иᴄᴋуᴨᴧᴇниᴇ иɜумᴩудных ᴦᴩᴇхᴏʙ

Последнюю неделю Отто практически не обращал внимания на Нормана, полностью погрузившись в работу. Озборн спал в его комнате один и первые двое суток был очень даже не против. Когда пошли третьи, Норман понял, что Отто не пришёл сменить ему повязки. Вода в стакане давно закончилась, а еды вовсе не было. Озборн пытался дозваться его, однако Октавиус просто не слышал или не хотел слышать. Чувство жажды и голода не давало покоя, постоянно першило в горле и сосало под ложечкой, однако Норман терпеливо ждал, пока к нему придут. Это случилось лишь на четвёртые сутки. Отто молча вошёл в комнату, поставил на стол небольшой поднос со стаканом воды и какими-то сухими отрубями, помог Озборну сходить в туалет, после чего поспешно удалился. Озборн заметил, насколько глубокие синяки залегли под глазами Октавиуса. Он вообще спит? Волосы были растрёпанны, передние пряди держались за счёт защитных очков, а домашняя одежда местами покрылась машинным маслом. Норман взглянул на весьма скудный обед, но это было лучше, чем ничего, поскольку следующий приход Отто случился аж через три дня. — Что-то я потерял счёт времени, — Октавиус устало упал на кровать, выведя Озборна из полудрёма. — Я заметил. — Как ты тут? — Отто повернул голову в его сторону. — Есть хочу. И повязки бы сменить, — Озборн поморщился от неприятных ощущений под бинтами. — Тебя нужно помыть перед этим, а сейчас у меня нет на это сил. Как и на готовку ужина. — Дай мне хотя бы кусок хлеба, чтобы желудку было что переварить. — Всё утром. Не нервируй меня. Октавиус прикрыл глаза и уже проваливался в сон. Норману больше не хотелось спать, поэтому он всю ночь ворочался, ёрзал и смотрел то в потолок, то в стену. Наблюдал за манипуляторами, которые иногда смотрели на него, но, к счастью, не трогали. — Он вымотался. Предложи ему свою помощь в проекте и укради какой-нибудь колющий или режущий предмет из мастерской. В такие моменты его можно попробовать прикончить. Вздохнув, Озборн мысленно не согласился с Гоблином, так как сомневался в своих силах. Он не представлял, каким образом такое можно будет провернуть. Его придатки всегда начеку, да и сможет ли Озборн нанести физический вред человеку, пусть даже такому? — Либо можно сыграть на его чувствах и попробовать предложить починку чипа-ингибитора. Я вижу, как он устал от голосов в своей голове. Норман устал не меньше. Он развернулся на здоровый бок и уткнулся лицом в подушку, пробуя устроиться немного удобнее. Очередная возня на кровати вывела Отто из глубокого сна, поэтому он также развернулся на бок и обнял Озборна, крепко прижимая к себе. Теперь между ними совершенно не было расстояния, а Норман едва не утыкался носом в чужую грудь. Озборн поднял удивлённый взгляд, убеждаясь, что Октавиус всё ещё спит. Манипуляторы никак не отреагировали, и это несомненно радовало. — Вы мило выглядите. Стошнило бы, да конструкция не жрала нормально вот уже несколько дней! Норман сделал глубокий вдох и с шумом вытолкнул воздух из лёгких. Дыхательная гимнастика позволяла немного успокоиться, и он проделал это ещё несколько раз, пока не заметил проснувшегося Отто. — Всё хорошо? — Октавиус посмотрел на Озборна, скользнув рукой по его спине. — Да-да, спи. Повторять дважды не нужно, и Отто закрыл глаза, снова погружаясь в крепкий сон. Он не отпустил Нормана, а только зарылся носом в растрёпанные рыжие волосы и прижал его поближе к себе. Шмыгнув, Озборн также закрыл глаза, чтобы дать им хотя бы отдохнуть. Сон никак не шёл, но и сонливое состояние никуда не уходило, что раздражало больше всего. Ближе к девяти часам утра Октавиус проснулся окончательно, а Норман так и не смог уснуть. — Ты не спал? — Отто встал с кровати и потянулся всем телом. — Нет, как-то не спалось. — А как самочувствие? — Сойдёт. — Я сейчас приму душ и вымою тебя, после чего сменим твои повязки. Есть хочешь? — Да. — Отлично, я закажу нам пиццу. Октавиус взял со стола телефон и вышел из комнаты, оставив Озборна одного на какие-то пятнадцать минут. После утренней рутины, которая стала такой привычной, они пришли в другую гостиную, что находилась на этом же втором этаже. Норман был восхищён красивым интерьером, а резной камин вовсе стоил отдельных похвал. Выходит, весь второй этаж является жилым, когда за первым никто не ухаживает. Такой контраст местами даже удивлял. — Чей это дом? — Озборн перевёл взгляд на большое окно. — Теперь мой. Раньше принадлежал какой-то семейке, но они решили покинуть свою обитель, — Октавиус подбросил в камин несколько дров. — Почему? — А мне почём знать? Я получил этот дом не за красивые глазки, а за проделанную работу. — Ты работаешь на Гарри? — Норман взглянул в сторону Отто. — Верно. — Какой он? — Ты сегодня весьма разговорчив, — Октавиус сел на диван рядом с Озборном. — Нужно ведь выстраивать коммуникацию. — Правильный ход мыслей, — Отто потрепал Нормана по волосам и слегка улыбнулся. — Гарри славный малый, пусть местами и бесхребетный. Отметает мои «жестокие» методы и идеи, делая упор на гуманности решения проблем. Учёный из него, конечно, не очень, а вот предприниматель вышел отличный. — Когда погиб его отец? — Около пяти лет назад. Знаешь, самое удивительное то, что он горевал. Скорбел по этому куску дерьма, который отнял кучу невинных жизней и который ни во что не ставил его самого. — А где его мать? — Она давно умерла, практически сразу после его рождения. Норман поджал губы и посмотрел на костёр. Его покойная супруга также умерла после родов, из-за чего Озборн совсем не замечал своего сына и полностью погрузился в работу, чтобы отвлечься от пожирающей его скорби. Он ведь и правда не замечал ни его достижений, ни того, как часто Гарри пытался обратить на себя внимание. Норман его друга, Питера Паркера, хвалил куда чаще, нежели собственного сына. Гарри нужна была отцовская любовь и признание. То, чего Озборн так и не сумел дать ему сполна. — Как он выглядит? — Оу, сейчас покажу. Он у нас местная знаменитость, так что с поиском фотографий проблем не возникнет, — Отто уткнулся в свой смартфон и через несколько секунд протянул его Норману.

Точная копия.

Он был невероятно похож на его Гарри, однако морщины на лице и более мудрый взгляд говорил о том, что эта версия постарше. На фото Гарри улыбался во все тридцать два зуба, а заголовок статьи говорил о его успехах в карьере. Интересно, Октавиус специально выбрал именно эту статью? В груди сильно защемило, отчего Озборн стыдливо отвёл взгляд и поджал губы, стараясь держать себя в руках. Вина с примесью тоски захлестнула с головой. Отто внимательно следил за ним, не совсем понимая, что происходит. Он видел в глазах Нормана… сожаление? Октавиус убрал телефон и заглянул Озборну в лицо, однако тот даже не посмотрел на него. — Эй, ты чего? — Скажи мне, у Гарри сейчас точно всё хорошо? — Как я понимаю, да. — Я хочу увидеть его. — Ты же понимаешь, какой это будет для него удар? — Не увидеться с ним, а увидеть его. Просто посмотреть на него со стороны, — Норман всё же взглянул на Отто. — Хорошо, я что-нибудь придумаю. Озборн не на шутку удивил и отчасти даже напугал Октавиуса своим поведением. Тот Норман ни во что не ставил Гарри и никогда не проявлял к нему трепетных чувств. Отто задумался над тем, что различия между ними всё же были. А если были различия, выходит, Октавиус допустил огромную ошибку, подвергнув этого человека всем несправедливым пыткам и истязаниям. Придатки посмотрели на Отто, возвращая того на прежний курс мышления.

«Они одинаковы».

«Это очередная ложь».

«Лицемерный ублюдок строит из себя жертву».

«Не позволяй снова обмануть себя».

Дверной звонок отвлёк Октавиуса, и он встал с дивана, заодно захватив свой телефон. — А вот и пицца! Удалившись буквально на пять минут, Отто вскоре вернулся с тремя вкусно пахнущими коробками. Норман даже не взглянул на него, пребывая в собственных мыслях, поэтому Октавиус поставил пиццу на столик и сел рядом с Озборном. — Норман? — М? — Посмотри на меня. Озборн заметно напрягся, но всё же перевёл взгляд на Октавиуса. — Хочешь посмотреть фильм? — Сто лет фильмы не смотрел. — Придётся наверстать упущенное, — Отто включил телевизор. — Есть пожелания? — Не знаю, решай сам, — Норман обратил внимание на телевизор. — Эй, в смысле? А если то, что выберу я, не понравится тебе? Это не дело. — С каких пор тебя волнует моё мнение? — Не выводи меня, Норман. Поджав губы, Озборн тихо вздохнул и потёр лицо двумя руками. Ему было достаточно перекусить одним кусочком пиццы и снова завалиться спать, но Октавиус упёрся рогом и с какой-то стати решил провести с ним время. — Тогда пусть будут ужасы. — Тебе будто в реальной жизни ужасов не хватает. Отто кивнул и открыл список, параллельно советуясь с Норманом. Это было так странно, диссонирующее чувство никак не покидало Озборна. В итоге они остановились на каком-то хорроре девяностых, после чего Октавиус раскрыл все коробки и протянул Озборну кусочек пиццы. Тот не стал отказываться, дабы в очередной раз не провоцировать Отто, к тому же чувство голода и желание съесть что-то вкусное никуда не делось. Норман не особо вникал в фильм, медленно жуя и снова витая в своих мыслях. Октавиус же, наоборот, был увлечён просмотром, ровно как и его четыре механических придатка. — Да вы прям как семейная парочка! Собственный искажённый голос в голове заставил отвлечься и поморщиться от стреляющей боли в виске. Озборн слегка помассировал его, но эта манипуляция лишь усугубила ситуацию. — Норман, какое к чёрту «увидеть Гарри»? Ты думаешь совершенно не о том! Я знаю, что это не для того, чтобы втереться в доверие Осьминога! Любовь к сопляку делает тебя уязвимым! Это даже не та версия! — Замолчи. — Что? — Отто оторвался от просмотра, взглянув на побледневшего Нормана. — Нет, я не тебе. Ничего. Прости. — Что с тобой? — Октавиус поставил фильм на паузу. — Снова самочувствие плохое? — Терпимо. Всё хорошо. — Так, — Отто выключил телевизор и повернул к себе Нормана. — Что тебя тревожит? — Ничего. — Ты снова лжёшь. — Да. — Так скажи мне правду. — Я… — Озборн судорожно выдохнул. — Я очень скучаю по своему сыну. Я ещё в другой вселенной понял, какой был сволочью по отношению к нему, а здесь это осознание лишь укрепилось. Я скучаю по своей работе, пусть она и приносила кучу проблем. — Ну началось размазывание соплей! — Ты что-то недоговариваешь. — Я скучаю по прежнему тебе. — Что? — Октавиус вздрогнул, криво улыбнувшись. — Чего?! — Я помню, каким ты был до этого несчастного случая с манипуляторами. Я видел, что тебя беспокоило и как ты мучился после поломки чипа-ингибитора. Я знаю, как в той реальности тебе стало намного лучше и спокойнее после его замены. Возможно ты прав, и я такая же мразь, как и здешний Озборн, однако ты не должен становиться худшей версией себя. Норман поджал губы и наконец отвёл взгляд, не замечая, насколько был растерян Отто. Что происходит? Что это нашло на Озборна? — Великолепно! Он почти на крючке.

«Ложь».

«Манипуляция».

«Притворство».

«Убить».

Один из механических придатков внезапно выпустил шип, без приказа ошеломлённого Октавиуса стремительно вонзив его в живот Озборна. — Стой!!!

На это потребовалась какая-то жалкая доля секунды.

Шокированный Норман взглянул вниз, не сразу поняв, что произошло. Всё же было хорошо? Разве нет? Он поднял растерянный взгляд на паникующего Отто, когда тот с криками отозвал манипулятор обратно за спину и придержал уже падающего на пол Озборна. Стало больно. — Я снова… разозлил тебя? — в голосе что-то надломилось, поскольку к горлу начала подступать кровь из-за разрыва сосудов и внутренних органов. — Нет-нет-нет, чёрт возьми! Всё хорошо, только не отключайся, ладно? Запаниковавший Отто быстро отнёс Нормана в лабораторию, предварительно сложив его руки на сочащейся кровью ране. Действовать нужно было экстренно, поэтому Октавиус уложил Озборна на хирургический стол и сразу провёл антисептическую обработку, лишь убедившись, что рана глубокая и возможны повреждения таких внутренних органов, как кишечник, селезёнка или печень. Норман всё же потерял сознание, и Отто подключил его к кардиомонитору, чтобы отслеживать сердечный ритм. На ушив сосудов и повреждённых мышц ушло критически много времени, так как Октавиус занимался этим впервые и знал только теорию. Он понял, что потребуется полостная операция, поскольку кровь не останавливалась.

Она, чёрт возьми, не останавливалась.

Это свидетельствовало о повреждении внутренних органов. Отто не был готов к проведению лапаротомии, пусть у него и имелись для этого все необходимые инструменты и теоретические знания. Мешкать было нельзя, поэтому Октавиус взялся за дело. К своему же сожалению, он оказался прав. Была существенно задета печень, которую потребовалось ушить, а рану дренировать. Убедившись, что больше никакие внутренние органы не пострадали, Отто зашил брюшную полость и с некоторым испугом посмотрел на свои окровавленные дрожащие руки. Он поспешил выбросить грязные перчатки и заменить их на новые, чтобы повторно продезинфицировать рану и наложить повязку. Состояние Озборна стабилизировалось, однако Октавиус никак не мог успокоиться. Он боялся потерять Нормана, впервые почувствовав перед ним вину. В голове вновь началась какофония, Отто вышел из лаборатории в мастерскую и схватился за кипящую голову, пачкая её чужой кровью. — Хватит! Умолкните!

«Он делает нас слабыми».

«Пустая трата времени».

«Нужно начать работать над проектом».

«Раз он выжил, воспользуйся им сполна».

Судорожно выдохнув, Октавиус открыл глаза и переменился в лице. Он успокоился и усмехнулся своим мыслям, после чего спокойно прошёл обратно в лабораторию, снял перчатки, отключил Озборна от кардиомонитора, взял его на руки и понёс в свою комнату. Стоило заказать антибиотики широкого спектра, поскольку без них вылечить Нормана точно невозможно. — Прости моих ребят, иногда их заносит. Но ты и сам знаешь. Отто погладил Озборна по бледной щеке и ушёл обратно в мастерскую. Сожаление и страх за чужую жизнь как ветром сдуло, сейчас на первый план вышел его проект.

***

Кошмарные сны шли один за другим. Ужасы из реальности нагло просачивались в подсознание, генерируя сплошную тревогу, из которой Норману удалось вынырнуть лишь через весьма продолжительное время.

Снова капельница, раны и бинты. Как же это надоело.

Озборн повернул голову на сторону кровати Октавиуса и убедился, что его здесь нет. Всё тело болело, но на фоне старых ран выделялось новое колотое ранение в животе. Опустив свободную руку на повязку, Норман убедился, что это всё ещё не сон. Озборн облизнул сухие губы, после чего сделал попытку подняться. Безуспешно. Он ведь буквально вчера был способен сидеть на диване. — Не вчера, а шесть дней назад. — Что? Прошла почти неделя? — Да. Этот долбанутый чуть снова не убил нас! — Это не он. — О, ну конечно! — Всё его придатки, из-за сломанного чипа-ингибитора порой он не отдаёт отчёт своим действиям. А иногда они действуют сами по себе. — И что дальше? У нас дыра в брюхе и печени! — Заживёт, — Норман поморщился от нового приступа боли. — Ты себя вообще слышишь?! Какого чёрта ты защищаешь его? — Я не защищаю, а просто понимаю, что ему нужна помощь. Как нужна была мне. — Боги, какой же ты идиот… В комнату вошёл Отто и сразу обратил внимание на очнувшегося Нормана. По его виду легко можно было понять, что он снова не спал несколько суток. — Ты очнулся, — Октавиус присел на край кровати. — Как самочувствие? — Немного сквозит, но в целом терпимо. Отто поджал губы, не зная, что сказать. Это не входило в планы искупления грехов Нормана, манипуляторы едва не убили его. Опять. Так при этом Озборн даже не орёт на Октавиуса и пытается шутить. Какого чёрта? — Тебе нужно поесть. — Только что-нибудь лёгкое, хорошо? Боюсь, меня может стошнить. — Конечно, — Отто взял Нормана за руку, чем заметно смутил его. — Ты работаешь над своим проектом? — Да, но у меня не выходит синтез. Тебе холодно? Рука ледяная, — Октавиус нахмурился. — Немного. Давай помогу с работой? — Не сейчас, тебе нужно восстановиться. — Для решения задач мне не обязательно поднимать тяжести, — Озборн усмехнулся. — Что ж, тогда хорошо. Я принесу наработки сюда. — Хочу спуститься вниз. — Ты уверен? — Более чем. Кивнув, Отто отпустил чужую руку и максимально аккуратно поднял Нормана, сразу прижав к себе. Озборн поморщился от ощутимой боли, но, пытаясь не подавать виду, обнял Октавиуса за шею и лишь ближе прижался к нему. Тепло чужого тела успокаивало, к тому же из одежды на Нормане были только домашние штаны. В мастерской и лаборатории словно пронёсся тайфун. Всё хаотично валялось не на своих местах, где-то были разбиты пробирки и колбы, а где-то вовсе разлиты химикаты. — Что здесь случилось? — Всего лишь творческий беспорядок. Октавиус умолчал о том, что его несколько раз накрывали сильные приступы гнева, из-за чего и была разнесена мастерская. В лаборатории же Отто пытался синтезировать необходимое вещество, однако он не был силён в химии так, как Озборн. Норман догадывался, что от него скрывают нечто важное, но не стал допытывать Отто. — Выпей, — Октавиус осторожно усадил Озборна в рабочее кресло и протянул ему три белые капсулы. — Что это? — Антибиотик и обезболивающее. — Разве я не должен чувствовать боль? — Не сейчас, мне нужна твоя трезвая голова. — Хорошо, — Норман взял капсулы и протянутый Отто стакан воды. — Я приберу тут и дам тебе тёплый свитер, посиди пока. Озборн кивнул, откинувшись на спинку кресла. Мерзкий озноб не покидал его, из-за чего он поёжился и сжал холодные руки. Октавиус достаточно быстро навёл порядок в мастерской и лаборатории, после чего принёс чёрный свитер, чертежи реактора и формулы для синтеза вещества. — Пока положу сюда, а сейчас тебе нужно поесть. Ты хотел салат, верно? — Да, — Норман снова улыбнулся и надел свитер. — Спасибо. — Не за что. Я скоро вернусь. Вновь кивнув, Озборн раскрыл чертежи и принялся за их изучение. Он сразу понял, что Октавиус пытается сделать, и для этого требовались сплавы, которые стоят дорого. Очень дорого. Норман взял наброски с формулой и вспомнил разработку из чужой вселенной. Поразительно похоже, только в некоторых расчётах имеются ошибки. Озборн не заметил, как вернулся Октавиус. — Ну как ты тут? — Холодный термоядерный синтез, значит. — Да, — Отто поставил на столик поднос с салатом и горячим кофе. — Я видел эту технологию в другой вселенной. — Ты серьёзно? — Да. Успел изучить формулы и принцип работы, так что думаю, я смогу помочь тебе. — Рад это слышать. А теперь поешь. — Ответь мне на один вопрос. Для чего этот проект? — Норман взял кружку с кофе и взглянул на Отто. — Для научного прорыва. Для моего признания, в конце концов. — Над этим проектом работаешь только ты? Оскорп не участвует? — Нет. — Здесь нужен весьма дорогой сплав. Без него ничего не выйдет. — Ты уверен? — Более чем. Октавиус заметно помрачнел. Ему не нравилось подобное развитие событий, поскольку он считал, что ещё немного и наконец совершит научный прорыв, оставив материальную зависимость от Гарри в прошлом. Однако всё снова упирается в чёртовы деньги. — Я поговорю с Гарри, а пока займёмся синтезом.