — поддерживает его слова Гуаньшань, после чего Усянь начинает прислушиваться к этому разговору, наверное, впервые за этот день, — Почему бы нам не устроить дружеское соревнование кланов? На наших землях есть прекрасное место для этого. Гора Байфэн, к примеру. Там как раз развелось достаточно нечисти, чтобы устраивать соревнование.       «— Выпендривается, что ли? Павлин надутый», — фыркнул про себя Усянь, отпивая вино и пряча за пиалой недовольное выражение лица.       — Неплохая идея, глава Цзинь! — послышалось где-то из зала.       — А что в ней хорошего? — хмыкнул Ваньинь, отыскав взглядом того, кто это сказал, и начал крутить Цзыдянь на пальце, — Большинство кланов до сих пор отстраивают свои территории и набирают потерянное число адептов. А здесь какая-то совместная Ночная Охота на невесть пойми что. Мало ли что произойдет, что если там сильная нечисть или демоны и кто-то умрёт. На чьей тогда это будет совести?       — Глава Цзян… — начал Гуаньшань, но его перебили:       — Глава Цзян, я понимаю ваши опасения. Я тоже не до конца в восторге от этого предложения, но… — Лань Сичэнь мягко улыбнулся ему и прикрыл свои глаза, — С другой стороны, мы ведь можем сначала проверить эти территории лично и только потом устраивать соревнования.       — Я не против этих соревнований, — как гром средь ясного неба звучит грубый голос Не Минцзюэ, — Молодое поколение должно набраться опыта в таких состязаниях и Ночных Охотах, особенно после войны, по окончании которой ничего подобного ещё не проводили.       Тихо фыркнув, Ваньинь прикрывает глаза. Тонкая девичья рука ложится ему на спину, и он, мелко вздрогнув, смотрит на Усяня в его женском облике. Этот жест был сделан в поддержке и замене тысяч слов, он верил в своего брата и был готов помочь ему.       Лёгкая улыбка коснулась его строгого лица, и, слегка кивнув, он вернул свой взгляд на остальных Глав, которые, как оказалось, всё время следили за ним и его «ученицей».       — Ладно. Будь по-вашему, — все же согласился он, — Но. Если кто-то из моих адептов будет серьёзно ранен вашей нечистью, отвечать за это будет Ваш Орден. Я не буду скрывать того, что против этой затеи, и делаю это исключительно для своих новобранцев-адептов, которым нужен опыт.       — Глава Цзян, Ваши опасения мне ясны, поэтому не смею не брать на себя ответственность за Ваших адептов, — прикрыв лицо веером, Гуаньшань смотрит на юного главу и, Цзян Чэн уверен в этом, смеется над ним.       — Отлично. Дату состязаний пришлете письмом.       — Кстати о письмах… — Ваньинь вновь нахмурился, пока слуга, которого подозвал к себе глава Цзинь и что-то дав ему, не подошёл к юноше и не передал ему письмо в красном конверте и печатью с пионом, — Это просил передать Цзысюань.       —… Благодарю, глава Цзинь, — неохотно забрав письмо, он сунул его во внутренний карман одежд, уже зная, что в нём написано.       — Неужели в скором времени нас ожидает помпезная свадьба? — озвучил глава Мин, поняв, что это за письмо.       — Ох, действительно. Цзинь Цзысюань и Дева Цзян ведь помолвлены, — впервые озвучил Хуайсан, до этого тихой мышью сидевший подле брата. Но сразу стушевался, когда почти все на него посмотрели. В такие моменты он очень завидовал главе Цзинь, имевшего при себе веер.       — Если они любят друг друга и решили сыграть свадьбу, могу только пожелать им счастья и с нетерпением ждать приглашения на церемонию, — как обычно со всей своей доброжелательностью и мягкой улыбкой говорит Сичэнь, отпивая из чаши чай, потому что вино запрещено их правилами.       — Как бы я не хотел этого брака, но сестра любит Цзинь Цзысюаня, поэтому препятствовать её счастью я не буду, — сказал как отрезал Цзян Чэн, не желая обсуждать эту тему на публике.       Усянь, наблюдая за всем этим абсурдом, чуть ли не зевал, с трудом сдерживая себя от столь вопиющего действия.       Вновь беседы глав вернулись ко всякой ерунде, и Усянь, предупредив Ваньиня, ушёл «размять ноги». Всё же он не очень жаловал такие сборища и присутствовать на них не имел ни малейшего желания, но, с другой стороны, это было нужно.       Не стань он Богом в тот день, ему бы сейчас пришлось постоянно таскаться с Цзян Чэном по таким собраниям. Его с детства готовили к тому, чтобы однажды он стал правой рукой Главы Ордена, был ему верной опорой и поддержкой, защищал, как это когда-то делал в своё время его отец для Цзян Фэнмяня.       Сейчас он видит, как тяжело его маленькому шиди справляться со всем этим одному. Яньли ему мало чем поможет, ведь не была обучена управлять кланом, сам он не может вечно вмешиваться в жизнь людей, но пока есть время и возможность, он будет рядом, будет защищать и помогать.       Тяжело вздохнув, он сел в саду под деревом и закрыл глаза. Здесь было тихо, и никто не ходил. Прекрасное место, чтобы отдохнуть от того шума и всех их разговоров.       Вот только не суждено ему было долго сидеть в тишине одному, пусть эта компания и была ему более приятна, чем то сборище людей в приёмном зале.       Возле него на траву сел ворон, а уже в следующий момент на том же месте в коленопреклонной восседал юноша — Лю Мин.       Накануне приезда он отправил своего верного ворона разведать какую-нибудь полезную информацию в этом Ордене, ведь мало ли что этот Гуаньшань может скрыть.       — Докладывай, — он даже не открыл глаз, чтобы посмотреть на помощника, ведь в этом не было нужды, он ему доверяет и знает, что его не станут обманывать. А если и станут, пожалеют, что и на свет родились.       — Докладываю: в темницах мной были обнаружены следы тёмной энергии после, я так думаю, каких-то экспериментов. Также на самой окраине Ордена на так называемой Тропе Цюнци были замечены около полусотни людей в одеждах Вэнь, большинство из них — дети, старики и женщины. Среди них удалось распознать известную всем Деву Вэнь, носившую титул «Золотые Руки», и её младшего брата — Вэнь Цюнлиня. На этом всё, господин.       Выслушав доклад, Усянь всё же открыл глаза. Нахмурившись и недовольно изогнув свои прекрасные брови, он задумался. После сожжения Пристани Лотоса Вэнь Цин и её брат очень сильно помогли им с побегом, вылечили, кормили и скрывали столько, сколько могли. А потом ещё и помогли пересадить его ядро Цзян Чэну. За это он был благодарен Деве Вэнь и по гроб в долгу. Но, насколько он знал, их побочная ветвь Клана Вэнь были лишь целителями и никогда не убивали людей, только лечили и никогда не брали участия в боевых действиях. Как бы там ни было, а Вэнь Цин бы своих родных не бросила, поэтому выходит так, что её людей просто схватили и без разбора кто они взяли в плен, ориентируясь только на их клановую одежду с узором пылающего солнца и фамилию.       Кивнув самому себе и своим мыслям, Вэй Ин, поднявшись с земли, отпустил ворона, а сам направился обратно в приёмный зал, где уже полным ходом шли пьяные обсуждения, танцевали средь зала танцовщицы в открытых одеждах и суетились слуги, преподнося вино и закуски уже изрядно опьяневшим главам.       Найдя средь этого хаоса Цзян Чэна, который беседовал о чём-то с Лань Сичэнем в дальнем углу, подальше от всех, он тихо подошёл к нему со спины. Сичэнь, заметив его приближение, тактично замолчал и улыбнулся. Ваньинь, заметив поведение своего собеседника и почувствовав чужое присутствие за своей спиной, медленно оглянулся, чтобы в следующий момент наткнуться на хмурое выражение лица своей «первой ученицы».       Приподняв бровь, молодой человек будто спрашивал, что тому нужно было и не может ли оно подождать. Но Усянь на это лишь слегка закатил глаза и кивнул в сторону, мол: «Давай отойдём, разговор не для лишних ушей».       С раздражением выдохнув, Ваньиню ничего не оставалось, кроме как поклониться в извинительном жесте, что незамедлительно повторил и сам Усянь, в следующий момент уже уходя вместе с Цзян Чэном в более тихое и безлюдное место.       Сичэнь проводил их каким-то погрустневшим взглядом, но этого никто не заметил, кроме его младшего брата, который подошёл к нему сразу, как только Ваньинь с Усянем покинули главу Лань.       Младший Нефрит слегка нахмурил брови. Он уже не раз замечал странное поведение своего брата в присутствии Цзян Чэна или в его отсутствие. На самом деле было несложно догадаться, как именно Сичэнь относится к главе Цзян и каким взглядом смотрит на него, стоит тому только появиться в поле зрения Первого Нефрита.       — Брат, — тихо позвал старшего Ванцзи.       — Ох, А-Чжань, я и не заметил твоего прихода, — чуть ли не вздрогнув от неожиданности, он медленно повернулся к младшему брату, одаривая того мягкой улыбкой, — Ты что-то хотел?       — Мгм. Глава Не хотел с тобой поговорить.       — Хорошо. Спасибо, что сказал, — положив руку брату на плечо и аккуратно сжав, Лань Сичэнь ушёл к другу, который хотел с ним немного поговорить и отвлечься от всей этой раздражающей обстановки.       Вэй Ин потащил шиди на улицу, в тот самый сад, в котором недавно сидел сам.       Найдя возле небольшого пруда с карпами скамейку, он тут же посадил на неё Цзян Чэна, присаживаясь рядом и складывая руки на груди, которая немного мешала это сделать. Ваньинь с приподнятой бровью наблюдал за его стараниями нормально сложить руки, что вызвало у него тихий смешок, на что сразу же получил недовольный взгляд от брата.       — Это не смешно! Ты хоть знаешь, как с ними неудобно?! — тихо вскрикнул старший и отвернулся от Шиди, который уже начал смеяться, не скрывая свои порывы смеха.       — Ха-ха-ха! Мне-то откуда знать? Но со стороны это действительно выглядит смешно и нелепо. Особенно твоя рожа, которая выдаёт всё твоё недовольство, — уже немного успокоившись, говорит Ваньинь, но сразу после этого становится более серьёзным и продолжает: — Ты бы меня так просто не потревожил, что-то узнал?       — Да, — моментально отвечает Усянь, возвращая свой взгляд на брата, при этом сведя брови к переносице, — Санцзян облетел территорию Ордена Цзинь и доложил мне, что в темницах они занимались какими-то экспериментами с участием тёмной энергии, а на Тропе Цюнци держат пленников — остатки Клана Вэнь. Но среди тех людей одни старики, дети и Вэнь Цин с братом. Скорее всего, это их побочная ветвь целителей, которых на той тропе пытают как скот лишь за их фамилию. Сам ведь знаешь, что ни Вэнь Цин, ни её брат или кто-то с её людей не участвовали в боевых действиях на фронте.       — На прошлом Совете Гуаньшань что-то говорил о том, что остатки Вэнь держит в темницах. О том, что сейчас они находятся на Цюнци, этот цзиньский павлин и словом не обмолвился. Про иньскую энергию я вообще молчу, — проворчал Цзян Чэн, потирая переносицу и чувствуя, как начинает болеть голова, — Ммм… Ты ведь не оставишь всё как есть, да? Конечно да, почему я вообще спрашиваю. Что ты задумал?       — Я заберу их оттуда. А потом пришлю кого-то из помощников очистить темницы от тёмной энергии и выяснить, что они там делали, — тихо вздохнув, молодой бог прикрыл лицо рукой, наблюдая за карпами в пруду, — Если это действительно целители и невиновные старики с детьми, я их заберу и спрячу в другом месте. Как ни как, но я жизнью обязан Вэнь Цин и Вэнь Нину, которые помогли нам после сожжения Пристани Лотоса. Теперь моя очередь их выручать.       — Только не натвори дел, я тебя прошу. Хоть раз сделай всё по-тихому, чтобы у меня потом не было из-за тебя проблем, — он пристально наблюдал за своим шисюном, который умел притягивать к себе разные проблемы, из которых приходилось его вытаскивать именно Цзян Чэну, который любил и переживал за брата, пусть никогда этого вслух и не признает.       — А-Чэн, ты что, волнуешься за меня? Ох, как это мило с твоей стороны. Но я обещаю, что всё будет хорошо, — солнечно улыбнувшись младшему брату, Вэй Ин обнял одной рукой его за плечи и прижал к себе, при этом тихо засмеявшись.       — Идиот! Кто тут ещё волнуется за тебя! Ты своими действиями только и умеешь наш Орден позорить, придурок! Отпусти меня! — ворчал себе под нос младший, но не спешил отстраняться, да и ворчал на самом деле больше для вида, чем действительно так думал.       Вэй Ин знал своего брата настолько хорошо, что практически видел его насквозь. Знал, что ему нравятся объятия, что он за него волнуется, что и сам хочет пойти с ним и помочь, но не может. Он это видит, чувствует, но не может рисковать дорогим человеком, если что-то пойдёт не по плану.

* * *

      Тропа Цюнци встретила юношу звенящей тишиной и гнетущей атмосферой. По мере его приближения к небольшому лагерю начали появляться люди и заклинатели в ярких желтых одеяниях Ордена Цзинь. Старенькие мужчины с женщинами и юношами, не достигшими ещё и двадцати лет, заставляли таскать на своих спинках огромные камни по скользких от воды камнях и в наступивших сумерках.       Будучи скрытым от глаз смертных, Усянь быстро обошел всю территорию лагеря и ужаснулся, натыкаясь на небольшую поляну, на которую, скорее всего, сбрасывали тела замученных насмерть стариков, женщин и детей. Судя по всему, их здесь явно было намного больше, чем полсотни, просто бо́льшую половину убили или просто так, или в последствии тяжёлой работы.       Вэй Ину это очень не понравилось. Орден Цзинь и так много о себе возомнил; пытаются подмять под себя остальные Великие Ордена, как это не так давно сделал Ци Шань Вэнь. Цзинь Гуаньшань был падок не только на красивых женщин, но и на деньги и власть. После окончания кампании по уничтожению Ордена Вэнь этот петух стал претендовать на место Верховного Заклинателя, хотя, по сути, даже и пальцем не шелохнул что-то сделать, ему удобнее было сидеть одной задницей на двух стульях. К счастью, в Башне Золотого Карпа живёт Мадам Цзинь, умная и волевая женщина, лучшая подруга знаменитой Пурпурной Паучихи, которая и вставляет мозги своему ветреному муженьку, хоть и помогает это не надолго.       «— Этот старый пи… Кхм. Давно мне не нравится. Посмотрим, что он мне говорить будет, когда я о его грехах на всю Поднебесную расскажу», — думал Усянь, пока в мыслях набрасывал вероятный план мести.       В следующий момент всё его внимание привлекла старушка с мальчиком на руках. Малышу от силы, может, года два или три было, а рядом с ними стояла статная женщина, в которой Вэй Ин сразу узнал Вэнь Цин. Она выглядела обеспокоенно и будто бы что-то искала взглядом тёмно-зелёных глаз. Тут-то Усянь и заметил, что Вэнь Нина, который обычно всегда ходил за сестрой по пятам, рядом с ними не было.       Не теряя ни секунды, он подошёл к подруге сзади и приложил два пальца к её виску, от чего та еле заметно вздрогнула, а в голове девушки прозвучал голос:       «— Вэнь Цин, спокойно. Это Вэй Усянь. Где Цюнлинь и что здесь происходит? Я хочу вытащить вас всех отсюда как можно быстрее».       «— Он куда-то ушёл с полпалочки благовоний тому назад. Найди его, прошу. У меня предчувствие плохое», — не растерявшись и даже не особо удивившись, мысленно, но чётко отвечала целительница, разумно не тратя драгоценное время попусту на тупые вопросы. «— Тебя понял. Тогда по дороге расскажешь мне всё. Сейчас собери своих людей в одном месте, и чем быстрее, тем лучше. Я сейчас найду Вэнь Нина и заберу вас отсюда. Поторопись», — после этого их разговор закончился, Вэнь Цин вновь еле заметно вздрогнула, когда Усянь забрал свою руку от её виска, и, не теряя времени, ушла собирать всех своих родственников на открытой поляне.       Вэй Ин тоже времени понапрасну не тратил. Пока он переговаривался с Вэнь Цин, успел отправить на поиски друга Санцзяна, который в скором времени нашёл его на участке ближе к небольшому водопаду в окружении адептов Цзинь. К счастью, у него был отличный помощник-ворон, который превратился в человека и сейчас стоял с мечом наперевес, защищая уже порядком избитого Цюнлиня.       Адепты на них смотрели так, словно на хороший улов нечисти, с которой могли справиться в два счета. Только этому было не суждено осуществиться.       Из-за увиденного Усяня охватила волна гнева и ярости на всех заклинателей из клана Цзинь (естественно, Цзинь Цзысюань не считается), что он не смог удержать свою божественную энергию в узде, обрушивая её часть на ненавистных заклинателей, этим же придавливая их к земле.       Воспользовавшись возможностью, которую ему предоставил его господин, ворон-оборотень подхватил на руки едва стоящего на своих ногах Вэнь Нина, перед этим бережно вернув меч в ножны. Мысленно отдав приказ товарищу идти на поиски целительницы и ждать его дальнейших указаний, Лю Мин поспешил выполнить приказ, пока сам Усянь обходил территорию лагеря и прижимал своей энергией всех цзиньских адептов к земле, чтобы те не то что встать, а и пальцем пошевелить не смогли, таким образом выигрывая больше времени для пленников.       «Будете теперь знать, как божество злить», — прорычал он в мыслях, возвращаясь на полную с собравшимися людьми.       Возле Лю Мина с Вэнь Нином на руках уже во всю суетилась его сестра, но не имела при себе никаких лекарств, чтобы обработать раны, и это её медленно начинало раздражать.       Лю Мин спокойно наблюдал за ней и через силу улыбающимся ей братом, пока не напрягся, слушая приказ Усяня, а после озвучил его, чтобы было слышно всем:       — Внимание! — все в этот момент замолчали и обратили всё своё внимание на говорившего, от чего ворон смутился и продолжил чуть тише: — Господин попросил всех вас встать друг к другу как можно ближе и закрыть глаза.       — Это точно безопасно? — с каким-то сомнением в голосе спросила Вэнь Цин, глядя то на брата с вороном-оборотнем, то на остальных родственников.       — Я доверяю господину. Он бы не стал так рисковать, зная, что это может навредить и Вам, как его друзьям, так и детям, которые здесь присутствуют, — успокоил девушку Лю Мин, при этом мягко улыбаясь.       Вэнь Цин ничего ему не ответила, решив довериться Усяню и его безумному плану, но пообещал себе придушить его, если что-то пойдет не так.       Тяжело вздохнув, целительница заметила под ногами странную печать, которой ещё несколько мгновений назад и вовсе не было. Вспомнив о просьбе ворона, она закрыла глаза, и в тот момент печать ярко засветилась алым светом, который можно было узнать и сквозь закрытые глаза. Не закрой Дева Вэнь глаза раньше, её бы сейчас наверняка ослепило б от столь сильного сияния.       Маленький А-Юань и вовсе спрятал личико в груди бабушки, ведь свет печати его слепил и с закрытыми глазками.       В следующий момент, открыв глаза по команде ворона-оборотня, Вэнь Цин больше не видела той ненавистной тропы с полянами, скалами и ледяным водопадом, на которых их заставляли работать, как скот. Перед глазами открылась небольшая деревня, но, судя по состоянию домов и безлюдных улиц, поселение было заброшено уже несколько лет, но не в таком плачевном состоянии, как ожидалось.       Со стороны послышался хмык, на который девушка оглянулась, наблюдая рядом с собой Вэй Усяня, который, сложив руки на груди, тоже рассматривал дома и улицу, на которой они все и оказались.       — Деревня неплохая, только отремонтировать дома немного, и можно спокойно жить, — начал тот, почувствовав на себе пристальный взгляд подруги, — Она на моей территории, так что, если что-то случится или нужна будет помощь, вы в любой момент можете мне помолиться, и я постараюсь прийти как можно скорее. Соседнее поселение — деревня Водных Каштанов, можете ходить туда за продуктами. Там же в местном храме живёт мой хороший друг, он поможет вам, если скажете, что вы мои люди, я его предупредил об этом. В течение дня отправлю сюда своих подручных, чтобы помогли вам с ремонтом хотя бы нескольких домов, переночевать в них сегодняшнюю ночь… — он хотел сказать ещё что-то, но ему не дали этого сделать крепкие женские руки, заключившие юношу в кольцо стальных объятий.       — Спасибо тебе большое… Я… Я даже не знаю, как тебе за это благодарить… — тихо шептала Вэнь Цин, едва сдерживая свои слёзы благодарности, чего бы не позволила себе никогда в жизни, не окажись сейчас в такой ситуации.       — Эй, Вэнь Цин, ты чего это? Я просто ответил добром на добро. Ты ведь когда-то и сама спасла меня с Цзян Чэном, я просто не мог пройти мимо и закрыть на это глаза, — с довольной улыбкой начал её успокаивать Усянь, обняв девушку в ответ и едва ощутимо поглаживая по спине, вкладывая в движения немного своей божественной Ци, чтобы успокоить Вэнь Цин быстрее, пусть она и тёмная, но в столь малых количествах была безвредна простым смертным, — Но если так хочешь меня отблагодарить, то постройте небольшой храм в мою честь в этом поселении.       — Какой же ты всё-таки хитрый лис, Вэй Усянь, — тихо фыркнув и отстранившись, девушка сложила руки на груди, будто бы это не она только что чуть ли не расплакалась в благодарности за спасение этому несносному мальчишке.       — Пусть и хитрый, но друзей в беде не брошу, — с этими словами он вручил ей в руки мешочек цянкунь, в котором, как потом оказалось, были деньги, — Этого на первое время должно хватить. Закончатся, помолись мне, и я, или кто-то из моих помощников, ещё принесём. Здесь есть дети, им нужно много есть и одевать, так что не экономьте хотя бы на них.       — Спасибо… — тихо прошептала целительница, чуть ли не заходясь в новой порции слёз и соплей.       Усянь на это лишь тепло улыбнулся и пошёл помогать прибывшим по его приказу служащим его дворца, показывая, что и где нужно починить и какие вещи купить, естественно, на его же деньги.       Теперь с этими людьми будет всё хорошо, уж он-то об этом позаботится. В этих краях их никакой Цзинь Гуаньшань не найдёт и уж тем более не навредит. Он успел уже поставить сильный барьер над этой и соседней деревнями, чтобы никакая нечисть или существо с дурными помыслами не смели забредать на эти земли.       На сегодня он свою работу закончил. На рассвете, как и планировал, Усянь со своими помощниками вернулся во дворец, где на него уже ждали родители и друзья, успевшие соскучиться по нему, встречая с громким: «Вернулся!», будто бы он отсутствовал не месяц, а целый год, что для небожителя утонет, как капля в море…