Порочная

— О, Боже, падре… Да… Глубже, прошу… * — Хныкала Николетта, пока Тедески грубыми толчками входил в неё. Правой рукой он держал бедро монахини, которое она закинула на его ногу, а левой до боли сминал её сосок. Полностью обнажённые они стояли в одной из душевых кабинок, даже не задумываясь о том, что их могут поймать жильцы монастыря. Похоть, овладевшая ими, не давала и возможности задуматься об этом хоть на мгновение. Потное тело священника прижимало хрупкое тело сестры Николетты к стене, не позволяя им обоим упасть.Толчки с которыми Святой Отец вырвался в тело монашки были неистовыми и абсолютно дикими, словно он «голодал» без секса несколько лет. Безумная страсть охватила мужчину, что он не мог себя контролировать, оттаваясь этому безумству без остатка. Николетта не сдерживаясь кричала, захлебываясь в приятных ощущениях. Устав от весьма неудобной позы, Тедески вынул из девушки свой член и резко упал на колени перед её ногами. Когда сестра поняла, что он собирается делать, она закинула ногу на его плечо, позволяя ему во всей красе разглядеть сосредоточение её женственности. Но падре не хотел терять времени на ненужные прелюдии, поэтому уже через несколько секунд его шершавый язык скользнула вдоль её влажных складок, монахиня захлебнулась в своем стоне. Он мучал ее минут 15: дразнил чувствительный клитор, посасывал нежную кожу, проникал языком внутрь — делал все, лишь бы Николетта не прекращала извиваться и стонать его имя. — Падре Тедески, вы и есть Бог! О, да… * — За целый год их порочной связи, священник впервые доводил ее до оргазма своим ртом. Нельзя сказать, что Сал Тадески был из тех, кому не нравился этот вид секса. Доставлять удовольствие своим девочкам было одним из его любимых занятий, и он всегда делал это с огромным наслаждением. Но частенько они сами не позволяли ему ублажать их, желая свести с ума его самого. Им было важнее, чтобы падре получил свою долю оральных ласк, ведь все без исключения монахини обожали его доминирование во время секса, именно поэтому ни одна их встреча не обходилась без горячего минета. Потерявшись в ощущениях, сестра Николетта сочла его бесподобный куни Даром Божьим, благословением, посланным ей с небес. И если это будет ее последний в жизни куннилингус — оно того стоило. — Да, я сейчас… * — Ее пошлые стоны заполнили все помещение, когда пальчики Тедески пришли на помощь его языку, нагло врываясь внутрь монахини. — Я люблю вас, Святой Отец, люблю! * Спустя мгновение язык падре замер, ощущая спазмы во всем теле Николетты, которая получила долгожданную разрядку. Осторожно поставив ее ножку на плитку, он вытер рот тыльной частью ладони и посмотрел на нее снизу вверх, довольный полученным результатом. Неожиданно в его голове промелькнула мысль, что с Фабианной он поступит сегодня точно так же — уж слишком давно его язык так активно не работал. — Как себя чувствуете, Сестра? * — Выпрямившись, Тедески нежно поцеловал девушку в уголок ее рта. — Я хочу… * — Договорить у нее не вышло, потому что падре увлек ее в поцелуй, чтобы она могла почувствовать свой вкус на кончике его языка, ведь именно об этом она и хотела его попросить. — Вы потрясающая, сестра Николетта, я действительно буду по вам скучать. * — Одна из рук властно сжала ее грудь, пока второй сосок оказался в плену его рта. Как бы сильно священник не хотел, чтобы она осталась в стенах монастыря, чтобы они могли продолжить свои недетские забавы, он не мог ничего сделать. Монашка достигла возраста сексуально согласия, установленного в Италии, но ей все еще было 17, она была несовершеннолетней, поэтому родители имели полное право решать ее судьбу, и никто не мог их остановить. Отбросив плохие мысли, Святой Отец посмотрел в ее глаза своим огненным взглядом. — Подари мне на последок самый потрясающий минет в моей жизни, сестра. * — Ее щеки вспыхнули от столько пошлой и откровенной просьбы, но она разделяла его желание, поэтому повиновалась. Опустившись на колени, она подняла голову, чтобы убедиться, что он следит за процессом. Затем её губы аккуратно обхватили головку члена. Николетта прошлась по каждой венке языком, втягивая в себя и посасывая, выбивая стоны теперь из священника. От его хриплого стона она сама снова возбуждалась, а по внутренней стороне бедра потекла новая порция естественной смазки, набухший клитор запульсировал. — Моя хорошая девочка… — Хрипло прошептал Тедески на испанском, поглаживая монашку по волосам. — Продолжай… * — Его ладонь провела по щеке девушки. Пройдя языком по всей поверхности члена, Николетта снова вобрала его в рот, но теперь значительно глубже, в уголках глаз поступили слезы, но останавливаться она не собиралась. Если это последний минет, который она делает своему любимому падре, нужно выложиться на максимум. Сдерживая тошноту, она с упоением отсасывала Тедески, помогая себе одной рукой, а второй поглаживая свой клитор. До попадания в стены монастыря, Николетта ни разу в жизни не занималась оральным сексом, ее прошлый парень не хотел целоваться с ней после этого, считая это противным. К счастью, отец Тедески научил ее всем техникам минета. Разумеется, на практике. — Боже, я сейчас взорвусь… * — Осознание, что это их последняя близость, так сильно распалило падре, что он был готов финишировать спустя всего несколько минут. Услышав его признание, монахиня не замедлилась — наоборот, она ускорила движения головы, желая, чтобы падре в последний раз излился ей в рот. Так вскоре и произошло: уперевшись обеими руками в стену, священник обильно кончил, закрыв глаза от накрывшей эйфории. Николетта, также испытавшая оргазм от своих пальчиков, быстро вытерла остатки спермы с губ, подняла свою ночнушку и скрылась в коридорах купальни, оставляя Тедески приходить в себя после бурного оргазма. Ей было бы слишком трудно оставаться с ним еще хоть минуту, зная, что больше никогда ничего между ними не будет. Перед глазами все плыло, разум пытался собрать священника по кусочкам. Последние дни были для него слишком насыщенными на события и случайные перепихоны, и это не говоря о новой горячей монашке, что заполнила часть его мыслей. Отдышавшись, он посмотрел перед собой, но сестры Николетты и след простыл. Она исчезла, словно ее никогда там и не было. Однако сокрушаться по этому поводу у Тедески не было времени, он знал, что впереди у него еще одна «встреча», на которую он наверняка опаздывал, так как принятие душа слегка затянулось. Измученный и опустошенный в прямом смысле этого слова, священник зашел в одну из кабинок и включил воду. Чувствуя, как прохладные капли остужают его распаленное тело, он вновь набирался сил, чтобы не упасть в грязь лицом перед ожидающей его сестрой Фабианой. Спустя минут 20, падре вышел из купальни с полотенцем в руках и в не застёгнутой до конца сутане. Проходя мимо холла первого этажа, он взглянул на часы — шестнадцать минут первого, а это значит, что Фаби уже должна была к нему прийти. И учитывая, что он не запер дверь своей спальни, она могла ожидать его в его же постели. Интуиция священника не подвела, потому как только он оказался в своей комнате, его взгляд упал на кровать. Раздвинув широко ноги, на нем лежала обнаженная монашка, в руке у которой был внушительный розовый вибратор. И использовался силиконовый друг по самому прямому назначению. Узкая головка вибратора ласкала раздвинутые левой рукой складки вульвы. Девушка водила им вверх и вниз по клитору, извиваясь от приятных ощущений. Сестра была так увлечена процессом, что заметила присутствие падре, только когда услышала поворот ключа в замке. — Маленькая похотливая сучка… * — Сексуально прохрипел Отец Тедески, кидая на пол полотенце и срывая с себя сутану. — Святой Отец… Боже… * — Не отрываясь от своего занятия, простонала Фабиана, проталкивая предмет в своих руках внутрь себя. — Ты сумасшедшая… * — Он медленно двигался в сторону кровати, попутно выпрыгивая из остальной одежды. С момента последнего соития прошло совсем не много, но увидев такую горячую картину, священник снова начал твердеть в определенных местах. — Бог тебя сегодня покарает, моя любимая сучка… моими руками… * — Отбросив боксеры куда-то в сторону рабочего стола, он оказался вплотную к кровати. — Помогите мне, падре, я сегодня согрешила… * — Я не могу отпустить ваш грех, сестра, но у меня есть для тебя кое-что. * Выхватив из ее рук вибратор, Тедески отшвырнул его на пол, а сам схватил ноги монахини и придвинул к краю постели. Фабиана надеялась, что он сейчас проникнет в нее одним резким и грубым толчком, но просчиталась. Вместо этого священник закинул ноги себе на плечи и опустился перед ней на колени. От удивления, Фаби открыла глаза — падре собирался ей отлизать! В отличии от Николетты, ей ранее уже приходилось ощущать язык Тедески на своем клиторе. Эти эмоции нельзя сравнить ни с чем другим — кайф в чистом виде, потому что мужчина поистине был Богом в этом деле. И учитывая, что после предыдущего секса ему еще требовалось время на «воскрешение», куннилингус был идеальным решением. — Только не говорите, что… * — Она едва не захлебнулась в собственном стоне, когда юркий язык падре коснулся пульсирующей точки. — Оооо… — Схватив край простыни, монахиня засунула ее себе в рот, чтобы заглушить крики наслаждения, вырывающиеся наружу. Но мужчина медлил, намеренно медлил. Чертовка на его постели была исчадием ада, пришедшим уничтожить его, сжечь в пламенном огне. Самая горячая и самая дерзкая из его девочек — ей было плевать на какое-либо правила и нормы приличия. Всего за три месяца в монастыре она удостаивалась чести провести ночь в спальне Святого Отца чаще других, потому что секс с ней был самым крышесносным. Её прыть и неугомонность провоцировали падре на безумства, о которых он ранее и не подозревал. Именно она была инициатором того, чтобы в их постели появились различного рода секс-предметы, которые Тедески сам и приобрел в соответствующем магазине, когда ездил в город. И вибратор был самым невинным из них. Вскоре священник увидит, что резиновый член был не единственной вещью, которую она захватила с собой. После первого прикосновения в половым губам, Тедески слегка отстранился и нежно поцеловал её лобок, который был идеально гладким, Фаби следила за этим, так как знала, что падре так нравится. Затем он провел мокрым языком по внутренней части бедра с одной и с другой стороны. Тело монахини содрогалось от предвкушения лучшего в её жизни куннилингуса. Наконец, губы священника снова коснулись её самой чувствительной точки. Он обхватил её руками за бёдра и потянул еще ближе к себе. Медленно он начал скользить языком вверх и вниз по складкам вульвы, поглощая ртом всю выделяющуюся вязкую влагу. Двигаясь в умеренно темпе, он играл с её клитором, иногда посасывая и создавая губами вакуум. Если бы у Фабианы спросили, что она любит больше: его умелый язык или идеальный член, она бы с уверенностью заявила, что все и сразу! Потому что Тедески прекрасно работал и одним и другим инструментом. Продолжая сжимать в зубах ткань, она скулила, как щенок, и извивалась под ним, мечтая, чтобы он никогда не останавливался. Одна из её рук сжалась на его затылке, управляя его движениями. Она сотряслась, когда его язык перестал лизать и ворвался внутрь, исследуя стеночки влагалища изнутри. И вскоре на смену языку пришли два его длинных пальца, которые вошли на всю длину не встретив преград. — Какого.? * — Падре резко открыл глаза, не понимая, что не так. Его пальцы были внутри, но там было ýже обычного, и его это слегка смутило. Высунув пальцы, он разглядел небольшой розовый кристалл, блестевший чуть ниже входа во влагалище. — Ах ты, шлюшка… Это ещё что такое? * — Взявшись двумя пальцами, он аккуратно вынул инородный предмет из её анального отверстия, она глухо проскулила от чувства опустошенности. — Серьезно, Фаби? * — Он поднял пробку над головой, ожидая ответа от монахини. — Верните, падре, прошу… * — Молила девушка, глядя на него возбужденными глазами. — Это доставляет мне дополнительное удовольствие, Святой отец… — Ты ж моя потаскушка, значит моего члена тебе мало? * — Сексуально прошептал он, медленно вводя секс-игрушку обратно. — Хочешь еще и в задницу? * — Не успев ввести ее до конца, он снова намеренно потянул ее на себя, а затем снова вставил, глядя, как взмокшая от перевозбуждения Фабиана буквально корчится в конвульсиях. — Аааа… — Еще несколько движений анальной пробки туда сюда, и сестра чуть не кончила от блаженства. — Значит в следующий раз мы поработаем на этой дырочкой, а сейчас… * — Оставив пробку внутри, Святой Отец вернулся к своему занятию. Умелыми движениями пальцев и языка Тедески в два счета довёл Фабиану до сокрушительного оргазма. Впечатавшись ногтями в матрас, она простонала с простыней во рту. Довольный таким исходом, священник хищно улыбнулся, поднимая голову, чтобы увидеть возбужденное лицо монахини. Её волосы были распластаны по всей постели, по шее стекал пот, а ноги дрожали. Однако её наказание было впереди. Дав ей всего двухминутную передышку, Святой Отец поднялся на ноги и резко перевернул тело девушки на живот. Первый шлепок был не сильным, но весьма неожиданным, поэтому сестра прокричала, упираясь лицом в подушку, которую успела подложить под голову. — Искусительница! * — Новый удар пришелся на другую ягодицу. — Маленькая развратная шлюшка! * — Прошипел Тедески, шлепая снова. — Ты будешь умолять о пощаде, сестра! * — Умоляю, ещё!!! * — Страстно прокричала девушка, виляя своей задницей. — Еще, блять? * — Заорал падре, совершая уже третий удар по левой ягодице и оставляя после себя красный след. — Дьяволица! * — Такой же след остался и на правой. — Решила свести с ума любимого священника, да, шлюха? * — Обе ладони одновременно приложились к ее пятой точке. — Вставьте мне, вставьте! * — Она извивалась, оттопыривая свой зад. — О, да! Сейчас я тебя выебу, сучка! * — Подхватив за бедра, падре поставил ее на колени для своего удобства. Перед тем как, наконец, ввести в нее свой каменный член, Тедески снова обратил внимание на кристалик анальной пробки. Его посетило осознание того, что из-за этой игрушки, приятно будет не только монашке, но и ему, ведь ее вагина станет более узкой. Облизнувшись, он схватил свой орган, оголяя головку, и приставил ко входу во влагалище. Фабиана мычала что-то несвязное и пыталась сама насадиться на его член. И так как терпения у священника не осталось, он одним рывком вошел в ее лоно, поддерживая руками на талию. Его подозрения были верны: внутри действительно было приятнее обычного, он чувствовал через стенку влагалища секс-игрушку. Плавно входя и выходя из девушки, он наслаждался этими новыми для него ощущениями, пока ему окончательно не сорвало башню. Напряжение было слишком сильным, поэтому отец Тедески ускорился, вбиваясь в молодое тело, как отбойный молоток. От скорости и эмоций, монахиня закрыла глаза, видя перед собой искры. Ее ноги с трудом держались, если бы не хватка священника, она бы уже давно пластом рухнула на кровать. — Надеюсь, ты завтра не сможешь ходить, шлюха! * — Прорычал он, шлепая по правой ягодице что есть мощи. — Ты всю неделю испытывала мое терпение, дрянь! Мы сгорим в адском пламени!!! * — Да… я… я… о, Боже, падре… * — Она пыталась что-то произнести, но слова давались ей с огромным трудом. — Я люблю ваш член, оооо! * — А мой член любит твою узкую дырку! * — Он вогнал его до упора и замер, крепко держа монашку руками. — Ты самая дикая и развратная шлюха в мире, Фаби! И твоему падре это очень нравится. * — Наклонившись, он прошептал это у самого уха, вызывая новую волну возбуждения. Правой рукой Тедески схватил монахиню за горло и потянул на себя, вынуждая её оторвать локти от постели и меняя угол проникновения. Теперь они оба стояли на коленях, и падре продолжал толкаться внутрь, испытывая новые ощущения. Одна рука осталась сжимать шею, а вторая пробралась в половым губам и начала их мучать интенсивными движениями пальцев. Чувствительный клитор девушки был настолько горячим, что это почти обжигало его, но не остановливало. Его целью был ещё один оргазм Фабианы. — Я бо… я больше не могу… * — Плакала монашка, жадно хватая губами воздух, которого в её лёгких было катастрофически мало. — Пожалуйста, мне нужно кончить… Святой Отец, ох! * — Кончай, сучка, кончай! * — Усилив нажим на клиторе, он позволил ей рассыпаться в своих руках, при это не забывая снова и снова входить в её тело. — Дааа!!! * — Совершенно забывшись, что они находятся в монастыре, где их стоны и крики могут быть услышаны, простонала сестра, импытавая самый яркий оргазм за последнее время. Тедески на миг замер, давая возможность его маленькой шлюшке перевести дыхание. Но не слишком долго, так как он сам ещё не был у финиша. — Теперь моя очередь, сестра. * — Резко вынув свой член из её вагины, он встал с кровати, намереваясь вставить свой орган ей в рот, чтобы завершить их плоские утехи. Само собой Фабиана поняла его намерения, поэтому легла на спину, чуть свешивая голову с кровати как раз с той стороны, где стоял падре. Она была экстремалкой в постели, поэтому обычный минет казался ей дико скучным. А вот отсасывать и висеть при этом практически вниз головой — самое то. Заняв позицию, монахиня открыла рот, готовая попробовать свой вкус на члене священника. Тедески взял орган в руку и поднёс к её губам, проводя им по контуру и размазывая смазку. Девушка то и дело высовывала язык, чтобы слизать, но падре убирал член от её лица, намеренно дразня. Он знал, как она любит доставлять ему удовольствие, её воля — она бы делала ему минет круглосуточно. Так как мужчина был на взводе, пытка стала мучительна для него самого, поэтому он позволил Фабиане полностью вобрать ртом головку. Его гортанный стон означал, что монашка выпустила свои зубки, чтобы сильнее раззадорить его. — Ах, ты проказница! * — Опустив свои руки на ее сочную грудь, он толкнулся дальше в ее горло, из глаз сестры брызнули слезы. — Получай, сучка! * Он буквально таранил ее горло своим членом, вставляя максимально глубоко, но Фабиане это только нравилось, за годы ее бурной сексуальной жизни, она переделала несколько сотен минетов и, конечно, же обладала навыками «горлового». Слюна стекала по ее губам, а монахиня продолжала жадно сосать член, словно он был самым вкусным в мире леденцом. Отпустив ее грудь, священник трахал ее рот, поддерживая себя за поясницу. Толчки были рваными и глубокими, казалось, сестра вот-вот захлебнется, но падре было не остановить, его накрыла эйфория, и он уверенно шел к разрядке. Когда он ощутил, что готов излиться, он резко вытащил член и ее рта и схватил его правой рукой, начиная мастурбировать. Голова девушки в это время немного приподнялась, а язык дотянулся до двух гладковыбритых шаров, чтобы поиграть ими. Она нежно посасывала каждое яичко, помогая Святому Отцу достичь пика. Скорость, с которой Тедески дрочил увеличилась и в самый ответственный момент он снова приблизил член к ее губам, кончая ей на лицо с ее именем на устах. — Сестра Фабиана…