Порочная

Самый длительный перелет через океан был позади, и молодая девушка с небольшим чемоданом в руках спускалась по трапу на далекую для нее ранее итальянскую землю. Впервые в жизни она совершила то, чего искренне хотела, она прилетела в Италию, чтобы стань монахиней и посвятить себя служению Господу. Ей казалось, что именно в тот момент она начинала новую жизнь, полную веры и добродетели. Желание стать монахиней появилось у Сесилии около трех лет назад, когда она чудеснейшим образом избежала смерти. Ей было едва за 19, несчастье произошло на реке Сагино в ее родном городке в штате Мичиган, которая всегда замерзала зимой. И Сесилия всегда ходила по льду, не боясь, что может произойти что-то плохое. Однако в то утро лед проломился по тяжестью ног девушки, и она полностью погрузилась в ледяной плен родной реки. Острая боль от холода пронзила все ее тело, и вскоре ее сознание погрузилось в сон. Очнувшись, Сесилия узнала, что спасателям едва удалось заново запустить ее сердце, которое не билось почти 7 минут. Чудесное спасение заставило ее задуматься о том, для чего Бог спас ее, когда шансы на спасение были ничтожно малы. Следующие три года она пыталась найти ответы у местного священника, но он просто называл случившееся чудом и советовал оставить плохие воспоминания в прошлом. Ситуация не отпускала девушку, поэтому когда ее приход закрылся, она решила искать ответы по другую сторону океана — на святой земле Италии в небольшом монастыре к востоку от Рима, куда ее пригласил местный священник — Сал Тедески. И именно с ним она так ждала встречи. Но на выходе из аэропорта ее ждало разочарование, вместо отца Тедески ее ожидал молодой человек с усами, облаченный в черную рясу. — Сестра Сесилия, прошу прощения за опоздание, машина слегка барахлит. Меня зовут дьякон Энзо. — Сказал он на корявом английском и, не дожидаясь ее ответа, забрал из ее рук чемодан, жестом указав следовать за ним. — Простите, но я думала меня встретит падре Тедески. — О, что вы! Падре всегда так занят делами монастыря, у него нет времени встречать каждую прибывшую сестру, а вот я у них как посыльный. — Не оборачиваясь ответил дьякон, ускоряя шаг. — Через полчаса на шоссе начнутся пробки, нам нужно спешить, чтобы попасть в монастырь до захода солнца. — К чему такая спешка? — Удивилась Сесилия, маневрируя межу встречающимися на ее пути людьми, едва поспевая за мужчиной. — Ваша посвящение будет сегодня, но перед этим вы должна подготовиться. Если мы опоздаем, матушка будет недовольна. Усевшись на заднее сиденье, девушка припала к окну и принялась разглядывать итальянские пейзажи. Дома и улицы вскоре сменились на поля и луга изумрудного цвета, что невозможно было отвести взгляда. Впервые Сесилия осмелилась покинуть пределы родной страны, но она ни минуты не жалела об этом. Она была уверена в том, что ее новый дом поможет ей обрести себя и узнать ответы, на волнующие ее вопросы. Под конец дороги сестра Сесилия слегка задремала, уставшая от длинного перелета и смены часовых поясов. — Просыпайтесь, сестра, мы на месте. — Улыбнулся в зеркало заднего вида дьякон, въезжая на территорию монастыря. С чемоданом в руке Сесилия вошла во внутренний двор монастыря и замерла, изучая это старинное здание, ему было по меньше мере лет 300, однако выглядело оно великолепно и немного пугающе. Огромные массивные колонны, обрамляющие весь периметр были высотой с трехэтажное здание. А в центре двора был небольшой фонтан и много растений — кустов и деревьев. Хоть она и находилась там всего пару минут, она чувствовала, что это то самое место, где она должна быть. Несмотря на некоторую мрачность, оно было теплым и уютным. — Сестра Сесилия, какая радость! Как хорошо, что вы успели.* — На встречу девушке вышла пожилая женщина в черном одеянии, и Сесилия сразу поняла, что это мать-настоятельница. — Матушка… — Тихо произнесла она. — В твоих глазах сияние Святого Духа.* — Ответила ей женщина, но Сесилия не поняла ни слова, ее итальянский был еще чрезвычайно плох. — Как будто ангелы спустили тебя с небес.* — Продолжала говорить мать-настоятельница, но девушка лишь невинно хлопала глазками в ответ. — Простите, но я… я не понимаю. — Искренне созналась она. — Она говорит, что ты красивая. — Из-за спины матушки показалась юная девушка. — Спасибо.* — Мило улыбнулась она матушке. — Меня зовут сестра Сесилия. — Повернулась она к сестре, которая стояла со строгим выражением лица и почти не двигаясь. — Изабель. — Ответила девушка, ее лицо смягчилось. — Изабель, дорогая, отведи Сесилию в ее комнату и покажи здесь все. Вечером у нее посвящение.* — Мне нужно помочь другим сестрам подготовиться к праздненству.* — Сесилия не понимала, о чем они говорят, но по лицу Изабель было видно, что просьба матушки ей совсем не нравится. — Не выпендривайся, делай, что велено! * — Отчеканила женщина, смерив ее убийственным взглядом, от которого даже у Сесилии прошлись мурашки по всему телу. — Да, матушка.* — Неискренне улыбнулась Изабель. Снова вернув строгое выражение лица, Изабель повела девушку по коридорам монастыря, попутно рассказывая, где что находится. Они прошли мимо зала, где живут пожилые и больные монашки, готовящиеся ко встрече с Богом. Изабель рассказала, что в их обязанности будет входить уход за ними. В одном из залов Сесилия на миг остановилась, ее привлек хор девушек, и она застыла завороженная их пением. — Не отставай, у меня много дел! — Прикрикнула на нее Изабель, возвращая в реальность, и Сесилия поспешила за сестрой. Оказавшись в небольшой, но уютной комнатке, девушка наконец поставила свой чемодан на пол, рассматривая все вокруг. Мебели было не много — кровать, платяной шкаф, тумбочка с лампой, письменный стол со стулом и маленький комод. — Утренний молебен начинается в 5 утра, опаздывать нельзя. Потом завтрак, если у тебя какая-то особая диета, то забудь. Здесь на это всем плевать. — Сухо, словно отрепетировав, проговорила сестра. — Спасибо большое. Для меня большая честь служить Господу вместе с тобой. — Ты очень милая. — Все с тем же каменным лицом произнесла собеседница. — Спасибо. — Это не комплимент. — Улыбка пропала с лица Сесилии. — Я понимаю, что для тебя это все романтика, но для нас это вся жизнь. Это тяжело и физически и психологически. Подумай тысячу раз прежде чем принимать сегодня обеты. Возможна такая жизнь не для тебя. Если ты запуталась и потеряла себя, есть и другие способы. Бог тебя простит, если ты сейчас передумаешь, потому что… — Нет. — Перебила ее американка. — Я точно знаю, зачем я здесь. И готова ко всему, с чем придется столкнуться. — Хорошо. Церемония сегодня в 17-00 в часовне около главного здания. Позже тебе принесут одежду. Не опаздывай. — Бросив последний пренебрежительный взгляд, Изабель оставила девушку одну в ее комнате. Первым делом Сесилия разложила свои вещи в шкаф и убрала чемодан под кровать. Она положила пару своих любимых книг на письменный стол, а рядом поставила фото в рамке — это была самая родная ей фотография, на которой она была запечатлена вместе со своими родителями, когда ей было 15 лет. Эта фотография стала последним воспоминанием о погибших в автомобильной аварии родных людей, их не стало спустя неделю. Утерев катившуюся слезу, девушка подошла к кровати, где уже лежала принесенная специально для нее одежда монахини. Облачившись в новый наряд, она посмотрела на часы, что висели над комодом, до назначенного времени оставалось почти полчаса. Но боясь опоздать, Сесилия поспешила выйти из комнаты, чтобы найти место, где будет проходить церемония. Возможно, она даже успеет поговорить с падре Тедески до начала. Коридоры монастыря казались каким-то лабиринтом. Каждый новый поворот визуально был похож на предыдущий, девушку охватила паника, она думала, что заблудилась. — Ты новенькая? * — Слева от нее на подоконнике сидела одна из сестер. — Прости, я плохо говорю на итальянском. Кажется я немного… — Я Гвендолин, но все зовут меня Гвен. — Спрыгнув с окна и потушив сигарету, девушка приблизилась к ней, протягивая руку. — Сесилия. Очень приятно. — Американка? — Новая знакомая не была уверена, угадала ли она происхождение Сесилии. — Из Мичигана, да. А ты? — Милан… почти. Что ты делаешь так далеко от дома? У вас нет монастырей? — С небольшой издевкой спросила Гвендолин. — Мой приход закрылся. — Что-то не так со священником? — Нет, нет. Просто было мало прихожан, у нас маленький городок. После смерти родителей та церковь стала моим домом, поэтому когда она закрылась, я была разбита. Но потом со мной связался Падре Тедески и пригласил сюда. — Да, у него талант. Никто не может отказать ему. — Ухмыльнулась монахиня. — Всегда найдет сломленных пташек. — Ты… ты говоришь… — Да, о себе. Здесь либо двинутые, либо те, кто бежит от чего-то. — И кто из них ты? — И то и другое. Но думаю, у нас нет больше времени на болтовню, ты явно не хочешь опоздать на церемонию. — Подметила Гвен, кидая взгляд в сторону двери, ведущей на улицу. — Ты была близка к выходу, пойдем за мной. С трудом отворив массивную дверь, сестры оказались на улице. Солнце почти скрылось за горизонтом, небосклон был окрашен в ярко красный. Проведя всю свою жизнь в северном штате, Сесилии не часто удавалось видеть такой красивый закат, но и в этот раз она не смогла им долго любоваться. — Пошлите внутрь, уже все готово. — На входе в часовню стояла Изабель со свечой в руке. Одна из сестер вручила и Сесилии зажжённую свечу, объяснив, как пройдет церемония. Кроме нее было еще две девушки, которые также должны были принять обеты вместе с ней. Не участвующие в обряде посвящения монахини вошли внутрь, чтобы занять свои места, остальные же девушки выстроились в ряд, ожидая, когда им можно будет войти в часовню. Спустя несколько минут на улице стало темно, а солнце скрылось за кронами деревьев, это означало, что наступило время церемонии. Изабель дала команду, чтобы Сесилия, стоящая впереди колонны, начала движение, сама же Изабель была замыкающей. Сделав неуверенный шаг внутрь, девушка вновь услышала хоровое пение монахинь, и все ее сомнения в миг испарились, она точно была на своем месте. Проход между лавками был довольно просторный, поэтому Сесилия могла беспрепятственно двигаться к алтарю, где стоял кардинал. Однако он был не один, рядом с ним в торжественном одеянии стоял падре Тедески, который тут же начал движение ей на встречу. Она сразу же узнала его, потому что ранее они уже говорили по видео связи. — Сестра Сесилия. — Поприветствовал ее священник, когда расстояние между ними достигло одного метра. — Падре Тедески… — Радостно произнесла девушка. — Рада наконец-то встретиться с вами лично. — Лицо мужчины подсветилось свечой, и Сесилия увидела его милую улыбку. — Мы все очень рады, что вы здесь с нами. Как ваши успехи с итальянским? — Спросил он с нескрываемым интересом, начиная движение вместе с ней. — Понемногу.* — Смущенно ответила Сесилия. Она была очень недовольна тем, что новый язык давался ей с трудом. — Ничего страшного. Я буду вашим личным переводчиком. — Лицо девушки залилось краской, его ответ вывел ее из равновесия. — Если потребуется, мы можем позаниматься вашим итальянским в свободное время. Он вам пригодится, так как далеко не все здесь знают английский. — Я, конечно, не хочу отказываться от помощи, но мне неловко отнимать ваше время, падре. — Я здесь для того, чтобы помогать всем вам, поэтому вам не должно быть неловко от моего предложения, к тому же оно абсолютно искреннее. Да и мне тоже не мешало бы подтянуть свой уровень языка, так что это будет полезно нам обоим. Подумаете об этом. — Они достигли алтаря, и отец Тедески встал рядом с кардиналом, лишая Сесилию возможности дать ему ответ. Обряд посвящения прошел по всем обычаям, кардинал зачитал клятвы, которая каждая из новых сестер должна была повторить. Священник, как и обещал переводил ей слова кардинала на английский. Итогом церемонии стало то, что Сесилия дала три обета: послушания, бедности и целомудрия. — Как вы себя чувствуете? — После праздничного ужина падре Тедески нашел Сесилию стоящей около огромной арочной двери, ведущей на балкон, она стояла прислонившись к раме с бокалом красного вина в руке. — Объелась. — Священник рассмеялся ей в ответ. — У нас в церкви не было ничего подобного, я не привыкла к такому, это… — Теперь это ваш дом, сестра. Я понимаю, что вы все еще в смятении, все для здесь новое и еще чужое. Но я обещаю вам, что вы обретете гармонию в этом месте. Ваши сестры и настоятельница все для этого сделают. — Он отпил немного из своего бокала, и продолжил. — И я тоже постараюсь приложить все усилия, чтобы ваш приезд не был напрасным. Я знаю о вашей непростой судьбе. Поверьте, люди здесь знают, то такое потери, как в прочем и я. — Спасибо вам, падре. Вы не представляете, как я благодарна вам за это приглашение. Оставаться там… — Девушка отвернула голову, стараясь скрыть слезы, проступившие в уголках ее глаз. — Сесилия… — Хрипло произнес мужчина. — Вы больше не должны печалиться. — Да, вы правы. Я здесь, и я должна понять почему все еще жива. — Думаю, перелет сильно вас измотал, вам следует отдохнуть, мы встаем очень рано. Я попрошу кого-нибудь из сестер проводить вас. — Легко коснувшись ее предплечья, падре Тедески вошел в обеденный зал, чтобы позвать одну из сестер. День действительно выдался не простым, Сесилия была изнеможена, поэтому едва ее голова коснулась подушки, она уснула. Проспать всю ночь ей не удалось, ее разбудил шум, она услышала чей-то крик, или ей так показалось. Вскочив с кровати в одной ночной рубашке, она выбежала в коридор, в надежде найти кого-нибудь, кто смог бы объяснить причину этого шума, но все коридоры были пусты, а заходить в закрытые комнаты она не решалась. Побродив немного по монастырю, она решила, что ей лучше всего вернуться в свою спальню. Возможно ей просто приснился плохой сон, и на самом деле никто не кричал. Она развернулась, чтобы пойти к себе, но три поворота спустя она поняла, что снова заблудилась. — Черт. — Еле слышно выругалась она, тут же затыкая себе рот рукой. — Это не коридоры, а лабиринт. Первый день, а я уже так облажалась… — Продолжала она причитать, поворачивая налево в очередное крыло. — Кажется, я нашла свою комнату. Ступив в темноту, девушка рукой нащупала ручку двери и, повернув ее, вошла внутрь. То, что это была не ее комната, она поняла сразу по горевшим на столе свечам, которые она не зажигала. Да и сама комната была больше ее собственной, а также лучше обставлена. В центре комнаты стояла двуспальная кровать с бархатным балдахином красного цвета. У изножья кровати сидел абсолютно голый падре Тедески, а перед ним на коленях в одном нижнем белье и белых кружевных чулках сидела одна из сестер, с которой Сесилия познакомилась ранее на ужине. Голова девушки уверенно двигалась у него между ног, пошло причмокивая. Глаза священника были закрыты, он наслаждался минетом, который ему делала сестра Мария. Правой рукой он держал волосы девушки, и помогал ей двигать в нужном ему ритме, но не был груб. Его накаченная грудь тяжело поднималась и опускалась, демонстрируя Сесилии мускулы Тедески. Девушка поймала себя на мысли, что он очень хорош собой, но тут же откинула запретные мысли прочь. Он был так увлечен происходящим, что заметил присутствие посторонней лишь когда она невольно вскрикнула. — О Боже! — Американка не смогла сдержать эмоций, их взгляды встретились, но священника это не смутило. Увидев, что за ними наблюдают, Тедески не остановил девушку, что стояла на коленях, а наоборот. Он сильнее схватил её голову, с усилием насаживая её на свой член внушительного размера, Мария едва не поперхнулась, но продолжила отсасывать, за что отец погладил её другой рукой по волосам. Тот факт, что за ними наблюдала новенькая возбудил его ещё сильнее. Одарив Сесилию соблазнительной улыбкой он довольно простонал, его тело застряслось, он был близок к тому, чтобы кончить в рот монахине. — О Боже… — Повторила Сесилия уже шепотом, и пулей вылетела из спальни священника. Вторая попытка найти свою комнату оказалась более удачной, спустя два поворота она нашла нужную дверь. Закрывшись на ключ, монахиня залезла в постель и натянула одеяло на лицо, скрывая свои пунцово-красные щеки. Приехав в католический монастырь и приняв обет целомудрия, Сесилия никак не ожидала, что в его стенах священник и монахиня будут заниматься нечто подобным, это нарушало все клятвы, даваемые во время церемонии, да и вообще было за гранью её понимания. Сесилия ни разу не была близка с мужчиной, и впервые видела полностью обнажённое мужское тело, но она не могла отрицать, что ей понравилось то, что она увидела. Это было неправильно, даже грешно, но сестра ничего не могла поделать со своими мыслями. Когда она закрыла глаза, перед ней вновь возникла картинка того, что она видела несколько минут назад. Она видела идеально-подтянутое тело падре, видела его кокетливую улыбку и видела сестру Марию, которая ублажала его. Распахнув глаза, она несколько раз помотала головой, пытаясь прогнать греховные воспоминания, но было уже слишком поздно — Сесилия тоже возбудилась. Жар между ног заставил ее сильнее сжать их, стараясь заглушить возникший там пожар. Но это создало лишь дополнительное трение, Сесилия возбудилась ещё сильнее, жар волной прошёлся по всему телу, соски моментально набухли. Не в силах сдерживать свой пыл, она потянулась к тумбочке, в которой она быстро нашла нужный ей предмет. Им оказался маленький вибратор на батарейках — теперь только он мог спасти ее от переполняемого удовольствия. Включив слабый режим, сестра Сесилия просунула правую руку себе между ног, отодвигая ткань уже мокрых трусиков. Едва головка вибратора коснулась ее клитора, она взвыла от наслаждения, засовывая себе в рот большой палец свободной руки. Кричать от удовольствия было бы совсем не уместным. Ее внушительная грудь четвертого размера медленно вздымалась и опускалась, пока рука с вибратором делала последовательные движения вверх и и вниз по ее клитору. Вытащив палец изо рта, Сесилия прикоснулась к одному из вставших сосков, начиная его медленно оттягивать. — Бог накажет тебя, Сесилия… — Причитала она про себя, продолжая доставлять самой себе удовольствие. — Боже, падре Тедески, вы меня погубите… За что вы так со мной? — Задыхаясь говорила девушка. — Господи, помоги мне… Желая поскорее покончить с этим, она переключила режим и ускорила движения у себя в трусах, как итог — оргазм не заставил себя долго ждать, она оглушительно кончила, закусывая уголок одеяла, чтобы никто не услышал ее стона. Растрепанная и мокрая она еще некоторое время неподвижно лежала в кровати, осознавая то, что произошло. Первый день в монастыре закончился совершенно не так, как она себе представляла. И как ей теперь смотреть в глаза падре Тедески, если она не могла перестать представлять его голым?