I wanna be you muse

Тилл бежит, держа Ивана за руку. Они бегут из Сада Антакт, пока метеоритный дождь украшает их побег и Тилл смеется, ярко и свободно. Иван улыбается ему в ответ и сердце Тилла трепещет и ему так хорошо. Небо переливается яркими цветами, от оранжевого до алого красного, пока сигнал тревоги с каждым шагом становится тише. Они бегут из того кошмарного места и никакие инопланетяне больше не тронут их. Они свободны, пока розовые волосы мелькают перед глазами Тилла и он отпускает руку Ивана. Хочет сказать что-либо, да не может - он задыхается от поцелуя. Иван целует его, настойчиво и по своему мягко, пока кривой зуб царапает губу и не польется кровь, алая, прямо как и небо. Кровь из чужого рта. Иван улыбается нежно, улыбается с облегчением и тихо шепчет: — Ты наконец посмотрел на меня, — с восхищением и такой любовью шепчет Иван, падая на землю.

Иван умер.

Перед глазами все плывет и Тилл задыхается.

С момента как он выиграл шестой раунд, как Он умер, все стало блеклым и однотипным. Иван мертв из-за него, Мизи мертва, Суа мертва. Тилл жив, но таковым себя не считает и ирония не ускользает от него. Или, может быть, это была месть Ивана над ним. За то, что отпустил руку. Недостаточно смотрел. Не показывал свою привязанность. Заставил поверить в то, что на Ивана ему совершенно наплевать, хотя это не так. Но кому он уже это докажет? Кровавым стенам комнаты, испорченным бумагам, все в ее портретах, и трупу неизвестно где. Тошнота поступает к горлу, но Тилл лишь хрипит и смеётся - сардонически, почти на грани истерики. Он даже не знает, был ли Иван похоронен. Может быть, Унша и соизволила хранить труп своей самой лучшей зверушки, словно статуя в музее. Очень любезно со стороны Ивана было умереть на его глазах, оставив Тилла бороться с Лукой. Месть - блюдо, которое подают холодным, но Иван решил грубо затолкать его в рот, заставив давится и задыхаться "вот, довольствуйся тем, что посеял - ужасный друг". Тилл уверен, что умрет в следующем раунде. Уверен, что будет очередной мертвой тушей Великого Принца - на что сам лишь в ярости ударяет кулаком по стене. Боль сотрясает тело, заставляя прикрыть глаза и шипеть, видя звезды. Тилл уже во всю истерически хохочет, - звезды, звезды! Смотри, Ублюдок-Иван, я вижу звезды! А ты нет, ведь ты мертв! Мертв, как и эти самые звезды, с ухмылкой думает он. Мысли возвращают его во время Сада и как этот Чудак был очарован звездами, по неясной для Тилла до сих пор (и теперь уже никогда) причине, одновременно разочарован фальшивыми проекциями сада. Тилл трясется, вспоминая мелкого Ивана. Почти подрывается, переворачивая матрас и ища в нем определенные вещи, пока разум издевательски заставлял вспоминать, вспоминать, вспоминать. Дрожащими руками находит то, что искал - набор пластырей, образец космического жука и то самое письмо. Тилл вчитывается в буквы, проводит пальцами по ним и..молчит, в странном для него спокойствии. — Ты всегда хотел быть Звездой на небе, не так ли, Иван?..Мертвое светило, так сильно засевшее тебе в душу.. — бормочет он, чувствуя странную тоску. Тилл лишь закрывает глаза, да только звезды голову не покидают. Звезды. Иван... Извинения... Память... Тилл подрывается со своего места, открывая свой блокнот. Листает страницы, пока в голове проносится прежний разговор о старой земле, о Богах, небесных светилах, гороскопах...Он не смог сохранить и поддержать Ивана в свое время, своего самого близкого друга, человека, что всегда был готов умереть ради него, просто любя его и не прося любви взамен. Плечи Тилла подрагивают, пока из глаз льются слезы, словно звезды. Звезды, звезды, звезды. Тилл будет писать гороскопы, такую глупую вещь, прося и выражая почтения мертвым людям, ставшим созвездиями. Иван будет звездой и жить, его слова и мысли будут жить, пока Тилл записывает их на бумагу, записывает их в свою музыку.

Happy B-Day Till!