Счастье

- Осаму, просыпайся. Парень в кровати начинает мычать и жмуриться, показывая своё недовольство - ну что, Доппо? Я устал, хочу поспать.. - тебе надо поесть - у меня нет аппетита - Осаму, ты иначе не сможешь поесть ближайшие несколько часов. У тебя вышла слизистая пробка не так давно. Несколько часов и ты поедешь рожать. - ну вот, несколько часов. Время есть. Прости, Куникида, дети сильно пинались всю ночь, я не мог спать.. - хорошо, милый. Отдыхай пока можешь. Блондин поцеловал Осаму в лоб и укрыл получше. Шатен же улёгся поудобнее с его большим животом и продолжил мирно спать. Куникида и подумать не мог что когда-нибудь променяет свой идеал партнёра на этого ленивого, худощавого омегу с острым языком. Но теперь Доппо готов рвать и метать ради своего омеги, который уже не сможет за себя постоять из-за своего уязвимого положения. Беременность у Осаму многоплодная, двое крупных и тяжёлых альф и совсем маленький, но очень бойкий омежка. На фоне вечной нервотрёпки и худощавого положения, беременность сильно ударила по здоровью Осаму, от чего тот ни есть, ни пить, ни даже встать не мог. Первые несколько месяцев он лежал дома под капельницей. От любой еды его ужасно рвало. Из-за этого однажды чуть не произошёл выкидыш. Но всё обошлось. Осаму особо не был готов к роли родителя. Но Куникида уже прошерстил весь интернет, изучив все тонкости беременности и воспитания тройни. Альфа прочитал все статьи о послеродовой депрессии, о карательной гинекологии, о тяжестях быть мамой маленькой оравы кричащих ртов. Прочитав все статьи Куникида принял решение уйти временно из агентства, дабы помогать, итак очень слабому и страдавшему, омеге. Аппетит у Осаму не появлялся даже после того, как прошёл токсикоз. Куникида был готов к ночным походам в магазин и странным предпочтениям, но Осаму наоборот перестал есть совсем. Несмотря на голодовку дети росли здоровые и крупные, высасывая все соки из их родителя, от чего Осаму похудел ещё сильнее, когда-то красивое лицо сильно осунулось, появились круги под глазами. Доппо приходилось кормить омегу насильно и ставить капельницы, и только так Осаму смог набрать в весе и прийти в относительную норму. Дазай так же стал намного тактильнее. Когда Куникида не был рядом, Осаму сильно нервничал, не чувствуя себя в безопасности и тепле, сворачиваясь в калачик как мог, защищая детей в утробе. Альфе приходилось извечно сидеть в обнимку с омегой, закрывая собой, позволяя наконец поспать, так как только в присутствии отца дети в утробе переставали буянить и омега мог поспать. Куникиду эти испытания нисколько не напрягали. Он был готов к капризам, истерикам, но никак не к подавленному, вечно уставшему, разбитому морально омеге. Потому Доппо ухаживал за Осаму как мог: обхаживал, кормил, поил, носил на руках. Дазай был ему благодарен за такую заботу, ибо сам наврядли смог бы хотя бы встать с кровати с его то большим животом. Доппо любовался своим нежным, круглым от ИХ детей омегой. Ему очень нравилось как Осаму сидел, сгорбившись, сложив руки на животе, невзначай защищая потомство. Это выглядело ужасно мило. Доппо был готов растаять. В такие моменты он по долгу прижимал своего глубоко беременного супруга, наслаждаясь тишиной, приятным запахом душистых персиков и топлённого молока. Ради такой приятной картины Доппо готов был положить весь мир к ногам своего любимого. На такие высказывания Осаму лишь смешно фыркал, мило морща нос и отворачивался, прося не говорить глупостей и поскорее обнять и согреть его. Сейчас же Доппо тихо сидел на кровати, вслушиваясь в каждый болезненый от схваток стон Осаму, поглаживая ходящий ходуном живот омеги. Сейчас у них есть ещё пара часов до начала самих родов. Воды ещё не отошли, вышла лишь пробка. Роды Куникида так же обсудил с Осаму, упрашивая того что бы пройти весь путь до конца, на что Осаму отнекивался, аргументируя это тем, что Куникида упадёт в обморок на месте, а переживать за мужа во время того как из тебя вылезает человек не очень хочется и согласился только провести вместе схватки до полного раскрытия. Куникида согласился хотя бы на это, так как Осаму сначала был категорически против нахождения мужа в больнице вместе с ним. И вот время родов пришло, когда спустя пару часов полудрёмы омега завозился и закряхтел мыча. Доппо сразу подскочил, помогая своему омеге сесть. Воды уже стали отходить. Простынь под Осаму взмокла от жидкости. Сам Осаму болезненно стонал, поглаживая низ живота. - потерпи, Саму, скорая уже в пути. Сейчас поедем в больницу. - хорошо... Доппо, можешь принести поесть? Голодный как чёрт, коня бы завалил - неужели наконец за 9 месяцев есть захотел? - да, принеси, пожалуйста. - уже бегу. Чмокнув в лоб альфа убежал на кухню за едой, пока из комнаты доносились стоны боли и рванное дыхание. Когда Доппо вернулся в комнату он застал своего супруга на полу, опирающегося на кровать, тихо мыча, немного ёрзая. Куникида оставил поднос с едой на кровати рядом с Осаму, сам сел рядом на пол и стал потирать чужую поясницу, дабы облегчить чужие страдания. На растирания омега поднял голову и взглянул на альфу, а после протянул руку к сэндвичу и кусочкам яблок. Осаму ел между схватками, а во время них утыкался в матрас кровати и мычал в него. Спустя пол часа схватки участились и стали длиннее, от чего Осаму начал скулить. Не без помощи Доппо он поднялся с пола, стал мерить шагами комнату, время от времени опираясь на новенький пеленальный столик с тумбой. Вдвоём в обнимку они стояли в центре комнаты, переминаясь с ноги на ногу, из стороны в сторону. Скоро приехала скорая. Сумка в роддом была уже собрана, потому закинув сумку на плечо Доппо аккуратно, придерживая Осаму, повёл его к машине, так как носилки в машине не оказалось. В родблоке они оказались быстро. Их сразу повели в палату со всем необходимым. Там была и кухня, и ванна, и гимнастический шар, который Осаму сразу облюбовал, отказываясь вставать с него. Он вцепился в альфу, не отпуская. Очередную схватку он вжимался в мужа. - больно...больно... - понимаю.. потерпи немного, скоро это закончится. - я не переживу следующую схватку. - переживёшь, я с тобой, я не отпущу тебя. Дальше омега мало что соображал, лишь тихо, причитая и матеря Куникиду за то, что по его вине ему приходится страдать, что он ему это не простит и не подпустит к себе и детям. На такие угрозы Куникида совсем не реагировал. Вскоре пришёл акушер, дабы проверить раскрытие и положение плода. Осаму не соображал, потому в родзал Куникида пошёл с ним, стоя у его головы, наблюдая как его супруг страдает, но держится стойко, не срываясь на крики и слёзы. Время для Куникиды как ни странно стало течь быстрее и вот он уже держал двоих сыновей на руках, а третий устроился на груди омеги. Осаму инстинктивно прижал своё дитя к себе, бережно прижимая маленький плачущий комочек. Врачи во всю хлопотали над омегой. Тройню сразу забрали и стали мыть, проверять, а Осаму от усталости уже уснул и как ни странно крепко и надолго. Куникида остался рядом с омегой, тихо шепча тому на ушко слова благодарности и любви, зацеловывая чужое лицо.

***

Дазай очнулся спустя два дня после родов. Ещё не открыв глаза Осаму стал ощупывать растянутый живот. А как только открыл глаза перед его глазами предстала картина из трёх маленьких свёрточков, мирно сопящих под боком. Где-то над ухом тоже было слышно размеренное дыхание. Аккуратно повернувшись к звуку Осаму убедился в том, что Доппо, как и обещал, не бросил его в самый важный момент. Маленькие свёртки начали кряхтеть и уже собирались заплакать, как двоих сразу же подхватил вскочивший с места Доппо. - Осаму, очнулся? Как себя чувствуешь? - намного лучше, чем тогда. Как то легче дышать стало и сил прибавилось. - я рад, что ты начинаешь приходить в норму. Ты отдыхай, детьми я сам займусь. Ты итак сильно устал. - как скажешь. Раз уж сам Куникида Доппо говорит мне отдохнуть, так уж и быть, я продолжу спать. - не ёрничай, Саму. Как только восстановишься, тоже будешь с детьми сидеть. - ну нееет~ я пас. Я и так их родил и выносил. Что ещё им надо? Хихикнув Осаму вновь улёгся поудобнее на боку. - впервые за эти 9 месяцев я вижу твою улыбку и смех. - 9 месяцев моей жизни просто выпали из моей памяти. Я не помню особо, что происходило. Я помню только то что мне было плохо. - это хорошо что ты не помнишь. Ты выглядел ужасно, словно призрак. Я очень боялся, что родив ты выпрыгнешь из окна. - как я могу оставить тебя и детей. Я бы сделал аборт если бы не знал на что шёл. - ты подозревал что такое будет? - конечно. Я знаю свой организм. - и ты не сказал об этом мне. - ну Куникида~ я проверял тебя, будешь ли ты заботится обо мне в непредвиденной ситуации. - конечно буду, дурень! Иначе я бы на тебе не женился. - я знаю. Осаму улыбнулся, потянул Доппо за ворот его свитера к себе и поцеловал в губы, тягуче нежно, с любовью. Куникиды наконец вдохнул полной грудью. Тягучее, липкое беспокойство об омеге сильно тяготило. Во время беременности Доппо лишний раз боялся вдохнуть, опасаясь что в один прекрасный день обнаружит охладевший труп его мужа в петле под потолком. Но теперь, когда Осаму вновь спустя долгое время улыбнулся своей искренней улыбкой страх, охвативший альфу с ног до головы отступил и Доппо наконец ощутил, что его любовь, его Осаму, вернулся к нему. Теперь они стали настоящей маленькой ячейкой общества, семьёй, крепкой и дружной семьёй, в которой преобладает чувство любви.