cause i love the way you wake me up

Гермиона смотрит на разделы меню. Три отдельные секции смотрят на нее в ответ. Бодрость. Энергичность. Немного безумия. Ее глаза сначала пробегают по бодрости, потому что это то, что ей нужно — она совершенно измотана и не уверена, что сможет справиться со своей двенадцатичасовой сменой в отделении скорой помощи, если не примет что-нибудь. Текст, написанный мелом на доске красочными буквами, сложно разглядеть так рано утром. Столько разных вариантов, позиций, о которых она никогда не слышала, словно это все… — Слишком? — спрашивает бариста с улыбкой. Гермиона переводит взгляд на рыжеволосого мужчину и нерешительно кивает. — Я никогда здесь не была раньше. — Ну, лучше латте, чем никогда, — он усмехается, протягивая руку к чашке. — С кофеином или без? — Сколько кофеина можно получить без рецепта? Его брови взлетают вверх. — Согласно закону о легких наркотиках… — Извините, вы только что сказали "лучше латте, чем никогда"? — спрашивает Гермиона, когда ее мозг наконец-то обрабатывает шутку. Рыжеволосый парень слегка запрокидывает голову и смеется. И Гермиона ловит себя на том, что засматривается. — Хорошо, ваш кофе уже готовится. — Но я еще не заказала. И не заплатила. — У меня есть суперспособности, — обворожительная улыбка. — Ваш кофеин скоро будет готов, за счет заведения, — подмигивает он. — Есть аллергии? Гермиона хмурится. — Не стоит… — Поверьте, начальник не будет против, — обещает он. — Что насчет аллергии? — Я правда могу заплатить… — Можете — но уже в следующий раз. Итак, аллергии? — Эээ — нет. — Отлично! Он направляется к кофемашине, а у Гермионы начинает активней работать голова: — Стойте! Я вспомнила про аллергию. Бариста оборачивается к ней. — На бесплатные угощения. Он фыркает. — У меня есть шприц с адреналином и врач в помещении. Думаю, мы справимся. Она смотрит на свою медицинскую форму, слегка покраснев. — Вам идет. Вы спасаете жизни, как и я. Гермиона вопросительно поднимает бровь. — О, да. Каждый день, — он улыбается. — Так или иначе. Я уверен, ваши пациенты будут рады увидеть бодрого доктора перед уколом. Она закатывает глаза и тихо смеется, наблюдая, как его пальцы ловко нажимают кнопки и рычажки. Легко, словно он может приготовить любой кофе из длинного списка с закрытыми глазами. На мгновение ей становится интересно, какова его история — как он здесь оказался и почему выбрал кофейню для заработка. Он кажется профессионалом. Человеком, который осознанно выбрал работу здесь — а не тот, кто так и не смог попрощаться с университетской подработкой. Довольный. Счастливый. — Теперь мне нужно имя для заказа, — по деловому сообщает он, нацелив маркер на бумажный стаканчик. Гермиона оглядывается вокруг. — Но я здесь одна. — Жестко и метко, — он вздыхает. — Скоро здесь будет толпа, как обычно, к восьми. Но это не важно, потому что я не могу отдать кофе без имени. Не в моем стиле. — Ну… — Что вы тогда будете публиковать в инстаграме? Гермиона снова приподнимает бровь. — Я похожа на человека, который фотографирует кофе? — Ага, — он задумчиво разглядывает ее. — А еще книги и рыжего кота. Окей. Он попал в точку. — Гермиона, — отвечает она, снимая рыжую шерсть с рукава. — Гер-ми-о-на, — произносит он, аккуратно выводя ее имя на чашке. Закончив, он протягивает напиток, а Гермиона банковскую карту. — Не-а, за счет заведения. Вам даже может не понравиться. — Но… — Просто приходите еще, если понравится, — предлагает он. Она хмурится. — Я не хочу, чтобы у вас были проблемы… Он фыркает. — Мой начальник очень понимающий, — пожимает плечами. — Итак, договорились? Гермиона смотрит на чашку, затем на время. — Договорились, — соглашается она. — До скорого, — подмигивает бариста. — Еще даже не попробовала, — возражает она. — Я уверен в себе. И пожимает плечами. Гермиона смеется. — До скорого, — соглашается она. Уже на пути к больнице Гермиона решается попробовать кофе. Вкус взрывается на языке: яркий и своеобразный. Она смотрит на чашку в своей руке. — О. Вау. Ну что ж. Она решает, что скоро увидится с ним снова.

***

— О, — улыбается бариста. Сегодня это тот самый рыжеволосый парень. Гермиона пытается найти бейджик с именем, но ничего не видит. Что ж, она придумает ему свое имя. В конце концов, это довольно очевидно. Рыжик. —Итак, Книзл-герл вернулась, — говорит Рыжик. Гермиона моргает, чувствуя, как ее брови сдвигаются в гневе и обиде. — Книзл-герл? Рыжик поднимает руки. — Я имел в виду, что вчера приготовил вам наш Книзл-латте, — говорит он, его глаза полны паники. — Я не имел ввиду ничего такого… Эээ… — Все нормально, — Гермиона отмахивается, чувствуя, как ее плечи расслабляются. — Я не знала, что это был за кофе. Книзл, говорите? Разве это не какие-то мифические кошки? — Точно! — восклицает Рыжик. — Опасные, но не слишком. Книзл-латте один из напитков среднего уровня. Хорошее начало для новых клиентов. Он наклоняется через прилавок, шепча: — Кстати, я добавил вам больше эспрессо. Гермиона улыбается и тихо смеется. — А что вы скажете, если я попрошу что-то покрепче? — Скажу, что вы на верном пути! Итак, Гермиона, — она немного удивляется, что он запомнил ее имя. — Как насчет эспрессо «Грифон»? — Учитывая, что я ничего о нем не знаю, эээ… — Меня зовут Фред, — говорит Рыжик. Гермиона моргает и на секунду впадает в ступор. Фред-Рыжик хмурится. — Все в порядке? — Да, — говорит она. — Все в порядке. Просто я называла вас Рыжик в своей голове… Ну, знаете из-за, — она указывает на его волосы, вызывая улыбку. — И это оказалось очень близко к Фреду. Фред смеется. — Всего одна буква разницы, да. Он берет чашку рядом с кассой и подходит к машине, предназначение которой Гермиона не может угадать. — Ладно. Осмелюсь предположить, что эспрессо «Грифон» отлично подойдет. — Так что, завтра завтра я стану Грифон-герл? — спрашивает Гермиона, поднимая бровь. Фред оборачивается к ней с лукавой улыбкой. — Если вы будете здесь завтра, да. Гермиона сжимает губы, чтобы не выпалить, что она обязательно придет. Что он приготовил ей лучший кофе, который она пробовала за долгое время — возможно, за всю жизнь. Но она не хочет так легко выдавать себя, поэтому пожимает плечами: — Я еще не решила. Наверно, звучит не очень убедительно, потому что Фред поднимает брови. — Разве? Гермиона кивает. (Она игнорирует самодовольный взгляд, который получает на следующее утро, когда Фред видит ее, заходящую внутрь.)

***

Именно так появляется привычка. В дни своих утренних смен Гермиона заходит в «Волшебное Пробуждение Уизли» и Фред всегда на работе, без исключений. — Твой начальник такой же садист, как и мой, — говорит она однажды. Фред смеется, как всегда откидывая голову назад, и улыбается ей. — Да, мой начальник настоящий кошмар. Несмотря на то, что она посещает кофейню уже три недели, она смогла заплатить только один раз, когда Фред был в подсобке, и милая девушка по имени Верити приняла ее заказ. Он вышел, посмотрел, как Верити обналичивает карту, и нахмурился. В тот день она ушла с десертом, который не заказывала. Так что, да, у них появилась привычка. Гермиона заходит в кофейню, Фред готовит ей бесплатный кофе, и — что самое важное и волнующее — они разговаривают. Говорят обо всем и обо всех. Гермиона рассказывает ему (в общих чертах) о пациентах, которых она видела в отделении неотложной помощи. Он делится историями о своих самых экстремальных клиентах. Она показывает, что сейчас читает, а Фред описывает, что узнал на последней лекции в университете. Гермиона удивляется, узнав, что он проходит курсы по бизнесу. — Ты хочешь однажды открыть свой бизнес? — спрашивает она. Фред загорается дикой улыбкой, постукивая пальцами по прилавку. — Что-то вроде этого, — говорит он. Гермиона хмурится, не понимая, что он имеет в виду, но не расспрашивает. Она уже знает некоторые его причуды. Он любит быть загадочным и держать людей в напряжении, так что Гермиона не может угадать, чего от него ожидать. Ну, кроме бесплатного кофе. Например: — Какой самый большой порок высшего образования? — однажды спрашивает Фред. Так что Гермиона должна быть наготове. И ей это нравится. Прошло много с тех пор, как кто-то хотел вести с ней дискуссии и интересоваться ее мнением обо всем. Гермиона была слишком страстной и упрямой, со своим мнением по каждому вопросу, любила хороший спор и истину. Похоже, что Фред был таким же. Они спорят обо всем, обсуждают политику, образование и глупые слова. Изучают дополнительные материалы, чтобы на следующий день вернуться с новыми аргументами и сносками. Гермиона чувствует, что ее уважение к Фреду растет каждый раз, когда их мнения не совпадают, и это восхитительно — ведь они оба хороши в спорах. А еще он ловко переводит темы. — Уды не рабы!, — восклицает Гермиона, прижимая чашку к груди в обиде. Она стала приходить в кофейню все раньше, чтобы у нее было больше времени для разговоров. Ее удивило, что иногда Фред отходит в сторону — как сегодня — чтобы другой бариста мог его подменить, лишь бы поговорить с ней. — Я не говорю, что они рабы, — Фред приподнимает руки в защитном жесте словно Гермиона собирается на него напасть. — Я просто говорю, что если уды любят работать, почему бы не дать им работу? Гермиона хмурится. — Нет ничего, что бы указывало на то, что уды любят работать. Они просто надежны и следуют указаниям. Но даже если им нравится работать, то есть разница между занятостью и рабством. — Ну… Гермиона испепеляет его взглядом. — Разве ты не отдыхаешь, когда делаешь то, что любишь? — Ты же не серьезно? Фред покачивается на носках с улыбкой. — Допустим, что да. Ради спора. — Хорошо, — говорит она, — ради спора: профессиональные футболисты получают удовольствие от игры, но это все еще их работа, от которой они устают. — Но… — Ты правда такой бестолковый или просто хорошо притворяешься? — вздыхает Гермиона, прижимая лоб к краю своей чашки. Фред смеется, наклоняясь и подмигивая ей. — Не могу же я раскрыть все свои секреты, Гермиона. — Ты не рассказал мне ни одного секрета, Фред, — напоминает она. — Ложь. Я рассказал тебе, что думал, будто я волшебник, когда был ребенком, и пытался лететь на метле, прыгнув с крыши. — Это не секрет. Он ахает. — Ты раскрыла мой секрет? Рассказала всем? — Нет, — говорит она, — но твоя семья знает. — Они не знают. Только мой брат Джордж и только потому, что он был рядом со мной. Мы упали в большой куст и заработали царапины и синяками. Гермиона смотрит на него в изумлении. — Ты прыгнул с крыши, и твои родители даже не узнали об этом? — Ага, — он улыбается. — Родители не знают и половины из того, что мы творили в детстве. — У тебя только один брат? — О, нет, — Фред качает головой. — Еще есть Билл, Чарли, Перси, я, потом Джордж, после Рон, и Джинни. — О,— тихо говорит Гермиона. — Ты всегда упоминал только Джорджа. — Ну да. Он мой лучший друг, — Фред пожимает плечами. — А как у тебя? Какая твоя семья? — Только я и мои родители, — говорит Гермиона. — Ну, еще у меня есть кот, Живоглот, для меня он стал частью семьи. — Мои родители никогда не позволяли нам заводить домашних животных — наверное, потому, что они были слишком заняты, чтобы следить за семью детьми, не говоря уже о собаке или кошке. Рон нашел как-то крысу, назвал ее Короста. Родители смогли убедить его сдать ее в местный заповедник, только когда объяснили, что крысы не могут жить в одиночку, иначе они впадают в депрессию. — И это действительно так? — удивилась Гермиона. Фред кивает. — Конечно! Есть только несколько видов, которые выживают в одиночку, но не в Великобритании. Крысы обычно живут большими группами, они социальные животные. Так что теперь у Рона их трое: сразу после того, как он съехал от родителей, стал работать над своей стаей. — Это так интересно, — говорит она искренне. Так что — да, у них появилась привычка. Гермиона приходит в кофейню утром, они говорят, спорят, и, ну… Гермиона, возможно, немного влюбляется.

***

Гермиона нарушает привычку. Обычно она заходит в кофейню только перед дневными сменами, утром, с семи до восьми. Но сегодня ее вызвали. Одна из других медсестер заболела, и Гермионе приходится срочно собирать сумку, расстроиться, потому что растворимый кофе закончился, и быстро заскочить в «Волшебное Пробуждение Уизли». (На самом деле, по пути на работу есть три Starbucks, но, если честно, она подумывает больше никогда не заходить в Starbucks, пока кофейня Уизли открыта.) Когда она заходит, в кафе непривычно многолюдно, но в очереди никого нет. Гермиона быстро направляется к кассе и приятно удивляется, когда к ней подходит Фред. Он выглядит... как-то по-другому. Его улыбка более тусклая, хотя и не менее дружелюбная, и кажется, что он уложил волосы по-другому. Она собирается прокомментировать это, когда он приветствует ее: — Добрый вечер, что вам приготовить? Честно говоря, это выбивает ее из колеи. Он никогда не приветствовал ее таким образом, словно не узнает. Возможно, это какая-то игра, так что она улыбается и заказывает свое кофе. А потом он называет цену. Гермиона никогда не слышала сумму из его уст до этого момента. Но, оглядевшись на переполненную кофейню, задумывается: может быть, это стратегия? Он не хочет, чтобы кто-то еще думал, что они имеют право на бесплатные угощения. Хотя это странно, давать ему карту и видеть, что он ее действительно берет. Обычно их игра в перебрасывание карты занимает некоторое время, но он никогда не брал ее в руки. (За исключением того случая, когда она бросила карту через прилавок, и ему пришлось вернуть ее обратно.) Тем не менее, она рада, что он наконец позволяет ей заплатить, поэтому она протягивает свою карту без колебаний. Он возвращает ее, с веселой улыбкой и пожеланием "хорошего вечера!", поворачивается, и начинает готовить кофе. Гермиона моргает. Она на мгновение задумывается, не получил ли он, наконец, выговор от начальника, но не задает ему вопросов, в такой толпе, когда он явно старается быть примерным сотрудником. Она узнает об этом в другой раз — возможно, когда в кофейне будет не так много людей, и они смогут поговорить. Да, так она и поступит. Она терпеливо ждет свой напиток, и когда Фред передает его, ободряюще улыбается, но ничего не говорит. Надеясь, что завтра все вернется в норму.

***

Она оказывается в «Уизли» следующим вечером, готовая выяснить, все ли в порядке с Фредом. Гермиона боится, что начальник поймал Фреда на чем-то и тот решил, что теперь ему придется относиться к Гермионе, как к любому другому клиенту. Что она потеряет его, а он даже не будет об этом сожалеть. Она думает, что эти разговоры, возможно, всегда значили для нее больше, чем для него, и считает, что это вполне вероятно. В конце концов, за свою работу он видит сотни, наверное, тысячи людей каждую неделю. Она ведь не единственная, кто может поддерживать интересную беседу, верно? Но ей нужно убедиться, что это был... случайный сбой. Так что она возвращается. Даже если окажется, что Фред теперь ее ненавидит, она все равно будет приходить, потому что ей нравится его кофе, не дающий уснуть на бесконечных сменах. Как всегда, Фред на своем месте. Он развлекает клиентов остроумными фразами и очаровывает их милыми улыбками. Двигается между кофемашинами так же легко, и готовит различные кофе по памяти. И вот тогда она замечает. Всего лишь вспышка, солнечный зайчик, но она привлекает ее внимание — это отражение света от отполированного кольца на левом безымянном пальце Фреда. — О, — думает она. — Я такая идиотка. Она флиртовала с женатым мужчиной. Как она могла быть такой глупой? Гермиона думает, что часть вины ложится на Фреда — он, безусловно, потакал ее флирту! Она-то думала, что он флиртовал в ответ! Бесплатный кофе, перерывы для разговоров с ней и… И все остальное. Или ей показалось? Утром она всегда была в больничной форме, может, они просто давали бесплатные напитки людям из скорой помощи? Она флиртовала с ним почти с самого начала — возможно, он просто был вежливым. Гермиона слышит его голос и сейчас, когда он разговаривает с другими клиентами и сотрудниками, и в нем есть... какая-то особенность. Он дружелюбный, но не флиртует. Он всегда был таким с ней? Или она была только развлечением? Господи, она надеется, что нет. Это было бы больнее и более унизительно, чем все остальное. Мысль о том, что он видел, что нравится ей, и подыгрывал, чтобы скрасить утренние часы или повеселиться… Она ведь никогда не заходила в кофейню вечером, в час-пик. Так что, возможно, их общение было от утренней скуки. Развлечение женатого мужчины с понедельника по среду. В тот вечер Гермиона не смогла заказать себе кофе. Она обещала себе, что будет и дальше заходить в кофейню, просто не сегодня. Не тогда, когда сердце странно сжимается и болит. Возможно, через какое-то время. Да, ей просто нужно немного времени.

***

Спустя три дня она наконец решается. Снова утром, до смены, но у нее всего пять минут, чтобы зайти за кофе и выйти. Фред наверняка заметит, но ей всё равно. Перед ней в очереди всего один человек, но даже пока он заказывает, Фред бросает на неё взгляд и широко улыбается. Она не... не жестокая, поэтому тоже слегка улыбается в ответ, но без энтузиазма, и по тому, как улыбка Фреда меркнет, он определенно это замечает. Гермиона не хочет заказывать кофе и подумывает уйти сразу. Но прежде чем она успевает принять решение, предыдущий клиент уходит, и Фред манит её вперед. — Давно не виделись, — говорит он, когда она подходит к кассе. Она хочет возразить, что три дня — это не так уж много, но для нее это ощущалось как целая вечность, поэтому Гермиона просто кивает и смотрит на меню. — У меня немного изменился график, — говорит она, хотя сама удивляется, зачем объясняется перед ним. Они всё ещё могут быть друзьями, не так ли? Только теперь появились границы, которые она не собирается пересекать: бесплатные угощения, флирт и легкие прикосновения. Кроме всего прочего, ей нравится Фред. Настолько сильно, что она готова оставить небольшие (пока болезненные) встречи, даже не в том формате, на который она рассчитывала. Конечно, Гермиона немного раздражена на то, что он часто флиртовал, давал надежду и оказался женат… Она отгоняет эти мысли. — Мне, пожалуйста, «Глаз Дракона», — говорит она, вытаскивая свою карту из сумки. Гермиона ожидает, что Фред примет заказ, как это было прошлым вечером, но он просто смотрит на неё. — Я тебя чем-то расстроил? — спрашивает Фред нерешительно. — Нет, — быстро отвечает она, протягивая ему карту. Он смотрит на кусок пластика, как на что-то странное. — Кажется, все-таки расстроил, — говорит он, мягко отводя ее руку с картой. — Что я сделал? Я могу это исправить. Иногда я не думаю, прежде чем говорю... — Дело не в том, что ты сказал, — она отмахивается, снова протягивая карту. Он продолжает неотрывно смотреть на нее. — Но это что-то, что я сделал. Она вздыхает, чувствуя, как щеки начинают гореть. — Нет, просто… Мне неловко, я чувствую себя глупой. Я не подумала, что утром ты снимаешь кольцо, чтобы выпекать булочки, и… — Какое кольцо? — он резко перебивает ее. Глядя на него исподлобья, Гермиона фыркает. — Просто я не знала, что у тебя есть жена, вот и всё. — У меня её нет,— удивленно отвечает он. Она закатывает глаза. — Гермиона, я не женат, — он хмурится. — У меня никого нет. — Но ты носил кольцо! — Я правда не понимаю, о чем ты, — говорит он. — Три дня назад! — напоминает она ему. — Три дня назад? Я не видел тебя три дня назад! А, ой, — он шепчет, явно ужасаясь. Фред поднимает руки (никакого кольца) и прячет лицо в ладонях. Он смотрит на Верити, кивает ей, чтобы она заняла его место за прилавком. Фред отходит в сторону и жестом приглашает Гермиону следовать за ним. С неохотой она подчиняется. — Ты видела меня в здесь? — уточняет он. Она не понимает, что это за глупый вопрос, но кивает. — Гермиона, — он сглатывает, — у меня есть брат-близнец. Она смотрит на него, ожидая, что это шутка. Что сейчас он рассмеется, достанет кольцо, может, извинится за фарс… Но он ничего такого не делает, и она понимает, что, похоже, он серьезен. Гермиона чувствует, как ее лицо заливается румянцем от смущения — теперь это объясняет все. Она снова смотрит на него и сердится. — Ты не думал сказать мне? — Я не знал, что ты придешь, когда меня здесь не будет! — он защищается, поднимая руки перед грудью. — Я медсестра в отделении неотложной помощи! — И что? — Так мой график составлен самим дьяволом! — О, — Фред выдыхает. Он выглядит чрезвычайно виноватым, и Гермиона чувствует облегчение. — Извини. Ты не должен был ничего мне объяснять. Фред смотрит на неё, нахмурившись. — Не должен был? Закусив губу, Гермиона качает головой. — Я бы хотела, чтобы ты хотел поделиться…. — Я хочу, — перебивает он. Фред смотрит на неё, и его глаза сияют. — Просто, ну… Обычно я не рассказываю про брата-близнеца, потому что большинство просто... знают? Но... я хочу рассказывать тебе о других вещах. О себе. И хочу, чтобы ты рассказывала мне о себе. — У меня нет сестры-близнеца. Фред откидывает голову назад и громко смеется. Это привлекает внимание нескольких клиентов, но Гермиона, которая обычно смущается от излишнего внимания, на этот раз спокойна. Она просто чувствует тепло в груди, которое не может охарактеризовать, но догадывается, что это. — Мне, наверное, стоит признаться, — говорит Фред, когда его смех утихает, — моя фамилия Уизли. Гермиона моргает. — Уизли, —повторяет она. — Уизли, — подтверждает он. — Как… — Она смотрит на вывеску над прилавком. — Именно так, — он улыбается. — Мы с Джорджем открыли кофейню три года назад, — говорит он с ноткой гордости в голосе. — Вот почему… Я переживала несколько недель, что твой начальник узнает, что ты раздаешь бесплатный кофе! — возмущается она, скрещивая руки. — А оказалось, что он знал с самого начала. — Ну, технически — начальник я. Джордж узнал через две недели. — Почему через две? Фред смотрит на неё и легко улыбается. — Ты очень красивая, Миона, — говорит он искренним голосом. — И я хотел впечатлить тебя. Ты остроумная, немного сонная и смешная. Ты мне… Понравилась, и все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так что я прикармливал тебя и боялся, что завтра ты не придешь. Так что первое время я был настроен скептически. Нужно было убедиться, что ты никуда не денешься, прежде чем влюбиться. — О. Он смотрит, словно ожидая чего-то, но она не может придумать… Что ей сказать? Я тоже? Это слишком слабо в сравнении с тем, что он только что заявил. Потратил время, чтобы узнать её, и в итоге влюбился в нее. Как и она в него. Он заслуживает большего. Какого-то красочного признания. Она глубоко вздыхает и говорит: — Я тоже. Я не… Не пыталась тебя впечатлить. Нет, не так, — она замирает. — Почему это так сложно? — Гермиона собирается с мыслями. — Я просто хотела тебе понравится. — Не думаю, что у меня был хоть какой-то шанс, — он подходит ближе и берет ее за руку. — Точнее, никакого шанса. Гермиона поднимает на него глаза: — Что это значит? — Это значит, — говорит он, и его голос звучит радостно, — что, когда наши садистские начальники дадут нам выходной, я отведу тебя на свидание. — Если это твой способ сказать мне, что ты садист… Фред смеётся. — Нет, но, возможно, что Джордж немного. Думаю, что могу рассчитывать на выходной, когда у тебя выдастся свободное время. — Это значит, что мне придется согласиться? — Нет, — говорит Фред серьезно. — Но я очень хотел бы, чтобы ты согласилась. Гермиона смотрит на него. Она сжимает его руку в своей и кивает. — Тогда это свидание. Они долго смотрят друг на друга с глупыми улыбками, прежде чем ее осеняет. — О, Боже, я опаздываю на работу! Смех Фреда доносится из кофейни.