Дневник Эмбер

      Из рая прямиком в ад. Вот так просто. Коротким и ужасно болезненным путем. Это как лететь вниз с крутого обрыва, удар за ударом ломая кости и получая все новые и новые ушибы. Если бы не Софи и Алекс, я бы не пережила этот день. Одноклассники не переставали перешептываться до конца дня, столько шуток и насмешек в свой адрес я в жизни не слышала. И все это мне пришлось глотать одной. Элла так и не появилась, хотя я ждала и верила, что она все-таки вернется, чтобы не оставлять меня разгребать все это в одиночку. Тоненький внутренний голосок подсказывал мне, что от нее на данный момент нечего ждать, страх перед отцом безоговорочно взял верх. И я не виню ее в этом. Я даже представить боюсь, что ей предстоит пережить, когда слухи дойдут до ее отца. Мысли о том, что он вновь займется рукоприкладством, заставляют меня зажмуриться, словно я смотрю прямиком на раскаленное солнце.       Удивительно, что Марси просто сидела в стороне и молчала. Это для нее абсолютно несвойственно. Хотя. Возможно, она просто развесила уши и заткнулась, чтобы услышать все, не упустить ни единой мелочи, поглотить каждое гадкое словечко, а потом превратить все это в настоящий кошмар.       Самое трудное испытание выпало на мою долю вечером, когда мама и Хейли вернулись домой. Они ничего не узнали. Но мне просто пришлось выдавливать из себя улыбки и делать вид, что все нормально. Хейли все равно весь вечер с недоверием смотрела на меня, а когда мы остались наедине в ее комнате, спросила, в чем дело. Но у меня просто не было сил рассказывать ей о сегодняшнем дне, да и не хотелось вспоминать все это. Элла не писала и не звонила. Я сто раз порывалась написать ей, но все-таки ограничилась полным бездействием. Мне срочно нужно было обдумать тактику, модель поведения. Такие сплетни так быстро не утихают. Скорее всего, еще около месяца все будут мусолить эту тему, пока у них языки не отсохнут. Единственное решение, к которому я пришла, это игнорировать их, просто молчать. А что еще можно сделать в такой ситуации?       Всю ночь мне снились кошмары. Я была с Эллой. Она стояла напротив меня и тепло улыбалась мне, но потом ее кожу тут и там начали покрывать ужасные синяки и ссадины. Их было так много, а я ничего не могла сделать. Они все появлялись и появлялись, пока она сама и вовсе не исчезла.       Позавтракать я не смогла из-за четкого осознания, что если попытаюсь хоть что-то впихать в себя, то меня тут же стошнит. Болезненный ком слез стоял в горле и не сдвигался ни в ту, ни в другую сторону. С каждой минутой он все больше разрастался и причинял мне все большую боль, которая захватывала и мое сердце.       Как я и думала, в школе ничего не изменилось. Меня встретили презрительными взглядами и мерзкими окликами. Алекс полностью перевернул мое мнение о нем. Он не отходил от нас с Софи ни на минуту и словно рыцарь в серебряных доспехах защищал от каждой нападки со стороны неугомонных гиен.       Элла не появилась на первых двух уроках, что еще глубже утопило мое сердце в море отчаяния, страха и боли. Я никак не могла заставить себя поднять голову и сделать вид, что все, что вокруг происходит, меня совершенно не касается. Вместо этого я приняла позицию заключенного, которого ведут на смертную казнь, прокаженного в Риме.       Все случилось слишком быстро. Сначала я даже не поняла, что именно происходит вокруг. Алекс набросился на Роберта, и между ними завязалась нешуточная потасовка. Другие парни поспешили разнять их. Я с непониманием двухлетнего ребенка уставилась на Софи, которая злобным взглядом сверлила Элис.       Хватит. Я просто не могу допустить, чтобы мои друзья пострадали из-за меня. - Софи, бери Алекса, надо поговорить, - абсолютно пустым голосом говорю я.       Они следуют за мной. Мы находим укромное место, где никого нет, и мое тело немного расслабляется. - Ребята, я признательна вам за то, что вы на моей стороне. Но я просто не выдержу, если у вас будут из-за меня неприятности. Не надо. Просто не обращайте внимание. Рано или поздно все уляжется. - Но, ЭмБи, - возникает Алекс, - Ты слышала, что говорит этот урод?! Я бы с радостью выбил ему зубы за такие слова. - Нет. Я стараюсь не слушать, - спокойно отвечаю я. - Она права, Лекс, - говорит Софи, - Мы лишь подливаем масло в огонь, заставляя их реагировать все острее. В итоге больше всех попадет именно Эмбер. Так что держи свои кулачищи при себе. - ЭмБи, - тихо говорит Алекс и кладет руки мне на плечи, - Ты же знаешь, я там, где справедливость. Я вас не оставлю, девчонки.       Я слабо улыбаюсь ему, а он сжимает меня в своих крепких медвежьих объятьях. Софи не выдерживает и присоединяется к нам. Странно. Это ведь единственный светлый момент за эти два дня, но мое сердце снова начинает кровоточить и отдаваться болью по всему телу.       Удивительно, но я продержалась вполне стойко до конца дня. И лишь когда я вышла из школы и взяла в руки ставший мне таким ненавистным телефон, я заметила сообщение от Эллы.       «Отец обо всем узнал. Он не отпускает меня в школу и забрал телефон. Пока есть шанс перевестись в другую школу, он собирается это сделать. Прости, милая. Прости меня. Я знаю, как тебе больно через все это проходить. Я ужасно люблю тебя и скучаю еще больше. Но, возможно, мы больше не увидимся. И заранее прости меня, умоляю, если отец захочет связаться с тобой, чтобы предложить тебе денег. Мне пора. Прости. Я люб»       Ее сообщение обрывается так резко, что самые ужасные догадки темной пеленой опускаются на мой мир. На полпути к дому, я чувствую, что больше не выдержу ни секунды. Слезы фонтаном проливаются из моих глаз, а из груди вырываются неконтролируемые, наполненные болью и тоской рыдания.

***

      Сил притворяться не было. Все, что я выдавила из себя, это «мне плохо». Мама и Хейли весь вечер носились надо мной как сумасшедшие, предпринимая самые разные действия, чтобы понять, что со мной не так и найти способ помочь мне. Но, кажется, мой мозг просто отказывался воспринимать все живое, да и не живое тоже, что меня окружало. Я уже и не помню, в какой момент я провалилась в глубокий, но тревожный сон.       Когда на следующее утро я выползла из дома, то попала прямиком в засаду Софи и Алекса. Они терпеливо поджидали меня около дома. - Что вы тут делаете? - осипшим от рыданий голосом спрашиваю я. - Есть важный разговор, - говорит Софи, а в ее взгляде сверкает решимость. - Какой? - господи, как же невыносимо, мое тело и разум за пару дней будто превратились в желе и лишились способности реагировать на окружающий мир быстро и четко. - Марси раскололась, - говорит Софи и около минуты смотрит на меня в ожидании реакции, но, когда не получает от меня лишь безразличный взгляд, продолжает, - Нам удалось ее уломать. Она не стала главным глашатаем этой новости только лишь потому, что она всегда, что бы ни случилось, будет на стороне одного человека. - Тебя? - спрашиваю я. - Как бы не так, - с довольным видом говорит Алекс, - Она, оказывается просто по уши в меня втрескалась. Уму непостижимо. Я даже подумать не мог, что в меня кто-то влюблен. Я ж идиот. - Ну, наконец-то, ты это осознал и принял, - острит Софи, а Алекс показывает ей язык в ответ, - В общем суть в том, что она назначила цену - свидание с Алексом. В обмен на это она рассказала нам все. Страшную тайну Элис.       Хах. Иронично. Алекса побили его же трюком. Свидание с Эллой вернулось ему бумерангом. - Ты готова? - осведомляется Софи, а я лишь слабо киваю в утвердительном жесте.       Мы немного отходим от моего дома. Софи вздыхает и продолжает. - Элис все лето провела в реабилитационном центре, ее лечили от наркозависимости. Она с прошлого года подсела на наркоту. Ее родители узнали и закрыли ее на все лето.       Я медленно, но верно перевариваю все, что только что услышала. Это вроде как вполне ожидаемо. Богатенькие детишки нередко ступают на опасную тропинку зависимости, но Элис совершенно не производила впечатление человека, который скатился в эту пропасть. У меня тут же зарождаются подозрения. - Стоп, - говорю я, - Но с чего вы взяли, что это правда. Сплетни, которые имеются в арсенале Марси, порой не отличаются достоверностью. - Она аргументировала, - спокойно говорит Алекс, - Ей было сложно рассказать это, потому что у ее дяди как раз какие-то проблемы с наркотиками. Так вот летом они навещали своего дядю в реабилитационном центре, в котором по неожиданной случайности Марси и увидела Элис в больничной одежде, направляющуюся на терапию. Эта чокнутая даже фотки сделала. Вот.       Алекс достает свой телефон, совершает пару жестов, и уже через пару секунд я получаю от него сообщение с фото. На фото действительно Элис. Фотографии сделаны просто с завидным умением, потому что все отчетливо видно. Но последняя фотография поразила меня больше всего. Марси смогла запечатлеть личное дело Элис, в котором четко значится диагноз. Я не чувствую ни капли радости. Я лишь больше осознаю, насколько гнилой на самом деле этот мир. Как же я устала от всей этой вереницы грязных тайн и вранья. Я ощущаю отчетливое желание уехать подальше отсюда. Уехать прямо сейчас и больше никогда не возвращаться. Но проблема в том, что куда бы я ни поехала, всегда и везде найдутся люди с точно такими же низкими помыслами. Этого не изменить. - Эмбер, - Софи вырывает меня из раздумий, - Все сложилось очень удачно. Мы распространим эти фотки с такой же едкой подписью. И она получит по заслугам. Что скажешь?       Они оба выжидающе смотрят на меня, но я точно понимаю, что не хочу этого делать. Просто не хочу. И вдруг мне в голову приходит неожиданная и абсолютно сумасшедшая мысль. Удивительно, как странно порой действует человеческое сознание. Меня пробирает крупная дрожь от одной только мысли о том, что я собираюсь сделать. Но это кажется мне единственным верным путем. Даже если после этого моя жизнь окончательно разрушится. - Софи. Алекс, - я набираюсь решимости и говорю, - Не нужно ничего делать. Не распространяйте ее фотографии. - В смысле? - хором возмущаются мои друзья. - Мне понадобится эта информация. Но для другого дела, - пытаюсь объяснить я, но сама идея в моей голове сейчас настолько зеленая и сырая, что я толком не могу извлечь из нее нормальный план.       Я сдвигаюсь с места и иду в направлении школы, Софи и Алекс следуют за мной. - Объясни. Я не понимаю. У нас есть просто сногсшибательный план. С помощью того, что у нас есть, мы буквально закопаем ее, - Алекс бросается в бой, атакуя меня аргументами, - Сама посуди, Элис сделала столько дерьма, что ее просто нельзя вот так взять и оставить в покое. Она же поймет, что ей все сошло с рук и будет ликовать еще больше.       Я останавливаюсь. Я больше не выдержу этих уговоров. Я не Элис. Я не стану бороться с ней ее же оружием. Мой план, возможно, даже хуже, чем тот, что предлагают Софи и Алекс. Возможно, это именно я поступлю как самая низкая тварь. Но это будет намного действеннее и убедительнее, если у меня все получится. - Я же сказала нет. У меня другая идея. И вдаваться в подробности я пока что не могу. Вы все сами узнаете. Но только позже. А сейчас идем, а то опоздаем.       Они кидают на меня полные недоумения и недовольства взгляды, но я не обращаю на это внимания, мой мозг слишком занят обдумыванием деталей плана.       Элис и Роберт, кажется, на полном серьезе возомнили себя королем и королевой этой школы. Им не хватает разве что слуг, которые расстилали бы перед ними красную ковровую дорожу и обсыпали бы их розовыми лепестками. Я более чем уверена, что Элис больше всего на свете хотела бы, чтобы эти обязанности взяли на себя мы с Эллой.       Хищные гиены в лице моих одноклассников до сих пор не угомонились. Многие побаиваются Алекса, а особо отмороженные все еще отпускают не самые лестные комментарии в мой адрес. Плевать. Я просто нацелила все свои силы на исполнение плана. Речь сейчас идет о спасении Эллы, а остальное не важно. - Ну ребят, ну тише. Не надо так, - насмешливо произносит Элис, - А то она задушит вас своим радужным флагом.       Толпа взрывается смехом, хотя я не нахожу ровным счетом ничего смешного в том, что говорит эта змея. Кажется, ген, отвечающий за чувство юмора, в ней не заложен. Если уж и выкрикивать издевки, то хотя бы смешные, а не это убожество. Радужный флаг? О, господи, а ей-то откуда знать? Не удивлюсь, если, находясь под наркотой, она первая вышагивала с этим самым флагом в руках на гей-параде. - Заткнись, - выкрикивает Софи, видимо не выдержавшая напряжения. - Оу, крошка Софи, - Элис обращается к моей подруге, - Скажи, а тебе она уже отлизала? - Ну все! - Софи дергается ей навстречу, но я вовремя хватаю ее за локоть и удерживаю. - Не надо. Оставь ее, - понизив голос, говорю я, отпускаю Софи, а сама делаю несколько шагов в сторону Элис.       Все вдруг замолкают. Я с ухмылкой смотрю Элис прямо в глаза. Знаете, как порой бывает. Когда выхода нет, ты загнан в такую ситуацию, что хуже быть уже не может, и вот именно в этот момент в голове срабатывает удивительный механизм, который настойчиво шепчет тебе «нам нечего терять», и от этого в груди, где, казалось бы, все давно уже угасло, вдруг разгорается новое пламя, а страх отступает куда-то на задворки сознания. - Элис, - спокойным тоном говорю я, - Прибереги силы. - Что? - она с презрением смотрит на меня, - Для чего? - Для твоего часа расплаты.       Я кидаю ей последний жгучий взгляд, резко разворачиваюсь и ухожу прочь под ярые перешептывания – «что? что она ей сказала?».