SWOOP

      Все произошло словно в замедленной съемке. Джисон сорвался в тот же момент, не раздумывая. Чан схватил его, как только заметил. Хёнджин присоединился спустя пару секунд, быстро сумев прийти в себя после увиденного. Джисона практически невозможно было крепко держать даже вдвоем. Он кричал, вырывался, бился, отталкивал парней, пока наконец мимо не проехали все машины из тех, что могли финишировать. Старшие на последних силах останавливали его, не понимая, откуда в этом мальчишке столько дури. Чан был удивлен так же, как когда Хан вступался за Минхо в уличной драке. У Джисона все же получилось вырваться. Он бежал, не глядя по сторонам. Все вокруг плыло, а перед ним дымящаяся черная Хонда, в которой все еще находился Минхо.       Как только он преодолел нужное расстояние и оставалась какая-то пара метров до человека, которым теперь Джисон дорожил чуть ли не больше всех на свете, его остановили. Сердце стучало бешено. Теперь уже какие-то чужие люди сковали его руки. Хан сначала и не понял, что происходило, будучи полностью поглощенным отчаянием. Он должен помочь Минхо, он должен вытащить его из машины, пока она не загорелась.       – Пустите, блять! Уебки! Блять! Пустите!       Он начал вырываться еще сильнее, чем когда его удерживали Чан с Хёнджином. Вокруг скапливались люди, которых он все так же не замечал. Его всего трясло, колотило так, словно во время сильнейшей лихорадки. Воздух приходилось глотать, и то клочьями. Легкие просто не хотели его принимать, а раздраженное от криков горло саднило дичайше, но это все чушь. Там – Минхо. Его Минхо, которому нужна помощь.       Джисон смотрел, как спасатели из экстренной бригады, что по-прежнему дежурила на месте гонок, окружили машину, но парню казалось, что они все делали слишком медленно. Он не отдавал себе отчета в том, что лучшей помощи Минхо сейчас не найти. Сам Хан никак бы не смог толком помочь, а может, сделал бы только хуже. Он не понимал ничего абсолютно, кроме слепого желания спасти Ли.       Только он оглянулся, чтобы посмотреть, кто вообще такие те уроды, что не позволяли ему дальше ринуться на помощь, как Минхо начали доставать из машины. Джисон практически начал молиться, чтобы машина не загорелась, пока Ли еще там.       Минхо вынули из прогнутого корпуса перевернутой машины как куклу. Он не шевелил ни единой конечностью. У Джисона мысли не мелькало в голове, что тот мог не выжить. Минхо постоянно рассказывал про важность экипировки, про то, как правильно себя вести во время аварий. Казалось, он знал о них все, что не удивительно, ведь он пребывал на грани целых четыре раза и знал, каково это – страх перед смертью. И вот. Пятый. Череп.       Джисон думал о том, что Ли набьет этот пятый символ, он обязан нанести его на свою кожу в знак того, что выжил, и никак иначе. Минхо не мог так умереть, это слишком. Не так рано. Он еще толком не успел пожить. Он не мог оставить Джисона одного.       Раньше Джисон не представлял себя в отношениях. Не представлял, что можно кого-то полюбить, дорожить им. Не только родителями и Чаном, а еще кем-то. Теперь внутри Джисона сжимались все органы, настолько больно ему было. Он бы сам лучше перевернулся в той машине, только не Минхо. Он не представлял, что он будет делать, если исход окажется летальным. Он впервые почувствовал такой спектр эмоций и чувств, что попросту не мог осознать, что когда-то этому настанет конец. Ни за что.       Возможно, это глупо, возможно, слишком ребячески, но Джисон чувствовал все эти чувства и верил в то, что это навсегда. А если нет, то Минхо все равно будет важным и родным человеком для него до конца жизни, в какой бы роли он не присутствовал.       Когда Минхо переместили в машину скорой помощи, Джисон все же умудрился выскользнуть в самую подходящую минуту из чужих тисков. Он снова бежал.       – Пустите меня к нему!       – Парнишка, ты кто вообще?       – Я- Я… – Джисон не знал, кем ему себя представить, чтобы ему разрешили. Он даже близко не родственник, да и знакомы они всего ничего. Для других он, наверное, даже взглянуть права не имел.       – Пустите его, – со спины послышался голос Чана, который, разумеется, контролировал весь процесс, как один из главных ответственных на этой площадке. Он прошел следом за Джисоном, когда тот освободился в первый раз.       Для Хана время текло иначе: точно каждая секунда растягивалась на часы, когда для Бана прошло минут от пять.       Сотрудник скорой отворил одну из задних дверей газели, которую только закрыл, а Джисон буквально залетел туда, споткнувшись слегка, но не упав. Минхо лежал в той самой своей нейлоновой куртке черного цвета с красными надписями, которую всегда надевал на заезды. Она была вся грязная, а правый рукав порван прямо по шву. Врачи распахнули ее, а футболку под ней так же порвали напополам. Синяки уже успели проявиться за такой короткий срок. Ссадины. Джисон не мог классифицировать характер ран самостоятельно.       – Помогите ему… Пожалуйста… – уже достаточно тихо произнес Хан, потому что голос сорвал окончательно. Иначе неизвестно, на каких бы тонах он разговаривал.       Тогда Джисон почувствовал свое ничтожество перед этим миром в полном объеме. Он не мог сделать ничего. Буквально – полный ноль. Вот есть врачи, и только они способны хотя бы на какую-то помощь. Как бы Джисон не хотел справиться со всем самостоятельно… Есть он, а есть все остальные, и Минхо в том числе. Он, можно считать, ничего не знал о медицине. Его максимум – первая помощь, но в этом случае его навыки уж точно никак не повлияли бы. Он один, и Минхо один, а вокруг события, которые никаким образом от них не зависели.       Если посмотреть в пустые глаза Джисона, то можно было бы заметить, как его личный маленький мир рухнул в одночасье с совсем крохотным шансом на восстановление. Он и сам не думал, что способен на такие эмоции, он попросту не знал об их существовании.       Один из врачей успел случайно посмотреть в эти глаза и замер, но всего на секунду. Можно быть уверенным, что на своей практике этот мужчина не раз видел плачущих людей, молящих его помочь их близким, однако эти глаза почему-то произвели на него особое впечатление.       – Поможем, – отозвался он, хотя Джисона можно было бы и не услышать за общим шумом аппаратуры и других голосов.       Тихое и еле заметное зерно надежды поселилось в сердце Хана. Оно было настолько крохотным, что он сам еле уловил его присутствие. Джисон поверил словам этого врача, как бы сильно об обратном не говорил внешний вид Минхо. Парень понял, что в этот момент он может помочь только тем, чтобы просто заткнуться, сидеть смирно и не вмешиваясь. Так он и сделал.

***

      В больнице его больше никуда не пускали. Чан приехал чуть позже, а еще немного погодя, образовался Чанбин. Хвана с ними не было. Врачи сновали туда-сюда и ничего не говорили. Ни одна санитарка не дала им даже намека на возможный исход операции.       Чанбина отпустили раньше всех. Чан же считал своим долгом остаться как можно дольше. Конечно, ему не была безразлична судьба Минхо, но он уже терялся в своих ощущения, не понимая, что хуже: смерть Минхо или настолько разбитый Джисон. Старший боялся к нему притронуться и сказать лишнего слова. Он представить не мог, какого масштаба боль и страх, заполнившие его. Как так вышло, что Джисон успел привязаться к Минхо настолько сильно? Юность? Возможно. Но какие бы оправдания он не пытался найти – это все бессмысленно. Есть поломанный и разбитый Джисон, которому нужна поддержка.       – Иди домой, поспи, – первое, что сказал Джисон Чану после того, как случилась авария. В этот промежуток времени он только бегал за медработниками, пытаясь выцедить из них хоть слово.       Чан сначала удивился, но следом ответил:       – Я не брошу тебя одного здесь.       – Я никуда не денусь, а если хотя бы ты немного поспишь – всем будет лучше.       Черт знает, что творилось в голове у Джисона, пока они сидели здесь столько часов, но видимо, он успел перебрать такое количество мыслей, что после всех панических и тревожных остались только рациональные.       Чан подумал еще раз над словами младшего и понял, что доля правды в них была. От того, что он тут сидел, Минхо чудесным образом не исцелиться, а Джисону легче не станет. Хан всегда был таким, немного в себе, хотя другим казался открытым. Чан здесь ему точно не поможет. По крайней мере, в конкретный момент.       – Ладно, – он встал с одного из металлических стульев, которые были скреплены между собой по трое. – Но если что-то случится или появится какая-то новость, то сразу сообщи мне, хорошо?       – Понял, – все таким же пустым голосом ответил Джисон.       Он будто пребывал вне реальности и в ней одновременно. Физически он слышал голоса, видел окружение, но сознание его где-то там корчилось в потугах объяснить себе происходящее, успокоить нервную систему, защититься.       Чан наклонился к брату, чтобы взглядами обменяться, и положил одну ладонь ему на плечо:       – Я с тобой, и Чанбин с Хёнджином тоже не бросят. Понял? С Минхо все будет в порядке, иначе врачи не торчали бы там так долго с ним. Значит, шанс точно есть.       – Я… надеюсь.       В завершении кивнув, Чан не стал прощаться и просто покинул коридор, нырнув в одно из его ответвлений. А в голове Джисона появилась новая мысль.       Чан точно не знал, что все так будет. Если бы ему сказали или он бы заподозрил что-то, то сразу дал бы заднюю. Хоть весь заезд отменил бы, что угодно сделал бы, но остановил этот пиздец, который, по мнению Джисона, был спланирован. Чонин не мог просто взять и случайно вдавить педаль в пол так точно.       Джисон долго думал.       Чан - Минхо - Феликс - Чонин - Хёнджин - Чанбин. Стоп, нужно вернуться на шаг назад. Хёнджин. Это к нему Чонин постоянно захаживал. Это он скрывал от Чана его участие в гонке, и даже здесь, в больнице, он не появился.       – Малыш, – женский голос раздался напротив, выкинув Джисона из раздумий. Он поднял голову – перед ним стояла медработница, которая иногда проходила перед ним на пути из операционной. К ней он тоже пару раз приставал, пока сидел здесь. – Ты тут? – она помахала ладонью перед его глазами, когда пауза слишком сильно затянулась.       – Да-да, я вас слушаю, – резко включился в реальность Хан.       – Операция еще минимум часов пять будет. Там уже хирург даже поменялся, а ты все сидишь. Иди домой, поспи хотя бы немного, а потом снова вернешься, мы тебя впустим обязательно. Я бы тебе и здесь постелила где-нибудь, но нам не разрешают, – женщина невероятной душевной доброты чуть ли не заставила Джисона плакать своей заботой о чужом для нее человеке. Ей наверняка очень тяжело работать в этой сфере, если она так относилась хотя бы к части пациентов или их близким.       Чувства Джисона поднялись буквально со дна Марианской впадины. Он так усердно их запихивал туда и даже не думал, что что-то подобное сможет выбить его из колеи. Но триггер оказался максимально на поверхности. Джисона тронула простая человечность, которой, оказывается, многие были обделены. На его глазах начала скапливаться влага, но он быстрым движением утер даже малейшие ее признаки тыльной стороной руки.       – Пять часов?.. – вопрос явно не требовал ответа, но это был не конец. – Точно-точно раньше не закончится?       – Точно.       – А скажите… он же?-       – Не могу сказать. Это у нас тоже запрещено. Шансы всегда пятьдесят на пятьдесят в таких случаях, как бы хорошо или плохо не шла операция, – она ответила достаточно жестко и перебив, но чувствовалось, как сильно она хотела хотя бы немного поддержать.       Однако женщина понимала, зачем у них в больнице выстроены такие правила – чтобы не обнадеживать. Надежда, которая рушится, всегда куда больнее, чем отчаяние, которое перекроет радость.       – Хорошо, я уйду, но совсем скоро вернусь.       – Да, конечно. Если вдруг не будут пускать, скажи мое имя, – она показала свой бейдж, который держался за нагрудный карман. – Ким Мунбёль, – продублировала она вслух.       – Спасибо вам, – встав с места, произнес Джисон, хотя мысли были забиты уже совсем другим.       – Хорошенько отдохни, – она как-то по-матерински взъерошила волосы на макушке Джисона, что тот снова уставился на нее, удивляясь, а она уже удалялась обратно в операционную.       Только Джисон не хотел отдыхать. Он бы и не смог в таком нервном состоянии даже глаз сомкнуть, но точно знал, как скоротать ближайшие пару часов.       Он позвонил Чану.       – Скинь мне денег на такси, – без приветствия выпалил Хан.       – Что? У Минхо закончился операция?! – тут же напрягся Чан.       – Нет-нет. Она продлится еще около пяти часов, как мне сказали.       – И ты решил поехать домой отдохнуть?       – Ну, можно и так сказать. Только кинь с запасом сразу, а то мало ли.       Разговор окончился, а Джисон увидел на своем счету нужную сумму и вызвал такси. Только совсем не домой.       Салон был закрыт и выглядел ровно так же, как когда они его оставили перед заездом, но Джисон был уверен, что внутри не полная пустота. Он сначала попытался открыть дверь традиционным способом, но все впустую – она заперта, поэтому юноша начал долбиться в нее и кричать как умалишенный. Если кто-то из бодрствующих подумает, что он местный сумасшедший, то это его явно не волновало.       Он бился так несколько минут, без устали и не прерываясь вообще. Наконец что-то с другой стороны щелкнуло. Замок. Джисон дернул за ручку и потянул на себя, как только посчитал, что дверь отперта, даже не оставив другому шанса открыть ее изнутри. На пороге был Чанбин. В целом, Хан не удивился.       – Хван здесь? – Джисон не намеревался как-то церемониться.       – Джисон, – изначальное отсутствие четкого ответа говорило Джисону о многом, поэтому он даже не стал дослушивать и протолкался дальше.       Он шел стремительно к кабинету Хёнджина, с каждым шагом все ускоряясь и под конец чуть не переходя на бег. Хотя бы эта дверь была открыта. Она всегда открыта, даже для таких уебков, как Чонин.       – Это все ты виноват, да? Как ты мог позволить?! – Джисон уже второй раз вламывался в кабинет Хёнджина, но в этот здесь оказался еще и Чан, который сидел на гостевом диване. Следом его догнал и Чанбин, будучи настороже.       Джисон прошел дальше, никто его не останавливал. Теперь он подошел настолько близко, что мог коснуться Хёнджина. За пеленой ярости Джисон не замечал никаких нюансов. Он встал рядом, взял Хёнджина за кофту и потянул на себя. Затем Хан толкнул его к стене.       – Зачем ты все это подстроил? За-чем? – голос Джисона все еще не до конца восстановился, оставляя легкую хрипотцу.       Хёнджин молчал. Чанбин хотел было сорваться и оттащить Джисона, но Чан остановил его рукой, посмотрев вполне однозначно. Со еще помялся немного, но все же согласился, сам не зная почему. Он хотел защитить Хёнджина, но по какой-то причине тоже решил остаться в стороне.       – Зачем, блять, Хёнджин? – на глазах юноши начали слезы наворачиваться.       Он готовился к удару, даже замахнулся. Он действительно очень сильно хотел врезать Хвану так сильно, как только мог. Кулак рвался к чужому лицу, но что-то его останавливало. Джисон смотрел в глаза напротив и не мог понять, что видел в них. Он разрывался между тем, что хотел возмездия, и тем, что это все еще был Хёнджин. Джисон знал, как Чан доверял ему. Чанбин – подавно. Неужели Хёнджин мог оказаться настолько плохим человеком?       Хван казался честным. Даже Сынмину он сразу разложил все по фактам, не утаивая, хотя наверняка понимал его искреннюю симпатию к себе и возможность пользоваться этим как угодно. Но он так не сделал. А теперь он молчал. Мог бы признать, сказать как есть, какой бы эта правда дерьмовой не была, но он просто молчал.       Джисон снова замахнулся, резко так, импульса прибавив, но в последний момент остановился, вместе с рукой опустив голову. Еще через пару секунд он сидел на полу, поджав колени, скрепляя их руками, и плакал. Горько плакал, впервые за этот злополучный день.       Хёнджин упал обратно в кресло, вздохнув. Этот вздох не являлся символом облегчения. Казалось, мужчина еще сильнее загрузился. Он сложил голову на руку, опершись на столешницу и уставившись куда-то в пустоту. Чан же сел обратно на диван, а Чанбин продолжал наблюдать за всем, будто абсолютно не понимал никого из присутствующих.       У Чанбина в голове все явно выглядело проще, чем у остальных, каждый из которых плотно думал о чем-то своем, словно разрываясь в муках выбора. Чанбин попросту не мог понять, почему все так произошло, почему приходилось выяснять отношения в таком, казалось бы, тесном кругу, где все должны были доверять друг другу. Если поведение Джисона не стало для него сюрпризом, то Хёнджин с Чаном оставались загадкой.       – Я не знал, – сказал Хёнджин.       Джисон не повернулся в его сторону, потому что скрывал слезы, но он все слышал. Невозможно было не услышать.       Немного придя в себя, Хан встал и медленно побрел обратно мимо остальных, закрывая за собой дверь кабинета, а потом и самого салона. Он вызвал такси и поехал обратно в больницу.       Он не знал, верить ли Хёнджину, но почему-то близился к тому, чтобы поверить. У Хвана не было ни одного доказательства, что он не замешан в произошедшим, поэтому оставалось только сделать выбор: доверять ему или нет. Джисон не знал, но и делать этот выбор сейчас не собирался. Ему нужно обратно к Минхо, чтобы дождаться, когда операция закончится, когда он сможет вновь увидеть его.

***

      – Малыш, – теперь уже хорошо знакомый голос начал звать. – Малыш, просыпайся, – женщина не решилась коснуться его, но Джисон сам успел резко выпрямиться и сосредоточить все свое внимание на говорящей. Его случайно вырубило, пока он сидел все на том же металлическом стуле в коридоре больницы. – Мы перевели его в палату. Операция закончилась успешно, – продолжила она, когда убедилась в том, что ее слышали.       Джисон был рад, правда. Просто безумно рад. Но у него настолько иссякли силы, что он никак не мог этого показать. Все их остатки уходили на то, чтобы осознать, что Минхо жив. Остальное – ерунда.       – Я могу его увидеть?       Медработница вздохнула, сомневаясь.       – Вообще – нет, но я могу дать тебе посмотреть на него издалека, – по ней было видно, что это нарушение правил, которое она не хотела совершать, но, видимо, она уж больно прониклась к этому «малышу».       Джисон кивнул и встал с места. Под собственным сопровождением, женщина довела его до нужной палаты и открыла в нее дверь. Минхо был там не один, а еще с парой соседей. Все спали. На улице уже не ночь и вся больница бодрствовала на своей активной стадии, но здесь царила тишина. Джисон хотел пройти дальше, однако его остановили.       – Только отсюда. В следующий раз – когда проснется.       Джисон старался всмотреться в Минхо настолько, насколько возможно. С шеей все в порядке, бандаж не наложен – это уже радовало. Но в остальном… Лицо почти никак не пострадало, разве что на лбу какая-то ссадина, одна из рук просто в каких-то синяках и пластырях с легкой опухлостью в районе кисти, другая – в гипсе. «Раз гипс есть, значит, рука осталась», – пытался себя успокоить мысленно Хан. Получалось сомнительно, но все же. Ноги лежали под простыней – тоже хорошая новость.       – Идем, – видимо, посчитав, что юноша достаточно насмотрелся, позвала его женщина и следом закрыла за ними дверь в палату. – Ты выступаешь как опекун же?       Джисон начал вспоминать бумажки, которые впопыхах подписывал, когда они прибыли в больницу.       – Да, – немного неуверенно ответил он.       – Иди на регистрацию, тебе там расскажут все по операции… – она снова задумалась, осмотрев парня с ног до головы. – У вас же есть средства, чтобы оплатить лечение?       – Да-да, это не проблема.       Пока Джисон шел к стойке регистрации, он наконец смог до конца осознать, что с Минхо все в порядке, что он будет жить. Ощущение приятного умиротворения окутало парня, но только до того момента, как он все же дошел до точки назначения.       – Как это, водить он не сможет? – у Джисона глаза по пять копеек. Он и не думал, что могут быть вообще какие-либо проблемы с тем, чтобы после реабилитации снова сесть за руль. Юноша не кричал, не буянил, настолько был в шоке.       – Ну, вы сами посудите, – с ним разговаривал один из хирургов, который оперировал Минхо. Он проходил как раз вовремя, и одна из девушек на регистрации попросила к ним присоединиться, видимо, понимая, что не сможет нормально объяснить ситуацию самостоятельно. – Просто доехать до супермаркета – это одно, а терпеть перегрузки на таких скоростях организму тяжело. Да и бог с этими нагрузками. Вдруг он снова попадет в аварию? Там уже его сложно будет откачать, а если и откачаем, то с куда более сильными последствиями. Плюсом накладывается то, что это далеко не первый его раз… – врач разговаривал вполне спокойно. Вот кому опыта в подобных вопросах не занимать. Его вид, тон и громкость не менялись абсолютно, какую бы рожу ни скорчил Джисон в осознании. – Ладно, оставлю вас. Если будут вопросы, то смогу ответить на них после пробуждения пациента в часы посещений, – не дождавшись скорого ответа от Джисона, мужчина поторопился ретироваться.       У Минхо еще пара ребер сломаны, которые травмировали органы, и все по порядку. Поэтому операция и была такой длительной. Джисон, когда увидел весь перечень, ужаснулся, хоть и половины не понял из-за сложной терминологии. Как сказали Джисону, Минхо еще отделался достаточно легко при такой ситуации, какая-то невероятно длительная реабилитация не требовалось, ходить сможет, жить как обычный человек – тоже. Все очень даже хорошо, если не считать того факта, что ему запрещали заниматься делом своей жизни. Джисон не представлял, как Ли воспримет этот факт, и даже страшно было представить.

***

      – Знаешь, что я сделал?! – Джисон залетел в палату Ли, будто приготовил рецепт от всех проблем в одном флаконе и собирался им поделиться.       Со дня аварии прошло почти три недели. Джисон приходил навестить абсолютно каждый день, ни одного не пропустив. По началу ему было больно смотреть на Минхо в таком состоянии, а старшему больно за то, как больно Джисону. Они попали в какую-то ловушку, но со временем Хану удалось более-менее абстрагироваться и просто радовать Ли своим присутствием. Чан тоже пару раз захаживал, как и Чанбин, но они были все в делах, а Джисона специально освобождали от работы на часы приема в больнице. Все сошлись на том, что так будет лучше.       На Минхо все заживало как на собаке. Конечно, все равно долго, но куда лучше, чем у некоторых. Еще Джисон попросил никого из врачей не говорить про так называемые «рекомендации после выписки», а конкретно про запрет экстремальной езды. Он хотел сообщить сам, пока еще была возможность и Минхо не получил в руки никаких бумажек.       Лечение покрывалось из выигрыша. По крайней мере, так сказал Чан. На деле оплата поступала со счетов Хёнджина, Джисон это случайно заметил в одном из документов. Этот факт немного обелял честь Хвана в глазах Джисона, но… Он не мог оставить мысль, что тот мог знать обо всем заранее. В салоне он старался с ним не пересекаться, даже перешел на помощь другому механику вместо Чанбина, чтобы сократить контакт с Хваном до минимума.       Также часть выигрыша ушла в счет тачки Ли. Хёнджин по старой памяти проследил, чтобы деньги дошли до адресата на две выплаты вперед. Джисон упомянул это перед Минхо лишь раз, когда тот поднял панику сразу после того, как очнулся.       Но была и хорошая новость! Сынмин вернулся. Не сразу, а только через неделю после их разговора с Джисоном. К тому времени для Хана не так остро стоял вопрос его возвращения, ведь появились, мягко говоря, куда более важные вещи, но все же он был рад его появлению. Джисон старался с ним общаться и даже взял один раз с собой к Минхо, чтобы Ли видел не только его заспанную рожу, ведь спал плохо из-за нервов, постоянной беготни и… еще раз нервов.       Между Сынмином и Хёнджином чуда не случилось. Они не взаимодействовали. Что для Джисона было в радость, хоть он этого не показывал и старался вовсе не поднимать тему этого человека. Даже если он не знал напрямую, может, мог бы и догадаться, раз так часто марался об этого Чонина?       – Что? – с улыбкой произнес Ли.       Минхо всегда был безумно рад, когда младший приходил его навестить. Он ждал каждый божий день, и, казалось, что если вдруг он не появится, то в мире погаснет солнце. Минхо, как и остальные люди, без солнца жить не смог бы – очевидно.       В присутствии Джисона парень расцветал. Особенно это было заметно в самом начале его пребывания здесь. Будучи еще совсем беспомощным, он постоянно на рефлексах пытался потянуться к нему, чтобы дотронуться или обнять, но следом проступала боль, от которой протяжный стон возникал сам собой, а за ним следовала длительная тирада Джисона о том, как беспечно он себя вел, и поцелуй в лоб. Самый обыкновенный поцелуй в лоб. Ни в губы, ни в щеку или ещё куда, а в лоб. Даже мило. Минхо казалось очень милым. Иногда он даже специально делал вид, что ему больно, и наблюдал за таким Джисоном. Но всего пару раз! Он не злоупотреблял своим положением.       – Смотри.       Джисон повернул свой телефон экраном к Ли, когда нашел то, что хотел показать. Он быстро листал фотоленту, демонстрируя, какой коллаж он соорудил на стене квартиры Минхо из кадров, сделанных, пока они гуляли и проводили время вместе.       – Слишком мало твоих фото! Их вообще нет!       И правда. Джисон фотографировал красивые места, самого Минхо, и была всего одна их общая фотография, которую Ли тогда чуть ли не заставил его сделать.       – Я не люблю фотографироваться… – растерянно сказал Хан.       – Я тоже, но ты же фотографировал.       – Да… – Хан немного потупил. – Вот выйдешь из этой тюряги, и сам тогда сфоткаешь!       – Без проблем, – довольно заявил Минхо, а затем указал здоровой рукой себе на лоб, будто сделал что-то достойное и заслужил поцелуй.       Джисон выполнил безмолвную просьбу и оставил этот легкий поцелуй, но в приближении Минхо перехватил его мягко и сам потянулся за новым, но уже в губы. Они так несколько секунд целовались, пока Джисону совсем неловко не стало. Ведь они тут не одни.       Соседи по палате, которые оставались прежними с момента заселения Ли, тоже давно пришли в себя и бодрствовали. К ним гости захаживали далеко не так часто, из-за чего они даже немного завидовали Минхо.       – А с нами он так много не болтает! – неожиданно заявил один из них. Его звали Уён.       Джисон улыбнулся на это высказывание, а Минхо замер, будто до этого вовсе забыл о своём пребывании в общей палате.       – Он у меня стеснительный, не судите строго.       Минхо легонько ущипнул Джисона за руку, чтоб тот так не говорил про него, но ответить ничего не мог, ведь теперь они не в своем мире пребывали. Хан лишь взял его ладонь в свою и снова вернул все внимание.       – А ещё смотри, – он снова поднял телефон, – я Демону купил смешную шапочку.       На фото был чернющий кот, от которого Минхо так и не избавился, как говорил, и судя по всему, он так и останется жить с ним. У него на голове была надета тканевая розовая шапочка с ушками как у хрюшки. Минхо бы засмеялся в голос, если бы не зрители и не боль, возникающая от напряжения внутри, поэтому он только ярко улыбнулся, скрываясь за спиной Джисона.       – Ему идет, – коротко прокомментировал Ли.       – А ещё… Минхо, как быстро ты собираешься вернуться к вождению?       Джисон решился. До предполагаемой выписки оставалось каких-то пара дней, после чего Минхо отпустят домой и он узнает все печальные новости, поэтому медлить уже было некуда.       – Ну, как только, так сразу. Там с машиной же наверное, полный пиздец, не? – абсолютно буднично продолжил Ли.       – С машиной…       С машиной всё действительно было плохо. Чанбин сказал, что это даже ремонту не подлежит. Можно, конечно, заменить все поломанное, но это уже будет новая машина. Им не жалко было средств и сил на это. Как можно уже догадаться, Хван пытался всеми силами загладить свою вину с материальной стороны, и он же предложил дождаться возвращения Минхо, чтобы обсудить дальнейший план действий. Может, вообще новую приобрести. Это все Чан рассказал, на что Джисон отреагировал неоднозначно.       Ему не очень нравилось, что Хван платил за лечение Минхо, но ничего не стал говорить, так как видимо, это поддержал Чан, а ставить его в неловкое положение – нехорошо. Но покупка новой машины – это уже слишком. Решение принимать не ему, и он поддержит любой выбор Ли, но все же эта идея явно не пришлась по душе. Да и дело даже не в Хёнджине. Если машина будет, то Минхо и дальше продолжит гонять. А если он будет гонять, то… Джисон не хотел думать об этом.       – Минхо, врачи сказали, что тебе больше нельзя за руль, – Джисон сразу заметил, как настроение парня изменилось. – Ну, не совсем, а… Тебе нельзя больше участвовать в гонках.       Минхо точно было, что сказать по этому поводу, но слишком растерялся. Он уж точно не знал, как сформулировать все свои эмоции и не ожидал, что такое вообще ему когда-либо скажут. Ли сразу бы хотел заявить, что это все бред, что он никогда не бросит гонки и вообще, что врачи всё лгут. Но он язык проглотил, замерев в одной позе. У него и так их было немного для комфортного существования, но теперь и вообще осталась одна, и та не самая удобная.       – Я… Мы что-нибудь придумаем, да? – глаза Джисона были наполнены надеждой.       Не то чтобы он видел какой-то альтернативный вариант развития событий. Юноша не хотел, чтобы Минхо лишался своей жизни, которая напрямую зависела от его деятельности, но при этом он так же не хотел видеть мертвого Минхо… Второе явно перевешивало, однако ещё рано для этого разговора.       Минхо не собирался прогонять Джисона, ведь каждая минута с ним важна, как ничто, но и говорить в тот день он вряд ли бы смог ещё. Хан сам это понял.       – Я могу оставить тебя, если хочешь.       Посмотрев в эти полные заботы глаза, у Минхо внутри что-то переклинило. Он пока не мог точно сказать, что именно это было, но что-то изменилось. Ли кивнул в знак согласия.       – Я завтра обязательно приду. Пора будет собирать вещи к выписке.       Минхо снова кивнул. Больше тогда Минхо и слова не сказал, проводив Джисона одним взглядом, когда тот улыбчиво, но крайне досадливо махал ему на прощание.

***

      Когда Джисон вернулся домой, Чан застал его в отвратительном настроении. Хан почему-то не стал уходить к себе в комнату, как обычно делал, а сел в зале и включил что-то на телевизоре. Старший ходил вокруг да около, буквально: то мимо на кухню просочится, то постоит на расстоянии в сомнениях. Он будто пришел в зоопарк и наблюдал за поведением очень редкой особи, не зная, можно ли поделиться с ней фруктами.       – Че ты ходишь туда-сюда? – наконец Джисон не выдержал, ведь все его перемещения были слышны.       – Я? Ой, – Чан не ожидал, что его так быстро спалят. – У тебя все хорошо?       – Минхо нельзя будет больше участвовать в гонках.       Чан застыл в осмыслении. Джисон ему этого тоже ещё не говорил. Он один фигурировал в документах, не считая оплат со стороны Хёнджина, да и с врачами общался только он. Бан посчитал, что Джисон сможет это осилить, да и спокойнее ему так будет, когда все под собственным контролем. Поэтому и вся информация была только в его руках.       – Совсем?       – Врачи сказали, что да. Слишком велик риск новых аварий. Особенно с его… стилем вождения, – Джисон повернулся лицом к старшему. – Только никому не говори: ни Чанбину, ни, тем более, Хвану.       – Понял. И что мы с ним делать тогда будем? Он же рано или поздно захочет.       – Не знаю.       Джисон задумался сильно, а Чан наблюдал за этим его состоянием крайне внимательно. Чану всегда неимоверно было интересно, что на самом деле происходило в голове Джисона. В детстве этот вопрос стоял не так яро, но вот по мере взросления и наблюдения за тем, как Хан себя вел и какие решения принимал, иногда становилось просто любопытно, каким образом он приходил к тем или иным выводам.       – Я хочу, чтобы ты научил меня водить, пока Минхо не выпишут.       – Его всего через два дня выпишут, за это время толком ничего не получится, – Чан скептически дернул бровями.       – Во-первых, не «всего», а «целых», во-вторых, Минхо меня уже начинал учить, так что какая-то база у меня теперь имеется. Просто хочу показать ему, что я тут не хуи пинал все это время.       На моменте, что Минхо уже учил Джисона водить, Бан внутри запаниковал. Это ж что там происходило? На каких скоростях Джисон ездил? А вдруг это было опасно?       – Сдвинешь немного свою работу, ничего? – продолжил Хан, не дожидаясь ответа от старшего, ведь как такового выбора у него теперь не было.       Если раньше Джисон просто для себя изъявлял желание, то теперь у него была цель. В первом варианте всегда можно было повременить, оттянуть, а там, может, вовсе желание отпадет. Теперь есть срок и перспектива.       – Зачем это? Что ты этим докажешь Минхо?       – Доказать? Я ничего не собираюсь доказывать, я просто хочу отвлечь его внимание.       А об этом Чан не подумал.

***

      Два дня прошли словно в тумане. Джисон сначала ехал на работу, затем в больницу, а после они с Чаном садились в его машину (Джисон за рулем) и носились по улицам города и за его пределами до момента, пока Хан вообще был в состоянии различать знаки и обстановку на дороге.       Когда Джисон был в больнице с Минхо, он пытался всячески его отвлекать. Они так даже фильм посмотрели, разделив его на две части. Это были «Реальные упыри». Джисон выбирал его, потому что он максимально был «не про машины». Любых упоминаний о них он остерегался как огня, давая Минхо время пережить максимально неприятную весть внутри себя. У Джисона был какой-то план, и он его придерживался.       Сам Ли стал куда молчаливее даже с Джисоном. Вокруг него тучей нависали собственные переживания, но это не то, из-за чего он готов был пожертвовать встречами с Джисоном – хотя бы чем-то светлым в его жизни за последнее время.       Джисон так старался, что он не мог просто взять и игнорировать его, пусть и временно. Да и сам понимал, что в одиночестве совсем загнется.       – Завтра я приеду перед выпиской, – со своей сияющей улыбкой сказал Джисон, когда его уже пришли вышвыривать работники больницы.       – Угу, – закивал Минхо, а в конце указал пальце на свой лоб.       Он так не делал все два дня и вообще ничего, казалось, не ждал. Джисон, конечно, все равно целовал, но теперь вдруг и надежда в его сердце поселилась, что у Минхо все же получится не впасть в апатию. Или же он уже придумывал план, как обхитрить всех и вернуться на гоночный трек. В голову ему не залезть, поэтому Джисон предпочитал верить в первое.       Хан еле успел поцеловать Минхо, как за его спиной уже материализовалась та самая Ким Мунбёль, к которой юноша даже немного прикипеть успел.       – Джисон, я тебе что говорила? И так закрываю глаза на то, что ты начал раньше приходить. Уже отмазки перед докторами кончились, – строгий голос раздался позади, а на лице Минхо улыбка даже засверкала.       – И не забудь завтра попрощаться с миссис Ким! – затараторил Джисон, будто не он тут главный нарушитель правил больницы.       – Иди! – тут же воскликнула женщина, заставляя Джисона выматываться об общий хохот соседей Минхо по палате.       Джисона тут уже все любили, и те, кто постарше, воспринимали его чуть ли не как собственного сына. Было в нем что-то такое, что заставляло нравиться людям. Эти его детская непосредственность и открытость располагали, где-то даже пуская пыль в глаза, когда вел себя Джисон совсем не по-детски. Минхо сам немного терялся, пока Джисон решал все вопросы по лекарствам, оплатам, выписке, рекомендациям по реабилитации и так далее. Хан невероятно быстро умел адаптироваться к ситуации.       В то время как Минхо рос тепличным цветочком, не видя реальности дальше спорта и учебы, а затем сам решил выйти в мир и остаться в нем, Джисон жил обычным образом с самого рождения и привык решать свои проблемы самостоятельно, даже когда Чан мог подсобить. Чан мог, но не всегда этого делал, как раз для того, чтобы младший учился этому важному навыку. Сработало.

***

      Настал тот важный день для всех. Чан хотел приехать на выписку тоже, но Джисон строго ему запретил, ведь собирался забрать его машину, а тогда мест на троих в ней не останется. Со скрипом Бан согласился вверить свою любимую тачку на один день. Он в целом не хотел ею делиться, но и не доверить не мог, ведь за эти два дня он успел проверить навыки Джисона. Они были неплохи. Скорости большие он использовал нечасто, особенно по городу, поэтому беды не ожидалось. Тем более, когда на борту будет еще не до конца исцелившийся Минхо, всякую чушь в голове Хана можно исключить вовсе.       Джисон первым вошел в палату после хирурга, который занимался ежедневным осмотром. Документы на выписку уже готовились, а Джисон собирал остатки вещей Минхо. К счастью, ходить старший мог самостоятельно, но Хан все равно терся где-то рядом, реагируя на любой неуверенный шаг Ли, пока они шли до стойки регистрации, чтобы подписать последние документы.       И вот они на пути к выходу, к белому свету, который Минхо мог наблюдать последние три недели исключительно через окна больницы. Прямо у входа стоял припаркованный нисан Чана.       – А ты как домой поедешь? – тут же возник вопрос у Минхо.       Они, конечно, уже помещались как-то на одном месте с Джисоном, но что-то Ли подсказывало, что это не тот случай. Не в его состоянии.       – Идем.       Джисон прошел дальше, кинул вещи Минхо в багажник и успел открыть пассажирскую дверь перед Минхо как раз доплелся своим медленным шагом. Ли понял все, еще когда Джисон открыл багажник с ключа из рук.       – Чан тебе машину доверил? Не верю. Он где-то прячется? – Минхо даже озираться начал, полностью уверовав в свою теорию.       – Да нет же! – Джисон завозмущался и начал подгонять старшего рукой, чтоб тот не стоял на месте, а уже сел в машину. – Давай, заваливайся быстрее.       Минхо глянул достаточно скептично, но сел. Он не боялся ехать с Джисоном, ведь не раз уже делал это и доверял младшему, просто сама ситуация странная. Хан завел машину, когда сел рядом на водительском, а потом повернулся к Ли.       – Минхо, ты продолжишь учить меня водить? Я вообще-то тут времени зря не терял.       А вот здесь Минхо уже вытаращил взгляд, ни капли не скрывая удивления. Он все понял без лишних слов.       – Ты собрался участвовать в заездах?       Даже Чан до этого не додумался.       – Ну… Да? – Джисон натянул максимально неловкую улыбку, будто пытался сгладить углы, но не тут-то было.       – Ни за что, – отрезал Ли.       – Да почему?! Вам, значит, всем можно, а мне нет?!       – Я готов продолжить тебя учить хоть каждый день, но ты не будешь участвовать.       – Объясни, – Джисон резко сделался серьезным.       – Я не собираюсь наблюдать, как ты моими стараниями попадешь в аварию.       – Ты настолько в меня не веришь?       – Нет… Просто, блять, это может случиться с кем угодно. Я живой тому пример. И я все еще не профессиональный тренер.       – А это все еще не профессиональные гонки. И я ровно так же не готов наблюдать за тем, как разбиваешься ты, возможно, последний раз. Поэтому давай ты просто согласишься и будешь удовлетворять свои потребности в гонках через меня.       – А… А-а! Так вот что ты придумал!       – Если ты не согласишься, я все равно найду способ. А, насколько я помню, из всех, кого я знаю, ты лучший, а значит, единственный, кто может наиболее качественно всему научить.       Минхо сидел, уставившись на парня и не зная, что ответить. Этот мелкий хитрец выстроил все так, что отказаться нельзя. Да, манипуляция, причем голимая, но Джисон пошел на это осознанно.       – Ты подумай, а пока я предлагаю тебе переехать временно к Чану. Я с ним уже все обсудил, Демона мы тоже заберем. Я хоть и гонял к нему, но этого мало, конечно. На улицу отпускать боялся, вдруг с ним там что-то случилось бы…       Минхо выдохнул, отведя прошлую тему разговора подальше в своем сознании. И правда, нужно время подумать. Может, он изобретет идею получше.       – Мне и у себя дома нормально.       – За тобой нужно присматривать. Я бы, конечно, мог сам к тебе переселиться, но места, честно говоря, совсем немного для двоих при условии, что тебе нужен комфорт. Матрас на полу комфортным не назовешь.       Минхо осунулся, принимая очевидную правду столько не ради себя, сколько ради Джисона. Младшему уж точно будет спокойнее, если он останется на виду, пока полностью не выздоровеет.