Биография доктора Кела

      … это было дерево.       Чёртово дерево.       Снова.       Если конкретнее — ель.       Доктор Кел не смог сдержать стон разочарования и раздражения, медленно поднимаясь на ноги и отряхивая одежду от пыли, щебня и травы.       — Это уже в третий раз за неделю! Почему тебе, в отличии других нормальных деревьев на месте не сидится?! Куда ты так всё время спешишь, скажи мне?! Ты дерево! Ты вряд ли можешь опаздывать на работу!       Тыча в (теперь очень неподвижное) растение пальцем, молодой астрофизик приблизился, чтобы перевернуть свой квадрик — колёса с металлическим лязгом ударились об землю, а фары, слава богу, снова загорелись, говоря о жизнедеятельности транспорта — и проверить его на предмет неисправностей, которые могли возникнуть в результате неожиданного столкновения, продолжая возмущаться, сбрасывая стресс после аварии.       — Нет, тебе нужно обязательно бегать вокруг да около! И посмотри, что случилось в результате твоих необдуманных действий! Ты мог убить меня!       Всё это время он утешающее поглаживал транспорт (в большей степени успокаивая себя, чем неодушевлённый предмет), пока адреналин не покинул его кровеносную систему, а яростные крики не сменились разраженным бормотанием.       — Господи, как я это ненавижу… ни один, так другой будет мешать моей спокойной жизни… как мне вообще заботиться о новичке в таких условиях?       Глубоко вздохнув, молодой астрофизик, наконец, полностью успокоился, но израненная душа и потерпевшие огромные ущерб нервы требовали мести компенсации.       Таким образом, учёный резко выпрямился и, грозно сжав ладони в кулаки, стал напрямую надвигаться на — явно притворяющийся самой обычной и невинной — ель.       Остановившись у самых корней (что примечательно, земля и более или менее уложенная камнем дорога были полностью разворочены корнями, и с боку можно было ясно проследить путь движения этого существа), доктор Кел, уперев руки в бока, решительным взглядом уставился на древесного исполина.       — Ты чуть не убил меня. Ещё один такой инцидент и я буду носить при себе спички или зажигалку. И я уверен, что ты прекрасно осознаёшь, для чего именно, — нет, на самом деле он не собирался этого делать (иначе бы он чувствовал себя убийцей и позже, он был почти уверен, его бы нашёл и покарал Гринпис), но слишком активному для своего вида дереву знать об этом было не обязательно, — поэтому, если ты не хочешь, чтобы это произошло, заплати штраф в размере…       Он сделал паузу, рассматривая растение сверху вниз — вряд ли у этой штуки были деньги, поэтому ему нужно было потребовать что-то другое и ему пришлось импровизировать.       — … в размере десяти шишек.       Реакции не последовало.       Доктор Кел вздохнул — право слово, это притворство было уже ни к чему, он был в не настроении для этого — и, закатив глаза, поворачивается к другому участнику ДТП спиной.       Почти тут же за его спиной раздался громкий шорох — и, опять же, это точнее не был случайный порыв ветра — и на землю упало что-то в большой количестве.       Подождав ещё несколько минут просто на всякий случай, чтобы дерево сделало всё, что было нужно, не стесняясь прямого взгляда, учёный, наконец, обернулся.       На земле появилась аккуратная, выложенная красивой пирамидкой так, что перфекционист умер бы от экстаза, кучка шишек.       Молодой астрофизик недоверчиво посмотрел на это чудо природы и раздражённо потер переносицу и, ворча себе под нос, пошёл расфасовывать шишки по многочисленным карманам своего лабораторного халата — он пока не был уверен в том, зачем они ему были нужны, но он обязательно что-нибудь придумает.       (В конце концов, кидать их в излишне активных манекенов тоже вариант, если он не придумает что-то более стоящие.)       — Лучше бы ты так же аккуратно переходила дорогу… нет, я, конечно, понимаю, что я здесь единственный обитатель-человек, разъезжающий по всюду, но ты же должен слышать шум двигателя, верно? Почему ты бежишь на звук, а не от него? Что, если бы это был… не знаю, какой-нибудь браконьер-дровосек? Ты могла бы постра…       Он осёкся, когда осознание случайно пробралось в его голову.       Он так сосредоточился на том, чтобы защитить новичка от психологического краха, что совершенно упустил из виду мысль о том, что незнакомец так же может нести опасность — на этот раз для самих внеземных соседей доктора Кела.       В конце концов, нет больше опасности, чем загнанное в угол животное — или, в нашем случае, напуганный до полусмерти человек.       Другими словами, ему теперь не только придётся заботиться о секретности ради нормальной адаптации, но и так же убедиться в том, чтобы в случае срыва — которой произойдёт рано или поздно, просто всё зависит от того, какой разрушительной силой этот срыв будет обладать — никто не пострадал.       Возможно, для начала следует убрать всё острое и точно спрятать ружьё, которое он случайно обнаружил на одной из антенн, куда-нибудь под землю или в реку.       То есть ещё больше работы, чем планировалось изначально…       Тяжело, но смирённо вздохнув, доктор Кел, закончив прибирать к рукам пожитки, ободряюще похлопал ель по стволу.       — Просто будь аккуратней, ладно? У каждого необдуманного поступка есть последствия, и я просто хочу, чтобы мы были в безопасности — и ты, и я.       С этими словами и смутно удовлетворённым чувством мести, доктор Кел развернулся и уже собирался продолжить путь, как вдруг, словно безмолвно извиняясь за свой проступок, ветка оживает и нежно, почти деликатно, касается его щеки.       Молодой астрофизик почувствовал запах свежей хвои и лёгкую щекотку на коже от прикосновения зелёных иголок и замер, словно кролик под прицелом у охотника, но контакт закончился так же быстро, как и начался — растительная конечность, если это можно было так назвать, скользнула в сторону и застыла, неподвижная и, на первый взгляд, совершенно обычная и ничем не примечательная.       Это было настолько естественно, что учёный счёл бы это простым совпадением, если бы не знал лучше и не имел бы тот опыт, который у него есть сейчас.       Но он, поменяв своё мировоззрение на более расслабленное, давно перестал придаваться иллюзиям и не позволил своему разуму забарикодироваться под слоями «безопасной» самолжи — его действительно только что нежно потрепали по щеке, и никак иначе.       (В конце концов, как от перестановки слагаемых сумма не измениться, так и от его самовнушения сверхъестественное никуда не денется — в дальнейшем это будет только мешать ему принимать правильные, взвешенные решения.)       Когда мимолётный испуг прошёл, а учащённое сердцебиение немного стабилизировалось, он тихо фыркнул, показушно храбрясь перед деревом (как бы странно это не звучало), и, проворчав себе под нос что-то невразумительно-снисходительное, продолжил свой путь к квадрику.       В конце концов, до дома путь предстоял не близкий, а времени до дня X, часа Y и секунды Z оставалось всё меньше и меньше — он не мог тратить время на «общение с природой», каким бы отчасти не забавным казалось это времяпровождение.       К счастью, его начальство, «учтя» его обстоятельства, временно освободило его от его должностных обязанностей, тем самым обеспечив ему больше времени на подготовку — хоть какой-то плюс от этой катастрофической ситуации.       Оседлав своё транспортное средство, учёный со второго раза завел его и, объехав неподвижную ель, продолжил свой путь к базе.       (На секунду он услышал громкий треск и резкий свист воздуха, словно ветка огромного дерева прощально помахала ему в след, но он не обернулся — просто, пренебрегая правилами безопасного вождения, на секунду оторвал руку от руля и сделал короткий жест запястьем, прежде чем вернуть руку на место и погнать с удвоенной скоростью.)       (Он отказывался думать о таких бесполезных вещах из фильмов ужасов, как деревья, удушающие людей или пробивающие их грудную клетку своими корнями, вынимая ещё бьющиеся сердце — то, что, учитывая, как быстро и легко оно передвигалось, разворачивая большие комья земли этими же самыми корнями, при желании вполне могло сделать это дерево.)       (В конце концов, даже если это вполне реально осуществить, фильмы — это выдумка людей, не имеющие ничего общего с реальностью и доктор Кел отказывался терять то медленно строящиеся доверие, которое у него есть сейчас только потому, что кто-то решил срубить побольше денег на, мягко говоря, недостоверном источнике информации, выдумке.)

***

      К тому времени — к часу или двум ночи — когда он прибыл в обсерваторию и загонял свой слегка потрепанный квадрик в гараж, к счастью, манекены уже давно разошлись в неизвестном направлении.       И доктор Кел совершенно не хотел знать, где они и чем занимаются. Право слово, у него хватало своих забот.       Припарковав транспорт и опустив большую железную дверь нажатием кнопки, он, отряхнув свои теперь уже далеко не белые полы лабораторного халата (и он ведь только на прошлой неделе это постирал…), направился вглубь к простому подъемнику, чтобы переместиться на верхние этажи, а оттуда — в жилое помещение.       И нет, не для того, чтобы лечь спать, как сделал бы нормальный человек, который знает пределы своего тела и заботиться о своём здоровье и который не спал почти полные сутки, вовсе нет.       Вместо этого он открыл верхний шкафчик в «кухонной зоне», достал оттуда наполовину пустую пачку с кофейным зерном и начал поглощать их, как если бы подросток хрумкал чипсы или семечки. Он лишь изредка морщился от горького привкуса на языке, но, очевидно, это его не останавливало.       В эту секунду, в такой неудачный для этого маленького отвратительно существа момент, мимо по стене, вдоль раковины проползал таракан.       Тёмные глаза доктора Кела, которые, не смотря на его полное истощение, не утратили своей зоркости и проницательности, мгновенно сфокусировались на ни о чём не подозревающем насекомом.       И это не был взгляд отвращения или, учитывая постоянный беспорядок и груды мусора, простого равнодушия.       Это был отчётливый, яркий гастрономический интерес, из-за чего из-за неровного падения света радужка учёного на секунду сверкнула хищным красным бликом.       Рука, которая до этого момента вяло копошилась в упаковке, сделала рывок в сторону отвратительного существа и аккуратно, профессионально зажала его между указательным и большим пальцами.       Не ожидавшее нападение насекомое в панике задёргалось, начало извиваться, шевеля своими крохотными, отвратительными лапками, но перед лицом силы учёного любое сопротивление таракана было бесполезно.       Молодой астрофизик, не сводя с насекомого своим непроницаемых, жутких глаз, голодно облизнул нижнюю губу и медленно поднёс отвратительное существо ближе к своему лицу, слегка приоткрыв рот…

***

[Ради психологического здоровья читателей сцена поедания насекомого была обрезана.] [P.S.: употребление тараканов в реальности не рекомендуется. Они, конечно, как и все насекомые содержат в себе питательный белок, но так же могут быть носителями различных малоприятных (если не смертельных) заболеваний. Пожалуйста, если ты проголодаешься, просто купи себе сникерс.]

***

      Подкрепившись как следует, доктор Кел более или менее привёл себя в порядок и переоделся в другой вариант рабочей одежды, которая больше подходит для перетаскивания и перемещения предметов, чем для работы за компьютером.       Доктор Кел закатал рукава и, прищурившись, вознаградив кучи мусора решительным взглядом.       Предстояла долгая, нудная, но нужная работа, если он хотел избавиться от всех улик на своей базе — ну, или, по крайней мере, большей их части.       Не то чтобы его дом был полноценной аномальной зоной — потому что, если бы это действительно было так, он переехал бы жить на улицу, разбив там полноценный походный лагерь, с палаткой, костром, маршмеллоу и всем прочим — но, скажем так, были веские причины, из-за которых молодой астрофизик не смел наводить здесь свои порядки в слишком большом масштабе. До этого момента.       Вздохнув — он действительно не хотел знать, на что он натолкнётся во время уборки, но ещё меньше он хотел лицезреть новичка, натолкнувшегося на то же самое, а потом сошедшего с ума — он взял в руки один из мусорных мешков (которые он заготовил в большом количестве в начале своего прибытия сюда, ещё прибывая в сладком неведении относительного всего, что здесь твориться и питая смутные надежды на чистоту в своём пространстве) и принялся за работу.

***

      Время пролетело незаметно.       Выйдя на улицу, чтобы избавиться от мусора (ну, или, скорее, переложить его в другое место, весь мусоровозы, не смотря на присутствие самих мусорных контейнеров, сюда вообще не добираются), доктор Кел случайно запнулся об коробку, которая стояла рядом с лестницей и которой вчерашним утром точно здесь не было.       Уже зная, что это такое — он находит что-то подобное не в первый раз — у молодого астрофизика стало странно тепло в груди и он тихо фыркнул, временно отложив большой чёрный пакет, полный мусора (и человеческих останков) на землю, чтобы открыть посылку.       Внутри, как и ожидалось, были странные по своей текстуре, но определённо съедобные продовольственные запасы — большое количество свежеиспечённого печенья.       Доктор Кел беспомощно, но всё же благодарно и с некоторой сентиментальностью вздохнул и, с трудом подняв коробку (его позвоночник при этом слишком громко хрустнул, что его ни капельки не устраивало), понёс своё приобретение в глубь базы.       Он не понимает, почему буйные подростки решили снова покормить его, как своего рода домашнего человеческого питомца, но он не жаловался.

***

      Таракан, без стыда или отвращения съеденный несколько часов назад: …       Таракан, без стыда или отвращения съеденный несколько часов назад: да, действительно, почему?

***

Тем временем, где-то глубоко в чаще леса…

      Что касается деревянных сожителей доктора Кела, то…       Лунный свет падал на поляну прекрасным, непрерывным потоком, очерчивая в темноте фигуры манекенов.       Нежный, тёплый летний ветерок раздувал листы бумаги с индивидуальными номерами каждого деревянного человечка, придавая и без того странной атмосфере загадочности.       Собрались не все, но, кажется, как минимум половина от общего числа так называемой личной «Армии ублюдков» учёного, который сейчас устроил масштабные ремонтные работы у себя дома и не подозревал о неожиданном собрании среди своих своевольных подопечных.       Без присутствия человека поблизости от себя они передвигались довольно активно, не смотря на неловкие, дрыгающиеся движения, свойственные ожившим манекенам от природы — они поворачивали голову друг к другу, взмахивали руками, словно что-то без слов обсуждая между собой, а кто-то, словно в приступе раздражения от глупой идеи, толкнул второго на землю и завязалось короткая потасовка, пока остальные, обратив на конфликт внимание, не оттащили двух драчунов друг от друга.       В целом, со стороны это выглядело скорее мило, чем зловеще, даже если постоянное звук трения деревянных шарниров друг об друга мог вызвать у случайного свидетеля головную боль.       Но вскоре вдалеке появилось ещё больше фигур, дёрганные движения которых в темноте навевали странные визуальные ощущение.       Новоприбывшие так же манекены выгладили так, словно что-то несли — около четырёх, запрокинув свои деревянные конечности над головой, несли какое-то длинную белую простыню, а остальные тащили какие-то вёдра или что-то вроде того, трудно было идентифицировать вещи из-за отсутствия нормального освещения. И последний, замыкая шествие, нёс что-то, смутно напоминающие швабру.       Первые манекены, которые до этого момента терпеливо ожидали своих собратьев на поляне, оживились и, забыв обо всём, нетерпеливо поковыляли к другой группе на встречу.       Последние, заразившись эмоциями своих деревянных коллег, тоже стали передвигаться своими конечностями гораздо активнее, из-за этого случился маленький несчастный случай.       Вторая группа манекенов, которая несла все эти — скорее всего украденные — вещи, спускалась по маленькому холмику и один из деревянных человечков, который нёс полотно, случайно запнулся об камень и не смог удержать равновесия.       Пошатнувшись, руки аномального создания случайно запутались в простыне и оно, накренившись вперёд, кубарем покатилось вперёд вместе с тканью со склона холма, по мере быстрого движения всё больше запутываясь в волокне.       Группа манекенов, которая шла на встречу, едва успела разойтись в разные стороны, чтобы не разлететься при столкновении, как кегли, сбитые шаром для боулинга.       Скатившись к подножию холма и прокатившись ещё пару метров вперёд, неуклюжий манекен, запутавшийся в белой простыне, наконец, остановился.       К тому времени, когда аномальное создание выпуталось из тканевого плена и показало свою верхнюю часть тела, остальные его деревянные собратья, словно стайка обеспокоенных пингвинов, собралась вокруг него.       Нарушитель спокойствия поднял руку в сомнительном подобии человеческого жеста «поднятый большой палец вверх», показывая, что, не смотря на поистине эпическое падение, он не был сильно повреждён.       Большая часть из них затряслась, выражая облегчение, но кто-то всё же не сдержался и отвесил виновнику беспорядка слабый подзатыльник в приступе раздражения.       … в общем, у них была своя собственная атмосфера.