Восходящая звезда

      Дазай проснулся в девять утра от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. — Подъём! — внезапный крик заставил Осаму подпрыгнуть.       Элис стояла перед ним уже одетая. Её золотистые локоны аккуратно свисали на плечи. На ней было красное платье и очаровательные туфли. На голове у нее красовался бант. — Ты идёшь со мной на концерт, — безапелляционно заявила она. — Куда? — удивился Осаму, растирая глаза. — Я говорила тебе позавчера, — насупилась девочка. Элис сложила руки на груди. — Ты забыл?! — Нет, — потянулся Осаму. — Конечно же я помню. — Тогда собирайся. Папа не пойдёт с нами, но он подбросит нас на машине, — Элис грустно вздохнула. — У него срочный вызов.       Мори Огай, отец Элис и Осаму, работал в самой большой больнице их города. Он был высококвалифицированным хирургом, к которому записывались на месяцы вперёд. Почти все его операции заканчивались успехом, поэтому люди охотно к нему шли. В деньгах семья Дазая не нуждалась. Жили они в достатке.       Мама шатена умерла, когда ему было двенадцать. Прошло четыре года с её смерти. Сейчас Осаму шестнадцать, а его сестре девять.       Дазай тяжело перенёс смерть матери. В подростковом возрасте у Осаму стали появляться первые порезы на запястьях и первые попытки свести счёты с жизнью. Кареглазый запирался в своей комнате и мог днями не есть. Хорошо, что это время прошло, и жизнь шатена нормализовалась. Прекратились истерики и бессонные ночи. Но осадок остался.       Дазай нехотя поднялся с кровати и босыми ногами прошлёпал в ванную умываться. Он быстро перекусил омлетом и чаем, который приготовил Огай. Оделся шатен в обычную футболку и джинсы. Из-под коротких рукавов виднелись бинты, которые доходили до самых локтей. На шее также были белые повязки. Дазай накинул на себя ветровку. Сегодня прохладно. — Я готов, — провозгласил Осаму, стоя в прихожей. Он проверял телефон на наличие сообщений от таинственного рыжика, но никаких новых уведомлений не было. Дазай расстроенно цокнул языком. — Когда ты прекратишь обматываться бинтами как мумия? — опять капризничала Элис. Осаму лишь загадочно улыбнулся и нежно ткнул пальцем ей по носу. — Пап! Мы готовы!       В коридоре появляется мужчина сорока лет с убранными в короткий хвост волосами, светлой рубашке и брюках. Он задумчиво оглядывает детей, а потом обувается, и они все вместе выходят сначала в подъезд, а потом на улицу. — Осаму, не забывай следить за сестрой, — наставляет сына Огай, заводя машину. — Да знаю я, — закатывает глаза Дазай, откидываясь на спинку сиденья. Новых сообщений на телефоне до сих пор нет. Чуя просто проигнорировал его.

***

      Чуя сидит перед большим зеркалом, обрамлённым множеством лампочек, которые настойчиво слепят ему глаза. Возле него крутится Коё. Женщина хлопочет над его рыжими волосами, собирая их в какую-то незамысловатую прическу. — Чувствую себя девушкой, — вздыхает Накахара. Он немного волнуется перед выходом на сцену. — Не вертись, — строго приказывает ему Коё, работая плойкой. Кажется, она делала ему кудри.       Чуя уже переоделся в свой костюм. На нём была однотонная чёрная футболка, узкие тёмные джинсы, красная кожаная куртка. На ноги он обул кроссовки. Рядом с ним на столике лежала шляпа с свисающей серебряной цепочкой. Эта вещь в его образе нравилась ему больше всего.       Женщина заканчивает с его локонами, собрав их в низкий хвост и выпустив две пряди у лица. — Я свободен? — с надеждой спрашивает Чуя. — Ещё нет, — мягко отвечает ему Озаки и берёт в руки косметичку. — Нам нужно подчеркнуть твои глаза, чтобы они выделялись на лице. Веснушки замажем тональным кремом. Добавим немного румян. — Хорошо, — Накахара расслабляет мышцы лица и спокойно сидит в кресле, не двигаясь. — Скоро начнут запускать людей? — интересуется он у зашедшего в комнату Куникиды. — Ровно через шестьдесят минут, — отвечает тот, поправляя очки. — Мы проверили аппаратуру перед твоим выступлением. Микрофон, колонки, свет в норме. Всё остальное будет зависеть только о тебя. — Отлично, — выдыхает Чуя. Перед прошлым его выходом на сцену произошли какие-то неполадки с микрофоном, и вся команда стояла на ушах. Хорошо, что Куникида смог вовремя разрулить всю ситуацию. Чуе нравился этот мужчина в роли менеджера. Он был собранным, серьёзным и всегда говорил по делу. — Сколько осталось непроданных билетов? — Нисколько, — спокойно отвечает Доппо, а Накахара чуть не подскакивает на месте от восторга, но на него вовремя цыкает Коё. — Правда?! Это же очень круто! — восклицает Чуя. — И ещё, — продолжает Куникида, — у тебя запланировано интервью на следующий четверг. — На телевиденье? — Да. Я пришлю тебе примерный список вопросов, которые будет задавать ведущий. Подготовь ответы. Потом мы вместе обсудим их. — Хорошо. Я всё понял. — Ты готов? — напоследок спрашивает Доппо. — Готов, — уверенно кивает Чуя, сжимая кулаки.

***

      Дазай с Элис приехали заранее, и попрощавшись с Мори, вошли в здание. У входа стояла охрана, которая проверяла билеты. Сестра Осаму предъявила распечатанные дома пропуски, и их спокойно пропустили. В коридоре перед дверьми в зал собралась уже большая толпа. Люди что-то громко обсуждали, кричали, визжали. Элис что-то рассказывала Осаму, а тот с важностью кивал, а сам почти её не слушал.       И вот наконец-то их запускают в концертный зал. Дазай достает телефон и скучающим взглядом листает мессенджер, когда сестра хватает его за руку и приподнимается на носочки, чтобы посмотреть, что он делает. — Осаму, убери, наконец, телефон! — злится она. — Иначе, я расскажу всё папе!       Дазай недовольно вздыхает, но телефон убирает и осматривает зал. Неплохое местечко. Сцена, освещаемая множеством прожекторов, большой экран, мощные колонки. — Во сколько начало? — спрашивает Осаму у Элис. — Скоро, — убеждает она его и радостно озирается по сторонам.       Приборы, стоящие за кулисами, начинают тихо шипеть, и по сцене расползается туман, подсвечиваемый красным светом. Эффектно. Начинает играть музыка, и весь зал начинает визжать, из-за чего Дазай морщится и закрывает уши. Не любит он такие мероприятия.       Из кулис с каждой стороны выходят по два танцора, а Осаму переводит взгляд на взволнованную, улыбающуюся Элис. Начало этой песни было мрачным и пугающим.       На сцене появляется ещё один парень с микрофоном в руках. У Дазая спёрло дыхание, когда он узнал, кто именно стоял перед ним. В этом рыжеволосом было сложно узнать того мальчика в мешковатой толстовке, что бежал с ним по вечернему парку, а потом отсиживался в подъезде. Невероятно!       Чуя выглядел шикарно! Он так уверенно держался на сцене, как будто выступал не перед сотней людей, а в кругу друзей. А когда он начал петь, у Осаму пропал дар речи. Все мысли ушли на задний план, и остались только он и Накахара на сцене.

Демона в своей голове Я называю Богом Он царствует как хочет Я вовсе не против

      Чуя пел от самого сердца. Его голос был очень приятным на слух. Накахара — настоящий профессионал своего дела. Осаму искренне восхищался им.

Я сам привел его к власти А тело сделал домом И мне вообще уже плевать Кто там косо смотрит

      Рыжеволосый ещё раз повторил эти два четверостишия. Следующие строки нашли особый отклик в сердце Осаму. Надо иногда прислушиваться к сестре. Как оказалось, она плохого не посоветует.

Мой демон рушит мосты Стирает все границы Вокруг меня горят костры Выжигают глазницы Если хочешь умереть Раньше, чем другие Добро пожаловать Души моей обитель

      Свет софитов играл в волосах Накахары, подсвечивая их в разные цвета. Издалека они напоминали пламя.       Сестра Осаму, как и многие, вела видеосъемку. Правилами это не запрещалось.

Я как Питер Пэн Доведу до суицида Мы улетим в страну чудес Моя Алиса Ты понравилась Моим малюткам, бесам Твое мнение Уже не имеет веса

      Суицид. Чуя пел про суицид! Дазай и сам не понимал, почему так радуется этому, но тема самоубийства была близка ему.

Демона в своей голове Я называю Богом Он царствует как хочет Я вовсе не против Я сам привел его к власти А тело сделал домом И мне вообще уже плевать Кто там косо смотрит

      Песня подошла к концу, и зал взорвался бурными аплодисментами. Концерт продолжился.

***

— Осаму, быстрее! — Дазай не сразу понял, что произошло, но Элис уже потащила его за руку через толпу. Шатен запинался об людей и всё время извинялся.       Чуя поклонился слушателям, поблагодарил их и ушёл за кулисы. — Куда мы? — спросил Осаму. — За автографом, — пробурчала девочка, активно работая локтями.       Они буквально вываливаются из дверей под натиском толпы и начинают бежать по коридору, где за столом уже сидел рыжеволосый, вооружившись маркером. — Спокойнее, — говорит какой-то парень, стоящий рядом с певцом. У него была очень бледная кожа, серые глаза и чёрные волосы с белыми кончиками. С другой стороны от Накахары стояла девушка с такими же тёмными волосами, как и у парня. На её лице была маска. Брат и сестра?       Глаза Чуи в удивлении округляются, когда он замечает среди людей знакомую макушку. Дазай? Что он здесь делает?       Элис проталкивает Осаму впереди себе и встаёт в очередь. Перед ними уже стояло около тридцати человек. — Могло быть и хуже, — констатирует Дазай. — У тебя бумажка-то есть? — Обижаешь, — хмыкает Элис и достает из свой сумочки блокнот. — Отлично. Пусть и для меня распишется. — Ох! Так тебе понравились его песни?! — Ага, — Дазай беззаботно пожал плечами. Очередь продвигалась. — Что ты здесь делаешь? — пошёл в атаку Чуя, когда Осаму появился перед его столом. — Пришёл с сестрой на концерт! — Дазай показал на стоящую рядом Элис. Девочка была в шоке. — То есть ты узнал меня вчера? — поинтересовался Накахара, беря из рук Элис блокнот с вежливой улыбкой. — Не поверишь, но нет. Я не знал кто ты такой, — сложил руки на груди Осаму. Темноволосый парень из охраны рыжеволосого переводил взгляд с него на Чую. — Серьёзно?! — внезапно воскликнула Элис. Она отошла от оцепенения и теперь злилась. — Я протрещала тебе все уши о своём любимом певце, а ты даже не запомнил его имени?! Ты был знаком с ним и ничего мне не сказал?! — Мы вчера случайно встретились! — начал оправдываться Дазай, но Элис уже перестала обращать на него внимание. — Простите моего брата, — обратилась она к Чуе. — Он придурок. Можно мне ещё два автографа для моих подруг? Они Вас обожают. — Конечно, — развеселился Накахара. — Мне тоже нужен автограф! Я теперь твой большой фанат! — воскрикнул Осаму. Чуя закатил глаза, но расписался и для него на чистом листе блокнота. — Спасибо! — Подойдешь завтра в тот же парк к одиннадцати часам? — понизив голос, спросил Чуя. Появившееся на лице Дазая удивление, сменилось радостью. — Конечно, — улыбнулся Осаму и подмигнул. — До встречи, Чиби!