Солнце, которое не дарит мне тепло

У Двуликого раньше — когда он ходил по земле в своём истинном облике — была забава: коллекционировать сердца погибших от его рук — хм даже не так, многих он убивал подняв при этом лишь палец. Для чего? Забавы ради, чтобы вспоминать тех смельчаков — которых было довольно мало — и смеяться с глупости магов. Король Проклятий забирал сердца только тех противников которые могли простоять против него хотя бы минуту, — мелочь сразу превращалась в пыль. Ну и тех чьи тела немного, но сохранились и в горке мяса возможно было отыскать пока что теплый, упругий мешочек с трубками.   Но почему-то Сукуне захотелось забрать и спрятать где-то очень далеко, глубоко внутри себя. Поставить на красивую поставку, украшенную золотом и накрыть стеклянной крышечкой, закрыть на все замки мира, и ни кому не показывать сердце этого сопляка Юджи. Он был довольно слаб , хоть в физическом плане он превосходил многих мелких магов, но в магии он был плох и концентрации у него не было. Но больше он привлекал Рёмена не талантами или недостатком в них, а своей решительностью, храбростью, добротой и невинностью. Двуликому казалось, что в этом пацане собраны все самые хорошие — если Сукуна знал что это — качества, которые могут только существовать. Он будто превращал их в собственную энергию и не зная, как её контролировать , светил ей во все стороны попадая на каждого. Эта энергия грела, слепила, обжигала. И даже сам Рёмен частенько, хотя нет, часто обжигался об пацана и его светящуюся улыбку. Можно сказать, он сгорал под взглядом этих красивых, добрых, тёмно карих глаз которые, как и какао холодной зимой согревали не только руки и горло, но и душу. Они были направлены не на него... на кого угодно из этих недостойных магов, которые должны были мучаться под лучами без эмоционального, безжалостного "солнца" на небе. Они не достойны столь яркого, но в то же время тёплого, не палящего Солнышка. Рёмену не повезло: ему всегда  было холодно, ибо солнышко не смотрел на него стой же нежностью, лаской и заботой как на других. Он смотрел на него: с холодным пламенем в глазах, с такой ненавистью которой не было не в одно проклятье, которая жгла кости, внутренности, всё. Он ненавидел Сукуну за то что он убивал. За то что он проклятье. За то что испортил его жизнь и поставил срок на неё. А Сукуна в свою очередь ненавидел Юджи, магов, людей и...себя. Себя особенно сильно, он дал появиться чувствам, которых и в помине не должно быть, но Итадори уже в какой раз удивлял его, когда творил с ним невозможное. Лучик его Солнца подхватили и согрели его, вытянув из пучины тьмы в которой он застрял много веков назад. Но само солнце разглядело в нём проклятье, злодея, который недостоин тепла, ибо проклятью оно не нужно, этот айсберг навсегда будет  холоден и твёрд заключая в себе все самое плохое, поэтому его можно оставить, и направиться дальше не тратя на него время, и силы. Его солнце так и поступило, оно отдалилось и продолжает это делать, иногда посылая холодные вспышки ненависти в его сторону. Рёмен до безумия, до боли в груди, до головокружения хотел,  прижать Юджи к своей груди держа его голову, не давая ему посмотреть на других, согреться теплом. Хотел уткнуться в его мягкие волосы — откуда ему известно ? А вы думаете почему он так часто зачесывает их назад. Это незаметный способ — даже для самого Рёмена — насладиться телом мальца — и стоять так долго, долго. Бесконечно. Хотел забрать всего мага, греться об него, пытаться дать равноценное тепло, которое сможет заменить всех остальных. Но он не мог. Он лишь мог ...

***

Когда Двуликий вырвал сердце пацана, Сукуна почувствовал невероятный восторг и ликование, он так долго этого ждал, руки у него чесались уже давно. Но он ждал и не зря он смог это сделать так ещё и на глазах мага! Этого раздражающего до сжимающихся кулаков и сердца — что скрипело каждый раз когда он приближался к Юджи, не достойный червяк, с каменным лицом, которое ни в коем случае не  должно осквернять его солнышко — Мегуми — пацан хоть и был с полезными способностями, чем он хотел воспользоваться в будущем, но его хотелось порвать на кусочки и жечь чтобы от него нечего не осталось, желательно вместе с воспоминаниями о нём из головы Юджи. Сукуна уже обдумал план он одолеет всех и потом пойдёт жить далеко в горы. Забрав ядро его солнца которое давало всё это время ему светиться, положит на подушку, подушку на подставку и накроет стеклянной крышечкой и будет любоваться ним каждую секунду вечности, даже хотел положить своё рядом, чтобы навсегда быть рядом, согревая друг друга... Только вот краткосрочная вспышка ликования начала отступать, давая стремительно нарастать и окутывать сердце Двуликого слоем паники, страха, грусти и ненависти... Ненависти на себя за то что позволил своему эгоизму — который по природе преобладает в нём — взять над собой верх. Придумывать какие-то планы и податься чувству... Ревности. Только сейчас он понял что может лишить себя всего, что так любил. Любит. И будет любить. Если исправит. Только сейчас до него допёрло, что без сердца, без этого мешочка который он так хотел заполучить себе в коллекцию — он бы отдал все предыдущие мешки, которые были заполнены мусором, потому что всё самое хорошее сейчас находится в руке Рёмена — Юджи не сможет двигать губами, которые расплываються на его и так прекрасно лице в самую очаровательную и радостною улыбку, которую он успел поведать за все его годы жизни. Нет ни жизни. Существования. Он существовал как проклятья, наслаждаясь страданиями. Ему было все равно ненавидят его или любят, солнце на небе или луна. Но сейчас всё поменялось, либо он обмяк в характере после долгого сна, либо это всё мальчишка который прервал — спас — его от погружения во тьму. Он склонялся ко второму. Но сейчас он был уверен только в одно. Ему надо всё исправить. Потому что он больше не хочет существовать. Ему понравилось жить — жить вместе с Итадори.

***

Пока Сукуна размышлял, он нахмурился, и невольно сжал сердце. Кровь новым потоком залилась на руку Рёмена. Король Проклятий потянул его обратно к груди, будто ребенок осознавший, что совершил непростительную ошибку, пытаясь исправить её, вернуть всё назад.                       

***

Фушигуро который наблюдал за этими противоречиями Сукуны, был в небольшом — большом — шоке. Мегуми готовился к атаке, пытался придумать план.  — Я верну его, но не отдам. Знайте, жалкие людишки, когда-то Юджи будет светить только мне.  Услышав это, у Мегуми чуть челюсть не отвисла.  В следующие секунды маг заметил как с лица Итадори исчезают черные метки. И слышит звук глухого удара тела об землю.                                          

***

Сукуна вернулся в тело Итадори и сидя на своём троне думал, что ему делать дальше, может заключать с Юджи сделку? Хм, неплохо, он ещё подумает над этим. Но сейчас его волновало больше, стучащееся внутри его груди сердце. "Ха, давно тебя не слышал."  Хотел бы ещё не слышать, ибо каждый удар отдается тупой болью. Будто кто-то бьёт его рукоятью ножа и совсем скоро ударит лезвием. Этим "кто-то" было осознание того что когда Солнышко появиться здесь, увидит Сукуну спокойно сидящего на троне, — внутри которого всё горит — то возненавидит его ещё больше. Будет отдаляться от него быстрее, дальше придумывая план по уничтожению его сердца. А вместе с ним пропадут и чувства.Двуликий этого не хотел, даже больше, боялся.  Но в груди теплилась надежда. Когда-нибудь Юджи обернётся и посмотрит на него своими восхитительными, карими глазами. Не развернётся обратно, чтобы продолжить отдаляться, а на оборот начнёт идти к нему, скорее всего неторопливо, недоверчиво... Итадори сможет. Спустя долгий путь он наконец уткнётся в грусть Рёмена согревая с одного касания, а потом посмотрит ему в глаза не с ненавистью. Нежностью. Которая растопит и так достаточно подтаявшее сердце Короля. Прямо сейчас Рёмен обещает. Нет. Заключает сделку со своим сердцем. Что будет стараться изо всех сил, вытравить из себя весь яд и начнёт дарить столько же тепла Юджи, сколько он дарит ему. Он не уверен что сможет когда-нибудь расплатиться с Юджи за всё то добро, но он знал что будет стараться.  В этом ему поможет самая прекрасная и яркая улыбка в его долгой жизни.