Все не так плохо

Назойливый луч пробился сквозь шторы и целенаправленно светил на зажмуренные очи Лань Чжаня. Все, что произошло прошлой ночью, казалось сном. Хотелось, чтобы это действительно было просто кошмаром. Но надежды не оправдались, как только он ощутил запах лаванды и слабое нытье ноги. Появилось резкое желание удавиться одеялом. На телефон пришло уведомление. От непривычки и неожиданности, парень почти вздрогнул и поторопился взглянуть: обычный спам, но реклама удачно напомнила о его первоочередной цели пребывания здесь. Чат с братом поприветствовал его десятком однообразных сообщений: "Привет) Как ты?" "Доброй ночи, надеюсь, у тебя все хорошо, брат" "Доброе утро, ты долго не появлялся в сети( Отпиши, как только будет возможность, я волнуюсь” Сердце сковала тоска, совесть заныла, напоминая о своем существовании. Обычно молчаливые пальцы стали печатать длинное, слишком длинное сообщение в попытке описать свою грусть по брату, но позитивное положение в целом. Несколько раз он отвергал желание вырезать какой-нибудь кусок из сообщения, считая его неважным, но останавливал себя, убеждал: брату будет приятно об этом узнать. Было много строк о маме, природе, его чувствах. Ванцзи дивился. Он не привык на себе акцентировать такое внимание, не привык так много рассказывать о чем-нибудь. Но вот сообщение отправлено с кратким уточнением, что он будет появляться редко, и висит непросмотренным долгие семь минут, прежде чем Сичень отвлекается от дел и решается прочитать. Всю решимость Ванцзи, как ветром сдувает. Он опускает ноги на ковер, не чувствуя столь сильного дискомфорта, как вчера, быстро одевается и убегает в ванную от устрашающего телефона. Поведение стоит малолетней девочки, которая наконец решилась написать тому самому парню. От такого сравнения по рукам идут неприятные мурашки и Лань Чжань быстро их сгоняет. Лестница скрипит под неровными шагами, извещает хозяев о приближении гостя. Вэй Усянь вылетает из кухни, сбивая какую-то миску на полу под осуждающие взгляды двух пар глаз. Яньли не видать. В гостиной только Цзян Чен умиротворенно поглаживает белую кошку на своих коленях и кажется недовольным из-за нарушения ритуала. Парень того будто бы не замечает, обходит что-то рассыпанное и останавливается только у лестницы, снизу-вверх глядя на Ванцзи. – Ты так рано проснулся! Почему не позвал, я бы помог спуститься? Тебе уже лучше?– Шквал вопросов будто и не требовал ответа. Как только они оказались на одном уровне, Вэй Ин подхватил его за руку и уже не так быстро повел на кухню. На брата он целенаправленно не обращал внимания, чем тот пользовался и закатывал глаза, что было силы.– А-Ли что-то вкусное приготовила, тут осторожно,– он обошел рассыпанный корм пушистой кошки без всякого намерения убрать,– пойдем завтракать, почувствуешь на себе великолепие ее готовки. Очередная попытка отказаться была глубоко провальной, заверения в чем-либо не имели никакого влияния на этого парня. Единственное что оставалось – смириться и покорно идти пока придерживают. На кухне царили запах каши, трав и любовное воркование. Лицо Усяня сразу скривилось. Он усадил Ванцзи на то же место, где он был вечером, сам пошел разливать чай. – И я по тебе соскучилась, милый,– нежно отвечала кому-то в трубку девушка. Вэй Ин подхватил с блюдца кусочек лимона и бросил в рот. Эмоции его не изменились.– Да-а, через неделю по плану нужно ехать. Ага, жду. Целую! Телефон она отложила подальше от плиты, продолжила помешивать что-то но оглянулась через плечо и поздоровалась: – Доброе утро, А-Чжань,– деревянная лопатка была отложена следом. Не дожидаясь ответа, девушка развернулась полностью и посмотрела на брата:– Знаешь, я уверена – Цзян Чэн с удовольствием, с таким же лицом будет слушать твои любовные страдания. С выражением глубоко обиженного он схватился за сердце и поспешил выплюнуть лимон, чтобы ответить на жестокость сестры: – Вот так люди и узнают, что в семье их не любят. – Ну чего ты, А-Сянь,– чрезмерно заботливо погладила она его волосы,– кто-нибудь другой точно полюбит. К девичьему смеху присоединился фырканье из гостиной. Вэй Ин побежденно упал на стул напротив Ванцзи, который все время просто молчал, уткнувшись в предложенный чай и не желая участвовать в семейных шутках или конфликтах – не ясно. Вэй Ин незаметно наблюдал за ним с необъяснимой грустью в глазах. Между тем веселый Цзян Чэн присоединился к компании но уже без кошки, та уселась на подоконнике и играла с ранними лучиками или жучками. Рис рассыпали по тарелкам, рядом красовалась кучка ароматных овощей. Картина заставляла пустой желудок ныть. С пожеланием "Приятного аппетита" все взялись за еду в уже привычной маминой манере: с разговорами и шутками, поэтому Ванцзи не удивляется, вслушивается в диалог, кивает иногда, когда интересуются его мнением: – Нам с А-Ченом несколько дел по хозяйству нужно уладить, ближе к вечеру я освобожусь и проведу тебя домой, договорились?– Как только Лань Чжань хотел кивнуть, до него дошел смысл вопроса. Он прожевал до конца и уточнил: – Я могу сам дойти, не стоит… – Снова это твое "не стоит", Лань Чжань, ну ты будто боишься нас,– теперь, казалось, и Вэй Ин сердится,– мы же не кусаемся, не гоним тебя, а ты все убежать порываешься. У нас не так плохо, а к твоей матушке я все равно собирался зайти сегодня с делом. Поэтому, если ты думаешь, что тяготишь нас – не думай. Добавить было нечего. Ванцзи молча принял такое предложение и помог убрать со стола, когда завтрак был завершен.

𖤓

Дева Цзян пригласила его подышать в саду. Сонные цветы радостно ловили солнечные лучи, даря взамен легкий, совсем не тягучий аромат. Птицы на ветвях распевали что-то волшебное, только им понятное. Дорожка от дома вилась между кустов и невысокой травы. Капельки росы цеплялись за бинт, холодили ступни. В тени деревьев, в уединении и вправду дышалось легче. Девушка впереди держала в руках небольшую вязаную корзинку, накрытую платком, вела к какому-то месту, немного глубже "лица" сада. И чем дальше они шли, тем сильнее слышался шелест. За ветвями раскидистой ивы показался маленький водопадик. Он бился о камни, протекал дальше под мостиком куда-то в заросли. На завороженный взгляд Ванцзи девушка улыбнулась и кивнула дальше. Скамейка совсем неприметно притаилась в постоянной тени, так что сидеть там можно сколько влезет – голову не напечет и за весь день. Тонкий плед устелил ее гладкие дощечки. Яньли села разбирать корзину, терпеливо дожидаясь, когда рядом тоже опустятся. – Обычно мы не приводим сюда никого,– сказала она после долгого молчания и разматывания клубка нитей.– Не в смысле, кого-то чужого – вообще не бываем тут с кем-то. Это место уединения нашей семьи: приходим сюда по очереди, не сговариваясь,– лицо ее стало умиротворенным, полным покоя, пока она рассказывала. Лань Чжань не понял: – Тогда почему вы привели сюда меня? В хрупких руках появились спицы. Начиная плетение, Яньли словно подбирала правильные слова: – Здесь легко от всего отвлечься, или наоборот – сосредоточиться. Всегда есть о чем подумать…– На секунду она прекратила свои движения, чтобы посмотреть Ванцзи в глаза, словно в глубь самой души:– Почему-то мне показалось, что ты должен побывать здесь. Такой ответ его, в целом, устроил. К тому же эти слова что-то всколыхнули, словно рябь пустили, как водопад каждой своей каплей. Больше они не сказали ни слова: девушка плавно соединяла петли во что-то цельное, а Ванцзи пытался сделать то же – в голове. Появилась необходимость осмыслить случившееся с ним за несколько месяцев лета, что постепенно заходило за горизонт… Шум воды на фоне громких мыслей размывался, исчезал или наоборот вливался в разрастающуюся в голове какофонию. Плохого вспоминать не хотелось – то прошлое, что осталось в большом городе вместе с семьей, от которой он получал только разочарование и осуждение. Вместо этого пришло понимание: ту любовь, которую от, казалось бы, самых близких надо было заслужить, от людей здесь он получал просто так. Каждая встречная тетя всегда интересовалась его здоровьем и настроением. Сверстники, за исключением одного нетакого, были рады его компании: даже сейчас девушка, совсем немного старше, спокойно привела его в сакральное место, поделилась чем-то таинственным с ним – незнакомцем фактически. Почему такие же незнакомцы проявили за несколько месяцев больше тепла, чем он получил за все детство и юность? Дело в местном менталитете, в воспитании или в нем? Ведь он до сих пор сторонится. Не может ответить тем же. И семья знала это о нем, а люди здесь – нет. Так может это просто показательна любезность? Нет. Не могут они так долго притворяться. Только не люди, чувствующие себя одной огромной семьей, бескорыстно заботящиеся о каждом, даже таком малознакомом и холодном Лань Чжане. С малых лет ему не показывали как надо. Он не умеет. Ни показывать улыбку, ни любовь. Но теперь у него есть все эти странноватые соседи. Есть мама, Вэй Ин – люди, без причины заботящиеся о нем, будто знают всю жизнь и улыбаются открыто, радостно, без каких-либо намерений или усилий. Их улыбка – простой изгиб губ пропитан той искренностью, что словно идет из самой души. Живой пример, что любовь и заботу не нужно заслуживать; надежда, что и ему такое удастся. Что он не будет более отстраненным и холодным с людьми, которые этого не заслуживают… Ванцзи уже не понимал, почему раньше не пытался быть таким, по примеру доброжелательного брата, или и без этого примера – самостоятельно. Это ведь так просто… Вода и листья шумят, поддаются ветру. Солнце настойчиво пробирается сквозь ветви, утешает, греет щеку с одинокой соленой дорожкой на ней – следствием откровенности с самим собой. Когда же та высыхает, Ванцзи возвращается к занятой девушке с решительным намерением попробовать: – Дева Цзян… В руках она держит почти готовую пинетку, рассматривает ее с нежностью, выискивая недостатки, но как только парень ее зовет, сразу обращает все внимание на него: – М-м? – Спасибо вам,– губы дрожаще изогнулись. Не совсем то, чего он хотел, не так уж просто, но Яньли вполне довольна, она улыбается в ответ и ждет, понимая, что это не все:– Это действительно то, что мне было нужно. – Всегда пожалуйста, А-Чжань, ты можешь приходить сюда чаще, мы только рады. Вот только,– в больших глазах блеснула хитринка, как когда она потешалась над братом,– не обращайся ко мне на «вы», прошу, у нас ведь совсем небольшая разница в возрасте. Отбросить формальности – значит ли это отвергнуть ту холодность, что в последнее время мешает? Парень принимает решение и спокойно кивает: – Как скажешь. Дальше снова был шелест воды, редкий перезвон спиц в умелых руках, жужжание пролетающей мимо мушки. А в голове тишина… И незнамо, сколько еще они сидели так в полном спокойствии, но скоро на тропинке появилось светлое пятнышко, плавно приближавшееся к ним. Яньли сразу заметила и отложила готовые носочки в корзину. – Цзыдянь, звездочка моя, иди сюда,– она ​​похлопала себя по коленках, на что кошка отреагировала любовным мяуканьем, только запрыгнула на руки к девушке.– Ребята не покормили и убежали по делам, да? Пока нежилась под ласковыми руками, пушистая не отрывала сиреневых глазок от Ланя. И не успел он обеспокоиться таким вниманием к своей скромной персоне, животное грациозно перешло к нему и удобно устроилось на ногах клубочком. Девушка, глядя на это, коротко засмеялась, на что кошке было безразлично. – У нее странная любовь к суровым внешне, но мягким внутри людям,– коротко улыбнувшись сбитому с толку парню, добавила девушка:– Общие черты ее любимых членов семьи: мамы и Цзян Чена. Красавица избирательна в выборе фаворитов. Совсем не обиженно Яньли стала скручивать клубок, складывать спицы, а Ванцзи вдруг захотелось спросить: – Вэй Ин говорил, что сейчас ваших родителей нет,– едва касался теплой спинки парень,– где они тогда? – В городе. И правильнее будет сказать, что это как раз нас нет дома,– кружевной платок накрыл корзину.– Мама отослала меня дышать свежим воздухом, ведь:“Сейчас это будет полезно”, а братья учатся управляться с бизнесом. – "Бизнесом"? – Здесь лишь маленькая его часть, компания гораздо масштабнее. Мы занимаемся изготовлением вин. Слышал когда-нибудь о Пристане Лотоса? – Нет, я не пью алкоголь. На довольно радикальное возражение Яньли не обиделась, только покивала: – Это правильно. Мне вот тоже, пока, алкоголь нельзя… Небольшой пазлик наконец сложился в голове, в девушке стали всматриваться незаметные до сих пор черты усталости и легкой опухлости. Порывом ветра свободное платье прижалось к животу поплотнее, случайный листок прилетел сонной кошке прямо на нос, от чего та встрепенулась, смешно дернула ушами и заозиралась в разные стороны. Смеясь, Яньли погладила ту по голове и сказала: – Пойдемте в дом, накормим тебя все же,– пальчиком она потыкала свои губки, после чего кошка беленькой молнией спрыгнула с колен и исчезла где-то в цветах. Лань Ванцзи встал первым. Добровольно протянул старшей руку, помог подняться и в ответ получил благодарную улыбку. Шелест воды все удалялся, роса давно высохла, цветы напоследок пропитывали одежду терпким запахом. Жара на улице разрасталась, по колено в воде стоял полуголый Вэй Ин, приветливо махал, одной рукой прикрываясь от солнца. Что он там забыл, разглядеть не удалось – Ванцзи, едва не споткнувшись о кошку, сломя голову и забыв о травме, влетел по лестнице в дом и не высовывал оттуда носа до самого вечера. Помогал на кухне Цзян Яньли, рассматривал книги и фото, писал брату, не думал. Пока тот самый Вэй Ин не юркнул мимо него. Уныние от того, что он не сможет от него постоянно бегать, накрыло лавиной. Шум водопада в воспоминаниях придавал уверенности по капельке, поэтому когда парень вернулся в другой одежде и с мокрыми волосами, Ванцзи кивнул ему, вымыл за собой чашку и принял прощальные объятия от новой подруги. Пришлось дать обещание, что на днях, как только нога заживает, он придет на чай. Также, нельзя сказать точно: Цзян Чэн был рад этому или нет, однако руку жал крепко и без претензий. Тянущаяся от озера прохлада удалялась с каждым шагом в сторону красного солнца. Оно почти скатилось за горизонт, но еще давало последний шанс завершить дела или прийти домой не убившись. Неся в руках небольшой сверток, Вэй Ин как-то не очень радостно шагал рядом, хотя ни на минуту не умолкал, говорил, как рад был провести с парнем хоть немного времени, что с нетерпением ждет его снова: – Наша дверь для тебя всегда открыта,– посмеиваясь, добавил он дразня:– Поэтому входи через нее, а не через заросли, пожалуйста. Так и безопаснее, и не столь подозрительно. Над вчерашней глупостью теперь оставалось только смеяться вместе с ним. И чего он боялся? Так прекрасно и продуктивно провел время… – Я…– парень замялся, вглядываясь в его лицо, будто впервые видел,– должен еще помочь А-Чену с отчетами, ты не против, если здесь попрощаемся и я не буду заходить? – Все хорошо, не стану задерживать,– в качестве благодарности, прощания и еще чего-то, что не уложится в одно слово, он улыбнулся. Губы плавно и уверенно подняли уголки.– Удачного вечера и доброй ночи. Парень стал отводить взгляд, лепетать что-то неразборчивое себе под нос. Он уже развернулся на пятках и порывался убежать, но вспомнил о свертке – пихнул его быстро в руки и с единственным понятным "спокойной ночи" исчез в густых сумерках, совершенно забыв о деле к его матушке. И кто теперь от кого убегает?